Направленность Слэш Автор ТиТао (httpsficbook netauthors936062)Фэндом
 Скачать 363.15 Kb.
|
|
Ссылка на материал: https://ficbook.net/readfic/11096456 I want to be more human Направленность: Слэш Автор: ТиТао (https://ficbook.net/authors/936062) Фэндом: GOT7, Ji Sung, Park Jinyoung, Дьявольский судья (кроссовер) Пэйринг и персонажи: Кан Е Хан/Ким Га Он Рейтинг: NC-17 Размер: 71 страница Кол-во частей: 8 Статус: завершён Метки: Fix-it, Dirty talk, Анальный секс, Минет, Рейтинг за секс, Психологическое насилие, Насилие, Романтика, Ангст, Драма, Психология, Hurt/Comfort, AU, UST Описание: Га Он открывает дверь и не может поверить своим глазам. Он убьет Кан Ё Хана. Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика Примечания: О том, как Га Он тонет в депрессии, а Ё Хан пытается спасти его. Своими методами. 2 3 9 17 25 32 43 53 61 75 Оглавление Оглавление poison don't talk to me, or maybe a little more save me from this hell, Devil it's warm from you, isn't it don't provoke the Devil don't lose control along with innocence trust I want to be more human for you Примечание к части poison Га Он открывает дверь и не может поверить своим глазам. Он убьет Кан Ё Хана. Этого чертового сумасшедшего, что играет в свои больные игры. Десять минут назад судья Кан велел ему зайти к нему в кабинет. Сейчас Га Он так запутался в том, что происходит вокруг и в его жизни отдельно, но этот мужчина продолжает шокировать его своими действиями и перформансами. Но это уже перебор, даже по меркам Ё Хана, думает Га Он. Распахнув двери, его глаза в тот же миг расширились в несколько раз от увиденного. Поначалу парень подумал, что ему померещилось, но только он осознал, что это правда происходит, провел взглядом по движениям и направлению чужих рук, то тут же отвернулся и мигом выбежал из кабинета, закрывая дверь с нечаянно громким звуком. За ней его ожидало безумное действие и последние, что он собирался там лицезреть. Чон Сон А сидела на краю стола напротив окна в своем очередном костюме с излишне короткой юбкой темных тонов. Её ноги были раздвинуты в стороны настолько, что между них спокойно находился судья Кан. Его рука находилась прямо в её промежности и активно двигалась. Всё физиологическое действие было скрыто за слабым подолом её юбки и бедром, выставленным слегка в сторону. Но даже так это было отвратительным для молодого судьи. Рука Кан Ё Хана властно контролировала то, что происходило с госпожой Чон. Уверенно доставляя ей удовольствие, даже когда парень застал их, зайдя в кабинет. Конечно же, двое взрослых людей озарили вниманием младшего, так же, как и он их. Как только Га Он понял, что там происходило, он тут же мельком бросил шокированный взгляд на Ё Хана, а затем и на Чон Сон У. Последняя выглядела разгорячённой, её волосы растрепались, глаза блестели, а кожа на лице была лишь слегка покрасневшей, что виднелась из-под макияжа. Она получала наслаждение от того, что делал с ней Ё Хан, вторая рука которого лежала на её талии и, вероятно, поддерживала женщину. Но даже она была удивлена появлением Ким Га Она. Не столь шокирована, как он сам, но удивление читалось в её взгляде, хотя отнюдь не смущение. Она вновь прикрыла глаза, чтобы полностью отдаться наслаждению в считанные доли секунды. Чего нельзя было сказать о Кан Ё Хане. Его глаза были трезвы, а на губах играла пронзительная дьявольская усмешка, присущая ему одному. Именно она выдавала в нем руководителя и главного постановщика этой сцены. В отличии от волос женщины, его укладка была идеальна и не испорчена. В глазах горели коварные огни, а фигура его стойко и могущественно нависала над возбужденной партнершей. Весь его вид кричал о его удовлетворении от данной ситуации. Было слишком очевидно, что Га Он застал их не случайно. Выбежав прочь из обители этого дьявола, парень направился к своему рабочему месту. Но даже там он не выдержал долго находиться, чтобы не ерзать на стуле и не расхаживать из стороны в сторону по кабинету, непременно смущая этим судью О. Закрыв все файлы на рабочем столе, Ким Га Он принял решение выйти на 3/75 свежий воздух на какое-то время. Глубоко погрузившись в свои мысли, открывая дверь, он неожиданно столкнулся с председательницей Фонда социальной ответственности. — Какая приятная встреча, судья Ким. Чон Сон А произнесла это своим обычным сладким тоном, с доброжелательной улыбкой, которая веяла притворной искренностью. Прошло не более пятнадцати минут с того момента, как Га Он застал их вместе с Кан Ё Ханом и теперь она выглядела идеальной до каждой мелочи. От неё веяло приятным парфюмом и запахом знакомого мужчины. Но на счет последнего, Ким не доверял своим ощущениям. Парень поприветствовал