Главная страница

Философия. Мирчеловек. Предмет закономерности бытия, наиболее общие законы и формы движения и развития природы, общества и мышления, пути познания и преобразования бытия человеком


Скачать 240.5 Kb.
НазваниеМирчеловек. Предмет закономерности бытия, наиболее общие законы и формы движения и развития природы, общества и мышления, пути познания и преобразования бытия человеком
Дата18.01.2019
Размер240.5 Kb.
Формат файлаdocx
Имя файлаФилософия.docx
ТипДокументы
#64211
страница19 из 22
1   ...   14   15   16   17   18   19   20   21   22
убийство другой личности. Убивая старуху-процентщицу, Раскольников метафизически убивает и себя. В первобытном социуме, например, изгнание из рода было равносильно смертному приговору, разорвав связь со своими близкими, человек буквально совершал самоубийство. В более развитых обществах одиночество тоже может приводить индивида к самоубийству, о чем писал в своей знаменитой книге Э.Дюркгейм. «Общество есть, таким образом, подлинная целостная реальность, а не производное объединение отдельных индивидов; более того, – пишет С.Л. Франк, – оно есть единственная реальность, в которой нам конкретно дан человек. Изолированно мыслимый индивид есть лишь абстракция; лишь в соборном бытии, в единстве общества подлинно то, что мы называем человеком». Отпадая от социума, разрывая органическую связь с ним, Раскольников и подпольный человек утрачивают свой человеческий образ. Но Достоевский, с другой стороны, выступает и не на стороне социального, которое способно не только защищать личность от насилия, но обладает возможностью деформировать индивида, полностью отчуждать его от своего «Я». В этом случае отдельную личность начинают проживать другие. При этом индивид теряет свободу совести, большинство стереотипов поведения, межличностного взаимодействия навязаны ему кем-то другим. Проблема обезличивания, отчуждения человека от своего собственного «Я» является одной из главных в современном постиндустриальном обществе. Этот тип общественной структуры «штампует» индивида, в котором все меньше остается личностного, своего и все больше чужого, внешнего. Достоевский, как и многие представители экзистенциальной философии, критикует философские построения Г. Гегеля и К. Маркса. В глобальных системах этих мыслителей человек выступает либо одной из миллионов песчинок познания Абсолютным духом самого себя, либо, как в философии К. Маркса, личность есть лишь слепок экономических отношений, царящих в обществе. В теории К. Маркса отстаивается концепция пролетарской революции, в которой «идеальное» общество выступает как цель, а жизнь представителей привилегированных сословий как средство. И Достоевский глубоко исследует эту этическую проблему в романе «Братья Карамазовы», квинтэссенцией которого является постулат о том, что живая личность есть высшая цель, но никогда не средство достижения социального прогресса. В отличие от экзистенциалистов, для которых индивидуальное много выше социума, и, наоборот, в отличие от марксистов и гегелианцев, для которых общество важнее отдельного индивида, Достоевский выдвигает идею православной соборности, им предпринята титаническая попытка гармонизации взаимодействия человека и рода. Важной темой экзистенциальной философии является вопрос о сущности социального отчуждения в обществе, когда один человек противостоит другому человеку. Экзистенциальные философы, наряду с К. Марксом, констатировали этот печальный итог развития западного общества. Присутствует подобная проблематика и в творчестве Достоевского. Русский писатель является автором своеобразной «объемной концепции» отчуждения, в подходе Достоевского сочетаются как внутренние причины отчуждения, обусловленные желанием личности сохранить свою индивидуальность, так и внешние, экономические, когда «отпадение» человека от человека порождено сущностью царящих в обществе социальных отношений. Достоевского, особенно зрелого, мы, разумеется, не можем поставить в ряд революционеров, ниспровергателей социальных систем, в этом он очень отличается от позднего К. Маркса. Но Достоевского, с другой стороны, мы не можем назвать и апологетом буржуазного строя, так как писатель ясно видел его пороки, и он не мог принять учение коммунизма хотя бы потому, что оно отрицает религию. «Достоевский проповедовал духовный коммунизм, ответственность всех за всех, – пишет в своей книге «Истоки и смысл русского коммунизма» Н.А. Бердяев. – Так понимал он русскую идею соборности. Его русский Христос не мог быть приспособлен к нормам буржуазной цивилизации». Несколько позднее П.А. Кропоткин в серии своих очерков о русских писателях отметит, что такого неистового защитника всех бедных и угнетенных, как Достоевский, невозможно отыскать во всей отечественной литературе. Проблему сословного (классового) отчуждения, которую К. Маркс разрабатывал теоретически, Достоевский ощутил на практике. Во время отбывания наказания за членство в кружке М.В. Петрашевского писатель находился в тюрьме вместе с представителями непривилегированных сословий. Именно тогда Достоевский осознал всю глубину бездны, разделяющей простой народ и элиту русского общества.
