Король и пешка Катерина Олеговна
 Скачать 1.32 Mb.
|
|
Глава 6. Пожизненно Он надвигался медленно, но неумолимо. Как пуля в замедленной съемке. Светло-серая радужка практически полностью сожрала зрачок. Его холодные, проникающие под кожу и царапающие живое мясо глаза всегда пугали меня, но в эту минуту... я была в настоящем ужасе. Прямо сейчас я пыталась научиться ходить сквозь стены, но металлические створки лифта не поддавались, упрямо продолжая упираться в спину. Я вжималась в них с такой силой, что не удивлюсь, если серебристый металл запечатлит отпечаток моего тела. Он, наконец, подошел. Вплотную. Я не могла разорвать наш зрительный контакт, он не позволял мне даже моргнуть, и мои глаза начали слезиться. Он был так близко... я чувствовала запах... запах его ярости. Она пахла ацетоном. Ради всего святого, что я сделала не так? Я пыталась прокрутить в голове последние моменты происходящего, найти ту роковую ошибку, но постоянно сбивалась. Возможно, от страха клетки моего головного мозга начали отмирать. Это даже хорошо. Если умрет мозг – я не почувствую боли, я вообще ничего не почувствую, меня здесь уже не будет. Это хорошо. Мейсен крепко обхватил мою шею правой рукой. Совершенно точно, он неравнодушен к ней. Этой части моего тела еще никто не уделял столько внимания. Инстинктивно я попыталась сглотнуть, чтобы расслабить гортань, и он поймал этот момент – сжал руку еще крепче, блокируя любые даже самые незначительные процессы. Мое горло начало неметь... Ох, что это за чувство. Я никогда не смогу описать его словами. Я знала, что сопротивляться нет смысла, я только потрачу энергию и задохнусь быстрее... но, когда кислород совсем закончился, мое сердце взорвалось паникой. Я билась головой о лифт, неумело отталкивала его руками, вслепую пинала ногами, я делала все, только чтобы получить гребанный глоток воздуха. Сейчас за крошечную порцию кислорода я бы продала собственную мать. Легкие горели. Сначала их сжал в тиски огонь, а потом сковал лед. Такой холодный, что казался нестерпимо горячим. Перед моими глазами не промелькнула вся моя жизнь, как об этом везде пишут... я видела только эти стальные глаза. Но через какое-то время начали пропадать и они. Мир ускользал, утекал сквозь пальцы. Так вот ты какая, Смерть... Я думала, что, если открою глаза, увижу свет в конце туннеля... много света – ведь именно так говорят о переходе в иной мир. И вот я открыла глаза, а вместо света... чернота. Темно-коричневое дерево, вскрытое лаком. Такая знакомая картинка. Да это же пол... его пол. Уши были, как будто заложены, издалека я слышала, как тяжело дышит собака. Ебать. Да это не собака, это я. В ушах зашумело, легкие снова горели, голова кружилась... чувства ко мне возвращались. Видимо, он отпустил меня в последний момент, и я упала… ничком, на колени и руки. Сердце билось больно и быстро. И не было совершенно никаких сил, я не могла пошевелиться. Мерзавец сел возле меня на корточки, в его руках появился пистолет. Я все еще дышала так, словно была огромной немецкой овчаркой, забытой на солнце. Руки и ноги затекли, мышцы сводило, измученная шея отказывалась держать тяжелую голову... и я выпрямила ноющие конечности, растянувшись на прохладном полу, прямо под лифтом... прижала щеку к ровным доскам и закрыла глаза. Боже, как я хотела провалиться. И никогда, никогда, никогда не существовать. - Я правда пытался тебя спасти. Но мне, похоже, это не по зубам. Прости... - он шептал, и как будто не мне, а самому себе. Его голос доносился не сверху, как должно было быть, а откуда-то справа. Я открыла глаза. И увидела его лицо... так неожиданно близко. Так близко. Он лежал на животе, точно повторяя положение моего тела. За исключением того, что я прижимала левую щеку к полу, а он – правую. За исключением того, что обе мои руки были свободны... а он сжимал рукоять пистолета. Мерзавец больше не злился на меня, и я окончательно успокоилась. Так мы и лежали в темной пустой квартире, глядя друг к другу в глаза. Не знаю, о чем он думал... а я думала о том, что буду его ждать. Там, куда попаду. Слезы выступили на глазах. Мать вашу, как мелодраматично. - Не бойся, это будет быстро, ты не почувствуешь боли. - Он думал, что я плачу от страха. - Эдвард, почему так внезапно? Зачем мы купили все эти вещи... – Мой голос был сиплым. - Я только узнал, что твой отец коп. И это то правило, которое нельзя нарушать. Никаких связей с полицией. У меня не может быть девушки, чей отец коп. Эммет убьет нас обоих, когда узнает. Это правило неприкосновенно. Я... Мой человек следил за Чарльзом Своном два гребанных дня. Он доложил, что твой отец... Господи. Он сказал, что твой отец продавец в цветочном магазине. Как... такая оплошность. Большая ошибка. - Ты все-таки читаешь мысли. – Это было сумасшедшим открытием, но оно оставило меня практически равнодушной. Меня донимало другое: я сама уложила себя в гроб мыслями о своем отце в полицейской форме. - Я все-таки читаю мысли. - О чем я думаю сейчас? - Я закрыла глаза и представила свое лицо с дырой от пули во лбу. - Я не знаю. Все люди разные... некоторые из них хорошие