Павел Олегович Филатьев zov

• Название: Павел Олегович Филатьев zov
• Дата: 12.05.2023
• Размер: 1.02 Mb.
• Имя файла: zov.rtf
• Тип: Документы; #1124996
• страница: 1 из 6

Павел Олегович Филатьев

ZOV

ABBYY FineReader PDF 152022

Аннотация

Что происходит в голове российского солдата? Что он думает и делает, когда оказывается на территории другого государства и получает приказ атаковать? В какой момент приходит осознание, что ты не на той стороне истории?

Павел Филатьев, десантник российской армии, принимавший участие в этой войне, в том числе в штурме Херсона. Он написал автобиографическую повесть, в которой подробно рассказал, как это было: об участии в событиях 24 февраля 2022 года, как командование плевать хотело на солдат, каким было обеспечение армии, про мародёрство, как относились солдаты к «спецоперации» и о бессмысленных смертях.
Это мой рассказ об участии в войне на Украине, о нынешнем состоянии ВДВ и почему я считаю, что эту войну необходимо как можно скорее закончить.

(Текст содержит ненормативную лексику)

ZOV 56

Вот уже прошло полтора месяца как я вернулся с войны на Украине, да‑да, я знаю, что нельзя говорить это слово «война», его запретили, но все‑таки я буду говорить именно «война», поймите правильно, мне уже 33 года и всю жизнь говорю только правду, пусть даже себе во вред, вот такой «не правильный» и поделать с этим ничего не могу. Так вот это война, наша российская армия стреляет в украинскую, а та стреляет в ответ, там взрываются снаряды и ракеты, Вы, когда ни будь слышали звук приближающегося к Вам снаряда? Если нет, то жаль, это незабываемое ощущение от вибрации и свиста воздуха, когда все внутренности переворачиваются, просто дух захватывает, потом если повезёт, слышишь взрыв и думаешь, что это точно твой день, конечно если понимаешь, что тебе ничего не оторвало взрывной волной и твое тело не приняло какой ни будь осколок, ну а если нет, значит денек не задался и в этот раз тебе не повезло, короче работенка та еще...

При этом гибнут военные с обоих сторон, а также и мирные жители которым «посчастливилось» жить там, где решили начать войну, называя ее «спецоперацией».

Ах, да, нужно ещё не забывать про сопутствующие войне голод, болезни, бессонные ночи, антисанитарию и жизнь с постоянно зашкаливающим адреналином, который расходует ресурсы твоего организма придавая силы, скорость и реакцию, но потом, когда вернёшься с зоны войны, то чувствуешь себя как выжитый лимон и понимаешь, что здоровье у тебя уже совсем не то.

Также есть потом и морально тягостное давление твоей совести на сердце и душу, если они есть конечно, ведь ты не вольно задаёшь себе вопрос за чем ты это делаешь и во благо чего. Для чего ты рискуешь своей жизнью и оставляешь здоровье. Для чего ты загаживаешь свою и так возможно не самую безоблачную карму.

Сейчас я расскажу, как видеть эту войну пришлось мне и как вообще на неё попал. Мне известно об ответственности за распространение информации о своей службе, но скрывать это, для меня означает продолжать увеличивать потери.

С передовой под Николаевском меня эвакуировали так как начался кератоконьюктивит глаз, после очередного артобстрела по нам, мне в окоп залетела земля и попала в глаза, приятного мало, но там считай фигня, повезло, глаза стали воспаляться и один из них стал закрываться, через несколько дней фельдшер сказал, что меня надо эвакуировать т.к. без лечения можно остаться и без глаза, меня отвезли в Мед Отряд в оккупированном нами Херсоне, откуда эвакуировали в Севастополь.

Чувство которые ты испытываешь, когда покидаешь зону боевых действий неописуемы...

Два месяца грязи, голода, холода, пота и ощущения присутствия рядом смерти. Жаль, что не пускают репортеров к нам на передовую, из‑за чего вся страна не может полюбоваться на десантников заросших, не мытых, грязных, худых и озлобленных не понятно на что больше, на упрямых украинцев, не желающих денацифицироваться, то ли на своё бездарное командование, не способных заняться их оснащением даже во время боевых действий. Половина моих ребят переодевались и ходили в украинской форме потому что она более качественная и удобная, либо своя была изношена, а наша великая страна не способна одеть, оснастить и накормить собственную армию. Например, я с самого начала не имел комплекта Ратник и пересекал границу даже не имея спального мешка. Через неделю ребята подогнали старый, не командиры выдали прошу заметить, со сломанным замком, сказать, что я ему был рад не сказать ничего. Сон на земле в драном спальнике зимой, на передовой, а на Украине и в марте были морозы, это тот ещё трип. Короче где‑то в середине марта у меня стали болеть ноги и спина, я долго думал, что это мышцы или связки и тупо терпел, прихрамывая и списывая все на то что броню и каски мы почти не снимали, но в последствии я узнал, что от сна на замёрзшей земле, дефиците воды и еды в совокупности с нагрузками я заработал остеохондроз всех отделов позвоночника, протрузии, грыжу в шее, секвестрированную грыжу в пояснице и непонятные боли в суставах ног.

Так вот про эвакуацию, а тут бац, и тебя вывозят оттуда, и ты испытываешь одновременно радость от того что уезжаешь из этой жопы и чувство досады, от того что твои товарищи остаются там и неизвестно что дальше с ними будет, чувство счастья за себя перемешивается с чувством вины перед сослуживцами, которые там, а ты их оставляешь.

Ехали мы в ПАЗике , водитель, а в салоне человек 20 раненых, грязных, измученных, форма в крови, на лицах тех кто был тяжело ранен читалась боль и тоска, тех кто легко радость того что они наконец уезжают от туда, т.к. я был не ранен, на эвакуации меня провели как больного, поэтому сидел на ступеньке перед дверью выхода (мест на всех не хватало) и многим там повезло меньше чем мне, ехать надо было часов пять‑шесть, точно не помню, именно в этот момент я наконец‑то расслабился и задумался о последних двух месяцах своей жизни, о том что это было, зачем оно мне было нужно, сделал ли я что‑то хорошее или наоборот плохое, зачем участвовал в этом и как вообще там оказался. В тот момент и до сих пор внутри меня не прекращается внутренний диалог из коктейля совести, патриотизма и здравого смысла. Если обратиться к шаблонам, то ответ будет таким что я военный, десантник, я обязан выполнять приказы и не имею право струсить и не ехать на войну, когда она началась, я обязан служить на благо своей стране и защищать народ России, но тут же здравый смысл начинает перечить и задавать вопросы.

«А чем Украина угрожала России?»

Все вокруг говорят о том, что Украина хотела вступить в НАТО. Но разве мы нападаем на все страны, которые хотят в НАТО? Латвия, Литва, Эстония, Польша уже в НАТО. Финляндия теперь вступает в НАТО. Турция не так давно сбила наш самолёт, но мы это быстренько забыли, Япония претендует на наши острова.

Черт побери, США граничит с нами на Востоке, но все это почему‑то не является поводом для начала войны.

Мы ведь не нападаем на них или это только пока что? Выходит, что не это причина.

«Если бы не мы напали на Украину, то она напала на нас?» Многие вторят телевизору о том, что мы нанесли упреждающий удар, но как можно поверить в то что Украина бы напала на Россию, на Крым, если ВСУ даже не смогли удержать свои границы, они ведут войну в обороне неся огромные потери, любому известно, что война в обороне легче, чем ведение атакующих действий. Как эта страна, которая с трудом обороняется, медленно, но теряя свои территории могла бы нападать? И не проще ли было бы нашей армии усилить границы и оборону вокруг Украины и в случае их нападения встретить противника в обороне, разбить их наступательный потенциал и перейти в контратаку, ведь в таком случае наши потери были бы гораздо меньше, а мировая общественность не смогла бы обвинить Россию агрессором и прославить нашу страну как оккупанта и захватчика. Выходит, то что Украина собиралась нападать на Россию тоже не правда?

«Украину поработил нацизм, и они ущемляют русское население?»

Но как не странно общаясь с людьми, которые были на Украине до войны, мне никто вживую не смог вспомнить конкретного случая о том, что его кто‑то как‑то ущемлял или обижал за то, что он имеет русскую фамилию или не умеет говорить по‑украински. А какие‑то единичные случаи бытовых конфликтов на национальной почве, можно найти в любой стране мира.

