Наркодлгия. Любовные романы книги о любви
 Скачать 402.67 Kb.
|
|
Глава 9 Я плюхнулся на свое место на самом переднем ряду нашей секции. Стефани уселась сразу на два сидения. Место Клары продолжало пустовать. – Было бы неплохо, если бы ты постарался не спорить с ней, – прошептала Стефани. – Это сложно, – прошептал я в ответ. – Но я стараюсь. – Старайся больше. Секундой позже Клара очутилась рядом. Мои ноги перегораживали ей путь, и она свирепо смотрела на меня. Я даже и не понял, что мешал ей пройти. Уже собирался встать, чтобы пропустить ее, когда она вдруг… Что. За. Хрень. Казалось мое сердце, словно до боли увеличилось, когда я почувствовал ее вес на коленях, а руки уперлись в мою грудь. Не знаю, во что она играла или с чего вдруг это вообще произошло. Но Клара полностью завладела моим вниманием. В этом нет никаких гребанных сомнений. Она наклонилась ко мне, чтобы сказать что-то на ухо, так тихо, чтобы только я мог услышать. – Возможно, ты уже знаешь это, потому что очевидно, что ты знаешь обо мне все... или, возможно, я должна сказать это для своего блага... но я ненавижу, чертовы кишки Эндрю Веллингтона. Мы сходили на несколько свиданий, но у меня нет желания встречаться с ним снова. Что насчет игр... да, я играю с тобой. Но никогда бы не ранила тебя специально, – она с трудом глотала и отодвинулась, чтобы взглянуть на меня. – Понимаешь? Эти слова ошеломили меня. Знаю все о ней? Я едва знал ее. Что это значило? Она думала, что я хорошо ее знаю? Разве это так? Не был уверен в чем-либо в этот момент. Только в том, что она сидела у меня на коленях, оседлав меня своими прекрасными ногами - так открыто, так уязвимо. Мои руки словно жили собственной жизнью и поглаживали ее обтянутые джинсами бедра. Черт. Ни у кого на этой планете нет возможности понять, было ли это частью ее игры, или это была настоящая Клара. Я хотел знать эту девушку, чтобы это была настоящая Клара, а не игра. Пока я рассматривал Клару, ее дыхание все учащалось. Почти сразу же, как только напряжения стало слишком много, как только ее начала возбуждать наша близость, она слезла с меня и направилась к сидению рядом со мной. Но прежде, чем она уселась, я поймал ее за запястье и заставил подойти ближе. Она подчинилась. – Это самая прекрасная вещь, которую ты когда-либо мне говорила, – прошептал я. Потрясенный взгляд на ее лице был запредельно сексуальным. И я тут же понял, что была не игра. Это была реальность и настоящая Клара. Немного ранимая, стеснительная, закрытая под этими бесконечными слоями сарказма. Я отпустил ее – пока что – и она скользнула на свое место. Остаток игры прошел отлично. Все разговоры были безопасными, легкими и относились к игре. Было просто здорово проводить с ней время. Клара была остроумной и легкой на подъем. Она даже поладила с Тони и Чарли. Но рано или поздно игра должна была закончиться. И, попрощавшись с моими друзьями, Стефани, Клара и я отправились к ближайшему выходу из стадиона. По пути чувствовал, что меня окружает спокойствие. Чувствовал себя нормально. – Какие планы на остаток дня? – спросил я, намереваясь последовать совету Пола и провести с ней больше времени. – Вы возвращаетесь в Бруклин? – Я да, – пропищала Стеф, – мне нужно поработать над моим отчетом по интернатуре, надо закончить сегодня вечером. Я пристально посмотрел на Клару: – А что насчет тебя? Ты идешь с ней? – Я еще не думала над этим, а что? – спросила она. – Просто если ты не идешь со Стеф, тебе стоит провести остаток дня со мной. Вот. Я сказал это. Хотел провести с ней больше времени, вот и все. – Даже и не знаю, – пробормотала Клара. – Вообще-то, – снова вмешалась Стеф, пересмотрев свое предыдущее заявление. – У меня тонна работы. Тонны и тонны. Тебе лучше принять предложение Лео. Ты будешь отвлекать меня, если вернешься. А еще ты храпишь. Я почти не спала прошлой ночью. Улыбнувшись, я беззвучно сказал Стефани: «Спасибо», когда Клара повернулась к ней. Не уверен почему, но подруга Клары точно на моей стороне. Такое произошло определенно первый раз. Большинство людей чаще автоматически ненавидели меня, а не предлагали помощь. – Хорошо, – наконец сказала Клара, одаривая меня