Курсовая работа на тему Особенности перевода текстов политически. Особенности перевода текстов политических речей с английского на русский язык
 Скачать 83.19 Kb.
|
|
Глава 2. Анализ особенностей перевода текстов политических речей (на материале официальных речей Билла Клинтона и Джона Кеннеди). 1. Анализ и сравнение инаугурационной речи Джона Кеннеди и ее официального русскоязычного перевода. Перевод текстов политических речей, как и любой другой перевод, представляет собой сложный когнитивный процесс, который связан с решением целого ряда задач и соблюдением определённых требований. В процессе перевода необходимо учитывать такие параметры, как, например, адекватность, точность, логичность, цель коммуникации, а также стилистические, грамматические, лексические и другие особенности текста. Категория эквивалентности помогает оценить качество выполненного перевода, ведь даже официальные переводы не всегда можно считать удачными. Инаугурационная речь 35-ого президента США Джона Кеннеди многими экспертами признаётся эталоном продуманной и выверенной риторики. Ее нельзя назвать очень содержательной или информативной, так как перформативная составляющая занимает в этой речи более существенную часть. Мы проанализировали оригинальную речь [Приложение 1] и её русскоязычный эквивалент [Приложение 2] с точки зрения используемых автором стилистических приемов и способов их передачи на русский язык. Наиболее значительными стилистическими приемами инаугурационной речи Джона Кеннеди являются метафоры, антитезы, повторы (в частности анафоры), параллелизм и аллитерация. Излюбленный многими политиками триколон Джон Кеннеди использует в своей речи всего лишь дважды. Зато антитезы, которым он отдаёт предпочтение, встречаются достаточно часто. Это может говорить о том, что речь Кеннеди обладает больше декларативным, нежели персуазивным характером, что, в свою очередь, объясняется особенностями инаугурационной речи как жанра политического дискурса. Все многочисленные антитезы, кроме одной, были переданы при переводе речи на русский язык. В случае с «Let us never negotiate out of fear. But let us never fear to negotiate» (пример хиазма в форме антитезы) переводчик использует приём неполного синтаксического уподобления, допуская опущения, которые и приводят к потере противопоставления: "Не стоит договариваться из страха. Давайте не будем бояться вести переговоры". В результате получается эффект усиления аргумента, что совершенно не свойственно для такого приема, как антитеза. Тем не менее, отказ от передачи антитезы в данном случае может быть вполне оправдан. Возможные варианты перевода с использованием противопоставления искажают цель коммуникации. В результате уровень эквивалентности перевода значительно снижается. Синтаксический параллелизм передан при переводе лишь частично. Полный эквивалент примера параллелизма встречается в переводе лишь один раз. В остальных случаях переводчик либо опускает отдельные параллельные элементы, либо полностью отказывается от передачи этого приема. Так, например, в оригинальной речи Джон Кеннеди произносит: «We observe today not a victory of party but a celebration of freedom - symbolizing an end as well as a beginning - signifying renewal as well as change». В русскоязычном переводе причастие «signifying» преобразовано переводчиком в прилагательное «значительный»: «Сегодня мы стали свидетелями не победы партии, а торжества свободы, символизирующей конец и одновременно начало значительных обновлений и перемен». Использование приема грамматической замены привело к потере параллелизма. Хотелось бы заметить, что частичное сохранение параллелизма в данном примере представляется нам вполне возможным вариантом перевода: «Сегодня мы стали свидетелями не победы партии, а торжества свободы, символизирующей конец и одновременно начало, предзнаменующей как обновления, так и перемены». Примеры аллитерации, использованные Кеннеди в своем выступлении, не отражены переводчиком при создании русскоязычного эквивалента. Многие исследователи признают, что следовать передаче аллитерации при переводе не стоит. Тем не менее, путем приема компенсации это упущение в рассматриваемом переводе восполняется. В переведенной речи можно встретить следующие примеры аллитерации: «победы партии», «свободных стран», «собственную силу», «диверсионную деятельность», «покорять пустыни, бороться с болезнями», «путы подозрительности», «где сильные – справедливы, а слабые – защищены», «сейчас мы снова слышим призыв» и многое другое. С переводом метафор, достаточно часто встречающихся