Драч Г. В. Статья ВКУ. Моральный выбор и система ценностей в архаическом обществе
 Скачать 84 Kb.
|
|
УДК 32.001: 06 МОРАЛЬНЫЙ ВЫБОР И СИСТЕМА ЦЕННОСТЕЙ В АРХАИЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ MORAL CHOICES AND VALUES IN ARCHAIC SOCIETY ДРАЧ Г. В. DRACH G. V. Профессор кафедры теории культуры, этики и эстетики Института философии и социально-политических наук ЮФУ Рrofessor of the Department for Theory of Culture, Ethics and Aesthetics Southern Federal University Аннотация. В статье рассматриваются особенности этнокультуры сквозь призму проблемы морального выбора. Автор обращается к анализу античности периода архаики. Даётся характеристика агональной личности. Подчёркивается культурное значение античности. Делаются выводы об особенностях вхождения традиционных культур в современное пространство глобализации. Abstract. The article discusses the features of ethnic culture through the prism of the problems of moral choice. The author addresses to the analysis of the antiquity of the archaic period. The characteristic of agonal personality. Emphasizes the cultural value of the antiquity. Conclusions are made about the peculiarities of entering the traditional cultures to the modern area of globalization. Обращение к современным проблемам этнокультуры нередко приводит исследователя к анализу архаической предыстории современного мира [1,с.48-52]. Прежде всего, определимся в понятиях «архаика» и «архаическое общество». В философских и культурологических словарях этот термин отсутствует, хотя ряд родственных понятий – «архаизация», «архаизм» и др. требуют пояснений. Впрочем в «Новой философской энциклопедии» есть статья, посвящённая древнегреческому термину «архе», написанному А. В. Лебедевым, в которой он обращает внимание на его основное значение – онтологического принципа и начала познания, обращаясь к Аристотелю[7,с.184]. Однако, ряд словоупотреблений этого термина Гомером, которые были, по мнению Лебедева, «дофилософскими», поскольку характеризовали «начало», «отправную точку» в пространственном или временном измерении (что само по себе весьма спорно), сегодня активно присутствуют в философском и культурологическом лексиконе. С терминами «архаика», «архаизм», «архаическое» обычно связывают значение чего-то древнего, даже устаревшего, исторически пройденного. Таким может быть и человеческое общество. Соответственно, данный термин может применяется по отношению к любому обществу, к тому или иному историческому периоду его развития, в том числе и современному. В этом случае феномен архаизации весьма к месту рассматривать, как это и делает О. М. Штомпель, в контексте демодернизационных процессов и тенденций [11, с. 150-170]. Значение архаического как исторически пройденного, пережитого и даже отжившего сохраняется и в названии «архаического периода» истории древней Греции. Впрочем, в этом случае подчёркивается не отжитость, а формирование нового полисного строя как основного содержания архаического периода [5, с. 87]. Историческую ценность этого периода в истории Древней Греции подчёркивают многие исследователи, обычно в словосочетании архаика и классика [13, с 26-62]. Сочетание этих двух значений при анализе современных процессов позволяет прояснить втягивание традиционных (этнических) сообществ в европейский контекст исторического развития. Архаический период обнажает разрыв греков с традиционными культурами. Возможно ли применение результатов его исследования к современным реалиям? В этом случае мы и предлагаем говорить о моральном выборе и системе ценностей, опираясь на понимание морали и генезиса её смысловых значений, обоснованное в классическом труде О. Д. Дробницого «Понятие морали» [См. 3] . Техногенная цивилизация и «двуязычие» культур. Античная Греция – не историческая ступень, а способ существования, мир, в котором мы живем: наука и познание, истина и добродетель, умение различать прекрасное и безобразное – всё это наследие античности. Её базовые ценности – верховенство закона и личная свобода предполагали, однако, совершившийся выбор и отказ от тотальности мифа и родовой системы социальной стратификации. Греки осуществили грандиозный проект социального переустройства на основах разума, демократии и справедливости как нормы права (равенство перед законгом). Их мир – это мир возможностей, целостность и смысл которого создаётся усилиями индивидуального разума и воли, что предполагает способность человека стать господином над обстоятельствами, осознать их и тем самым быть творцом культуры. История самосознания разума остаётся содержанием истории европейской культуры вообще, прежде всего, постоянно осуществляемого выбора. Их ценности и идеалы – это не столько социо-нормативный фактор, сколько рефлексивно-регулятивный и нравственный. При этом надо помнить, что это не христианская нравственность, а военные и гражданские добродетели («арете»). В этом случае развитие культуры может рассматриваться как