Король и пешка Катерина Олеговна
 Скачать 1.32 Mb.
|
|
- Тогда ты решил устроить свадьбу, чтобы выманить нас ещё раз? - Да. Нужно было действовать быстро, пока ты не разобрался, что к чему. Но это не всё. Свадьба. Грандиозное событие, которое поможет мне убить двух зайцев сразу. - И кто второй заяц? – Я догадывался, но Эммету нравилось чувствовать себя умнее остальных. - Элис скоро умрёт. Джаспер вмиг повзрослеет и перестанет ускользать от меня, он захочет… - Отомстить. Ты надеешься, что смерть Элис заставит Джаспера вступить в организацию, чтобы эффективно и эффектно отомстить убийцам. - Именно. - Недурно, Эммет. – Я потянул виски из стакана. Меня тошнило. - Спасибо, что оценил. - Так, а что с шантажом? Что тебе нужно? - Мне больше не на что обменять твою услугу, есть ли смысл говорить? - Возможно, тебе еще есть, на что обменять мою услугу. - Жизнь Элис? – Он криво улыбнулся. - Я знаю, что на это ты меняться не станешь, Эммет. – В его глазах вспыхнул азарт. - Что тогда, если не Элис? – Он отбросил в сторону показную расслабленность, весь подобрался и был готов принять бой. – Хочешь спастись сам? - Я уверен, что и на это ты меняться не станешь, Эммет. Конечно, нет. - Тогда что? Скажи, и оно твоё. - Для начала я хочу узнать, что нужно тебе. Я люблю, когда сделки равноценны. – Эммет задумчиво откинулся на спинку кресла. Я повернул голову в сторону дивана. Из-за его спинки мне не было видно чудовище. Я допил содержимое стакана залпом. Жидкость уже давно не обжигала моё горло. - Хорошо. – Эммет сел прямо и сцепил пальцы в замок. – Хорошо, Эдвард. Мне нужны дневники Карлайла. - Дневники Карлайла? – Он уже спрашивал о них несколько лет назад. Тогда я отказал ему. Но не потому, что они представляли собой какую-то особенную ценность, а потому, что в своих записях Карлайл ясно давал понять: своего старшего сына в кресле босса организации он видеть категорически не желает. Эммет и без того ревностно относился к власти, после прочтения дневников, содержащих весьма нелицеприятную характеристику его персоны, он мог вообще сорваться с цепи. – Дневники Карлайла. – Повторил я. – Ты уверен, что хочешь ознакомиться с их содержанием? - Я не был уверен до тех пор, Эдвард, пока не понял, каким образом ты сумел совершить такой головокружительных взлет по карьерной лестнице. Сколько я тебя помню, ты был обычным замкнутым ребенком, но после смерти родителей… после того, как дневники перешли в твою собственность, ты сильно изменился. Начал разбираться в людях, перестал ошибаться. Сдается мне, из сочинений отца можно извлечь практическую пользу. – Уголки моих губ дернулись вверх. – Я готов дорого заплатить за эти дневники, Эдвард. Чего ты хочешь? – Эммет понятия не имел, что после смерти родителей, в мою собственность перешли не только дневники, но и телепатия. Очень выгодное для меня заблуждение. - Я готов обменять два дневника на два… - Два дневника на два? – Эммет поддался вперед, взглядом высверливая во мне дыру. - На два места на нашем семейном кладбище. - Ты хочешь, чтобы девчонку похоронили на семейном кладбище Мейсенов? – Он замер. Я не предполагал, что мне придется об этом просить. Эрик должен был вложить эту мысль в умы членов нашего небольшого общества. Те члены, которые относились ко мне дружественно, по моему замыслу должны были поддержать Эрика. Я отметил её своим клеймом, я собирался продемонстрировать его как можно большему количеству народа. Те, кто хотя бы немного меня знал, должны были сообразить, что к чему. В этом случае у Эммета были бы связаны руки. Он неистово проповедовал