Курсовая работа По дисциплине Теория государства и права

• Название: Курсовая работа По дисциплине Теория государства и права
• Дата: 20.05.2022
• Размер: 1.15 Mb.
• Имя файла: Serenko Vladimir Yurevich Prezumptsii i fiktsii v prave..doc
• Тип: Курсовая; #540314
• страница: 1 из 9

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

МОСКОВСКИЙ ФИНАНСОВО-ПРОМЫШЛЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ «СИНЕРГИЯ»
Юридический факультет

курсовая работа

По дисциплине
Теория государства и права

На тему
Презумпции и фикции в праве.

Работу выполнил (а) студент (ка)
группы	ОКП-2512ВЛКк
Направление	Право и ОСО
Профиль
Серенко Владимир Юрьевич
(Ф.И.О.)
Научный руководитель
(Ф.И.О.)

МОСКВА 2017 г.

Содержание

Введение……………………………………………………………………3

Глава 1. Сущность, виды, значение правовых презумпций .….………..6

Глава 2. Юридические фикции: понятие, классификация,

проблемы реализации…………………………………………………….18

Заключение………………………………………………………………..29

Библиография …………………………………………………………….33

Приложения……………………………………………………………….34

Введение

В процессе регулирования общественных отношений возникает множество нетипичных ситуаций, урегулирование которых возможно только при помощи нестандартных способов, к числу которых относятся правовые презумпции и фикции, широко применяемые в российском законодательстве.

Вместе с тем, упоминания о них в отечественной юридической литературе встречаются крайне редко. В общей теории права до настоящего времени не получила самостоятельной полной разработки теория презумпций и фикций, рассматривающая их социальное значение и место в механизме правового регулирования.

Некоторые авторы сегодня считают, что вряд ли есть надобность вводить в правовые документы, рассчитанные на ознакомление с ним всего населения, иноязычные слова «презумпция» и «фикция», которые даже юристы толкуют и понимают по-разному. Поэтому возникает необходимость уточнения содержания этих понятий.

Кроме того, эти термины довольно часто не разграничивают из-за нечёткости понятий. Однако сложность ситуации не ограничивается только чисто терминологическими неточностями, во многом она связана с нерешённостью вопроса об их природе. Для многих учёных на сегодняшний день остаётся дискуссионным вопрос представляют ли презумпции и фикции чисто правовую категорию или же сфера их применения гораздо шире, и каким смыслом наделяются презумпции и фикции в связи с прибавлением к ним термина «правовые».

Сегодня можно говорить о трёх подходах к решению данной проблемы. Первый подход сформировался исторически и стихийно, и основывается на том, что презумпции и фикции - изначально правовые явления. Второй подход относительно новый и связан с широким определением их сферы и рассматривает данные явления как универсальные категории, при таком подходе правовые презумпции и фикции - частные разновидности общих презумпций и менее популярен, т.к. в основании его лежит утверждение о том, что презумпции и фикции не обладают юридической природой. В данной работе автор обосновывает вторую точку зрения.

Изучение правовой презумпции также ставит перед исследователями задачу по ее отграничению от юридической фикции в связи с тем, что оба эти понятия основываются на фактах, которые не всегда отражают реальные события, явления или процессы.

В связи с этим, необходимо четкое определение назначения юридической фикции в праве и ее соотношение с правовой презумпцией.

Таким образом, актуальность темы работы обусловлена теоретической и практической необходимостью создания целостной теории правовых презумпций и фикции.

Целью курсовой работы является общетеоретический анализ презумпций и фикций в праве, позволяющий создать их универсальную формулу.

Для достижения данной цели поставлены следующие задачи:

- уточнить понятие правовых презумпций и фикций;

- отграничить правовые презумпции и фикции друг от друга и от смежных категорий;

- выявить классификационные основания правовых презумпций и фикций;

- определить место и роль правовых презумпций и фикций в механизме правового регулирования;

- обосновать необходимость использования презумпций и фикций в праве на современном этапе.

Объектом исследования являются особые свойства правовой реальности, позволяющие конструировать и использовать в механизме правового регулирования предположения.

Предмет исследования составляют правовые презумпции и фикции, как разновидности правовых предположений.

Отдельные вопросы рынка ценных бумаг исследовались такими учеными, как В. К. Бабаев, Л. М. Васильев, С. А. Голунский, Л. А. Душакова, Ю. Г. Зуев, Н. В. Илларионова, О. А. Кузнецова, Ю. К. Орлов, И. О. Оршанский, К. К. Панько, М. С. Строгович, А. В. Федотов, И. В. Филимонова, Н.Н. Цуканов и др.

В работе использовались методы: всеобщий диалектический метод познания, а также основанные на нем общенаучные, специальные и частноправовые методы исследования.

Структура работы определена целями и задачами работы, и состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и приложений.