в инаугурационной речи Джона Кеннеди, переводчик справился довольно успешно. Все метафоры, за исключением одной, тем или иным образом, посредством разных переводческих трансформаций, были переданы в русскоязычном эквиваленте речи. Метафора «revolution of hope» в переводе отчасти теряет свое метафорическое значение и преобразуется в «революцию во имя надежды». Стоит отметить, что использование приема смыслового развития в этом случае нашло вполне удачное применение. Анафоры в тексте перевода, в отличие от уже рассмотренных стилистических приемов, фактически не передаются. Это связано с грамматическими особенностями русского языка, которые не позволяют адекватно и без потери смысловой составляющей перевести этот вид повторов. Единоначатие в таком примере, как «Let both sides explore… // Let both sides, for the first time, formulate… // Let both sides seek to invoke… // Let both sides unite» переведено на русский язык не полностью. Последняя составная часть звучит в тексте перевода, как «Давайте объединимся». Разумеется, такой перевод имеет место быть. Впрочем, полное сохранение анафоры, на наш взгляд, также является допустимым. Подводя итог, можно отметить достаточно грамотное использование переводчиком различных переводческих трансформаций при работе с инаугурационной речью. Среди приемов, к которым обращался переводчик в процессе создания русскоязычного эквивалента, преобладают лексико-грамматические трансформации (опущения, конкретизация), а также модуляцию и грамматические замены. Синтаксическое уподобление, взятое за основу, в сочетании с вышеупомянутыми приемами, помогло максимально приблизить текст к оригиналу. 2. 2. Анализ речи Билла Клинтона от 17 августа 1998 года. Собственный вариант ее перевода. В пространстве англоязычного политического дискурса существует значительное количество текстов политических выступлений, не имеющих официального русскоязычного эквивалента. Таким примером может послужить речь Билла Клинтона, произнесенная им 17 августа 1998 года в рамках телевизионного обращения к американскому народу [Приложение 3]. Эта речь представляет для нас интерес не только в рамках стилистического анализа, но и как объект для перевода. Вышеупомянутое обращение Клинтона носит оправдательный характер и включает в себя объяснения по поводу его «неприемлемых» отношений с Моникой Левински. В нем президент признает, что поступил неправильно, но в то же время демонстрирует отсутствие сожаления о том, что такое «неправильное поведение» привело к необратимым последствиям в его личной и политической жизни. Клинтон не ищет прощения, а лишь соглашается с тем, что его поступок можно назвать неуместным. Сместив акцент с совершенной ошибки, он фокусирует внимание на более серьезных задачах и проблемах, стоящих перед американцами, тем самым подразумевая, что в стране существуют дела поважнее. В этом и заключается парадокс выступления Клинтона – извинительная речь, предполагающая раскаяние и извинения политика, по факту таковой не является. Тем не менее, многие исследователи считают это выступление вполне успешным, хотя высказываются и противоположные мнения [27]. Донести в той или иной мере свое послание до массовой аудитории Клинтону помогло использование риторически грамотных стилистических приемов. Стоит отметить, что основная цель данной политической речи (достижение понимания со стороны американского общества) определила употребление большого количества синтаксических средств художественной выразительности. В тексте можно встретить различного рода повторы, включая анафору: «I answered their questions truthfully, including questions about my private life, questions no American citizen would ever want to answer» и последовательный повтор «…that began with private business dealings 20 years ago - dealings, I might add…» Это синтаксическое средство художественной выразительности, как уже отмечалось, помогает сосредоточить внимание аудитории на конкретной идее. Кроме того, в приведенных примерах повтор выполняет пояснительную функцию, так как содержится в уточняющей, конкретизирующей части высказывания. Синтаксический параллелизм, а также его сочетание с триколоном, составляет основу выступления Клинтона. Политик использует эти приемы для усиления мысли и аргументации, будто бы пытаясь убедить в своей правоте не только публику, но и самого себя. Сразу два примера параллелизма можно найти в следующем предложении: «I ask you to turn away from the spectacle of the past seven months, to repair the fabric of our national discourse, and to return our