гетерономный синтез взаимодействий индивида и общества, а создание сферы социума как результат радикальных изменений в сфере практического разума. В античной культуре слово («логос»), разум («нус») и свобода («элевтерия») сопрягаются и создают мир «принудительного социального творчества» как неинституализированный мир греческих граждан, каждый из которых стремился к славе и победе. Слава – это высшая ценность героя, которая подтверждает его доблесть, «арете». Герой должен рассчитывать на собственные силы, с тем, чтобы соответствовать своей доблести и сохранить «тиме». Здесь он проявляет разумный замысел и может даже превзойти богов. Однако этот замысел расценивается чаще всего как хитрость. Таков хитроумный герой Одиссей. Устойчивым же социальным механизмом регуляции общества, обеспечивающим в определенной степени рациональный порядок, который олицетворяла «дике», выступает «айдос». Именно «айдос» – стыд и порицание со стороны других возвращает поведение героев к норме, обеспечивая рациональную устроенность мира [13, s. 48-57]. Совершенно не случайно «нус» характеризует здесь не только степень рационального мироустройства, но и обнаружение скрытого плана конкретной ситуации. Для того чтобы разум стал нормой мироустройства, он должен был прежде стать мерой самосознания, а это связано с переходом от военных добродетелей к мирным, совершившимся в античном полисе, где «дике» стала рациональной правовой идеей, подлежащей обсуждению. Недаром «нус» как философское понятие появляется впервые в Афинах, у Анаксагора. Афины возглавили антиперсидскую коалицию и, объединив союзников, добились убедительной победы над персами, что способствовало дальнейшему расцвету демократического строя, утвердившегося в Афинах. Особое значение приобретают народное собрание, народный суд, обсуждение всех государственные вопросов и демократическое их решение. В этих условиях огромную роль играет политическая подготовка граждан, обучение политическому искусству, «техне». В духовном пространстве античного полиса родились бессмертные образцы европейской культуры: рациональное самосознание и обретаемые на путях состязания и победы свобода и демократия. Агонистика (от греч. agon) — понятие, обозначающее состязание, борьбу, спорт, опасность, соревнование, соперничество. «Агон» как соревнование и победа представляет собой явление, пронизывающее все сферы жизни древних греков (военную, спортивную, культурную, политическую, судебную). И всё-же «агональный дух во имя стяжания славы» и высокая оценка внутренней свободы знаменуют собой внешнее и внутреннее движение, которое приводит к торжеству демократии и победе эллинов над персидским колоссом. В древнегреческой демократии выражен весь агональный смысл античной культуры: постоянное соперничество, неудовлетворенность, но и, как следствие этого, постоянное социальное обновление и новаторство. В исторически короткий период времени греки создали шедевры в области науки, искусства и литературы. Философские произведения, трагедия и комедия, лирика и наука — все это в сочетании с необычайным расцветом общественной жизни получило название «греческого чуда»[6, с. 11-20]. Впрочем, не обсуждая различные варианты объяснения греческого чуда, а обратившись к историческому аспекту проблемы, можно объяснить греческую культуру «в динамике ее развития». Агонистика как фундамент и принцип греческой культуры может быть понята только в корреляции с характерной для нее системой образования. Образование, культура связывают воедино рациональный пафос античного человека и его преклонение перед природой и ее совершенством, «божественностью». Античный человек всем обязан образованию и воспитанию, что и делает его гражданином полиса. При этом надо учитывать, что «культура» - это в то же время и поклонение, почитание, культ. Прежде всего – религиозный. В древности человек постоянно находился в окружении богов: он встречался с ними в поле и в роще, в зелени деревьев и в тенистых гротах и в речных заводях, но боги жили и в городе. Здесь они обитали в доме человека, охраняя его домашний очаг, они же оберегали городские законы и безопасность граждан. Не случайно известный эллинист Макс Поленц вообще отождествляет религиозное благочестие и полисный патриотизм. Ведь отеческие боги оберегали родной город и жили в городе и на землях, окружающих город и входящих в его территорию [14, s. 86]. Но демократия сумела показать всему миру, что политика, право, социальное устройство – это те вопросы, во имя которых трудился греческий гений, поскольку главной целью античной культуры и философии были человеческая самодостаточность и человеческое счастье, а полис их обязательным условием. Итак, полис – это и среда, и условие для полноценной демократической жизни. Не случайно закон в демократическом обществе – это не только социальная норма, это еще и форма индивидуальной рефлексии, самосознание индивида как полноправного гражданина. Античная демократия создала базовые культурные ценности Европейской государственности: возведение письменного закона в высшую норму социальной справедливости и социального правопорядка, равенство граждан перед законом и принцип разделения властей, свобода и благосостояние граждан как высшая цель государства и т.