Хроники Сэйфории. Затерянная Земля (5) 2. Она мечтала об одном Пронзить врага своим клинком
 Скачать 0.83 Mb.
|
Глава XVIII Страх и страсть– Ты бездумно машешь деревяшкой, Вета, – настроение лорда –хранителя сегодня соответствует мрачности дня. Чёрные волосы мужчины красиво смотрятся на фоне тёмно–серого, облепленного густыми тучами неба. – Твои движения должны быть точны, каждый шаг продуман до мелочей. Поле боя – шахматная доска. Одно неверное решение – тебе поставят мат. – Пока я буду соображать что и как, меня уже порешают! Импровизированный меч тяжёлый. Страшно представить, каким будет настоящий. – Ловко рассекать воздух неплохо. Но лучше предпочесть быстроте качество. Посмотри. Я с досадой обнаружила наконечник деревяшки у самого живота. – Ты уже мертва, – заключил наставник. Духи! Я опять повелась на это! – Может быть дадите мне настоящий меч? – Ты деревянный то ели держишь. Я не хотела соглашаться, но это истина. – Вижу, вы разочарованы. – Мы одиннадцать раз подряд оттачивали одно и то же, – несколько нервно заметил он, – на двенадцатый я было подумал, что ты наконец включишь голову, однако ошибся. – Хочу взять реванш – решительно выпалила я. – А толку–то? Ты меня совсем не слушаешь. – Вы говорите, что ни быстрота, ни ловкость не важны. Как это? – Речь не о том. Безусловно ты будешь оценивать противника по его физическим качествам, скорости реакции, телосложению, гибкости. Но даже превосходящего тебя по всем этим параметрам соперника возможно одолеть, если рассчитать всё до мелочей. Искусство боя именно в этом и заключается, когда сталкиваются два примерно равных по силе бойца побеждает наиболее находчивый. Удивительно, даже в бою теория имеет значение. Никуда без неё не уйти. – Что нужно делать? – Прежде всего оцени физическую подготовку оппонента, его снаряжение. По внешним признакам определи параметры оружия. Если это меч, то из какой стали он выкован, его вес, толщину. Живя в Кельруне, ты научишься проводить первичный анализ в считанные секунды. После этого приступай к этапу провокации. – Провокации? – Твоя цель – вынудить противника продемонстрировать навыки. За наблюдением следует эксперимент. Ты ждёшь, пока тебе нанесут первый удар или нападаешь сама. Скорее всего тебя тоже постараются проверить «на прочность». Не раскрывай карты раньше времени. В динамике увидишь как соперник двигается, сопоставишь это с данными, полученными ранее. Позволь ему пару раз отразить удары. Когда соберёшь достаточно сведений для создания полной картины, переходи к следующему шагу. Но помни, что полностью просканировать технику невозможно, у врага могут быть скрытые тузы в рукавах. Но он прибегнет к ним в самый критичный момент. – Что же дальше? – А дальше дело за тобой. Ты уже обладаешь некоторыми знаниями о достоинствах и недостатках оппонента. Тот, кто владеет информацией владеет миром. Посмотри на небо. Что ты видишь? – Тучи сгущаются. – И что это значит? – Скоро начнётся дождь. – Ты правильно определила причинно–следственную связь. В этом тебе помогли наблюдательность и знания, приобретенные за десять лет. Вижу, как тебе трудно понять. Я говорю об опыте. Он накапливается с течением времени. Умение разбираться в деталях рождается и приумножается постепенно. Поверь, если будешь внимательна ко всему что происходит вокруг, ты овладеешь даром предсказания. – Выходит я научусь предугадывать поведение врага? – Для этого тебе не обязательно состязаться с кем–то дни напролет. Ты можешь смотреть на то, как это делают другие и всё подмечать. Твои персональные тренировки нацелены на прокачку навыков борьбы. В сочетании всё это даст победу. Только не все, с кем тебе предстоит иметь дело, так наивны. Ты должна оказаться хитрее. Заставь соперника думать, что ты не разобралась. Пусти в ход иллюзию обмана, когда ты нарочно выдаёшь лучшие свои приёмы, признавая за противником превосходство. Лиши его бдительности. – Но он же наоборот будет больше стараться, чтобы побить меня. – Да и ослабнет. Так же как и ты. Вот только в отличии от него, ты знаешь его слепую зону, ведь наблюдала за ним. Когда почувствуешь, что силы покидают тебя (это может произойти раньше или позже, чем у оппонента), от рассеянных атак переходи к точечным. Например, ты подметила, что твоему сопернику сложнее парировать диагональные удары лезвием, а солнце поднялось достаточно высоко. Развернись так, чтобы его лучи слепили врага, но не тебя, и быстро ударяй по диагонали вот так, – он очертил импровизированную линию от правого бока к моему противоположному плечу. – Теперь у тебя есть преимущество и это при том, что тебе открыта его