Кристен Эшли Рискованное приключение (Серия Горы Колорадо #1) Аннотация

• Название: Кристен Эшли Рискованное приключение (Серия Горы Колорадо #1) Аннотация
• Дата: 13.07.2022
• Размер: 6.27 Mb.
• Имя файла: Eshli_Kristen_Riskovannoe_prikluchenie_(LP)_LitLife.club_275431_.doc
• Тип: Документы; #630341
• страница: 32 из 43

Шауна. В доме Макса.

При виде улыбающейся Шауны у Макса дома я почувствовала, как внутри все вскипело, и мне пришлось замереть на месте, чтобы не взорваться.

— Ты Нина, — сказала мама Макса. Я вздрогнула и посмотрела на нее.

Потом я заставила себя подойти к ней (да, чтобы познакомиться с мамой Макса, будучи одетой всего лишь в его футболку и трусики, да еще после того, как они услышали наш спор).

Я постаралась, чтобы мой голос прозвучал приветливо, но получилось только нейтрально.

— Да, а вы мама Макса.

— Линда, — кивнула она и протянула руку.

Я пожала ее. В отличие от дочери, ее теплые пальцы сжались вокруг моих.

— Приятно познакомиться, — пробормотала я.

Она наблюдала за мной, и в ее темно-карих глазах что-то мелькнуло, какая-то искорка, но она так быстро ее погасила, что я не была уверена, не показалось ли мне.

Линда повернулась к Максу и предложила:

— Почему бы вам не одеться? А я пока сделаю кофе.

— Мам, я уже сказал, что сейчас неудачное время.

— Оденься, Макс, — приказала Линда и пошла на кухню.

Шауна и Ками последовали за ней, продолжая ухмыляться.

Я решила воспользоваться моментом и сбежать, что я и сделала, не глядя на Макса. Я взбежала вверх по лестнице, и мне было наплевать, как это выглядело.

Я стояла в гардеробной, держа в руках свои вельветовые брюки, и мои мысли метались от страшной мысли (знакомство с мамой Макса в пылу ссоры) к ужасной (между мной и Максом все кончено). И в этот момент вошел Макс.

Я собиралась игнорировать его, что оказалось невозможно, когда он схватил мои брюки, бросил их на пол и положил ладони мне на бедра.

Я подняла голову, чтобы посмотреть на него, и попыталась вырваться из его рук, но не преуспела, потому что он заключил меня в объятья. Одну руку он запустил в мои волосы и обхватил мой затылок.

— Убери руки, Макс, — тихо прошипела я.

— Заткнись, Герцогиня, — прошептал он в ответ и обрушился на мой рот.

Поцелуй был настойчивым, долгим, с закрытыми губами и обозначал что-то, чего я не поняла. Я упиралась в плечи Макса, пока он целовал меня, но у меня не получилось ни вырваться, ни отвернуться от него.

Макс поднял голову, и я перестала вырываться, сердито уставившись на него. Он разглядывал мое лицо. Потом опустил руку с моей талии на попу и скользнул ладонью под футболку.

Не успела я запротестовать, как он прошептал:

— Ты была права, милая.

Учитывая историю моих отношений с мужчинами, особенно с Найлсом, который никогда меня не слушал, я осознала, что не в состоянии понять его слова.

— Что, прости?

Он отпустил мои волосы, и его вторая рука тоже проникла под футболку, так что теперь обе его ладони успокаивающе гладили мою спину.

— Ты права, а я не прав.

У меня отпала челюсть.

Он только что сказал это? Мистер Колорадо-Мачо-Макс прямо признал, что был неправ?

Мой гнев улетучился, сменившись надеждой, и я расслабилась в его руках.

— Что? — прошептала я.

Он наклонил голову и, коснувшись моего лба губами, тихо проговорил:

— Поговорим позже.

Он нежно поцеловал меня и неожиданно сдернул с меня футболку.

Я стояла в одних трусиках и смотрела, как Макс выходит из гардеробной, надевая через голову футболку, которая только что была на мне. Даже когда он исчез из вида, я продолжала стоять и пялиться на то место, где видела его в последний раз.

Он только что признал, что был неправ. Он обнял меня, крепко поцеловал, извиняясь в своей манере, и признал, что был неправ. И вчера вечером он тоже это сделал: признал, что неправ, честно сказав, что «облажался».

Я продолжала смотреть на то место, где видела его в последний раз, осознавая это и думая, что самым сильным поступком этого гордого мужчины было то, что он нашел в себе смелость посмотреть мне в глаза и признать, что он неправ.