трансляторы, некоторые, как ты и твой отец, только изредка показывают яркие картинки. Я пытался сам разобраться с Чарльзом Своном, хотел прочитать его, быстро проверить и забыть об этом, но не вышло, поэтому пришлось приставить к нему человека. И тогда в переулке, я толком не мог залезть к тебе в голову, только поймал несколько ярких образов. Есть люди, у которых в голове постоянно играет музыка... у некоторых чем-то пахнет... другие не думают вовсе, только чувствуют... третьи, наоборот, постоянно что-то анализируют и строят схемы... четвертые показывают картинки. В твоем случае это даже не картинки, а вспышки. Резкие и быстрые, иногда даже не удается понять, что конкретно это было, ловлю только цвет. - С ума сойти... а Эммет? Что у него в голове? - Почему-то мне казалось, что в его голове чертовски прокурено и воняет сигарами. - Это не распространяется на кровных родственников. Иммунитет. - О. Они тоже читают мысли? Это семейное? - Нет. У меня это не врожденное... приобретенное. - Как? - Неважно. - Это слово было сказано совсем иначе, не так, как все предыдущие. - Кто об этом знает? - Никто, кроме тебя. Так что, можно сказать, никто. - Он напоминал, что я уже не жилец. - А сейчас? Ты слышишь всех соседей? И весь город? - Мерзавец оказался еще более странным, чем я предполагала. Кто бы мог подумать, что такое возможно? Оу. Я. Ведь утром я действительно заподозрила его в этом... Мерзавец был волшебным. Это не должно было укладываться в голове, но странным образом очень даже ладненько укладывалось. - Конечно, нет. Я не могу читать даже двух человек одновременно. Для этого нужно сконцентрироваться на ком-то конкретном. И расстояние должно быть небольшим. А если субъект еще и плохой транслятор, может понадобиться зрительный контакт. И я не могу считывать, если слишком устал или слишком пьян... Иногда удается подобраться только к обрывкам мыслей... люди очень редко доводят их до конца. Скачут с одного на другое. В общем, это не так круто, как кажется на первый взгляд. - Если ты расскажешь Эммету, станешь очень важным членом организации. - Он усмехнулся. - Если я расскажу Эммету, стану очень мертвым членом организации. - И я не стала спорить с этим утверждением. Потому что, на самом деле, у каждого есть секреты, которые никто и никогда не должен узнать. Как то, на что именно я мастурбировала в ту полную моего позора ночь. Ох, блядь... надеюсь, он не... - Да, когда ты думаешь о сексе, твоя трансляционная производительность резко увеличивается, ты забиваешь мои каналы... как спаммер. - Блядь. Застрели меня сейчас. Я закрыла глаза и покачала головой. - И той ночью, когда я сказал, что ты слишком шумишь... ты не шумела. Ты делала кое-что похуже. - Я поняла, не продолжай. - Да, пора закругляться. - Он шевельнул рукой, в которой сжимал пистолет. Время шло, а он бездействовал. Все еще лежал неподвижно и смотрел в мои глаза. - Я еще ни разу не убивал невиновных. Это... тяжело. - Я не хочу умирать. - Но тебе придется. - Вернулся бескомпромиссный холодный мерзавец. - Эдвард... - Не надо. Нет смысла нам умирать вдвоем. Из двух зол всегда выбирай меньшее. - Эммет, быть может, никогда и не узнает... - Конечно, он узнает. Странно, что не узнал до сих пор. - Он, как и ты, думает, что папа продает цветы, потому что он действительно этим занимается. Папа был копом в маленьком городе, далеко отсюда. Он ушел на пенсию почти три года назад... Эммет может никогда не узнать об этом. - Он узнает! И убьет нас! - Мерзавец вскочил, возвышаясь надо мной. Прицелился в голову и спустил предохранитель. Щелчок, словно разряд электрошока, пустил мое сердце в галоп. - Не бывает бывших копов. Если твой отец что-нибудь узнает, он сразу доложит своим. Кроме того, скоро он поднимет свои связи, чтобы найти пропавшую дочку. - Я позвоню ему. Скажу, что уехала развеяться. Он поверит, я часто так делала. - Уехала! На сколько? Что ты придумаешь через месяц? Два? Рано или поздно он начнет копать. Проблемы мне не нужны. - Я села на полу, и он переместил дуло пистолета, снова целясь в мою голову. - Я могу сказать, что получила работу в другом городе. Он не поедет за мной... у него тут... подружка. - По правде говоря, я не знала, правильно ли называть пятидесятилетнюю Сью «подружкой». - Он отец, он проверит. Ты не понимаешь. У копов всегда остаются связи... он навсегда потенциально опасен для нас. Как и ты. Ты опасна. Тебя нужно устранить. - Все его связи остались в Форксе, а это достаточно далеко... - Довольно! - Он раздраженно поморщился и напряг руку. Умирать очень не хотелось. Только выбора не оставалось... Сдавшись, я закрыла глаза. Даже с закрытыми глазами у меня кружилась голова. И я слишком громко дышала. Дышала, дышала, дышала... все еще дышала... и опять дышала... и снова... - Я ненавижу тебя! Иди, блядь, и повесься в ванной! Спрыгни с окна! Наглотайся таблеток! Я ненавижу тебя. - Он кричал как потерпевший, и я распахнула глаза. Точно в тот момент, когда он швырнул в меня свой пистолет... я инстинктивно отклонила голову с линии огня, и оружие, больно мазнув по коленке, отскочило в сторону, с грохотом упав на пол. Я