Лариса Кузнецова долгая темная ночь
 Скачать 1.09 Mb.
|
|
- Не беспокойтесь, мы во всем разберемся. Итак, расскажите мне что тут происходит? Чаки вышел вперед и закурил: - Извините, моя жена слишком много выпила и теперь: - Не ври! Я все видела! Ты грязный убийца! - кричала я. От волнения меня колотила нервная дрожь. - Я сейчас все расскажу. К дому подъехал фургон, в котором привезли связанного Зариба Залана. Его поставили перед Чаки на колени. Они о чем-то говорили, а потом Чаки застрелил его. Полицейский попросил всех предъявить документы. Одного охранника отправили за документами. Пока один из полицейских смотрел наши документы, другой продолжил допрос: - О чем они говорили? - спросил толстый полицейский. - Я не слышала, - сказала я. - В тот момент я находилась в своей комнате. - А где находится ваша комната? - спросил он. - На четвертом этаже, ближе в левому углу здания, - я показала рукой. Полицейские задрали головы: - И как же вы оттуда все увидели, если на улице темно? - спросил толстый. Я пожала плечами. - Они стояли прямо перед домом, к тому же луна яркая. Я видела каждую деталь! Полицейский посветив фонариком обошел место, которое я указала: - И где же труп? С готовностью, я подвела полицейских с яме, которую недавно рыли для тела: - Вот здесь они его закопали! В этот момент ко мне подошел Чаки и заботливо обнял за плечи: - Милая, ты кажется не в себе. Ты такие ужасные вещи говоришь. Давай я уложу тебя спать и мы не будем задерживать по пустякам полицейских. Скинув его руки я сказала: - Если для тебя смерть человека пустяк, то для меня нет. И для других нормальных людей это тоже так! Полицейский попросил принести лопату и они начали копать яму. Очень быстро лопата стукнулась об что-то мягкое. - Похоже у нас что-то есть! - крикнул высокий полицейский. Они нагнулись и вдвоем тяжело вытащили черный мешок. Пока один светил фонариком, другой перочинным ножом вскрыл мешок. Я на минуту зажмурилась. - Что за хрень? - крикнул толстый полицейский. - Вы надо мной издеваетесь что ли??? Я посмотрела на мешок. Внутри лежала мертвая собака. Одна из тех, что охраняют дом. Не веря в происходящее я даже несколько раз потерла глаза. Так и есть собака. Высокий полицейский вплотную подошел ко мне: - Вы хоть знаете что вам может грозить за хулиганство и за то, что вы отрываете полицию от дел? - Но я же все видела... - шептала я. Он принюхался ко мне: - Так вы же пьяная!? Чаки подошел к полицейскому и отвел его в сторону, но все равно было все очень хорошо слышно: - Простите мою жену, она не в себе. У нее недавно умерли родители, от горя, она даже сама попала в больницу. Сейчас она выпивает, но я надеюсь на то, что она все забудет и станет прежней. Собака долго болела и я решил застрелить ее чтобы она не мучалась. Мне не хотелось, чтобы жена это видела. Поэтому я решил сделать это ночью. А тут она увидела и напридумала не знай чего. Это была лучшая актерская игра, которую я когда либо видела. Чаки был прямо заботливый муж, который печется об здоровье жены, в то время как та беспробудно пьет. Полицейский еще что-то ворчал, но я видела, как Чаки достал несколько купюр и сунул тому в нагрудный карман. Полицейский сказал: - Что же, бывает! Напишем, что ложный вызов, - и крикнул напарнику. - Здесь все, поехали. Чаки подошел меня и приобнял. Я дрожала то ли от страха, то ли от растерянности. Когда полицейский отошли достаточно далеко, он наклонившись к самому уху сказал: - Запомни раз и на всегда. Это был в первый и последний раз когда я тебя простил. Не успела ты повесить трубку, как мой человек в полиции сообщил мне, что сюда едет полицейская машина. Мои люди есть везде и что бы ты не делала, я узнаю об этом сразу. Так что лучше не пытайся! Он