семейные ценности, он на каждом собрании вопил о сплоченности всех членов Семьи. Он был бы вынужден следовать своим собственным правилам. Проблема заключалась в том, что я не успел показать ни ее кольцо, ни ее клеймо практически никому. Сейчас меня беспокоило только то, что Эрик не сумеет доставить цветы на могилу, если не будет знать адрес. Семьсот белых роз. Семь дней с того момента, как всё изменилось. Семь дней от точки невозврата. - Она моя жена, Эммет. Нравится тебе это или нет. Она имеет право быть похороненной с моей семьей. - Ты хочешь хоронить ей с твоей фамилией? – Очевидно, Эммет жалел для неё нашу фамилию. - Разумеется. – Я зло посмотрел на него. – Тем более, что под своей фамилией её может найти отец. - Бывший коп. Да. Было бы неловко, если бы он нашел её на нашем семейном кладбище. - Очень неловко. – Это была сущая правда. Когда Чарльз Свон обнаружит её, Эммету действительно станет… неловко. А он, несомненно, обнаружит её. - Хорошо. – Эммет постукивал пальцами по столешнице. – Хорошо, Эдвард. - Ты клянешься, Эммет? Ты можешь поклясться своим сыном и благополучием всей Семьи, что я могу довериться твоему обещанию? – Его пальцы застыли над столешницей. - Если я получу дневники, я клянусь похоронить вас на Гринвудском кладбище в секторе нашей семьи. Я клянусь похоронить её под твоей фамилией. Я признаю твоё право самому выбирать себе жену. Я больше не буду вмешиваться в твою судьбу. Клянусь, что исполню последнюю просьбу своего младшего брата. – Сиплый голос Эммета звучал непривычно искренне. Он глотнул виски, чтобы подавить приступ кашля. Я поднялся и повернул голову, с высоты моего роста было видно чудовище. Бледная, она лежала точно так, как я её оставил. Это почти прикончило меня снова. Я спешно подошел к столу, вырвал листок из календарного блокнота и записал два пароля: от лифта и сейфа. - Дерек! – Резко бросил Эммет. Дерек появился, не прошло и пяти секунд. Я повернулся к нему лицом. - Манхеттен-холл, дом одиннадцать, заезжай со стороны парковки, там частный лифт. Поднимайся на двадцать третий этаж, система потребует код, введи первую строку цифр, - я протянул ему листок. – Когда выйдешь из лифта, поворачивай налево, вторая дверь справа. В шкафу позади стола сейф. Вторая строка цифр. – Дерек кивнул. – Возьми два коричневых блокнота в кожаных переплетах. - И лучше бы тебе уложиться в полчаса, Дерек. – Эммет подал голос. Дерек поспешил исчезнуть. Я вернулся к столу и протянул руку. Эммет непонимающе посмотрел на меня снизу вверх. - Я оставил телефон дома. – На самом деле, я его уничтожил. – Мне нужно позвонить. - Кому? - Охране. Она не пропустит его. – Эммет сунул руку в карман пиджака, с сомнением взглянул на мои перепачканные уже подсохшей кровью руки, но все же протянул телефон. Я набрал номер. Привычка не записывать имена, а заучивать номера наизусть пришлась как нельзя кстати. - Сэр? – Кас принял вызов мгновенно. - Кас, скоро приедет человек, пропусти его. Он поднимется в квартиру и уедет. - Понял, сэр. – Кас был обескуражен моим поведением, на его памяти никто и ничто не посещало квартиру без моего непосредственного присутствия. - Вы можете быть свободны. - До завтрашнего утра? - Навсегда. – В динамик ворвалась тишина. - Мы… сделали что-то не так, сэр? - Вы всё делали правильно. - С вами всё в порядке? - Скоро со мной всё будет в порядке. – Я отключился. Вернул телефон и опустился в кресло. Это был ужасно длинный день. Он слишком затянулся. Очевидно, Эммет не разделял моего мнения, он непременно желал поделиться со мной кое-чем ещё: - Когда появилась