д. Древняя Греция сформировала демократическую парадигму культуры. Обратимся к работе М. К. Петрова, которая была известна читателям ещё при жизни учёного (в рукописном варианте, разумеется), «Научно-техническая революция и философия». В этой статье даётся следующее понимание научно-технической революции: «Особый «революционный» тип обновления социальных структур, существенной особенностью которого является не эволюционно-преемственное совершенствование наличных организационных или технологических схем (рационализация), а постоянное насыщение социальной репродукции новыми схемами – претендентами на производство общественно необходимого продукта, что в процессе сосуществования-соревнования многих схем изготовления одного и того же продукта или его функционального подобия (производство электроэнергии, например) ведет за счет дренажа морально стареющих и менее рентабельных схем к накоплению в социальных структурах экономического и организационного качества – социальной элитности» [10, с.23]. Собственно говоря, в этих положениях содержится квинтэссенция учения о науке и наукоёмком производстве (на пределе технологических возможностей) как определяющем факторе современного общественного (глобализационного) развития. Но такое производство составляет монополию Запада, отсюда и вытекающее из этого факты и негативные последствия глобализации. Но даже не это самое главное для нас. Наука в её истории и воздействии на общество сопрягается со всей историей государства, включая его историю как историю составляющих её народов. Модернизация не может быть игнорированием культурных традиций, она всегда остаётся переходом из традиции в современность и не может подчиняться императиву сохранения традиционных ценностей. Модернизационные процессы при переходе к постиндустриальному обществу чреваты человеческими потерями и ущербностью поставленных целей и средств по их достижению, необходимо толерантное совмещение новых ценностей с общим традиционалистским настроем страны и народа. Культура, прежде всего, область человеческих установок, ценностей, моделей поведения и т.д. и т.п. Культура – это её ядро (ценности), передающиеся от поколения к поколению вместе со сказаниями, мифами, образами и всей духовной сферой, которая иногда с трудом поддаётся реконструкции, способы вхождения в культурное пространство (социализация) и тот ее верхний слой, предметность (переферия) который достаточной четко выступает на поверхности. Генотип, способ трансляции культуры, ее смысловое ядро – это главным образом ценностная ориентация, которая обеспечивает целостность культуры, без них культура разрушается. Ценностная ориентация представлена в истории культуры как иерархия священных символов. Механизмы, которые должны работать в этом направлении, это - культурные нормы и культурная мотивация, предполагающие внутреннее самоопределение и выбор. «Социальные изменения получают в основном культурную мотивацию. Все эти явления свидетельствуют о том, что культура прогрессирующим образом перенимает функции мотора, движителя общественного изменения и развития» [4, с. 5]. Культура и этнос: назад в будущее Итак, поднимается вопрос о новой самоидентификации, каковы те культурные ценности, которые могут в настоящее время помочь выжить россиянам, не только как государству и нации, но и как определенной цивилизационной целостности. Можно ли признать универсальное значение западных ценностей победы и успеха и исключительности (последнее сопутствует индивидуализму в любых его проявлениях)? Вот почему, по нашему мнению, так остро ощущается интерес к проблемам культурной идентичности сохранения морального выбора в системе традиционных координат. Другое дело, что традиционные культуры, не принимая западных ценности, оказались способными применять его технические достижения и осуществили «трансплантацию» науки (главного цивилизационного достижения Запада) в собственную культурную среду. И Япония, и Китай, и Южная Корея не отказываются от науки, не отвергают современные технологии. Они сохраняют свои традиционные, вековые, культурные напластования, и, тем не менее, синтезируют с ними новейшие достижения науки. Конечно, надо принимать во внимание, что культура – это целостная система, и в этом плане в историческом и географическом пространстве сосуществовали и сосуществуют удивительно разнообразные и неповторимые миры культур, которые и придают уникальность культурному облику народов, стран и континентов. Это культурное многообразие, уникальность и неповторимость создают предпосылки для соотнесения различных человеческих сообществ, при этом само такое соотнесение не может быть их чисто умозрительным