Глава 1. Сущность, виды, значение правовых презумпций

Правовая презумпция вслед за В. К. Бабаевым традиционно определяется в отечественной науке как закрепленное в правовой норме предположение о наличии или отсутствии определенных юридических фактов, основанное на связи между ними и фактами наличными и подтвержденное предшествующим опытом¹.

Принято говорить о следующих признаках правовых презумпций.

1. Презумпция — это вероятное предположение. По своей природе она основана на связи явлений в форме статистической закономерности и является индуктивным умозаключением, которое приближает к истине, но не гарантирует ее достижение².

2. Презумпция — правовое положение, которое в обязательном порядке должно быть закреплено в тексте нормативного акта.

3. Презумпция указывает на наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих юридическое значение, влекущих юридические последствия, т.е. закрепляет определенные юридические факты.

4. Презумпция регулирует общественные отношения, так как предполагает необходимость признания соответствующих обстоятельств установленными без специальных доказательств.

5. Презумпция является юридическим предположением, т.е. действует постольку, поскольку не доказано (не установлено) иное.

Наиболее близки к правовым презумпциям по своей социальной природе презумпции фактические. Под фактической презумпцией понимается презумпция, не закрепленная в нормах права³. Ее достоверность подтверждается здравым смыслом и практическим опытом. Юридического значения такая презумпция не имеет и используется в качестве мотива для закрепления правовой нормы либо для логического обоснования правоприменительного акта.

В зависимости от способа формирования фактические презумпции делятся на: а) сформулированные на основе здравого смысла и жизненного опыта (например, презумпция неправильного восприятия информации вследствие неблагоприятных погодных условий, используемая при оценке достоверности свидетельских показаний); б) сформулированные на основе научных исследований (презумпция высокой степени вероятности наличия у акцентуированной личности истероидно-демонстративного типа психологической установки на ложь и утаивание информации)⁴.

По степени достоверности фактические презумпции классифицируют на обоснованные и необоснованные (мнимые)⁵. Мнимый характер презумпция может приобретать в случаях, когда те или иные обобщения абсолютизируются либо рассматриваются в отрыве от других доказательств (например, если человек волнуется во время допроса, это далеко не всегда свидетельствует о том, что он что-то скрывает; присутствие на месте преступления еще не доказывает, что человек его совершил).

Главной чертой, объединяющей правовые и фактические презумпции, является их социальная сторона, т.е. обобщение предшествующего опыта развития общественных отношений, позволяющее с определенной долей вероятности предположить, какие факты, обстоятельства, события будут иметь место в данном конкретном случае. Логическим основанием всех презумпций является метод неполной индукции.

Оба рассматриваемых вида презумпций необходимы в процессе правового регулирования — в правотворчестве и правореализации. Они позволяют компенсировать недостаток фактической информации тогда, когда достоверные знания об определенном событии или явлении получить невозможно, однако отличия, существующие между ними, достаточно велики.

Во-первых, фактическая презумпция, не получая нормативного закрепления, существует лишь в сознании законодателя или правоприменителя, в научных исследованиях, других неофициальных источниках и не приобретает юридического значения, т.е. применение ее не влечет никаких юридических последствий.

Во-вторых, различие может быть проведено по способу опровержения. Правовые презумпции опровергаются в установленном законом порядке, в соответствии с процессуальной формой. Процесс опровержения или подтверждения фактических презумпций происходит в сознании правоприменителя «автоматически» в результате обнаружения новых фактов, выяснения той или иной достоверной информации.

В-третьих, значение презумпций в правовом регулировании различается следующим образом. Правовая презумпция имеет непосредственное значение, т.е. регулирует общественные отношения: законодатель с ее помощью устанавливает общее правило регулирования, а правоприменитель определяет развитие конкретного правоотношения. Значение фактических презумпций — опосредованное. Законодатель не закрепляет их в правовых предписаниях, а лишь использует как основание для формулирования правила поведения (например, презумпция непонимания малолетним лицом общественной опасности своих действий служит основанием для нормативного закрепления возраста, с которого может наступать юридическая ответственность). Правоприменитель использует фактическую презумпцию лишь в качестве логического приема мышления при формировании своего убеждения, не придавая юридического значения презюмируемым фактам (например, противоречия вербальной и невербальной информации, полученной в ходе допроса, позволяют усомниться в правдивости показаний, но не дают для этого юридических оснований).

Приведенные различия позволяют сделать выводы о природе правовой презумпции. Каждая правовая презумпция имеет две стороны: социальную и юридическую. Социальная сторона характеризует способ формирования презумпции, ее внутреннее содержание. По своему происхождению и природе правовая презумпция — это всегда предположение, основанное на той или иной степени вероятности. Логическая природа презумпции (вывод из индуктивного обобщения) является отражением того факта, что общественные отношения крайне многообразны и, с одной стороны, подвержены закономерностям, характеризуются повторяемостью, а с другой — никогда не бывают абсолютно одинаковыми. В этой части правовые и фактические презумпции сходны.

