Международное уголовное право. Учебн. пособие Под общей ред. В.Н. Кудрявцева. 2-е изд. перераб. и доп. – М. Наука, 1999. - 264с.. Международное уголовное право. Учебн. пособие Под общей ред. В. Международное уголовное право удк (075. 8) 341. 4 Ббк 67. 91я7 м 43 Авторский коллектив

• Название: Международное уголовное право удк (075. 8) 341. 4 Ббк 67. 91я7 м 43 Авторский коллектив
• Анкор: Международное уголовное право. Учебн. пособие Под общей ред. В.Н. Кудрявцева. 2-е изд. перераб. и доп. – М. Наука, 1999. - 264с
• Дата: 04.05.2017
• Размер: 1.96 Mb.
• Имя файла: Международное уголовное право. Учебн. пособие Под общей ред. В.Н.rtf
• Тип: Реферат; #6984
• Категория: Юриспруденция. Право
• страница: 13 из 21

ГЛАВА I МЕЖДУНАРОДНЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

§ 1. ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ МИРА И БЕЗОПАСНОСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

При характеристике этих преступлений необходимо исходить из того, как они сформулированы в Уставе Нюрнбергского военного трибунала (ст. 6) и соответствующих этим положениям позиций Токийского трибунала.

Обобщенно названные профессором Н.А. Трайниным "преступления против человечества", они разделяются на три самостоятельных вида: преступления против мира, военные преступления и преступления против человечности.

Преступления против мира включают в себя планирование, подготовку, развязывание или ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров, соглашений или заверений, или участие в общем плане или заговоре, направленных к осуществлению любого из вышеизложенных действий.

Эта формулировка — результат обобщения преступных деяний немецкого (и итальянского) фашизма, японского милитаризма, ввергнувших мир во вторую мировую войну. Сейчас, когда любая война поставлена вне закона, следует внести некоторые коррективы в эту формулировку.

Статья 6 Устава Нюрнбергского трибунала – действующее право, по существу ставшее основой понимания того, какие преступления являются международными. Преступлениями против мира международное право называет прежде всего планирование агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров, соглашений или заверений. Планирование такой войны

-  главная политическая линия гитлеризма. Вся деятельность, связанная с планированием агрессии германского нацизма, была преступной.  Идеологическим обоснованием агрессии стала расистская теория.

По объективной характеристике (стороне) между планированием и подготовкой войны нет особой разницы. Планировать

-  значит подготавливать. Подготовка включает и планирование. Но юридически "разведение" этих понятий позволило привлечь к ответственности "плановиков" — сотрудников генерального штаба и других военных ведомств, а также тех, кто занимался подготовкой войны в виде закупки и изготовления оружия, подготовки и строительства военных сооружений, самолетов, танков и т. п., т. е. промышленников, вскормивших нацизм.

Отдельно международное право говорит о развязывании и ведении агрессивной войны. В понятие развязывания входят те действия, которые совершались до момента начала войны и с точки зрения конкретных действий чрезвычайно многообразны: начиная с провокационных заявлений в адрес противника по поводу его политики и концентрации войск на границе — до провокации противной стороны на конфликт с использованием оружия, либо акции типа переодевания своих солдат в форму противника и организации мнимого нападения на войска провоцирующей стороны. Так было, например, в момент нападения фашистской Германии на Польшу.

Под ведением войны следует понимать непосредственные военные действия против противника с целью захвата его территории либо достижения иных агрессивных политических целей. Формулируя эту часть преступных деяний против мира, законодатель имел в виду необходимость привлечь к уголовной ответственности непосредственных исполнителей, в частности военных.

Ст.б Устава говорит также о ведении войны в нарушение международных соглашений, договоров или заверений.

Что же касается "участия в общем плане или заговоре", то нацизм втянул в преступную войну многие страны. Это был действительно "общий план и общий заговор". Его участники должны нести ответственность в полной мере.

В национальном законодательстве, предусматривающем ответственность за преступления против мира, возможны и иные, чем в ст. б Устава Международного Нюрнбергского трибунала, формулировки. Национальный уголовный закон должен быть сформулирован исходя из смысла ст. б и быть не менее конкретным.

С проблемой соответствия международных и национальных норм мы сталкиваемся в законодательстве тех стран, которые, признав для себя обязательными положения Устава Нюрнбергского трибунала, по-своему сформулировали статьи уголовного закона.

Как и многие нормы международного уголовного права, ст. 6 Устава содержит диспозицию, но не содержит конкретной санкции (наказания) за совершенное преступление. Это понятно, ибо в мире существуют разные правовые системы, как и разные виды наказаний даже за сходные или идентичные деяния. Конкретные наказания устанавливаются в соответствии с особенностями этих правовых систем, где отношение законодателя к преступлениям против мира одинаково — как к преступлениям наиболее тяжким, влекущим наиболее суровые наказания. В странах, где не отменена смертная казнь, за эти преступления, по нашему мнению, она должна быть сохранена. Там же, где она отменена, – в случае создания суда ad hoc для выработки единых подходов ее следует внести в перечень наказаний, как это и было сделано в Уставе Нюрнбергского трибунала. Новый Уголовный кодекс России, во всяком случае, идет по этому пути.

§ 2. ВОЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

В эту группу преступлений международное уголовное право включает нарушение законов или обычаев войны (убийства, истязания, увод в рабство или для других целей гражданского населения оккупированной территории, убийства или истязания военнопленных или лиц, находящихся в море, убийства заложников, ограбление общественной или частной собственности, бессмысленное разрушение городов и деревень, разорение, не оправданное военной необходимостью) и другие преступления[1].