«Мы напали чтобы спасти ДНР и ЛНР»

Что такое ДНР и ЛНР? Ведь по факту и юридически это два региона которые были в составе Украины, которые взбунтовались и решили стать независимыми. Не то ли же самое если бы Карелия захотела уйти в состав Финляндии, Смоленская область к Литве, Ростовская к Украине, Якутия к США или Хабаровск к Китаю, разве это не то же самое? Зачем мы защищаем ЛДНР? Простым людям на Донбассе от этого стало лучше? Ведь в РФ мы бы такого не потерпели, как не дали когда‑то Чечне независимости, заплатив за это тысячами жизней. Зачем мы устроили тоже самое у своих соседей? Но при этом верхушка ЛНР и ДНР, не смотря на поддержку правительства РФ не смогла обеспечивать своих людей социальным обеспечением и дать им безопасность из‑за чего люди массово бежали в Россию, Крым и Украину. Общаясь с людьми, убежавшими от войны в Донецке и Луганске я не слышал случаев нацизма о которых кричат из наших СМИ. Но все как один рассказывали о том, что они бежали от войны и что они просто хотят мирно жить и трудится. Если мы пытались всячески помочь людям Донецка и Луганска, то почему мы не ограничились предоставлением всем желающим российских паспортов, у нас полно пустой земли которой не касалась рука человека, пожалуйста, пусть приезжают, живут и работают с нами, зачем нам ещё и территории по факту чужого государства? Зачем? Неужели нам мало земель? Неужели все те, кто хотели жить в России ещё не получили российские паспорта и не переехали к нам?

Сначала нас решили мотивировать деньгами и 23 февраля наш комдив объявил, что за день мы будем получать 69$, что по тому курсу было примерно 7000₽ , (хотя и тут нас кинули и в итоге мы получили по 3500₽ в сутки) с первого же дня, когда мы осознали, что это не Крымская операция «Вежливые люди» и не учения, а началась полноценная война и пересекая границу Украины под залпы ракет РСЗО в сопровождении боевых вертолетов и самолетов, уже тогда стали говорить что никаких денег такая работёнка не стоит. Но мы ведь защитники отечества, десантники, гордость отчизны и деньги не главное и если тебе приходится получить приказ «Вперёд!» на Войну, то, наверное, что‑то случилось серьезное, может ВСУ уже захватывают Ростов или Американцы высадились на Камчатку! Без смеха, я серьезно, первое время допускал мысль что что‑то подобное и произошло, раз мы пошли на прорыв границы Украины и получили приказ захватить Херсон, другого логичного объяснения я не видел. Ой, простите, я не представился...

Гв.мл.с‑т. Филатьев 6 ДШР 2 ДШБ, 56 ДШП,7 ВДД.

Да‑да, именно той 56 ДШБ, которую наш МО С.К. Шойгу решил расформировать прямо накануне этой войны. Наверное, чтобы уровнять шансы Украины против России, в прошлом году Бригаду расформировали, укомплектованную, слаженную и оснащённую Бригаду из 3000 десантников, состоящую из трёх штурмовых батальонов, парашютно‑десантного батальона, разведывательного батальона, танкового батальона, имеющую свою артиллерию и ПВО, расформировывают, в бригаде почти не было вакантных мест, бригаду которую создавали на протяжении 20 лет в г. Камышине! Расформировывают руша судьбы семей и раскидывают по всей России.

Из бригады создают полк, ну как полк, от полка одно название, оставляя штатно лишь один парашютный батальон и переводят его в Крым в г. Феодосию объединяя его с уже находящимся там отдельным 171 штурмовым батальоном и вот из этих двух батальонов формируют «полк», полк состоящий из парашютно‑ десантного батальона, десантно‑штурмового и разведроты (численность которой равна взводу). Мало того, что это не полк! Так ещё и десантно‑штурмовой батальон не был полностью укомплектован по численности. Мало того, наши великие реформаторы решили создать как нам говорили Ночной‑Экспериментальный‑Десантно‑Штурмовой батальон посадив весь батальон на обычные УАЗики, не бронированные! Так вот именно так мой 2 ДШБ и отправили на войну, забыл ещё упомянуть что батальон состоит из трех рот, моя рота выехала на войну в составе около 45 человек, а две другие по 60 человек и того десантно‑штурмовой батальон, состоящий из 165 штурмовиков, гениально, ну в принципе, что это я, на отчетах все получше выглядит, ведь батальон это порядка 500 человек, именно так же на отчетах была и численность войск вокруг Украины около 200 тысяч.

На мой взгляд, учитывая коррупцию и систему фотоотчетов, которую сейчас так расплодили в армии, когда командование скрывает проблемы, пересекло границу Украины в первый день около 100 тысяч российских военнослужащих и это против 200 тысяч военнослужащих ВСУ. Благодаря бесконечным нелепым экспериментам и отсутствию здравого смысла, армия окончательно перестала быть привлекательным и перспективным местом для «лучшей молодежи», ситуации, когда в военных ВУЗах появился недобор, а контрактная служба (к которой мы шли с 2003) стала окончательно местом где собираются люди из низших социальных кругов (к которым к сожалению, выходит отношусь и я), ведь чем менее ты образован и подкован законом, тем проще тобой манипулировать. Кроме всего этого уничтожили институт срочной службы, превратив ее в смесь детского сада с колонией поселением, когда солдаты срочной службы отмотав свой срок уходят на гражданку абсолютно ничему не научившись, рассказывая потом об этом своим знакомым и любой, кто имел возможность предпочитает попросту избежать такой бесполезной траты своей жизни. А ведь когда‑то именно солдаты срочники успешно воевали в Афганистане и Чечне, успешно в плане того что задачи, поставленные перед ними они выполняли и не несли таких потерь как нынешняя «профессиональная армия РФ» понесла уже сейчас на Украине.

Да, я забыл Вам сказать, что в 56 ДШБ я с 1993 года и его развал наблюдаю уже 30 лет.

Я помню 1999 год, начало войны в Чечне, тогда будучи подростком провожал отца, туда на войну. Примерно в три часа ночи 1 ДШБ построился на плацу возле штаба, и командир полка доводил до батальона боевое распоряжение о том, что необходимо совершить марш‑бросок, о том, что необходимо вступить в бой с бандформированиями самопровозглашенной Ичкерии (ничего не напоминает? Разве не также Украина отреагировала на ЛДНР?), о том, что это опасно и если кто‑то из солдат по каким‑либо причинам не хочет или не может этого сделать, то необходимо выйти из строя, что причины могут быть разные один в семье, религиозные или больная мама, но тогда никто из строя не вышел, не один, хотя кроме офицеров, батальон (это около 500 человек), состоял из солдат срочников возрастом преимущественно от 18 до 20 лет. Это была качественно и принципиально другая армия. Это та армия, которую имели в 1999. Да, она была не идеальной, нуждалась в порядке и реформах, но армия того времени была на голову выше той что «нареформировали» за последние 23 года.

Что касается нынешней, то на войну с Украиной отказалось ехать огромное количество контрактников.

Что также сыграло роль в провале «спецоперации».

Я помню, что все два месяца которые находился на передовой, мы ежедневно надеялись, что нас сменят и дадут отойти на вторую линию чтобы отдохнуть, постираться, помыться, но этого так и не случилось, ведь как оказалось менять было не на кого.

Сначала меня доставили в город Севастополь, в госпиталь «Орион», наш ПАЗик, о котором я говорил выше прибыл туда в первом часу ночи. Перед этим была остановка где‑то в Красном Перекопе, там на территории гражданской больницы установлен медицинский палаточный лагерь, где нас встретил медицинский отряд из Буйнакска, в основном он состоял из дагестанских женщин, которые встретили нас с теплотой.

Мы выгрузились как одичалые из ПАЗика, нас сразу окружили военные врачи из Буйнакска, нам было диковато из‑за того, что вокруг не стреляют, тишина и люди другие, появилось чувство спокойствия и безопасности, это не передаваемое чувство. Врачи стали быстро выяснять кому нужна перевязка, обезболивающее или другая помощь при этом провожая в уютную палатку где была организованна столовая, очень светлая и уютная, в тот момент она мне показалась уголком рая.

