отчёт. Акбаев Мейлис Отчет_научно-исслед_т. Отчет по практике научноисследовательская работа
 Скачать 35.8 Kb.
|
|
МИНИСТЕРСТВО НАУКИ И ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ РФ Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего образования «Пермский государственный национальный исследовательский университет» ОТЧЕТ ПО ПРАКТИКЕ «НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ РАБОТА» Студент 2 курса очной формы обучения по направлению подготовки 45.03.01 – Филология профиль «Прикладная филология» ФИЛ-2-2019 НБ Акбаев Мейлис Мырадович (Фамилия, имя, отчество) 2021 Содержание научно-исследовательской работы План статьи План по статье Н.П. Жилиной «Идея дома в романе А. С. Пушкина "Евгений Онегин”»: 1. Дом и семья через призму сравнения города с деревней – нового мира с миром традиционным. 2. Свобода и разгульный образ жизни Онегина приводит его к состоянию «бездомья». 3. Понятие дома в произведении А. С. Пушкина «Евгений Онегин». строение для житья семейство, семья, хозяева с домочадцами род, поколение духовное начало, святилище рода 4. Противопоставление Евгения Онегина и Татьяны Лариной. Кто же на самом деле свободен и независим? План по статье Е.Н. Проскуриной «Дом и дорога в поэме Гоголя “Мертвые души”»: 1. Место «дома» и «дороги» в поэме «Мертвые души» Гоголя. 2. Соотношение «дома» и «дороги» на примере поездки Чичикова за мертвыми душами. «Дом» и «дорога» у помещиков (Манилов, Ноздрев, Плюшкин, Собакевич) «Дом и дорога» у Чичикова и помещицы Коробочки (родство персонажей) «Дом и дорога» для обитателей губернских городов 3. Негоция – дорога к дому Чичикова, но в конце концов дорога к дому по замыслу автора – идея жизненного пути с его духовном, возрождающем понимании. 3. В.В. Межебовская «Нравственное воспитание школьников в процессе изучения жанра романтической элегии (В. А. Жуковский "Море")» (выписать основные идеи (цитаты) статьи по правилам оформления цитат). Цитаты ( в первую очередь для нас важны приемы, которые используются для нравственного воспитания школьников, и так же будет учтена специфика романтической элегии) В.В. Межебовская «Нравственное воспитание школьников в процессе изучения жанра романтической элегии (В. А. Жуковский "Море")». «основополагающей базовой категорией нравственного воспитания является понятие нравственного чувства – постоянного эмоционального ощущения, переживания, реальных нравственных отношений и взаимодействий» [Межебовская 2018: 408] «Нравственные нормы и правила, которые лежат в основе любой гармонично развитой личности, – это часть культуры, которая помогает человеку в разрешении нравственных конфликтов. Однако она лишь закладывает основы нравственного выбора, выбирает же всегда сам человек, наполняя форму содержанием – своими переживаниями, эмоциями, впечатлениями» [Межебовская 2018: 408] «нынешние ученики меньше всего готовы выслушивать нравственные проповеди, а долгие разговоры «по душам» и о душе могут вызвать ироническую усмешку и даже откровенное неприятие» [Межебовская 2018: 408] «Литература является тем предметом, который располагает большим воспитательным потенциалом, дает возможность учителю через усвоение программных текстов «формировать» учащегося, прививая ему моральные принципы, нормы и правила поведения в обществе, закладывая фундамент нравственных представлений» [Межебовская 2018: 408] «Личность как таковая значима и ценна, она является частью огромного, сложного и постоянно меняющегося мира» [Межебовская 2018: 408] «задача учителя – помочь школьнику сохранить себя в этом мире» [Межебовская 2018: 408] «Анализируя эту элегию, учащимся необходимо напомнить основные типологические принципы раннего русского романтизма:» [Межебовская 2018: 408] «Учащимся необходимо дать определение элегии как жанра лирики» [Межебовская 2018: 408] «Необходимо напомнить учащимся о том, что