Как и в преступлениях против мира, мы сталкиваемся со сложными и разнообразными по характеру деяниями. Их формирование результат обобщения прежде всего преступной деятельности нацизма, осуществлявшейся специальными субъектами – военнослужащими, от верховного командования до рядовых солдат нацистской армии. Современность также дала массу примеров преступлений этого рода: от событий в Югославии, Афганистане до военных действий на территории бывшего Союза ССР.

Родовой объект этих преступлений — правила и обычаи войны. Их конкретные виды уже названы выше. Убийства гражданского населения, разорение городов и сел для гитлеровской армии были санкционированной режимом нормой поведения воинских подразделений, захватывающих чужую территорию.



[1] Подробнее по данному вопросу см.: Bierzanek R. War Crimes: History and Definition // International Criminal Law Enforcement. N.Y., 1987. P. 29-50.

§ 3. ГЕНОЦИД

С особой силой человечество почувствовало тяжесть этого преступления, когда геноцид в нацистской Германии стал не только и не столько единичным преступлением, сколько государственной политикой.

Конвенция "О предупреждении преступления геноцида и наказании за него" относит к геноциду действия, совершаемые с целью уничтожить полностью или частично какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую, в том числе убийство членов такой группы, причинение им тяжких телесных повреждений, умышленное создание жизненных условий, рассчитанных на ее полное или частичное физическое уничтожение, насильственную передачу детей из одной человеческой группы в другую, меры по предотвращению деторождения в среде такой группы (ст. V). Как видно из текста, речь идет как о родовом понятии геноцида, так и о расшифровке способов преступления. И если убийства "традиционны" как способ преступных действий, особое значение имеет то, что законодатель называет преступлением умышленное создание невыносимых условий жизни. Во время второй мировой войны именно посредством геноцида гитлеровцы истребили 12 млн русских, поляков, югославов, евреев, чехов, словаков — гражданское население. Геноцид имел место и в Кампучии.

Признаки геноцида налицо в событиях в Южной Осетии, Баку, Нагорном Карабахе, Югославии и других "горячих точках", возникших в последние годы во многих районах земного шара.

Объективная характеристика национально-культурного геноцида — уничтожение языка, религии, культуры какой-либо национальной, расовой или религиозной группы, в том числе запрещение какой-либо национальной, расовой или религиозной группе пользоваться национальным языком в повседневной жизни или школах; запрещение печатания и распространения изданий на языке такой группы; уничтожение библиотек, музеев, школ, истр-рических памятников, зданий, предназначенных для нужд религиозных культов и т. д.

Человеческой истории известны случаи, которые, пользуясь современной терминологией, можно назвать геноцидом. Как правило, такие деяния совершались на религиозной почве либо из расистских побуждений, соединенных с политическими мотивами. Таковы, например, резня армян турками в Константинополе, Варфоломеевская ночь во Франции. Еще ранее, в древности, геноцид творила изуверская иудаистская секта манихейцев. Но только при нацизме геноцид стал политикой государства. После разгрома нацизма в мире остались режимы и государства, для которых геноцид — политическая практика. Все фашистские, полуфашистские, диктаторские режимы после второй мировой войны творили геноцид. Так было в Чили, Южной Африке, Кампучии, СССР и других странах. Не случайно суд над Пол Потом и его кликой -это, по существу, процесс, где главным видом преступления, вменяемого в вину подсудимым, был геноцид.

Объективная сторона понятия "геноцид" характеризовалась по-разному. А.Н. Трайнин трактовал это понятие достаточно широко. Он писал, что следует различать три формы геноцида: физический, когда происходит непосредственное физическое уничтожение людей; биологический, когда речь идет о предотвращении появления на свет человека (например, кастрация и стерилизация); национально-культурный, когда речь идет об уничтожении национальной культуры[1].

В 1948 г. ООН признала геноцид в качестве самостоятельного вида международного преступления. Это определение геноцида по содержанию отличается от предложенного Трайниным.что, как мы полагаем, вполне естественно. Свое понимание геноцида Трайнин вывел из анализа преступных деяний гитлеровцев. Жизнь показала, что это преступление может совершаться и в условиях мирного времени, относительной стабильности в международных отношениях и быть направленным не только против другого государства и его граждан, но и против народа собственной страны[2].

А, скажем, посягательства на национально-культурное достояние могут иметь иной, чем геноцид, характер и строго юридически не укладываться в его объективную характеристику. Разграничить виды преступного посягательства на национально-культурное достояние можно, лишь определив, является ли это деяние результатом политики по отношению к другой стране и ее народу или мотив этого посягательства — например, стремление к обогащению, обращению чужих культурных ценностей в личное пользование. Последнее — специальный вид преступления.



[1] См.: Трайнин А.Н. Защита мира и уголовный закон. М., 1969. С. 408.

[2] Есть точка зрения, что геноцидом можно считать уничтожение крестьянского населения в нашей стране в 20 —30-х годах.

§ 4. ЭКОЦИД

В последние годы в качестве международных ученые называют два близких к геноциду преступления: экоцид и биоцид.