Там нас очень вкусно накормили супом из тушёнки и перловки, он был невозможно вкусным на тот момент. Чувствовалась забота и сострадание от этих женщин, это было очень странным и уже забытым чувством. Очень странное чувство из‑за того, что до этого момента нам казалось, что везде что‑то происходит, везде все затянули пояса, типа как «все для фронта, все для победы», но тут стало окончательно понятно, что везде обычная жизнь, люди работают, отдыхают, тусят в клубах, а интернет не заблокировали. Не удивляйтесь, первые два месяца у нас практически не было никакой связи с внешним миром и жили мы в своём мирке, в войне, где вдобавок к не человеческим условиям не хватки еды, воды, сна, тёплой одежды и нормального человеческого быта, мы испытывали информационный голод, когда ты питаешься слухами, от водителя который съездил в тыл за сухпаями и там услышал что интернет блокируют, самолеты над Крымом не летают, цена на сахар подскочила в десять раз, а доллар перевалил за 120, находясь в изоляции боевых действий ты не можешь оценить картину объективно и начинаешь сам себе додумывать. Именно из‑за этого я стал допытывать этих женщин о том, что происходит в мире и что пишут в новостях.

Помню, что они показались мне расстроенными, но пытались не показывать вида, возможно из‑за того, что в день через них проходит несколько таких автобусов из‑за ленточки как наш и они понимают, что спецоперация идёт не по плану, (или у кого‑то и был такой план?) возможно из‑за того, что они сами не понимают зачем это все. Мне запомнилась одна из них которая стала рассказывать расстроенная от высоких цен, но в то же время радостная от того что «селебрити и предатели валят из страны», при этом она почему‑то радостно говорила о том, что Собчак арестовали, чему я тогда удивился (все‑таки бывший кандидат в президенты), но потом ожидаемо оказалось, что это не так, как и множество других слухов.

После получасовой остановки там, когда нас покормили и сделали перевязки и обезболили раненых. Нас повезли дальше в Севастополь как говорил выше, в госпиталь «Орион», приехав туда в первом часу ночи, мы ещё полчаса бродили и кричали во дворе, потому что нас тупо никто не встречал. Вышли ребята которые там уже лежали, в основном наши коллеги из ВДВ, из 11 ДШБр , как мы их называли «Боевые Буряты», которые вместе с нами были на передовой с первых дней, они нас тепло приняли, помогли выгрузиться и набросились с вопросами как успехи на передовой, там особо успехов не было, мы по прежнему стояли на линии разграничения Херсонской и Николаевской области, артиллерия ВСУ обстреливала наши позиции, наша долбила по ним, а мы между ними ожидали подкрепления для дальнейшего наступления.

Через полчаса вышла женщина, одетая в смесь военной и медицинской одежды, завела нас в приемную и нас стали оформлять и переодевать в пижамы и халаты, всех раненных тут же отправили на операции. У меня же состояние было измученным и все, о чем тогда думал, это то что хочу быстрее лечь и уснуть, чувство было такое будто меня поезд сбил, все дико болело, точно объяснить не мог, болела спина и ноги, вдобавок к проблемам с глазами.

Когда наконец‑то оформили, то проводили в палату где медсестра дала мне какую‑то микстурку и таблетку сказав «чтобы лучше спал». Я был очень удивлён тому что госпиталь был очень современным и новым, палаты были 2‑х местными, в палате душ, туалет, кондиционер и имеется второй выход на улицу прямо из палаты. Там было свежо, тихо и уютно, после окопов мне казалось, что там лучше, чем в гостиницах типа Radisson или Hilton. На войне я мечтал о душе, но в тот момент, не смотря на то что руки мои были чёрными от въевшийся грязи, сил на душ не нашёл, просто лёг на кровать и уснул, проспав все это время в одной позе, такое блаженство от возможности сна на кровати с чистым бельём, в безопасности и тишине не поймёт человек не спавший на голой земле в морозе и обуви с ощущением постоянной опасности. Пока я спал в мою палату положили моего однополчанина, мы вместе приехали на том ПАЗике, у него была разорвана барабанная перепонка на одном ухе, он слышал лишь одним ухом. Вот так нас вместе и положили слепой и глухой. Не помню сколько проспал, утром приходила медсестра брала кровь из вены, а я смог только приоткрыть глаза и помню, что не мог проснуться, глаза сами закрывались и засыпал обратно, но где‑то к обеду меня разбудили и повели в другой старый корпус к окулисту. Окулист был где‑то на шестом этаже и подняться туда было очень тяжело, боль в теле отдавала при каждом шаге, а адреналин в помощь, больше не выделялся, так что пухлая пожилая санитарка, провожавшая меня, поднялась туда быстрее меня. Окулист осмотрел меня, оборудование там не плохое как мне показалось, врач заявил «нормальный такой махровый кератит у тебя на обоих глазах с астигматизмом», также сказал, что зрение у меня на обоих глазах ‑5,5 и стал долго писать заключение, параллельно звоня и договариваясь с офтальмологическим отделением чтобы меня перевели туда. Как я позже узнал в этом образцовом госпитале людей долго не держат, распихивая по другим городам, госпиталям и санаториям. После этого меня проводили обратно в палату где наконец‑то пошёл в душ, намывался минимум минут 30 оттирая под горячей водой въевшуюся грязь. Потом был обед, очень хорошо там готовят, буквально по‑домашнему. После чего снова лёг и отрубился. К вечеру меня стала будить врач и говорить, чтобы я переодевался, меня увозят в другой госпиталь, не знаю почему, но просыпаться было очень тяжело, не уклюже переодеваясь в свою форму, одновременно обсуждая будущее лечение с товарищем по палате, буквально минут через пять она снова забежала и стала раздраженно возмущаться и заявляя «что ты копаешься», а я заметил, что она по званию майор, мое раздражение в этот момент стало зашкаливать. Только в нашей современной армии такое возможно. Военные медики имеют свою структуру и занимаются лечением в госпиталях, но по факту они имеют воинские звания зачастую довольно высокие и согласно военным уставам они являются старшими по званию, от чего по отношению к простым контрактникам часто ведут себя очень высокомерно.

От таких военных «врачей» часто слышишь такой тон какой у нас не позволяют себе наши прямые командиры в ВДВ.

Любому уважающему себя взрослому мужчине будет унизительно, когда с тобой разговаривают таким образом, а читая в ее глазах что она считает, что у неё есть какое‑то превосходство надо мной из‑за того, что она майор, меня окончательно стал бесить ее тон. Т.е. ты участвуешь в боевых действиях, рискуешь жизнью, оставляешь своё здоровье, пока эта мадам здесь дальше наращивает жировые складки, а она на тебя орет и пытается тебя «строить», потому что она майор, а ты простой контрактник, да ещё и видок у тебя сейчас так себе‑ худой, заросший, одетый в беспонтовую больничную пижаму, да и с кровати ты встаёшь, кряхтя как старый дед потому что все тело болит.

Такое поведение в медицинских военных службах повсеместно, и сам сталкивался и от других слышал, какой ни будь Терапевт или Хирург из медицинской службы который имеет звание капитана или майора, но при этом ни дня в реальной армии не служивший, пытается не лечить тебя (его прямая обязанность), а строить .А в случае как с этой мадам‑майор, когда тебе и так хреново, а за весь день к тебе никто из врачей не подошёл и не спросил как ты себя чувствуешь, так ещё на ночь глядя заявляется и раздраженно орет что ты медленно собираешься. Думаю, что глаза у меня тогда были не много бешеными, но все что я смог из себя выдавить это «орать на меня не надо!» и продолжил завязывать шнурки на берцах, с такой же скоростью, как и до этого, но не для того чтобы специально ее позлить, а потому что быстрее не мог. Мадам‑майор это возмутило, по ней было видно, что она привыкла командовать и строить тех, кто попал к ней на «лечение» и она завопила «как ты со мной разговариваешь! Я военную полицию вызову»

Я встал отошёл от неё, пересел подальше и также ответил ей повышая голос «отойдите от меня, вызывайте военную полицию, но орать на меня не надо». Возмущённая от того что не получила порцию самоудовлетворения, от того что доминирует над кем‑то мадам‑майор вышла из палаты пугая меня военной полицией, хоть и не имея на это никаких законных оснований. Через пару минут, завязав шнурки и попрощавшись с глухим товарищем по палате, я вышел с большим мусорным мешком на плече,(рюкзака у меня не было) где были мои маскхалат и кроссовки (подарок Ставропольского спецназовца).Выйдя во двор увидел что машины которая ожидала меня не было, т.е. шум с тем что меня там кто‑то устал ждать был выдуманным, на улице шёл дождь и ещё минут десять я стоял там, потому что тоже был раздражён от этой истерички‑врача в звании майора, решив что лучше буду стоять здесь чем зайду обратно и снова с ней пересекусь. Во двор вкатил УАЗ буханка, сел в машину, вышла мадам‑майор, отдала водителю какие‑то мои документы и сказала, чтобы он мне их не давал в руки, мы поехали. К слову именно она сладко спала прошлой ночью и недовольно вышла через полчаса встречать нас, пока мы эвакуированные полчаса стояли на улице, на холоде во дворе, хрен бы со мной, но почти все были с осколочными и пулевыми ранениями, у кого то повязки давно пропитались кровью, а кто‑то кряхтел от того что обезболивающие перестали действовать, ладно когда приходится терпеть в зоне боевых действий, но когда мы «дома», когда должны работать все социальные службы которые содержатся государством именно для этой цели, а они так халтурно себя ведут, разве это не угроза безопасности страны, когда кто‑то из‑за этого может не выжить или остаться калекой, разве это не преступная врачебная халатность... но как известно, военным запретили разглашать о проблемах в армии.