После этого я все так же смотрела на то место, где видела его в последний раз, но делала это улыбаясь.

Потом меня отвлекли звуки голосов, и я вспомнила, что внизу находится мама Макса, которая слышала нашу ссору, а с ней, по какой-то невообразимой причине, были пугавшие меня Ками и Шауна.

Не глядя, я сдернула с вешалки одну из рубашек Макса, накинула ее и схватила свои брюки. Потом я метнулась в спальню, достала из комода белье и, заметив, что рубашка Макса оказалась в желтую, синюю и коричневую клетку (что идеально сочеталось с моими брюками), достала еще кремовую майку, после чего пошла в ванную.

Закончив свои утренние процедуры и одевшись (включая рубашку Макса, которая была огромной, но такой теплой, старой и мягкой от миллиона стирок), я собрала волосы в хвост на затылке. На макияж уже не оставалось времени, поэтому я вышла из ванной и быстро пересекла комнату.

На лестнице я замедлилась, стараясь дышать глубоко, чтобы успокоиться, и мысленно повторяя себе не наезжать на Ками или Шауну в присутствии мамы Макса.

Я контролировала свои мысли и, надеюсь, свой язык, когда спустилась вниз и повернулась к кухне.

Там суетилась Линда, на которую, кажется, нашло «мамское» настроение. Ками и Шауна сидели на стульях. Все наблюдали за моим приближением. Я не видела Макса, пока не подошла ближе, потому что он стоял в углу, прислонившись бедрами к раковине.

— Кофе готов, Герцогиня, — сказал Макс, когда я дошла до кухни, и кивнул на кружку, стоявшую на столешнице рядом с ним.

— Спасибо, — пробормотала я, подошла к нему и взяла кружку, чувствуя на себе взгляды, от которых, само собой, мне было неуютно.

— Я помню эту рубашку, — заявила Шауна. Я посмотрела на нее поверх своей кружки и чуть не поперхнулась, когда она продолжила: — Она тоже была моей любимой.

Краем глаза я заметила, как Линда дернула головой, а прямо передо мной радостно улыбались Шауна и Ками.

— Она тебе идет, — услышала я голос Линды, прежде чем успела произнести хоть слово из тех двадцати пяти, что крутились у меня в голове, и повернулась к ней.

— Что, простите? — спросила я, отстраненно отметив, что она достала миску, муку, молоко, яйца, кленовый сироп и мерные стаканы.

— Тебе идет. Эта рубашка. Хорошо смотрится, — сказала она мне, и я сосредоточилась, отвлекаясь от ехидного замечания Шауны на выражение ее лица.

Она кое-что давала понять, молча, но тем не менее.

Секунду назад у меня возникло необъяснимое желание сорвать рубашку Макса, вынести ее на улицу и сжечь. А сейчас я вспомнила, что эта рубашка принадлежит Максу, она старая, теплая и мягкая, и именно я могу взять ее, когда захочу, а не Шауна. Шауна никогда ее не получит.

Именно на это намекала Линда, причем не только мне, но и Шауне.

— Спасибо, — прошептала я, имея в виду гораздо большее.

— Надеюсь, ты не возражаешь, что я взялась за блинчики. Ты не против? — спросила Линда, и я моргнула.

Почему она меня спрашивает?

— Э... да? — ответила я.

Она кивнула и повернулась обратно к миске.

— Мама печет отличные блинчики, детка, — сказал мне Макс, зацепив пальцем заднюю шлевку на моих брюках и притянув меня к себе. — Тебе понравится.

Я подняла на него глаза:

— Хорошо.

Он усмехнулся мне и подмигнул. Именно подмигивание сразило меня. Макс никогда мне не подмигивал. Я даже не думала, что он из тех мужчин, которые подмигивают. Но, как и все, что делал Чудо-Макс, у него здорово получилось.

Потянув за шлевку, он передвинул мою все еще переваривающую его подмигивание тушку к себе под бок.

— Макс, мне нравится эта сахарница и молочник. Я видела их в городе, едва не купила сама, — заметила Линда.

— Это Нина купила, — сказал ей Макс, не отрываясь от кружки.

— Хороший вкус, — произнесла Линда, глядя на меня, и твердо сказала: — Одомашнивание.

— Что, простите? — спросила я.

— Заполненные шкафчики. Молочник и сахарница. Ты одомашниваешь Макса. — Ее глаза снова сверкнули, я заметила, но она спрятала это. — Это будет весело.