пялилась на этот гребанный пистолет, откровенно струсив, встретиться с Мейсеном взглядом. Он резко прошел мимо, создавая рядом со мной маленький искусственный смерч. Этот воздух пах его одеколоном. Очень скоро оглушительно хлопнула дверь. Еще некоторое время из его спальни доносился грохот... Боже, оставаться живой с каждым днем все труднее и труднее. Я оперлась руками о пол и попыталась взять себя в руки... получалось, прямо скажем, не очень. Очень не очень. Квартира погрузилась в кромешную тьму, когда я, наконец, поднялась с пола, сходила в ванную и дошла до кухни, чтобы украсть из холодильника крепкой русской водки... я сделала несколько обжигающих глотков на ходу, идя по коридору к своей спальне. На ощупь обшаривала дверь в поисках ручки... оказавшись внутри, легла на кровать, уткнувшись взглядом в темный потолок. Веки отяжелели, тепло расползалось по телу... я засыпала, мечтая о нескольких часах беспамятства. Но когда это я получала то, чего хотела? Дверь громко ударилась о стену. По-прежнему было слишком темно, я не видела мерзавца, слепо и сонно сканируя черноту пространства. Очевидно, он споткнулся об оставленную мною бутылку водки, та упала на пол, но не разбилась. Немного позже послышался звук раскручивающейся пробки, а сразу за ним глотки. Он пил мою водку. Хорошо... Он пил свою водку. Глаза постепенно привыкали к темноте, и мне удалось уловить резкий взмах рукой, бутылка полетела в стену и на этот раз разбилась... осколки посыпались на пол. Начало, прямо скажем, не слишком хорошее. Неожиданная вспышка света ослепила меня, и я зажмурилась. Какого черта?! - Ты уже одета? Хорошо, мы торопимся. - Вообще-то, я просто не раздевалась. Но вот его внешний вид меня удивил... он, мать вашу, был в синих потертых джинсах и черной футбольной толстовке без капюшона... о, Господи, и в найках! У меня глаза на лоб полезли. Я видела его только в классических костюмах с иголочки и... да, и голым. Это что-то новенькое. Скинув с себя весь пафосный лоск, он потерял лет пять в возрасте. - Куда? - Я села на кровати, ни черта не соображая. - К священнику. - Помолиться, что ли? - Я осоловело на него уставилась. - Пожениться. - Кто женится в понедельник, Эдвард? То есть... что? – Возможно, он даже мог слышать, как тормозит мой мозг. С визгом, а затем не может тронуться и буксует. - Наши жены официально считаются частью семьи. Мою жену никто не имеет права обидеть, даже босс. Даже босс другой организации – это развяжет войну. Всех членов семьи мы ценим и защищаем в одинаковой степени. Это святое. Став моей женой, ты становишься моей семьей, отрекаясь от своей. Тебя больше ничего не будет связывать с фамилией Свон. - Ебать, такого оригинального предложения мне еще не делали. - Разве ты можешь жениться на дочери полицейского? - Разумеется, нет. Но раз Эммет еще не поднял тревогу, а он точно проверял тебя, иначе просто быть не может... выходит, он купился на то, что Чарльз Свон – продавец в цветочном магазине и только. Но он будет копать глубже, безусловно. Щупать все подряд. Спустя какое-то время наши хакеры взломают базу данных в очередной раз... - Что будет, когда он узнает? - Я не знаю. Я скажу, что не знал, кто твой отец. А теперь ты не имеешь ничего общего со Свонами. Это может прокатить. - Он напряженно сверлил меня взглядом. - Но я не могу не иметь ничего общего со Свонами! Если я прекращу отношения с отцом, он пробьет меня по базе данных и что он там увидит? Замужем! И за кем? - Я мяла простынь в руках. - Ты позвонишь ему и скажешь, что уезжаешь в Европу. Что будешь иногда писать. Я не думаю, что Эммет посчитает его такой важной персоной, чтобы еще и электронную почту отслеживать. Кроме того, для организации сейчас не самое спокойное время... много внешних конкурентов, чтобы оставаться в лидерах, мы вынуждены рисковать, а это отнимает очень много ресурсов. У Эммета не будет на тебя слишком много времени и средств... а спустя какое-то время, возможно, все забудется. - Все это он излагал дьявольски спокойно и взвешенно, как будто несколько часов конспектировал. Хотя, возможно, именно этим он и занимался. - Безумие какое-то. - Ты что, предпочитаешь получить пулю в лоб, но не стать моей женой? - Нехорошие стальные нотки отчетливо слышались в его голосе. Я молчала, и он поднял бровь: - Так мне сходить за пистолетом? - Не дождешься! Я, блядь, согласна! - Я поднялась с кровати и встала напротив него. На самом деле, мерзавца нельзя считать самой плохой кандидатурой в мужья... особенно в моем случае. Что я теряла? Страничку в паспорте? И только? - И что, прямо сейчас это сделаем? - По какой-то причине я не могла заставить себя сказать это слово - «поженимся». - Священник, который все сделает быстро и официально, нас ждет. Эммет не в городе. А что будет завтра? Тебе известно? Мне нет. – Он договорился со священником заранее. Был уверен, что я не откажусь? Вот сволочь. - Хорошо, - я пожала плечами. - Я только умоюсь. А ты... Ты переоденешься? Он удивленно поднял брови: - С какой стати? - То есть, ты убиваешь людей в парадном костюме, а жениться собираешься в кроссовках? - Ну, если бы я