Международное частное право В 2 т_ Учебник (том 2) (отв_. Отношений (университет) мид россиикафедра международного частного и гражданского правамеждународное частное право
 Скачать 1.98 Mb.
|
|
lex causae, которая означает закон страны, регулирующей существо отношения <1>. -------------------------------- <1> См Международное частное право Учебник / Отв. ред. Г.К. Дмитриева. МС. Названный перечень, как включенный в ст. 1215 ГК РФ, таки дополненный с учетом названных статей ГК РФ, полностью не охватывает все вопросы, которые могут регулироваться обязательственным статутом, например заключение договора, основания недействительности договора и некоторые другие. Незамкнутый перечень вопросов позволяет пополнить его, например, вопросами об акцессорных обязательствах, о переводе долга, который упоминается в Модельном Гражданском кодексе для стран СНГ. Особого внимания заслуживает вопрос о моменте перехода риска случайной гибели товара, затронутый, в частности, в Гаагской конвенции оправе, применимом к договорам международной купли-продажи товаров 1986 г. В ст. 12 Конвенции, содержащей перечень вопросов, которые подлежат регулированию правом, применимым к договору купли-продажи, в подп. "d" назван "момент перехода на покупателя риска в отношении товаров". В отечественной доктрине и практике важным ориентиром в этом вопросе остается разъяснение, данное Л.А. Лунцем, о том, что "различение моментов перехода права собственности ириска с продавца на покупателя имеет особое значение для международного частного права водном случаев отношении момента перехода риска) вопрос решается по обязательственному статуту, в другом (в отношении перехода права собственности, как правило, по закону местонахождения вещи в момент наступления обстоятельства, обусловившего переход" <1>, те. по статуту вещных прав Лунц Л.А. Внешнеторговая купля-продажа. Коллизионные вопросы. МС Большая ясность в этом вопросе обеспечена включением в ГК РФ 2013 г. сто вещном статуте, в п. 5 которой названы возникновение и прекращение вещных прав, в том числе переход права собственности, а также включением в ст. 1206 "Право, подлежащее применению к возникновению и прекращению вещных прав" п. 3, согласно которому стороны могут договориться о применении к возникновению и прекращению права собственности и иных вещных прав на движимое имущество права, подлежащего применению к их сделке, без ущерба для прав третьих лиц. При этом важно отметить, что если в п. 1 ст. 1210 ГК РФ 2002 г. расширена сфера обязательственного статута, выбранного сторонами, путем включения в него вопросов возникновения и прекращения права собственности и иных вещных прав на движимое имущество без ущерба для прав третьих лиц, тов соответствии с изменениями ГК РФ в г. данное положение исключено из п. 1 ст. 1210 ГК РФ в связи сего перенесением в п. 3 ст. 1206 ГК РФ. Важно иметь ввиду, что несмотря на то, что в ст. 1215 ГК РФ предлагается лишь примерный перечень вопросов, на которые распространяется обязательственный статут, его расширение не безгранично. Общепризнано, что сфера права, применимого к договору, не распространяется на правосубъектность и правоспособность сторон договора, которые определяются личным статутом. Это положение неоднократно подтверждалось в практике МКАС при ТПП РФ. Например, в Постановлении МКАС по делу N 163/2003 поиску российской организации к фирме из США отмечается, что вопросы ликвидации юридического лица относятся к личному статусу юридического лица, который регулируется не обязательственным статутом сделки, которым согласно положениям контракта являлось право РФ, а личным законом соответствующего лица. Руководствуясь ст. 1202 ГК РФ арбитраж определил, что личным законом ответчика является право США, где он учрежден и зарегистрирован и по законодательству которых проводится процедура банкротства. Арбитры обратились к Кодексу США о банкротстве в связи с выяснением вопроса о том, возможно ли ведение арбитражного разбирательства вовремя нахождения ответчика в стадии банкротства <1>. -------------------------------- <1> Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2005 г. / Сост. М.Г. Розенберг. МС. По праву, применимому к договору, не могут определяться также и вопросы, подпадающие под действие статута вещных прав (ст. 1205.1 ГК РФ 2013 г, деликтного статута (ст. 1220 ГК РФ. До принятия части третьей ГК РФ в редакции 2013 г. такое же разграничение существовало ив отношении требований к форме сделки, что кардинально изменилось в связи с новой ст. 1209, предусматривающей, что форма сделки подчиняется праву страны, подлежащему применению к самой сделке. Большая ясность в делимитации статутов обеспечивается включением нового п. 2 в ст. 1215 ГК РФ, в котором предусмотрено, что если иное не вытекает из закона, положения п. 1 настоящей статьи не затрагивают, в частности, сферу действия права, подлежащего применению к вопросам, указанным в п. ст. 1202 ГК РФ (вопросы, входящие в личный закон юридического лица, ст. 1205.1 (сфера действия права, подлежащего применению к вещным правам, п. 5 ст. 1217.1 (право, подлежащее применению к отношениям представительства) настоящего Кодекса. Важно обратить внимание на то, что в обязательственный статут, независимо от включенных вопросов, входят только вопросы, регулируемые гражданским правом. В обязательственный статут не включаются нормы публичного права, например экспортно-импортного регулирования, права конкуренции. Эти нормы проникают в сферу регулирования договорных отношений через механизм применения сверхимперативных норм, которые согласно изменениям в ГК РФ получили название "нормы непосредственного применения" (ст. 1192) <1>. -------------------------------- <1> Более подробно о сверхимперативных нормах см. т. 1 настоящего учебника. С. 326 - 335. 