Курс лекций Кризисная психология. Курс лекций Минск 2003 Содержание Введение 4 I. Предмет и задачи кризисной психологии 5 II. Система основных понятий кризисной психологии 7 Кризисное событие 7
 Скачать 1.19 Mb.
|
5.4. Психотехнология прощения«Возлюби ближнего своего, как самого себя», - утверждает текст Нового завета. Почему надо любить себя? Непопулярна эта христианская заповедь и прежде всего потому, что среди ближних нередко находятся люди не только не достойные любви, а даже совсем наоборот. А тут христианская заповедь призывает любить не только своих друзей: что в общем то понятно, но и своих врагов. Что-то недопоняли основатели церкви, если выдвинули такой невыполнимый, алогичный тезис. Каждый человек соглашается с необходимостью прощать, но только до той поры пока это не касается его самого. Дело в том, что если прощать, то прощать надо всех, а не на выбор: этого прощаю, а этот плохой - я его прощать не буду. Действительно очень трудно простить врага своего. Враг и прощение есть что-то несовместимое в этих словах: ведь если я прощу врага, то выходит, что он уже не враг и в жизни все окажется очень уж просто: простил и исчез враг. Попробуем разобраться в этом искусстве прощения. Ко всему необходимо готовиться, а умение прощать не простое дело требующее особой подготовки, это - настоящее искусство? Выделим для простоты этапы этого искусства. Итак, этапы подготовки к искусству прощения. Шаг первый. Прощать близкого Как же научиться прощать? Конечно, надо начинать обучению искусству прощения не с врагов, а с чего-то полегче. Например, с того, чтобы простить своего мужа или жену, дочь, сына или ближайших соседей за то, что они сделали на прошлой неделе. Шаг второй. Любить ближнего. Что это означает? Следующий шаг состоит в определении для себя: Что означает любить ближнего как самого себя? Попробуем этот вопрос разделить на части, чтобы было легче подойти к определению любви к самому себе. Вопрос первый. Как я люблю самого себя? Что приходит, прежде всего, на ум? Оказывается, у меня нет особого чувства нежности и любви к себе самому. Я даже не всегда люблю свое собственное общество? Значит, слова “возлюби ближнего своего”, очевидно не означают “испытывай нежность к нему”. Вообще-то так и должно быть, потому что, конечно же, как бы вы не старались, вы не можете заставить себя почувствовать нежность к кому бы то ни было. Вопрос второй. Хорошо ли я отношусь к самому себе? Этот вопрос можно сформулировать и по-другому: считаю ли я себя приятным человеком? Иногда действительно я люблю себя, т.е. считаю себя приятным человеком. Но это редкие, надо признаться, минуты. Чаще происходит наоборот: я отношусь к себе плохо и не считаю себя хорошим человеком. В редкие минуты чувство любви к самому себе возникает не потому, что я славный парень, а именно любовь к себе заставляет думать, что я в сущности славный парень. Важное следствие. Что следует из предыдущего положения: врагов своих мы можем любить, не считая их славными ребятами. Что происходит на самом деле: любовь к себе (1) заставляет меня думать, что я славный парень (2). Следовательно, и врагов своих мы можем любить (1), не считая их приятными людьми (2). Это уже большое облегчение. Не надо считать своих врагов славными ребятами, тем более, на самом деле, они никакие не славные ребята - они просто плохие, отвратительные люди. Другими словами из любви совершенно не следует положительная характеристика объекта любви. Любить не означает признавать за объектами любви положительных качеств. Шаг третий. Как ненавидеть и любить одновременно? Очень часто я не только не считаю себя приятным человеком, но, напротив нахожу себя просто отвратительным. Я с ужасом думаю о некоторых вещах, которые я совершил. Следствие. Это означает, что мне дозволено ненавидеть и некоторые поступки моих врагов. Христианская заповедь гласит: “Ты должен ненавидеть зло, а не того, кто совершает его”. Это очень важное, но и трудное для осознания и принятия, различие. Как же можно ненавидеть