Гипнобарические гипериреоны. О русском издании России в 1839 году Настоящее издание является первым полным переводом на русский язык книги маркиза де Кюстина Россия в 1839 году
 Скачать 2.15 Mb.
|
|
ценой, уже кишит этими тварями можно подумать, будто несчастные рабочие, расстававшиеся с жизнью ради того, чтобы поскорее отделать палаты своего повелителя, заранее отомстили за свою гибель, заразив эти гибельные стены мерзостными насекомыми некоторые комнаты дворца пришлось закрыть еще прежде, чем в них вселились хозяева. Если эти ночные супостаты не миновали даже дворца, каково же придется мне у Кулона Отчаяние овладевает мной, но белые ночи заставляют забыть обо всех невзгодах. В полночь я вернулся с островов и тотчас вновь покинул гостиницу я отправился бродить по улицам, чтобы собраться с мыслями и вспомнить самые интересные из бесед, которые вел сегодня я скоро дам вам о них краткий отчет. Прогуливаясь в одиночестве, я вышел на прекрасную улицу, называемую Невский проспект. Вдали поблескивали в лучах заката колонны Адмиралтейства. Шпиль этого христианского минарета — длинная металлическая игла острее любой готической колокольни — сверху донизу покрыт золотом Петр I пустил на позолоту дукаты, присланные ему в дар Голландскими Соединенными Штатами) Моя невыносимо грязная комната на постоялом дворе и этот сказочно роскошный памятник — вот Петербург. Как видите, в этом городе, где Европа показывает себя Азии, а Азия — Европе, нет недостатка в контрастах. Народ здесь красив чистокровные славяне, прибывшие вместе с хозяевами из глубины России или ненадолго отпущенные в столицу на заработки, выделяются светлыми волосами и свежим цветом лица, но прежде всего — безупречным профилем, достойным греческих статуй восточные миндалевидные глаза, как правило, по-северному сини, а взгляд их разом кроток, мили плутоват. Радужная оболочка этих беспокойных глаз переливается разными цветами от змеино- зеленого до серого, как у кошки, и черного, как у газели, в основе своей оставаясь синей [20] золотистые пушистые усы топорщатся надо ртом безупречно правильной формы, в котором сияют ослепительно белые зубы, почти всегда совершенно ровные, но иной раз остротой своей напоминающие клыки тигра или зубья пилы. Наряд этих людей почти всегда самобытен порой это греческая туника, перехваченная в талии ярким поясом, порой длинный персидский халат, порой короткая овчинная куртка, которую они носят иногда мехом наружу, а иногда внутрь — смотря по погоде. Женщины из народа не так хороши) на улице их немного, а те, кто мне попадались, малопривлекательны виду них забитый. Странная вещь мужчины заботятся о своем туалете, женщины же относятся к нему с небрежением. Быть может, причина в том, что мужчины прислуживают знатным вельможам. У простолюдинок тяжелая поступь ноги их обуты в уродливые сапоги грубой кожи и лица, и стан их лишены изящества даже у молодых землистый цвет лица, особенно бросающийся в глаза на фоне свежих лиц мужчин. Женщины из народа носят короткую куртку, распахнутую на груди и отороченную мехом, чаще всего рваными свисающим клочьями. Наряд этот был бы неплох, умей они его подать, как говорят наши торговцы, и не отличайся большинство его владелиц уродливой фигурой и отвратительной нечистоплотностью национальный головной убор русских женщин красив, но нынче почти совершенно вышел из употребления я слышал, что его носят лишь кормилицы да светские женщины в дни придворных церемоний убор этот — расширяющаяся кверху картонная башенка, расшитая золотом) Упряжки здесь весьма живописны, кони быстры, горячи, норовисты, однако все экипажи, которые я видел сегодня на островах, не исключая и карет самых знатных вельмож, неуклюжи, а иной рази грязны. Теперь я понимаю, отчего слуги наследника, которых я видел в Эмсе, были так неаккуратны и неопрятны, отчего его кареты выглядели такими тяжеловесными и уродливыми. Русские вельможи любят пускать пыль в глаза, поражать роскошью и позолотой к изяществу и чистоте они равнодушны. Одно дело — потрясать своим богатством воображение