сопоставлением, ведь мировые культуры в том виде, в каком мы можем их сегодня наблюдать и изучать, представляют собой продукт длительного исторического развития этноса, в котором и сами культуры как культурно-исторические системы трансформировались, модифицировались и изменяли внутреннюю структуру, так и оказывали влияние друг на друга, что и позволяет говорить как об общих, так и об индивидуальных чертах культурно-исторического развития. Современные проблемы этнокультурного развития находятся сегодня в центре научных интересов философов и культурологов [См. 1; 2]. Этнокультурные ценности не утратили своего значения в условиях глобализации и давления массовой культуры, провозвестника современной цивилизации, на традиционный образ жизни. Другим результатом глобализации выступает расширение коммуникационного пространства. Вопрос в том, в какой степени такого рода процессы влияют на трансформацию индивидуальной и социальной идентификации, поскольку они неизбежно размывают границы коллективного восприятии и образы и модели групповой идентичности. Эти процессы представляют собой мощный фактор ослабления примордиальных связей, поскольку они формируют силовое поле тотального информационного воздействия, которое приходит на смену существовавшему ранее диалогу культур. В процессе социокультурных изменений особую роль приобретает актуализация этнической идентичности, необходимой как для отдельного человека, так и общества в целом. Как особый тип экосоциальной системы этнокультура остро реагирует на критические по своему характеру процессы перехода от традиционного аграрного общества к индустриальному, и одновременно, а может быть и более активно, – перехода к постиндустриальному, с его сплошной информатизацией и унификацией. В этих условиях не могут не затрагиваться сущностные характеристики этнических ценностей и представлений, которые по - прежнему служат исходными формами, определяющими восприятие окружающего мира и моральное поведение индивида. Современные культурные стереотипы, внедряемые в этнокультурную среду, приводят к сущностным изменениям этнокультуры и предъявляют серьезные требования к её устойчивости. Функционирование социальных и политических механизмов этнической идентичности, становится затруднительным, поскольку старые, традиционные ценности, с помощью которых индивид и коллектив адаптировались к окружающему миру, разрушаются, а новые не успели сформироваться. Конечно, всегда будет значим вопрос о том, как сблизить интересы народов и народностей, проживающих рядом друг с другом. И в этом случае необходимо учитывать как культурные традиции («номос»), так и природные условия («фюсис»). Обращение к античности позволяет сделать вывод о том, что на передний план может выступать формирование гражданского сознания как общенационального, без того разрушающего индивидуализма («агональной» личности), которые мы наблюдали у греков. В этом случае возможна позитивная трансформация этнокультур, а не их тотальное разрушение за счёт втягивания в глобальную коммуникацию. Только в пространстве гражданского самосознания оказываются сохраненными традиционные культурные ценности, которые начинают превалировать над локальными этнокультурными различиями. Центральным звеном современных процессов является коммуникативная деятельность на индивидуальном и групповом уровнях. Коммуникация – это сложный и многогранный процесс взаимодействия индивидов и одновременно информационный процесс. Коммуникация обеспечивает внутриэтнические и межэтнические связи. Специфические формы общения служат одновременно фактором консолидации общества и установления социокультурных границ. Для современной культурологии точкой отсчета является, прежде всего, индивид, личность, а не структуры, взаимодействующие в процессах социальной динамики. Имманентное качество культуры на любом этапе ее развития - это творчество, и вне человека, вступающего в межкультурный контакт, результаты аккультурации (принятие, синкретизм, реакция отторжения) возникнуть не могут. Отсюда столь важна роль агентов аккультурации и создателей новых духовных ценностей. Масштаб и скорость изменения структуры личности, актуализации потенциального «Я» в условиях межкультурного контакта напрямую связан с системой этнических констант, о которых пишут этнологи и, в первую очередь, с базовой ментальной установкой «Мы – они», «Свои - чужие». Моральные ценности, ориентированные на приоритет общего над индивидуальным и коллективную солидарность, позволяют формировать общегражданское культурное пространство нашей страны. Следующий вопрос – трансформации этнокультуры. Ряд существенных уточнений проблемы содержатся в интересных работах В. В. Миронова, связывающего с процессами глобализации угрозы унификации [9, с. 7– 26]. При обсуждении на I Международном конгрессе по проблемам этнокультуры в г. Грозном (2014 год) рассматривались проблемы: что такое социокультурная инновация, поддаётся ли она унификации; каково