5.4. Определение права, применимого к недействительности договора Перечень вопросов, включенных согласно ст. 1215 ГК РФ в сферу действия права, подлежащего применению к договору, включает вопрос о последствиях недействительности договора. Однако нормы об определении права, применимого к основаниям признания договора недействительным, в ст. 1215 ГК РФ не содержатся. Не включены они ив ст. 1215 ГК РФ 2013 г Как же определяются основания и другие вопросы, связанные с признанием сделки недействительной? На этот вопрос, который можно отнести к одному из наиболее сложных в международном частном праве, не может быть дан однозначный ответ, поскольку, как отмечается в литературе, неспособность сделки произвести правовой эффектна который она была рассчитана, может явиться следствием различных причин <1>. -------------------------------- <1> См Тузов ДО. Теория недействительности сделок опыт российского права в контексте европейской правовой традиции. МС. Поскольку сделка представляет собой единство четырех элементов - 1) субъектов - лиц участвующих в сделке, 2) субъективной стороны - единства воли и волеизъявления, 3) формы и содержания, порок любого или нескольких элементов сделки приводит к ее недействительности Выбор применимого права зависит оттого, порок какого элемента является основанием ее недействительности См Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М, 2002. Т. 1. С. Вопрос о применимом праве имеет важное значение, поскольку в отношении признания договора недействительным практически не применяется материально-правовой метод регулирования. Международные конвенции, содержащие унифицированные материально-правовые нормы в области регулирования договорных отношений, не регулируют вопросов их недействительности. Например, в Венской конвенции 1980 г. установлено, что, поскольку иное прямо не предусмотрено в Конвенции, она не касается действительности самого договора или каких-либо из его положений (п. (a) ст. 4). В литературе отмечалось, что вопросы недействительности договора хотя и были разработаны, сознательно исключены из сферы регулирования. Предполагалось, что такие вопросы могут стать предметом отдельных специальных актов, в том числе своего рода спутников Конвенции (подобно Конвенции об исковой давности в международной купле-продаже 1974 г) <1>. -------------------------------- <1> См Лебедев С.Н. Листая страницы истории. Венская конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров. К 10-летию ее применения Россией. МС. В таком известном и весьма полном унификационном акте, как ОУП СЭВ 1968/1988, содержалось только положение о недействительности сделки при нарушении требования письменной формы сделок (§ 4), те. о формальной действительности. Оставаясь за пределами международно-договорной унификации, положения о действительности содержатся в Принципах международных коммерческих договоров УНИДРУА 2010 г. (ранее в редакции г. и 2004 г) в специальной гл. 3, которая, однако, затрагивает не все возникающие вопросы. Положения о недействительности содержатся также в гл. 4 Принципов европейского договорного права. Однако Принципы УНИДРУА не могут быть отнесены к традиционному пониманию права, их включают в сферу современного lex mercatoria <1>. Они могут применяться на основе соглашения сторон как нормы права, применимые к существу спора только при рассмотрении спора международным коммерческим арбитражем. В ст. 28 Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже" 1993 г. предусмотрено, что третейский суд разрешает спор в соответствии с такими нормами права, которые стороны избрали в качестве применимых к существу спора. Термин "нормы права" имеет специальное толкование, включающее не только нормы национального права какой-либо страны, но и нормы, которые не являются составной частью какой-либо правовой системы. Они получили название транснациональных норм, норм современного lex mercatoria <2>. -------------------------------- <1> О lex mercatoria более подробно см. т. 1 настоящего учебника. С. 170 - 184. <2> См Комаров АС. Прогрессивное развитие унификации правовых норм о международных коммерческих сделках (вступительная статья) // Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА / Перс англ. АС. Комарова. МС- При отсутствии соглашения сторон арбитры, которые согласно ст. 28 Закона РФ "О международном коммерческом арбитраже" могут признать применимым право, а не нормы права, могут обращаться к Принципам УНИДРУА для толкования и для восполнения пробелов регулирования, принимая во внимание процесс их становления как международного обычая. Однако, передавая спор государственному арбитражу, стороны могут предусмотреть применение Принципов УНИДРУА только как договорных условий, в пределах действия диспозитивных норм ГК РФ или применимого права другого государства. Таким образом, наличие положений о недействительности в Принципах УНИДРУА не влияет на общий вывод о том, что вопросы о признании договора недействительным в настоящее время остаются за рамками материальной международно-договорной унификации. Международные конвенции, содержащие унифицированные коллизионные нормы в области определения права, применимого к договорам Римская конвенция 1980 г. (в настоящее время Регламент Рим I"), Гаагская конвенция 1986 г. (в силу не вступила, Конвенция Мехико 1994 г, - регулируют в основном определение применимого права к материальной и формальной действительности договора. Однако в них обходится вопрос оправе, применимом к недействительности договора на основе порока субъекта. Россия в названных Конвенциях не участвует. Киевское соглашение 1992 г. и Минская конвенция 1993 г. не содержат коллизионных норм оправе, применимом к действительности договора, оставляя его определение национальным коллизионным нормам - положениям ГК РФ. В ГК РФ 2002 г. прямо предусмотрено определение применимого права для признания договора недействительным только на основании нарушения требований к форме (порок формы) или к формальной недействительности. В соответствии с общим положениям ст. 1209 ГК РФ 2002 г. форма сделки подчинялась праву места ее совершения. Однако предусматривалось, что сделка, совершенная заграницей, не может быть признана недействительной вследствие несоблюдения формы, если соблюдены требования российского права. Таким образом, для сделки, совершенной заграницей, положения российского права, предусматривающие требования к форме сделки, становились субсидиарным статутом, если сделка была заключена с нарушением требований к форме по праву места совершения. Изъятие из общего правила ст. 1209 ГК РФ было предусмотрено для определения права, применимого к форме внешнеэкономических сделок, если хотя бы одной из сторон сделки являются российские участники внешнеторговой деятельности. Это изъятие из общего правила имеет долгую предысторию и появилось еще в ОГЗ 1961 г. (ГК РСФСР 1964 г, согласно которым устанавливалось, что форма внешнеторговых сделок, совершаемых советскими организациями, и порядок их подписания независимо от места совершения этих сделок определяются законодательством Союза ССР. Эти требования состояли в обязательной письменной форме сделки и специально установленном порядке ее подписания, что было предусмотрено Постановлением Совмина СССР от 14 февраля 1978 г. N 122 "О порядке подписания внешнеторговых сделок. Порядок подписания заключался в обязательном подписании внешнеторговых договоров двумя уполномоченными