легкой, но милейшей улыбкой. Итак, договорились. Стефани должна идти домой делать свою домашнюю работу или что-то там еще, тогда как я проведу этот день с самой прекрасной девушкой на планете. Черт возьми. И как я только провернул это? Дьявол, всего лишь два дня назад моя задница была на траве, после того как она сбила меня на машине для гольфа. А теперь взгляните на меня. Клара согласилась на свидание. Стефани нас оставила – она может взять мою городскую машину, мой шофер отвезет ее прямо домой. И когда Клара прощалась с подругой, я заметил, что ее глаза наполнились едва сдерживаемыми слезами. Хоть об этом и не было сказано вслух, да и кто знает, что это значило для меня, но подразумевалось, что Клара не останется у Стефани на вторую ночь в Нью-Йорке. Могу предположить, что вместо этого она остановится у меня в отеле. Очевидно, конечно, что она будет жить в собственной комнате… но можно ведь и помечтать. И как только машина со Стеф отъехала от обочины, Клара стала необыкновенно тихой. Мы были вдвоем, и она все еще боролась с подступающими слезами. Это заставило мое сердце ныть, а внутренности – сжаться. Клара не была типичной эмоциональной девчонкой. Я вообще не уверен, что видел ее плачущей в последние годы. Она была твердой, словно высеченной из камня. Но, только для особенно дорогих ей людей она была мягкой и чувствительной. Это только усилило мою влюбленность к ней. Поэтому я ждал, первый раз в жизни, не говоря никаких идиотских колкостей, специально, чтобы Клара смогла собраться. Когда ей стало лучше, она пошутила: – Итак, никто не стал кидаться в меня дерьмом из-за этой футболки. Признай, ты был неправ. Я улыбнулся. – Никогда, – сказал я ей мягко. – Ты еще не видела дерьма, потому что Иисус больше похож на Зака Галифианакиса. Я не хотел говорить тебе это раньше, чтобы не ранить твои творческие чувства, но, держу пари, что никто даже не понял, что ты пыталась нарисовать. – Все равно, – засмеялась она, последние признаки печали исчезли из ее глаз. – Ты же понял. – Ну, я просто исключение из правил, – возразил я. – Каждый раз, когда ты захочешь вернуться в Нью-Йорк повидать Стеф, я буду забирать тебя. Или мой реактивный самолет заберет тебя. Что угодно. – Оу, – прошептала она, удивленная моим предложением. Да, я мог быть милым, когда хотел этого. И да, я отчаянно хотел покончить с этой битвой постоянных подлостей длинной в жизнь и вместо этого выбрать что-то милое. – Ладно, давай выйдем отсюда, – я протянул руку и схватил ее ладонь. Наши пальцы переплелись, и я нежно повел ее в нужном направлении. Она уступила, позволив мне вести ее за руку. – Мы не можем взять такси, – объяснил я, мое сердце парило в воздухе, только потому, что я никогда прежде не держал ее за руку. Продолжал говорить, так как мой рот должен был что-то говорить в этот момент. – Поймать здесь такси после игры просто невозможно. Я бы мог вызвать машину, но мы бы ждали ее вечность, поэтому надеюсь, ты не против метро. Мы дошли до входа в метро и начали спускаться по ступенькам. Хотя матч закончился почти тридцать минут назад, повсюду были люди, одетые в синее в белую полоску. Я сильнее сжал руку Клары, боясь ее потерять. Продираясь сквозь толпу, вел ее на платформу. – Я чертовски удивлена, что ты знаешь, как пользоваться метро, – внезапно сказала Клара, когда мы стояли в ожидании следующего поезда. – Это почти шок. Удивленный ее замечанием, постарался вести себя посвободнее. За кого она меня принимала? За Богатенького Богатея? Да, у меня были деньги, но это не значит, что в жизни не бывал в метро. Несмотря на внешний вид, я не был стереотипом. – Клара, это просто метро, – объяснил я. – Нет, дело не только в метро – это целый день. Ты идешь на игру Янкис, сидишь в дальней части поля, неожиданно оказывается, что у тебя есть друзья, а затем ты идешь в метро. Кто ты такой и что ты сделал с настоящим Лео Мэддоксом? Что за черт? Ей стало скучно? Я придвинулся к ней ближе и сощурил глаза: – Тебе противна эта часть меня? – Нет, – быстро сказала она, ее лицо побледнело, когда она отказалась от спора со мной, возможно первый раз за все это время. – Я не… Вообще-то, наоборот. Мне нравится