Не хотелось бы быть не объективным, ведь возможно эта женщина не плохой человек и относиться к своей работе ответственно, а то что она проспала приезд автобуса с раненными следствие того что в госпитале острая нехватка персонала и огромные переработки которые наверняка не оплачиваются, я много слышал жалоб от медсестёр и врачей, но снова задаюсь вопросом, а не виноваты ли они сами в этом? Ведь они также, как и мы все, не жалуются в трудовые комитеты, прокуратуру, суды (в которые обратить большая проблема), на то что им приходится выполнять работу нескольких человек, то что не оплачиваются переработки, что у них нет необходимых медикаментов и оборудования, они терпят, что сказывается в итоге на качество их работы и как следствие вымещение озлобленности на других. Как например фельдшер, отправлявший меня на эвакуацию с передовой, просил передать в мед. отряд, что у него нет шприцов и обезболивающих, на передовой нет даже этого, если просто хотели от всех нас избавиться, то вопросов нет, но если нет, то кто ответит за тысячи жизней российских солдат, выполнявших приказы и не получивших качественную медицинскую помощь, гарантированную законом!

Зачем вообще содержать медицинскую службу как род войск, я не о полевой и экстренной медицине? В чем проблема иметь не зависимые современные больницы для военных, где врач будет меня лечить, а не пытаться строить, как вообще можно ставить в один статус военнослужащего ‑ человека, занимающегося реальной военной службой и человека к реальной армии не имеющего отношения, при этом и лечат в военных госпиталях далеко не хорошо, но получают все льготы военнослужащего, которым дают высокие воинские звания и которые не будет гнить в окопах как ты...

Один мой товарищ погибший в аэропорту Николаевска, летом ему был поставлен диагноз паховой грыжи в нашем госпитале Феодосии, он рассказывал, как лёжа уже на операционном столе под местным наркозом и понимая, что его уже разрезали, услышал, как врачи перешептывались о том, что грыжи то у него нет! Таких историй тысячи, а добиться правды и наказания виноватых невозможно, так устроена система взаимодействия служб и правосудия. Обычные контрактники часто недостаточно юридически грамотны, а военная прокуратура не занимается помощью, если на их взгляд, не произошло чего‑то интересного для них в данный момент.

Продолжая тему, уже выскажусь и о том, что я вообще против женщин в российской армии, либо пусть служат как в армии Израиля и США, т.е. на ровне с мужчинами, либо вообще они там не нужны. Только в нашей армии женщины в подавляющем большинстве, служат как декорация, которых устраивают туда зачастую мужья и любовники, не считая единичных случаев фельдшеров рот, иногда реально пытающихся кому‑то как‑то помочь, несмотря на маленькие полномочия. Про гражданские звания Генеральш, которые по званию и должности выше командиров полков вообще молчу, это надо было додуматься, нужно действительно не понимать и не ценить свою армию. Если продолжать тему военной медицины российской армии, то достаточно просто сравнить ИПП, аптечку российского солдата и американского, теперь часто встречающуюся у ВСУ, в нашей жгут, бинт и промедол, а как показывает практика не у всех на передовой и это есть, а заглянув в американскую, то сразу без опыта и не поймёшь, что это такое, лучшей параллелью будет сравнение Жигули и Мерседес. Но нам ведь запретили распространяться о своей службе, а то вдруг все узнают об этих проблемах, проще ведь скрывать это, чем исправить.

Пока водитель вёз меня на другой конец города, в офтальмологическое отделение, я курил и пытался перестать злиться. От водителя узнал, что в этом новом госпитале никого долго не держат и всех раскидывают по другим госпиталям и санаториям в разных городах. Обратив внимание на папку, переданную мадам‑майор водителю, я попросил его дать посмотреть, что это, открыв увидел форму справки где было перечисление моих проблем со здоровьем, множество показателей, которые на деле мне не проводились, листов было много и все о моем здоровье, к слову большинство параметров были оформлены наобум, написано, что в ходе спецоперации на Украине попала земля в глаза...

Возможно из‑за бесконечной бумажной работы и большой нагрузки, врачам не до того чтобы внимательнее заниматься лечением, какое ещё этому объяснение?

Жалуется на боли в спине и ногах.

Внизу ярко салатовым маркером надпись от руки «Ведёт себя агрессивно, нарушает воинскую дисциплину!» Вот и все что нужно знать об армии, если ты недостаточно шустришь перед старшими офицерами и не изображаешь перед ними вид придурковатый и на все согласный, то тебе ставят клеймо, а добиться соблюдения воинской дисциплины от них по отношению к тебе законным путём практически невозможно. Из‑за чего некоторые теряют терпение от несправедливости по отношению к себе и просто вступают в откровенные конфликты с командованием, что тут же означает крест на карьере, ведь в нынешней армии нужен лишь «Герасим на все согласен». Поездка по ночному Севастополю закончилась, въезжаем на территорию военного госпиталя, здесь огромная территория, но здания уже далеко не первой свежести, наследие предков из СССР, как почти все что нас окружает нас из другой великой страны прошлого. Меня снова таскают по регистратурам и отправляют в офтальмологическое отделение. Время было уже около 21:00. Корпус этого отделения уже совсем не то, а я грешным делом подумал, что вернувшихся с фронта будут хорошо лечить, выходит этот госпиталь как танк армата и многое другое, показной.

На входе меня встречает пожилая санитарка, выдаёт старые тапочки разного размера и определяет в палату с молодым парнем срочником, ведут к врачу‑офтальмологу, который меня повторно обследует и назначает лечение...

Всю неделю лечения сплю, ем, смотрю в холе по телевизору новости с Украины чтобы собрать всю доступную информацию и общаюсь в курилке с ребятами, почти все отделение занято ранеными, с осколками, ожогами и контузиями глаз.

Смотря новости по ТВ, я не мог понять почему там нет правды, война почти не освящается и никакой объективности не вижу. Вот два случая которые стоит услышать.

В первый же день я жадно сидел перед экраном телевизора ожидая услышать реальные новости с фронта, но кроме сплошной воды и не понятно где снятых репортажей ничего, у меня появляется диссонанс от того что видел и показывают по Новостям, там стоя на позициях под обстрелами было впечатление «Ни шагу назад, позади Сталинград» нам надо любыми силами держаться, наш голод, болезни, отсутствие сна и потери не важны, по Новостям же рассказывают что потери минимальны и нас бесконечно снабжают всей страной всем что душа может пожелать. Ведущая начинает рассказывать короткую новость о том, что на крейсере Москва, произошёл пожар, который успешно был потушен и крейсер куда‑то там отбуксировали. Эта новость мне не показалась интересной в морском деле ничего не понимаю. Но тут один парень, сидевший рядом со мной, произносит «Это мой корабль, нет больше Москвы», у парня тоже что‑то с глазами после взрыва и от него узнаю, что Москва – это гордость и флагман Черноморского Флота, что они были в 40 км от Одессы откуда производили пуски ракет и что в них прилетело три ракеты, две из которых попали в корпус, корабль начал гореть, экипаж эвакуировали, но не весь.

Ещё неделю потерю корабля скрывали, но теперь об этой потери знают все, позор и печаль, не думаю, что Петр I и Ф.Ф.Ушаков гордятся состоянием нынешнего флота.

