Идея права на существование "носилась в воздухе" в России, вероятно, уже на рубеже XVIII-XIХ вв., впрочем, имея слабую опору в крепостной действительности. Некоторые исследователи считают, что уже у декабристов прослеживается "расширенное понимание права на жизнь" *(404), от которого совсем немного до обоснования права на существование. Но эта подготовительная интеллектуальная работа заняла почти век.
В России впервые право на существование концептуально было рассмотрено в работе философа В.С. Соловьева (1853-1900) "Оправдание добра" (1897 г.) *(405). Отметим два наиболее важных момента в ключе интересующей нас проблемы. Во-первых, выдающийся русский философ открыто выступил против славянофильской трактовки ненужности права. В этой связи юрист П.И. Новгородцев (1866-1924) отмечал: "Юрист найдет здесь, конечно, много промахов и недосмотров, но вместе с тем он должен оценить и серьезную заслугу. Эта заслуга касается самого дорогого и ценного для всей юридической науки, а именно доверия к идее права... Нравственная задача права - смирять злые наклонности, обуздывать упорный эгоизм лиц, бороться с несправедливостью и произволом сильных, обеспечивать общее равенство и свободу" *(406). Согласно В.С. Соловьеву сущность права определялась как равновесие двух нравственных интересов - личной свободы и общего блага. "Задача права - писал Соловьев, - вовсе не в том, чтобы лежащий во зле мир обратился в Царство Божье, а только в том, чтобы он до времени не превратился в ад". Такой ад грозит человечеству с двух сторон: нарушение равновесия между личным и общественным интересом в пользу личного произвола, разрушающего общественную солидарность, грозит "жгучим адом анархий", а нарушение в пользу общественной опеки, подавляющей личность, грозит "ледяным адом деспотизма" *(407).
Во-вторых, В.С. Соловьев первым из отечественных исследователей перенес проблему социальной поддержки неимущих слоев населения из сферы морали в сферу права. По мнению Б.А. Кистяковского, он сделал это последовательнее и убедительнее, чем даже его сторонники - профессиональные юристы. Само государство виделось русскому философу В.С. Соловьеву как "собирательно-организованная жалость", в связи с чем должна была решаться проблема обеспечения каждому материальных средств к достойному существованию и развитию не в силу жалости, а "в силу самой природы правовой организации" *(408). В.С. Соловьев впервые в нашей литературе использовал понятие "право на достойное существование", объект этого права он определял в виде требования "чтобы всякий человек имел не только обеспечение средствами к существованию (т.е. одежду, жилище с теплом и воздухом) и достаточный физический отдых,: но чтобы он также мог пользоваться и досугом для своего духовного совершенствования" *(409). "Экономическая задача государства, действующего по мотиву жалости, - писал Соловьев, - состоит в том, чтобы принудительно обеспечить каждому известную минимальную степень материального благосостояния как необходимое условие для достойного человеческого существования" *(410).
Б.Н. Чичерин (1828-1904) был представителем "старого либерализма", неогегельянцем, но, тем не менее, вместе с В.С. Соловьевым его можно считать основателем течения "возрожденного естественного права" *(411). По рассматриваемой нами проблеме наиболее интересны следующие положения его учения. Во-первых, необходимо равенство всех перед законом и отношение к каждому человеку как к цели, а не как к средству. Во-вторых, закон может и должен устанавливать для "осуществления общего блага" некоторые ограничения, границы договорной свободы. В-третьих, во имя осуществления общего блага государство должно помогать тем лицам, которые в силу различных обстоятельств не могут помочь себе сами. Этим Б.Н. Чичерин в принципе признавал необходимость существования системы социального обеспечения. Конечно, как последовательный либерал старой школы, он считал, что помощь неимущим должна осуществляться через систему благотворительности, побудительным мотивом которой должна стать любовь, а не право. Только если благотворительности окажется недостаточно, то помощь должна оказываться государством. Но в обоих случаях это будет не нарушение, а восполнение права *(412). Чичерин трактует равенство как формальное юридическое равенство. С этих позиций он критикует социалистические идеи и предсказывает, что фактическое (материальное) равенство, провозглашенное социалистами, неизбежно ведет к полному подавлению человеческой свободы, к обобществлению имуществ, к обязательному для всех труду, к деспотизму масс *(413). Эти слова оказались пророческими. При победившем социализме в России в условиях партийно-классовой диктатуры исключалась любая идея общего блага в его значении одновременно с защитой блага каждого. Правовое значение общего блага состоит в правовом компромиссе, который достигается не за счет отказа от различий в частных интересах, не путем подчинения частных интересов другим или особой воле общества, государства, а посредством соучастия всех этих частных воль и интересов в формировании общей воли, общих интересов (общей правовой нормы) *(414). Марксистско-ленинское определение коммунистического коллективизма означало подчинение интересов частных лиц общественным интересам (советского общества, социалистического государства, трудового коллектива и т.д.). В 60-70-х гг. ХХ в. в более мягких формулировках вещали о "гармоничном сочетании общественных и личных интересов советских граждан".