говорил мне все это шепотом в ухо, а потом засунул туда свой язык провел им по внутренней стороне. Ничего противнее со мной, наверное еще не случалось. В этот момент я согнулась пополам и меня вырвало. Краем глаза, я заметила ботинок недалеко в плотных кустах и черный мешок. Я поняла, что мы стояли всего лишь в несколько метров от тела, которое они попросту не успели спрятать подальше. Выпрямившись, я побежала в сторону полицейских, но их машина уже поехала. Я долго бежала и что-то кричала им вслед, но машина все удалялась и удалялась. А потом в моей голове что-то хлопнуло и все стало черным. К сожалению, это был всего лишь обморок. Почему к сожалению? А потому что, дальше вся моя жизнь походила на пьяный сон. Я пила столько, что ни один бы забулдыга не осилил. Если раньше вся выпивка мне казалась противной гадостью одинаково ужасной на вид, то теперь я научилась различать вкус алкоголя и у меня даже появились свои предпочтения. Чаще всего в моем бокале плескался 'Джек Денниэлз', хотя иногда я была не против и водки. Только так я могла забыться и мне не было страшно и больно. К тому же, я не хотела, чтобы Чаки меня касался. Поэтому я напивалась в стельку и нечесаная валялась на кровати в мятом нестиранном халате и не свежей сорочке. Временами я выходила к бассейну и пила лежа на шезлонге, глядя на проплывающие облака. Тогда мне казалось, что я трава, которая колышется под вечным небом. Про то что случилось, мы с Чаки не разговаривали, ибо ничего уже было не изменить. Первое время он как будто сожалел о том что произошло и даже пытался меня как-то отвлечь, но меня ничего не интересовало. Я сидела в кресле со стаканом в руках и глядела в одну точку. Со временем ему все это надоело. Чаки был не из тех людей, которые долго мучаются от укоров совести и бесконечно посыпают голову пеплом. Такие как он все отметают и с чистой от тяжелых мыслей головой идут по трупам дальше. Я и была очередным трупом, который он переступил. На одном из приемов, куда Чаки потащил меня, не смотря на то, что за мной следили охранники, я все же умудрилась стащить у бармена бутылку водки и выпила ее почти полностью в туалете. Когда за мной в туалет пришел Чаки, я почти не держалась на ногах. Он вывел меня из дома через черный вход. А дома опять методично избил и отобрал мобильный телефон. Но мне было глубоко плевать. Я была пьяна - а это главное. Даже его удары были не такие тяжелые. По опыту я знала, что завтра все тело будет болеть, а сегодня мне было все равно. Через какое-то время ко мне приехала Оливия. Чаки не оставил нас вдвоем, поэтому сказать ничего путного я ей не могла. А даже если бы я сказала, чтобы она сделала. По ее глазам я поняла, что она в шоке. Но мне было все равно, в моем пустом желудке плескался джин, согревая и давая ощущения покоя. Оливия пробыла не долго, а когда она уехала, Чаки орал на меня так, словно хотел взорвать мои барабанные перепонки. Я лишь молча качала головой. Откуда ему было знать, что мое сознание сейчас находилось очень далеко. Так далеко как это только было возможно. Я была в детстве. Там где деревья высокие, а вся жизнь наполнена радостью от того, что нас ждет впереди. Я даже не сразу поняла, что он задрал мое платье и его член входит в меня. Мне было все равно. Я лежала на диване раздвинув ноги и безучастно смотря в окно. Чаки какое-то время пытался как либо меня разогреть, но потом застегнул штаны и со словами: - Последняя шлюха лучше чем ты! - ушел Что же, это была правда. Я понимала, что стала каким-то бесполым существом, но это состояние почему-то радовало меня. Мне так было спокойнее. Все казалось простым и очевидным. И в то же время не нужно было ни о чем думать. Я сознательно убивала себя, надеясь, что это