После его рассказа, все вернулось на свои места, и я вспомнил что телевизору верить нельзя...

Второй важный момент о срочнике.

Молодой, худой и сутулый мальчуган срочник лежал там же. Из разговора я узнал, что он тоже был на войне. Как ему сказали надо поехать, тебе ничего делать не придётся, ты связист. Их подразделение было артиллерийским, в первый же день войны они поехали на Херсон, на мосту перед Днепром они столкнулись с ВСУ, там же где‑то, были и мы, часть нашего полка вместе с 11 ДШБ пробилась через мост и вела там бои , а артиллеристы поняв что приехали на передовую и увидев украинские Грады развернулись и поехали назад по трассе чтобы развернуть гаубицы к бою, было уже темно, связи у них как и у всех рабочей не было, а на машинах были плохо различимые Z.B темноте колонна была расстреляна часть машин сожжены, 200,300 остальные в панике в темноте разбежались, этот парень с несколькими товарищами сбежал и на следующей день вышел к нашим .На сколько знаю я (эту колонну я видел утром) и так же говорит срочник, что колонну расстреляли свои же.

Кажется, что коррупция и бардак в армии слишком дорогого стоит. Погибнуть так, в первый день боев от френдлифая, кто будет отвечать за эти жизни и раненых?

Ведь виною их гибели послужили не профессионализм украинской армии, а бардак в нашей.

Спустя неделю лечения мои глаза стали снова белыми и раскрылись, врач разрешил надеть линзы, и я снова стал хорошо видеть, в том числе обшарпанное состояние отделения, в котором лежал, где был один туалет на 40 человек.

Пациентов там не задерживали потому что недостатка в новых не было, каждый день прибывали новые.

Перед выпиской меня отправили в травматологическое отделение, потому что я жаловался на боли в спине и ногах, было больно вставать с кровати, подниматься по ступеням и ходить. В травматологическом отделении веселый и румяный толстяк (наверняка тоже майор) выслушал мои жалобы и отправил на рентген, сделав рентгены костей ног и позвоночника мне весело поведали что кости целы, а если не пройдёт боль, то обращаться в госпиталь по месту службы. Было неприятно такое наплевательское отношение, от доктора которому платит государство за мое здоровье, но я и сам не понимал, что со мной и перспектива «воли» манила за ворота КПП, безумно хотелось после всего этого нормальной человеческой жизни, домашнего уюта, выпить и вкусной еды, да хотя бы просто походить по городу и посмотреть на людей...

Из Севастопольского военного госпиталя всех прибывших из Украины направляют в/ч морской пехоты находящуюся на другом конце города, везли на УАЗ буханка, (классная тачка почему депутаты не ездят на ней?) в которой закончился бензин, и мы 7 одичалых высыпались из неё возле супермаркета Метро, пугая своими ошалелыми глазами, бородами и драной формой прохожих. Все были из разных городов, Черкеска, Волгограда, Ростова, Нальчика, Улан‑Удэ и все хотели, как можно быстрее домой. Мне запомнился один парень из Волгограда, на форме до сих пор оставались метки свой‑чужой (левая рука и правая нога с белой повязкой) он был механиком‑водителем БМП3 (повезло не старьё), в БМПшку прилетел Джавелин, машина сгорела, экипаж погиб, он один выжил, мелкий парень страшно заикался, одно слово выговаривал от 5 до 10 секунд, он поведал что его хотели отправить в психушку, но он отбился, написал отказ от мед.помощи и едет домой.

Добравшись до части морской пехоты нас привели в одну из казарм, которая была определена под тех, кто выписан из госпиталя и направлен туда для ожидания отправки в часть. Не завидую этой части.

Сотня людей вернувшихся с войны, у которых едет крыша после пережитого и ощущения крышесносного счастья, от того что они остались живы и вернулись в цивилизацию, кто‑то сильно заикается, двоих видел с потерей памяти, (они то вспоминали от куда они, то забывали) многие там жестко пьют, пропивая то что заработали , выезжая ночью к проституткам и прогуливая по 100 тысяч за сутки (некоторые не едут домой до 10 дней) ,многие из них получили 3 млн за ранения, кто‑то за сломанное ребро, кто‑то за пулю. Я могу их понять, ведь крышу реально рвёт и хочется получить все, чего не мог себе позволить там, тем более после пережитого, вернувшись с войны чувствуешь что ты заново родился, но я предпочёл уехать в тот же день, потому что понимал, что такой кутёж в компании боевых товарищей, людей переживших тоже самое что ты, с теми кто понимает сейчас тебя лучше чем самые близкие тебе люди, может очень сильно затянуть, (с 2007 по 2010 служил в Чечне и впадал в такой же кураж), а 3 млн. я не получил как и многие другие, на счету моей карты за 2 месяца «спецоперации» у меня было 215 тыс. в тот момент я задумался о том что наши бесполезные для общества депутаты, которых и народ то не знает, получают 500 т в месяц не оставляя своё здоровье и жизни во благо России, а нормальный программист заработает эти деньги за месяц. Такова нынешняя реальность.

К слову насчёт 3 млн., мы их называем «Путинскими», согласно указу о получении травм, контузий, увечий, ранений участникам спецоперации на Украине, так вот их перестали платить, выбирая пострадавших странным образом, когда у человека уж совсем все серьезно, кому‑то осколок недостаточно глубоко вошёл в тело и ничего не платят, а кому‑то выплатили за сломанный палец в первые дни войны. Также уже пошли слухи, что кто‑то на этом не плохо зарабатывает, проводя как ранение какого‑либо бойца, тот об этом не знает, указывают нужные реквизиты и вуаля, бизнес готов. Также есть слухи и о том, что кто‑то числиться на войне, получает деньги, а по факту просто находится где‑то в другом месте. Например, я уже два месяца в России, но почему‑то мне до сих пор приходит по 120 т.р. в месяц, а кто‑то вообще ни копейки не получил, т.к. числился в гарнизоне и никакие жалобы в МО, не решили эту проблему. Этим указом лишь увеличили коррупцию и недовольство в армии, оторвало ногу, на 3 млн, сломал ребро держи 3 млн, а у тебя осколок пробил только кожу ‑ обойдёшься.

Даже не хочу говорить о тех, кто специально стрелял себе в ногу, ведь если его т.п. 30 т.р. (как моя), то ради 3 млн ему надо работать 100 месяцев!!! (велик соблазн)

Ну принципе откуда на верху об этом знать и понимать о проблемах простых солдат, которые и должны выполнять всю грязную работу. На отчетах наверняка все хорошо.

В общем из этого места, я предпочёл свалить как можно скорее, не оформляя проездные документы, прибыв в свою часть, мне почти сразу предоставили 2‑х недельный отпуск, (за прошлый год я не отгулял ветеранский и мне пошли на встречу) с условием что после отпуска назад, «спасать оккупированную нацистами Украину».

На стало время прояснить как я отношусь к войне. Как и почти любой здравомыслящий военный, к войне я отношусь отрицательно. Конечно я люблю все что связанно с военным делом, как и большинство мужчин, вырос в этом конце концов. Но ведь как говорится «о войне громче всех будут кричать те, кто не будет принимать в ней участие». В общем не понимаю зачем нам нужна война с Украиной, не вижу не одной хоть сколько‑нибудь значимой причины для этого и даже больше, я был против присоединения Крыма (где, находясь пишу эти строки) и «заваривания каши» в ЛНР и ДНР, тем более что украинцы для русских самый близкий народ, для меня это не иначе как Гражданская война. Мой прадед, в честь которого я назван Павлом, был кулаком с Украины, прошёл Первую Мировую войну (которая к слову по факту ничего кроме смерти и страдания для нашей страны не принесла) где был отравлен немцами газом и никогда больше не чувствовал запахи, а по возвращению домой, был раскулачен и сослан в Сибирь, с тех пор за сотню лет, власть переходила из рук в руки и теперь его правнук Павел отправлен на родину прадеда оставить своё здоровье также ради ничего. Царь, потом Вождь, потом секретарь, теперь президент... Как говорится «бояре ругаются у холопов шапки летят», правильно бы было на мой взгляд если бы Путин, и Зеленский вышли раз на раз и разобрались «чье там что», а десятки тысяч украинских, русских военных и гражданских, продолжили бы жить, сотни тысяч не потеряли здоровье, а миллионы дома и имущество. Но говорить мне такое запретили, я не имею на это никаких прав, поэтому и не буду этого предлагать, поэтому такой картины никто и никогда не увидит.