Экоцид связан с необратимыми последствиями для окружающей среды и самого существования человека. Диким варварством было уничтожение гербицидами и химическими веществами всего живого в ряде местностей Вьетнама. Экоцид как преступление имеет своим истоком агрессивную войну. Он как бы вырос из нее. Его опасность заключается еще и в том, что нарушение экологического равновесия в каком-либо одном районе пагубно сказывается и на других, часто далеко лежащих местностях.

Вопрос об экоциде как самостоятельном виде международного преступления практически возник во время войны во Вьетнаме. Особое место в теоретической разработке понятия экоцида как международного преступления, способов его совершения в условиях агрессивной войны принадлежит вьетнамским юристам[1]. Однако все большее число юристов других стран поддерживали эту идею. В мае 1977 г. была подписана международная Конвенция о запрещении военного или любого другого враждебного использования средств воздействия на природную среду. Практически это конвенция против экоцида, хотя самого термина "экоцид" она не содержит. Очевидно, это вопрос будущего. Важно другое: запрещение подобных действий и объявление их международным преступлением. Это очень важное положение, свидетельствующее о значительном изменении взглядов мирового сообщества на войну вообще и на агрессивную войну в особенности.

Вопрос о загрязнении окружающей человека среды, фактически вопрос о здоровье настоящего и будущего поколений, о жизни на земле стал ныне ключевым для человечества. В условиях научно-технического прогресса, когда человечество накопило невероятное количество гербицидов, химических и иных веществ, могущих убить все живое вокруг, когда в недрах военных министерств и частных корпораций создано оружие, с помощью которого в короткие сроки любая адская смесь может быть доставлена в любую точку земного шара, — экоцид стал опаснейшим международным преступлением.

Способы его совершения многочисленны, как и средства доставки отравляющих природу веществ к месту, где агрессивные силы будут стремиться прибегнуть к экоциду. Ответственность за такие деяния должны нести не только военные, но и представители корпораций и иных предприятий, на которых изготовляется смертоносное оружие.



[1] См. Фом Ван Бать, Фом Тхань Винь, Нгуен Ван Хыонг. Война во Вьетнаме и международно-правовая ответственность американских агрессоров // Сов. государство и право. 1972. № 1.

§ 5. БИОЦИД

Близким по характеру к экоциду, но самостоятельным является новое, родившееся также в последние десятилетия международное преступление, именуемое биоцид. Биоцид более целенаправлен, чем экоцид. Условно о нем можно говорить как о применении ядерного оружия: об атомной, водородной бомбах, которые уничтожают все вокруг, и о нейтронной бомбе, уничтожающей лишь (!) человека; или о целенаправленном именно против человека химическом оружии. Таковыми могут быть бомбы или снаряды, ракеты, начиненные вакциной бруцеллы, ибо бруцеллы выводят из строя человека и животных, не затрагивая других элементов окружающей среды.

Биоцид, как и экоцид, — прямое выражение военного начала, агрессивной войны, или, как говорится в упомянутой Конвенции 1997 г., любое другое враждебное воздействие на природную среду. Биоцид (букв. — убийство жизни) возможен и в случаях, когда речь идет об угрозе международной безопасности, когда он как бы подготовительная стадия к агрессивной войне.

Один из ученых предложил следующее определение: "Биоцид противоправное, необратимое разрушение окружающей человека природной среды, сопряженное с нарушением международной безопасности и причинением вреда благосостоянию и здоровью не только настоящего, но и будущего поколений человечества"[1].

При общей правильной направленности данного определения автор, на наш взгляд, чрезмерно широко трактует объективную сторону этого преступления. Конечно, при биоциде окружающей среде тоже наносится ущерб, как и международной безопасности, но вряд ли правильно говорить о "причинении вреда благосостоянию" людей, если понимать благосостояние так, как это принято в экономической науке.

Все это важно иметь в виду вследствие идеализации "любителями военной силы" нейтронной бомбы как "чистого" оружия. Применение нейтронной бомбы — биоцид, ибо это "убийство жизни" в прямом смысле слова. Но биоцид — это и применение средств замедленного действия, не сразу убивающих, но калечащих людей, оказывающих вредоносное влияние на потомство. К ним можно отнести генетическое, многие виды бактериологического, химического и другого оружия, как и отравляющих веществ.

Как и при характеристике экоцида, биоцид следует отличать от преступного загрязнения окружающей среды прежде всего по субъектам преступления. Иные при биоциде и способы совершения преступления. Они связаны с использованием возможностей военной техники или техники, приспособленной для военных целей, поражения живой силы, причинения ущерба жизни и здоровью людей.



[1] См : Гицу М.А. Проблема международной ответственности государства в области охраны морской среды // Сов. государство и право. 1978. № 9.

§ 6. АПАРТЕИД

К числу международных преступлений относится также апартеид. Его сущность как преступной политики и преступного деяния заключается в территориальном, социальном, политическом или экономическом разделении физических лиц по признаку расы, национальности или религии, в узаконенном бесправии последних. Апартеид — это доведенная до предела политика расизма. Такое преступное отношение к человеку в свое время было узаконено в ЮАР. Даже страны, где расизм как политика и идеология достаточно прочно свили свое гнездо, не могут, хотя бы формально, не осуждать апартеид ввиду его чудовищной античеловечности.

Способы совершения этого преступления – полное политическое бесправие коренного цветного населения, при котором оно полностью устранено от участия в выборах органов власти, не пользуется никакими политическими и иными гражданскими правами; полное экономическое бесправие, при котором труд носит практически характер рабского; социальное бесправие, когда, в частности, коренное цветное население живет только в специально отведенных для этого местах.