её в ответ, опустив глаза, чтобы не испытывать ещё большего стыда и неловкости, и отошел в сторону, пропуская женщину войти. — Госпожа Джин Джу, рада снова увидеться, — как только Га Он понял, что гостья была здесь, чтобы встретиться с его напарницей, то немедленно вышел из кабинета, оставляя их наедине. Поймав в конце взволнованный и молящий взгляд своей коллеги, в нем появились сомнения, стоит ли оставлять О Джин Джу наедине с этой хищницей. Пересилив свои собственные желания и чувства, судья решил вернуться к своему рабочему месту, словно он что-то забыл и отчаянно пытался это найти. Но тут же его действия были пресечены знакомым приторным голосом. — Разве вы не должны встретиться с Кан Ё Ханом, судья Ким? — Да, конечно, — тихо и покорно ответил Га Он, словно его, как провинившегося ребенка выгоняют прочь за плохое поведение. Он все ещё не глядя ей в глаза, хватает первый попавшейся под руку блокнот, вежливо прощается и послушно уходит. Чон Сон А не выглядела смущенной, неловкой или уличенной в чем-либо. Её поведение было уверенным, а слова и жесты, как всегда, излишне ласковы. Даже не смотря ей в глаза, парень чувствовал, что она играет с ним, подобно непревзойденному учителю. Но даже так, Ким подозревал, что она была куклой, если не сказать жертвой, игр и манипуляций Ё Хана. Знала ли она, что стала инструментом его провокации? Возможно, думал Га Он. Однако, провокации для чего и для кого? Хотел ли он таким образом унизить Чон Сон У? Или всё же дело было в другом? С такими мыслями парень направился к выходу из здания, словно его перерыв уже наступил, чтобы глотнуть свежего воздуха. Га Он думает начать курить. Не столько он приветствует подобное или курил когда-либо раньше, чтобы что-то утверждать, но он слышал, что это помогает. Кофе с сигаретой на завтрак, обед и ужин, чтобы справиться со стрессом. Хотя он чувствует, что уже сбросил килограмма три точно. Теперь он пытается вспомнить, когда нормально ел в последний раз, и это единственная мысль на данный момент, что не связана с судьей Каном. Стоя на площади, молодой мужчина наблюдал повсюду вооруженных людей, что по-прежнему окружали все здания, охраняя их. Покинув территорию, где 4/75 находился спецназ, он направился в ближайшую кофейню, оставив мысли о сигаретах. Встреча с госпожой Чон дезориентировала его больше, чем, когда он только застал их, но притупила злость на верховного судью. Он злился и не понимал почему, но с другой стороны — у него были свои причины злиться и ненавидеть Ё Хана. Загнанный им в угол, с постоянным чувством виновности, потерянный и беспомощный, жалкий перебежчик, что никак не поймет — чью сторону окончательно занять, вечно прощенный и принятый назад, как блудный сын. Как здесь не возненавидеть? За то, каким он был в глазах старшего и в своих собственных. Для чего Ё Хан устроил это сейчас? Зачем он заставил младшего смотреть? Может это такое наказание для Га Она, за его проступки перед ним? Ким ломал голову и не мог осознать, что происходит. Он думает, что, возможно, уже настолько сломался и устал, что не может понять чего-то очевидного. На самом деле, он даже не может понять свои чувства. Или всё ещё просто не отошел от шока. Расплатившись за черный кофе, парень медленным шагом возвращался к месту работы. Даже если ему сделают выговор, то, по его мнению, это был наименьший грех, за который можно судить Га Она, учитывая, что позволяет себе его шеф прямо на рабочем месте. С другой стороны, было не так много вещей, что Кан Ё Хан не мог себе позволить. Отпив первый глоток терпкого кофе, его сразу же захотелось вылить. Парень никогда ранее не любил этот горький напиток, что ничем не исправлен, вроде сахара или молока. Но сейчас, он думал, что невкусный кофе его спасет. Хоть в чем-то он оставался верен и неизменен, но это его нисколько не обрадовало, а стало лишь очередным упреком и напоминанием. Первым ударом, что он испытал, была злость или ревность. Или одно смешанное с другим. Но это слишком унизительно и оскорбительно для памяти об ушедшей Су Хен. Он предал её при жизни, а после её смерти это было бы сродни осквернению. Должен ли Га Он ненавидеть себя за то, что он чувствовал? Парень уверен, что да. Ведь он виновен перед ней больше всего. Но что он может теперь изменить? Лишь постепенно прийти к ней через свои страдания и мольбы о прощении. Жаль только, что это её все равно не вернет. Так что, если Ё Хан будет ломать и убивать Га Она, то это станет его спасением, это будет для него достойным наказанием, что он должен принять, чтобы искупить свои грехи. Га Он не религиозен, но смог уверовать в дьявола во плоти, что своим ядом распространяется по каждой клеточке тела парня, так