attention to all the challenges and all the promise of the next American century». Триколоны встречаются в тексте дважды, при этом прекрасно иллюстрируя назначение этого приема: «This has gone on too long, cost too much and hurt too many innocent people» и «…real opportunities to seize, real problems to solve, real security matters to face». Фонетические средства художественной выразительности наиболее ярко представлены аллитерацией: «It is time to stop the pursuit of personal destruction and the prying into private lives» и «It constituted a critical lapse…» Выделяя слова и идеи в потоке речи, аллитерация придает выразительность выступлению. Помимо этого, в первом примере, благодаря аллитерации, подчеркивается серьезность критического настроя Клинтона в отношении подобного поведения. Интересно отметить, что в тексте нельзя найти ни одного риторического вопроса, что вполне оправдано, - вопросы в сложившейся ситуации должны возникать к оратору, а не наоборот. Лексические средства художественной выразительности в тексте практически не встречаются (за исключением распространения мысли и стилистического контраста). Это объясняется специфической направленностью речи, важными составляющими которой являются простота и доступность. Тем не менее, и без подобных приемов текст отличается большой плотностью и концентрированностью. Таким образом, рассматриваемая нами речь Билла Клинтона привлекает внимание обилием синтаксических конструкций и повторов. В то же время, бросается в глаза отсутствие троп и лексических средств выразительности. На основе проведенного стилистического анализа нами был подготовлен собственный вариант перевода политической речи: «Добрый вечер. Сегодня днём, в этой комнате, сидя на этом месте, я предстал перед независимым прокурором и расширенной коллегией присяжных. Я честно отвечал на их вопросы, в том числе и о моей личной жизни, - вопросы, на которые ни один американец не захотел бы дать ответ. И всё же я должен взять на себя полную ответственность за свои поступки - как публичного, так и частного характера. Именно поэтому я обращаюсь к вам сегодня. Как известно, в январе под присягой я давал показания, касающиеся моих отношений с Моникой Левински. Хотя мои ответы были юридически точными, я давал информацию не по собственной инициативе. Меня действительно связывали неприемлемые отношения с мисс Левински. Это было ошибкой, фатальной ошибкой с моей стороны, нарушением собственных моральных принципов, и за это я полностью несу ответственность. Я говорил сегодня коллегии присяжных и говорю сейчас вам, что никогда не просил никого лгать, скрывать или уничтожать улики, ровно так же, как и совершать другие противоправные действия. Я знаю, что данные мною публичные комментарии по этому вопросу и мое молчание произвели ложное впечатление. Я ввёл свой народ и свою жену в заблуждение, и я глубоко сожалею об этом. Могу лишь сказать, что моему молчанию послужило несколько причин. В первую очередь, я хотел защитить себя от позора, ставшего результатом моего поведения. Кроме того, я беспокоился о защите своей семьи. Я также принял во внимание тот факт, что вопросы задавались мне политически мотивированным судом, который затем был распущен. Помимо этого, я был серьёзно обеспокоен проведением независимого прокурорского расследования, начавшегося с рассмотрения моих деловых связей личного характера двадцатилетней давности. Здесь я должен добавить, что более двух лет назад независимое федеральное агентство не нашло доказательств правонарушений в этом деле ни с моей стороны, ни со стороны моей жены. Независимое прокурорское расследование добралось до моих сотрудников и друзей, а затем влезло и в мою личную жизнь. А теперь проводится расследование и в отношении самого расследования. Все это продолжается слишком долго, обходится слишком дорого и задевает слишком многих невинных людей. Сейчас этот вопрос встал между мной, двумя самыми дорогими мне людьми - моей женой и дочерью - и нашим Господом. Я должен все исправить, и я готов сделать все, что для этого потребуется. В данный момент для меня нет ничего важнее решения возникшей проблемы. Тем не менее, это мое личное дело, и оно не касается никого, кроме моей семьи. Я намерен вернуть спокойную семейную жизнь своим близким. Даже у президентов есть личная жизнь. Пришло время прекратить это стремление к личностному разрушению, остановить назойливое любопытство по отношению к чужой жизни и вернуться к жизни собственной страны. Слишком долго наше внимание было отвлечено этим вопросом, и я беру на себя всю ответственность