Постановка проблемы о праве человека на существование в российской юридической науке связана с именами П.И. Новгородцева и известного теоретика права и цивилиста И.А. Покровского (1868-1920) *(415).
П.И. Новгородцев вслед за В.С. Соловьевым подчеркивал юридическое значение права на достойное человеческое существование. Он обосновывал необходимость признания в законе права именно на достойное человеческое существование, отмечая, что в каждом обществе, в каждом положении есть свой уровень жизни, который считается нормой, и есть предел, за которым начинается недопустимая крайность. При этом он выводил из признания права на достойное человеческое существование конкретные юридические последствия в виде права на труд, права на обеспечение на случай болезни, неспособности к труду и старости, обязательное общественное и государственное призрение беспомощных и неспособных к труду, широкое допущение профсоюзов *(416).
И.А. Покровский также ратовал за признание права на существование, полагал, что это право должно быть обеспечено обязанностями государства. Однако И.А. Покровский не соглашался с широкой трактовкой содержания права на существование, т.к., по его мнению, достойное человеческое существование является слишком растяжимой и неопределенной категорией. Он полагал, что право на существование государство должно признавать за каждым в смысле обеспечения так называемых необходимых условий его существования, это минимум того, что государство в настоящий момент должно обеспечить человеку, - общепризнанный уровень того, что государство должно взять на себя. По мнению ученого, право на существование имеют две категории лиц, которые сами себя содержать не могут: 1) нетрудоспособные лица (дети, инвалиды, старики, больные); 2) трудоспособные на случай отсутствия работы. В отношении трудоспособных лиц обязанность государства принимает особую форму: или содержи, или дай работу. Если государство обеспечит работой, его обязанность содержания (социального обеспечения) прекращается *(417). И.А. Покровкий также считал, что одной из существенных поправок в учение П.И. Новгородцева является исключение из содержания права на существование прав на труд, на рабочее страхование и иных. В точном юридическом смысле он рассматривал право на существование как право требовать от государства обеспечения только необходимых условий существования. И.А. Покровский своевременно обратил внимание на достаточно странную ситуацию, когда практически все ученые и практики соглашаются в том, что государство обязано в силу нравственных побуждений предоставить каждому нуждающемуся минимум средств к существованию, и спор идет только о том, как это лучше сделать. При этом также практически единодушно отрицается наличие у работника права на получение такого минимума средств. Помощь нуждающимся бедным выступало лишь средством, а целью системы призрения признавалось обеспечение защиты общества. Почти правилом был моральный предрассудок, согласно которому имеющий субъективное право на помощь от государства бедняк потеряет всякий интерес к работе и превратится в государственного нахлебника. В более мягких выражениях это опасение разделяли отечественные ученые - административисты А.М. Горовцев и И.Т. Тарасов (1849-1929) *(418). В соответствии с этим у государства есть обязанность "спасать от голодной смерти" (оказывать призрение), но у отдельного лица нет права "быть спасенным от голодной смерти" (требовать себе помощи). И.А. Покровский в этой связи провел параллель с юридической защитой животных, мучить которых не разрешается из соображений "общественного блага". Отсюда отношение к государственной обязанности по социальному обеспечению как к государственной благотворительности и определение размеров социальных ассигнований не из действительных нужд, а из состояния финансов. Все это делает возможность смерти отдельного лица от голода не только фактически, но и юридически вполне мыслимой *(419).
