История уральской металургии. История уральской металлургии. Курсовая работа студента i к., гр. Ги153202 Беляевой Ольги Андреевны Научный руководитель д и. н., доцент
 Скачать 74.73 Kb.
|
2 Исследователи конеца 19 – начало 20 века.Проблема определения энеолита в отечественной археологической литературе дли- тельное время связывалась преимущественно с древнеземледельческими центрами. Для других регионов она носила условный характер и опиралась более на логику, нежели на фактический материал. Такая ситуация не была свойственна отечественному энеолитоведению изначально. Она сложилась вместе с началом господства социологизма в нашей науке, отрицанием типологии и классификации как основного фундамента, на котором базируются все последующие исторические и социологические построения. Выделенный впервые, а затем и обоснованный М.Бертло, период медных орудий (энеолит, халколит и т.д.) полностью базировался на принципах археологических «веков», продолжая традицию, заложенную Х.Ю.Томсеном. Сторонником, прежде всего, технологических критериев при выделении энеолита («ранней поры бронзовой эпохи») был В.А.Городцов. В своей работе «Бытовая археология», вышедшей в 1910 г., В.А.Городцов выделял две основные точки зрения, связанные с определением признаков энеолита. Подчеркивая, что часть исследователей относят энеолит к неолиту, а другие выделяют его в самостоятельную эпоху, В.А.Городцов предлагал рассматривать медный век «...как часть или пору бронзовой эпохи». Обращаясь к технологическому содержанию энеолита, В.А.Городцов писал, что этот период характеризуется «...смешанным употреблением каменных и медных орудий» с преобладанием вначале каменных, а в дальнейшем медных.3 Сторонником выделения энеолита в самостоятельную археологическую эпоху был Б.С.Жуков. В его понимании энеолит — «...каменная культура, которая знает привозные из меди или бронзы орудия, вкрапленные более или менее в ее инвентарь, и высказывает черты прогресса в индустриальном, хозяйственном и бытовом облике». Приведенное определение, наглядно иллюстрировавшее смешение признаков при выделении характерных черт археологической эпохи, стало впоследствии достаточно характерным при определении сущности энеолита. Связано это было со слабой изученностью периода, что не позволяло конкретизировать его содержание. В то же время и отрицать энеолит как реально существовавший этап развития культуры, даже при очень скромном материале, было бы невозможно. Поэтому не случайно, что позднее, почти двадцать лет спустя, А.В.Арциховский отмечал, что «...от неолита во многих странах, в том числе и у нас, с трудом отличается энеолит». Такого же мнения придерживался и В.И.Равдоникас, включая энеолит в неолит как «позднюю стадию». В.Н.Чернецов воспринимал энеолит как переходную эпоху, которая, по его мнению, характеризовалась «...не какими-либо специфическими, свойственными ей формами, а лишь соотношением уже исчезающих архаичных черт и нарождающихся новых». Основным признаком перехода к новой исторической эпохе им считалось «...плоское дно и сплошная ямочная орнаментация». Тезис о плоскодонности керамики на рубеже позднего неолита (энеолита) и бронзы был достаточно распространен среди исследователей не только 1950-х, но и 1960-х годов. Вытекал он из того факта, что керамика срубно-андроновского времени была плоскодонной. В связи с чем требовался плавный переход от круглодонной посуды к плоскодонной. Это логическое заключение впоследствии стало причиной дискуссии об эпохальной принадлежности боборыкинских комплексов, а также о двух культурных традициях в энеолите (ранней бронзе) Зауралья. Определеннее высказывались исследователи энеолита древнеземледельческих центров. Для них энеолит — вполне самостоятельная эпоха, но и они в определении ее содержания руководствовались самыми общими показателями, особенно когда речь шла об инвентар- ном комплексе. «...Медный век относится к тем стадиям первобытной культуры, когда общность хозяйственных форм создает поразительное сходство форм материальной культуры, иногда вплоть до мелких деталей», — писал, определяя сущность энеолитической эпохи, Б.Б.Пиотровский. В такой формулировке одинаково успешно можно было заменить термин «медный век» понятиями «мезолит», «палеолит» и т.п. Тем не менее, оригинальность и самобытность производственного инвентаря, бытового и ритуального комплексов, система хозяйства древнеземледельческих культур эпохи энеолита наложили свой печаток на дальнейшее развитие представлений об этом периоде. А.В.Арциховский в очередном издании курса «Основы археологии» выделял энеолит, основываясь на наличии производящей экономики, по сути ограничивал его древнеземле- дельческими центрами. По его мнению, поздний неолит и энеолит различались «...не хро- нологически, а по уровню культуры». Подразумевая под этим уровнем наличие или отсут- ствие производящей экономики, А.В.Арциховский, тем не менее, включал в энеолит па- мятники ямной культуры, хозяйство которой, по его словам, было преимущественно охотничьим. Разнообразные аспекты развития металургии Урала рассматривали в своих работах Д. В. Белов, М. Д. Бисарнов, В. А. Весновский, Л. Е. Воеводин, Д. Н. Мамин-Сибиряк, М. П. Орловский и др. Так, краевед В. А. Весновский назвал конец ХIХ в. «эпохой распродажи Урала». Он обратил внимание на то, что в 1890-е гг. владельцы золотых, платиновых и железных рудников продавали их оптом и в розницу хлынувшим на Урал иностранцам. По его сведениям, «западными капиталистами скупались целые районы, или так называемые системы; продан был Ис, почти весь Кочкар, платиновые прииски». Краевед полагал, что «горнопромышленники потом сами будут жаловаться, что все забрал «немец», но будет уже поздно».4 Перспективным в научном плане является изучение мира промышленной культуры и социального пространства центров российской металлургии в эпоху технологической и информационной модернизации рубежа XIX-XX вв. Подготовка и публикация научных исследований по истории российской металлургической промышленности может быть востребована и в научно-информационном пространстве, и как теоретическая платформа для создания концепций развития металлургической отрасли и промышленности России в целом. Изучение данных вопросов позволяет воссоздать многоаспектную картину развития металлургических предприятий и региональных горно-металлургических комплексов в конце XIX – начале ХХ в. Требуют дополнительного изучения и переосмысления проблемы рабочего движения и других граней социальной истории металлургических предприятий. Очевидно, что наряду с типологическими характеристиками металлургических заводов как технологических и промышленно-экономических объектов, значительный научный интерес представляет рассмотрение поставленной проблемы в ракурсе персональной истории и истории повседневности. Таким образом, дальнейшее освоение проблематики отечественной металлургии является одним из актуальных направлений в историографии России второй половины XIX – начала ХХ века. Ее углубленная разработка на основе современных исследовательских подходов предполагает решение задач в сфере выявления и публикации архивных источников, дополнения фактологической базы истории металлургической отрасли и ее структурных компонентов, поиск новых ракурсов в ее освещении, в том числе в рамках междисциплинарных исследований с привлечением методов экономического и социологического анализа. |