Основные проблемы развития венчурной индустрии в России и методы их решения
 Скачать 0.76 Mb.
|
|
менее стоит обратить внимание на два фактора. Во-первых, эта методология включает в себя только два крупнейших города РФ с крупным бюджетом и наиболее развитой инфраструктурой: Москву и Санкт-Петербург. Во-вторых, по шкале рей- тинга, характеризующего защиту миноритарных акционеров от неправомерного ис- пользования корпоративных активов директорами в личных целях, а также права акционеров, гарантии качества корпоративного управления и требования корпора- тивной прозрачности, которые снижают риск потенциальных злоупотреблений, стра- на находится лишь на 72-й позиции2. Следует отметить, что эффективность рейтинга Doing Business ставится под со- мнение экспертами из-за отсутствия в нем практической пользы. Этот рейтинг является формальностью, больше характеризующей внутренние регуляторные из- менения в исследуемых странах, чем отражает экономическую действительность и реальные изменения инвестиционного климата [2]. Аргумент экспертов подтвер- дился в сентябре 2021 г., когда Всемирный банк и вовсе решил перестать выпускать ежегодный рейтинг Doing Business для сохранения своей деловой репутации на фоне выявленных нарушений при его составлениях за предыдущие периоды3. Тем не менее существует и альтернативная точка зрения, заключающаяся в том, что законодательство России, составляющее правовую базу для осуществления венчурных инвестиций, активно развивается и уже сегодня предоставляет необхо- димые возможности для работы венчурной индустрии1. Она выделяет две основные формы инвестиций институциональных инвесторов в стартапы: Закрытый паевой инвестиционный фонд (ЗПИФ) и Инвестиционное товарищество (ИТ). У обоих форм есть свои плюсы и минусы. ЗПИФ является регулируемым Банком России инстру- ментом с требованиями к достаточности капитала, составу и структуре активов, управляющей компании и контролю2. ИТ же является инструментом с более гибкой формой правового регулирования, но при этом имеет свои подводные камни при налогообложении. В частности, налоговая база в ИТ определяется не по фонду в целом, а по нескольким раздельным группам операций товарищества. И если в одной группе в результате деятельности товарищества появляется налогообла- гаемая прибыль, а в других группах в том же налоговом периоде — убыток, пусть даже значительно превышающий прибыль первой группы, то товарищи будут обя- заны исчислить и уплатить налог с прибыли первой группы3. Следовательно, даже если ИТ не принесло его членам или инвесторам доход, ИТ придется заплатить налоги, что может ухудшить экономику товарищества. Эксперты отмечают, что у многих предпринимателей в России нет таких воз- можностей в продвижении своих проектов и стартапов, как на Западе, при этом отсутствует должное количество платформ в стране для проведения маркетинга и для интеграции предпринимателей с инвесторами и фондами. Инновационный центр «Сколково», который позиционирует себя как крупнейшая инновационная, предпринимательская площадка и стартап акселератор в России, имеет потенциал для развития. В США в Кремниевой долине каждый час проходят мероприятия, связанные с презентацией стартапов. Чтобы повысить узнаваемость российских проектов, нужно проводить чаще и больше мероприятий, куда будут приходить разные стейкхолдеры. При этом необходимо обеспечить большее количество пло- щадок для увеличения возможностей венчурных инвесторов и существенно умень- шить влияние бюрократических процедур на деятельность бизнес-платформ, спо- собствуя тем самым повышению эффективности венчурного бизнеса. ЗАКЛЮЧЕНИЕ Как показал анализ, совокупный среднегодовой темп роста венчурной индустрии в России за последние 15 лет составил всего лишь 4,5%, что свидетельствует о ее серьезной стагнации несмотря на рост количества сделок почти в два раза. Среднее значение и медиана объема составляют лишь 161 и 145 млн соответственно. При этом исторически на долю начальных стадий стартапов приходится существенно меньше капитала, чем на стадию поздних. В частности, по итогам 2020 г. на стадию расширения (экспансию) пришлось около 82% (114 млн долл.) от общего объема инвестиций, а объем