Факторы развития экономики России в 2020 году
Тремя основными драйверами экономической динамики российской экономики в 2020 году являются8:
падение цен на нефть на мировом рынке;
ограничение деловой активности и введение режима «нерабочих дней» для предотвращения распространения эпидемии коронавируса;
сокращение физических объемов экспорта вследствие спада мировой экономики.
По своим масштабам каждый из указанных негативных шоков в первом полугодии 2020 года превосходил случаи предыдущих кризисов 2008–2009 и 2014–2015 годов, а ограничение деловой активности является уникальным фактором, примеров которому в современной экономической истории трудно найти. Тем не менее, развитие ситуации в экономике России уже в конце II квартала и в III квартале
2020 года оказалось заметно благоприятнее, чем это предсказывалось.
Влияние каждого из шоков, по прошествии всего нескольких месяцев, оказалось относительно слабым, а скорость восстановления экономики быстрой.
В частности, цены на нефть летом 2020 года стали восстанавливаться, несмотря на сохранение в целом в мире карантинных ограничений, продолжение спада
в транспортной сфере и спад мировой экономики. По всей видимости, начало реального выполнения ограничений по добыче и экспорту нефти, достигнутых
МВФ. Перспективы развития мировой экономики. Кризис, не похожий ни на какой другой, неопределенные перспективы восстановления, июнь 2020 года (c. 18). https://www.imf.org/
/media/Files/Publications/WEO/2020/Update/June/English/WEOENG202006.ashx?la=en
А.Л. Ведев, С.М. Дробышевский, А.Ю. Кнобель, И.А. Соколов, П.В. Трунин. Сценарии развития экономической ситуации в России в 2020–2021 годах и вызовы экономической политики. // Экономическое развитие России, 2020, №5, с. 4-23;
С.Г. Белев, А.Л. Ведев, С.М. Дробышевский, А.С. Каукин, А.Ю. Кнобель, Е.М. Миллер, П.В. Трунин. Сценарный прогноз основных параметров макроэкономического развития и бюджетной сферы в России в 2020–2022 годы. // Экономическое развитие России, 2020, №7, с. 4-24.
в рамках договоренностей ОПЕК+, поддержанное дополнительным добровольным сокращением добычи нефти Саудовской Аравией и Кувейтом в июне 2020 года, оказалось достаточным для стабилизации мирового рынка на уровне около
40 долларов за баррель. Отметим, что такой уровень цен на нефть по-прежнему является «некомфортным» для производителей сланцевой нефти, а также ряда традиционных производителей нефти, что ослабляет риск заметного расширения предложения нефти в краткосрочной перспективе. Вместе с тем постепенное снятие карантинных ограничений и ожидания возобновления роста мировой экономики повышают спрос на «черное золото». Таким образом, среднегодовые цены на нефть в 2020 году ожидаются не ниже 40 долларов за баррель – близко к уровню базовой
цены нефти по бюджетному правилу (42,4 доллара за баррель), и итоговый ожидаемый вклад внешнеторговой составляющей в динамику ВВП не превысит (-1,2)-(1,4) п. п.,
т. е. меньше чем в 2009 году или 2015–2016 годах.
По нашим оценкам, потери экономики России в результате введения режима самоизоляции составили в I квартале 2020 года– 0,49 % годового ВВП,
а во II квартале – 7,53 % годового ВВП. Таким образом, в первом полугодии 2020 года потери за счет этого фактора достигли примерно 8 % ожидаемого ВВП 2020 года, однако характер восстановления экономики по мере снятия ограничений свидетельствует о том, что по итогам года масштабы падения экономики будут заметно меньше.
Относительно небольшое снижение экономики России в 2020 году по сравнению с многими странами Европы и Северной Америки может быть, отчасти, статистическим феноменом. В настоящее время мы видим только первые оценки снижения ВВП как в России, так и в ряде других странах, которые еще будут
неоднократно уточняться и пересматриваться. В частности, согласно методике оценки ВВП России первые оценки осуществляются Росстатом на данных по крупным
и средним предприятиям, а полный учет динамики, в том числе сектора МСП, будет осуществлен только в середине следующего года. Поскольку именно этот сектор является наибольшим пострадавшим от введенных ограничений, можно ожидать, что впоследствии цифры по росту ВВП для России могут быть скорректированы
в худшую сторону.
Вместе с тем есть ряд объективных особенностей структуры экономики России, благодаря которым именно в условиях кризиса с такой природой и характером протекания, реакция экономики России на пандемию и введенные ограничения менее выражена, чем в других странах.