глубоко, что проникает в его костный мозг и отравляет все существование, каждый вздох. От него невозможно избавиться или перестать принимать, ведь это стало частью его самого. И он больше не может не подчиниться. Ему противно, что он становиться участником и главным зрителем постанов Ё Хана, его провокационных представлений, истинность значения которых, ясна только одному дьяволу, и что ему искренне кажется, что он всё это заслужил. Как сегодня, видеть то, что ему противно. Нет, не физический акт, но нечто другое, что его калечит и обжигает внутри, и он боится осознать то, чем действительно это являлось. У главного входа в здание суда он замечает Кан Ё Хана. Его уверенная фигура 5/75 выглядит уравновешенной и спокойной, лицо лишь слегка нахмурено. Совсем не похоже на то, что было тогда. Он ловит взглядом Га Она, но последний решает, чтобы не стало, избежать нежелательной встречи. Старший позволяет это сделать, провожая глазами, в которых читается предвкушение. Так или иначе, живут они в одном доме. *** Оставшаяся половина дня истекает слишком быстро, по мнению Ким Га Она. Он надеялся все обдумать и понять, что происходит, но чем больше он пытался, тем сильнее погружался в трясину мучительных мыслей, сожалений и скорби. В итоге у него ничего не получалось, а рабочий день всё близился к концу. На улице давно потемнело, и даже трудолюбивая О Джин Джу уже ушла домой. Когда Ким спросил, как она и что, все-таки, хотела госпожа Чон, то девушка нервно ответила, что та пришла её нахваливать за инцидент с вирусом в трущобах Хёнсан-Дона, и что вспоминать ей об этом жутко. В последнем парень был полностью согласен с коллегой. От бесконечных раздумий его отвлек знакомый, слегка хриплый голос. — Ты домой сегодня собираешься? Парень слегка вздрогнул. Ё Хан стоял в дверном проеме, опираясь на спину и скрестив руки на груди. Его взгляд был нечитаемым для младшего. Но поведение было совершенно таким, будто ничего странного сегодня не случилось, что выбивало парня из колеи ещё больше. Не сразу сообразив, что от него хотел старший судья, ему пришлось переспросить: — Что? — Хватит на сегодня дел, пора домой. — Да, конечно же, — тотчас уважительно ответил Га Он, что казалось ему совершенно неестественным сейчас. Парень начал судорожно собираться, а Кан, усмехнувшись, вышел из кабинета. *** Сегодня машину вел Ё Хан, не пустив младшего за руль. Первая язвительная мысль, что пробежала в голове Кима, что ему больше не доверяют даже подобное. Однако следующее предположение стало о том, что Ё Хан знал, что Га Он сегодня не в порядке. Они ехали на удивление молча. Мужчина спокойно управлял машиной, а Га Он мучился от того, что ему хотелось кричать и срываться на этого человека, если это определение не было слишком простым и приземленным для того, кем он на самом деле являлся. С другой стороны, младший понимал, что, если бы они начали сейчас говорить, или Ё Хан стал подначивать парня, это поездка домой могла бы стать чрезвычайно аварийной. Но даже без этого, напряжение чувствовалось везде и тотально. 6/75 Приехав по месту назначения, младший сразу же оставил Кана одного и направился к себе в комнату. Переодевшись и приняв душ, он понял, что есть все ещё не хочется. Причиной тому была тошнота, что не проходила на протяжении всего дня. Он знал в чем было дело и сейчас вся его сдержанность была на пределе. Пытаясь владеть собой в течении дня, сейчас все его эмоции выходили из-под контроля. Было около десяти вечера, когда Га Он не смог больше сдерживать себя и быстрым шагом направился к домашнему кабинету Ё Хана. Элия уже спала, но парень был уверен, что её дядя точно нет. Даже если и так, то сейчас бы его решимости хватило, на то, чтобы тормошить и будить его пока тот не проснётся, чтобы ответить за все. Как и предполагал молодой судья, Кан Ё Хан находился за своим огромным столом, умиротворенно читая книгу. Его волосы были слегка влажными после душа, а одет он был в черный махровый халат, прикрывающий голый торс, а также шелковые штаны в которых тот спал. Даже когда появился парень и встал перед ним, тот не оторвался от книги. От чего уверенность Га Она в себе поубавилась. — Зачем вы это сделали? — громко, но не переходя на крик выпалили парень. Медленно поднимая взгляд на Га Она, откладывая книгу в сторону, Ё Хан наконец одарил его внимаем. — Ты хочешь разбудить Элию? — с первого же вопроса мужчина начал обезоруживать импульсивного парня, постепенно лишая его защиты и уверенности в своих действиях. — О чем ты? Притворное непонимание и уход от ответа. Га Он четко ощущал, что тот играет с ним, прекрасно зная, о чем спросил парень. Это начинало злить Кима, он стал закипать внутри. На