В.В. РАДАЕВ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ социология КУРС ЛЕКЦИЙ. Курс лекций ббк 60. 5 Р12 Радаев В. В
 Скачать 2.01 Mb.
|
|
оно соблазняет, манипулирует, понуждает к конформизму” (TouraineA. The Post-Industrial Society. Tomorrow's Social History: Classes, Conflicts and Culture in the Programmed Society. N.Y., Random House, 1971. P. 9). 15 См.: Lash S., Urry J. The End of Organised Capitalism. Cambridge, Polity Press, 1987. P. 1–16. См. также: Offe C. Disorganized Capitalism. Oxford, Polity Press, 1985. 16 Постмодернизм провозглашает разрушение всех регулярных связей в области культуры. Фиксирует отказ от оригинальности и деперсонализацию творчества, превращающегося в игру мертвыми, прошлыми, застывшими культурами. Сегодняшний творец берет всевозможные готовые стили и формы, произвольно перемешивает их, складывая в нарочито пестрые картины, которые тут же разрушает ради создания нового коллажа. Он становится имитатором, не поддающимся ничьему особому влиянию. Отказываясь от всякой глубины, четкой последовательности и закономерности, он свободно скользит по поверхности, охватывая одновременно как можно больше разных плоскостей. 17 “Дезорганизованный капитализм дезорганизует буквально все. Ничто не фиксировано, не предзадано и не точно; все покоится на расширившемся знании и информации, на институционализированной рефлексивности” (LashS., UrryJ. Economies of Signs and Space. London, Sage, 1994. P. 10–11). 18 “Бесспорно, новая роль, приписываемая знанию есть кульминационный момент и точка пересечения для всех теоретиков пост-индустриализма, связывающая мыслителей Востока и Запада, Правых и Левых” (KumarK. Prophecy and Progress: The Sociology of Industrial and Post-Industrial Society. N.Y., Penguin Books, 1981. P. 221). 19 См.: Lash S., Urry J. Economies of Signs and Space. P. 8, 64, 109. 20 Подробнее о теориях модернизации см., напр.: Старостин Б.С. Социальное обновление: схемы и реальность (критический анализ буржуазных концепций модернизации развивающихся стран). М.: Политиздат, 1989. 21 “Модернизационные идеалы... были адаптированы и оформлены интеллектуальной элитой, которая попыталась распространить их среди всего населения” (MyrdalG. Asian Drama: An Inquiry into the Poverty of Nations. Vol. I. N.Y., Pantheon, 1968. P. 73). 22 См.: Jacobs N. Modernization Without Development: Thailand as an Asian Case Study. N.Y., 1971. В данном случае уместно сослаться на вывод Э. Дюркгейма: “Не нужно судить о месте, занимаемом обществом на социальной лестнице, по состоянию его цивилизации, особенно экономической, ибо последняя может быть только подражанием, копией и скрывать социальную структуру низшего вида” (Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М.: Наука, 1991. С. 264). 23 “Происходит широкая конвергенция различных индустриальных систем. Требования, диктуемые техникой и организацией производства, а не идеологические символы — вот что определяет облик экономического общества” (Гэлбрейт Дж. Новое индустриальное общество М.: Прогресс, 1969. С. 41). 24 См.: Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии, 1990, № 3. С. 134–148. 25 О внутреннем родстве либеральной и социалистической идеологий см.: Радаев В.В. В борьбе двух утопий // Вопросы философии, 1992. № 4. 26 “И теория модернизации, и теория конвергенции по праву считаются последним словом эволюционистского направления” (Штомпка П. Указ. соч. С. 172). 27 “Будущее экономической науки, — сделал вывод А.В. Чаянов, — состоит не в создании одной-единственной универсальной теории экономической жизни народа, а в разработке ряда теоретических систем, соответствующих как еще существующим, так и ушедшим в прошлое социально-экономическим укладам и исследующих формы их существования и эволюции” (Чаянов А.В. К вопросу теории некапиталистических систем хозяйства / Чаянов А.В. Крестьянское хозяйство (Избр. труды). М.: Экономика, 1989. С. 143). 28 “«Маргинальные формы»... не сокращаются, фактически масштабы экономической деятельности, осуществляемой вне доминирующих систем и соответствующей политэкономической логики, все возрастают” (Шанин Т. Формы хозяйства вне систем // Вопросы философии, 1990. № 8. С. 110). 29 См.: Schumacher E.F. Small is Beautiful. London, Blond and Briggs, 1975. 