Сейчас ЮАР меняет свою политику. Можно сказать, что режим апартеида потерпел поражение, хотя еще придется многое сделать.

XXVIII сессия Генеральной Ассамблеи ООН в 1974 г. абсолютным большинством голосов приняла Международную конвенцию о пресечении преступления апартеида и наказании за него. Апартеид объявлен преступлением против человечества, создающим серьезную угрозу международному праву и безопасности. Конвенция была направлена против апартеида в Южной Африке, но имеет и более общий характер.

XXX сессия Генеральной Ассамблеи ООН призвала все страны мира ратифицировать названную Конвенцию, ибо ратификация ее проходила не так быстро, как этого требуют интересы человечества. Ратифицировать Конвенцию обязаны особенно те страны, где сегодня бушуют националистические настроения и проводится соответствующая политика. Об этом свидетельствует ставшая угрожающей, в том числе и для России, проблема беженцев.

Мир сейчас не готов к принятию радикальных решений по некоторым насущным для нормального функционирования международного сообщества вопросам, однако он стоит перед необходимостью признать любую форму расовой дискриминации – расизм, национализм — международным преступлением. Практика расизма получает свое выражение в различных акциях: принятие расистских законов, расистский произвол, выражающийся в преследовании людей по расовым мотивам, незаконные аресты людей иной расы, отказ в осуществлении присущих им прав и свобод и т.д.

Можно ли рассматривать расизм как международное идеологическое преступление?

За идеи преследовать нельзя. Можно наказывать (и лишь в соответствии с законом) только за преступные действия конкретных лиц, исповедующих те или иные идеи. Ответственность за преступления — общественно опасные деяния — всегда конкретна и индивидуальна.

Международный уголовный закон должен признать любые формы расовой дискриминации, шовинизма международным преступлением, осудить расистскую идеологию, назвать ее пропаганду преступной, а также установить ответственность за любые формы расовой дискриминации и практику расизма как за конкретные деяния.

§ 7. РАБСТВО И РАБОТОРГОВЛЯ

Международное сообщество признало международным преступлением рабство и работорговлю.

Помимо рабства и работорговли имеется еще ряд преступлений, сходных с ними. Это торговля женщинами (в том числе проституция, торговля детьми и принудительный труд).

С разрушением рабовладельческой общественно-экономической формации рабство и работорговля не исчезли, а сохранились и модифицировались. Они существуют и сегодня как позор человеческого общества, несмотря на крах колониальной системы, политическое и моральное осуждение колониализма.

Работорговля начиналась с насильственного захвата аборигенов Африки, значительной части Австралии, Азии, островов Тихого океана, Карибского бассейна и других районов. В некоторых случаях будущие рабы покупались работорговцами за бесценок у местных властей. Насилие и покупка людей за бесценок — вот наиболее распространенные способы приобретения будущих рабов для последующей продажи или использования на собственных плантациях либо на каком-то производстве.

Объективная характеристика рабства — содержание в неволе людей, захваченных работорговцами или приобретенных кем-либо у них в целях эксплуатации. Преступлением будет и обмен рабами между уже владеющими ими рабовладельцами либо их продажа и перепродажа. Раб, по идеологии работорговцев, не человек, а вещь, существо, не имеющее никаких прав.

Работорговля как специфический промысел процветала в XVIII —XX вв. Победа Севера в Гражданской войне в США привела к отмене рабства, сокращению рынка сбыта рабов⁶. Первым торговлю неграми осудил Венский конгресс 1815 г. Затем в 1818 г. в Аахене такая торговля была запрещена и признана преступной. Несмотря на это, рабство и работорговля длительное время продолжали оставаться прибыльным промыслом.

Однако борьба с этим позорным для человеческого общества явлением продолжалась. В 1890 г. на Брюссельской конференции был выработан акт, предусматривающий конкретные меры борьбы с работорговлей. Был установлен "подозрительный пояс", куда попали западная часть Индийского океана, Красное море и Персидский залив как артерии, через которые из Африки шли караваны с человеческим товаром. Военные корабли договаривающихся сторон получили право задерживать и осматривать в этом районе все подозрительные суда.

Следует отметить односторонний характер этих мер. Исходя из анализа объективной характеристики того вида преступлений, на борьбу с которыми направлен акт Брюссельской конференции, преступной признавалась лишь работорговля, а не само рабство.[1] Лишь в XX в. появились международно-правовые документы, запрещающие не только работорговлю, но и само рабство. Здесь следует отметить последовательную позицию в этом вопросе бывшего СССР. Одним из таких важных документов является Конвенция о рабстве от 25 сентября 1926 г.[2] Правда, она нередко игнорировалась многими государствами, по-прежнему закрывавшими глаза на этот преступный бизнес.

В Конвенции дано определение рабства: "Состояние или положение человека, над которым осуществляются атрибуты права собственности или некоторые из них". Конечно, для уголовного закона, это, мягко говоря, не очень четкая характеристика, но суть ее очевидна: она не допускает, чтобы человек был чьей-либо собственностью. Внутренний закон государства может пойти и по пути дальнейшего раскрытия содержания этого термина, а может ограничиться понятием "рабство" и просто установить наказание за это преступление.