поэты-романтики наделяли романтическую личность такими качествами, как мощь и сила духа, воля, обостренное чувство свободы» [Межебовская 2018: 409] «Перед чтением элегии «Море» уместно поставить один из важнейших вопросов урока: «Почему поэтыромантики так часто обращались к образу моря?» Предполагается, что на этот вопрос учащиеся ответят позже, главное, чтобы их раздумья были направлены на осмысление философских и нравственных проблем, поставленных в творчестве романтиков» [Межебовская 2018: 409] «Перед учителем, обдумывающим пути анализа художественного произведения на уроке, всегда встает проблема выбора самого оптимального варианта, который позволил бы не только углубить знания учащихся, развить определенные навыки, сделать урок интересным, но и расширить мировоззрение школьников. Этим условиям отвечает прием сопоставления. Он поможет достичь следующих целей: углубить понятие об индивидуальном стиле поэта, о традиции и новаторстве в поэзии, подчеркнуть многогранность романтизма как художественной системы, показать разнообразие проблематики тематически близких лирических текстов» [Межебовская 2018: 409] «Вся система вопросов должна подвести учащихся к выводу о том, что главным предметом поэтического постижения у В. А. Жуковского-романтика является духовный мир человека, его нравственный потенциал, ведь, по его собственному утверждению, красота не в природе, а в душе человека» [Межебовская 2018: 410] «В завершение урока учитель говорит о том, что нового внес каждый из анализируемых поэтов в разработку жанра элегии» [Межебовская 2018: 409] «Русская классическая литература исследует прежде всего личность, она утверждает ценность любой индивидуальности, но и одновременно убеждена в существовании вечных «сверхличностных ценностей». Русская литература устремлена к вечной гармонии в жизни личности, мира и Бога, ставит вопросы философского осмысления мира, смысла человеческого существования. Именно это делает русскую классическую литературу ХIХ века вершиной художественного, философского, нравственного развития человечества» [Межебовская 2018: 410]. Цитаты В.Н. Аношкина-Касаткина «Романтический психологизм М.Ю. Лермонтова и Ф.И. Тютчева». «у названных поэтов значительнее, чем у их знаменитого предшественника, выражены философские искания в понимании человека, его духовно-душевного мира и места в космическом бытии» [Аношкина-Касаткина 2013: 25] «для Лермонтова английский романтик занял совершенно особое место (как его дальний предок и в чём-то эталон социальноэтических норм), а для Тютчева ясна была и индивидуалистически-романтическая ограниченность английского гения» [Аношкина-Касаткина 2013: 25] «Значительная общность культурной среды поэтов, в целом общественная атмосфера 30-х годов, воздействующая на Лермонтова и Тютчева, привели к некоторым общим тенденциям в их творчестве, некоторым близким темам и образам, особенностям стиля» [Аношкина-Касаткина 2013: 26] «Первоначально, видимо, с влиянием Раича связано возникновение интереса у поэтов к древнему Риму» [Аношкина-Касаткина 2013: 26] «Космизм мышления Лермонтова и Тютчева, образы мирозданья в их поэзии, идеи глубокой противоречивости бытия, восприятие божественной красоты роднят этих поэтов, хотя получают глубоко своеобразное выражение в творчестве каждого из них. Если Тютчев, в особенности в 30-х годах, больше склонен к умозрительности, созерцательности, к натурфилософской проблематике, то поэзия Лермонтова проникнута острой социальностью, мятежом против косности, бездуховности верхних слоёв общества «нашего поколения»» [Аношкина-Касаткина 2013: 26] «В творчестве поэтов шёл активный процесс совершенствования принципов романтического психологизма. Они акцентировали внимание на сложных противоречиях внутреннего мира человека, романтическими средствами показывая в лирике диалектическую двойственность