этой почве продолжая нападать на мужчину напротив с новой силой. — Сегодня, в кабинете, — он начал запинаться от неловкости того, о чем он говорил и что вызывало в нем смущение, — что вы делали вместе с той женщиной. Парень выпалил это на одном дыхании и немного покраснел, но он по-прежнему был зол. Такое поведение откровенно забавляло старшего. Он расправился на стуле, садясь удобнее. — О, так вот ты о чем, — Ё Хан говорил медленно, наигранно вытягивая каждую паузу, словно ему стоило усилий вспомнить, что же он «делал сегодня в кабинете с той женщиной». — Хотел узнать, не хочешь ли ты присоединиться, — с доброй улыбкой ответил дьявол, которого сейчас в нем наблюдал Га Он. От такой наглости и безумия, что истощал из себя мужчина, Ким был просто шокирован. Возможно, сейчас даже более того, как это было утром. — Что вы такое несёте?! Вы не в своем уме?! 7/75 Почти переходя на крик произнес парень. — Я знал, что ты эгоист, но мог хотя бы притвориться, что тебе интересно, как мне приходиться разгребать последствия того, что ты натворил ранее, раз не собираешься помогать. Ё Хан говорит спокойно и с выжидающей ухмылкой, зная, что это подействует на младшего, как бомба замедленного действия. Ему нравится влиять всевозможными способами на Га Она, нравится, что он чувствует сейчас все из- за него, и словно забывает о своей подруге, что сейчас, когда её не стало, мучает и отравляет его жизнь, более, чем кто-либо ранее до этого. Ему противно видеть каким несчастным становиться Га Он изо дня в день и с этим будто ничего нельзя сделать. У Ё Хана свои способы, изощренные и садистичные, которыми, наверное, только мучать и насиловать, но он думает, что так всё-таки вытянет мальчишку из все более поглощающей его тьмы. Пусть такими жестокими методами, лишь бы его не утратить навечно и не отпустить вслед за Су Хен. Сейчас Га Он, как никогда до этого, искренне и слишком откровенно понимает Элию. Даже если твое единственное и последние желание — это оставить Кан Ё Хана, сбежать от него навсегда, сделать этого ты никогда не сможешь. Когда рушиться весь твой мир, ломается все до последней клеточки, сгорает каждая надежда, остается только Ё Хан. Проживая день за днем в подозрении и сомнении, ища доказательства, что верной причиной твоего краха и смерти всего любимого для тебя был этот мужчина, нет больше смелости сбежать прочь. Надежды больше нет, как и Спасителя, остается лишь Кан Ё Хан — дьявол, что становится светом. 8/75 don't talk to me, or maybe a little more Когда Ё Хан проснулся, на улице всё ещё было темно. Стрелка часов приближалась к пяти часам. Накинув халат, он тихо и не торопясь направился на второй этаж. Бесшумно отворив дверь комнаты Га Она, мужчина никого там не обнаружил. Ему хотелось знать — спит ли тот, но, как и подозревал, со сном у парня ещё хуже отношения, чем с приёмами пищи. И его это безумно злило. Тревога мужчины поднимается, когда он не находит Га Она ни на кухне, ни на улице, и только он собирается ему звонить, как увидел сообщение от младшего о том, что он ушел на работу пораньше, отправленное в четыре утра. Пораньше. Ё Хан устало вздыхает, и думает, что всё только начинается и это займет больше времени, чем он хотел. Первые мысли — это ехать искать его, но дальше Ё Хан думает это бессмысленно и решает дать парню время немного побыть одному. Очевидно, что младший начал избегать его уже давно. С момента смерти Ча Ген Хи. Он злился, словно Кан убил её собственноручно прямо перед ним и заставил быть соучастником. И тогда Га Он сбежал к своей девчонке-полицейской, чтобы потом вернуться, но на расстоянии и держать дистанцию. В такие моменты Ё Хан был безумен от злости и ярости к Ким Га Ону, настолько, что даже порой забывал, за что держал его рядом и позволял причинять боль вновь и вновь, раз за разом, словно бросая монетку — как же поступит Га Он в этот раз, — почти всегда выбирая пойти против судьи. Он бы мог предотвратить все, что делал этот мальчишка против него, это же было настолько легко, но мужчина всегда оставлял ему выбор, а себе тайную надежду, хотя никогда этого не признавал. Он ждал, долго и мучительно, когда же Га Он все-таки встанет на его сторону, окончательно и бесповоротно. Без сомнений и сожалений. Станет его силой, а не слабостью. Не убегая, без метаний из стороны в сторону каждый раз. Сможет сражаться вместе с ним, но не против него. Или хотя бы просто быть верным Ё Хану. Не было невинных людей. И Ким Га Он не был исключением из этого правила. Совершенно наоборот, по мнению судьи, он был самым показательным примером и доказательством этого утверждения. Априори дьяволом считался главный судья, но он знал, что Га Он был достойным ему