После второй мировой войны начался бурный процесс освобождения народов от колониальной зависимости и рабства. Были приняты документы, фиксирующие это положение. Статья 4 Всеобщей декларации прав человека от 10 декабря 1948 г. говорит: "Никто не должен содержаться в рабстве или подневольном состоянии, рабство и работорговля запрещаются во всех их видах".

Несмотря на все эти запреты, Международная конференция по правам человека несколько лет тому назад констатировала, что в мире насчитывается 9 млн рабов.

Экономический и Социальный Совет ООН (ЭКОСОС) в одной из своих резолюций (1126/1 окт.) 1966 г. внес дополнения в понятие рабства. К рабству отнесена практика апартеида и колониализма. Политически это в общем верно, но возникает несколько правовых вопросов. Не могут быть одним составом преступления, хотя и сходные, но разные по своим объективным характеристикам деяния. Понятие "колониализм" шире, чем рабство и апартеид. Понятия рабства и апартеида тоже не совпадают. Поэтому в международном уголовном законе должно быть три разных состава преступления, хотя политическая их характеристика может быть единой.

Теперь о составе преступления "работорговля". Оно производно от рабства. Работорговля есть перевозка или попытка перевезти рабов из одной страны в другую, а также продажа их либо обмен с целью получить материальную или иную выгоду. Если эти признаки отсутствуют, — нет состава преступления работорговли. Она может существовать самостоятельно, когда кто-либо занимается этим промыслом, но может быть составной частью рабства, если этим промыслом занимаются те же, кто эксплуатирует рабов.

Современное общество рождает новые, скрытые формы работорговли, сходные с другими преступлениями международного характера, что важно иметь в виду для их отграничения.

Так, во многих странах процветает бизнес по продаже дешевой рабочей силы. Продавец получает немалую прибыль за посредническую деятельность. В этом подобные деяния сходны с работорговлей. Отграничение здесь следует проводить по такому признаку: если "дешевая рабочая сила" становится собственностью покупающего — налицо рабство, если нет, — имеется состав преступления "торговля людьми", но не работорговля.

Специфической формой работорговли в подавляющем большинстве случаев следует считать похищение и последующую продажу детей. Во многих странах Запада, Востока и Юга, полуофициально сложился "черный рынок" по продаже детей. Ребенок практически всегда становится собственностью покупателя, во всяком случае, до своего совершеннолетия. Этот вид работорговли также следует считать международным преступлением.

Сохраняется в мире и торговля женщинами, в частности, для занятия проституцией. Как и в случае продажи дешевой рабочей силы, когда речь идет о продаже женщины в собственность покупающего, данное преступление также может квалифицироваться как работорговля.

Сходными с рабством могут быть и сохраняющиеся в ряде стран брачные обычаи, ставящие женщину по существу в положение рабыни. В Дополнительной конвенции, принятой в 1956 г. в Женеве, среди обычаев, сходных с рабством, поименован принудительный труд, что означает признание его использования преступлением.

В 1930 г. была принята Конвенция МОТ № 29 относительно принудительного и так называемого обязательного труда[3], которая определяет его как состояние человека, в связи с которым он выполняет "всякую работу или службу, требуемую от какого-либо лица под угрозой какого-либо наказания и для которой это лицо не предложило добровольно своих услуг". Насилие, угроза наказания — вот те "движущие" силы, которыми человек принуждается к труду или выполнению какой-либо работы.

Небезынтересно, что Конвенция МОТ, провозгласив цель -упразднить принудительный и обязательный труд во всех его формах, установила и переходный к его ликвидации срок — пять лет. С тех пор прошло уже много пятилетий, а принудительный труд процветает скрыто и открыто во многих государствах.

Конвенция предусмотрела исключения из понятия принудительного труда, если выполняется: 1) работа или служба, требуемая в силу закона об обязательной военной службе и применяемая для работ чисто военного характера; 2) всякая работа являющаяся частью обычных гражданских обязанностей граждан полностью самоуправляющейся страны; 3) всякая работа или служба, требуемая от какого-либо лица по приговору, вынесенному компетентным судом, при условии, что эта работа или служба будет производиться под надзором и контролем государственных властей и что указанное лицо не будет уступлено или передано в распоряжение частных лиц, компаний или обществ; 4) всякая работа или служба, требуемая в условиях чрезвычайных обстоятельств, т. е. в случаях войны или бедствия, как-то: пожар, наводнение, голод, землетрясение, сильная эпидемия или эпизоотия, нашествие вредных животных, насекомых или паразитов, растений и вообще обстоятельства, ставящие или могущие поставить под угрозу жизнь или нормальные жизненные условия всего или части населения; 5) мелкие работы общинного характера, т. е. работы, которые выполняются для прямой пользы коллектива его членами и поэтому могут считаться обычными гражданскими обязанностями членов коллектива при условии, что само население или его непосредственные представители имеют право высказать свое мнение относительно целесообразности этих работ.

Эти виды принудительного труда должны осуществляться под контролем государства и не должны быть, как правило, связаны с удалением граждан от места их жительства. Такой труд запрещается применять для выполнения подземных работ в шахтах или в качестве наказания коллектива за преступление, совершенное кем-либо из его членов.

Мы видим стремление к четкому определению понятия "принудительный труд", к недопустимости его расширительного толкования. Названы и обстоятельства, когда труд не считается принудительным, хотя интересы общества и государства требуют необычных усилий граждан. Конвенция проводит очень важную мысль о недопустимости применять принудительный труд как наказание коллектива людей за преступления его членов. Это своеобразная реакция на случаи отступлений от принципа индивидуальной вины, что ведет к произволу. Конвенция МОТ 1930 г.- один из самых признанных международно-правовых документов: в ней участвуют 143 государства. Это говорит о растущем самосознании народов, все более отчетливо понимающих, что жизнь в человеческом обществе не может строиться на началах страха, насилия, принуждения и принижения человеческой личности, что подобные действия преступны.