это в тебе… очень. Возможно больше, чем следует. Ничего себе. Я изучал ее долго и упорно несколько секунд, мы оба дышали немного тяжело. Желая поцеловать ее больше, чем когда-либо, мне удалось сдержаться. Был сам не свой с этой девушкой и не знал, как справиться с этим. И, когда решил, что ничто больше не сможет удивить меня, поезд, приехавший на станцию, и ветер от движения заставил ее волосы танцевать у лица. Иисус Христос. Она была абсолютно великолепна. Как ангел и демон, собравшиеся воедино и создавшие прекрасное дитя. Это была Клара. Сила, с которой будут считаться... с самым добрым сердцем. Клара убрала руку из моей, чтобы убрать волосы с лица. Двери поезда открылись, и она быстро вскочила внутрь. Я последовал за ней. Внутри все было забито людьми, и нам не хватило мест присесть. Повсюду стояли люди. Поднял руку и схватился за поручень, ожидая действий Клары. Ее рост не позволял ей дотянуться до высоких поручней. Использует ли она вместо этого мою руку? Я не думал об этом раньше, но теперь мне нравилась эта перспектива. Вагон тронулся, а Клара так и не схватилась за меня. Вместо этого она врезалась в потного бородача с огромным пузом позади нее. – Извините, – пробормотала она и отодвинулась от него. Ее глаза встретились с моими, и я с уверенностью мог сказать, что она подумывает схватиться за меня – но почему-то сомневается. – Все в порядке, киллер, – мягко сказал я ей. – Я был бы не прочь, если бы ты это сделала. Ее глаза широко открылись: – Ты спланировал это! – Что ты имеешь в виду? – спросил я. Нет, я это не планировал, но мне следовало бы так сделать. Она скрестила руки на груди. – Ты решил поехать на поезде, потому что знал, что я слишком низкая, чтобы дотянуться до держателей, и мне придется держаться за тебя. Экстренное сообщение... Мне посчастливилось иметь превосходный баланс. Просто подожди и увидишь! Я сделал строгое лицо: – Хорошо. Как только поезд стал заворачивать за угол, она попыталась принять устойчивую позу. Но, конечно, едва поезд накренился, как она второй раз подряд приземлилась на того мужчину позади нее. – Вы что, пытаетесь пощупать меня? – спросил мужчина, подмигивая ей. – Нет, сэр, – сказала она, двигаясь обратно ко мне. Я запрокинул голову и засмеялся. Просто не смог удержаться. Она была слишком упряма, даже если речь шла о ее благе. И так было на протяжении всей жизни. Неожиданно ее руки обвились вокруг моей талии, и мой смех заглох в горле. Потому что эти объятия не были принужденными. На протяжении стольких лет мы обменивались не самыми приятными любезностями, а это было совсем другое. Она вжалась в мое тело, ее руки обхватили мою талию, а пальцы закопались в рубашку. Это были самые настоящие объятия, который она дарила мне с шести лет. В какое-то мгновение я почувствовал, что не могу дышать, двигаться или говорить. Мое сердце бешено колотилось. И в этот момент не смог удержаться – и свободной рукой дотронулся до ее затылка таким мягким движением, что это шокировало даже меня. Мои пальцы зарылись в ее длинные, манящие волосы и дотронулись до шеи. Я посмотрел вниз, в ее широко распахнутые глаза, глядящие на меня в ответ. Что-то в этом моменте и нашем прикосновении словно вернуло меня назад во времени, к воспоминаниям, которые держал у сердца всю мою жизнь. Этими воспоминаниями были четырехлистный клевер, похороны и темная библиотека. И тот момент, когда я влюбился. После потери матери Мэгги плакала целыми днями, в то время как более твердая Клара отреагировала совсем по-другому. Она ушла в себя. Отношения с обоими близнецами у меня всегда были одинаковыми –- веселыми, светлыми и легкими. Но после смерти Миссис Райдер, Мэгги сблизилась со мной, а Клара отдалилась. «В день похорон, когда гроб уже опускали в землю, Клара находилась в отдалении от остальных, пришедших на поле. На пустом кладбищенском поле, заросшем травой, она опустилась на колени в поисках чего-то. Мой отец сказал мне, что я должен поговорить с ней, потому что для девочки ненормально сдерживать эмоции, и поэтому мне нужно составить ей компанию. Рид и Мэгги были не в том состоянии, поэтому пойти мог только я. Если я что и выучил к шести годам, так