Ведь кто я такой размышлять об этом, обычный контрактник‑десантник, отдали приказ, ВДВ сказало: «Есть!»

Ведь армия действительно строиться на единоначалии. И на мой взгляд это верно, ведь действительно если кто‑то нападет на нашу страну, а армия начнёт размышлять, правильно это или нет, хорошо или плохо, правда или ложь, то России – это может дорого стоить, наши города могут начать бомбить и захватывать, наши родные и близкие будут страдать, пока каждый солдат не поймёт, что командование было право.

Мы выполняли приказ, для меня лично было бы стыдно и позорно отказаться пересекать границу Украины 24 февраля, ведь я не владел информацией на тот момент и не знал стратегическую и военно‑политическую обстановку. Всей этой информацией должны владеть большие дяди на верху, именно для этого народы нашей страны наделили почти безграничной властью, доверившись, для того чтобы приумножили или хотя б сохранили благосостояние, могущество и величие нашей страны. Сила российской армии в их руках, если наверху забыли об этом, то этой властью наделил их народ и не для того чтобы уничтожали людей, а для того чтобы оберегать нашу страну и ее народы, чтобы ужаса татаро‑монгольского нашествия, Москвы спаленной Наполеоном или Сталинграда, разрушенного Гитлером, не повторилось. Но забыв или проигнорировав это, Россия для всего мира превращается в четвёртый рейх. Кто виноват? Я? Наделе же, я наблюдаю бесконечное падение России в мировое дно. Я человек воспитанный в семье военного, мой отец служил в той же самой 56 ДШП которой сейчас служу и я, развал ВДВ наблюдаю всю свою жизнь.

Мой отец принимал участие в составе ООН от РФ, миротворцем в Югославии, в первой и второй Чеченской компании, все своё здоровье и жизнь он положил, будучи патриотом РФ, он искренне верил в благие намерения, во время второй компании в Чечне, он был с одной почкой, для него было стыдно отказаться, обе чеченские компании он прошёл...

В 2017 он умер от рака, последний мой разговор с ним был о том, что не жалеет ли он об этом, я вез его из онкологической больницы Волгограда домой в Камышин, ему было тогда 52 года. Расстояние от Волгограда до Камышина 200 км, это было начало августа, месяц назад ему удалили мочевой пузырь и как я говорил выше, он уже с 1999 был с одной почкой продолжая служить в ВДВ, принимать участие в боевых действиях и при этом, например, подтягиваясь 30 раз. Рак у него диагностировали два месяца назад, стало резко плохо, срочно нужно было делать операцию, но допроситься помощи от армии, в Бурденко, например, не вышло и операцию сделали в Нижнем Новгороде платно. В Волгограде нужно было тогда всего лишь поменять трубку от катетера в контейнер из последней почки.

Помню что весь день прошёл в очередях, в духоте, от которой даже у меня, здорового , голова начала кружиться и в итоге какая‑то комиссия где якобы решали что‑то о том что ложить его на эту процедуру или нет, помню отца, (несколько месяцев до этого это был крепкий спортивный мужчина) он сидит осунувшийся, худой без одной почки и мочевого пузыря перед врачебной комиссией из примерно семи человек, во главе этой комиссии женщина около 35 лет, которая грубо и раздраженно задаёт какие‑то вопросы , смотрю на отца и понимаю что ему уже совсем плохо, он не понимает что она спрашивает, а женщина доктор продолжает задавать вопросы все сильнее повышая на него голос, меня просто разорвало, наорал на них всех! Я не понимаю, как можно так общаться с больными людьми! Я не понимаю почему так не справедлива наша страна, в которой люди отдают здоровье и жизни ради неё, а уважение к ним сводится лишь к пропагандисткой болтологии на федеральных каналах, не понимаю, как прогнило наше общество раз врачи позволяют так себя вести с пациентами.

После крика на них, я вышел и пошёл к главврачу, помню, что залетел к ней в кабинет и рассказал о том, что он военный пенсионер и ветеран и что если они сейчас не сделают ему ту процедуру, которая нужна, то брошу его здесь помирать и поеду за журналистами, ФСБ, прокуратурой, полицией кем угодно, но он останется здесь. Как не странно врач распорядилась чтобы все сделали причём бесплатно, то ли ей в правду стало нас жалко то ли испугалась, то ли остались ещё люди с душой в этой системе. Так вот везя отца после нескольких дней в той больнице обратно, я разговаривал с ним 200 км дороги, в моей душе царили мысли из этой песни, Голубые Береты «Расскажи отец, расскажи», прежде чем читать дальше, послушайте ее...

Мне было очень обидно за него, за безразличное отношение к боевому военному пенсионеру со стороны нашей сгнившей системы, военную пенсию конечно ему платили, но она была маленькой около 15 т.р. Инвалидность при этом, так и не оформили, ведь там несколько кругов Ада придётся пройти при жизни, доказывая, что ты инвалид. Этот Человек был настоящим патриотом, десантник той старой советской гвардии которой к сожалению, уже нет. Он до конца, даже будучи в том положении которое описал выше, верил в благие намерения правительства для страны и то что они смогут сделать нашу страну и ее армию лучше. Он отказался когда‑то эмигрировать в Германию (моя прабабушка была немкой и тоже была сослана в Сибирь), веря в Россию и ее правительство и считая себя только русским. Даже не смотря на то что, будучи 52 летним военным пенсионером, ему отказали в помощи военной медицины и лечиться приходилось платно в гражданских больницах, а он буквально теперь был инвалидом и никому кроме его семьи и нескольких старых друзей, был не нужен. Мне было обидно за него, за то, что, получив все эти заболевания во время службы в войнах России, он ничего кроме жалкой пенсии не имел, а когда ему понадобилось лечение, то государство выходит его просто забыло, как и многих других оставивших здоровье и жизни ни для яхт, дворцов и роскоши, а ради счастливого будущего Великой страны и ее многострадального народа, которому предки, победившие фашизм, завещали ‑Лишь бы не было войны! Тогда я чувствовал и понимал, что жить ему осталось совсем немного, но из‑за обиды за него, за то, что он оставляет семью так рано, всего в 52 года, я разговаривал с ним о политике, о чеченских компаниях, коррупции и развале армии, спрашивал не жалеет ли он что здоровье отдал армии, а та в ответ даже не занимается его лечением, не смотря на то что со всех щелей орут о ее подъёме и непобедимости российского оружия, (уже тогда я в это не верил, видя кухню изнутри).

Он же в ответ протестовал что все не так плохо, что вокруг все налаживается и будет становиться только лучше, наша армия идёт в верном направлении, а президент делает все правильно... Из‑за этого мы поссорились и последние полчаса пути молчали. Заведя его домой и оставив его с сестрой и матерью, я сел в машину и уехал (в то время работал в Волгограде), через три недели вернулся его хоронить. Государство дало ему бесплатное надгробие, место на кладбище и салют похоронной команды. Очень жалею, что завел тогда тот последний разговор, но это сидит внутри меня до сих пор, то что ничего не меняется в армии в лучшую сторону, почему эти проблемы не решаются?

Я должен не много рассказать о себе для полноты картины о себе. С 2007 по 2010, после сержантской учебки частей ОВГО, я уехал на контракт в Чечню в 46 ОБРОН, мне было очень интересно увидеть настоящую службу, отец, не смотря на то что когда‑то предлагал мне поступать в военный институт, начал отговаривать меня ехать в Чечню, я решил, что все сделаю сам. В мой гениальный (как тогда мне казалось) план, входило отслужить в армии и вне конкурса поступить в военный институт. Несмотря на то что тогда не все было идеально, теперь спустя 12 лет я понимаю, что тогда служба там, была намного серьезней.