прохожих, другое — наслаждаться им втайне, пытаясь таким образом скрыть от самого себя ничтожный удел рода человеческого. Нынче вечером я узнал много любопытного относительно того, что именуется русским крепостным правом. Нам трудно составить верное представление об истинном положении русских крестьян, лишенных каких бы тони было прав и тем не менее составляющих большинство нации. Поставленные вне закона, они отнюдь не в такой степени развращены нравственно, в какой унижены социально они умны, а порой и горды, но основа их характера и поведения — хитрость. Никто не вправе упрекать их за эту черту, естественно вытекающую из их положения. Хозяева постоянно обманывают крестьян самым бессовестным образом, а те отвечают на обман плутовством. Взаимоотношения крестьянина с помещиками, владеющими землей, равно как и с отечеством, — иными словами, с императором, воплощающим в себе государство, — могли бы стать предметом целого исследования ради одного этого стоило бы пробыть в сердце России длительное время. Во многих областях империи крестьяне считают, что принадлежат земле, и такое положение дел кажется им совершенно естественным, понять же, каким образом люди могут принадлежать другим людям, им очень трудно. Во многих других областях крестьяне думают, что земля принадлежит им. Это — не самые послушные, но самые счастливые из рабов. Встречаются среди крестьян такие, которые, когда хозяин собирается их продать, умоляют какого-нибудь другого помещика, слывущего добрым, купить их вместе с детьми, скотом и землей, если же этот барин, славящийся своим мягкосердечием (не говорю справедливостью, ибо понятие о справедливости неведомо даже тем из русских, кто лишены какой бы тони было власти, если же этот вожделенный барин нуждается в деньгах, они готовы ссудить его необходимой суммой, лишь бы принадлежать ему. Тогда добрый барин, отвечая на просьбы крестьян, покупает их на собственные деньги, и они становятся его крепостными, а он на некоторое время освобождает их от оброка. Таким образом, зажиточный раб, можно сказать, вынуждает неимущего помещика приобрести в вечную собственность самого этого раба и его потомство, ибо предпочитает скорее принадлежать ему и его наследникам, нежели быть купленным хозяином, ему неизвестным, либо таким, который слывет в округе жестоким. Как видите, русские крестьяне не слишком прихотливы. Величайшее несчастье, которое может приключиться с этими людьми-растениями, — продажа их родной земли крестьян продают обычно вместе стой нивой, с которой они неразрывно связаны единственное действительное преимущество, какое они до сих пор извлекали из современного смягчения нравов, заключается в том, что теперь продавать крестьян без земли запрещено) Да и то запрет этот можно обойти с помощью всем известных уловок так, вместо того чтобы продать все поместье вместе со всеми крестьянами, продают лишь несколько арпанов, а в придачу крестьян, по сто — двести на арпан. Если власти узнают об этом обмане, они наказывают виновного, однако возможность вмешаться предоставляется им очень редко, ибо преступников отделяет от высшей власти, то есть императора, целая череда людей, заинтересованных в том, чтобы злоупотребления никогда не прекращались и совершались под покровом тайны Помещики, особенно те, чьи дела расстроены, страдают от такого положения дел не меньше крестьян. Продать землю трудно, — так трудно, что человек, отягощенный долгами и желающий их заплатить, кончает тем, что закладывает свои земли в имперский банк. Таким образом, император становится казначеем и кредитором всех русских дворян (159), а дворяне, попав в зависимость от высшей власти, утрачивают возможность исполнять свой долг перед народом. Однажды один помещик хотел продать некий участок земли узнав об этом намерении, крепостные встревожились они направили к барину старейших крестьян, которые бросились к его ногами со слезами признались, что не хотят, чтобы их продавали. Ничего другого не остается, — отвечал помещик, — не в моих правилах увеличивать сумму оброка с другой стороны, я не так