тактика. Враг быстро начнёт сдавать позиции. Не теряй его из виду, не поворачивайся спиной, не дай сбить себя с ног. Помни, что сталь тяжелее серебра. Это к вопросу об оружии. И самое главное, когда придёт подходящий момент убивай. Убедись в том, что противник действительно мёртв. Пусть танец закончится. – Я поняла. – Его сердце ещё какое–то время будет биться, но потом кожа начнет бледнеть, температура тела стремительно снижаться, зрачки расширятся, дыхание прекратится. Сожги труп, Вета, предай его огню, даже если тот, кого ты убила, недостоин погребения. Это пятое правило. Не пренебрегай им. Ты никогда не слышала о ренардах? – Кто это? – Михуннцы продолжают воспитывать самых сильных, самых выносливых, самых высокопрофессиональных воинов. Их мало, и они призываются для решения опаснейших заданий. Академия, где воспитываются ренарды, была создана два столетия назад. Избранных детей разлучают с семьями и отправляют в башню Вэльхемес. Там же буквально выводят очередное потомство новых ренардов. Этот круг бесконечен. Знаешь, что делают с теми, кто не справляется с нагрузкой? – Нет. – Их убивают, потому что нельзя что бы кто–либо узнал о том, как и чему учат специалистов. В лучшем случае отрезают языки, выкалывают глаза и выбрасывают, как ненужный хлам. – Это чудовищно. – А говорят мы варвары. Ренарды созданы для убийств, но и их можно победить. Мускулы не помогут, если с тобой бьётся опытный воин. А таковые обитают лишь в Немилине. – Нас должны уважать! Бояться! Мы же лучше! – Страх – неприемлемое для воителя средство. Он не приведёт королевство к победе, а посеет внутри него смуту. Корни зла следует выкорчевывать, пока они сильнее не проросли, Вета. – С вашими советами на тринадцатый раз я вас точно одолею! – с энтузиазмом констатировала я. – Давай проверим. Мы окончили тренировку, когда крупные капли дождевой воды принялись орошать холодную почву. *** Кто бы мог подумать, что мне и вправду доведётся сражаться с прославленными ренардами, только вот по всей видимости они уже не те, какими были раньше. Хотя, откровенно говоря, всё теперь не такое, каким было всегда. Мне открылся кристально чистый день. С утра пораньше, гонимая желанием пройтись в одиночестве по запутанным улочкам столицы, я покинула потягивающийся после пробуждения дворец. До обеда у меня не было никаких поручений, и я была предоставлена сама себе. Проскочив мимо знакомой лавки, я свернула в туннель, ведущий в старую часть города. Здесь менее многолюдно, чем на рынке, но всё равно шумно. Куда спешат все эти лица? Им не приходится рисовать, полоть, точить, тренироваться. Большая часть из них – аристократы или их слуги. Михуннцы – управленцы. Михуннцы – учёные. Михуннцы – бригадиры. Михуннцы – меценаты. Михуннцы – знаменитости. Посредственности среди них не бывает. Если ты родился здесь значит вытянул счастливый билет, ибо ты уже владелец родового имени и прилагающегося к нему состояния. Но расточителей тут не жалуют. Если какой–нибудь непутёвый сынок богатенького барона вместо учебы станет транжирить деньги на право–налево, есть риск, что нерадивого наследничка отправят на перевоспитания куда–нибудь подальше от этих цветущих садов и серебряных сооружений. Например, в Трэк, где приходится заниматься физическим трудом по несколько часов. Или в Нирту на ознакомление с косой и плугом. А может быть в Вэйферилл для работы. Или к нам в Немилин. Вот только последнее для разбазаривотеля отцовских средств – почти что смертный приговор. Возможно сыночка отправят на военную службу, вместо привилегированной государственной. А особо провинившегося можно и титула лишить. Честно говоря, упрекнуть Михунн в ненужности нельзя. Это гнездо для самых изобретательных, наиболее амбициозных и готовых трудится во благо острову людей. А то, что эти напыщенные серебродержатели пили воду из хрустальных чаш, в то время, пока Немилин корчился от голода – не их вина. Да и разве могли они что–то сделать, нарушить традиции, восстать против тирана? Что бы я сделала на их месте? Столько разных судеб. Каждому своё. Равнодушие Констара Основателя к бедам своего народа. Безумство Констара Кровавого. Возможно ли, чтобы всего два человека ввергли всё королевство в состояние войны явной и неявной? Как сэйфорийцы допустили это? В чём тут секрет? Быть может в страхе? Всем так нравится жить, как живётся. Ты принадлежишь к определённой касте и служишь ей. При этом ты не обречен прозябать таланты в одной лишь Области, ведь у тебя есть право свободно перемещаться по королевству в поисках лучшей жизни. И такое случается, но редко. Как правило, подданые не желают кардинально