женился на Монике Белуччи, я бы надел свой лучший костюм. - Мейсен криво улыбнулся. - Ты... ты... ты мерзавец. - Я смерила его убивающим взглядом и, задев плечом, ушла в ванную. Там, за прозрачной дверью, я уже не стала прятаться, как раньше. Ебать, пусть смотрит, мне все равно. Он и так уже видел на порядок больше. Оказавшись на расстоянии от него, мое тело забила крупная нервная дрожь. Недавно он кричал, что Эммет убьет нас... а теперь делает предложение. Существует ли вероятность, что босс никогда не узнает о профессии моего отца? Вряд ли. Достаточно выяснить, откуда мы приехали, а там уже дело остается за малым. Опасно ли это для Чарли? Для его Сью? О, черт. Я больше никогда, никогда его не увижу? Нет-нет. Эммет ведь не станет следить за нами всю жизнь. Нужно просто переждать бурю. А папа с легкостью поверит, что я улетаю, потому что... во мне было слишком много от Рене. Ох. С ним все будет в порядке. Квартирка оплачена на полгода вперед, в магазинчике дела идут хорошо, Сью рядом... а я буду писать электронные письма. Прислонившись лбом к стене, я позволила стремительным горячим струям колотить о мою спину. Блядь. У меня сегодня свадьба. Тщательно смыв шампунь, я закрыла кран. Небольшая комната успела наполниться паром, зеркальные поверхности запотели. Кругом стояла тишина. Я сушила волосы полотенцем и думала о своем будущем муже. Почему он это делает? Неужели спасение невиновных в списке его приоритетов стоит выше собственной жизни? Господи. Да где можно встретить такого благородного убийцу? Впору писать женский роман, честное слово. Я пыталась найти скрытый мотив, понять, что он может получить взамен этой глупой свадьбы... но ничего не находила. Я не была сказочно богатой или важной персоной. Женившись на мне, он получит только лишь... жену, мать вашу. Боже. Я выхожу за Эдварда Мейсена. За красивого мерзавца, каких еще поискать, за члена организованной преступности, за младшего брата босса Мафии, за убийцу, за человека, который умеет читать чужие мысли... Я не была в ужасе, хотя должна была быть, я испытывала странное болезненное возбуждение, в моей крови было полно адреналина. Просушив волосы феном, который предусмотрительно покоился в шкафу моей спальни, кстати, там же был спрятан и нессер с косметикой, я накрасила только лишь ресницы... я бы навела полный марафет, но не хотела, чтобы мерзавец застал меня за этим занятием. Сходив в холл за разбросанными пакетами, я перенесла все в свою спальню. Ох, у меня даже было подобие свадебного платья... белое в пол. Но как же глупо я буду выглядеть в нем, если жених собирается пойти в кроссовках. Нет, отменяется. Есть еще красное... но оно слишком строгое. Ну вот, я и столкнулась с проблемой всех женщин – мне нечего надеть!!! Вздохнув, я вытащила из пакета памятное для нас платье... бежевое и легкое, не слишком нарядное, но интересное. Вздохнув еще раз, я надела его. Запихнула все пакеты в шкаф и втиснулась в туфли-убийцы. Конечно, я могла поехать прямо в джинсах, в самом деле, никто, кроме мерзавца и священника, меня не увидит. Но эта свадьба... очень вероятно, окажется первой и последней в моей жизни, могу я хоть как-то сгладить ее остро выпирающие углы? Взглянув на себя в зеркало, я улыбнулась... это зеркало он выдрал для меня из ни в чем неповинного лифта, поранил руку, злился как тысяча чертей, но достал и принес. Мерзавец коротко постучал, и я обернулась, дверь была открыта. Он надел свежий костюм. И запонки. Черные волосы поблескивали. Комната быстро наполнилась запахом его одеколона... я признаю, он мог быть полным мудаком, но это не отменяло того факта, что он был чертовски привлекательным мужчиной. Какая же ты опасная сволочь... - Довольна? - Он вскинул бровь. - Хорошо выглядишь. Жаль, но я стать Моникой Белуччи не смогу. - Ты слишком много говоришь. Жена мафиози не должна быть болтливой. Идем. - Он отвернулся и пошел прочь, я последовала за ним. В лифте я старалась думать о чем угодно, только не о том, чем мы здесь занимались. Но, знаете, если пытаться о чем-то не думать, именно об этом вы и будете думать. Проклятье. Мерзавец молчал, однако он так крепко свел скулы, что, не дай Бог, раскрошит себе все зубы. Мы сели в черную БМВ и выехали на улицу. Который час? Похоже, что глубокая ночь. Темный город плыл за окном, а мои коленки дрожали. - А брачный контракт? - Саму себя удивляя, выпалила я. Он был очень богат... все эти дорогие красивые машины, квартира на весь этаж, рестораны… Мерзавец рассмеялся. - В случае развода, мое имущество тебе не понадобится. - Он что, смеялся над моей смертью? - Если мы разведемся, ты обязан будешь меня убить? Или кто-то другой? - Если мы разведемся, я смогу выбрать человека из организации, кто должен будет убить тебя, и тот не сможет мне отказать. У нас женятся по любви, понимаешь? Не просто так. Но иногда приходится разводиться, а убивать любимую, хоть и бывшую, жену... в общем, на правах убитого горем, я смогу выбрать любого, и он мне не откажет в услуге. - Очаровательно. - Я покачала головой. - Просто очаровательно. Помолчав, я все-таки спросила о том, что меня мучило: - Эдвард, а