лицами. Несоблюдение этого порядка подписания вело к недействительности сделки. Императивная коллизионная норма, предусматривавшая в данном случае применение советского права независимо от места совершения сделки, обеспечивала применение норм о недействительности внешнеторговых сделок, заключенных с нарушением формы и порядка подписания, содержащихся в ст ОГЗ 1961 г, ст. 45 ГК РСФСР 1964 г. В практике ВТАК при ТПП СССР (как в те годы назывался МКАС при ТПП РФ) имелось немало примеров, когда сделки и дополнения к сделкам признавались недействительными в соответствии с названными в этих статьях основаниями. В связи с процессом либерализации регулирования внешней торговли в ст. 165 ОГЗ 1991 го недействительности внешнеэкономических сделок был исключен порядок их подписания. Это привело к созданию двух режимов формальной действительности внешнеторговых сделок, применение которых зависело от даты их подписания. Сделки, подписанные до вступления в силу ОГЗ 1991 г, для признания их действительными должны были быть совершены с соблюдением формы и порядка их подписания. Сделки, совершенные после даты вступления в силу ОГЗ 1991 г, признавались действительными при условии их совершения в письменной форме, независимо от соблюдения особого порядка подписания двумя лицами. С введением в действие части первой ГК РФ 1995 г. был создан единый режим для определения формальной действительности всех сделок независимо от даты их подписания в силу ст. 9 Вводного закона к части первой ГК РФ от 30 ноября 1994 г. N 52-ФЗ. В ней было установлено, что нормы Кодекса обоснованиях и последствиях недействительности (ст. ст. 162, 165 - 180 ГК РФ) применяются к сделкам независимо от даты их совершения. Таким образом, независимо от времени совершения внешнеторговых сделок они более не могли быть признаны недействительными на основании нарушения особого порядка подписания, установленного Постановлением Совмина СССР от 14 февраля 1978 г. N 122 <1>. -------------------------------- <1> См Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей (постатейный Отв. ред. НИ. Марышева, КБ. Ярошенко. МС- Сохранение нормы-изъятия в п. 1 ст. 1209 ГК РФ 2002 г. обусловлено сохранением требования обязательной письменной формы внешнеэкономических сделок, независимо от места совершения, с участием российского юридического лица или физического лица, осуществляющего предпринимательскую деятельность, личным законом которого в соответствии сост ГК РФ является российское право. Это было обусловлено сохранением требования обязательности письменной формы внешнеэкономических сделок, а также положением ГК РФ о том, что несоблюдение простой письменной формы внешнеэкономической сделки влечет ее недействительность (п. 3 ст. 162 ГК РФ) <1>. На практике вопрос о недействительности внешнеэкономической сделки в связи с нарушением требования соблюдения письменной формы чаще возникал в связи с дополнением или изменением сделки, которые также должны быть совершены с соблюдением требований к ее форме В соответствии с Федеральным законом от 7 мая 2013 г. N 100-ФЗ "О внесении изменений в подраздели раздела I части первой ист части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации" п. 3 ст. 162 ГК РФ признан утратившим силу. Например, в решении от 17 февраля 1997 г. по делу N 150/1996 поиску российской организации к японской фирме МКАС при ТПП РФ, применяя российское право, исходил из того, что любая договоренность между сторонами должна быть оформлена в простой письменной форме. Устная договоренность, даже если наличие таковой было надлежащим образом доказано заинтересованной стороной, признавалась бы недействительной в силу п. 3 ст. 162 ГК РФ <1>. -------------------------------- <1> См Практика Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ за 1999 - 2000 г. / Сост. МГ. Розенберг. С. Вопрос о формальной действительности сделок в отношении недвижимого имущества подчиняется праву страны, где находится это имущество, а в отношении недвижимого имущества, которое внесено в государственный реестр РФ, - российскому праву, как предусмотрено в п. 3 ст. 1209 ГК РФ, являющемся вторым изъятием из общего порядка определения применимого к формальной действительности права. Существенное изменение ст. 1209 в редакции ГК РФ 2013 г. кардинально изменило определение права, которое устанавливает требования к форме сделки. В п. 1 новой ст. 1209 предусмотрено, что форма сделки подчиняется праву страны, подлежащему применению к самой сделке. Однако достаточно соблюдения права страны места совершения сделки. Такой общий подход в большей степени соответствует тенденции развития международного частного права в определении применимого права к форме сделки. При этом основной формулой прикрепления является в большинстве случаев не место совершения сделки, а именно право, применимое к договору (законодательство Венгрии, либо их альтернативное применение (законодательство Швейцарии). В новой редакции п. 1 ст. 1209 ГК РФ предусматривается, что совершенная заграницей сделка, хотя бы одной из сторон которой выступает лицо, чьим личным законом является российское право, не может быть признана недействительной вследствие несоблюдения формы, если соблюдены требования российского права. Самым существенным изменением ст. 1209 ГК РФ является исключение положения потом, что форма внешнеэкономической сделки с участием российских лиц подчинена независимо от места совершения этой сделки российскому праву, которому предшествовало исключение п. 3 ст. 162 ГК РФ о недействительности внешнеэкономической сделки при несоблюдении простой письменной формы <1>. -------------------------------- <1> См. подробнее Бардина М.П. Оправе, применимом к недействительности сделок на основе порока формы. Современное регулирование и ожидаемые изменения // Вопросы международного частного , сравнительного и гражданского права, международного коммерческого арбитража Liber Amicorum в честь А.А. Костина, ОН. Зименковой, Н.Г. Елисеева / Сост. и науч. ред. С.Н. Лебедев, Е.В. Кабатова, АИ. Муранов, Е.