богат, чтобы владеть землей, не приносящей мне почти никакой прибыли. — Значит, все дело в этом, — воскликнули крепостные депутаты, — в таком случае, вы можете не продавать нас мы достаточно богаты. И они немедленно и совершенно добровольно увеличили вдвое тот оброк, какой платили барину с незапамятных времен. Другие крестьяне, не столь кроткие и наделенные куда более извращенными хитрым умом, восстают против барина с единственной целью сделаться казенными крестьянами. Это — мечта всех русских крестьян. Дать этим людям свободу внезапно — все равно что разжечь костер, пламя которого немедля охватит всю страну. Стоит этим крестьянам увидеть, что землю продают отдельно, что ее сдают внаем и обрабатывают без них, как они начинают бунтовать все разом, крича, что у них отнимают их добро. Недавно водной отдаленной деревне начался пожар крестьяне, давно страдавшие от жестокости помещика, воспользовались суматохой, которую, возможно, сами и затеяли, и, схватив своего супостата, посадили его накола затем изжарили живьем в пламени пожара они почитали себя невиновными в этом преступлении, ибо могли поклясться, что злосчастный помещик хотел сжечь их дома и они просто-напросто защищались. Чаще всего в подобных случаях император приказывает сослать всю деревню в Сибирь вот что подразумевают в Петербурге под заселением Азии. Размышляя о подобных происшествиях и тысяче других более или менее тайных жестокостей, свершающихся постоянно в глубине огромной Российской империи, где расстояния благоприятствуют и бунту и гнету, я проникаюсь ненавистью к этой стране, ее правительству и всему населению меня охватывает неизъяснимая тоска и желание бежать отсюда. Прежде меня забавляло обилие цветов и ливрейных лакеев в богатых домах теперь оно меня возмущает, и я упрекаю себя в давешней радости как в преступлении здесь состояние помещика исчисляется душами крестьян. Человек здесь лишен свободы и превращен в деньги он приносит своему барину, почитаемому свободным оттого, что он владеет рабами, около десяти рублей в года в иных областях в три-четыре раза больше. Цена на человеческий товар меняется в России так, как меняется у нас цена на землю в зависимости оттого, как выгодно можно сбыть выращиваемые на ней плоды. Живя здесь, я помимо воли постоянно подсчитываю, во сколько семей обошлась какая-нибудь шляпка или шаль войдя в дом и увидев розу или гортензию, я смотрю на нее не теми глазами, что всегда все кругом кажется мне политым кровью я замечаю только обратную сторону медали. Я больше думаю о том, сколько душ было замучено до смерти ради того, чтобы купить ткань на обивку кресла или на платье хорошенькой придворной дамы, чем об уборе этой дамы и ее прелестях. Эти печальные расчеты так увлекают меня, что я сам чувствую, как становлюсь несправедливым. Личико той или иной очаровательной особы вдруг, сколько бы я в глубине души этому ни противился, напоминает мне о карикатурах на Бонапарта, распространявшихся в 1813 году во Франции и во всей Европе. Издали император выглядел на рисунке совсем как живой, но приглядевшись, вы замечали, что вместо штрихов здесь использованы изуродованные человеческие трупы. Повсюду бедняк работает на богача, а тотему платит но этот бедняк, отдающий свое время другому человеку в обмен на деньги, не проводит всю жизнь в загоне для скота и, несмотря на необходимость трудиться для того, чтобы добыть пропитание своим детям, пользуется некоторой свободой хотя бы по видимости, — а ведь для созданий с ограниченным кругозором и безграничным воображением видимость — это почти все. У нас наемный работник имеет право переменять хозяина, жилье и даже род занятий никто не смотрит на его труд как на ренту нанявшего его богача иное дело русский крестьянин он — вещь, принадлежащая барину, он вынужден от рождения до смерти служить одному и тому же хозяину, поэтому хозяин видит в его жизни нечто иное, как мельчайшую долю той суммы, что потребна для ежегодного удовлетворения его прихотей без сомнения, в государстве, устроенном таким образом, страсть к роскоши перестает