если ты влюбишься? Захочешь настоящую семью... детей, может быть. Кто тогда убьет меня? - Я не захочу. - Он смотрел прямо перед собой. - Но если ты влюбишься, то захочешь! - Теряя самообладание, вскрикнула я. Медленно повернув голову, он прожег меня взглядом: - Я лучше знаю, чего могу захотеть, а чего нет. - Не решившись спорить с ним, я отвернулась. Спустя несколько молчаливых минут он добавил: - Если я влюблюсь, что ж, прости. - Он неотрывно смотрел на дорогу. – Но будь уверена, убью я тебя собственноручно. Клиника. Это просто клиника. Меня утешала мысль о том, что убьет меня именно он. Я серьезно больна. Еще некоторое время мы ехали молча, и это напомнило мне о том вечере, когда мы отправились на вечеринку... он снова в парадном костюме, я в том же самом платье... дежа вю. - Эдвард, на благотворительном вечере... что за фокус с платьем? У вас так принято? Показывать людям шоу? Он ответил не сразу: - Эммет послал мудака прощупать меня, я должен был отреагировать. - Замечательная реакция. - Я не мог его ударить, технически он ничего тебе не сделал, а просто так избивать членов семьи мы не можем. - Мерзавец начинал заводиться. - Ну, конечно. Если мы не можем ударить противника, наш следующий шаг заключается в том, чтобы срывать со своих девушек одежду. Разумно. - Тон моего голоса был едким. - Он хотел... он уже однажды забрал мою... - Его переполняли эмоции, он даже не мог закончить предложение. Затем ударил по рулю: - Ты слишком болтлива для жены мафиози. Возможно, мне стоит отозвать свое предложение. - Мерзавец утопил педаль газа в пол, и мы стрелой полетели вдоль шоссе, вжимаясь в спинки сидений. - Он увел у тебя девушку? – Какая странная девушка. Поменяла Мейсена на скользкого Алека… - Женился на ней. А через год развелся. - Кто ее убил? - Я уже знала ответ на свой вопрос. - Я. - Тихим шепотом признался мерзавец. И бросив машину в сторону, резко остановился у небольшого офиса. Я смотрела по сторонам, ох, да это центр Нью-Йорка. Эдвард вышел, и я, по привычке, последовала за ним. Подумать только, все последние дни я не взаимодействовала ни с кем, кроме него. Так будет всегда? Мне нельзя иметь хоть долю самостоятельности? Работать? Куда-нибудь ходить? Заводить друзей? Электронные уличные часы показывали четыре утра. Мы поднялись по ступенькам и зашли в офис. Внутри горел свет, но было совершенно пусто. Проигнорировав то, что нас никто не встречает, Эдвард прошел к лестнице и начал подниматься... - Мистер Мейсен, я вас уже заждался. - Хрипло донеслось откуда-то сверху. Когда мы поднялись, я увидела высокого седого мужчину, он стоял возле открытой двери кабинета. Улыбнулся и жестом пригласил войти. Внутри было мало место и много бумаг. Разбросанные по столу, прикрепленные к настенным стендам, выглядывающие из приоткрытых створок узких шкафов, некоторые даже валялись под ногами... Я шла осторожно, чтобы не наступить. Ну а мерзавец, конечно, не обращал на них никакого внимания. Просто шагал. И не дожидаясь приглашения, опустился в кресло. Мужчина аккуратно обошел меня и сел за стол, сцепив руки в замок. Мейсен, даже не взглянув на меня, сказал: - Подойди и сядь. - А что я? Я так и сделала. Подошла и села на самый краешек, сохраняя идеальную осанку. Мужчина, я полагаю, священник, вынул из ящика стола несколько бумаг... - Вам нужно только поставить свои подписи. Я зарегистрирую брак таким образом, будто вы поженились этим утром. Воскресным утром. Устраивает? - Без разницы. Ручка есть? - Священник протянул Эдварду короткую ручку. Тот взял и, ни секунды не колеблясь, поставил красивую размашистую роспись. Затем пододвинул листок ко мне и положил рядом с ним ручку. Воскресное утро... какое это хотя бы число? Господи, я даты собственной свадьбы не знаю. Просматривая листок, я несколько раз сглотнула. Я хотела поднять руку, взять ручку и поставить свою гребанную роспись, но не могла... меня будто парализовало. И это все? Я расписываюсь и вот у меня уже есть муж? Так просто? - Ты передумала? - Безразлично поинтересовался мерзавец и повернул голову в мою сторону. Я не смотрела в его глаза, я смотрела то на листок, то на ручку, бесконечно переводя взгляд, будто наблюдала за игрой в пинг-понг. - Изабелла. - Настаивал он. - Просто распишись за меня... - Я закрыла глаза и покачала головой. - А ты что, блядь, писать не умеешь? - Выплюнул он. Ебать-ебать, мерзавец матерится в присутствии священника... а с учетом того, что он вроде как не матерится вовсе, это значит, что мне нужно поторопиться. Я, наконец, взяла ручку и подписала бумагу – его подпись заняла практически все отведенное место, мне пришлось скромненько рядом вывести свою фамилию. Никогда не была изобретательна по части росписей. Слава Богу, рука не дрогнула, и ручку не заело. Священник встал из-за стола. - Раз дело сделано, я думаю, мы минуем клятвы. Можете обменяться кольцами и поцеловать невесту. - Я думаю, мы минуем и это. Спасибо. - Эдвард поднялся, развернулся и направился к двери. Я пребывала в легком шоке и продолжала сидеть, только повернув голову в его сторону. Я замужем? У самой двери мерзавец остановился. - Только