30 В трудах К. Маркса и Ф. Энгельса содержались отдельные упоминания об “азиатском способе производства” (См., напр.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 9. С. 132–135, 222; Т. 13. С. 7; Т. 23. С. 89; Т. 25. Ч. 1. С. 366–367 и др.). Они стали поводом для целого ряда дискуссий, возникавших в нашей стране несколькими волнами — в 20-х, в конце 40-х, затем в 60-х годах. И каждый раз в конечном счете вопрос “разрешался” не в пользу концепции азиатского способа производства. Ибо в противном случае, во-первых, ставились под сомнение идеи марксистской пятичленки. А во-вторых, уж слишком много просматривалось сходств и аналогий между азиатским способом производства и социально-экономической системой стран реального социализма. 31 “Азиатский”, “восточный” — в данном случае, конечно, условно-исторические, а не географические наименования. Подобные типы хозяйства и общества существовали и в северной Африке, и в Латинской Америке. 32 См.: Wittfogel К. Oriental Despotism: A Comparative Study of Total Power. New Haven, Yale University Press, 1957. P. 438–441. 33 “Три фактора играли существенную роль в утверждении этой капиталистической мир-экономики: расширение территориальных размеров рассматриваемой экономики; развитие специфических методов трудового контроля для производства различных продуктов и разных зон мир-экономики; и создание относительно сильных государственных механизмов как основы государств, составляющих ядро данной мир-экономики” (WallersteinI. The Modem World-System: Capitalist Agriculture and the Origins of the European World-Economy in the Sixteenth Century. N.Y., Academic Press, 1974. P. 38). 34 “Мы выделили два основных конституирующих элемента современной мировой системы. С одной стороны, капиталистическая мир-экономика была построена на всемирном разделении труда, при котором различным зонам этой экономики (мы назвали их ядром, полупериферией и периферией) были присущи особые экономические роли, в них развивались разные классовые структуры. Они использовали, следовательно, различные способы трудового контроля и получали неравные доли прибыли от работы всей этой системы. С другой стороны, политические действия происходили в первую очередь в рамках государств, которые вследствие своей разной роли в мир-экономике, были по-разному структурированы, при наибольшей централизации государств, находящихся в ядре” (WallersteinI. Op. cit. P. 162). 35 Так, возникнув в конце XIV в. в Венеции, к началу XVI столетия по мнению Ф. Броделя, центр переместился в Антверпен, чтобы в середине того же века вернуться в Геную, а к его излету почти на два столетия утвердиться в Амстердаме. С конца XVIII в. роль такого центра выполнял Лондон, а с 1929 г. он оказался в Нью-Йорке. 36 “История мира — это кортеж, процессия, сосуществование способов производства, которые мы слишком склонны рассматривать последовательно, в связи с разными эпохами истории. На самом деле эти способы производства сцеплены друг с другом. Самые передовые зависят от самых отсталых, и наоборот: развитие — это другая сторона слаборазвитости” (Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV–XVIII вв. Т. 3. Время мира. М.: Прогресс, 1992. С. 65). 37 “Вместо монотонной картины линейнообразной всемирной истории... я вижу феномен множества мощных культур, с первобытной силой вырастающих из недр породившей их страны, к которой они строго привязаны на всем протяжении своего существования, и каждая из них налагает на свой материал — человечество — свою собственную форму и у каждой своя собственная идея, собственные страсти, собственная жизнь, желания и чувствования и, наконец, собственная смерть... Во всемирной истории я вижу картину вечного образования и изменения, чудесного становления и умирания органических форм” (Шпенглер О. Закат Европы. Т. 1. М.: Наука, 1993. С. 56–57). Это перекликается со следующим утверждением Э. Дюркгейма: “Последовательный ряд обществ не может быть изображен геометрической линией, он скорее похож на дерево, ветви которого расходятся в разные стороны” (Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М.: Наука, 1991. С. 426). 