Однако в творчестве Достоевского есть аспекты экзистенциальной теории отчуждения. Наиболее ценным в свете этой теории является произведение «Записки из подполья». М. Хайдеггер в своих работах отмечал тот факт, что общество способно существенно обезличивать индивида, деформировать его самость. Еще до работ немецкого философа Достоевский говорит о серьезности подобной проблемы. В своем произведении «Записки из подполья» он показывает путь растворения человека в безликой общественной среде, социум видоизменяет личность и порождает совершенно специфического индивида. Главный герой этого произведения желает выйти из системы детерминирующего влияния общества, ибо оно хочет навязать герою то, что ему абсолютно чуждо. Персонаж данного произведения не желает, чтобы его жизнь проживали другие. Ему предлагают весьма тривиальный вектор развития: он должен стремиться либо к социальному статусу, либо к максимальному увеличению своей покупательной способности, либо к славе и успеху. Но все это навязывается личности извне, она захвачена внешним процессом, в котором медленно распыляется ее индивидуальность. Этим произведением Достоевский предвосхитил многие идеи М. Хайдеггера. Немецкий мыслитель «пережил» своеобразное увлечение Достоевским в тридцатые годы двадцатого столетия. В постиндустриальном обществе, зарождение которого наблюдал М. Хайдеггер, манипуляция человеческим сознанием приобрела угрожающие масштабы. Никогда еще индивид не был так несвободен в своем выборе жизненного пути, покупки какой-либо вещи, предпочтении между различными политическими партиями и так далее. Его уже не принуждают, используя грубое физическое насилие, как в тоталитарных государствах, а программируют извне. И Достоевский впервые в истории человеческой мысли предупреждает нас о подобной опасности. Весь пафос романа «Братья Карамазовы», и особенно его главы «Великий Инквизитор», заключается именно в этом. Свобода совести, система личностных аксиологических установок не может быть отторгнута от человека, нельзя, используя манипулятивные технологии, деформировать внутренний мир личности, преступно раскалывать ее мировоззренческое ядро. В этом смысле Достоевского можно отнести к предшественникам экзистенциальной философии.
Можем ли мы назвать Достоевского предшественником экзистенциальной философии? Творчество Достоевского действительно содержит аспекты кризиса личности, которые рассматривает экзистенциальная философия. Тема одиночества, «отпадения» индивида от некоего целого, анархический элемент человеческой свободы и, наконец, проблема гармоничного взаимодействия индивидуального и социального в человеке – все это объединяет Достоевского со многими представителями экзистенциальной философии. А что же разъединяет? Прежде всего, это та модель личности, которую рисовали в своих произведениях Достоевский и представители экзистенциализма. Например, для Ж.П. Сартра, А. Камю и М. Хайдеггера совершенно атомизированная, одинокая личность, потерявшая всякую осмысленность своего существования, есть нормальная, типичная персона для данного западного социума. Экзистенциальные авторы предполагают, что есть другая «модель» индивида, но не рассматривают ее. Видный советский исследователь творчества Достоевского Г. Фридлендер в своей книге сравнивает «модели» индивида в «Преступлении и наказании» и романе А. Камю «Посторонний». В этом сопоставлении чрезвычайно ярко прослеживаются разные типы общества, которые во многом формируют антропологический тип личности. В традиционном социуме, ярким представителем которого был Достоевский, она не покинута другими людьми, напротив, в «открытом обществе» человек обречен на тотальное одиночество, весь мир кажется ему враждебным и чуждым: «У Достоевского Раскольников ощущает себя чужим окружающим людям, испытывает желание уединиться, уйти на время мыслью без остатка в самого себя. Но и отрезав себя наглухо от людей в своей каморке, уйдя с головой в свои одинокие размышления, Раскольников в них все же остается связан со всем миром. Перед взором Раскольникова стоит не только его собственная, личная судьба, но и жизнь матери, сестры, горе Мармеладова и его семьи, жизнь Сони и встреченной им на бульваре пьяной девочки. Неосознаваемые подчас самим Раскольниковым, но не менее крепкие от этого нити связывают его с жизнью угнетенной России, с тысячами «униженных и оскорбленных». Из другого материала сделан Мерсо: сознание взаимосвязи своей, личной судьбы и судьбы других, окружающих людей, мысль об единстве их коренных жизненных интересов ни разу не приходит ему в голову». Индивидуум, отчужденный от себя, общества и природы, – типичный представитель экзистенциальной философии. Достоевский выступал против такой «модели» человека. В. Ерофеев в своем исследовании отметит: «Достоевский стремился к углублению гуманизма, и он нашел человека в человеке, сохраняя верность «полному реализму», опираясь на законы «живой жизни», исследуя глубины человеческой природы. Достоевский локализовал «сумасшествие эгоизма» в рамках европейской цивилизации и тем самым открыл перспективу преодоления философии индивидуализма. Экзистенциалисты, напротив, универсализировали кризис сознания, распространив пламя этого кризиса на все мироздание. В качестве альтернативы невыносимой философии «всеемства» экзистенциализм предложил культ «тошноты» и «абсурда»». Как достаточно яркий представитель традиционного общества, Достоевский просто не мог представить себе личность, полностью утратившую органическую связь с обществом. В традиционном обществе она есть средоточие многих надындивидуальных связей. В этом заключается главное отличие творчества Достоевского и философских систем большинства экзистенциалистов.