не говори, что ты ждешь, что я перенесу тебя через порог. - Эдвард даже не повернулся. А священник, пользуясь тем, что тот его не видит, скорчил недоуменную и неодобрительную гримасу. Я улыбнулась ему и проинформировала, пожимая плечами: - Это любовь зла. - Он неуверенно улыбнулся в ответ. И я вышла вслед за Мейсеном. Мы направились прямиком к машине. Мерзавец не разговаривал со мной. Сволочь, мог хотя бы поздравить. Но он забрался в машину, хлопнул дверцей и ожидал, когда я возьму с него пример. Я видела его неясный профиль через тонированное стекло. Такой красивый... мерзавец. Вас бы стрелять еще в детстве. Он завел двигатель, и я поспешила попасть внутрь – с него станется бросить меня прямо тут. Захлопнув дверцу, я сконцентрировалась на том, чтобы смотреть на дорогу... Конец сентября выдался прохладным, на спине и руках выступили мурашки, коленки тряслись. Хотя, я допускаю, что совсем не от холода. Он внезапно остановил автомобиль, и мне пришлось руками упереться в переднюю панель, чтобы не разбить голову о лобовое стекло. Заглушив мотор, он вышел, обошел машину и открыл мою дверь, однако, руки не предложил. Холодный ветер подхватывал мои волосы, пока мы пересекали пустынную улицу, мне пришлось практически бежать за ним, чтобы не отстать, словно я была меленькой девочкой. Эдвард остановился у странного одноэтажного здания... это был черный ход, очевидно. Дверь казалась наглухо запечатанной, но, когда он потянул за ручку, она подчинилась. Все подчинялись Эдварду Мейсену. Мы зашли внутрь, и дверь за нами закрылась, лишив того незначительного освещения, что давал уличный фонарь. Кругом стояла кромешная тьма. Инстинктивно вскинув руку, я нашла его локоть и вцепилась мертвой хваткой. Не хватало еще свернуть шею. Как мне казалось, мы шли по узкому длинному коридору... откуда-то из глубины доносилась не слишком приятная, тревожная музыка. Пахло странно. Что это за место? Я начинала нервничать. Повернув, мы наткнулись на приоткрытую дверь... за ней горел свет, и именно оттуда доносилась музыка. Эдвард уверенно потянул за ручку, распахивая ее шире, а я продолжала держаться за его локоть. Надеюсь, он не пришьет меня за то, что я помяла его костюм. Внутри оказалось очень светло и несколько странных кресел... Я повернула голову влево и наконец поняла, где мы находимся. Всю стену занимали крупные снимки... множество татуировок. Птицы, драконы, иероглифы, надписи, цветы и просто узоры... Господи, он решил что-то еще добавить на спину? Там скоро не останется места. Я загорелась предвкушением – он снимет рубашку и не будет двигаться, а тут яркий свет, наконец мне удастся подробно все рассмотреть... возможно, кое-что даже перевести. Музыка внезапно перестала играть, и из-за ширмы вышел высокий лысый парень. Я тут же осмотрела его руки и шею... и ни одной татуировки не обнаружила. Странно. Разве мастера по тату не ходят разукрашенные под завязку? Он подошел к Эдварду, и они пожали руки. - Я сделал, как ты просил. Закрыл салон, тут ни души. - Спасибо. Ты знаешь, я в долгу не останусь. - Я знаю. - Парень ухмыльнулся. У него были синие глаза... да такие яркие. - Мы ненадолго. - Эдвард вырвал локоть из моего захвата, снял пиджак и кинул его в кресло. - Это Изабелла. - Мейсен развернулся ко мне лицом и смерил взглядом. - Моя... моя жена, вообще-то. - Серьезно? Я не знал, что у тебя есть жена. Хорошенькая. Привет, Изабелла. - Я еще никогда не видела, чтобы с мерзавцем так разговаривали... в смысле, так по нормальному разговаривали... будто он был обычным парнем. Но мерзавец не был обычным. - Привет. Он шагнул ко мне ближе, и Эдвард резко от меня отвернулся, поворачивая к нему голову. Татуировщик удивленно вскинул брови, глядя на Эдварда, а через секунду вернул свое внимание ко мне... протянул руку и улыбнулся. - Майк. Я делаю твоему мужу татуировки уже лет пять, наверное. В этом я лучший. - Его синие глаза мигнули, левой рукой он почесал шею. Я пожала предложенную ладонь. - Да... я видела твою работу. Впечатляет. - Спасибо. - Он засмеялся. - Майк, - процедил Эдвард, указывая подбородком в сторону столика с машинкой. Затем посмотрел на меня: - Иди, сядь. - Я присела в то кресло, куда Эдвард швырнул свой пиджак. Сейчас дорогой черный материал покоился на моих коленях... Майк сел напротив Мейсена и взял в руки блестящую машинку. Никогда прежде мне не приходилось видеть весь процесс вживую. Эдвард не торопился снимать рубашку... Вместо этого, он протянул Майку свою левую руку. И тот ее взял. - По всей окружности, в ширину семь миллиметров. - Эдвард перевернул руку ладонью вверх. - Здесь у основания этого пальца, - он подвигал безымянным, - прописью «bella». - Понял. - Майк сосредоточенно кивнул. И включил машинку. Что?! Он собирается набить обручальное кольцо? Это, блядь, шутка такая? Неужели, неприязнь к побрякушкам настолько велика, что он предпочел такую нелепость? Звук работающей машинки напоминал звук бормашины в кабинете у дантиста. Меня передернуло. И он попросил написать мое имя, прямо у себя на ладони, чуть ниже безымянного пальца... Каждый миллиметр моего тела покрылся