быть невинной забавой здесь она непростительна. Всякому обществу, где не существует среднего класса, следовало бы запретить роскошь, ибо единственное, что оправдывает и извиняет благополучие высшего сословия, — это выгода, которую в странах, устроенных разумным образом, извлекают из тщеславия богачей труженики третьего сословия. Если, как утверждают иные русские, Россия скоро станет промышленной страной, отношения крепостных сих владельцами не замедлят измениться между помещиками и крестьянами вырастет сословие независимых купцов и ремесленников, которое сегодня еще только начинает создаваться, причем исключительно из иностранцев. Почти все фабриканты, коммерсанты, купцы в России — немцы. 20 См. письмо тридцать второе. Здесь очень легко обмануться видимостью цивилизации. Находясь при дворе, вы можете почитать себя попавшим в страну, развитую в культурном, экономическом и политическом отношении, но, вспомнив о взаимоотношениях различных сословий в этой стране, увидев, до какой степени эти сословия немногочисленны, наконец, внимательно присмотревшись к нравами поступкам, вы замечаете самое настоящее варварство, едва прикрытое возмутительной пышностью. Яне упрекаю русских в том, что они таковы, каковы они есть, я осуждаю в них притязания казаться такими же, как мы. Пока они еще необразованны — но это состояние по крайней мере позволяет надеяться на лучшее хуже другое они постоянно снедаемы желанием подражать другим нациями подражают они точно как обезьяны, оглупляя предмет подражания. Видя все это, я говорю эти люди разучились жить как дикари, ноне научились жить как существа цивилизованные, и вспоминаю страшную фразу Вольтера или Дидро, забытую французами Русские сгнили, не успев созреть (160). В Петербурге все выглядит роскошно, великолепно, грандиозно, но если вы станете судить поэтому фасаду о жизни действительной, вас постигнет жестокое разочарование обычно первым следствием цивилизации является облегчение условий существования здесь, напротив, условия эти тяжелы лукавое безразличие — вот ключ к здешней жизни. Вы хотите узнать наверняка, что в этом большом городе достойно вашего внимания Не надейтесь отыскать хоть один путеводитель, кроме Шницлера; [21] ни один книгопродавец не торгует полным перечнем достопримечательностей Петербурга, а просвещенные люди, которых вы станете расспрашивать, не заинтересованы в том, чтобы вы узнали правду, или жене располагают временем, чтобы беседовать с вами Император, его местопребывание, его планы — вот единственный предмет, занимающий мысли тех русских, кто умеют мыслить. Этого придворного катехизиса им довольно. Все они жаждут угодить своему господину, укрыв от чужестранцев хоть какую-нибудь долю истины. Никто не печется здесь о благе любознательных путешественников их охотно морочат поддельными документами чтобы узнать Россию, нужно обладать превосходным критическим чутьем. При деспотической власти любопытство — синоним нескромности империя — это нынешний император если он в добром здравии, вам не о чем беспокоиться вам есть чем занять сердце и ум. Если вызнаете, где пребывает и как живет этот зиждитель всякой мысли, этот движитель всякой воли и всякого деяния, то, русский вы или иностранец, не вздумайте спрашивать о чем-нибудь еще, даже о том, как пройти к месту вашего назначения, — а ведь в таких вопросах бывает острая нужда, поскольку на плане Петербурга обозначены только самые главные улицы. И тем не менее даже этого страшного могущества царю Петру показалось мало он захотел стать не только разумом, но и душой своего народа он осмелился вершить судьбами русских в вечности, как командовал их деяниями в земной жизни. Эта власть, не оставляющая человека даже в мире ином, кажется мне чудовищной монарх, не убоявшийся подобной ответственности и, несмотря на свой длительные колебания, мнимые или подлинные, запятнавший себя столь беззаконным самозванством, принес больше зла всему миру этим покушением на права священнослужителя и свободу совести паствы, нежели добра России своим полководческим даром, талантами