то, что делает человек, и при этом не ненавидеть его самого? Шаг четвертый. Осознание отношения к себе. Следствие предыдущего шага не очевидно и не сразу принимается человеком. Но давайте подумаем: к кому я относился и отношусь на протяжении всей своей жизни именно таким образом. Этот человек я сам. Как бы я ненавидел свою жадность, трусость или лживость, я, тем не менее, продолжаю любить себя. И мне это совсем не трудно. Фактически я мог так ненавидеть свои дурные качества, потому что любил себя. Именно поэтому меня так огорчало то, что я делал, каким я был. Следствие. Любовь к себе не побуждает нас смягчать ни на гран ту ненависть, которую мы испытываем к жестокости или предательству. Мы должны их ненавидеть, не зависимо от того: исходит это от меня или от другого человека. Шаг пятый. Ненавидеть пороки. Мы смягчили отношение к себе, и уже нет у нас ненависти к себе, а только к тем поступкам, которые заслуживают ненависти. Как же относиться к врагам. Мы должны ненавидеть их пороки так же, как мы ненавидим собственные пороки. Это означает, что должны сожалеть, что некто мог поступить так, и надеяться, что когда-нибудь, где он сможет исправиться и снова стать человеком. Проведем эксперимент. Нелегко именно так относиться к людям и тем более к плохим людям. Можно очень легко проверить свое умение отделять поступки людей от их самих. Предположим, что вы читаете в газете или смотрите по телевизору историю о гнусных, и грязных жестокостях. На следующий день появилось сообщение, где говорится, что опубликованная или показанная вчера история, возможно, не совсем то соответствует истине, и все было не так страшно. Почувствуете ли вы при этом облегчение или же будете разочарованны и даже попытаетесь держаться первоначальной версии: просто ради удовольствия думать, что враги, те о ком вы читали или видели по телевизору, - законченные мерзавцы? Если вы охвачены вторым чувством, тогда вы вступили на путь, который приведет к жестокости и собственной агрессивности. В самом деле, ведь вы начинаете ждать, чтобы черное стало еще чернее, а, не дождавшись, можете начать сами подталкивать события. Шаг шестой. Наказание врагов * Итак, прощать можно даже своих врагов, а что делать с наказанием? Может быть, и наказывать нельзя? Если я люблю себя, не означает ли это, что я должен “спасать себя” от заслуженного наказания. Нет. Мы можем наказывать, если надо, но не должны испытывать при этом удовольствие. Иными словами: мы должны убить глубоко гнездящееся в нас чувство враждебности, стремление отомстить за нанесенные обиды. От таких чувств, сразу не избавишься. Однако, всякий раз, когда это чувство шевелится в глубине вашей души, заявляя о себе, день за днем, год за годом, на протяжении всей нашей жизни, мы должны давать ему отпор. Это тяжелая, но не безнадежная работа. Когда мы наказываем, мы должны так относиться к врагу (тем более к сыну или дочери, ученику или воспитаннику), как относились бы к себе, то есть желать, чтобы он не был таким скверным, надеяться, что он сумеет исправиться. Короче, мы должны желать ему добра. Это означает любить и таких людей, в которых нет ничего вызывающего любовь. Но с другой стороны, есть ли в каждом из нас что-нибудь, так уж достойное любви и обожания? Нет, мы любим себя только потому, что это мы сами. Мы любим или должны любить свое внутренне “Я”. Воспользовавшись собственным примером, мы должны перенести это правило любви на внутреннее “Я” других людей. Итак, за что нас любить и за что мы должны любить других? ________________ *Я преднамеренно решил рассмотреть проблему наказания врагов, а не такую, например, важную педагогическую проблему как наказание детей за их многочисленные проступки, т.