Решив, что обману систему, увольняюсь за полгода до окончания контракта. У меня уже было ветеранское удостоверение, которое давало мне право на поступление в военный ВУЗ, а срочная служба вышла. Спустя год, я готовлюсь к поступлению, прохожу комиссии и готовлю документы. Школу я закончил в 2005, тогда не было ЕГЭ, но теперь оно обязательно для всех. Мне как ветерану надо пройти проходной бал, не готовясь сдаю ЕГЭ, набираю необходимое количество балов. Еду в военный институт в Саратове, но как оказывается, мое ЕГЭ туда не пришло и мне отказывают в поступлении. Помыкавшись там в поисках справедливости, сходя в прокуратуру и не найдя никаких выходов, зарекаюсь никогда больше не иметь ничего общего с этой системой и несправедливым государством. Поступаю заочно на учителя истории, потому что вроде как надо иметь высшее образование не понятно для чего, все так говорят, значит надо. Вскоре я связываю свою жизнь с лошадьми. Сначала был конюхом, потом коноводом, отучившись в разных местах и по мере появления опыта, становился берейтором, инструктором верховой езды, управляющим конезавода и в итоге снова сблизился с государством став ведущим зоотехником по лошадям в многим известном теперь, Мираторге. Изначально был этому очень рад, своим трудом я развивался, компания круто развилась благодаря госбюджету, там работало около 300 американских и австралийских ковбоев, которые делились своим бесценным опытом. Вся компания – это купленная техника, скот, лошади и технологии у Запада, за деньги, которые я не могу себе представить. Все вроде бы круто, но в 2017 году, наше государство решает снова со всеми посраться, разрывая контракты со всеми американцами из компании Мираторг, в ответ на санкции. Доходило до смешного, их фоткали в баре, как они пьют пиво и на основании этого разрывали с ними контракты, у всех от такого подхода было чувство стыда перед людьми, которые делились с нами бесценным опытом. Весь смысл, вся технология выращивания мраморной говядины Black Angus, завязана на американских лошадях и коровах. Разорвав таким беспонтовым образом отношения, совет директоров, ставит задачу об импортозамещении, абсолютно не вникая в то что в России не производят амуницию вестерн и лошадей породы Quoter Horse не выращивают. В России было масса прекрасных лошадей, доставшихся нам от СССР (которые стали исчезать за последние 30 лет), но нет пород лошадей, которые по своим качествам подходили для этой работы. Но нет, задача была поставлена как в армии «родить». Пытаясь находить шорные мастерские, которые способны сделать такую амуницию, я с ужасом убедился в том, что в России нет производства, даже такой простой вещи как трензель, это обычная железка, вставляющаяся в рот лошади для управления ею. Пытаясь колдовать и ценить свою должность, я собирал лошадей на Кавказе, на которых компания выделяла такой бюджет как 75 т.р. (низшая цена за лошадь на рынке). При этой низшей цене, необходимо было отбирать, находить и торговаться, чтобы привезти молодых и здоровых лошадей. На фермах рабочие были массово недовольны нехваткой лошадей и амуниции, из‑за чего они не могли выполнять свою работу. Приезжая на вновь открытые фермы, я видел лошадей и коров в ужасном состоянии, рабочие высказывали недовольство положением дел, фермы открывались одна за одной по требованию и плану совета директоров, но всем было плевать как там обстоят дела, главное план и отчетность. От меня требовали контроля и успокоению людей любыми способами, обещанию им того что не будет. План надо выполнять, как не важно, не хочешь ты, найдётся другой, люди там, это инструмент и не более. В компании все знали, что по сути все это принадлежит Медведеву, его жена в совете директоров, не братья рулят компанией. Компания стала фактически монополистом занимая Брянскую, Орловскую, Калужскую, Смоленскую и Калининградскую области. Общаясь с людьми на высоких должностях в компании, (среди которых также была большая текучка), мне приходилось не раз слышать то что в компанию вбухали столько денег, что у неё нет срока окупаемости, она живет за счёт бюджета, за счёт дотаций. В 2018 появился новый сюрприз, в связи с попаданием совета директоров под санкции, в компании начинаются новые ограничения, всех ведущих специалистов лишают компенсации денежных средств за съемное жилье, начихав на трудовые договоры. Кто‑то пытается отстаивать права, кто‑то судиться, я решаю уволиться оттуда, понимая, что все это себе дороже. Там мне не платили столько сколько обещали при устройстве, а в итоге ещё и лишили средств на съем жилья. Т.е. минус 15 т.р.

Пожалев, что связался снова с государством, решаю, что, наверное, здесь мне не место. Начинаю искать попытки съездить заграницу. Вообще посмотреть, что это такое?

Через месяц, мне выпадает возможность съездить в Германию, в Баварию, на обмен опытом по лошадям. Помню своё взволнованное состояние от этого, впервые выехать за границу. Я так многое слышал об этом, но информация была очень противоречивой, кто‑то восторженно отзывался, а где‑то говорили, что там все педики, все ужасно и делать там нечего. Но, надо увидеть самому и сделать выводы. В итоге, я бесконечно удивлялся порядку, красоте, жизнерадостным людям, тому что там полно пенсионеров, наслаждающихся жизнью, тому что там в Баварии лошади почти на каждом шагу, они там не предмет роскоши и многие немцы умеют с ними обращаться, тому что, чувствуя себя профессионалом в России, у меня сложилось самоощущение дилетанта в Германии...

Честно, я хотел там остаться, но не нашёл законных способов для этого, а денег для этого у меня конечно же не было. Спустя время и также не найдя себя в России, я решил твёрдо уехать, у меня было чувство что на родине я не нужен. Для эмиграции по специальности, подходила Австралия и Канада, я учил язык и готовился к этому. Но тут, наступил Ковид в 2019, весь мир стал закрываться друг от друга, а мне пришлось принять эту реальность. Безуспешно мыкаясь и подрабатывая с лошадьми в разных местах, а зарплата в этой узкой сфере падала, в начале 2021, принимаю решение вернуться в армию, года мои идут, а к 33 годам я так и не имею своего жилья, решаю, что это должно быть ВДВ и именно тот полк, в котором я вырос, 56 ДШБ в Камышине, не смотря на то что МО С.К. Шойгу, решил его и расформировать, и перевести в г. Феодосию, р. Крым. Я решил, что значит судьба, если возвращаться в армию, то только туда где я вырос. Спустя трудности устройства на контракт, мне приходит приказ, прибыть в часть.

18 августа 2021 года я вновь подписал контракт. Изначально хотел подписать контракт в г. Камышине 56 ДШБ (в которой я вырос, где служил моей отец). Но как я сказал выше большие дяди на верху решили ее расформировать до состава одного батальона и перевести в г. Феодосию р. Крым, в Феодосии несколькими годами ранее, уже был создан 181 ДШБ, на базе которого и планировалось создание 56 ДШП 2‑х батальонного состава. Я принципиально хотел служить в 56, поэтому поехал служить 18.08.2021 в Феодосию, в 181 ДШБ, чтобы с 1.12.2021 служить уже в 56 ДШП.

Прибыв в Феодосию 18.08.2021 довольно таки счастливым, быстро стал терять оптимизм от того что видел.

Пересекая КПП, где показал документы с приказом о контракте, передо мной открылись чудесные виды моего нового дома. Сразу за КПП маленький плац с ямами и раздолбанным бетоном, перед ним стоят две старые раздолбанные 2‑х этажные казармы, старая столовая и небольшая площадка для занятий по десантной подготовке. Пока шёл в отдел кадров, находящийся в одной из казарм, пересекая плац наткнулся на 2‑х спаривающихся собак (добрые тети в столовой их регулярно кормят из‑за чего там отлично прижилась стая бездомных собак). Придя в отдел кадров и сдав документы, мне сказали, что командования сейчас нет, а так служи иди, узнав, что моя рота находится здесь же на втором этаже, иду туда. Поднявшись и познакомившись с несколькими контрактниками, узнаю что офицеров здесь сейчас нет, в казарме жить контрактникам нельзя, потому что в моей роте половина срочников, да и кроватей свободных там вроде как нет , в общежитии мест нет (да и общежитие как меня предупредили сразу в чем позже убедился, это Клоака), посоветовали сходить в соседнюю казарму в другой роте, иду туда объясняю проблему командиру другой роты, он говорит что здесь на этаже есть кубрик минометной батареи, они на полигоне, но там разведчики с 56 пригнали технику (началось переформирование, 56 перегоняло сюда часть техники), иду к ним, знакомлюсь, ребята хорошие и земляки, у них одна кровать свободная, отлично думаю, главное пока перекантоваться, скоро все наладится, ведь за забором уже с начала года строят новые казармы.. . но даже спустя год, так и не достроили, но это я забегаю вперёд.

В ходе общения с разведчиками, меня расспрашивают, не понимая зачем я подписал контракт, рассказываю им про стабильность и ипотеку, а мне крутят пальцем у виска, ладно думаю, каждому своё.