конкурентом. То, с какой искренностью он был добр с Ё Ханом, чтобы потом предать. Он заботился о старшем, так, как не делал этого никто из ныне живущих, превратил этот холодный замок в настоящий дом, а не логово зверя. Искренне заботился, проявлял доброту и сочувствовал, тому, что видел и испытал мужчина. Никогда ранее он не сталкивался с тем, чтобы его жалел кто-то, как это делал Га Он. Парень был ласков и осторожен, даже всё ещё не доверяя ему. Это тепло стало слишком желаемым для мужчины, и с каждым мгновением он хотел заполучить его всё сильнее. Он был предан Га Ону и так же быстро стал преданный им. И для того, кто подсадил Ё Хана на эту любовь, кто видел его другую сторону и кому он доверил свои настоящие слёзы, Га Он был достаточно жесток, чтобы занести ледяной клинок ему прямо в грудь. Поэтому молодой судья не был исключением. 9/75 Но всё же, Ё Хан позволил ему это сделать. Возможно, чтобы после сполна, садистично насладиться его раскаянием, увидеть вину и боль в тех совершенных глазах, за то, что пошел против него, и впоследствии, как искалеченный единожды зверек, что видел ужас, был предан и послушен у ног Кана во век. Такими были методы Ё Хана. Сейчас же, у него было чувство, что Ким Га Он, этот глупый мальчишка, умирал прямо в его руках и он ненавидел свою беспомощность. Это была словно бесконечная игра, непрекращающаяся пытка для обоих. И возможно, в глазах окружающих всё было предельно ясно, что бедных мальчик страдал из-за монстра по имени Кан Ё Хан, однако для последнего это выглядело совсем иначе. Га Он был глуп, инфантилен и наивен, но совершенно точно знал, как нужно мстить Ё Хану. То, что он сидел рядом на шоу, не означало ровным счетом ничего. Он не смог бы подставить Ё Хана сильнее, чем тот бы сам ему это разрешил, он никак не смог бы ему навредить. Кроме одной ситуации. Га Он мог навредить себе, выбрав самую мучительную пытку для себя самого. И это стало победой. Он выиграл ещё до начала боя, как учил его старший. Выбрав лишать себя еды и сна, медленно лишая и жизни, он тем самым, убивал Ё Хана, нанося ему фатальный удар. Возможно, он даже искренне себе в этом не признавался, но подсознательно точно чувствовал. Ведь иначе, ему бы пришлось признать, что не Ё Хан делает его монстром, не Ё Хан уродует и развращает души людей, а они и есть таковыми по своей натуре. Ведь тогда, придется устроить сожжение даже собственного образа, представления о том, кем он считал себя раньше и всех вокруг тоже. Ведь такой подлый шантаж — это удел Кан Ё Хана, но не Ким Га Она. И последний к этому не готов. Ё Хан впервые готов проиграть и делает это без сожалений. Даже он никогда не поднимал ставки так высоко. Можно сказать, что Ё Хан очень гордиться Кимом, ведь это очень увлекательно и весело, наблюдать за тем, как люди шантажируют друг друга своей жизнью, разгоняя бешенную страсть. Но сейчас, когда он участник этих событий, от гордости ему порой хочется своими руками задушить этого юнца и помочь совершить задуманное, что посмел своей жизнью угрожать Кан Ё Хану. Вместе с этим, он готов сам становиться на колени и молить парня прекратить это истязание их обоих. Он поднимает руки и сдается перед ним. *** Га Он полночи проводит, бродя от одного столба к другому. Прохладный воздух трезвит его сонливость и, он думает, это лучше, чем пялится в потолок и крутиться из стороны в сторону в постели, без возможности уснуть. Его сон становится всё хуже последнее время. Всё ночное время он проводит за разговорами с ушедшей Су Хен в своей голове, или скорее правильно назвать это монологами, где он пытается перед ней оправдываться и молить о прощении, где просит её вернуться, но она его не слышит, а после — его организм просто отключается, и он спит около двух-трёх часов. Он устал и истощен. Всего слишком много. Он винит себя за то, что остается с 10/75 Кан Ё Ханом после смерти любимой. Он произносит про себя любимой и на него словно выбрасывают раскалённый уголь. Его бросает в дрожь. Ведь ещё с детства все знают — врать не хорошо. Га Он ненавидит себя. Когда часы приближались к рабочему времени, парень стоял у здания суда, пытаясь соответствовать в поведении обычному себе. Он направился к своему рабочему месту, но по дороге столкнулся с главным судьей. Практически не обращая на Га Она внимания, тот прошел рядом, сухо сказав: «Зайди ко мне». Судья Ким просидел в своем кабинете около часа, прежде, чем собрался с духом и решился пойти на встречу с Кан Ё Ханом. По опыту зная, что его может ожидать. Из-за этого так долго тянул. Подойдя к двери Кана, младший немного помялся у двери прежде, чем войти. Однако, к его удивлению, все было обычно. Мужчина сидел за столом, сосредоточено