за случившееся. Это все, что я могу сделать. Теперь настало время - в действительности оно настало уже давно - двигаться дальше. У нас много важной работы - мы должны пользоваться реальными возможностями, решать реальные проблемы и обратиться к реальным вопросам безопасности. Поэтому я прошу вас сегодня отвернуться от этого театрализованного представления прошедших семи месяцев, восстановить структуру национального диалога и вновь сосредоточить внимание на проблемах и перспективах грядущего столетия. Спасибо, что смотрели, и спокойной ночи». При переводе текста этой политической речи на русский язык, мы учитывали использованные в нем стилистические приемы, описанные и проанализированные выше. Необходимо заметить, что в этом плане текст не представляет большой трудности для переводчика, именно благодаря отсутствию необходимости эквивалентной передачи в тексте перевода лексических средств выразительности. Важной задачей было грамотно и точно передать синтаксические конструкции для того, чтобы не нарушить цель коммуникации. Были сохранены триколоны и параллелизмы, но частично утрачены повторы. Причиной этого во многом является избыточная когнитивная сложность, семантическая избыточность, которая достигается при сохранении повторов в русском варианте перевода. В оригинальном тексте встречаются предложения, которые содержат повторы, но в некоторой степени перегружены информацией. Например, «In addition, I had real and serious concerns about an independent counsel investigation that began with private business dealings 20 years ago - dealings, I might add, about which an independent federal agency found no evidence of any wrongdoing by me or my wife over two years ago». Для того, чтобы грамотно перевести это предложение и передать мысли, о которых говорит автор, мы сочли необходимым воспользоваться такой переводческой трансформацией, как членение предложения. На наш взгляд, сохранение основной идеи этой части текста, а также достижение его облегчённого восприятия и понимания являются задачами более первостепенными, нежели сохранение повторов. Говоря о других стилистических особенностях перевода текста этой политической речи, следует обратить внимание на то, что автор довольно часто прибегает к интенсификации и детализации речи. Это может вызвать определённые затруднения при переводе. Так, например, предложения «…I did have a relationship with Ms. Lewinsky that was not appropriate. In fact, it was wrong. It constituted a critical lapse in judgment and a personal failure on my part…» содержат детализацию смысла и усиление эмоций. Градация по возрастающей значимости выражает практически одну и ту же идею, но эмоционально по-разному окрашенную. Перевести такое дословно, конечно, не представляется возможным. Именно поэтому мы использовали ряд переводческих приемов для сохранения градации, например, модуляцию, то есть смысловое развитие, объединение предложений и грамматические замены: «Меня действительно связывали неприемлемые отношения с мисс Левински. Это было ошибкой, фатальной ошибкой с моей стороны, нарушением собственных моральных принципов…» Хотелось бы отдельно выделить фразу «While my answers were legally accurate, I did not volunteer information», которая дает для переводчиков широкий спектр подтекстов и тем самым представляет некую сложность. Союз while и выражение «I did bot volunteer information» могут быть поняты двояко, от чего непосредственно будет зависеть перевод. Два варианта перевода while – «поскольку» и «хотя», а также два варианта перевода «I did not volunteer information» - «не счел нужным поделиться дополнительной информацией», а также «давал информацию не по собственной инициативе» составляют в совокупности 4 альтернативных варианта перевода. Проанализировав ситуацию и контекст, мы пришли к выводу о том, что было бы правильнее перевести это предложение как «Хотя мои ответы были юридически точными, я давал информацию не по собственной инициативе». В данном примере важно подчеркнуть именно недобровольность передачи информации, а это, в свою очередь, предполагает противопоставление и использование «хотя, вместо «поскольку». В целом, можно сделать вывод о том, что текст довольно конкретен и прямолинеен. Фразы в большинстве своем однозначны, хотя и есть исключения, о которых мы уже упомянули. Стилистический компонент текста перевода максимально приближен к оригиналу с сохранением цели коммуникации. Наиболее употребительными приемами при переводе оказались перестановки, объединения и членения предложений, а также грамматические замены. |