человеческой психики.» [Аношкина-Касаткина 2013: 26] «У романтиков речь идёт не о «другом» человеке, существование которого нужно было логически, философски доказывать, а о бесспорной данности – о самом себе, о собственном «я»» [Аношкина-Касаткина 2013: 26] «. Познание мира через самого себя – вот исходный принцип психологического анализа в романтизме Лермонтова и Тютчева.» [Аношкина-Касаткина 2013: 27] «Романтики, познавая суть человеческого «я», опускаясь в «тайник души», как выражался Лермонтов, или в «глубины души», по определению Тютчева, обнаруживают двойственность, противоречивость стремлений, желаний, эмоций человека. Эта двойственность отнюдь не обязательно выступает как столкновение добра и зла, оптимизма и скептицизма» [Аношкина-Касаткина 2013: 27] «Процесс жизни активизирует в человеке то одно, то противоположное внутреннее стремление. Два внутренних голоса, звучащих в сердце человека - это самоутверждение и самоотрицание, признание самоценности личности и признание внеличностных ценностей, индивидуализм и космизм или альтруизм» [Аношкина-Касаткина 2013: 27] «поэты сосредоточивают внимание на особых, более или менее исключительных, временных или даже мгновенных состояниях душевной жизни, и в результате в их лирике появляются исповеди, думы, молитвы, сны, завещания, посвящения, признания, разуверения и т. д.» [Аношкина-Касаткина 2013: 27] «Они несут в себе ряд общих структурообразующих признаков: рассказ об истории души «с начала жизни», «с детских лет», выражение момента самопогружения, создания картины души» [Аношкина-Касаткина 2013: 27] «Утверждение самоценности души и противопоставление ценной личности равнодушному и жестокому внешнему миру, исповедание о мучениях души или о грехах…сопровождается идеей морального самосохранения» [Аношкина-Касаткина 2013: 27] «. Исповеди Тютчева, наоборот, запечатлели процесс потери человеком самого себя, процесс омертвения души» [Аношкина-Касаткина 2013: 28] «. В отличие от исповеди их думы направлены обычно на внешнюю действительность, отсюда дума несёт в себе формально-жанровый признак – образ человека, который «глядит», «смотрит», «видит», и думает» [Аношкина-Касаткина 2013: 28] «Дума воспроизводит внешнюю обстановку раздумья, или образ человека думающего. Внеличный мир в думе получает критическую оценку, одинокой личности выражено сочувствие. Лермонтовская и тютчевская дума – это размышление о враждебности социального бытия человеку, что побуждает личность уходить в мир собственной души. Однако в романтической думе, особенно в тютчевской, получает выражение идея мнимой значимости и человеческого «я», у него человек — «злак земной», «быстро вянущий», льдинка, исчезающая в океане жизни» [Аношкина-Касаткина 2013: 28] «творчество Лермонтова и Тютчева запечатлевает процесс романтической самокритики, или отрицания душевной полноты, отрицания ожидаемого» [Аношкина-Касаткина 2013: 28] «характерны лирические «разуверения»… Структура «разуверений» включает в себя нередко обращение, обычно к нелюбимой, образ второго лирического героя, скорее всего, женщины, динамику, нарастание отрицания, повтор слов «нет», «не», идею отказа от обмана и самообмана или признание личной несостоятельности.» [Аношкина-Касаткина 2013: 28] «Отличительный признак «признаний» — слово «Люблю» в зачине стихотворения» [Аношкина-Касаткина 2013: 28] «В «признании» с одической восторженностью или проникновенной задушевностью нарисован образ природы или любимой» [Аношкина-Касаткина 2013: 28] «с наибольшей остротой диалектика индивидуализма и антииндивидуализма противоречивой личности предстает в романтическом жанре «сна», основным признаком которого у этих поэтов является контраст между реальностью и сновидением» [Аношкина-Касаткина 2013: 28] ««поэзия сна» нередко выражает мысль об освобождении человека от индивидуалистического бытия