Юридическая сторона презумпции заключается в ее нормативном закреплении в виде обязанности признать презюмируемый факт установленным, а также в юридической возможности опровергнуть данный факт. В итоге каждая правовая презумпция содержит два предположения: логическое, которое лежит в ее основе, и которому она обязана своим происхождением, и юридическое — основное. Оно состоит в том, что на правоприменителя налагается обязанность признать определенные факты установленными не окончательно, а до тех пор, пока не будет доказано обратное, т.е. обязанность предположить, что факты установлены.

Классификацию правовых презумпций проводят по различным основаниям. I. Общепризнанной является классификация правовых презумпций в зависимости от масштаба действия. По этому критерию выделяются:

— общеправовые;

— межотраслевые;

— отраслевые.

Первую группу образуют презумпции, действующие во всех отраслях права. Так, В. К. Бабаев включает в их число следующие: презумпция истинности и целесообразности правовых норм, презумпция правосубъектности лиц, вступающих в правоотношения; презумпция добропорядочности гражданина; презумпция знания закона⁶. Общепризнанным можно считать и общеправовой характер презумпции невиновности.

Вторая группа включает презумпции, характерные для нескольких отраслей, например, для всех процессуальных (презумпция истинности судебного решения и др.).

Примерами отраслевых презумпций являются: презумпция отцовства и презумпция равенства доли имущества супругов — в семейном праве; презумпция смерти лица, безвестно отсутствующего в течение определенного времени и презумпция вины — в гражданском праве; презумпция отказа от исковых требований лица, дважды не явившегося на судебное заседание, и презумпция достоверности доказательств, признаваемых обеими сторонами — в гражданском процессе; и т.п.

Иногда в качестве отраслевых рассматриваются презумпции, общеправового или межотраслевого характера, но имеющие особое значение в данной отрасли. Например, в гражданском праве О. А. Кузнецова выделяет презумпции добросовестности и разумности⁷, для административной деятельности милиции Н. Н. Цуканов считает наиболее важными презумпцию знания закона, презумпцию законности правового акта, презумпцию невиновности⁸, носящие явный общеправовой характер.

II. В зависимости от отраслевой принадлежности выделяют:

— материально-правовые презумпции, которые закрепляются нормами материального права и служат основанием решения дела по существу (презумпция авторства, презумпция вины причинителя вреда, презумпция потенциальной экологической опасности планируемой хозяйственной деятельности);

— процессуально-правовые презумпции, значение которых заключается в регулировании порядка применения норм материального права (презумпция истинности судебного решения, презумпция отказа от исковых требований лица, дважды не явившегося на судебное заседание, презумпция невиновности).

III. По методу правового регулирования, лежащему в основе правовой презумпции, они делятся на:

— императивные;

— диспозитивные.

Обе разновидности презумпций являются опровержимыми, однако первая может быть опровергнута только наличием фактических обстоятельств, отменяющих установленное презумпцией правило. Например, «лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине» или «за вред, причиненный малолетним, отвечают его родители (усыновители) или опекуны, если не докажут, что вред возник не по их вине». При невозможности доказать соответствующие факты презюмируемое правило действует в императивном порядке.

Диспозитивная презумпция заранее допускает возможность наличия другого закона, иного правового акта, предусматривающего иное правило, чем то, которое устанавливает презумпция. Кроме того, ее диспозитивный характер может заключаться в предоставлении сторонам права самим в договорном порядке урегулировать соответствующее отношение. Только при отсутствии всех этих вариантов регулирования применяется правило, установленное презумпцией: «договор предполагается возмездным, если из закона, иных правовых актов, содержания или существа договора не вытекает иное»; «при разделе общего имущества супругов и определении долей в этом имуществе доли супругов признаются равными, если иное не предусмотрено договором между супругами»; «сделка, не соответствующая требованиям закона или иным правовым актам, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения». Как правило, диспозитивные презумпции не определяют субъекта, несущего бремя их опровержения, так как наличие закона, иного правового акта, а также содержание договора известны суду и подлежат учету, даже если заинтересованная сторона не станет заявлять об этом.

В противоположность этому императивная презумпция содержит указание на субъекта, который должен ее опровергнуть: «При совершении одним из супругов сделки по распоряжению общим имуществом супругов предполагается, что он действует с согласия другого супруга. Такая сделка может быть признана судом недействительной по мотивам отсутствия согласия другого супруга только по его требованию и только в случаях, если доказано, что другая сторона в сделке знала о несогласии другого супруга на совершение данной сделки».

IV. По способу нормативного закрепления правовые презумпции в литературе принято делить на:

— прямые, т.е. сформулированные в виде отдельного нормативно-правового предписания;

— косвенные, т.е. словесно не закрепленные в статье нормативного акта, но выводимые из содержания правовых норм при их толковании.