что–то менять. Быть может это мой ответ? Безусловно система дифференцированной специализации работает безукоризненно. Если не приходит беда извне, такая, как Долгая зима, то нормальному существованию королевства ничего не вредит. Какой смысл бороться, если, итак, всё устроено, как нужно? От рассуждений разболелась голова. Золото дня окончательно искоренило предрассветный полумрак. Многолетние монументальные здания, повидавшие за свой век столько всего, стояли плотными рядами, прижимаясь друг к другу. Экзотические деревья сочно зелёного цвета разбавляли краснокирпичную палитру улиц. Фиолетовые флаги гордо реяли на крышах домов, символизируя принадлежность к центральной Области. Мне было непривычно находится вдали от моря. Солёный ветер и не думал долетать досюда. В Андаре я чувствовала себя неуютно. За месяцы, проведенные здесь, отчасти, мне удалось слиться с толпой. Но даже загару не скрыть моей немилинской натуры. Это видно по быстроте движений, скорости речи, по походке. Всё внутри и снаружи делает из меня жительницу земли изгоев. И как странно сейчас бродить вдоль этих нагромождений, видеть все эти лица. Казалось, совсем недавно я стояла напротив пожелтевшей карты, прорезая в ней дырку. Теперь я в самом сердце Сэйфории. Больше не пленница. Ещё не свободная девушка. Я вольна пойти куда захочу, но я скована. Противоречие. Шум отличает Андар от других городов. Столица не умолкает даже ночью. Вечное движение, как по венам, разливается по этим улицам, наполняя своим журчанием всю округу. Знают ли горожане, что значит покой? Им необходимо успеть всё, но в то же время они никуда не спешат. Продумывая действия до мелочей, взвешивая, как на весах, шансы и риски, михуннцы размеренно движутся вверх. Неустанно. Выше и выше по иерархии. Смогла бы я навечно поселиться здесь? Думается, что нет. Моё тело и душу вечно влечёт нечто необузданное и я не готова ждать. Жить планами глупо, когда можно получить всё. Здесь. Сейчас. Наивная. Реальность бьёт больно, Вета, прими это, как данное, смирись со своим положением и наслаждайся жизнью. Если бы лорд Рукк был здесь, то он непременно сказал бы: «забудь о прошлом, живи настоящим, меняй будущее». Но его здесь нет. В отличии от Хамеи, которая видит во мне потенциал. Или желает так думать. Впрочем, это не важно. Я не могу жить без битв, без снега, без океана и без страсти. А это значит только одно. Андар велик. Андар поистине могуч. Но мне никогда не полюбить его и не назвать своим домом. Насладившись памятниками архитектуры в старой части города, я вернулась на рынок. Заприметила ювелирную лавку. Дорогие, но чертовски красивые безделушки напомнили мне Тэйлу. Вот эта брошь, сделанная в форме полумесяца, могла ей понравится. Тэйла. Сердится ли она на меня? Мы так глупо расстались. Мне не хватает её наивного звонкого смеха, её капризов, её несуразных выходок. Я скучаю по ней. Я очень сильно хочу домой. Но и его у меня больше нет. Кельрун пал, став символом бесчестия. Мне там нечего делать. Как неприкаянная душа, я вынуждена скитаться в поисках ответов. Наверное, поэтому меня так влекло сегодня на прогулку. Стремление понять... Я возвращалась в Серебряный дворец под неустанные крики местного люда. *** – Растушуй здесь немного. – Готово. Это лучший макияж из всех, что я когда–либо делала. – Вероника, ты говоришь это каждый раз, – заметила Миранда. – И каждый раз получается только краше, – с улыбкой произнесла девушка. – Вета, ты только погляди на себя. Блёстки, напоминающие снежинки, облепляли лицо, глаза были подведены тёмно–синем карандашом, а ресницы ярко накрашены. Я похожа на куклу очень утончённую и безгранично грустную. – Скажи, мне удалось выразить антураж Кельруна? Вероника очень надеялась услышать одобрение. Я ещё раз посмотрела на своё отражение. Кельрун, итак, во мне. Макияж лишь подчеркнул это. Строгие ровные линии, отречённый взгляд, бледная кожа и снежный вальс сплелись воедино, став отражением внутреннего мира. – Да, Вероника. Ты действительно постаралась, – девушка облегченно выдохнула. – Но кое–чего здесь не хватает. – Чего же? – Страсти. Фрейлины в упор уставились на меня. – Мой народ называют диким, необузданным и хладнокровным. Это вечное противостояние холодного одиночества и жгучего азарта, просыпающегося во время боя. Вероника, ты смогла раскрыть образ земли изгоев, но обошла стороной её душу. Они не понимали меня. Это неудивительно. Мои представления об Андаре так же никогда не были полными. – С твоего позволения я добавлю один маленький штрих. Взяв ярко–алую помаду, я нанесла её на потрескавшиеся губы – Теперь точно всё. «Страсть». |