государственного деятеля и предприимчивостью. Характер этого императора, послуживший образцом для подражания императорам нынешним, представляет собой причудливое смешение величия и мелочности. Властный, как жесточайшие тираны всех времени народов, искусный, как лучшие механики его времени дотошный и грозный, соединяющий в себе льва и бобра, орла и муравья, этот неумолимый монарх является памяти потомков наподобие некоего святого и, словно ему недостаточно было при жизни самовластительно распоряжаться поступками своих подданных, желает из могилы также самовластительно распоряжаться их мнениями сегодня высказывать беспристрастные суждения об этом человеке небезопасно) даже для иностранца, вынужденного жить в России здесь это почитается святотатством. Впрочем, я постоянно нарушаю этот запрет, ибо из всех повинностей для меня самая несносная — восхищение по обязанности. [22] Как ни безгранична власть российских монархов, они до крайности боятся неодобрения или просто откровенности. Из всех людей угнетатель сильнее всех страшится правды для него единственный способ избежать насмешек — наводить ужас и хранить таинственность отсюда следует, что в России невозможно говорить ни о личностях, ни вообще о чем бы тони было под запретом не только болезни, приведшие к смерти императоров Петра III и Павла I, но и тайные любовные похождения, которые злые языки приписывают ныне царствующему императору) Забавы этого монарха почитаются здесь не более чем забавами А раз так, то, какие бы беды ни принесли эти похождения некоторым семействам, о них следует молчать, дабы не навлечь на себя обвинение в величайшем преступлении, какое может вообразить себе народ рабов и дипломатов, — в нескромности. Мне не терпится увидеть императрицу. Говорят, она очаровательна впрочем, здесь ее почитают ветреной и надменной. Чтобы вести такую жизнь, какую ей приходится вести, потребны возвышенные чувства и легкий характер. Она ни во что не вмешивается, ничем не интересуется кто ничего не может сделать, тому всякое знание — обуза. Императрица поступает также, как все прочие подданные императора все, кто родились в России или желают здесь жить, дают себе слово молчать обо всем, что видят здесь никто ни о чем не говорит, и, однако же, все все знают должно быть, тайные беседы здесь бесконечно увлекательны, но кто их себе позволяет Размышлять, исследовать — значит навлекать на себя подозрения. Господин Репнин управлял империей и императором) господин Репнин уже два года как отставлен, и за эти два года ни один русский не произнес имени, которое прежде не сходило с языка у всех здешних жителей. Однажды он низвергся с вершины власти в полную безвестность никто не осмеливается не только вспоминать о нем, но и верить в его существование, как настоящее, таки прошлое. В России стоит министру потерять должность, как друзья его тотчас глохнут и слепнут. Прослыть впавшим в немилость — значит заживо себя похоронить. Я говорю прослыть, потому что никто не дерзает сказать о человеке, что он уже впал в немилость, даже если дело к этому идет. Открыто заявить о немилости — значит убить человека. Вот отчего русские не уверены сегодня в существовании министра, правившего ими вчера. При Людовике XV отставка господина де Шуазеля стала его победой) в России отставка господина Репнина стала его смертью. К кому воззовет однажды народ, устав от немоты вельмож Каким взрывом ненависти чревато для самодержавия трусливое самоотречение аристократов Чем заняты русские дворяне Они обожают императора) и становятся соучастниками его злоупотреблений, дабы по-прежнему угнетать крестьян, которых они будут истязать до тех пор, пока их кумир не вырвет кнут из их рук заметьте, что кумир этот ими же и сотворен. К этой ли роли предназначены дворяне Провидением Они занимают самые почетные должности в огромной империи. Но что сделали они, чтобы это заслужить Чрезмерная и постоянно растущая власть монарха — более чем заслуженная кара за слабость дворян. В истории России никто, кроме императора, испокон веков не занимался своим делом |