О Боже. Я ей нравлюсь!

Я не удержалась и улыбнулась про себя, расслабившись рядом с Максом. Он обнял меня одной рукой за плечи, расслабленно положив ладонь на мое левое плечо.

— Не хочешь рассказать, почему ты здесь, а не на работе? — спросил Макс, и я откинула голову назад, чтобы посмотреть на него. Проследив за его взглядом, я увидела, что он смотрит на Ками.

— Взяла отгул, сегодня похороны Керта, — ответила Ками.

— Ты взяла отгул на целый день ради похорон Керта? — спросил Макс.

— Я скорблю, — ответила Ками.

— Господи, Ками, надеюсь, они не узнают о твоих тараканах, как на прошлой работе. Сложно будет сохранить этот лексус, если ты лишишься зарплаты, — заметил Макс.

— Не волнуйся за меня. У меня всего один лексус, а не целый сарай, полный дурацких игрушек для мальчишек, который я хочу наполнить еще большим количеством этих дурацких игрушек, — огрызнулась Ками и едко добавила: — Может, в этом веке ты наконец повзрослеешь.

«Ревнует», — подумала я, но промолчала.

— Ками, — тихо сказала Линда, размешивая тесто.

— Что? — огрызнулась Ками, но не успела Линда ничего сказать, как Макс снова спросил.

— А теперь ты скажи мне, как ты вообще тут оказалась.

Я подняла глаза: его холодный и сердитый взгляд был направлен на Шауну.

Я никогда не видела Макса холодным. Я видела его злым, но не холодным, и этот холод был леденящим. Я сделал глоток кофе и взглянула на Шауну, чтобы посмотреть, как она будет действовать. Шауна держала удар и казалась полностью расслабленной.

— Провожу день с Ками. Мы вместе идем на похороны, — ответила Шауна.

Мои глаза расширились, и я почувствовала, как Макс рядом со мной закаменел. Краем глаза я заметила, что Линда повернула голову в сторону Шауны.

— По очевидным причинам Шауна тоже скорбит, — вставила Ками.

— Ты, блядь, издеваешься? — прорычал Макс.

— Что? — спросила Ками, но Макс не обратил на нее внимания, его взгляд метнулся к Шауне.

— Ты не пойдешь на эти похороны, Шауна.

— Почему нет? — поинтересовалась Шауна, сделав вид, что ей действительно непонятно. Мой рот приоткрылся от удивления, я не была уверена, что когда-либо встречала кого-то настолько бесцеремонного.

— Не знаю, — язвительно выдавил Макс, — может быть, потому, что ты трахалась с женатым мужчиной, а на похоронах будут присутствовать его жена и родители?

— Я тоже потеряла Керта, как и Битси, — ответила Шауна.

— Да, но он любил ее и был женат на ней пятнадцать лет. А ты была просто удобной дыркой, — возразил Макс.

Я ахнула, Линда тоже. Ками и Шауна сердито уставились на Макса.

— Макс, — на этот раз тихо произнесла Линда имя сына.

— Нет, мама, она не пойдет на эти похороны. — Макс перевел взгляд на сестру. — А ты за последние десять лет перемолвилась с Битси едва ли десятком вежливых фраз, так что тебе тоже не следует идти.

— Мне не шесть лет, Макс, ты не можешь указывать мне, что делать, — ответила Ками.

— Нет, не шесть, хотя большую часть времени ты ведешь себя именно так. Но ты достаточно взрослая, чтобы понимать, как будет лучше, — возразил Макс.

— Мы пойдем, — заявила Ками.

— Проклятье, — буркнул Макс.

— У меня создалось впечатление… — вмешалась в разговор Линда. Я повернулась к ней и увидела, что она обращается к Ками. — …после всех разговоров, которые я слышала в городе, о том, что произошло между вами и Максом с Броуди в «Петухе», что мы приехали сюда, чтобы вы двое могли обсудить с Максом и Ниной ваше поведение тем вечером. — Ками открыла было рот, но Линда еще не закончила. — А не за тем, — резко перебила она дочь, явно имея опыт в подобных разговорах, — чтобы вы так вели себя у Макса дома.

— Извини, Линда, — с готовностью сказала Шауна и повернулась ко мне. — Ты знаешь, Нина, у нас с Максом есть прошлое, — без необходимости напомнила мне она. — Полагаю, мы действуем друг другу на нервы. Я просто хотела побыть с Ками, потому что для меня сегодня трудный день, но мне, вероятно, не следовало приходить.