инвестиций на самых ранних стадиях находится на историческом минимуме за последние пять лет (6 млн долл.). Выявленные факты «эмиграции» венчурных компаний из российской юрисдикции и создания стартапов за рубежом или же продажи проектов на ранних стадиях подтверждают общую точку зрения, содержащуюся в многочисленных публикациях, а также оценках опрошенных авто- рами экспертов, и заключающуюся в том, что без изменения применяемых подходов к регулированию венчурного бизнеса и повышения эффективности его государственной поддержки в краткосрочной перспективе емкость российского венчурного рынка если и изменится, то лишь незначительно. Количество новых проектов, а также объем сделок будет, вероятно, демонстрировать положительную динамику, но это не отразится на инвестициях и общей капитализации портфельных компаний. Наиболее перспективными направлениями развития венчурного бизнеса являются биотехнологии, здравоохранение, а также инвестиции в цифровизацию экономики. Можно ожидать и приток венчурных инвестиций в реализацию ESG- проектов, что обусловлено ожидаемым переходом к низко-углеродной экономике и масштабной государственной поддержкой проектов, направленных на достижение целей устойчивого развития. Есть основания полагать, что критическая масса успешных венчурных проектов в приоритетных сферах экономики станет катализатором аналогичных проектов и в других областях. С этой точки зрения у венчурной индустрии есть все основания для того, чтобы оказать существенное позитивное влияние на достижение национальных целей развития и реализацию приоритетных национальных проектов. Прозрачность венчурного бизнеса является необходимым условием его развития. На текущий момент отсутствует единая статистическая база данных в России, которая могла бы показать наиболее точную агрегированную динамику развития венчурной индустрии. Такая информация полезна как инвесторам, так и компаниям- инициаторам венчурных проектов для анализа рыночных трендов и принятия инвестиционных решений. Поскольку компании, проводящие исследования и публикующие отчеты с их результатами, основываются на разных методологиях, целесообразно сформировать агрегированною микроэкономическую базу данных для ведения реестра по сделкам, объемам инвестиций и количеству фондов и выходов из венчурного бизнеса с ее ежеквартальным обновлением и выпуском соответствующих отчетов на русском и английском языках. Информационной прозрачности венчурного рынка могло бы также способствовать создание единого индекса венчурных инвестиций в России по аналогии, например, Thomson Reuters Venture Capital Research Index (TR VC Research Index), измеряющим совокупную валовую прибыль индустрии венчурного капитала в США путем отслеживания результатов деятельности отдельных частных компаний, поддерживаемых венчурным капиталом (индекс включает более 22 000 компаний). Результаты исследования свидетельствуют о необходимости смещения акцентов государственной поддержки венчурных проектов с поздних стадий их реализации, где риски не достижения заявленных в бизнес-планах результатов минимальны, но маловероятен и прорывной характер разработок, на более ранние стадии, такие как посевная стадия и стадия стартапа. При наличии достаточно высоких инвестиционных рисков, свойственных российской экономике, актуальность государственной поддержки венчурных инвесторов именно на этих стадиях, с одной стороны, особенно велика, а, с другой стороны, ее предоставление формирует атмосферу доверия в треугольнике «государство — венчурный инвестор — реципиент инвестиций» и будет способствовать росту интереса к венчурному бизнесу в целом. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ Захарова Н. В., Лабудин А. В. Особенности венчурного инвестирования в Великобритании // Управленческое консультирование. 2019. № 12. С. 59–69. Марголин А. М., Спицына Т. А. Страновые рейтинги сегодня и завтра // Государственная служба. 2020. № 4 (126). C. 42–55. Karpa W., Grginović A. Long-term perspective on venture capital investments in early stage life-science projects related to health care // Economic Research-Ekonomska Istraživanja. 2020. Vol. 33. N 1. P. 2526–2540. DOI:10.1080/1331677X.2019.1629326. |