Таковы преступления, обычно относимые к категории международных. Теперь перейдем к анализу преступлений, по которым не достигнуто единства мнений.



[1] Заметим, что Россия никогда не занималась ни торговлей рабами, ни принимала рабства как такового. Крепостное право было тяжким бременем крестьянства, но даже оно не было рабством.

[2] См.: Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. М., 1960. Вып. XVIII. С. 274 — 279; Вып. XIX. С. 146-153.

[3] См.: Сборник действующих договоров. М., 1957. Вып XVI. С. 280-289.

§ 8. ТЕРРОРИЗМ

Предваряя юридический анализ состава преступления "терроризм" , заметим, что этот вид международного преступления вызывал самые разноречивые суждения. Терроризм либо "политизировался", либо, наоборот, оценивался как обычное уголовное преступление в зависимости от того, на какой идеологической и политической позиции стояли те, кто занимался этой проблемой.

А.Н. Трайнин писал в свое время: "Можно с уверенностью сказать, что именно этот состав преступления, терроризм, есть центральная проблема развернувшегося в капиталистических странах унифицированного движения в области уголовного законодательства"[1].

Сегодня между юристами мира больше стало понимания сути проблемы. По многим вопросам терроризма — и как явления, и как международного преступления – достигнуто единство, что очень важно вследствие той опасности, которую терроризм представляет для человеческого общества[2].

Терроризм и агрессия. Терроризм и агрессия, конечно, не одно и то же. Однако в политическом лексиконе мы встречаемся с таким понятием как "государственный терроризм". Так были охарактеризованы действия США против Гренады, Ирака против Кувейта, Израиля против Ливана и другие, совершенно различные действия не только частных лиц или сообществ, но и государств. Здесь мы вновь сталкиваемся с ситуацией, когда политические характеристики не совпадают с юридической квалификацией тех или иных деяний. Политику можно назвать преступной, террористической, но это не основание для формулирования конкретного состава преступления. Подавление, скажем, национальных меньшинств или коренного населения может осуществляться методами, которые в моральном или политическом плане характеризуются как террористические. Но если эти действия не рассматриваются в законе или договоре именно как терроризм, то остается их политическая характеристика, но не будет состава преступления, за которое установлена ответственность.

Для того чтобы какое-либо деяние вошло в международную юридическую практику как преступление, нужна его точная правовая характеристика. Если одно государство применяет против другого военную силу в целях захвата территории, порабощения и т. д., то это агрессия, хотя могут иметь место и элементы терроризма.

Действия преступников, физически уничтожающих целые группы людей, жилища и т. п., могут быть определены как терроризм только в том случае, если подобные деяния совершают террористические организации или отдельные лица, а не государства или их официальные органы.

Международные преступления, составляющие по своей сути акты терроризма, наносят непоправимый ущерб международному правопорядку в целом. Это обстоятельство требует консолидации усилий целого ряда государств в масштабах определенного региона либо всего мира. Современное международное право выработало целый ряд международных конвенций универсального и регионального характера, которые на основе четких критериев устанавливают в качестве предмета своего правового регулирования взаимное сотрудничество государств в борьбе с международным терроризмом.

К актам универсального характера относятся Конвенция 1963 г. о преступлениях и некоторых других актах, совершаемых на борту воздушных судов; Конвенция 1970 г. о борьбе с незаконным захватом воздушных судов; Конвенция 1971 г. о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации; Конвенция 1988 г. о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства; Конвенция 1979 г. о борьбе с захватом заложников; Конвенция 1980 г. о физической защите ядерного материала; Конвенция 1973 г. о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов.

К региональным актам такого рода можно отнести Вашингтонскую конвенцию от 2 февраля 1971 г. о предотвращении и наказании актов терроризма, принимающих форму международно значимых преступлений против личности, и связанного с этим вымогательства; Европейскую конвенцию о борьбе с терроризмом 1976 г.; Дублинское соглашение 1979 г. по применению Европейской конвенции о борьбе с терроризмом.

Достигнутый в рамках мирового сообщества прогресс в отношении взаимной судебной помощи определяется общим для всех перечисленных многосторонних конвенций международным обязательством либо выдавать правонарушителя, либо передавать дело компетентным властям государства для судебного преследования. Это обязательство известно науке международного права как принцип aut dedere aut judicare.

Указанный принцип ныне стал эффективным средством в системе действующего конвенционно-правового режима по организации борьбы мирового сообщества с международным терроризмом.

Перейдем к уголовно-правовой характеристике терроризма. С точки зрения объекта посягательства, терроризм наносит ущерб жизни и здоровью людей, их имуществу, правам и законным интересам, дезорганизует общественную жизнь.

По объективной стороне обычно терроризм представляет собой действия, направленные против жизни конкретного политического (общественного) деятеля либо неопределенного числа людей, выражающиеся в насилии либо угрозе его применения. Насилие большей частью сопровождается физическим воздействием вплоть до причинения телесных повреждений и смерти. Оно может сопровождаться и психологическим воздействием, и вымогательством различных благ, что особенно характерно для тех случаев, когда террористический акт сопровождается требованием выкупа.