В. Вершинина. МС- В ст. 1209 ГК РФ 2013 г. предусмотрены также иные важные новые коллизионные нормы для определения формальной действительности договора. В новом п. 2 ст. 1209 предусмотрено, что, если право страны места учреждения юридического лица содержит особые требования в отношении формы договора о создании юридического лица, форма таких сделок подчиняется праву этой страны. Кроме того, ст. 1209 ГК РФ дополнена новым п. 3 (притом что прежний п. 3 остался без каких-либо изменений, он стал п. 4). Согласно новому п. 3, если сделка либо возникновение, переход, ограничение или прекращение прав по ней подлежат обязательной государственной регистрации в Российской Федерации, форма такой сделки подчиняется российскому праву. Следует отметить, что согласно ст. 165 ГК РФ сделки, заключенные без соблюдения требуемой законом нотариальной формы или государственной регистрации, ничтожны. Одним из оснований признания сделки недействительной является порок субъекта. При рассмотрении этого вопроса в первую очередь определяются вопросы правового статуса стороны сделки и, соответственно, могут применяться ст. 1195 ГК РФ, определяющая личный закон физического лица, ст ГК РФ, определяющая его возможность заниматься предпринимательской деятельностью, п. 1 ст ГК РФ, определяющий личный закон юридического лица, ст. 1203 ГК РФ, определяющая личный закон организации, не являющейся юридическим лицом по иностранному праву. В случаях признания договора недействительным на основе порока субъекта важно учитывать изъятия из личного закона физического и юридического лица, которые традиционно предусматриваются в нормах международного частного права в целях обеспечения стабильности отношений. Прежде всего имеется ввиду п. 2 ст. 1197 ГК РФ, предусматривающий, что физическое лицо, не обладающее гражданской дееспособностью по своему личному закону, не вправе ссылаться на отсутствие у него дееспособности по праву места совершения сделки, за исключением случаев, когда будет доказано, что другая сторона знала или заведомо должна была знать об отсутствии дееспособности. Необходимо также учитывать п. 3 ст. 1202 ГК РФ, согласно которому при совершении сделок иностранное юридическое лицо не может ссылаться на ограничение полномочий, неизвестное праву страны, в которой орган или представитель иностранного юридического лица совершает сделку. Установив положения личного статута лиц - сторон сделки при решении вопроса о недействительности договора на основе порока субъекта, необходимо обратиться к норме закона, которая предусматривает, что сделка с таким пороком субъекта признается недействительной, и устанавливает последствия недействительности такой сделки. Среди весьма разнообразных случаев, связанных с оспариванием действительности на основании порока субъекта <1>, часто встречаются ситуации, когда сторона утверждает, что при совершении сделки воля юридического лица была выражена его органом или представителем с превышением предоставленных полномочий. Приведем пример применения нормы права, которая определяет статут лица и недействительность сделки См. подробнее Бардина М.П. Некоторые аспекты проблемы недействительности внешнеэкономических сделок (отсутствие правоспособности и превышение полномочий) Международное частное право современная практика Сб. статей / Под ред. ММ. Богуславского, А.Г. Светланова. МС- При рассмотрении спора МКАС при ТПП РФ по делу N 347/1995 ответчик - словацкая фирма - заявила о недействительности контракта, ссылаясь наряду с другими основаниями на то, что договор был подписан одним председателем правления, притом что в соответствии с выпиской из торгового реестра все договоры от имени данного акционерного общества должны подписываться двумя членами правления. МКАС, руководствуясь личным статутом ответчика, установил, что ответчик является акционерным обществом и согласно § 191 - 195 Торгового кодекса Словакии заключает сделки через коллегиальный уставный орган predstavenstvo, название которого переведено словацким присяжным переводчиком как "правление. Каждый член правления управомочен совершать сделки от имени акционерного общества. Ограничения компетенции членов правления, установленные уставом общества, не имеют правового значения для третьих лиц. Также на основании словацкого права МКАС установил следующее из материалов дела не усматривается, что истец мог узнать, что председатель правления акционерного общества не был уполномочен на подписание договора единолично. Таким образом, в силу 16 ГК Словакии подписание договора одним лицом создало обязательства для данного акционерного общества <1>. -------------------------------- <1> См Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате Российской Федерации. Арбитражная практика за 1996 - 1997 гг. / Сост. МГ. Розенберг. МС. Серьезным основанием недействительности, которое может привести к ничтожности сделки, является порок содержания. Действующие в настоящее время коллизионные нормы не отвечают на вопрос о том, какое право подлежит применению при признании недействительности договора на основании противоречия его содержания закону. Как уже отмечалось, согласно ст. 1215 ГК РФ обязательственный статут включает только последствия недействительности, ноне основание недействительности. Следует отметить, что в статьях зарубежного законодательства о международном частном праве имеются примеры включения в сферу действия применимого к договору права (обязательственного статута) условий недействительности договора и последствий такой недействительности (Тунис. Закон Украины о международном частном праве от 23 июня 2005 г. в ст. 33 предусматривает, что действительность сделки, ее толкование и правовые последствия недействительности сделки определяются правом, которое применяется к содержанию сделки. В чем же причина включения в перечень вопросов, входящих согласно ст. 1215 ГК РФ в обязательственный статут, только последствий недействительности и невключения в него оснований недействительности <1>? -------------------------------- <1> В данном случае мы не затрагиваем дискуссионного вопроса о том, говорится ли в ст. 1215 ГК РФ о последствиях недействительности для признания сделок недействительными по различным основаниям, в том числе и по основаниям по иному праву, чем то, которое регулирует существо обязательства. Этот вопрос рассматривается И.С. Зыкиным (см Научно-практический комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации Вт Под ред. ТЕ. Абовой, ММ. Богуславского, А.Г. Светланова. е изд, перераб. и доп. Т. 2: Части III, IV ГК РФ. С. Можно предположить, что при подготовке этой статьи, как и целого ряда других, был принят во внимание п. 1 ст. 10 Римской конвенции 1980 г. (воспроизведена в ст. 10 Регламента ЕС "Рим I"), который в примерном перечне вопросов, подпадающих под сферу действия применимого права, содержит только последствия недействительности договора, ноне основания недействительности. Однако в Римской конвенции наряду с этой нормой имеются специальные статьи оправе, применимом к формальной (ст. и материальной (ст. 8) действительности <1>, в то время как в ГК РФ содержится только ст. 1209, на основании которой решается вопрос о формальной действительности, а нормы об иных основаниях недействительности (о материальной действительности, хотя в ГК РФ такой термин не используется) отсутствуют. -------------------------------- КонсультантПлюс: примечание. Монография Н.