Джейн, я подумал, что наконец-то появилось что-то, на что я смогу обменять дневники. Однажды Алек пришел ко мне и спросил, имеет ли он право увести женщину у члена Семьи? Я ответил, что женщина сама должна решить, с кем ей остаться. Я сказал, что Алек должен жениться, если не хочет, чтобы все подумали, что он участвует в легкомысленных интрижках ради того, чтобы задеть кого-то из Семьи. Он прислушался к моему совету. Я знал, что это не продлится долго. Брак – не для Алека. – Эммет покачал головой, как будто говорил о своём любимом непослушном сыне. – Их брак не продержался и года, как я и рассчитывал. По правилам он должен был избавиться от нее, наши жёны слишком много знают, они представляют угрозу. Я предвкушал, - он поднял на меня глаза. – Твоё появление в моём кабинете. Я думал, у тебя были к ней чувства, я думал, ты станешь просить за неё. Я планировал обменять её жизнь на дневники. Но я ошибся. Ты своими руками лишил её жизни, не моргнув глазом. – Эммет усмехнулся своим воспоминаниям. – После этого я долго ждал, когда появится что-то или кто-то ещё. Я почти потерял надежду. Пытался разнюхать, где ты их хранишь. Я не думал, что ты прячешь их в квартире. Это было слишком легко. Любой первым делом обыскал бы квартиру. – Эммет дьявольски переоценивал значимость дневников. Его ждет разочарование. – Я даже думал о том, чтобы схватить и пытать тебя. Я приподнял одну бровь: - Странно, что ты не осуществил свой замысел. - Ты мой младший брат, я не хотел поступать с тобой как животное. – У меня задергалось веко. Видимо, у нас с Эмметом были кардинально разные представления о поведении животных. Лучше бы он пытал меня. – Я почти потерял надежду. – Настойчиво повторил Эммет. – Но посмотри… - он обвел комнату широким жестом руки. – Теперь мы сидим и ждем, когда мне привезут дневники. Еще неделю назад я бы рассмеялся в лицо тому человеку, который мне бы об этом сказал. Жизнь непредсказуема. – Эммета захлестнул приступ кашля, видимо, от переизбытка эмоций. Да уж. Надеюсь, в будущем тебя ждет еще пара сюрпризов. Я поднялся и подошел к дивану. Белая как снег, красная как кровь. Я остановился на расстоянии вытянутой руки и не смел подходить ближе. Мне казалось, что она может распахнуть глаза и потребовать, чтобы я наконец оставил её в покое. Со всего духу. Наотмашь. Я сжал челюсть и переступил через себя, шагнув к ней. Но она молчала, она ни слова не сказала… Ничего, детка, скоро мы увидимся, и я обещаю терпеливо выслушать всё, что ты обо мне думаешь. Эммет по-своему интерпретировал выражение моего лица. - Не беспокойся. Мы подкрасим её и переоденем, я прослежу за всем лично. Я резко повернул голову в его сторону: - Не надо красить её, не надо переодевать её. Вообще не надо её трогать. Просто положите в гроб и забейте крышку! – Его ошеломила моя вспышка. - Эдвард. – Он поймал мой взгляд. – Ты хочешь, чтобы её похоронили в таком виде? В этом платье? Я отвернулся от него и нерешительно посмотрел на чудовище. Платье больше не было белым, оно было багряно-коричневым. С двумя разрывами в местах ранения. Так ли плохо выглядит это платье, чтобы позволить кому-то касаться её? Я не был уверен. - Оставайся здесь. – Эммет поднялся и вышел из-за стола. Мозг работал медленно, я подумал о том, что не прочь кинуться на его спину, только когда она уже скрылась из вида. Сел на пол, вытянув ноги перед камином, и облокотился о диван. Да, дерево, сгорая, потрескивало как настоящее. Эммет обозначился рядом неожиданно, я не слышал шагов и удивленно повернул голову в его сторону. Он держал в руках серый чехол, из-под