вчитываясь в какие-то документы, что большим количеством были разложены перед ним. Только услышав звук закрывающейся двери, Ё Хан поднял на него взгляд. — Это ты, — констатировал старший. — С завтрашнего дня оставайся дома. Судья сказал это спокойно, будто, не придавая особого значения словам, словно говорил о чем-то неважном. — Что? Га Он был удивлен, когда его сразу же не вышвырнули из отдела, после того скандального заявления, но сейчас. Он ничего не понимал. — Поговорим дома. Сейчас я занят. Занят? Что вообще происходит? Парень не знает, должен ли он сейчас что-то спрашивать — имеет ли право. Сомневаясь, хмурый и неудовлетворенный этим приказом, он уходит. Этот рабочий день, по сравнению с недавним, длиться мучительно долго. Снова Га Он совсем не понимает, что происходит и что на этот раз задумал Кан Ё Хан. Всё рабочее время он посвятил пересмотру всех заявлений и упоминай медиа о вирусе чумы, пытаясь найти что-нибудь подозрительное и странное. Но всё напротив было идеально, слишком хорошо и стерильно. А заявления о том, что вирус — фальшивка, поступали только с районов заражения и от деятелей, чей публичный образ был нацелен на эпатаж и не имел позитивного одобрения. Всё было слишком правильно и выгодно. Он продолжал ломать голову, как можно к этому подкопаться и с какой стороны подойти, как неожиданно завибрировал телефон, напугав парня. Как только он принял звонок, из динамика тут же раздалось: — Собирайся домой. Он поднял глаза и увидел Ё Хана, стоящего за прозрачной дверью его кабинета. Джин Джу обратила на этого внимание и вопросительно посмотрела на судью Ким, что от неловкости не знал, куда себя деть. За ним словно явился персональный секьюрити, если не подумать, что это его любовник, и объявил, 11/75 что им домой по пути. Парень судорожно начал собирать свои вещи, то и дело что-то роняя, а также скидывал на флэшку все необходимые файлы, что, по его мнению, могли понадобиться, если его не уволили сегодня окончательно. Попрощавшись с растерянной коллегой, Га Он вышел за дверь и направился следом за Каном. Оказавшись на парковке, ключи сразу же полетели в младшего, а Ё Хан с усталым видом занял сидение подле Га Она. Все же водить машину ему доверяют, подумал Ким. Он хотел допрашивать мужчину на счет того, что же случилось, что его выгоняют с работы именно сейчас, но не решается. Ё Хан выглядит измученным и очень усталым, даже прикрыв глаза в дороге, он время от времени хмурился. Спросить, что с ним случилось, Га Он тоже не решается. Всю дорогу они едут молча. Дома они перебрасываются парой незначительных фраз и перед тем, как разойтись по комнатам старший завершает разговор напоминанием, что Га Ону нужно поесть. Элия ждала их прихода в гостиной. Как только появился Га Он, её лицо озарила искренняя улыбка. Парень улыбался ей в ответ, настолько радостно, как только сейчас мог. Они не проводили много времени вместе в последние недели, но всё же она была тем лучом солнца в дни, когда всё вокруг было в тучах. Она по- настоящему ему нравилась за свою искренность и, возможно, детскую непосредственность. Однако узнай она о последнем, точно бы разозлилась. *** Га Он заварил один рамен на двоих с Элией и ужинали они только вдвоем. По правде, парень незаметно потягивал воду из стакана, съев только ложку бульона и несколько грамм лапши. Но за беседой этого никто не заметил, даже сам парень. Ё Хан сказал, что не голоден и все время провел у себя. Когда девушка ушла спать, парень думал застать старшего за чтением какой- либо книги, но был слегка удивлен, когда увидел мужчину, удобно прилегшего на диванчике в его читальне со стаканом, в котором плескалась янтарная жидкость. Закинув ногу на ногу, он внимательно, слегка туманными глазами смотрел на Га Она. — Ты поел? Мужчина опередил его с вопросами. — Да, — утвердительно ответил второй. Молчание затянулось и парню показалось, что это становиться чем-то интимным, будто он сам напивается алкоголем через воздух. Под пристальным взглядом темных, игривых глаз, Ким решает нарушить паузу: — Почему вы отстраняете меня сейчас? Взгляд мужчины не поменялся, а парню было неловко и неуютно, словно его разглядывают под микроскопом. 