Я уставилась на нее, поразившись тому, как хорошо она ведет себя в присутствии мамы Макса. Даже я почти поверила ей.

— На случай если тебе захочется прийти еще раз, Шауна, знай: тебе тут не рады, — сказал ей Макс.

— То, что вы расстались, не значит, что ты можешь вести себя как козел, Макс, — вступилась за подругу Ками.

— Боюсь, что значит, Ками, — ответил Макс.

Я была потрясена. По сравнению с этими любезностями мы с мамой, даже с отцом, казались спокойными. Хотя мой отец, мама, Найлс и я все еще были хуже, если не считать моей пощечины отцу во время нашей встречи, конечно.

— Знаешь, Нина, — как ни в чем ни бывало сказала Линда, наливая тесто на сковородку с разогретым маслом, — для любой матери настает момент, когда ее маленькие дети становятся взрослыми. — Она поставила миску и посмотрела мне в глаза. — Так вот, я еще не дожила до этого.

Я не хотела говорить, что Макс-то не ведет себя как ребенок, он вел себя больше как разозлившийся мужчина, чья стерва-сестра притащила к нему домой его бывшую. Поэтому я просто улыбнулась.

— По крайней мере в отношении Ками, — продолжила мама Макса, и в ее глазах снова появилась искорка. На этот раз она продержалась дольше, и моя улыбка стала шире.

— Мама! — рассердилась Ками, и Линда повернулась к ней, наклонилась вперед и превратилась в совершенно другую женщину.

— Что я говорила насчет этой чепухи? — прошипела она. — Вы двое постоянно ссоритесь, и всегда начинаешь ты. Все нервы мне вымотали. Сколько Макс бывает тут? Практически никогда. И вместо того чтобы наслаждаться общением с братом, ты с ним ругаешься. У меня это уже вот где сидит, Ками. — Линда провела ребром ладони по горлу. — И меня уже достало разговаривать с тобой как с пятилетней, когда тебе, черт возьми, уже тридцать пять.

— Понятно. Как всегда, чертов идеальный Макс, — огрызнулась Ками.

— Да, дорогая, чертов идеальный Макс, — откликнулась Линда. — Макс приходит, чинит мою раковину и не ноет пять часов подряд. Это чертовски идеально.

Ками передернулась, и ее лицо стало замкнутым.

— Опять одно и то же, — проворчала она.

— Опять одно и то же — это то, что у Макса новая девушка, а ты приводишь к нему в дом его бывшую, врешь мне о причине этого и выставляешь нас плохо в глазах Нины. Вот это одно и тоже, Ками, и я устала от этого. — Потом Линда посмотрела на меня и пробормотала: — Извини, Нина.

— Эм-м... Все нормально, — сказала я ей.

— Нет, не нормально, — ответила Линда.

— О, теперь еще будет чертова идеальная Нина, — огрызнулась Ками.

Линда развернулась к дочери, но я быстренько встряла, надеясь разрядить ситуацию.

— Извините, Линда, но я не умею чинить раковины.

Линда повернулась ко мне и посмотрела мне в глаза.

— Все в порядке, Нина. Я разговаривала с Барб. Ты умеешь чинить кое-что другое, а это намного важнее раковины.

Я уставилась на нее, теперь понимая, почему я ей понравилась, а Макс сильнее сжал руку у меня на шее.

— Ты о чем? — спросила Ками.

— Не твое дело, — сказала Линда, глядя на дочь, а потом на Шауну. — Вы обе взрослые, поэтому поступите так, как сочтете нужным. Но хочу вам сказать, что если вы появитесь на похоронах Кертиса Додда, то я стану хуже думать о вас. — Она задержала взгляд на Шауне и закончила: — Я стану хуже думать о вас обеих.

Шауна быстренько отвела глаза, но Ками продолжала сердито смотреть на мать.

— Может, нам лучше уйти? — предложила она.

— Поскольку вы привезли меня сюда, мне будет затруднительно спуститься с горы, — ответила Линда.

— Я отвезу тебя, мама, — спокойно вставил Макс.

— Чертов идеальный Макс, — выпалила ему Ками.

— Да что с тобой такое? — ответил Макс. — Серьезно, Ками, я хочу знать. Почему ты все время такая стерва?

— Не знаю, Макс, может, потому что ты был папиным любимчиком, а теперь ты мамин любимчик, и я бы смогла смириться с этим, если бы меня постоянно не тыкали в это носом, — ответила Ками.