произойдет быстро. И чем меньше у Чаки оставалось ко мне сексуальных позывов, тем лучше. В один вечер я проснулась уже совсем поздно и на улице была глубокая ночь. Я все еще была сильно пьяная, но знаю что чтобы уснуть мне нужна еще бутылка, пришлось идти в столовую. В одной из комнат были слышны женские голоса и смех. Музыка орала на полную громкость. Взяв бутылку водки, я вышла на улицу и села в шезлонг рядом с бассейном. Налив себе почти полный стакан, я начала его медленно пить, глядя на балкон, где горел свет и было очень шумно. Внезапно на балкон смеясь выбежала обнаженная женщина с длинными обесцвеченными волосами. За ней вышел Чаки. Он наклонил ее на перила. Я видала, как закрыв глаза он трахает ее, сжимая грудь. За их спиной из дверей доносился еще мужской смех и женское повизгивание. Похоже, что вечеринка была в разгаре. 'Это только начало!' - подумала я выпивая очередной бокал. Допив его, я выкинула пустой бокал и вошла в бассейн. Вода была слегка прохладной, но я этого не чувствовала. Я заходила все дальше и дальше, пока ноги не скользнули и мое тело не пошло ко дну. Посмотрев на вверх, я видела над собой толщу воды, сквозь которую просачивался свет. Мои волосы словно водоросли тянулись к свету. Мне было хорошо. Рано или поздно воздух закончится и вместе с воздухом из меня выйдет моя глупая пустая жизнь, которую я сама загубила. Боль закончится, не нужно будет страдать и делать бессмысленные попытки что либо наладить. А главное от этого многим будет легче! И в момент, когда я уже собиралась открыть рот, чтобы поскорее со всем закончить, кто-то схватил меня за волосы и вытащил на поверхность. Ослепнув от воды я отбивалась как могла, но сильные руки вытащили меня на поверхность и положили на шезлонг. Это был Денни. Он стоял рядом со мной и с него текла вода: - Боже, ты спятила! Ты же чуть не утонула! - он тяжело дышал. - А что если бы я не успел?! Я пожала плечами: - Кошмар бы закончился и я уснула бы сном, который принес долгожданный покой. И мне не было бы больно. Он схватил меня за плечи: - Мария, сейчас тебе кажется, что ты в тупике. Но, поверь мне, из любого тупика есть выход, и у тебя получиться его найти! Ты сильная и сможешь! Я качала головой: - Нет, Денни! Я как ненужный механизм, который болтается где-то сбоку мешая работать системе. Все что я могла сделать, уже сделано. У меня ничего нет, и у меня никого нет. Если я умру, это даже никто не заметит. Я маленькая мошка, которое бьется в стекло которое ей не одолеть. Он вытер воду у меня с лица: - Ты сильная девочка и ты сможешь! Покончить с собой, это удел слабаков, но ты не такая! Расправь плечи и иди вперед! Рано или поздно ты найдешь себя и у тебя все получится. Я хотела сказать: 'Звучит как проповедь', но не успела. Мы услышала шаги. Это шел один из охранников. Денни незаметно шагнул в тень и скрылся. Охранник не ожидал меня увидеть, поэтому замер глядя как я в мокром халате лежу ночью на шезлонге: - : Что вы здесь делаете? - у него отвисла челюсть. Я провела рукой по влажным волосам, вытирая воду: - Не видишь, решила освежиться! После этого я встала и пошла к себе в комнату. И хоть то, что мне говорил Денни было сладкой сказочкой, которую работники социальной помощи рассказывают самоубийцам, тем не менее, что-то из того что он сказал на меня подействовало. Я собрала в комнате все бутылки и выкинула их в окно, при этом чуть не убив проходившего снизу охранника. Еще я приняла горячий душ и легла спать. 