12/75 — Ты думаешь, что можешь спрашивать хоть что-нибудь, после всего, что сделал? Голос мужчины был тягучим, сладкая нотка от алкоголя проскальзывала в нем, а глаза сверкали из-под челки. Он не собирался это говорить Га Ону, но ему редко удается сдерживать себя рядом с ним. Второму стало ещё более неловко от сказанного и совестно. — Да, но … — Считай, это для твоей безопасности, — безукоризненно перебил его старший. За тем тише добавил: — и для моего спокойствия. Каждый из них вкладывал в это разные смыслы, но старший не собирался объясняться, а парень услышал новый укор по отношению к себе. Обида разлилась по его телу, словно опрокинутый бокал красного вина, застилая пеленой глаза и сознание горящей яростью. Да, возможно, он был виновен и заслуживал этого, но он не мог поверить, что Ё Хан держит его здесь, чтобы наслаждаться и упиваться его унижением всякий раз при столкновении с парнем, пока тот не будет мешаться под ногами и угрожать делам мужчины. Сейчас, когда он видел его такого наглого и развязного, что с принижением смотрел на Кима, в парне новыми красками заиграла его обида, затаенная ещё с тех самых пор, когда Ё Хан, как уличного щенка, швырял Га Она на глазах той гнили из Фонда. — Зачем вы это делаете? Или у вас такое хобби — подбирать всех брошенных щенков, чтобы быть героем в их глазах, защитником ущемлённых, внушая, что вы их спасете, а после делать из них своих пешек, что выполняют всю грязную работу? В парне говорила злость за все оскорбления и унижения старшего. С каждым словом внезапно входя в бешеный раж, возбуждаемый и довольный, как за доли секунды меняется выражение лица Кан Ё Хана. Ведь он сам ещё не догадывался о чём говорил. — Лучше замолчи сейчас же, — на последних нотах мужчина перешел на крик, что был больше похож угрожающий рык зверя. Его голос был не просто не добрым, он был ледяным, предупреждающем о буре. Но Га Он был доволен. Ему неожиданно нравилось, что сейчас — беспомощный и бесполезный, он во власти разорвать тонкие ниточки души Ё Хана, его спокойствия и наглости. Добрый и заботящийся обо всё живом Ким Га Он был в полном восторге. И то, что у него это получалось разжигало ещё больше желания и огня внутри. Это Ё Хан развратил его. Парень не смог убить До Ен Чона, но готов мстить Кану по щелчку пальцев. — А если они не готовы стать бездушными машинами или потеряли дееспособность от них можно без раздумий и сожалений избавиться, ведь это марионетки, коих не жалко, верно? Парень чувствовал, как бьет этими словами мужчину, даже не подозревая о смерти его помощника. Глаза второго в эту секунду залились кровью. Он тут же схватился с дивана, бросая стакан в сторону, что вся жидкость в нем разлилась 13/75 на пол, и приблизился уверенным шагом к Ким Га Ону. Схватив парня за ворот его легкого свитера так сильно, что ткань на шее больно врезалась тому в кожу, Кан свирепо смотрел в глаза напротив, и они словно поменялись местами. На лице старшего играли желваки, каждая мышца в его теле была напряжена, когда Га Он теперь получал от этого удовлетворение, его взгляд был самодовольным, раскованным и вызывающим, а тело податливым и расслабленным. — Да ты же просто больной психопат с фетишем на сирот. Парень выплевывает это прямо в лицо Ё Хана, без сомнений, уверенно, грязно, с откровенной насмешкой и ехидством, искренне веря, что это его победа над последним и триумфальный момент. Он говорит это неуважительно, без формальностей, нарушая границы и дистанцию, как это всегда делал Кан Ё Хан. До последнего на его губах не сходит ехидная усмешка. И это срывает последние замки и рычаги предохранителей старшего. Он с неистовой силой ударяет младшего под дых, вызывая в том болезненный стон. Не позволяя тому согнуться, следующий удар приходится о его скулу. Га Он морщится от неприятных ощущений, и от силы удара отшатывается в сторону, но мужчина поддерживает его - не дает упасть. Ким на мгновение закрывает глаза и ощущает, как грубая рука рассекает его нижнюю губу. Из-за ослепительного чувства победы над судьей, физическая боль притупляется, уступая место восторгу и самозабвению. Га Он не сопротивляется и не пытается нападать на Кана, позволяя истерзать своё тело. Мужчина хватает его за шкирку и швыряет на пол. Парень с грохотом валиться о твердую поверхность и не предпринимает никаких попыток подняться. Всё это происходит словно в каком-то трансе или замедленной съемке. Ё Хан не трогает его и спокойно уходит в сторону стола, пока Ким, словно тряпичная кукла валяется на полу. Возвращается мужчина уже с полупустой бутылкой виски в руке, делая небольшие глотки. Он обходит парня и свободной рукой сжимает крепкой хваткой его за волосы на макушке и начинает тащить по направлению своей комнаты. Эта противная боль заставляет парня подниматься и пятиться за Каном не видя дороги, держать за его руку, чтобы не кричать от неприятных ощущений. Когда они оказываются в спальне мужчины, тот снова бросает его на пол, словно стряхивает с рук грязную половую тряпку. Сейчас же Га Он предпринимает попытку подняться, ведь ситуация перестает приносить ему былую радость, но оказывается тут же остановлен и припечатан к полу ногой старшего на своей шее. Его обувь