48 основные особенности западноевропейской философии 19 века
Европейская философская мысль XIX века складывалась в условиях уже заметного ускорения социально-экономического и научно-технического развития общества. В передовых странах Европы пока еще не разразились революции 1848 года, были слабо выражены периодические экономические кризисы, а достижения в материальной и духовной сферах внушали оптимизм. В философии XIX века были продолжены и развиты многие мировоззренческие традиции предшествующих веков, однако особенно большое влияние на ее формирование оказал европейский рационализм, прежде всего — учения представителей немецкой классической философии.
В первые десятилетия XIX века среди мыслителей господствовало убеждение (идущее от умонастроений Просвещения и, ранее, от эпохи Возрождения) в том, что знания и рациональное познание — это главная и решающая сила, позволяющая со временем надеяться на разрешение всех проблем, стоящих перед человечеством. Классические философы полагали, что наше знание может и должно быть адекватно окружающему миру. При этом основой для достижения согласованности между нашими представлениями и объективной действительностью они считали наличие в бытии пока еще скрытого от нас некоторого внутреннего порядка или закономерности, определенного смысла. Конечно, мыслители расходились в вопросе о том, установлена ли такая закономерность Богом или же она представляет собой вечные законы Природы. Но у них не вызывала сомнений принципиальная постижимость вселенского порядка человеком, если, конечно, наше знание будет ясным и доказательным, приведенным в логически стройную систему. Далее следовал вывод о том, что задача философов состоит в разработке такой системы или же хотя бы в определении путей ее построения.
Представители классических школ полагали, что разумом могут и должны быть познаны общечеловеческие гуманистические идеалы и принципы, прежде всего, идеалы свободы, равенства и справедливости, принцип достоинства человеческой личности. Затем в соответствии с этими идеалами станет возможным и улучшение жизни людей (в результате реформ, образования и просвещения). Даже философы, подвергавшие сомнению всесилие разума (например, И.Кант), все же глубоко верили в возможности науки и социальный прогресс. Поэтому в XIX веке заметное влияние в духовной жизни стран Европы приобрела так называемая «философия науки», продолжившая традиции культа разума. Представители этого, весьма неоднородного течения, считали, что главная задача философского познания — определение особенностей научного постижения мира и выявление его специфики применительно к разным областям действительности, а также исследование закономерностей развития самой науки.
Одной из разновидностей «философии науки» является позитивизм (от латинского «позитивус» — положительный). Его представители призвали отказаться от метафизических абстракций, то есть понятий, которые не отражают чувственно воспринимаемой действительности. Например, по этой причине нельзя пользоваться такими терминами, как «материя», «общее» и «единичное». Позитивисты считали необходимым сосредоточить вни-мание на «положительном», то есть точном знании, которое поддается проверке эмпирическими или логико-математическими средствами.
Основоположником позитивизма является Огюст Копт. Этот мыслитель считал, что наука не нуждается в стоящей над ней философии, а должна опираться только сама на себя. По его мнению, философия не имеет никакого особого предмета познания, она есть всего лишь обобщающая сводка результатов, полученных специальными науками. Поэтому и ее задача заключается в том, чтобы понять связи между различными областями знания и проанализировать язык науки. Идеалом же позитивной науки должна стать замена «недоступного определения причин в собственном смысле слова — простым исследованием законов, то есть постоянных отношений, существующих между наблюдаемыми явлениями».