которого выглядывал белый подол платья. - Элис не желала весь вечер провести в одном наряде. Это второй вариант. Она свела Розали с ума. - Значит, Элис не понадобится второй вариант? - Ей не понадобится даже первый. Она взорвется в машине через пару минут. – Я моргнул. - Да. Джаспер говорил мне, что их машины попали в аварию. Ты заминировал свою заранее? - Естественно. Почему ты спрашиваешь? - Он просил меня одолжить ему две машины. Но я накануне отогнал все в салон. Если бы не это… Губы Эммета растянулись в улыбке: - Кажется, сам Бог помогает мне, Эдвард. – Он поджал губы. – Я был очень великодушен к просьбе Джаспера, я отдал ему два своих любимых джипа. Он решит, что взрыв – это покушение на меня. Он поверит в то, что Элис оказалась не в то время и не в том месте. Он вступит в организацию, хотя бы для того, чтобы найти организаторов покушения. Но мы с тобой знаем, что, связав себя с Семьей, уйти нельзя. Невозможно. - Эммет, твой сын не до такой степени наивный, он не поверит. – Я наблюдал за догорающими поленьями. Он промолчал, перекинул чехол с платьем через спинку дивана и повернулся, чтобы уйти. Уже у самого выхода Эммет бросил короткую фразу в сторону: - Я знал одного ещё более не наивного. Но он поверил. – Десять простых слов перевернули моё сознание. Я засмеялся. Кажется, сквозь слезы. Треть своей жизни, десять адских лет я искал убийц повсюду. Мой отец почти двадцать пять лет руководил крупнейшим преступным синдикатом Нью-Йорка. Естественно, я искал убийц среди его влиятельных врагов. Я перелопатил умы всех мало-мальски значимых фигур конкурирующих организаций. Мне даже хватило ума залезть в политику и искать жирных убийц в строгих серых костюмах. Мне хватило ума искать убийц среди капитанов полиции, я предполагал, что им надоело ловить моего отца с поличным и за руку, и они решили задействовать его же прославленные методы. Но мне не достало ума раскрыть свои глаза пошире и внимательно оглядеться вокруг. Мне не достало ума искать урода в своей семье. Люди говорят: «В семье не без урода». Я всегда считал, что я и есть этот урод. Оказывается, в семье их может насчитываться больше одного. Я снова засмеялся. За десять лет я, кажется, прочитал мысли всех людей, которых только мог вместить Нью-Йорк. Нет ничего удивительного в том, что убийцей оказался единственный, чьи мысли прочитать я никогда не мог. Мой старший брат утопил моего отца и мою мать, и он убил мою жену. Я зажал руками рот, чтобы не выпустить рвущийся наружу вой. Старому Эдварду хотелось вырвать его сердце из грудной клетки голыми руками. Старому Эдварду было плевать на угрозу жизни своего племянника в обстоятельствах низвержения главы организации на самый нижний этаж ада. Старому Эдварду было плевать, где похоронят его чудовище. Он просто хотел много крови. Но новый Эдвард пытался обуздать свою жажду. Новый Эдвард знал, что самая изощренная пытка, которая только может существовать в этом мире для Эммета, поджидает его за поворотом. Пусть он станет свидетелем того, как всё, ради чего он шел по головам, в мгновение рухнет на его собственную голову. Пусть. А больше всего остального новый Эдвард хотел оказаться на кладбище Грин-Вуд и лечь рядом со своим чудовищем. Я поднялся на ноги, схватил чехол с платьем и отнес его в ванную. Страшно было оставлять её наедине с этим проклятым местом, даже мёртвую. Я вернулся к дивану и осторожно взял её на руки. Меня шатало в разные стороны. То ли от вида её крови, то ли от потери своей. Опустив ее на пол в ванной, я разодрал на ней платье и отшвырнул его в сторону. То, что