реальности и приобщение в моменты самозабвения к внеличностным ценностям» [Аношкина-Касаткина 2013: 29] «отношение Лермонтова к грезам самозабвения двойственно. С одной стороны, критическая оценка социальной действительности, пестрой толпы бездушных людей в масках, вызывает потребность уйти от них и от себя как невольного участника их жизни» [Аношкина-Касаткина 2013: 29]. «Потеря человека самого себя, своего идеала – для него это трагедия. В целом творчество Лермонтова утверждает ценность личности, мятеж настоящего человека против социальной ограниченности бытия» [Аношкина-Касаткина 2013: 29] «У Тютчева, напротив, в подобном столкновении противоречивых движений души побеждает внеличностное стремление. Тютчевскому лирическому «я» свойственно стремление сохранить в неприкосновенности нравственный мир души от посягательств «Бессмертной пошлости людской», жестокого «Суда людского», отсюда призыв к молчанию (» [Аношкина-Касаткина 2013: 29] «. Но своеобразно и противоречиво сочетается с этим влечением к внеличному миру и самозабвению страх перед обезличенным смертным сном» [Аношкина-Касаткина 2013: 29] «Отсюда «пробуждение» в поэзии Тютчева оказывается радостным актом возвращения человека к подлинной действительности из нереального, безличного мира снов» [Аношкина-Касаткина 2013: 29] «побеждается внутренним желанием сохранить личное ощущение жизни: «чтоб в груди дремали жизни силы»; поэт хочет чувствовать любовь и слышать шум жизни» [Аношкина-Касаткина 2013: 29] «У Лермонтова в столкновении двух начал – личного и внеличного – нередко побеждало личное, особенно в раннем творчестве.» [Аношкина-Касаткина 2013: 29] «Противоречивая личность постоянно появляется в романтизме Лермонтова» [Аношкина-Касаткина 2013: 30] «Романтический «индивидуализм» Лермонтова и Тютчева содержал в себе защиту духовно полноценной личности, которую со страстью предприняли романтики, явилась выражением социального протеста против обезличивания человека бездуховным социумом. Однако романтический «индивидуализм» нёс в себе и глубинную ограниченность социального, общефилософского и художественного мышления. Он замыкал поэта в узкий мир своего «я» и мешал широким философски-социальным исследованиям в творчестве, суживая, ограничивая возможности литературы.» [Аношкина-Касаткина 2013: 30] «В то же время «антииндивидуализм» давал возможность поэту выйти за пределы своей личности к большому миру людей, народа, природы, истории, мог сделаться одной из дорог к реализму. Реализм сохранил то ценное, что нес романтизм – страстную защиту человека и неприкосновенности его индивидуального мира» [Аношкина-Касаткина 2013: 30] «Но и альтруистические движения человеческого сердца, представленные романтиками, – это их ценные открытия, наследованные литературой следующих десятилетий.» [Аношкина-Касаткина 2013: 30] Подробный конспект статьи Н.М. Гурович «Система портретов в “Герое нашего времени” М. Лермонтова» В этой статье предполагается проанализировать все варианты формы портрета в «Герое нашего времени» с тем, чтобы потом выявить инвариантную структуру, присущую описаниям внешности персонажей в лермонтовском произведении. Для этого необходимо осмыслить взаимосвязь портретов друг с другом, то есть рассмотреть их как систему. Такой подход представляется наиболее продуктивным при анализе описаний в любом прозаическом тексте, так как это позволяет учитывать разные их варианты и говорить об их функциях в произведении. В трудах, посвященных портрету как разновидности описания, устоялось мнение о том, что эта форма связана, прежде всего, с точкой зрения повествователя, который обладает неким всеобъемлющим видением. В «Герое нашего времени» мы сталкиваемся с ситуацией, когда в тексте нет повествователя как такового. Даже путешествующий писатель, который публикует записки Печорина, обладает ограниченным