'Завтра, - думала я, - у меня начнется новая жизнь'. Но когда наступило завтра, пришло и жуткое желание что-нибудь выпить, хоть чуть-чуть, хоть маленький глоточек, в последний раз. Мне казалось что мне холодно и у меня все болит, и только джин может меня хоть как то согреть, а также снять боль, отчаянье и страх. Я обрыла все свои шкафы, проклиная себя за то, что вчера поддавшись порыву все выкинула. И когда я металась по комнате ища бутылку, мой взгляд поймал в зеркале отражение, которое потрясло меня до глубины души. На меня смотрела уставшая как будто пожилая женщина с опущенными почти бесцветными губами и клоком спутанных волос. От ужаса увиденного у меня заболел живот. Мне было страшно и невозможно поверить, что это я. По лицу текли слезы, делая его еще более безобразным и жалким. 'Как так получилось?' - твердила я полушепотом. И не могла найти ответ. 'Родители бы меня не узнали' - мелькнула мысль. Именно от нее, мне стало ужасно стыдно и плохо. Они старались и растили меня, отказывая себе во всем, чтобы я стала человеком и они могли бы мною гордиться. А вместо этого я спиваюсь и мне уже стыдно за себя. Взгляд наткнулся на висящий на шее небольшой крестик, который в последнюю встречу мне подарила Корнелия. Невольно я подняла руку и потрогала этот маленький символ чужой любви, которая встретила двух незнакомых мужчину и женщину, и внезапно из простых людей, превратила их в героев, которые способны на необыкновенные поступки. Поступки, о которых они раньше не догадывались. И если бы кто-то со стороны сказал им, что они будут обманывать правительство в борьбе за свою любовь, они наверное бы просто посмеялись. Именно тот момент стал переломным и я решила изменить себя и во что бы мне это не встало, изменить свою жизнь. А также вернуть себе свободу. И я стала строить план, который был трудный, практически невозможный, но он давал мне надежду сновать стать человеком и начать уважать себя. От алкоголизма излечиться оказалось не так уж и просто, ведь я полгода беспробудно пила. Но желание победить оказалось настолько сильным, что с этим недугом я справилась. С Чаки мы почти не виделись. Днем его не было, а вечерами он устраивал кутеж с женщинами и выпивкой. Меня это устраивало, так как мне нужно было время, чтобы подготовится к побегу. Для начала я начала бегать с утра, хотя не делала этого со школы. Первый день я думала, что умру. Каждая клеточка моего тела сопротивлялась утренним нагрузкам. Организм отравленный алкоголем совершенно не хотел переходить на новый уровень жизни. Меня так и тянуло лечь на шезлонг и взять в руки бокал с крепкой янтарной жидкостью, но я не сдавалась. И постепенно это занятие мне очень понравилось. Так понравилось, что я даже увеличила время бега. Теперь каждый день я бегала около часа. Чаки делал вид, что совсем ничем не интересуется и утратил ко мне всяческий интерес, тем не менее, когда я попросила Денни отвезти меня в город, он мне отказал, сказав что шеф дал указ - покидать территорию мне запрещено, до особых указаний. От злости я готова была выть. Тогда я поняла, что самой совершить задуманное у меня не получится, мне нужны были люди, которые мне помогут. Проанализировав тех, кто был рядом, я пришла к выводу, что это Денни. Но все оказалось просто только на словах. На деле же, когда я сказала ему, что мне от него требуется, он изогнув дугой бровь, наотрез отказался, со словами: 'И на кого как ты думаешь, они подумают?'. Вопрос был интересный и я пошла его обдумывать. 