В первом случае обнаружение презумпции не составляет труда, так как изложение ее в нормативном тексте сопровождается использованием формулировок «считается», «предполагается», «пока не доказано иное», «если не будет доказано иное» и т.п. Обнаружить косвенную презумпцию гораздо сложнее, что позволяет некоторым авторам вообще не рассматривать данную разновидность в качестве правовой презумпции (В. А. Ойгензихт, М. С. Строгович), указывая, что признание возможности косвенного закрепления правовой презумпции ведет к размыванию ее понятия, потере ее индивидуальности; презумпция теряет определенность формы, создается впечатление, что количество их в законодательстве огромно (Н. Н. Цуканов).

Стоит, вероятно, согласиться с теми исследователями, которые считают, что косвенные презумпции существуют, хотя и не являются удачным технико-юридическим решением, и законодателю не следует ими злоупотреблять (О. А. Кузнецова). Одним из традиционных примеров косвенной презумпции действующего законодательства считается презумпция знания закона, прямо до сих пор нигде не закрепленная, но выводимая, например, из смысла ст. 6 Федерального закона от 14 июля 1994 г. № 5-ФЗ «О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания»⁹, которая устанавливает общий десятидневный срок, предваряющий вступление закона в силу.

V. Согласно еще одной не менее распространенной и также достаточно дискуссионной классификации правовые презумпции делятся по возможности опровержения на:

— опровержимые, т.е. обязательно предполагающие исключения;

— неопровержимые, которые не могут быть опровергнуты ни при каких обстоятельствах.

В научной литературе по поводу данной классификации высказываются диаметрально противоположные мнения. Так, В. К. Бабаев не только признает факт существования неопровержимых презумпций, но и указывает, что именно они играют наиболее значительную роль в качестве приема юридической техники. При этом сам автор констатирует, что данная разновидность презумпций довольно близка по своей природе к правовым фикциям¹⁰. Именно на это обстоятельство обращают внимание и те ученые, которые принципиально отрицают возможность существования неопровержимых презумпций¹¹. Вопрос о разграничении правовых презумпций и фикций будет подробно рассмотрен ниже, однако здесь также уместно затронуть данную проблему.

С точки зрения философского подхода к понятию правовой презумпции, основным критерием ее отличия от правовой фикции является степень вероятности. Если предположение является достаточно обоснованным, то оно представляет собой презумпцию, если необоснованным — фикцию. Таким образом, во внимание принимается, прежде всего, социальная сторона исследуемого явления. Если же за основу взят юридический подход, то и критерии отличия презумпций от фикций должны быть юридическими. В природе правовой презумпции логическое предположение рассматривается как менее значимое по сравнению с предположением юридическим — обязанностью компетентного органа признать презюмируемый факт установленным, пока не доказано иное. Неопровержимые презумпции в этом случае не соответствуют необходимым критериям, так как представляют собой не предположение, а императивное установление, однозначное утверждение, основанное на предположении. По нашему мнению, следует согласиться с теми авторами, которые считают, что категории, именуемые в науке неопровержимыми презумпциями, на самом деле являются:

а) правовыми фикциями — в том случае, когда соответствующее положение прямо закреплено в тексте закона. Так, В. К. Бабаев в качестве не опровержимой презумпции приводит пример нормы, действующей во французском наследственном праве, согласно которой в случае одновременной гибели супругов жена признается умершей позже¹². Аналогичная норма в отечественном законодательстве устанавливает совершенно иное правило: граждане, умершие в один и тот же день считаются умершими одновременно и не наследуют друг после друга (п. 2 ст. 1114 ГК РФ). Принципиальное различие между данными нормами наглядно демонстрирует фиктивность обоих правил;

б) фактическими презумпциями, лежащими в основе правовой нормы, — в том случае, когда предположение выводится из содержания правила поведения. Например, презумпция непонимания общественной опасности своих действий малолетним лицом традиционно рассматривается в литературе в качестве неопровержимой правовой презумпции¹³, вытекающей из норм, закрепляющих возраст наступления юридической ответственности. В то же время, «когда норма уже создана, предположение, послужившее мотивом к ее созданию, если оно и было, не имеет значения ни для суда, ни для тех лиц, которых норма касается и для которых она влечет определенные следствия: для них значение имеет не предположение, послужившее основанием для создания нормы, а сама норма»¹⁴.

По мнению Н. Н. Цуканова, в исключительных случаях законодатель может закрепить определенную презумпцию в качестве неопровержимой, однако подобное возможно, скорее, вопреки общему правилу. Таким исключением автор считает презумпцию знания закона. Характерным в данном случае является то, что в других источниках указанное правовое положение довольно часто рассматривается в качестве правовой фикции¹⁵ либо опровержимой презумпции. В последнем случае О. А. Кузнецова излагает ее структуру следующим образом: «Если закон надлежащим образом опубликован, то предполагается, что он известен всем, пока не доказано обратное»¹⁶. Возвращаясь к предыдущей классификации, стоит заметить, что прямое закрепление данной основополагающей для всей правовой системы презумпции позволило бы разрешить и этот спор.