это то, что нельзя задавать отцу лишних вопросов. Поэтому сделал, как мне велели. – Что ты делаешь? – приблизившись, спросил я у Клары. Ее пальцы перебирали траву. На лице не было не слезинки. Ничто на ее лице не говорило о том, что она потеряла мать несколько дней назад. Ни капли грусти. Решительно ничего. Но не чувствовалось, что это ничего идет именно от Клары. Она, как обычно, была полна жизни. Мне не нравилось видеть ее такой… бесчувственной. Даже в том возрасте я понимал, что это необычно для нее. – Ничего, – ответила она. – Оставь меня в покое. – Папа сказал прийти поиграть с тобой. Она застонала. – Отлично. Я ищу четырехлистный клевер. Хочешь помочь? Пожал плечами и опустился на колени. Если благодаря этому ей станет лучше, то, думаю, могу ей помочь. И подумал, что это самая тупая и бесполезная игра, в которую она когда-либо играла. А обычно Клара была той еще выдумщицей. Но ничего не сказал и начал просматривать заросли клевера. – Вот он, – сказал я, заметив один из них. Я указал на него, но не стал срывать. Потом мы начали спорить, кто должен взять его. Откровенно говоря, это был просто кусочек травы, и я не очень-то хотел его. Поэтому, в конце концов, Клара забрала его домой. Я сказал ей, что его нужно положить между страницами книги, так он дольше сохранится. А она просто уставилась на меня, словно я был сумасшедшим. А затем ее отец позвал нас.» Это был самый грустный день в моей жизни. Но как, оказалось, бывают вещи и похуже. Я любил миссис Райдер почти как собственную мать. Но спустя два дня моя мать исчезла в ночи. Она собрала свой чемодан и ушла. Не попрощалась, ничего. И внезапно у меня, как у Мэгги и Клары, не стало матери. Это было так странно и так ужасно. Я не мог понять, что произошло. – Ушла. Она эгоистичная сука и, в любом случае, так будет лучше. Не смогла справиться с внезапной смертью миссис Райдер и теперь она вынуждена вернуться к людям, которые, как думает, любят ее больше. Плевать. Это не имеет никакого значения, потому что без нее мы сильнее. Так отец объяснил мне произошедшее. Я был в шоке. Думал, что мама любит меня. Если она собиралась уйти, почему не взяла меня с собой? Все это не имело смысла. Для меня в этом никогда не было смысла. Но это не означало, что от этого мне было легче. Весь день я плакал у себя в комнате. И как бы ни старался, не мог стать таким бесчувственным как Клара. Не мог понять, как она избавилась от этой части себя. А я просто не смог. Хотел бы знать, как это сделать, но эмоций было слишком много. Я хотел вернуться в то время, когда все было проще и понятнее. Больше ничего не имело значения. Мой отец все ругал и ругал меня за плач. И каждый раз он приводил в пример Клару и ее способность справляться с эмоциями. – Если она может это сделать, то и ты тоже. Я не хочу видеть тебя в такой хандре. Это угнетает. Пытался быть сильнее. Все пытался и пытался. Расстраивал отца. Поэтому, когда я не мог остановить поток грусти, я его прятал. Спустя десять дней после смерти миссис Райдер, шесть дней после похорон и через три дня после исчезновения мой матери – я сидел в темном углу библиотеки, прижав колени к груди, и тихо плакал, прячась от всего мира. Внезапно оказалось, что Клара тоже здесь. Лунный свет, проникающий сквозь окно, высветил ее лицо. Знал, что это была Клара, а не Мэгги. Просто знал это. Я всегда различал их. Выглядели они одинаково – но в то же время, внешность у них была совершенно разной. – Я принесла тебе кое-что, – прошептала она, опускаясь на пол рядом со мной. Я был смущен тем, что она застала меня в таком виде. Ладонью быстро вытер щеки. Но если Кара и заметила мои слезы, то в любом случае ничего не сказала. Она держала стебелек этого дурацкого клевера. Клара действительно пробралась ко мне в дом посреди ночи из-за этой травы? – Этот тот самый клевер, который мы нашли, – объяснила она, словно я сам не мог этого понять. – Можешь забрать его. – Не хочу, – проворчал я, – мы же решили, что ты его возьмешь, помнишь? – Знаю, но моя мама все равно умерла. Если у тебя будет клевер, ты станешь удачливым. И тогда твоя мама вернется. – Моя мама не вернется, – возразил я. И она была