38 “Подход к восприятию экономической истории великих Культур не может базироваться на экономической основе. Экономическая мысль и действие составляют сторону жизни, которая приобретает ложный облик, если берется как самодостаточная” (Spengler О. The Decline of the West. Vol 2. Perspectives of World-History. London, George Alien and Unwin, 1961. P. 469). 39 Например, для Киевской Руси суровым “вызовом” были постоянные нашествия кочевников. И в качестве реакции на эти угрозы Русь выработала свой “ответ”: развитие особой культуры, которая не копировала, не имитировала культуру кочевников. “Вызов” послужил своеобразным толчком, способствовавшим развитию русской культуры. Причем, “уход-в-себя” и “возврат” здесь тоже просматриваются совершенно отчетливо. 40 Именно в период упадка цивилизации происходит дифференциация ее трех основных элементов: экономического, политического и культурного. “Поскольку двигательная сила экономического элемента оказывается наиболее мощной, характер общества распадающейся цивилизации все больше смещается в сторону чисто экономического развития” (Тойнби А.Дж. Постижение истории. М.: Прогресс, 1991. С. 355). Причем, это развитие может происходить за счет ущемления культуры, образующей, по А. Тойнби, сущность цивилизации. 41 См.: Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М.: Книга, 1991. С. 71–113. 42 “С одной стороны, этнос является производным от исторического процесса, а с другой, через производственную деятельность — хозяйство, связан с биоценозом того же ландшафта, в котором он образовался” (Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли. Л.: Гидрометеоиздат, 1990. С. 48). 43 Помимо существования суперэтносов как объединения разных этносов, по Л.Н. Гумилеву, возможно возникновение и так называемых “этнических химер”. Последние появляются в тех случаях, когда предпринимаются попытки создать этнос или суперэтнос на базе мнимой межэтнической общности. Этнические химеры не разлагаются постепенно и не просто исчезают со временем, — они взрываются, причем с весьма разрушительными последствиями, принося бедствия массовых конфликтов и войн. 44 “Ложная концепция «единства истории» на базе западного общества имеет еще одну неверную посылку — представление о прямолинейности развития” (Тойнби А. Постижение истории. С. 85). 45 “Если бессмысленная идея «прогресса» и имеет какой-нибудь смысл, то несомненно, только в области технического умения” (Зомбарт В. Буржуа. Этюды по истории духовного развития современного экономического человека. М.: Наука, 1994. С. 252). 46 “Экономика никогда не бывает изолированной. Ее почва, ее пространство суть равным образом те почва и пространство, где поселяются и живут другие сущности — культурная, социальная, политическая, — беспрестанно в экономику вмешивающиеся, дабы ей способствовать либо с тем же успехом ей противостоять” (Бродель Ф. Указ. соч. С. 39). Яркий пример плюралистического подхода к социологии истории дает М. Манн, рассматривающий сменяющие друг друга общества как порождение четырех независимых источников власти — экономической, идеологической, военной и политической (см.: Мат М. The Sources of Social Power. Vols. 1, 2. Cambridge, Cambridge University Press, 1986. 1993). 1 “Вера каких-то групп людей в свою свободу от идеологической заданности представляется нам просто особо зловредным свойством их системы иллюзий... Аналитическая работа начинается тогда, когда у нас уже есть свое видение группы явлений” (Шумпетер Й. История экономического анализа /Истоки. Вып. 1. М.: Экономика, 1989. С. 277, 283). 2 См.: Манхейм К. Идеология и утопия / Манхейм К. Диагноз нашего времени. М.: Юрист, 1994. С. 37. Относясь со всем вниманием к классической позиции К. Манхейма, мы все же предлагаем другое понимание “идеологии”, в частности, раскрывая его вне связи с проблемой “ложного сознания” и проблемой “реализации” идеологий в общественном устройстве. Мы предложим также иную классификацию идеологических систем. 3 Термин “хозяйственная идеология” несколько условен. Всякая идеология целостна, и мы говорим скорее об экономических приложениях идеологических воззрений. 4 В данном случае мы не поднимаем вопроса о стратификационных корнях идеологических схем, хотя это вопрос несомненно важный. 