Значение правовых презумпций оценивается учеными по-разному. Встречаются сдержанные высказывания о них как о «… методе принятия решений за неимением лучшего, когда просто нет другого выхода»¹⁷ и гораздо более критические утверждения о том, что «… всякие презумпции, какие бы они ни были, представляют собой попытку создать абстрактную истину, оторванную от конкретных обстоятельств дела…»¹⁸.

Думается, эффективность¹⁹ действия правовой презумпции, ее способность служить обнаружению истины, а не подменять ее зависят во многом от профессионализма законодателя и правоприменителя, т.е. от того, насколько квалифицированно они смогут использовать это средство юридической техники. Регулятивный потенциал, заложенный в него, очень велик.

Значение правовой презумпции можно рассматривать в юридическом, социальном и политическом аспектах²⁰.

С юридической точки зрения, презумпции выступают как своеобразный компонент механизма правового регулирования. При этом, с одной стороны, их можно представить как средства правового регулирования, направленные на то, чтобы перераспределить бремя доказывания, решить проблему достаточности доказательств для разрешения дела, восполнить пробел в случае неустранимой недостаточности или противоречивости собранных доказательств (А. Т. Боннер). С другой стороны, правовые презумпции выступают в качестве средств юридической техники, представляющих собой профессиональные механизмы упрощения и оптимизации процедуры рассмотрения дела, средства рационализации юридической деятельности.

Социальное значение рассматриваемого правового явления связано с тем, что невозможность юридически разрешить ту или иную ситуацию влечет проблемы в развитии конкретных отношений, в реализации субъективных прав. Презумпции, таким образом, не просто экономят силы и средства участников процесса, но и устраняют препятствия на пути нормального развития общественных отношений.

Политическое значение правовых презумпций исследователи видят в том, что, устанавливая соответствующие нормативное предписание, законодатель тем самым демонстрирует отношение государства к человеку, выделяет приоритеты и ценности, признаваемые наиболее значимыми на данном этапе. В самом деле, «… истинным стимулом подобных предположений бывает не действительная вероятность данного умозаключения от одного факта к другому, а желание охранять те или иные интересы, наиболее важные в глазах законодателя…»²¹. Наглядно демонстрирует эту мысль презумпция виновности, действовавшая в инквизиционном процессе и сменившая ее в процессе состязательном презумпция невиновности. Указанный политический аспект роднит правовые презумпции с юридическими аксиомами. Как и аксиомы, презумпции обеспечивают не только эффективность, но и справедливость, целесообразность права, поддержание его нравственных основ. Закрепляя непредвзятое отношение к человеку, распределяя бремя доказывания в судебных спорах, презумпции исходят, в первую очередь, из соображений справедливости, гуманности.

Глава 2. Юридические фикции: понятие, классификация, проблемы реализации

Правовая фикция — несуществующее положение, признанное законодательством существующим и ставшее в силу этого общеобязательным²².

Среди их признаков в литературе традиционно выделяются следующие:

1) объектом регулирования правовой фикции являются те обстоятельства, которые находятся в состоянии невосполнимой неизвестности²³;

2) этим обстоятельствам придается значение юридических фактов. При этом сами по себе фикции юридическими фактами не являются, а лишь замещают юридические факты в тех случаях, когда динамика правовых отношений ожидает наличия факта, а реальная действительность в этой связи допускает пробел²⁴;

3) фикции имеют намеренно деформирующий характер, который может заключаться²⁵:

— в искусственном уподоблении или приравнивании друг к другу таких понятий и обстоятельств, которые в действительности различны или даже противоположны;

— в признании реальными несуществующих обстоятельств и отрицании существующих (например, запись усыновителей родителями ребенка);

— в признании существующими обстоятельств и ситуаций до того, как они стали существовать на самом деле, или возникли позже, чем это было в действительности (изменение даты рождения усыновленного ребенка);

4) фикция имеет императивный (неоспоримый) характер, т.е. не предусматривает возможность появления таких ситуаций, которые не охватываются установленным ею правилом.