мурашками, волоски на руках встали дыбом. Черт, черт, черт... ЧЕРТ!!! Майк начал работу. Я искоса наблюдала за выражением лица Эдварда, он оставался совершенно бесстрастным. Впрочем, как и обычно. За редкими исключениями. Разве это не должно быть болезненно? Мерзавец пристально наблюдал за работой мастера, но замечаний не делал, видимо, его все устраивало. В моей голове до сих пор не укладывалось осознание происходящего... он внатуре ненормальный. Совсем больной. Это ведь на всю жизнь... а наш брак ну никак нельзя посчитать надежным. Что он будет делать с этим кольцом потом? Хотя... он сможет жениться вновь. О, возможно, он был дальновидным, он ведь решил использовать не полное мое имя, а сокращение... которое в переводе с итальянского значит «красивая». Конечно, Эдвард женится на красивой девушке... так что, ничего перебивать и исправлять, скорее всего, не придется. Да, в этом определенно есть смысл. Но если он не женится? Ладно, это не мои проблемы. Прошло не больше пятнадцати минут, когда все было готово. Мейсен внимательно рассмотрел крошечную надпись и кивнул. Майк выключил машинку и положил на столик, снял перчатки и выкинул в корзину. Он взял со столика какой-то тюбик и протянул его Мейсену... мерзавец выдавил каплю содержимого и быстро смазал обработанный палец. Ох, эти руки... определенно не для скуки. Я глядела на его кисти, как загипнотизированные бандерлоги глядели на Каа. - Ей такой же обод только чуть тоньше. Миллиметров пять. Майк кивнул и принялся разбирать машинку. Что, блядь? Я тоже? Конечно, кретинка, ведь кольца носят оба супруга. Ебааать... Почему это не пришло в мою больную голову раньше? Ох, в самом вопросе уже есть ответ. Мерзавец поднялся, уступая мне место. Я не шелохнулась, крепко сжимая в ладонях плотную ткань его пиджака. Эдвард вопросительно поднял брови. - Эдвард, - я сглотнула, - но это же на всю жизнь... - И покачала головой. - Собственно, как и сам брак. Он тебе тоже на всю жизнь. - И это было так. - Эдвард... Он наклонился ко мне и зашептал на ухо: - Эммет. Должен. Нам. Поверить. Я снова сглотнула, на этот раз от его невообразимой близости. И кивнула. - Хорошо. Когда я села в кресло, Майк уже поменял иглу, заправил машинку и натянул голубые перчатки. - Это больно? - Я протянула ему свою подрагивающую левую руку. - Терпимо, детка. - Майк поднял на меня глаза и улыбнулся. Терпимо? Я чуть было не вырвала свою руку из его ладони. Но подошел Эдвард и встал рядом. - Разве я вас не представил? Ее имя Изабелла. - Холодно проговорил мерзавец. Майк не отреагировал. Мне не оставалось ничего, кроме как стиснуть зубы и терпеть. Майк включил машинку, и я против воли дернулась. Он медленно поднес иглу к моей коже... я закусила губу и зажмурилась. Да, я вела себя как пятилетняя девочка, которой в поликлинике делали прививку. Игла прикоснулась к коже... и, честно сказать, в этом было мало приятного. Особенно плохи были те моменты, когда игла слишком близко подбиралась к кости. Я сжала зубы крепче. - Не шевелись, испортишь картинку. Сначала я нарисую контур, а потом все закрашу. Не шевелись. - Он поднял на меня глаза, и я кивнула. Когда я уже думала, что не могу терпеть, он убирал иглу и давал короткую передышку... черт, для Мейсена этого не требовалось. С другой стороны, у мерзавца был обширный опыт. Он уже привык. - Почти готово, две минуты. - Он проворачивал мою кисть во всех направлениях, иногда совершенно бессовестно выворачивая запястье. Я молча терпела, считая про себя секунды... на сто пятьдесят восьмой он, наконец, выключил свою гребанную машинку и отложил в сторону. Ебать, это закончилось. Я облегченно вздохнула. Кожа вокруг контура раскраснелась... татуировка выглядела сочно, сразу видно, что свежая, краска еще такая яркая, блестящая, будто мокрая. Майк выдавил немного прозрачного геля и смазал мой палец. Я думала, прикасаться к свежей тату будет больно, но ничего подобного, я вообще не ощущала, что она есть. Он обернул мой палец тонкой полоской бинта. - Через час снова обработай гелем и когда проснешься еще раз. - Я кивнула. Эдвард крепко взял меня за предплечье и вытащил из кресла, я качнулась на каблуках. - Нам пора. Все перечислю на счет. - Буду ждать снова. - Майк улыбнулся и снял перчатки. - Нет, думаю, на этом мы остановимся. - Эдвард, ты так каждый раз говоришь. - Парень засмеялся, и я усмехнулась. Рука Эдварда предупреждающе сомкнулась на моем предплечье, и я посмешила стереть с лица улыбку. Мы вышли на свежий воздух, ветер был пронизывающим, я побежала к машине. Эдвард же шел медленно, видимо, о чем-то думая. Но как только я оказалась у двери, мигнули фары, и щелкнула сигнализация. Я с благодарностью забралась внутрь и обхватила себя руками. Мейсен появился секунд через двадцать. Завел мотор, и мы двинулись в путь. Надеюсь, домой, на этот раз. Ужасно хотелось забраться под одеяло и крепко заснуть. Сейчас татуировку скрывал бинт, и это раздражало меня... я хотела еще раз взглянуть. Поверить не могу! Мы действительно это сделали. За всю дорогу он не сказал ни слова, а я ни о чем не спрашивала. Да уж, мы будем теми еще супругами... Любопытно, будем