Г. Вилковой "Договорное право в международном обороте" включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2004. <1> См Вилкова Н.Г. Договорное право в международном обороте. С. 138 - Согласно Римской конвенции 1980 г. материальная действительность определяется правом, которое должно регулировать ее в соответствии с Конвенцией, если бы договор был действительным, т.е. обязательственным статутом (ст. 8). Таким образом, Римская конвенция 1980 га теперь и Регламент ЕС "Рим I", полностью воспринявший эти положения (ст. 10), исходят из характерного для современного коллизионного регулирования подчинения вопросов (материальной) действительности обязательственному статуту. Такой подход предусмотрен также в ст. 12 Конвенции Мехико 1994 г. Поскольку в ГК РФ вопрос оправе, применимом к материальной действительности договора, не нашел разрешения, международный опыт в регулировании этого вопроса мог бы быть принят во внимание. Тем более что перечень, приведенный в ст. 1215 ГК РФ, не является исчерпывающим, а предусматривает, что им определяется, в частности, ряд вопросов, включая и последствия недействительности. В пользу возможности такого подхода говорит и то, что распространенное в правовой литературе понимание сферы обязательственного статута, существовавшее до его законодательного закрепления в ст. 1215 ГК РФ, включало и вопрос о действительности сделок. Отечественная доктрина склонялась к применению в этом случае обязательственного статута. "Рассмотрим вопрос о действительности контракта, - писал Л.А. Лунц, - подчиняется ли он обязательственному статуту или закону суда Практика многих стран решает вопрос в пользу обязательственного статута" <1>. В определении сферы обязательственного статута в авторитетном учебнике международного частного права 1984 г. отмечалось, что обязательственный статут сделки охватывает такие вопросы, как условия действительности сделки, практически начиная с этого вопроса перечень включаемых в сферу обязательственного статута вопросов Лунц Л.А. Курс международного частного права Вт. М, 1975. Т. 2: Особенная часть. С. 211. <2> См Лунц Л.А., Марышева НИ, Садиков ОН. Международное частное право. МС. К положениям обязательственного статута обращался МКАС при ТПП РФ при рассмотрении заявлений сторон спора о недействительности сделки на основании противоречия ее содержания требованиям закона. Например, в решении МКАС по делу N 114/2004 поиску российской организации (продавца) к сирийской фирме (покупателю) рассматривалось заявление истца о недействительности подписанного сторонами Меморандума. Истец считал, что положение Меморандума об отказе истца от требования к ответчику об уплате неустойки нарушает императивное предписание ГК РФ (п. 4 ст. 575), запрещающее дарение в отношениях между коммерческими организациями. В связи с этим, ссылаясь наст ГК РФ, истец настаивал на недействительности Меморандума. В решении МКАС было отмечено, что ГК РФ не предусматривает обязанности кредитора требовать уплаты неустойки и не содержит запрета на отказ от ее взыскания. Поскольку отказ истца от взыскания неустойки не нарушает норм применимого законодательства, МКАС пришел к выводу об отсутствии оснований для признания Меморандума недействительной сделкой на основании ст. 168 ГК РФ, те. нормы, входящей в обязательственный статут См Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2005 г. / Сост. М.Г. Розенберг. С. 314 - Другим примером признания недействительности на основании порока содержания с применением обязательственного статута и обращением к положению международного договора РФ является решение МКАС от 30 января 2007 г. по делу N 129/2005. Состав арбитража нашел, что требование истца об исполнении ответчиком обязательства по уплате НДС 18%, включенного в цену за поставленный товар, основано на положении контракта, которое противоречит обязательному для сторон новому порядку взимания НДС, установленному межправительственным соглашением. Согласно п. 4 ст. 15 Конституции РФ данное соглашение входит в правовую систему страны. Основываясь на изложенном, МКАС посчитал, что условие контракта об уплате импортером НДС следует признать ничтожным на основании ст. 168 ГК РФ как несоответствующее требованиям закона и иным правовым актам. При этом, как предусмотрено ст ГК РФ, недействительность указанного условия контракта не влечет недействительности других его частей, поскольку есть все основания предположить, что сделка была бы совершена и без включения ее недействительной части <1>. -------------------------------- <1> См Практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 2007 - 2008 гг. / Сост. МГ. Розенберг. С. Решение вопросов действительности сделки на основании порока содержания не может исчерпываться только обязательственным статутом договора. В этом случае может возникнуть необходимость обращения к сверхимперативным нормам, названным в ст. 1192 ГК РФ 2013 г. нормами непосредственного применения права страны суда, которые в соответствии сост ГК РФ не умаляются применением иностранного права, а также сверхимперативным нормам права другой страны, имеющей тесную связь с отношением. При рассмотрении вопросов о недействительности сделки в связи с несоответствием воли и волеизъявления, применимым традиционно также признается обязательственный статут. Например, при рассмотрении МКАС спора по делу N 65/1997 поиску российской организации к австрийской фирме ответчик заявило том, что заключенная между ними сделка была притворной, поскольку стороны не имели ввиду, что за поставленные товары должны производиться платежи. Ответчик сослался на то, что поставки должны были осуществляться в счет погашения задолженности перед ответчиком, поскольку он произвел за истца расчеты с третьей организацией, в отношении которой у истца имелась задолженность. Отношения между сторонами регулировались Венской конвенцией о купле-продаже товаров, которая не содержит положений о действительности. Субсидиарно применимым было признано право РФ. Рассмотрев материалы дела и выслушав объяснения сторон, МКАС, основываясь на п. 1 ст. 170 ГК РФ, не согласился стем, что заключенный контракт являлся притворной сделкой <1>. -------------------------------- <1> См Арбитражная практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за г. / Сост. МГ. Розенберг. МС. Примером обращения к обязательственному статуту может служить также рассмотрение спора по делу N 118/2001 поиску израильской фирмы к германской фирме, в котором применимым было признано право РФ. Рассматривая утверждение ответчика о том, что контракт является притворной сделкой, совершенной с намерением прикрыть другую сделку, арбитры основывались на п. 2 ст. 170 ГК РФ (обязательственный статут) и нашли, что для такой квалификации необходимо наличие в обеих сделках одного итого же субъектного состава. Указанные ответчиком контракты подписывались им с разными юридическими лицами <1>. -------------------------------- <1> См Практика Международного коммерческого суда при ТПП РФ за 2001 - 2002 гг. / Сост. М.