Терроризм может выражаться также в разрушении (или попытке разрушения) каких-либо объектов: самолетов на земле и в воздухе, административных зданий, жилищ, морских судов и т. п. При совершении таких действий возникает опасность и для жизни людей, причем не только оказавшихся объектом непосредственного преследования террористов, но и посторонних, включая женщин, стариков, детей. Одна из главных целей террористов - запугивание, создание атмосферы страха, неуверенности в безопасности жизни своей и близких.

Учитывая эти цели терроризма, можно, вероятно, и уничтожение имущества террористическими группами, даже не повлекшее человеческих жертв, квалифицировать как терроризм. Взрыв, поджог и т. п. могут расцениваться как угроза применения насилия по отношению к человеку или группам лиц.

Терроризм — преступление, которое может быть совершено и одним лицом против одного или нескольких человек или каких-либо объектов (в этом случае речь идет о террористическом акте), и группой лиц. Для терроризма как международного преступления совершение деяния в одиночку в настоящее время не характерно. Даже тогда, когда преступник действует один, нередко ответственность за совершение преступления берет на себя какая-либо террористическая организация.

С точки зрения уголовного права деятельность таких организаций и групп – соучастие sui generis типа преступных организаций или мафиозных объединений, что предусмотрено в национальном праве многих государств. Из признания тех или иных концепций соучастия должны вытекать и выводы об ответственности членов террористических организаций и групп.

Современный терроризм несет в себе все признаки организованной преступности. Разоблачение различных террористических организаций и групп в разных регионах мира, потворство им со стороны политических организаций и правительственных органов, использование террористов в политических целях свидетельствуют об организованном характере этих преступлений. Сказанное позволяет выдвинуть предложение о признании террористических организаций преступными со всеми вытекающими отсюда правовыми последствиями как для самих организаций, так и их членов.

Основываясь как на действующем уголовном законодательстве, так и на международной практике, целесообразно применять к террористам те правила об ответственности соучастников, которые применялись в отношении нацистских военных преступников. Это означает, что каждый участник террористической организации или группы должен нести ответственность за всю преступную деятельность организации. Такой суровый подход к тем, кто совершает это тягчайшее преступление, будет удовлетворять принципу социальной справедливости. Это предполагает необходимость, в соответствии с принципами уголовного права, при назначении наказания принимать во внимание активность каждого члена организации, степень его индивидуальной вины. Однако при этом необходимо соблюдать принцип: чем более тяжкими преступными акциями характеризуется деятельность преступной террористической организации, тем более суровым должно быть наказание и конкретных ее участников.

Если действия террористов не выходят за рамки своей страны, ответственность наступает по положениям национального законодательства. В целях координации усилий государств-участников международного сообщества в борьбе с терроризмом во всех случаях необходимо выявлять международные связи террористов.

При рассмотрении дел о терроризме необходимо особо изучать вопрос о вдохновителях, организаторах не только конкретных действий, но и создания террористической организации. Для координации борьбы с терроризмом в международном масштабе это имеет важное значение. В тех случаях, когда в качестве организатора выявлено официальное учреждение какой-либо страны, входящей в ООН, следствием могут быть политические, экономические, дипломатические акции против такого государства, попустительствующего терроризму. Вслед за этим может встать вопрос и о привлечении к уголовной ответственности дополнительно выявленных участников террористических организаций и групп.

Субъективная характеристика терроризма. Это преступление всегда умышленное, совершаемое с прямым умыслом. При этом умысел террористов отличается от умысла на убийство. Если в случае убийства имеются две стороны: преступник и жертва, то в акте терроризма есть и третья: органы власти и (или) общественность. По сути дела, сама жертва террористов может и не особенно интересовать: их цель - возбуждение общественного внимания, запугивание населения и представителей власти, пропаганда своих политических или иных воззрений. В связи с безразличием к жертвам со стороны террористов часты проявления особой жестокости, пренебрежения к положению жертв и к тому обстоятельству, что при актах терроризма гибнут случайные люди. Нет и сожаления по поводу массовости жертв, особенно если при этом достигнут большой "пропагандистский" эффект, которому зачастую вольно или невольно, в погоне за сенсацией содействуют средства массовой информации. Мотивы терроризма могут быть весьма разнообразны.

Некоторые авторы стремились доказать, что у террористов нет политических мотивов, что они – "чистые" уголовники, и мотивы совершения ими преступлений — насилие, нажива, месть и т. д. Между тем ныне терроризм в значительной части превратился в политический феномен и мотивы совершения террористических акций тоже в значительной части политические. Конечно, среди террористов есть и уголовники, для которых политические мотивы — ширма, и ли они — оружие в руках политиков. Таким уголовником, по всей вероятности, был небезызвестный Агджа, покушавшийся на жизнь папы римского. Определенные круги из политических соображений пытались представить его террористом-политиком. В других случаях, наоборот, чтобы уменьшить ответственность террористов, их "превращают" в обычных уголовников и утверждают, что терроризм – не политическое преступление, а обычное у головное. Это ведет к попыткам "вывести" терроризм из числа международных преступлений.

Специалисты по уголовному праву и криминологии в последнее время стали заниматься изучением личности террористов, признаков субъектов этого преступления, что помогает лучше понять причины терроризма, его истоки, общую обстановку, в которой формируется личность, вставшая на путь терроризма.