В современной теории права принято рассматривать правовые фикции в качестве разновидности общего понятия фикции. При этом категория «фикция», обозначающая вымышленное положение, не соответствующее действительности, используется юристами в нескольких значениях:

— фикции в праве. Это понятие носит негативную смысловую окраску и обозначает такие ситуации в правотворчестве или правореализации, когда законы не соответствуют регулируемым общественным отношениям, а правоприменительная практика противоречит законам. Этот аспект рассматриваемого понятия не только имеет весьма отдаленное отношение к проблемам юридической техники, но и в целом должен исследоваться не в сугубо юридическом, а в философском, социологическом контексте, например, с точки зрения того, насколько действующее право соответствует своему социальному назначению, отвечает потребностям общества;

— фиктивные правовые состояния. В отличие от предыдущих, эти явления, носят юридический характер, регулируются законом, их существование признается правом, хотя и оценивается чаще всего негативно (фиктивная сделка, фиктивный брак, фиктивное банкротство). Как правило, по форме подобные явления соответствуют требованиям закона, но по содержанию — противоречат ему;

— правовые фикции как прием (средство) юридической техники. Они представляют собой специфические правовые положения, с помощью которых конструируется несуществующая условная правовая реальность (О. А. Курсова). Данные явления не только существуют с юридической точки зрения, но и являются необходимыми элементами механизма правового регулирования. Правовая фикция — это плод юридического мышления, искусственное явление, которое в реальности не существует, но существует юридически.

Целесообразным представляется рассмотрение вопроса о внутренней логической структуре правовой фикции. Так же, как и в случае с правовыми презумпциями, в ней можно выделить социальную и юридическую стороны. Социальная сторона фикции представлена определенным предположением. Степень вероятности его колеблется от достаточно высокой (например, снижение общественной опасности правонарушителя и совершенного им деяния по прошествии длительного срока — срока давности привлечения к ответственности) до крайне незначительной (например, вероятность того, что лицо, признанное умершим, действительно умерло в день вступления в законную силу решения суда о признании его умершим). Подобное предположение всегда имеет какое-либо рациональное обоснование, вытекающее из специфики соответствующего общественного отношения. Фикция никогда не формируется произвольно, устанавливаемое ею правило всегда имеет логическое объяснение, с точки зрения целесообразности, справедливости, гуманизма и т.п. Аргументация, положенная в основу правовой фикции, и составляет ее социальную сторону.

Юридическая сторона правовой фикции представлена императивным правовым велением, которое не допускает возможности опровержения. По нашему мнению, только наличие данной составляющей позволяет говорить о существовании правовой (юридической) фикции. Любые другие неистинные утверждения или предположения (например, тактические фикции. Под тактическими фикциями понимают тактический прием, направленный для создания условий для введения в заблуждение лица, противодействующего уголовному судопроизводству, в целях получения информации, имеющей значение для уголовного дела²⁶.) остаются ложью, обманом и т.п., но юридического значения не получают и средствами юридической техники не становятся.
Классифицируя правовые фикции, большинство авторов признают исключительный характер данного правового явления, его узкоспециальное назначение, обусловленное исчерпанностью иных средств правового регулирования 1. В то же время О.А. Курсова указывает на достаточно большое количество правовых фикций в действующем законодательстве 2, причем некоторые из них, как отмечает К.К. Панько, образуют целые институты в различных отраслях права 3. Думается, представление об исключительном характере правовых фикций объясняется (помимо идеологических причин, которые на сегодняшний день, в целом, преодолены) их яркостью, наглядностью. Если критерии отнесения того или иного веления к числу, например, правовых презумпций часто спорны, что вызывает ложное впечатление об огромном их количестве в законодательстве 4, то наличие фикции в каждом конкретном случае не вызывает сомнений, а следовательно, они выглядят более исчислимыми.

Значительное внимание в науке привлекает проблема классификации правовых фикций.

1. По сфере существования фикции можно разделить: на

- теоретические, то есть такие, которые, являясь частью правовой доктрины, не выступают самостоятельными регуляторами. Так, в качестве правовых фикций в литературе традиционно рассматриваются конструкции юридического лица 1, государства 2 и некоторые другие категории («бестелесные вещи», «экстерриториальность», «обратная сила», «безналичные деньги», «бездокументарные ценные бумаги», «представительство»). Независимо от факта закрепления в нормативном тексте, такие фикции условно можно назвать понятийными, так как они не устанавливают правил, а предполагают наличие допущения в самом понятии;

- нормативные фикции – это правовые положения, закрепленные в тексте закона в виде отдельных регулятивных НПП 3. Именно об этих правовых велениях принято говорить как о средствах ЮТ, специфических правовых регуляторах, поэтому именно они будут подвергнуты дальнейшей классификации.

2. По отраслевой принадлежности выделяют:

1. Материально-правовые фикции. Их цель состоит в том, чтобы обеспечить нормальное развитие общественных отношений, преодолеть состояние неопределенности, невосполнимости тех или иных фактов либо информации о них. Такие фикции, главным образом, отражают содержательную сторону правовых отношений:

а) гражданско-правовые:

- местом жительства несовершеннолетних, не достигших 14 лет, или граждан, находящихся под опекой, признается место жительства их законных представителей (п. 2 ст. 20 ГК РФ);

- днем смерти гражданина, объявленного умершим, считается день вступления в законную силу решения суда об объявлении его умершим (п. 3 ст. 45 ГК РФ);

- началом исчисления срока для признания безвестного отсутствия считается первое число месяца, следующего за тем, в котором были получены последние сведения об отсутствующем (ст. 42 ГК РФ);