к. если мы “разберемся” с врагами, нам видимо легче будет понять, как относиться к поступкам детей. Не за приятные, привлекательные качества, которыми по нашему мнению мы обладаем, но просто потому, что мы являемся людьми, духовными существами, личностями. Помимо этого нас право же не за что любить. Ибо мы создания, способные иногда так упиваться ненавистью, что отказаться от нее нам не легче, чем бросить пить или курить. И все же очень трудно с завтрашнего дня начинать по-другому относиться к людям, любить их всех независимо от их поведения, даже если это требует твой профессиональный долг учителя, воспитателя. Я предлагаю облегчить задачу воспитания любви ко всем. Давайте для начала разберемся с любовью к своим детям. Как надо любить своего ребенка? Это означает любить его независимо ни от чего. Независимо от его способностей, достоинств и недостатков, плюсов и минусов, красоты и уродства. Безусловная любовь означает, что мы любим ребенка, даже если его поведение вызывает у вас отвращение. Вы скажете, что это недостижимый идеал, но тогда о какой любви может идти речь к вашему врагу, да и к самому себе. Это действительно идеал, но к нему необходимо стремиться, и чем больше мы к нему стремимся, тем быстрее мы достигаем двойного эффекта: а) становимся удовлетворенными и уверенными в себе родителями, самодостаточными личностями, б) а наш ребенок растет доброжелательным и счастливым, довольным жизнью и нами. Итак, я предлагаю формулу любви, выведенную американским психологом Росс Кэмпбеллом. Формула любви Какой родитель не хотел бы сказать: “Я люблю своих детей всегда, независимо ни от чего, даже от их плохого поведения”. Но, увы, как и все родители, я не могу сказать этого всегда и искренне, положа руку на сердце. Но я должен довериться себе и пытаться приблизиться к прекрасной цели безусловной любви. При этом я постоянно напоминаю себе, что: 1) Это обычные дети 2) Они ведут себя как все дети на свете. 3) А в ребячьих выходках есть немало неприятного и даже противного. 4) Если же я буду стараться, как следует выполнять свою роль родителя и любить детей, несмотря на их проделки, они будут стараться взрослеть и отказываться от своих плохих привычек. 5) Если же я их люблю только тогда, когда они послушны и радуют меня своим поведением (обусловленная любовь), и если я выражаю свою любовь к ним только в эти (увы, редкие!) моменты, они не будут чувствовать, что их всегда и искренне любят. Это, в свою очередь, сделает их неуверенными, снизит их самооценку, пошатнет веру в себя и действительно может помешать им развиваться в лучшую сторону, чтобы укрепить самоконтроль и проявить себя более зрелыми. Следовательно, я отвечаю за поведение своих детей и их наилучшее развитие не меньше (если не больше), чем они сами. 6. Если я люблю своих детей безусловной любовью, они будут себя уважать и у них появится чувство внутреннего умиротворения и равновесия. Это позволит им, по мере того как они взрослеют, контролировать свою тревожность и соответственно поведение. 7. Если же я люблю их только тогда, когда они выполняют мои требования и соответствуют моим ожиданиям, они будут чувствовать свою неполноценность. Дети будут считать, что бесполезно стараться, потому что этим родителям (учителями и т.д.) никогда не угодишь. Их будет преследовать неуверенность, тревожность и низкая самооценка. Постоянно будут возникать помехи в эмоциональном и поведенческом развитии. 8. Ради самого себя (как беспокоящегося за своих детей родителя) и ради блага своих сынов и дочерей я изо всех сил должен стараться, чтоб моя любовь была как можно ближе к безусловной и безоговорочной. Ведь будущее моих детей основано на этом фундаменте. Итак, мы ознакомились с формулой безусловной любви к своим детям основанной на любви к себе, ради самого себя. Эта формула может стать основой любви и принятия себя и других, хороших и плохих, но, безусловно, духовных сущностей. Литература: 1. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986, 445 с. 2. Василюк Ф.Е. Молитва – Молчание – Психотерапия //Моск. Психотерап. журнал. 1996, № 4. С. 141—145 3. Кафка Ф. Америка: Роман; Процесс: Роман; Из дневников: пер. с нем /Авт. предислов. Д. Затонский. М.: Политиздат, 1991, 606 с. 4. Мамардашвили М. Как я понимаю философию. М.: Прогресс, 1992. С. 107‑121. 