Между тем, И.А. Покровский не определяет характер этого права на существование, предлагая относить его к сфере частного права. В этой связи вполне обоснованна критика позиции этого цивилиста, который даже не вспомнил о публичных субъективных правах (концепция Г. Еллинека), слишком противопоставлял частное (децентрализованное) и публичное (централизованное) право. Б.А. Кистяковский по этому поводу писал, что односторонний цивилистический взгляд И.А. Покровского способствовал тому, что он не заметил нарастающих процессов децентрализации в публичном праве и все более усиливающееся проникновение публичных норм в частное право. По мнению Б.А. Кистяковского, два названных известных русских ученых поставленную ими проблему в целом не разрешили *(420).
Вместе с тем заслугой П.И. Новгородцева и И.А. Покровского являются следующие обоснованные ими принципиальные положения. Во-первых, от государства требуется не только устранение юридических препятствий к устранению свободы, но и доставление материальной возможности для наилучшего проявления свободы. Во-вторых, пользование свободой может быть парализовано недостатком средств. В этой связи социальное и фабричное законодательство - это забота об известной части общества, нуждающейся в помощи, работа, восполняющая недостаток средств "в неравном состязании труда с капиталом" *(421). В-третьих, помощь нуждающимся является обязанностью государства, и у первых есть на нее право, опирающееся не на милость и человеколюбие, а на законодательство, которое должно быть принято. Здесь ясно и недвусмысленно выражена основная идея права социального обеспечения. Характерна последняя фраза статьи И.А. Покровского, которая очень часто повторялась в нашей не столь давней истории: "Так дальше жить нельзя!"
Своеобразный итог дискуссии подвел Б.А. Кистяковский, который ратовал за справедливое решение социального вопроса и защиту неимущих на основе христианских представлений об осуществлении солидарности интересов людей. Он видел в продвижении к реализации принципа солидарности и возрастание социальных функций государства в следующем: страхование различного рода (по болезни, от несчастных случаев на производстве, по инвалидности, по старости) при усиливающейся роли государства. При этом страхование должно носить публично-правовой характер. На очереди оказывалось страхование от безработицы и законодательное признание субъективного публичного права на труд. Достойное человеческое существование он предлагал считать критерием для разграничения индивидуального и общего интереса, субъективного и объективного права *(422). Либерально-социалистические взгляды в то время развивали и другие мыслители, в основном "легальные марксисты".
В советский период при государственном социальном обеспечении даже постановка вопроса о праве на существование выглядела бы весьма странной, т.к. конституционные гарантии на все виды социального обеспечения формально снимали этот вопрос. Между тем, и в тот период жизнь значительной части населения (пенсионеров, инвалидов, многодетных семей и др.) сложно было назвать достойной, хотя голодная смерть никому и не грозила. Очевидно, что право на существование в настоящее время имеет два аспекта, прямо выходящих на проблемы действующего законодательства. Во-первых, это - право работающего по трудовому договору лица на заработную плату, обеспечивающую реальный прожиточный минимум. Во-вторых, право лица, утратившего работу или заработок, на социальное обеспечение, отвечающее международным стандартам. Важнейший из них - размер пенсии по возрасту в объеме не менее 40% заработка.
Вопрос о необходимости социальной ориентированности государства, постепенном гарантировании права на существование признается международным сообществом. Трудности, стоящие перед социально ориентированным государством, связаны с тем, что оно должно соблюдать баланс между свободной рыночной экономикой и определенными способами воздействия на распределительные процессы в духе справедливости, "выравнивания социальных неравенств", обеспечения всем гражданам минимальных средств к существованию. Отказываясь от роли "ночного сторожа" и стремясь обеспечить всем гражданам достойный уровень жизни, государство не должно переступать черту, за которой начинается грубое вмешательство в экономику, подавление инициативы и свободы предпринимательства. Поэтому правовое и социальное государство - это не антитезы, а диалектика развития государства, признающего приоритет прав человека и определяющего в соответствии с этим формы и методы своей деятельности.
|
Скачать 4.95 Mb.