- если извещение об отзыве оферты поступило ранее или одновременно с самой офертой, оферта считается не полученной (п. 2 ст. 435 ГК РФ);

- если наступлению условия недобросовестно воспрепятствовала сторона, которой наступление условия невыгодно, то условие признается наступившим (п. 3 ст. 157);

- договор аренды, заключенный на срок, превышающий установленный законом предельный срок, считается заключенным на срок, равный предельному (п. 3 ст. 610 ГК РФ);

- если последнее место жительства наследодателя неизвестно или находится за пределами РФ, местом открытия наследства в РФ признается место нахождения наследственного имущества (ст. 1115 ГК РФ);

б) уголовно-правовые:

- лицо, освобожденное от наказания, считается несудимым; погашение или снятие судимости аннулирует все правовые последствия, связанные с судимостью (ч. 2, 6 ст. 86 УК РФ);

- лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления истекли... сроки... (ч. 1 ст. 78 УК РФ);

- не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости (ч. 1 ст. 39 УК РФ);

- время содержания лица под стражей до судебного разбирательства засчитывается в сроки лишения свободы, содержания в дисциплинарной воинской части и ареста из расчета один день за один день, ограничения свободы – один день за два дня, исправительных работ и ограничения по военной службе – один день за три дня, а в срок обязательных работ – из расчета один день содержания под стражей за восемь часов обязательных работ (ч. 3 ст. 72 УК РФ);

- если... суд придет к выводу о возможности исправления осужденного без реального отбывания наказания, он постановляет считать назначенное наказание условным (ч. 1 ст. 73 УК РФ);

в) административно-правовые:

- не является административным правонарушением причинение лицом вреда охраняемым законом интересам в состоянии крайней необходимости… (ст. 2.7 КоАП РФ);

- срок, в течение которого лицо считается подвергнутым административному наказанию (ст. 4.6 КоАП РФ);

г) трудовое право:

- аннулированный трудовой договор считается незаключенным (ст. 61 ТК РФ);

- трудовой договор, не оформленный в письменной форме, считается заключенным, если работник приступил к работе с ведома или по поручению работодателя или его представителя (ст. 67 ТК РФ);

- за каждый день нахождения в пути от места нахождения работодателя до места выполнения работы и обратно, предусмотренные графиком работы на вахте, а также за дни задержки в пути по метеорологическим условиям или вине транспортных организаций работнику выплачивается дневная тарифная ставка, часть оклада за день работы (ст. 302 ТК РФ);

д) семейное право:

- в случае рождения ребенка у матери, не состоящей в браке, при отсутствии совместного заявления родителей или при отсутствии решения суда об установлении отцовства, фамилия отца ребенка в книге записи рождений записывается по фамилии матери, имя и отчество отца ребенка – по ее указанию (ч. 3 ст. 51 СК РФ);

- лица, состоящие в браке и давшие свое согласие в письменной форме на применение метода искусственного оплодотворения или на имплантацию эмбриона, в случае рождения у них ребенка в результате применения этих методов, записываются его родителями (ч. 4 ст. 51 СК РФ);

- изменение имени, отчества и фамилии усыновленного ребенка (ст. 134 СК РФ);

- изменение даты и места рождения усыновленного ребенка (ст. 135 СК РФ);

- запись усыновителей в качестве родителей усыновленного ребенка (ст. 136 СК РФ);

- усыновленные дети и их потомство по отношению к усыновителям и их родственникам, а усыновители и их родственники по отношению к усыновленным детям и их потомству приравниваются в личных неимущественных и имущественных правах и обязанностях к родственникам по происхождению (ч. 1 ст. 137 СК РФ);

е) налоговое право:

- требование об уплате налога направляется налогоплательщику и налоговому агенту заказным письмом по почте и считается полученным по истечении шести дней с даты направления заказного письма (пп. 5, 9 ст. 69 НК РФ).

2. Процессуально-правовые фикции призваны преодолевать процессуальную недисциплинированность сторон, сокращать ход и объем производства по делу, экономить юридические средства и силы судей, смягчать процессуальные формальности. Без процессуальных фикций правильное и справедливое рассмотрение и разрешение дела часто бывает невозможным:

а) гражданско-процессуальные фикции:

- при отсутствии сообщения о перемене адреса лица, участвующего в деле, судебная повестка или иное судебное извещение посылаются по последнему известному суду месту жительства или месту нахождения адресата и считаются доставленными, хотя бы адресат по этому адресу более не проживает или не находится (ст. 118 ГПК РФ);

- при уклонении стороны от участия в экспертизе, непредставлении экспертам необходимых материалов и документов для исследования, если по обстоятельствам дела и без участия этой стороны экспертизу провести невозможно, суд в зависимости от того, какая сторона уклоняется от экспертизы, а также какое для нее она имеет значение, вправе признать факт, для выяснения которого экспертиза была назначена, установленным или опровергнутым (ч. 3 ст. 79 ГПК РФ);