1 До Канта считалось, что наше познание должно согласовываться с нашими объектами. «Коперниканский переворот» Канта заключается в гипотезе: объекты согласуются с нашим способом познания. Мышление является констатирующим для своих объектов. Оно создает их, познавая их. То, что экзистенциальная психология вышла из экзистенциальной философии это научный факт, который отражает логику развития научной мысли, когда идеи одной науки подхватываются и развиваются в лоне уже другой науке. Часто представители одной науки нарушают границы и тогда трудно определить ведомственную принадлежность ученого. Примеров много, для нас это Ж. - П. Сартр. Может вызвать удивление то обстоятельство, что Россия, являющаяся родиной одной из трех ветвей экзистенциальной философии (Н. Бердяев, Л. Шестов, В. Соловьев) никак не отреагировала на психологическом уровне. Тем более, что мощным дополнением к философии в России была великая экзистенциальная литература Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского, Ф. Сологуба и других. Иррационализм русской культуры - благодатная почва для рассмотрения проблем бытия и небытия. Dasein – бытие, как включенность в некое иное бытие, как присутствие “вот-бытие”, здесь - бытие”, “бытие-в-мире”. 2 Авторы этого буклета Атле Дюрегров и Елин Хордвик. Они психологи, оба работают в Центре стрессовой психологии в Бергене (Норвегия). Оба располагают большим опытом работы с детьми в состоянии кризиса. Перевод Марии Торнель. Издание осуществлено при поддержке организации «Спасите Детей», впервые опубликовано по-шведски, в 1995 году . * Неспособность узнавать предметы при том, что в мозг поступает полноценная сенсорная информация от органов чувств, называется агнозией. Для узнавания необходимо переработать чувственную информацию. Один из этапов такой переработки, интерпретации - вызов хранящихся в памяти сведений о подобных объектах. Агнозия - результат повреждения участков мозга, ответственных за интерпретацию новой и вызов ранее полученной информации, вследствие инсульта или травмы головы. В данном случае блокировка когнитивной составляющей под влиянием сильных, нечеловеческих эмоций привела к ступору. Последующая информация через слуховые и зрительные анализаторы не доходит до сознания. Пьер не может обратиться и к сознанию, так как в прошлом опыте нет похожей информации, и он не может актуализировать то, чего там нет и не было. Обращение к роману Ф. Кафки “Процесс” не является совсем уж пионерским шагом. Русскоязычному читателю хорошо известен текст Э. Фромма [ ]. Меньше известна статья Юлиуса Хойшера (J.Heuscher “Inauthenticity, Flight from Freedom, Despair, ” American Journal of Psychoanalysis (1976) 36: 331—7. ). Совсем недавно стали доступны блестящие работы И. .Ялома [ , ]. Что же можно предложить еще в заочном “соревнование” с классикой? Свой опыт прежде всего, свое прочтение любимого писателя, который стал моим писателем до того как я стал психологом. Толчком к обращению к тексту романа стал один терапевтический случай, вернее сон моего клиента, которому приснилась железная дверь, в которую он никак не мог попасть, но ему очень туда хотелось. Проснулся он со слезами на глазах и с болью в груди. “Я задержан”, – подумал мой клиент. Его рассказ мне что напомнил и после недолгих поисков в своей памяти я открыл роман Ф. Кафки. Он мне подсказал и стратегию психотерапевтической работы, которая оказалась в конечном счете эффективной. Психотерапия Л.Н. Толстого // Адукацыя i выхаванне.— 1993.—№ 10.— С.25—33. Список Робинзона // Адукацыя i выхаванне. — 1994. — № 11.—С.48—52. Психологическая жизнь / Адукацыя i выхаванне.— 1995.—№ 8.— С.103.— 109. Заменив слово суд, на слово психолог, это предложение можно сделать правилом психотерапии. 3 Точные слова на эту тему мы находим мудрой сказке Е. Шварца “Золушка”. “Связи связями, но надо же и совесть иметь. Когда-нибудь спросят, а что ты можешь, так сказать, предъявить? И никакие связи не помогут тебе сделать ножку маленькой, душу — большой, а сердце — справедливым.” |