я увидел… В одно мгновение я словно оказался на перроне, вдоль и поперек которого со скоростью света носились грохочущие поезда. Уши заложило. Я отшатнулся от неё, приземлился на задницу и долго смотрел в потолок. Прошло некоторое время, прежде чем поглощение кислорода жадными порциями прекратило причинять боль. Тогда я поднялся на ноги и вымыл руки в раковине. Вода в водосток уходила, окрасившись в нежный розовый цвет. Я намочил полотенце и начал медленно стирать кровь с её лица, её груди, её живота и её рук... Она уже успела подсохнуть, местами превратилась в корку. Понадобилось очень много полотенец. Если мне и удалось каким-то немыслимым способом не сойти с ума прежде, определенно, я сделал это сейчас. Спустя, кажется, вечность на её теле не осталось ни единой капли крови, но поезда в моих ушах продолжали шуметь. Я нашел аптечку в шкафчике за зеркалом, вынул пластыри и два бинта. Залепив огнестрельные ранения квадратным пластырем, я затянул её грудь и талию широкими эластичными бинтами, точно такими, какими несколько дней назад она бинтовала меня. Теперь, если в ней и осталась еще кровь, она не сможет проникнуть наружу, чтобы пачкать платье и бередить мою душу. Я расстегнул чехол. И одел её снова в белое. Когда мы вернулись, Эммет сидел в своем кресле, он задумчиво листал дневники. Я ждал новой вспышки ярости, но она так и не объявилась. Сдается мне, я просто исчерпал лимит эмоций, отпущенных человеку на целую жизнь. Бросив на диван чистые полотенца, я положил поверх них своё чудовище. Эммет поднял на меня глаза и движением головы пригласил занять кресло напротив него. Я не стал сопротивляться, зрение расфокусировалось, в ушах грохотали поезда. Рухнул в кресло и ошалело обвел взглядом комнату. - Ты утопил их. Эммет, они ведь были и твоими родителями тоже. – Я устало потер переносицу. - Мне было уже почти тридцать, а старик даже не собирался отходить от дел. – Он ненадолго замолчал. – Я подслушал разговор. Он говорил матери, что не отойдет от дел, пока не вылепит из тебя хотя бы приличного капитана. Ты был еще сопляком, а он уже сделал на тебя ставку, не обращая на меня внимания. – Эммет улыбнулся через силу. – Раньше я понимал тебя лучше. Я знал, что ты не хочешь связываться с этим, каким бы не было мнение отца на сей счет. Я сделал это и ради тебя тоже, Эдвард. - Ради Бога! Не надо меня вмешивать в это! – Рука самопроизвольно дернулась за спину, но, разумеется, пистолета на привычном месте не оказалось. – Ты почти утопил меня вместе с ними! Какого черта, ты не закончил начатое, пока я валялся в реанимации, беззащитный как теленок?! – Эммет прикурил сигарету. - Не смог. Ты был всего лишь несчастным ребенком. – Он выпустил струю дыма. - Теперь, когда я больше не несчастный ребенок, надеюсь, ты сможешь. - Теперь у меня нет выбора, Эдвард. Если ты останешься жив, ты не сможешь отказать Джасперу в помощи. Если найдется тот, кто сможет ему помочь, он не полезет в организацию. Эдвард, - он посмотрел на меня сквозь дым. – Очень важно, чтоб мой сын оказался под защитой организации. Прошли те романтические времена, когда мафия блюла кодекс чести. Раньше даже самому кровожадному мафиози не пришло бы в голову обидеть женщину или ребенка. Теперь… кодекс чести – это просто красивые слова. Джасперу необходимо набрать вес в организации до того, как я окажусь на кладбище Грин-Вуд. Иначе, у него нет шансов. Посмотри правде в глаза, Эдвард, либо он становится достойным боссом, либо он становится вечной мишенью. Я добрался до тебя через твою девчонку. Кто-то попробует добраться до меня