совершенно глупа, раз верила, что клевер сможет вернуть ее обратно. Ее глаза наполнились влагой. – Не говори так, – прошептала она, ее надломленный голос дрожал. За прошедшие несколько дней она не проронила ни слезинки, а теперь плакала… жалея не себя, не свою мать… а меня. Это ранило мое сердце, словно его протаранил скоростной поезд. – Ты хочешь, чтобы я тоже исчез? – не знаю, почему я спросил ее об этом, но это сделал. Мне нужно было знать. – Нет, – быстро ответила она, казалось, она была шокирована и, возможно, задета моими словами. – Почему я должна хотеть этого? Я посмотрел на Клару. Имею в виду, я действительно посмотрел на нее. И влюбился в нее, в ее доброту. В этот маленький, добрый поступок. – Думаю, я все-таки хочу взять его, – сказал я ей, подразумевая клевер. – Возможно, однажды он мне понадобится. Но нам нужно спрятать его, потому что папа выкинет его, если найдет. Ты держала его в книге, как я и говорил тебе? Она кивнула. – Достань еще одну, чтоб спрятать его туда, – я указал на бесчисленные полки книг на стенах отцовской библиотеки. Клара всхлипнула и поднялась. Я смотрел. Как она бродила по комнате, ее глаза просматривали все книги. В благоговении я смотрел на нее в новом свете. Она так отличалась от Мэгги – от любого, кого встречал прежде. Раньше думал, что это делало ее странной, но теперь поменял свое мнение. Это делало ее особенной. – Эта подойдет? – спросила она, выбрав, наконец, одну книгу. Я открыл книгу и аккуратно положил маленький листок клевера между страницами – Как думаешь, твой папа может прочитать ее и найти клевер? – спросила она. Я положил книгу назад на полку. – Нет. Мой отец никогда не читает этих книг. – Зачем ему такая огромная библиотека, если он никогда не читает? – По той же причине, по которой он держит восемнадцать машин. – А зачем ему восемнадцать машин? – Ты задаешь слишком много вопросов, – проворчал я, не желая разговаривать о моем отце. – Можно спросить еще кое-что? – Давай. – Для чего ты используешь этот клевер? Тот же ослабевающий меня поезд снова ударил мне в сердце. – Для того, – прошептал я. – Чтобы однажды попросить тебя выйти за меня замуж, Клара. И мне понадобится вся удача в этом мире. – Почему меня? – спросила она. – Почему ты не хочешь жениться на Мэгги? Я не смог ответить на ее вопрос, потому что в этот момент библиотека озарилась светом, и в комнате гулко зазвучал холодный голос: – Леонардо. Что ты здесь делаешь? – спросил мой отец. – Большие Надежды, – громко сказала Клара, ворвавшись в мои мысли и вернув меня к действительности. Мне понадобилась секунда, чтобы все осознать, что мы оба были погружены в одни и те же воспоминания, думали об одном и том же моменте. Большие Надежды. Так называлась книга, в которой она спрятала клевер. Спустя годы я много раз пытался вспомнить название той чертовой книги. Мне нужно было его вспомнить, чтобы найти наш клевер. Я обыскал всю отцовскую библиотеку – а теперь и мою, с тех пор как купил этот дом – но так и не смог найти книгу. – Что это значит? – спросил я, но точно знал, что она подразумевала, как, впрочем, и она. – Ничего, – пробормотала она, ее лицо побледнело. Она вспоминала, как я сказал ей, что однажды попрошу ее выйти за меня замуж. Я просто знал, что она вспоминает именно то. Но никогда не отказывался от этого желания. И теперь Клара знала не только то, что она мне очень нравится, но и то, что это продолжается уже долгие годы. И это до чертиков напугало ее. Отчаянный страх на ее лице был весьма заметным. – Не надо, Клара, – попросил я. – Хватит себя накручивать. – Мне нужно идти. Поезд остановился на какой-то случайной станции, двери открылись, и когда люди начали выходить из вагона, ее руки оторвались от меня. – Я возвращаюсь к Стеф. Пусти меня. Не отрывая от меня глаз, она шагнула из вагона, прежде чем я смог понять, что она делает. Двери вагона закрылись, и вот она ушла. В какой-то момент мы держались друг за друга, а в следующее мгновение она ушла. Поезд тронулся дальше, увозя меня от нее. Серьезно. Что. За. Хрень. Она ушла. Все было кончено? Всего лишь из-за одного небольшого момента, одного небольшого воспоминания… все было кончено? |