Г. Розенберг. С. Таким образом, в связи с множественностью оснований недействительности сделок определение права, применимого к признанию договора недействительным, не ограничивается обязательственным статутом. Это может зависеть оттого, какой из пороков договора рассматривается как основание его недействительности, может потребовать применения сверхимперативных норм применимого права, права страны суда, права страны, имеющей тесную связь с договорным отношением, положений международных договоров, в которых участвует страна. Исковая давность Исторически сложилось так, что исковая давность в странах европейского континента ив России была институтом материального права, а в странах общего права (США, Великобритания, Австралия и др) - процессуального права. В международном частном праве это различие проявлялось прежде всего при определении применимого права. В странах, где исковая давность является институтом материального права, к ней применяется право страны, подлежащее применению к соответствующему договорному или иному отношению (lex causa). Например, если в силу автономии воли сторон или норм международного частного права к конкретному договору должно применяться российское право, то и исковая давность к отношениям, возникающим из этого договора, будет определяться российским правом. В странах общего права традиционно применялись нормы об исковой давности той страны, в которой рассматривался конкретный спор (lex fori). Применение правил об исковой давности других стран исключалось. В конце XX в. указанные различия стали постепенно нивелироваться. В Великобритании был принят Закон 1984 г. об иностранных сроках исковой давности, в силу которого суды Англии и Уэльса при применении иностранного права должны применять и право этой страны, относящееся к исковой давности См Международное частное право. Иностранное законодательство / Предисл. А.Л. Маковского; сост. и науч. ред. АН. Жильцов, АИ. Муранов. С. Очевидно, не без влияния этого Закона были приняты законы в некоторых штатах Австралии. Например, в Законе 1993 г. N 94 Нового Южного Уэльса о выборе права предусматривалось, что вопросы исковой давности должны рассматриваться как часть материального права. Аналогичное правило содержится ив Законе австралийского штата Виктория <1>. -------------------------------- <1> См Там же. СВ отечественной литературе отмечалось также, что ив практике судов США пробивает себе дорогу тенденция, направленная на отказ от характеристики института исковой давности в качестве процессуального <1>. -------------------------------- <1> См Садиков ОН, Краснова Н.Л. Исковая давность в международном частном праве Российский ежегодник международного права 1992. СПб., 1994. СВ г. была учреждена Комиссия ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ). На нее возлагалась, в частности, подготовка новых международных конвенций, типовых и единообразных законов в области права международной торговли. Неслучайно, что первым документом, разработанным Комиссией, стал проект конвенции об исковой давности в международной купле-продаже товаров. Это объяснялось, во-первых, тем, что в законодательстве различных стран содержались положения, базировавшиеся на различных концепциях (например, о понятии исковой давности, порядке ее применения и др. Во-вторых, во внутреннем законодательстве государств существовала сложная система сроков, продолжительность которых была очень разнообразна (от 6 месяцев до 30 лет). В-третьих, проблема выбора применимого права при рассмотрении вопросов исковой давности осложнялась тем, что она в одних системах права была институтом материального, а в других - процессуального права. Конвенция об исковой давности в международной купле-продаже товаров (далее - Конвенция об исковой давности, Конвенция) была принята в Нью-Йорке 14 июня 1974 г. В ней определяются условия, при которых требования покупателя и продавца друг к другу, вытекающие из договора международной купли-продажи товаров или связанные сего нарушением, прекращением либо недействительностью, не могут быть осуществлены вследствие истечения определенного периода времени. Такой период времени именуется в Конвенции сроком исковой давности. При этом договор купли-продажи считается международным, если в момент заключения договора коммерческие предприятия покупателя и продавца находятся в разных государствах. В ст. 3 Конвенции установлены правила ее применения. Во-первых, коммерческие предприятия сторон в момент заключения договора должны находиться в договаривающихся государствах (п. 1). Во-вторых, поскольку в Конвенции не предусмотрено иное, она применяется вне зависимости от права, которое могло бы подлежать применению в силу норм международного частного права (п. 2). Например, иное предусмотрено в ст. 23, в которой говорится об изменении срока исковой давности. Вместе стем Конвенция не применяется в тех случаях, когда стороны договора в ясно выраженной форме исключили ее применение (п. 3 ст. 3). Кроме того, она не применяется к продаже товаров, которые приобретаются для личного, семейного или домашнего пользования, судов водного и воздушного транспорта, электроэнергии ив других случаях, предусмотренных в ст. ст. 4 и 5 Конвенции. Конвенцией установлен единый четырехлетний срок исковой давности. В соответствии сост. продолжительность года определяется по григорианскому (солнечному) календарю. Такая детализация связана стем, что во многих странах применяется лунный календарь, продолжительность года по которому, по сравнению с солнечным календарем, короче приблизительно на десять дней. По общему правилу течение срока начинается со дня возникновения права на иск. В Конвенции не содержится ответа на вопрос, когда это право возникает. Поэтому для определения начального момента возникновения права на иск необходимо обратиться к применимому национальному законодательству. Например, в силу ст. 200 ГК РФ течение исковой давности по общему правилу начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. В Германии общий срок исковой давности начинает течь с момента окончания календарного года, в котором 1) возникло требование и кредитор узнало лежащих в основе требования обстоятельствах и о должнике либо должен был узнать об этом, если бы не проявил грубую неосторожность (§ 199 ГГУ). В Конвенции, однако, определен начальный момент течения исковой давности для ряда конкретных требований. Например, право на иск, вытекающее из нарушения договора, считается возникшим в день, когда имело место такое нарушение право на иск, вытекающее из дефекта или иного несоответствия товара условиям договора, возникает со дня фактической передачи товара покупателю или его отказа от принятия товара. Право на иск, основанное на обмане, совершенном до либо вовремя заключения договора или вовремя его исполнения, возникает со дня, когда этот обман был или разумно мог быть обнаружен. В Конвенции предусмотрена возможность перерыва и продления срока исковой давности. Основанием для перерыва является совершение кредитором действия, которое по праву страны суда, где возбуждается дело, рассматривается как возбуждение судебного разбирательства против должника или как предъявление требования входе ранее начатого разбирательства против должника с целью получения удовлетворения или признания такого требования (ст. Если по соглашению сторон спор между ними подлежит разрешению в арбитраже, течение срока исковой давности прерывается, когда любая из сторон возбуждает арбитражное разбирательство в соответствии с порядком, который предусмотрен арбитражным соглашением или правом, применимым к такому разбирательству (ст. Следует обратить внимание на то, что в отличие от ст. 203 ГК РФ перерыв течения исковой давности по Конвенции наступает только в связи с возбуждением судебного или арбитражного разбирательства совершение обязанным лицом действий, свидетельствующих о признании долга, не приводит к перерыву. Существенно различаются и последствия перерыва по Конвенции, в отличие от ст ГК РФ, после перерыва течение исковой давности прекращается, а не начинается заново. Из этого правила существует, однако, исключение. В силу ст. 19 Конвенции, если кредитор до истечения срока исковой давности совершает в государстве, где должник имеет свое коммерческое предприятие, какое-либо действие, которое не предусмотрено в соответствующих статьях Конвенции, нов соответствии с правом этого государства влечет за собой возобновление срока исковой давности, то наступает новый четырехлетний срок исковой давности, исчисляемый со дня, предусмотренного правом такого государства. Следует прежде всего обратить внимание на то, что речь в этой статье идет о действиях кредитора, а не должника. Например, в некоторых правовых системах требование кредитора исполнения должником его обязательства может вызвать возобновление срока исковой давности, даже если это требование и не связано с возбуждением иска. В судебной и арбитражной практике возникает иногда ситуация, когда требование предъявлено в пределах срока исковой давности, но рассмотрение спора закончилось без вынесения решения по существу требования. В силу ст. 17 Конвенции в таком случае течение срока исковой давности не будет считаться прерванным. Если на момент такого окончания рассмотрения спора срок исковой давности истек или истекает менее чем через год, кредитор имеет право на предъявление требования в течение одного года, считая со дня окончания рассмотрения спора. В тех случаях, когда кредитор не смог предъявить иск по независящим от него обстоятельствам, срок исковой давности не будет считаться истекшим до окончания одного года со дня прекращения действия соответствующего обстоятельства (ст. 21). В отличие от ст. 203 ГК РФ признание в письменной форме должником своего обязательства в Конвенции квалифицируется не как перерыв исковой давности, а как ее продолжение. Однако последствия, которые при этом возникают, аналогичны тем, что предусмотрены в ст. 203 ГК РФ наступает новый четырехлетний срок исковой давности. Уплата процентов или частичное исполнение обязательства должником влечет за собой те же последствия при условии, что такое поведение должника дает разумное основание считать признание им своего обязательства. В Конвенции не нашла применения юридическая конструкция приостановления течения исковой давности, известная гражданскому законодательству России и других стран. По общему правилу, установленному в Конвенции, срок исковой давности и порядок его применения не могут быть изменены путем заявления или соглашения между сторонами. Исключения из этого правила предусмотрены в п. 2 ст. 22: должник может в любое время в течение срока исковой давности продлить этот срок путем письменного заявления кредитору, причем такое заявление может быть сделано неоднократно. В Конвенции не установлен конкретный срок, на который каждый раз он продлевается. Однако в любом случаев силу ст. 23, срок исковой давности истекает не позднее 10 лет со дня, когда первоначально началось его течение. Вместе стем Конвенцией признается действительным содержащееся в договоре купли-продажи условие, которое предусматривает, что арбитражный процесс должен быть начат в пределах срока, более короткого, чем четырехлетний. Это возможно, однако, только в том случае, если такое условие будет юридически действительным согласно праву, применимому к договору купли-продажи. Истечение срока исковой давности принимается во внимание при рассмотрении спора только по заявлению стороны, участвующей в процессе. Право требования не подлежит признанию и принудительному осуществлению при рассмотрении спора, начатого после истечения срока исковой давности. В исключение из этого правила сторона может заявить свое требование и после окончания этого срока в порядке возражения или для зачета против любого требования, предъявленного другой стороной. Причем для зачета это может быть сделано только в следующих случаях 1) если оба требования вытекают из одного итого же или нескольких взаимосвязанных договоров или 2) если требования могли быть предъявлены к зачету в любое время до истечения срока исковой давности. В случае исполнения своей обязанности должником по истечении давностного срока он не вправе на этом основании требовать возврата исполненного, хотя бы они не знал в момент исполнения обязанности, что срок давности истек (ст. Судьба Конвенции об исковой давности тесно связана с Венской конвенцией ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. Лишь после вступления последней в силу (1 января г) обрела свое действие и Конвенция об исковой давности. Это