взаимоотношение механизмов традиции и новации в развитии культуры? К ним примыкает вопрос о том, что такое антиновация? Противоречивость современных тенденций состоит в том, что в способности принимать и усваивать инновации кроется жизнеспособность традиции, а, следовательно, и жизнеспособность этнической культуры. С другой стороны, «культурная травма», связанная с сохранением и воспроизводством в этническом сознании установок на консервацию традиций, на традиционализм как механизм преодоления катастрофических событий, оказывается мощным антиновационным фактором. Пожалуй, традиция и новация в контексте глобализации могут рассматриваться как наиболее актуальные проблемы. В подробном анализе нуждаются способы взаимодействия традиции и новации как двух базовых механизмов социокультурного развития, трансформаций и мутаций в современном глобализирующемся обществе «быстрых перемен». Разрушительный характер процессов глобализации «без берегов» указывает на то, что традиция – это не только «запретительный», ограничивающий, стабилизирующий элемент культуры, но и основа обновления социума. Т. А. Мазаева предлагает использовать термин «этнокультурная инновационность», что включает в себя гармоническое и взаимообусловливающее сочетание у представителей конкретного этноса различных «типов рациональности» (термин принадлежит М.Веберу), в том числе экономическую, культурную, религиозную и т.д., с их специфическими ценностными приоритетами и установками [8, с.6– 10]. Релевантность инновации данному сочетанию или отдельным его сегментам дает возможность использовать потенциал традиций для успешного нововведения (например, в Японии). Любое изменение в социальной среде всегда связано с качественным преобразованием повседневных практик, заменой или упразднением моделей поведения и институциональных форм, регулирующих поведение, что провоцирует неизбежное столкновение старого и нового. Последнее порождает особое культурное состояние, которое, с одной стороны, определяется как столкновение культур, а с другой – как столкновение разных подсистем общества, но всегда сопутствует динамике общества (культурный шок, разрыв ткани повседневности). Какие формы обновления традиции, на ваш взгляд, наиболее перспективны? Существует несколько форм обновления традиции в ходе процессов аккультурации: насильственная или естественно-историческая миграция, активизирующая инновационный процесс в ходе интенсификации межкультурных контактов; трансляция новых культурных смыслов, кодов деятельности в процессах смены религиозных представлений, их синтеза и взаимовлияния. В этом случае речь идет о сохранившихся кодах языческих культур, их трансформации в результате воздействия христианства и ислама – в различные исторические периоды для каждого народа. Но надо учитывать и взаимодействия с великими цивилизациями древности, своего рода культурный обмен художественными образами, мифами и «софийной мудростью», вхождение в современное цивилизационное пространство не на правах «граждан мира», а на правах граждан своей страны. «Естественный отбор» и трансляция обновленных паттернов поведения позволяют ответить на «вызовы» окружающей социальной и природной среды и сохранить культуру как способ жизнеобеспечения этноса. Моральный выбор на основе традиционных ценностей делает возможным справедливый и равноправный культурный диалог народов с разной историей и культурой. Литература: Бадмаев В. Н. Пространство этноса в современном мире: транскультурная модель // Материалы I Международного конгресса «Пространство этноса в современном мире». Грозный, Изд. ЧГУ. 2014, с. 48-52. Драч Г. В. Этнокультура в пространстве глобализации (обзор международного конгресса в Грозном) // Вопросы Философии. 2015, № 8, с. 208-213. Дробницкий О. Г. Понятие морали. М., «Наука»,1974. 387 с. Ионин Л. Г. Социология культуры. М., «Логос», 1996.278 с. История древней Греции. Под ред. В. И. Кузищина. М., «Высшая школа», 1996, 398 с. Кессиди Ф. Х. К проблеме греческого чуда // К истокам греческой мысли. Спб., «Алетейя», 2001, 277 с. Лебедев А. В. Архе // Новая философская энциклопедия. Том 1.М., «Мысль», 2000, с. 184-185. Мазаева Т. А. Этнос в пределах новой онтологии // Материалы I Международного конгресса «Пространство этноса в современном мире». Грозный, Изд. ЧГУ. 2014, с. 6-10. Миронов В. В. Глобализация и угрозы унификации // Философские искания. Московско-Петепрбургский сборник.М., Изд МГУ, 2011, 309 с. Петров М. К. Научно-техническая революция //Историко-философские исследования. М, РОССПЭН, 1996, 510 с. Штомпель О. М. Демодернизационные эффекты в культуре. Ростов-наДону, 2013, 238 с. 12.Adkins W. H. Merit and Responsiluty; a study in Greek values. – Oxford, Clarendon Press; New York, Oxford University Press, 1960.252 р. 13. Heus A. Die archaische Zeit Griechentands als geschichtlichen Epoche. Antike und Abendtand. Bd. 3. B., 1966. S.26-62. 14. Pohlenz М.. Der hellenische Mensch. Göttingen, 1946. 478 S. |