через моего сына. – Эммет потушил окурок. Достал мой пистолет и положил его перед собой. - Хватит, Эммет. Избавь меня от своих душевных излияний. Я сыт по горло. - Да, пора заканчивать. Мне нужно ехать в морг на опознание Элис. – Он отхлебнул из стакана, гася очередной приступ. – Эдвард, я обещал тебе, что похороню её на нашем семейном кладбище, и я выполню обещание. Я задолжал тебе, братец. – Его глаза что-то хотели сказать мне, но я не желал слушать. Я сыт по горло. Эммет положил ладонь на рукоять. Он прикончит меня моим же пистолетом. Я улыбнулся и закрыл глаза, мысленно пробегаясь по ровным строчкам своего предсмертного письма. Убеждаясь, что и за мной остался должок, который скоро вернут тебе… братец. «Мистер Свон, меня зовут Эдвард Мейсен. Последние несколько лет я исполняю обязанности советника главы преступного синдиката. Мафия. Семья Мейсен. Я не располагаю информацией, продолжаете ли вы интересоваться сферой своей бывшей деятельности, но, если продолжаете, вы определенно должны были слышать об этой Семье. Ваша дочь, Изабелла, вышла за меня замуж. И, если вы держите в руках это письмо, значит, мы оба мертвы. Вашу Беллу пустили в расход, сожрали, смахнули с шахматной доски, словно она ничего не стоила. Я пишу вам в надежде, что вы в состоянии дать достойный ответ. В конце концов, у вас есть опыт. Вы знаете, на каком топливе работает эта адская машина. К моему письму прилагаются опасные для всей Семьи сведения. У вас есть возможность ознакомиться со многими и многими жертвами, которые могут дать показания, если найти к ним подход, также в документах вы найдете имена всех коррумпированных чиновников и иных членов государственного аппарата, которые за жирный кусок прибыли добровольно страдали выборочной слепотой. И конечно я отметил имена офицеров полиции, которым ни в коем случае нельзя знать, какого рода информация попала вам в руки. Надеюсь, в вашем распоряжении найдутся прежние связи, с помощью которых вы соберете команду, не реагирующую на угрозы и взятки. Я подготовил список, в котором перечислены имена всех действующих членов Семьи Мейсен, с их подробными досье и разбором незаконной деятельности. Также, в документах обозначены будущие сделки организации, адреса штаб-квартир и места хранения контрабанды. Я открыл для вас доступ к моим сбережениям, реквизиты во втором конверте. Средства понадобятся. Если бы вы нуждались в моих советах, я бы предложил придать этому делу широкую огласку. В этом случае спрятать концы в воду проблематично. Надеюсь, полетят головы. Кроме того, в настоящий момент Нью-Йорк контролируют пять семей, попробуйте наладить связь с оставшимися четырьмя. Думаю, они будут рады выбить из игры Мейсенов. Сейчас вы наверняка вне себя от ярости и горя, ваше право. Мне остается только уповать на то, что вам достанет самообладания взять себя в руки и подойти к этому делу с холодной головой. Я хочу, чтобы полиция разобрала организацию по кирпичу, разнесла в пух и прах. И отправила всех ферзей за решетку на пожизненный срок. Я хочу, чтобы Эммета Мейсена посадили на электрический стул. Смерть вашей дочери целиком и полностью на его совести. Быть может, я лукавлю. Я и сам сыграл не последнюю роль в этой трагедии. Но я и так уже мёртв. Займитесь Эмметом. Если вы его упустите, я найду способ восстать из мёртвых и разделаться с вами обоими. Когда игра по-настоящему заканчивается, в коробку должны лететь не только пешки, но и короли. С соболезнованиями, Э. Мейсен». Когда я открыл глаза, Эммет спустил курок. Поезд, который шумел в ушах, сбил меня с ног. Конец |