объясняется в основном тем, что апреля 1980 г. был принят Протокол об изменении Конвенции об исковой давности (далее - Протокол г, которым ряд положений этой Конвенции был приведен в соответствие с положениями Венской конвенции. Протоколом 1980 г. внесены существенные изменения главным образом в содержание ст. первоначального текста Конвенции 1974 г, которой определены условия ее применения. Новый текст п. 1 ст. 3 гласит "Настоящая Конвенция применяется только в том случае, если a) в момент заключения договора международной купли-продажи товаров коммерческие предприятия сторон договора находятся в Договаривающихся государствах либо b) согласно нормам международного частного права к договору купли-продажи применимо право Договаривающегося государства" (аналогичное правило установлено ив Венской конвенции 1980 г.). Содержание подп. "a" п. 1 ст. 3 нового текста по существу ничем не отличается от первоначальной редакции п. 1 Конвенции. Принципиальные изменения содержатся в подп. "b" п. 1, который заменил п. первоначальной редакции. В соответствии с новой редакцией Конвенция теперь может применяться ив тех случаях, когда коммерческое предприятие одной из сторон или даже предприятия обеих сторон договора международной купли-продажи не находятся в Договаривающихся государствах. Достаточно того, чтобы к отношениям сторон подлежало применению право Договаривающегося государства. Как известно, согласно ст. 15 Конституции РФ международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Аналогичное правило существует во многих странах. Соответственно, если эти страны являются участницами Конвенции об исковой давности в редакции Протокола 1980 г, то Конвенция становится частью их национального права и может быть применима также к отношениям с предприятиями, не находящимися в Договаривающихся государствах. При применении Конвенции об исковой давности возникают определенные сложности. Это связано стем, что одни государства являются участниками Конвенции в первоначальной редакции 1974 г, другие - в редакции Протокола 1980 г. На июль 2013 г. участниками Конвенции являются 35 государств, из них присоединились к Протоколу 22: из европейских стран Беларусь, Венгрия, Молдова, Польша, Румыния, Словения, Чехия и Словакия В соответствии сост Протокола 1980 г. присоединение к нему любого государства, которое не является Договаривающейся стороной Конвенции об исковой давности 1974 г, имеет силу присоединения к этой Конвенции с поправками, внесенными в нее Протоколом 1980 г. Однако государство, присоединяющееся к Протоколу, может сделать заявление, что оно не будет связано его первой статьей, которой внесены изменения в ст. 3 первоначальной редакции Конвенции. Такие заявления были сделаны Соединенными Штатами Америки и Чехословакией, после разделения которой ее правопреемницами стали Чехия и Словакия <1>. -------------------------------- <1> О Статусе Конвенции об исковой давности в международной купле-продаже товаров 1974 г. и Конвенции об исковой давности в международной купле-продаже товаров с внесенными в нее поправками г. см СПС "КонсультантПлюс". Россия не является участницей Конвенции. Однако в ряде споров, которые рассматривались в МКАС, истцы ссылались на нее, когда применимым являлось российское право. Аналогичные ошибки поэтому вопросу допускались ив российской юридической литературе <1>. Такие ошибки возникают, по-видимому, в связи стем, что 14 июня 1974 г. Конвенция от имени СССР была подписана. Однако для участия в ней необходимо было ее ратифицировать или присоединиться к ней. Ни того ни другого не было сделано ни Советским Союзом, ни Российской Федерацией Об этом см Розенберг МГ. Контракт международной купли-продажи. МС- Хотя Россия и не является в настоящее время участницей Конвенции, ее положения могут быть в определенных случаях применимы к договорам международной купли-продажи товаров, которые заключены российскими предприятиями. Например, Польша является участницей Конвенции об исковой давности с поправками, внесенными в нее Протоколом 1980 г. Соответственно, положения Конвенции входят в правовую систему Польши. Следовательно, если к договору купли-продажи, заключенному между польскими российским предприятиями, применимым будет польское право, тона их отношения будут распространяться положения Конвенции, хотя Россия и не является ее участницей. В принципе возможна и такая ситуация, когда ни одна из сторон договора купли-продажи не находится в Договаривающемся государстве, но к их отношениям будут применяться положения Конвенции, например, если в договоре, заключенном российскими болгарским предприятиями в качестве применимого права будет предусмотрено право Венгрии - участницы Конвенции. Помимо Конвенции, специально посвященной исковой давности, в международной купле-продаже, существуют и другие, в которых также регулируются вопросы исковой давности. Например, в 1969 г. была принята Международная конвенция о гражданской ответственности за ущерб от загрязнения нефтью г. Протоколом от 27 ноября 1992 г. в нее были внесены изменения, иона получила новое наименование: Конвенция об ответственности 1969 г. Российская Федерация присоединилась к этому Протоколу в соответствии с Федеральным законом от 2 января 2000 г. В ст. VIII Конвенции, измененной Протоколом, установлено: "Право на возмещение, предусмотренное настоящей Конвенцией, погашается, если иск не будет предъявлен в соответствии с ее положениями в течение трех лет со дня причинения ущерба. Однако нив коем случае иск не может быть предъявлен по истечении шести лет со дня, когда произошел инцидент, причинивший ущерб". В настоящее время на основании Федерального закона от 11 марта 1997 г. N 48-ФЗ на территории Российской Федерации применяется Единообразный закон о переводном и простом векселе (приложение к Женевской конвенции 1930 г) В ст. 70 этого Закона предусмотрено, в частности, что исковые требования векселедержателя против индоссантов и векселедателя погашаются истечением одного года со дня протеста, совершенного в установленный срок. Что касается коллизионного регулирования исковой давности в российском законодательстве, тов нем не произошло никаких изменений в связи с принятием новой редакции ГК РФ. В ст. 1208 ГК РФ "Право, подлежащее применению к исковой давности" установлено "Исковая давность определяется по праву страны, подлежащему применению к соответствующему отношению. Такое же правило было закреплено еще в ОГЗ 1991 г. Формулировка ст. 1208 ГК РФ подразумевает выбор сторонами договора права, применимого к нему, означает, что это право регулирует и вопросы исковой давности. |