ли мы отмечать годовщину? И какое вчера было число? Кажется, двадцать седьмое... или двадцать восьмое? Все началось в четверг. С ума сойти, прошло три дня, а мы уже женаты?! С ума сойти. Когда-нибудь я напишу об этом книгу... А, нет, не напишу, таким образом я ведь разоблачу Мейсена. Хотя, можно же сделать вид, будто это вымысел? Бля, о чем я думаю? Милый Бог, почему ты отвесил мне так мало мозгов?! Не успела я опомниться, как мы въехали на парковку. Уже светало. Как и всегда, я вышла заранее, а он идеально припарковался вплотную к бронзовому Воскресенью. До стены оставалось уже совсем мало места... конец месяца. Сработала сигнализация, а затем его уверенные звучные шаги нарушили тишину, эхом отскакивая от голых стен. Он нагнал меня у самого лифта и ударил по кнопке. Оказавшись внутри, мерзавец неожиданно обратился ко мне: - Изабелла? - Да? - Я встревожено подняла на него глаза. - Видишь это? - Он показывал на мое имя у себя на ладони... - Вижу. - Надпись получилась красивой. - Я в любое время могу сделать вот так, - он сжал ладонь, сминая внутри мое имя. - Понимаешь? - Да, я понимаю. - Сердце забилось чаще. Я посмотрела на свою ладонь, и, конечно, его имени там не оказалось... у меня было только кольцо. Все верно, все верно. Я в его руках, но не он в моих. Как в глупой песне: «Ты моя сука, но я не твой пес». - Хорошо. - Он подошел ближе... и развернул меня спиной к дверям лифта. Через секунду они разошлись в стороны. Он медленно наступал, а я пятилась назад... Он смотрел в мои глаза, но не прикасался, а я все продолжала пятиться... до тех пор, пока не наткнулась на спинку дивана. Всё, отступать больше некуда. Резко схватив за талию, он повернул меня лицом к дивану, а сам остался за моей спиной. Сердце подскочило к самому горлу. Боже. Его пальцы заскользили по позвоночнику вверх... добрались до тонкого материала на шее, погладили ее, и разорвали ткань. Это происходит снова! Ну, что за неудачное платье? Лиф упал, обнажая грудь. Мерзавец снова обнял мою талию и повернул к себе лицом. Солнце уже начало вставать, но пока это больше напоминало сумерки, нежели рассвет. Мейсен подался вперед, вытягивая шею, и медленно-медленно обхватил своими губами мои губы... отпустил... и снова прильнул. Тяжелая волна поднималась все выше и выше. Он целовал меня так медленно, слишком медленно. Я двигала только губами, не смела обнять его или хотя бы прикоснуться, цепляясь руками за спинку дивана. Он отпустил меня, но продолжил целовать. А руками... своими руками сбросил пиджак и медленно расстегивал пуговицы, одну за другой... запонки, звякнув, упали на пол. Вскоре к ним присоединилась и рубашка. Я закрыла глаза, исчезая со света. Он облизывал мою ключичную кость, когда я услышала звук расстегивающейся молнии... Ноги задрожали, я крепче схватилась за спинку дивана. Его влажные губы добрались до моего соска. - О, черт, катись к своей Монике Белуччи… - На самом деле, я не планировала говорить этого вслух. - Такая злопамятная… - Возбужденно откликнулся он, сильной рукой сжимая мое бедро. Его ладонь изощренно и медленно подбиралась к моей заднице… - Эдвард... - Он отпустил мой сосок и вернулся к губам. - Что? - Шептал он прямо в мой рот. - Что... - Сейчас не подходящие дни, ты же знаешь... - Я говорила одно, а делала совершенно другое: мои губы тянулись к нему, стоило ему хоть на миллиметр отстраниться. Мерзавец провел носом по моей щеке и зашептал на ухо: - Я видел достаточно крови. Какая разница... - Действительно, какая, к черту, разница... Он подвинулся ближе, и я ощутила его возбуждение... Господи Боже. Опустив глаза ниже, я увидела, что он не снял штаны, а только расстегнул чертову молнию и вытащил наружу... о, Господи! Его руки легки на мои плечи и надавили... я отклонялась назад, обнаженная кожа спины прикоснулась к прохладным подушкам дивана... а его спинка оказалась под моей задницей. Член мерзавца коснулся внутренней стороны моего бедра, и про себя я завыла... а может, и не про себя. Без разницы. Его правая рука нырнула под юбку... и мое дыхание сбилось. Совершенно неожиданно острые когти впились в мое левое плечо. Я дернулась, вскрикивая. Проклятая ревнивая кошка! Ее когти все еще были внутри меня и медленно тянули вниз... я повернула голову, встречаясь с ее горящими глазами, и быстро отвернулась, сообразив, что это плохая идея – может ранить в лицо и глаза. Дернув плечом, я попыталась смахнуть ее… и мне помог Мейсен. Когти исчезли. Мерзавец отстранился. Продолжая лежать на диване с голой грудью, я повернула голову и увидела ее сидящей на полу, она подобралась, готовая к прыжку. Ну что за стерва?! Вот только стерва прыгнуть не успела. Меня оглушило выстрелом, пуля отбросила маленькое животное, кошка ударилась о стену и упала на пол. В сумерках я разглядела темное кровоточащее пятно на светлом участке стены... Меня затошнило. - Я говорил, что животные не заслуживают смерти, потому что делают глупости неумышленно. Так вот это, - он указал подбородком на мои царапины, - было умышленно с ее стороны. Он спрятал свой член, застегнул ширинку и ушел, сжимая в правой руке пистолет. |