В творчестве О.Конта проявились и агностические тенденции, проистекающие из того, что основоположник позитивизма отрицал возможность применения в познании какого-либо универсального критерия истины. Согласно О.Конту, таким критерием не являются ни разум, ни чувства, ни практика. Кроме того, по его мнению, наука вовсе не объясняет действительность, а исключительно описывает явления. Научные же категории представляют собой всего лишь понятия ума. Исходя из этого, основоположник позитивизма считал, что сущность вещей найти нельзя, и объявил попросту принципиально нерешаемыми некоторые научные проблемы. Так, общеизвестно его утверждение о непознаваемости химического состава звезд, хотя вскоре после смерти О.Конта был открыт спектральный анализ, показавший обратное.
Герберт Спенсер также отстаивал позитивистские подходы к познанию, утверждая, что мировоззренческие вопросы неразрешимы. По его мнению, не только религия, но и наука не в состоянии дать ответ на коренной вопрос бытия — что лежит в основе всего сущего. Дело в том, что и Бог, и материя принципиально непознаваемы, сфера же познаваемого представляет собой только лишь различные проявления неведомой нам абсолютной силы. Проанализировав понятия «материя», «пространство» и «время», «движение», Г.Спенсер сделал вывод об их противоречивости, а потому неприменимости в науке. Например, человек не может представить ни бесконечную делимость материи, ни существование неделимых далее частиц. На наш взгляд, такое суждение неверно, поскольку Г.Спенсер смешал представление и понятие. Иными словами, он прав, говоря, что ни бесконечное пространство, ни бесконечно протекшее время представить нельзя. Вместе с тем, мышление позволяет нам понять то, перед чем ощущения и представления оказываются бессильными. Г.Спенсер же не признал диалектического характера тех структур действительности, которые отражаются в философских понятиях (скажем, материя и прерывна, и непрерывна). В отличие от Г.Гегеля, он отказался признавать те категории, в которых мыслятся противоречия.
Г.Спенсер разработал концепцию эволюции мира, основанием которой являются тезисы о постоянстве имеющейся во Вселенной силы и неуничтожимое™ вещества. По его мнению, для развития характерно сочетание трех процессов: перехода от простого к сложному (интеграция или концентрация), перехода от однородного к разнородному (дифференциация) и перехода от неопределенного к определенному (возрастание порядка). Концепция Г.Спенсера имеет метафизический и механистический характер, так как не показывает источник и движущие силы развития, не признает возникновение качественно нового и трактует развитие как простую перегруппировку уже всегда имеющегося в наличии материала. Кроме того, как считал Г.Спенсер, любая эволюция всегда «имеет предел, за который переступить она не может»2. Этот предел достигается тогда, когда все противодействующие силы в развивающемся объекте уравновешиваются. Затем наступает новая дезинтеграция, потом снова происходят конструктивные изменения и т.д. Иными словами, процесс развития имеет циклический характер. Общество Г.Спенсер уподобил живому организму, возникающему и развивающемуся естественным путем. Поэтому на общество он распространил и биологический принцип «борьбы за существование», согласно которому выживают наиболее приспособленные индивиды и общества. В результате социальная форма движения материи сводилась к биологической.
Наряду с позитивизмом, традиции классической рациональности продолжило неокантианство. Его представители (Г.Коген, П.Наторп, В.Виндельбанд, Г.Риккерт) высоко оценили творческое наследие И.Канта и ориентировались на исследование прежде всего методов научного познания, понимая философию как критическую теорию науки. Познание рассматривалось ими не в виде отражения действительности и не как описание объективной реальности, а в качестве деятельности человека по созданию предмета познания вообще и науки в частности. По их мнению, кантовская «вещь в себе» — это не объективная реальность, а только общий принцип исследования бытия. Дело в том, что источником научного познания является не внешний мир и не характеристики сознания отражающего мир человека, а сама логическая структура науки.
Конечно же, особенности каждого этапа развития науки влияют на специфику постижения мира конкретными учеными, но они вовсе не полностью определяют результат познания. В гносеологической концепции неокантианства, таким образом, познание отрывалось и от самой действительности, и от чувственного отражения мира. Однако при этом оставалось неясным, откуда проистекает структура науки. Подобные гносеологические установки привели неокантианцев к допущению в онтологии Бога (Г.Коген) или Логоса (П.Наторп) в качестве объективной основы и первоисточника бытия, мышления и нравственности.
1   ...   14   15   16   17   18   19   20   21   22


написать администратору сайта