б) арбитражно-процессуальные фикции носят аналогичный характер:

- лица, участвующие в деле, и иные участники арбитражного процесса считаются извещенными надлежащим образом арбитражным судом, если:

1) адресат отказался от получения копии судебного акта и этот отказ зафиксирован;

2) несмотря на почтовое извещение, адресат не явился за получением копии судебного акта, направленной арбитражным судом в установленном порядке, о чем орган связи проинформировал арбитражный суд;

3) копия судебного акта, направленная арбитражным судом по последнему известному суду месту нахождения организации, месту жительства гражданина, не вручена в связи с отсутствием адресата по указанному адресу, о чем орган связи проинформировал арбитражный суд (ч. 2 ст. 123 АПК РФ);

- при отсутствии сообщения об изменении адреса копии судебных актов направляются по последнему известному арбитражному суду адресу и считаются доставленными, хотя бы адресат по этому адресу более не находится или не проживает (ч. 1 ст. 124 АПК РФ);

в) уголовно-процессуальные:

- близкие родственники – супруг, супруга... усыновители, усыновленные... (ч. 4 ст. 5 УПК РФ);

- уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное уголовное дело подлежит прекращению… в случае истечения сроков давности уголовного преследования (ч. 3 ст. 24 УПК РФ);

- нормы настоящего кодекса применяются при производстве по уголовному делу о преступлении, совершенном на воздушном, морском или речном судне, находящемся за пределами РФ под флагом РФ... (ч. 2 ст. 2 УПК РФ).

Помимо перечисленных, фикции используются и в других отраслях права 1. Приведенные примеры, таким образом, лишь иллюстрируют многообразие отраслевых правовых фикций, не претендуя на попытку их систематизации.

3. Правовые фикции могут также быть классифицированы по степени обязательности. При этом необходимо подчеркнуть, что любая фикция императивна с точки зрения возможности опровержения установленного ею правила. Однако степень обязательности применения фикции для суда может быть различной. В зависимости от нее правовые фикции делятся:

- на императивные фикции, которые составляют основную массу этих велений, устанавливая обязанность суда признать те или иные обстоятельства. Эта обязанность обозначается в тексте использованием слов «считается», «признается» и др.: «...началом исчисления срока для признания безвестного отсутствия считается первое число месяца, следующего за тем, в котором были получены последние сведения об отсутствующем» (ст. 42 ГК РФ);

- диспозитивные (или оценочные) фикции предполагают возможность выбора для судьи, предоставляя ему право применить соответствующее правило. После применения фикции судом она не может быть оспорена. Подобные НПП содержат формулировки «суд вправе признать», «суд вправе обосновать» и т. п. Например: «В случае, если сторона, обязанная доказывать свои требования или возражения, удерживает находящиеся у нее доказательства и не представляет их суду, суд вправе обосновать свои выводы объяснениями другой стороны» (ст. 68 ГПК РФ); «Сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения» (ст. 178 ГК РФ).

Значение правовых фикций как специфических средств ЮТ достаточно велико. Исторически они были призваны преодолеть формализм права, обеспечить его соответствие меняющимся общественным отношениям, замаскировать тот факт, «что правило закона подверглось изменению, то есть что его буква осталась прежней, а применение изменилось»1.

В современном праве их роль, прежде всего, заключается в том, что они компенсируют неопределенность в правовом регулировании, категорически утверждая что-либо. Правовые фикции, по сути, замещают юридические факты в тех случаях, когда динамика правовых отношений ожидает факта, а реальная действительность в данном случае допускает пробел. Так как природа правовой жизни требует доведения правоотношений до логического конца, законодатель предлагает в качестве альтернативы факты вымышленные, устанавливая для них статус юридически значимых. Тем самым он пытается обезопасить правоприменителя от юридически тупиковых ситуаций и предоставить ему возможность, исходя из возникших обстоятельств и своего усмотрения, урегулировать общественное отношение 3. В результате фикции вносят в правовое регулирование устойчивость и стабильность, ограничивают возможность произвольных, необоснованных решений, делают систему права более простой и экономичной.

Помимо всего прочего, фикции позволяют преодолевать негативные последствия процессуальной недисциплинированности сторон, выступая своеобразными санкциями (в случаях непредоставления доказательств, уклонения от экспертизы, неявки в суд и т. п.). В литературе, правда, отмечается, что основной целью фикций в данном случае выступает сохранение логики развития самой процедуры, преодоление же процессуальной недисциплинированности (санкция) выступает лишь как дополнительный мотив.

В целом, являясь вспомогательным правовым механизмом, выступая в качестве одного из элементов механизма правового регулирования, фикции должны рассматриваться как одно из общих средств ЮТ, значение которых не ограничивается исключительно правотворческой или правоприменительной сферой.