'Итак, - думала я, - что мы имеем: в город меня не пускают, помочь мне никто не может. Видимо, придется крутиться самой'. И в этот момент я увидела Хасана, который на велосипеде выехал за ворота виллы. Причем стоявший на страже охранник даже не посмотрел в его стороны. В тот момент я испытала чувство, которое посетило Ньютона после того, как на него шлепнулось спелое яблоко. Если бы я могла петь, мою арию услышали бы у другом конце Мехико. Теперь, я точно знала как я могу выйти и что мне нужно было делать. В свою комнату я шла напевая песню тореадора. В одну ночь, когда Чаки с охранниками напивались в гостиной, я переодевшись в костюм для пробежек осторожно вышла из дома. За то время, которое готовился мой побег, я успела сделать много полезного, например, я подружилась с собаками. Каждый день я таскала им стейки, благо мяса с кладовой было хоть отбавляй. После моих стараний собаки заметно потолстели и стали ленивыми. Один раз я даже видела, как Чаки распинал охранников, что собаки стали похожи на 'старых свиней'. Охранники чесали головы и клялись, что итак снизили норму еды почти в два раза. Поэтому когда я вышла из дома, собаки лишь лениво смотрели на меня, так как за час до этого я им скормила чуть ли не целую баранью ногу. Зная где находятся видео камеры, я обходила эти места и вообще старалась держаться в тени. Поэтому к дому садовника, я прошла никем не замеченная и с бешено бьющемся сердцем постучала в окно кухни на первом этаже. Увидев меня готовившая Эльвира всплеснула руками. Пару минут она не хотела открывать окно, но я делала отчаянные махи и вздохнув она открыла: - Боже, Мария! Хозяин нас убьет! Ты просто не представляешь, как нам влетело в последний раз. Он запретил нам даже смотреть в твою сторону. Я влезла в окно и тихонько закрыла ставни: - Знаю! Я не за что бы не решилась нарушить ваш покой, но мне отчаянно нужна ваша помощь! В этом момент со словами: 'Кто там, Эльвира?', в комнату вошел Шомер и увидев меня замер возле двери: - Мария? Вы только не подумайте чего, - сказал он терзая в руках свою кепку, - но хозяин строго настрого запретил разговаривать с вами. Поэтому вам лучше уйти: Мы стояли молча, они прятали от меня взгляды. Поняв, что мой последний шанс буквально улетучивается, я практически взмолилась: - Мне очень нужна ваша помощь и я отсюда не уйду, пока вы не скажете, что поможете мне. Вы же видите, что со мной происходит, - я почти кричала. - Он хочет, чтобы я сгнила здесь всеми забытая. Я даже не могу позвонить сестре. И даже если я наберу ее, она будет не в состоянии мне помочь. Мои родители умерли и теперь обо мне никто не позаботиться. Вы же сами родители! Я впилась в них взглядом: - Про вашу помощь никто не узнает. Вам нужно будет всего лишь передать записки двум людям. Дальше я все сделаю сама. Не дайте мне пропасть! Эльвира стояла утирая слезы краем фартука: - Хорошо, - на нее прикрикнул Шомер, но она что-то ему ответила на незнакомом языке и от промолчал. - Давай свои записки! Бог подарил нам шанс, когда мы бежали из своей страны. Я хочу чтобы и у тебя был этот шанс, все начать заново! Обрадовавшись я вручила ей записки для Штольца и Розы, объяснив где их можно найти. Перед уходом, я крепко обняла их обоих и стараясь быть не заметной, опять вылезла в окно. Обратный путь я преодолела очень быстро. По дороге мне никто не встретился, но тем не менее, я вздохнула свободно только когда за мной закрылась дверь комнаты. Все, начало было положено и отступать было поздно! Ответ мне пришлось ждать несколько дней. За это время я совершенно извелась, так как не знала, удалось ли передать записки и чем все дело кончилось. А тут еще и Чаки видно что-то заподозрил, потому что внезапно стал опять завтракать вместе со мной. Глядя на его физиономию мне совсем не хотелось есть, но тем не менее, я ему улыбалась и стойко засовывала в себя омлет. Чаки загадочно меня рассматривал, я же старалась отгородиться от него огромным журналом, в котором ничего не видела. В голове билась лишь одна мысль: 'Когда же этот ад закончится?'. Ад закончился в один день, когда я прогуливаясь зашла на конюшню. Внутри никого не было, поэтому я пошла чтобы дать морковку своей любимой лошадке. Как вдруг сзади меня кто-то сказал: |