кругозором, что приравнивает его к рассказчику, как и остальных двух героев, от лица которых сообщается о событиях «Бэлы», «Тамани», «Княжны Мери». Примечательно, что портреты в романе Лермонтова практически никогда не становились предметом специального рассмотрения. В работах, посвященных поэтике романа в целом, чаще рассматривается природа психологизма, особенности сюжета или, например, жанровое своеобразие, как это сделано в ряде исследований, посвященных европейским корням произведения. Но как предмет рассмотрения портреты всегда имели вспомогательное значение. Так, в статье «Портрет» в «Лермонтовской энциклопедии» под этим понятием скрывается психологическая характеристика героя, а об описании внешности говорится только в связи с мастерством автора как психолога. Аналогичным образом подходит к проблеме освещения поэтики «Героя нашего времени» Б.Т. Удодов в своей статье о романе в том же источнике. В науке уже неоднократно рассматривалась литературная традиция, на которую, так или иначе, опирается роман. В исследованиях, посвященных этой проблеме, говорится в основном об ориентации сюжета романа на традицию французского романтизма. Но при этом не анализируются те отсылки к романтической литературе, которые связаны как раз с описанием внешности действующих лиц, то есть с тем, как рассказчики видят и оценивают окружающий мир. Очевидно, что ориентация романа Лермонтова на романтическую традицию выражена не только в его сюжете, хотя именно этой связи уделялось особое внимание в научной литературе, но и в его субъектной структуре. Здесь особенно важно отметить исследование С.И. Родзевич «Лермонтов как романист», в котором проводится сопоставление сюжета, черт главного героя и системы персонажей «Героя нашего времени» с «Адольфом» Б. Констана, «Исповедью сына века» А. де Мюссе, «Рене» А. Шатобриана. Но исследовательница, к сожалению, не рассматривает структуру повествования, несмотря на то, что в работе проводятся не только содержательные, но и лексико-синтаксические параллели. Несмотря на то, что литература, посвященная разным аспектам исследования «Героя нашего времени», достаточно обширна, специфика точек зрения героев не рассматривалась специально и достаточно подробно. Частично решить эту задачу позволяет анализ портретов. Особенности восприятия действительности Печориным уже рассматривались в научной литературе. Так, например, Б. Эйхенбаум выявил различия между точками зрения Печорина как участника событий и как рассказчика о них. Но не менее важно охарактеризовать соотношение его въдения с точками зрения двух других основных субъектов речи в романе. Так как в «Герое нашего времени» три повествующих лица – писатель, сам Печорин и Максим Максимыч, то, прежде всего, необходимо будет выяснить, как особенности личности и жизненного опыта субъектов изображения проявляются в построении и содержании описаний внешности персонажей. Заметим сразу же, что эти три точки зрения отграничены друг от друга, что облегчает их сравнение. Ряд героев романа соотносится в сознании воспринимающего субъекта с определенными типами из неистовой или светской романтической литературы, а несоответствие этим типам как раз и становится предметом осмысления как для читателя, так и для главного героя. Список литературы 1. Добровольская В.Е. Герой-ребенок в русских волшебных сказках // Научный альманах. Традиционная Культура, 2002. №4. С. 18-23. 2. Жилина Н.П. Идея дома в романе А.С. Пушкина «Евгений Онегин» // Вестник Российского государственного университета им. Канта, 2009. Вып. 8. C. 65-68. 3. Павлушова Е.А., Шкабара Н.И. Проблема формирования научного стиля речи на начальном этапе обучения // Международный научно-исследовательский журнал, 2020. №1 (91). Часть 2. С. 59-63. 4. Проскурина Е.Н. Дом и дорога в поэме Гоголя “Мертвые души” // Филологический класс, 2003. №10. С. 37-40. |