Во-первых, период максимально жесткого ограничения деловой активности (локдауна) в России всего 1,5 месяца (апрель – середина мая) , был короче, чем, например, в странах Евросоюза, наиболее сильно пострадавших от кризиса (Италия, Испания, Франция) или США, где ограничения длились 2,5–3 месяца (март–май).
Кроме того, в ряде стран значимые на макроэкономическом уровне ограничения (например, при наличии большой доли туристического сектора в ВВП) продолжаются, по сути, до настоящего времени, т. е. на протяжении не менее полугода.
Во-вторых, в структуре экономики России ниже доля отраслей, производящих конечные товары и услуги для населения – тех отраслей, спрос на продукцию которых
резко сократился в кризис вследствие ограничения работы предприятий розничной торговли и услуг и снизившейся покупательской активности населения. В российской экономике в структуре валовой добавленной стоимости сохраняется доминирование отраслей добычи, первичной переработки сырья и производств непрерывного цикла, которые практически не прерывали свою работу даже в период максимально жестких ограничений. Кроме того, в отношении ряда видов деятельности (например, строительство) ограничения на их работы в условиях карантина в России были заметно мягче, чем в других странах.
В-третьих, наиболее пострадавшим из-за карантинных ограничений сектором экономики во всех странах, в том числе в России, признан малый и средний бизнес. Однако в России этот сектор развит относительно слабо и, несмотря на то, что он также понес большие потери, конечный отрицательный вклад в динамику ВВП не так значителен, как в странах Европы и США.
Кроме того, быстрому восстановлению потребительского спроса, в том числе реализации уже в III квартале 2020 года значительной части отложенного в период карантина спроса населения, способствовали характер антикризисных мер Правительства Российской Федерации, снижение процентных ставок вслед
за ключевой ставкой Банка России и реакция рынка труда. На поддержку населения, в первую очередь семей с детьми, пришлось примерно 1/3 антикризисных пакетов, что поддержало уровень реальных доходов населения, особенно среди населения
с низкими доходами. При этом в России рост безработицы по сравнению с США или Великобританией практически отсутствовал: общая численность безработных (по методологии МОТ) увеличилась примерно на 1,5 п. п. экономически активного населения (также как в кризис 2015–2016 годов), а прирост зарегистрированных безработных в значительной степени происходил за счет людей, не представленных ранее на рынке труда. Что касается работающего населения, то, несмотря
на пандемию, реальные заработные платы росли на протяжении всего 2020 года
(по итогам января–августа рост реальных заработных плат к прошлому году – 2,9 %).
Таким образом, население сохранило значительную часть покупательной способности, а отсутствие массовой безработицы и рост реальных заработных плат стимулировали коммерческие банки к расширению потребительского и ипотечного кредитования населения, как только предоставление этих услуг стало возможно при снятии карантинных ограничений. При этом спрос на кредиты растет в связи со снижением процентных ставок до исторических минимумов. Таким образом, во второй половине 2020 года мы наблюдаем усиление вклада потребительского спроса в восстановление роста ВВП, так как инвестиционная активность компаний реального сектора остается низкой.
В отношении влияния внешних рынков на ВВП России в 2020 году также можно говорить о том, что исторические параллели сработали не в полной мере. На объем экспорта, в том числе физических объемов, оказали влияние, в первую очередь, рынки нефти (соглашение с ОПЕК+) и газа (из-за аномально теплой зимы в Европе), т. е. факторы, не зависящие напрямую от темпов спада мировой экономики. Как отдельный фактор спад мировой экономики оказался для России в текущем году практически не значим. Неэнергетический экспорт из России снизился в пределах 5 %,
что заметно меньше, чем в 2008–2009 годах, при том, что масштабы падения экономики тогда были несопоставимо скоромнее. По нашему мнению, это также связано с товарной структурой российского экспорта и особенностями кризисов 2008 и 2020 годов в мире. В 2008 году кризис был в значительной степени циклическим, сопровождался масштабным сокращением и замораживанием инвестиционных проектов, строек и сокращением промышленного производства. Соответственно
в 2009 году упал спрос на сырье и продукцию низких переделов, что составляло основу российского неэнергетического экспорта.
В текущем году, в условиях пандемии и локдауна, падение мирового ВВП было связано преимущественно с сокращением производства товаров конечного потребления
и особенно потребительских услуг, которые практически отсутствуют в российском экспорте.
|
Скачать 221.24 Kb.