грубо и неприятно перетягивает нежную кожу, а напор старшего становится всё более сильным. Парень вцепился в ботинок мужчины, чтобы открыть себе доступ к кислороду, но это ещё более сильно отразилось на нем. — А знаешь, — начал медленно судья, — ты ведь в чем-то прав. Сделав большой глоток из бутылки, он перевернул её горлом вниз и жидкость полилась прямо парню в лицо. Пытаясь отворачиваться и жмуриться, дабы обжигающий напиток не попал в глаза и нос, помогая себе руками, забыв о ступне на шее, но часть алкоголя все же попала ему в горло, от которой он 14/75 начал давиться. Мужчина отошел от него и начал истерично смеяться. Так, когда его дьявольская сторона брала верх, так, как мог только психопат, отметил он про себя. Такой смех пугал Га Она всегда и этот раз не стал исключением. Он чувствовал, что настало время бежать. Раскинувшись в кресле в углу комнаты, Кан Ё Хан напоминал затаившееся в темноте зло. Га Он не видел этого, но чувствовал, что происходит нечто опасное. Парень сидел посреди комнаты с закрытыми глазами, пытаясь оттереть глаза рукавами свитера и приводя дыхание в норму, после кислородного голодания, иначе поднимись он сейчас — тут же свалиться обратно на пол. — Тогда может мне вернуть тебя на съедение твоему профессору? Он, конечно, любитель помладше, но ты для него достаточно сладенький мальчик. Ё Хан говорил угрожающе и теперь он насмехался над самонадеянным парнем, когда тот застыл и не мог понять, о чем говорил старший. — О, ты так удивлен? Или ты не знал? Мужчина поднялся со своего места, хватая рукой податливого парня за ворот одежды, не прикладывая много усилий, чтобы поднять его. Га Он похудел. Он припечатал безвольное тело к стене и прижался к нему всем телом. — Разве, ты думал, ты единственный, кого эта старая бюрократичная крыса подсылает ко мне? — Ё Хан говорил это на ухо Га Ону тягуче и медленно, словно с мясом отрывая от парня все его представления о людях, что его окружали. — А знаешь, как, такие как ты студенты, получали свои должности от него? — Кан неторопливо провел холодной бутылкой по телу парня. — Что? Нет… Га Он начал тихо всхлипывать от сказанного старшим, ведь это не могло быть правдой. Он ненавидел даже предположение об этом. Верховный судья заменял ему во многом родителя все эти годы. — Вы врете! — Да, конечно, вру, — со зловеще добрым тоном говорит он. — Ведь таким, как ты, легко забираться на такие должности, верно? — Ё Хан выдыхал это в шею парня, что всё ещё стоял с закрытыми глазами. — Считай, твое лицо вовремя тебя уберегло от секса с этой грязью. Вовремя понял, как тобой можно воспользоваться. Старший фактически говорил, о схожести Га Она с Кан Исааком. Затем грубо швырнув парня на кровать, произнес: — Так может мне воспользоваться шансом, что предоставил твой любимый профессор? То зачем ты был изначально ему нужен, исполнив твое предназначение? 15/75 Га Он, наконец, в ужасе открыл глаза. Но второй ничего не предпринимал, лишь оперевшись на стену плечом сделал глоток виски из горла. В темноте было видно только, как отсвечивают его следящие глаза. Парень в ужасе молчал. — Что ты говорил о грязной работе, Га Он? Того бросило в дрожь от произнесённого собственного имени. Его глаза начали слезиться и больно щипать от того, что туда попал спирт, что стекал с мокрой челки парня, вызывая болезненные стоны. Мужчина наблюдал за этим. Внезапно он подошел к Га Ону, взяв того за подбородок, заставляя посмотреть на него. Глаза парня были мокрыми, по бледным щекам стекали слезы из-за алкоголя, что попал ему в глаза, всё ещё стекающий по его мокрым волосам. Нижняя губа уже почти не кровоточила, лишь виднелась запекшаяся кровь. Весь его вид сейчас кричал о его беззащитности. — Почему ты сбежал к Юн Су Хён, когда хотел, чтобы тебя ласкал я? Его голос был приглушенным, хриплым, но всё звучало слишком четко, словно острым лезвием разрезая упругую кожу. Всё тело младшего вмиг напряглось и покрылось холодным потом. Это был жуткий вопрос, словно Кан Ё Хан наконец поймал Ким Га Она и смог уличить того, в его главном грехе. В горле пересохло, а взгляд парня стал холодным и отстранённым, он напоминал загнанную жертву. У него появилось чувство, что Ё Хан читал его, как отрытую книгу, и лишь слегка надавив мог вырвать все внутренности парня. Он ненавидел это. Он ненавидел такие моменты, когда Кан Ё Хан был прав. Это пугало до жути, от одной мысли, что во всем остальном — его слова так же были бессовестно правдивы. — Не смейте произносить её имя. Парень оттолкнул нависшего над ним опьяненного мужчину и тот неаккуратно отшатнулся, уже не полностью контролируя своё тело. Воспользовавшись этим, Га Он сразу же покинул его комнату. 16/75 |