В 1996 г. в США был арестован университетский профессор математики Т. Казински. Он оказался тем легендарным террористом, который в течение 18 лет держал в страхе всю Америку. По всей стране он рассылал взрывчатые устройства, от которых пострадали десятки людей. Основными объектами его действий были университеты, авиакомпании, ученые-компьютерщики и владельцы компьютерных магазинов. Его целью было "изменить направленность" человеческого прогресса, доказать гибельность выбранного индустриальными странами пути, опасность урбанизации, научно-технической революции. Под угрозой новых взрывов он принудил центральные газеты "Нью-Йорк тайме" и "Вашингтон пост" опубликовать свой манифест, в котором излагались эти взгляды.

Ученые Д. Хаббард и Г. Тоха изучали террористов из организации "Черный сентябрь". Был сделан вывод, что это фанатично настроенные личности, готовые на любые жестокости, не исключая жестокости и по отношению к самим себе. Канадский психиатр Г. Морф в результате исследования пришел к выводу, что терроризм процветает вследствие раздутой вокруг него рекламы, что террористы прежде всего стремятся к успеху, особенно связанному с устрашением не только граждан, но и правительств. Наблюдение верное, но достаточно поверхностное. Конечно, такие внешние черты как стремление к известности, скандалу действительно в большинстве случаев сопутствуют терроризму, входят составной частью в мотивацию поведения террористов, но только в самую элементарную ее часть. Те, кто выступает в качестве конкретных исполнителей, могут даже не знать об истинных целях и задачах, стоящих перед организацией, членами которой являются.

Если же в мотивах действий террористов, в личности террористов и истоках ее формирования разобраться глубже, то нужно исходить из сущности этого деяния, имея в виду прежде всего, что терроризм служит достижению самых низменных, антидемократических, антигуманных целей. Это — одна из наиболее актуальных научных проблем современности, в том числе для ученых России, стран СНГ.

Следует отграничивать терроризм как от вытекающих из него некоторых конкретных преступных деяний (угон самолетов, посягательства на дипломатических представителей и лиц, пользующихся международной защитой, захват заложников), так и от отдельных актов насилия, по формальным признакам совпадающих с объективной характеристикой терроризма. Такие действия могут квалифицироваться как однократный террористический акт (такой состав преступления имеется в уголовном законодательстве многих государств) либо как иное насильственное преступление (например, убийство, уничтожение имущества и т. д.). В подобных случаях первостепенное значение для ответственности имеет установление форм вины и мотивов преступления.



[1] Трайнин А.Н. Указ. соч. С. 40; см. также: Blishchenko L, Shdanov N. Terrorism and international law. M., 1989.

[2] Подробнее см.: Murphy J.F. Punishing International terrorists. US, 1985.

§ 9. НАЕМНИЧЕСТВО

Международным преступлением следует считать и наемничество. Известен судебный процесс над наемниками, проведенный в Анголе. В открытом судебном процессе, в присутствии представителей прессы многих стран наемники были осуждены за ведение агрессивной войны и зверства, чинимые против мирного населения[1].

Как было установлено, наемники действовали и во время войны в Чечне. Это были люди из различных мусульманских стран, в том числе из некоторых государств СНГ, а также из Балтии. Некоторые из них участвовали в боевых действиях в качестве снайперов; на их совести — жизни многих российских солдат.

Субъекты преступления - наемники (отсюда и их название), т. е. это платные солдаты, нанятые для участия в агрессивных войнах. Для них во многих случаях заранее устанавливается "ценник" за преступления. Общественная опасность наемничества не только в том, что наемники, выполняя политическую волю нанимателей, убивают, насилуют, грабят и т. д., т. е. совершают уголовные преступления, ставшие вследствие объективной характеристики наемничества международными, но и в том, что воспитывается слой людей, для которых убийства и другие преступления становятся профессией (см. ст. 47 Дополнительного протокола 1997 г. о международном вооруженном конфликте к Женевским конвенциям 1949 г. о защите жертв войны).

Между террористами и наемниками как личностями в их социально-психологической характеристике немало сходства. Их способ действий сопряжен с насилием над другими людьми, действия жестоки и циничны.

Наемники должны подвергаться суровым наказаниям как за самые тяжкие насильственные преступления. Пока это дело в основном национальных законодателей и судов. Такой подход закреплен и в международном уголовном праве. Есть немало международно-правовых документов, в которых прямо указывается, что наемничество — международное преступление, а наемники должны караться как тяжкие уголовные преступники. На международной дипломатической конференции по гуманитарному праву (1977 г.) был подписан ряд важных документов, в том числе два Дополнительных протокола к Женевским конвенциям 1949 г. о защите жертв войны. Там, в частности, записано, что наемник не имеет прав комбатанта, а является военным преступником и подлежит уголовному наказанию (ст. 47 Протокола I).

По объективным характеристикам наемничество впитывает в себя все то, что в международных преступлениях связано с насилием, а субъект наемничества — специальный субъект — практически уравнивается с военным преступником. Мотивы преступления не влияют на его состав. Здесь главное, что человек сознательно поступает в наемники, осознанно убивает, грабит, насилует и получает за это денежное вознаграждение.



[1] См.: БлищенкоИ., Жданов Н. Наемничество — международное преступление //СЕМИ. М., 1979; IsabiryeD.M. Mercenaries and International Criminal Law //Revue deDroit International de Sciences Diplomatiques et Politiques. Geneve, 1985 N3. P. 242-245.