5 У П. Бурдье встречается сходный термин — “социология формирования мировоззрений” (см.: Бурдье П. Социальное пространство и символическая власть // Thesis, 1993. Т. 1. Вып. 2. С. 142). 6 В стабильных обществах разговоры об “усталости” от всякого рода идеологий подпитываются давними либеральными рассуждениями о “конце идеологии” (см., напр.: BellD. The End of Ideology. Glencoe, The Free Press, 1960). В современной России они проистекают из марксистского понимания идеологии как подмены научности узкопартийными, узкоклассовыми интересами. 7 О конституирующей роли религиозных идеалов в процессе становления капитализма мы уже говорили в лекциях о предпринимательстве. Расщепление религиозных идеалов открыло путь совокупности дифференцированных рациональных представлений о хозяйстве и обществе. При этом, конечно, все они сохраняют, где тайно, где явно, стойкие элементы религиозного духа. 8 Об отличии современного консерватизма от “естественного” традиционализма см.: Манхейм К. Консервативная мысль / Манхейм К. Диагноз нашего времени. С. 593–597. 9 Систематическая разработка идей консерватизма связывается в первую очередь с классическими именами Э. Берка, Ж. де Местра, а также А. Токвиля (последнего порой по чистому недоразумению относят к демократам). Сегодня консерватизм очень разнолик. О его различных течениях и формах см., напр.: Современный консерватизм / К.С. Гаджиев, С.П. Перегудов, В.А. Скороходов и др. М.: Наука, 1992. Гл. 3; Консерватизм в России (круглый стол) // Социологические исследования, 1993. № 1. С. 43–61. 10 Ильин И.А. О монархии и республике // Вопросы философии, 1991. № 4. С. 126. 11 Идеал умеренного реформизма выражен принципом Дэн Сяопина: “Мы должны двигаться вперед решительно, осторожными шагами”. 12 Либерализм в целом представляет широкий спектр взглядов (что, впрочем, в неменьшей мере относится и к другим идеологиям). Мы говорим в данном случае об их концептуальном “ядре” (о разновидностях либеральных взглядов см., напр.: Шапиро И. Введение в типологию либерализма // Полис, 1994. № 3. С. 7–12). 13 Экономическая свобода является, по мнению либералов, предпосылкой всякой другой свободы. Более того, представления о благотворности свободной конкуренции переносятся ими в другие области, например, в сферу политики, где либеральный идеал достигается в парламентской борьбе соперничающих партий. 14 “Экономический либерализм... — утверждает Ф. Хайек, — признает превосходство конкуренции не только потому, что в большинстве случаев она оказывается наиболее эффективным из всех известных доселе методов, но даже в большей степени потому, что это единственный метод, с помощью которого наши действия могут быть скоординированы без насильственного или произвольного вмешательства властей”. А вот что означает свободная конкуренция: “Необходимо в первую очередь, чтобы субъекты рынка обладали свободой продавать и покупать по тем ценам, по которым они сумели найти рыночного партнера, чтобы каждый был свободен производить, продавать и покупать абсолютно все, что может быть произведено или продано. Существенно также, чтобы вход в разные отрасли был открыт всем на равных условиях, и закон пресекал все попытки индивидов и групп ограничить вход на рынок при помощи открытых или скрытых силовых методов” (HayekF.A. The Road to Serfdom. London, George Routledge and Sons, 1944. P. 27). 15 Концентрированным выражением данной позиции служит книга Р. Даля “Введение в экономическую демократию” (М.: Наука, СП ИКПА, 1991). Если либерализм переносит экономические принципы в сферу политики, то демократизм совершает обратный ход. Характерен следующий аргумент Р. Даля: “Если демократия оправдана в управлении государством, то она оправдана также и в управлении предприятиями в сфере экономики” (Даль Р. Указ. соч. С. 98; см. также С. 83). 16 Принцип самоуправления часто приписывают социализму, но это верно только отчасти и лишь для его “непослушного младшего брата” — анархо-коммунизма. В централистских версиях социализма осторожные заигрывания с принципом самоуправления не заходят далее политических деклараций. По своему духу самоуправление является истинно демократической идеей. В области мотивации именно демократизм, а не социализм всерьез рассчитывает на пробуждение и реализацию “чувства хозяина” данного конкретного производства. |