Примерно десять дней я слоняюсь по части пытаясь получить форму.

в кармане осталось 15 тысяч рублей, в столовой кормят плохо, то еды на всех не хватает, то картошка в супе на воде сырая, то хлеб закончился.

Знакомлюсь с товарищами по несчастью которые также, как и я приехали сюда, подписав контракт, а теперь предоставлены сами себе.

Помыться там проблема, души сломанные, перебои с водой из‑за чего часто туалеты закрывались на ключ.

Спустя дней 10 выдают форму, но только летнюю песчанку и зеленку, но берце нужного размера нет, из‑за чего чтобы наконец‑то начать «служить», а не без толку шарахаться по гражданке, иду и покупаю себе берцы.

Присутствуя на утреннем построении уже наконец‑то по форме, думая, что сейчас все будет интереснее, начинаю приходить в ужас от того что все это хрен пойми на что похоже, на плацу развивается два разодранных флага РФ и ВДВ, из колонки уныло играет гимн, а половина военнослужащих его не поёт. С 2007 по 2010 я служил контракт в 46 ОБРОН в Чечне, до 15 лет жил в 56 ДШБ, постоянно ездил с отцом на полигон, но то что видел сейчас было похоже, просто на толпу людей в военной форме. После развода, на котором наконец‑то появился мой командир роты, нас ново прибывших он ведет с собой разбирать какой‑то мусор в контейнере под замком, это были какие‑то запчасти и тряпки, которых у него не хватало, а скоро должна быть проверка и ему надо было это все пересчитать и нас человек 10 он взял с собой, даже не познакомившись с вновь прибывшими, нас таких было пятеро. В итоге несколько часов мы в 10 перекладываем какой‑то мусор из одного места в другое, помню, что даже брать в руки это было противно. Думал ну ладно, наверняка потом будет не так. Ведь ещё в 2007 на срочке, в учебке, у нас были ежедневные занятия с утра до обеда, теория, тактика, физо. Столько лет и реформ прошло, наверняка сейчас все стало лучше. Через несколько дней в которых вспомнить нечего, командир роты после развода в 18:00, решил все‑таки показательно познакомиться. Дело в том, что в этот день я высказывал недовольством о равнодушии командира и один пришпек передал ему, что новые контрактники недовольны командиром. Ротный представился показательно перед строем и стал подходить к нам поочередно, мы называли звание, фамилию, семейное положение и свой город. Когда очередь дошла до меня, и я сказал, что с Камышина, он, разглядывая меня спросил: «На х.я ты сюда приехал?»

Стою и думаю о том, что мне не надо ругаться с начальством, поэтому пытаюсь отшутиться.

Я разглядывал его, мы с ним ровесники по 33 года, но выглядит намного старше меня, с хитрыми глазками вкупе с лишним весом.

Ещё неделю ничего не происходит, лишь один раз приходится идти в автопарк, в котором стоят УАЗики Козлы нашей роты, рвать траву... иду рву, думая что не буду выпендриваться.

Наконец‑то, наш молодой замполит роты по личной инициативе проводит нам занятие по тактике, несмотря на то, что командование пыталось всех отправить на очередную бесполезную рабочку, по принципу лишь бы сделать вид озадаченности.

На следующий день едим на стрельбы, встаём в пять утра, три часа строимся и ждём КАМАЗы, наконец‑то едим, приезжаем в 12:00, строимся, стоим, командованию на полигоне не нравится как заполнена какая‑то бумажка, майор рвёт лист и кидает в нашего молодого замполита перед строем, с какими‑то истеричными воплями орет что стрельб из‑за этого не будет, весь строй стоит и презренно смотрит на истеричного майора с сочувствием молодому старлею, которому отбивают любую здравую инициативу и желание связывать свою жизнь с армией. В итоге спустя еще час стрельбы начинаются, время 13:00, жара 50+, воды нет, ехали изначально до обеда, теперь оказывается, что мы здесь на весь день, плюс ночные стрельбы, в час ночи едим обратно, обезвоженные и евшие один сухпай на 3‑4 ‑ х мужиков. Только не надо мне надо заливать про то что это закаляет и делает нас сильнее. На здоровье не одного человека благотворно не повлияло отсутствие нормального сна, еды и воды. Все это лишь забирает здоровье, здоровье людей в уставе которых написано, что они обязаны следить за своим здоровьем, от здоровья которых зависит обороноспособность страны. Это не закалка организма, это не что иное как саботаж собственной армии.

Контрактники чаще всего просто забивают на приказы заняться какой‑то уборкой, из‑за чего косить траву или что‑то куда‑то бесполезно таскать заставляют срочников. Поэтому срочники выглядят ещё более замызганными, а учитывая, что форму им выдают уже поношенную и даже драную..., совсем не похоже на 56 ДШП образца 1993‑2003.

В середине сентября, нахожу себе комнату в гостинице за 12 т.р. сезон отдыхающих закончился, до следующего сезона можно что‑то снять, май‑сентябрь цены вырастают втрое.

Начинается десантная подготовка на допуск к прыжкам, занимаемся три недели, получаем допуск, ждём прыжки. Весь октябрь обещают прыжки, но их так и нет.

Всех заставляют сделать двухкомпонентные прививки от Ковид, т.к. массово диагностируют в батальоне Ковид, решаю сделать чтобы не лезть на рожон с командованием.

Делаю прививку, Ковидом переболел бессимптомно, после прививки валяюсь с жаром три дня, решаю, что вторую делать не за что не соглашусь.

К слову через месяц Ковид у всех в тестах куда‑то чудесным образом исчез, несмотря на то что многие так и не делали эти прививки, чудеса.

В середине октября начинают выдавать демисезонную и зимнею форму, но только поношенную и размеров нет, я отказываюсь получать поношенную форму не по размеру, из‑за чего начинается обострение отношений с командованием, бунтарей тут не любят. После ругани с ротным, иду и покупаю себе бушлат. Ротный начинает мстить, пихая в наряды через сутки. Начало ноября всех отправляют в принудительный отпуск, т.к. президент объявил «не рабочие дни», несмотря на то что у меня ещё идёт испытательный срок и основной отпуск мне не положен. Иду в отпуск на 15 суток, но не куда не еду т.к. каждые несколько дней обещают прыжки, а программу мне надо сделать. Зарплата 27 т.р. поднаём оформить почти не реально, сдачу физо для вновь прибывших контрактников до сих пор никто не проводил, если ещё и не успею сделать четыре прыжка, то весь следующий год з.п. будет 27 т.р. В Крыму, при этом не имея жилья это нищета, надо сдать физо и сделать прыжки.

Через неделю сообщают что прыжки будут точно, пишу рапорт о выходе из отпуска, несколько дней проходят впустую, укладка парашютов, выясняется, что парашюты укладывать половина не умеет, укладываемся с утра до 21:00.

В 2:00 выезд на прыжки.

Прибываем на площадку для прыжков в 4:00, ночью был минус, ехали в открытых КАМАЗах, все приехали одубевшими от холода, прыгаем на месте до 9:00 чтобы хоть как‑то согреться, прилетели вертушки, наконец‑то начинаются прыжки, часов в 11:00 отпрыгали, мой борт по ошибке выкинули на кладбище, хорошо, что погода была хорошая, все вырулили, никто не приземлился на крест или чью‑нибудь могилу.

Едим обратно, на прыжках сломал замок на бушлате из‑за чего ругаюсь с ротным, тот требует застегнуть бушлат, у которого сломан замок, после отказа получать поношенную форму у нас особые отношения.

На следующий день в субботу просыпаюсь, у меня жар, понимаю, что простыл, еду покупать уставную демисезонную и зимнею форму, принципиально в поношенной и не по размеру как пугало ходить не буду.

Воскресенье жар.

В понедельник иду на службу, ругаюсь с ротным, не хочет отпускать в госпиталь.

Ухожу в госпиталь, на флюорографии 2‑х стороннее воспаление лёгких.

«Лечат» в госпитале.

Выйдя с госпиталя, узнаю, что пока я там лежал, была наконец‑то сдача физо, на которой мне поставили два, т.к. командир роты не падал меня в списках больных и то что я лежал в госпитале скрыл. Из‑за этой двойки не видать мне доплаты за физо на следующий год. Иду к командованию части, добиться правды не реально, понимаю, что весь этот бардак достал, пишу такую жалобу в министерство обороны: