Подожди! дверь лифта закрылась перед самым носом девушки

• Название: Подожди! дверь лифта закрылась перед самым носом девушки
• Дата: 12.04.2023
• Размер: 298.29 Kb.
• Имя файла: Lipkan_Elena_Obeshanie_lubvi_(SI)_Litmir.net_bid214161_d7ddb.docx
• Тип: Документы; #1056868
• страница: 8 из 11

Глава 14

Выпускные экзамены вызвали всеобщую панику, ученики схватились за учебники, пытаясь пополнить знания, которые они недополучили по каким-то причинам на уроках, и повторить то, что забылось. Оля корпела над книгами в надежде, что удачно сданные экзамены повысят ее баллы. Уже неделю она видела Велория мельком, и это во многом стало причиной ее неспособности сосредоточиться. Она словно болела им и если за день не видела хоть раз, то просто не могла заниматься. Оля назвала это «Велоримания».

Щебетание птиц разбудило ее. Едва взглянув на часы, она поняла, что уже семь утра. Это означало, что если она не поторопится, то Велорий уйдет на тренировку, а потом в университет и ей не удастся увидеть его до самого вечера. Если это случится, то все ее умственные процессы будут заняты мыслями о нем и высоким экзаменационным баллам можно «помахать» на прощанье ручкой.

Оля так торопилась вниз, что чуть не скатилась с лестницы. Как сумасшедшая она огляделась по сторонам: мама готовила завтрак, а Константин читал газету за столом. Велория нигде не было.

– А где Лорик? – расстроенно спросила Оля.

– На пробежке, – ответила мама. – Он решил пораньше выйти, чтобы не было так жарко.

Девушка расстроено вздохнула и плюхнулась на стул рядом с отчимом.

– Из-за него я не смогу сдать экзамены, – театрально вскинув руки, воскликнула она.

– Почему? – удивился его отец. – Неужели он обещал с тобой позаниматься, а сам сбежал?

– Дело не в этом…

Олю уже никто не слушали, так как вернулся с пробежки Велорий. Едва он переступил порог, как на него обратился гнев отца.

– Нужно сдерживать свои обещания! – грозно ругал отец ничего не понимающего сына. – Если пообещал позаниматься с девочкой, будь мужчиной и сдержи слово.

Велорий метнул на Бестужеву разъяренный взгляд, Оля бешено замотала головой, рассказывая, что она не виновата.

– Ты же сам сказал, что все зачеты закрыл и свободен. Я не ожидал от тебя подобного, сын, поэтому твоя поездка с друзьями на море переносится до тех пор, пока Оля не сдаст экзамены, – вынес свой вердикт Костик.

Любовь Валентиновна накрыла на стол и все сели завтракать. Только Константин ел с большим удовольствием, другие же ковырялись вилками в тарелках, полностью утратив аппетит.

Велорий медленно жевал, смотря только в свою тарелку, Оля бросала на него боязливые взгляды, не зная, как объяснить ему сложившуюся ситуацию. Ведь не может она признаться ему, что «заболела» им. Он просто поднимет ее на смех.

Завтрак закончился, Велорий поднялся к себе, но Оля медлила.

Девушка понимала, что должна объясниться с ним, но не знала, какие слова подобрать. Собрав остатки смелости, девушка постучала в его дверь.

– Входи, – услышала она.

Оля медленно зашла. Каждый шаг давался ей с трудом, словно ее вели на казнь.

– Лорик, я хотела извиниться за недоразумение утром.

– Это все? – резко спросил он, даже не глядя на нее.

Оля сжалась, ощущая его раздражение. Он был очень сердит на нее.

– Лорик…

– Если это все, можешь идти, – прервал он ее грубо.

– Лорик, я не говорила…

Терпение Велория истощилось и он вскочил на ноги.

– Я не ожидал от тебя подобной лжи, – звенящим полушепотом сказал он.

Его глаза метали молнии, он был глубоко оскорблен ее обманом и не хотел слышать оправдания. Раньше он бы и не подумал, что честная, открытая девушка, какой он знал Рыжика, могла так откровенно врать. И это открытие было настолько неприятным, что вызывало в нем бурю эмоций: злость, сожаленье, разочарование.

– Я не хочу тебя сейчас видеть, – тихо сказал он, отворачиваясь от нее.

– Лорик… – Оля сделала шаг к нему, еле сдерживая слезы.

– Просто уйди!

Рука безвольно упала и девушка словно стала ниже: спина сгорблена, плечи ссутулены, голова низко опущена.

– Ты не прав, – прошептала Оля дрожащим голоском, прежде чем оставить его одного.

Ее плечи затряслись от сдерживаемых рыданий. Велорий даже видеть ее не хотел, не то чтобы разговаривать. Раньше он смотрел на нее с улыбкой, а сейчас видеть его лицо, перекошенное от презрения и ярости, было безумно больно. Послышался глухой стук из комнаты Велория, заставивший ее вздрогнуть, рука потянулась к двери, но на полпути замерла.

Велорий потер свою руку: поддавшись злости, он всадил кулаком в стену, но легче не стало, только рука стала болезненно ныть. Как он мог так ошибаться в ней? Харламов иронично хмыкнул. А чего он ожидал? Он знал много девушек и научился распознавать все их уловки, чтобы подобраться к нему, но Рыжик… она действительно заставила его думать о ней иначе. Теперь он знал, что исключений не бывает.

Оле никогда еще не было так плохо, как сейчас. Прошло две недели, а Велорий продолжал хранить молчание. Несколько раз Оля пыталась начать разговор, но он просто молча вставал и уходил.

Ценой невероятных усилий Бестужевой удалось сдать все экзамены, хоть высокие баллы, о которых она мечтала, так и остались мечтой.

Константин позволил Велорию отправиться на море с друзьями. Родители уехали в командировку и она осталась с ним одна в доме. Оля с ужасом понимала, что его отъезд был запланирован на завтрашний день, а ей так и не удалось объясниться с ним. Ко всему прочему, он продолжал молчать и полностью игнорировать присутствие девушки.

Девушка решила сделать последнюю попытку помириться с Лориком. Но постучав в его дверь, она лишь услышала, как он сделал музыку громче. Расстроенная до слез, она отправилась спать.

Оля не знала, что ее разбудило, но она вся дрожала и учащенно дышала, в комнате было темно и даже раскрытые занавески не впускали лунный свет. А потом резко сверкнула молния, осветив все вокруг, и ужасающий гром вырвал из груди девушки истошный вопль. Она боялась и ненавидела грозу, и этот страх был сильнее ее. Зажав уши руками, Оля свернулась калачиком, тихо плача и дрожа все сильнее.

Что-то коснулось ее, и она громко вскрикнула, пытаясь зарыться глубже в одеяло. В комнате зажегся приглушенный свет ночника.

– Ш-ш-ш, Рыжик, это я, не бойся, – услышала она мягкий голос Велория.

С рыданиями она бросилась к нему в объятия и заплакала еще сильнее.

– Ш-ш-ш, ты в безопасности, все в порядке, – ласково шептал он, крепко прижимая к себе вздрагивающее тело девушки.

– Мне было так страшно, – плакала Оля. – А ты был так обижен и зол на меня, но я… я, – Оля захлебывалась слезами. – Я не говорила твоему отцу, что ты мне что-то обещал… он все не так понял.

Девушка подняла к нему заплаканное лицо, а он нежно вытер слезы, поражаясь глубине ее глаз.

– Неважно, – заверил он, гладя ее по волосам.

– Нет, ты не понимаешь, я просто расстроилась, что не застала тебя и сказала, что не смогу из-за тебя сдать экзамены, а твой папа не так все понял.

– А почему ты так сказала? – ласково спросил он.

Оля смущенно спрятала лицо на его груди.

– Просто, если я не вижу тебя хоть один день, то не могу ни о чем другом думать, только о тебе, – с подкупающей искренностью прошептала она.

– Где ты, там везде недопонимание, – Велорий взял ее лицо в свои ладони и заглянул в глаза. – Прости, что не выслушал тебя.

– Мне было так больно, – всхлипнула Оля.

– Прости.

Велорий почувствовал, что его затягивает в омут ее бездонных, омытых слезами глаз. Он так долго обманывал себя и сопротивлялся своим чувствам, что сейчас, обнимая ее, осознавал, как это правильно и естественно. И когда он, наконец, признался себе в этом, его руки задрожали от желания прикоснуться к ней, ощутить нежность кожи. Велорий кончиком пальца, едва касаясь, прочертил путь от ее бровей, носа к линии рта. И на губах, оказавших безумно мягкими, он замер.

Оля приоткрыла рот и палец скользнул вовнутрь. Не думая ни о чем, а только чувствуя, она слегка прикусила его зубами и неуверенно дотронулась кончиком языка. Велорий шумно вздохнул и закрыл глаза, словно не хотел ее видеть.

– Лорик, прости, – испугавшись, что сделала что-то не так, торопливо проговорила Оля.

– Боюсь, это мне придется извиняться, – Велорий криво усмехнулся, точно зная, что она ничего не поняла. – Рыжик, я больше не могу.

И он наконец-то сделал то, чего желал сейчас больше всего. Его губы ласково накрыли ее рот, а язык медленно стал ласкать ее губы.

– Откройся мне, – нежно попросил он.

– Я всегда была для тебя открыта, но ты… – Оля почувствовала, что его губы растянулись в улыбке и ее ответили тем же. – Чему это ты улыбаешься?

– Просто ты невероятная болтушка, а я вообще-то поцеловать тебя пытаюсь.

– А ты не пытайся, а поцелуй!

– Как скажешь.

Велорий поцеловал ее со всеми теми чувствами, что копились в нем до этого дня. Почему-то ни одним поцелуем прежде он так не наслаждался, как сейчас. Ее неопытность заменила пылкость, а наивность – искренность в своих желаниях. Велорий снял с нее майку, немного отстраняя ее от себя, но Оля стыдливо прижалась к нему, не позволяя посмотреть на себя.

– Рыжик, я между прочим, все и так уже видел, – насмешливо проговорил он.

– И тебе это не понравилось? – уткнувшись носом во впадинку около шеи, пробормотала смущенно она.

– А если мы потушим свет, ты позволишь мне исправиться? – пощекотав ее плечо своим дыханием, спросил он.

Оля неуверенно кивнула, и он быстро потушил свет. Очень бережно Велорий уложил девушку на спину и склонился над ней. Оля зажмурилась и скрестила руки на груди, сгорая от стыда.

– Рыжик, – ласково позвал он. – Убери руки.

Оля отчаянно замотала головой.

Велорий усмехнулся, оказывается, брать невинность – сродни завоеванию неприступной крепости, а, может, даже сложнее.

Харламов обцеловал ее плечо и каждый сантиметр кожи, продвигаясь к кончикам пальцев, закрывающих грудь, потом той же пытке он подверг вторую руку. Он внимательно следил за каждым изменением в состоянии девушки.

Каждое прикосновение губ любимого вызывало у Оли неведомый ранее трепет, отдающийся где-то внизу живота. Хотелось плакать от наслаждения, вызванного его руками и языком, ласкающими ее тело. Но так же Оля стыдилась рвущихся из горла стонов, которые она с трудом сдерживала.

Велорий запустил язык в ее пупок, и она дернулась от остроты ощущений. Его пальцы скользнули под трусики и Оля с ужасом потянула руки, пытаясь их удержать на месте, но предвидя это, Велорий перехватил их и завел вверх за голову.

– Лорик… – Оля покраснела, полностью открытая перед ним.

Он запечатал ей рот поцелуем и целовал до тех пор, пока она не сдалась и застонала от желания.

Не отпуская ее рук, он ощупывал взглядом ее маленькую, но такую завораживающую грудь с темными возбужденными сосками.

– Ты прекрасна, – прошептал он и прихватил губами сосок, послав по телу дрожь наслаждения.

Оля не думала ни о чем, кроме ощущений, даривших ей Велорием. Даже когда ее трусики исчезли, она уже не сопротивлялась, будучи полностью во власти истомы, поглотившей все ее существо.

– Я люблю тебя, – страстно прошептала она, отвечая на его поцелуй, лихорадочно гладя его тело.

Велорию хотелось ответить, что он и так это знает, но сейчас не это было главным. Все силы уходили на то, чтобы сдерживаться и не ворваться в ее священный Грааль, нетронутый никем ранее. Он рукой раздвинул ее ноги, но она судорожно сжала их.

– Пожалуйста, – простонал он отчаянно.

Оля взглянула в его лицо и удивленно распахнула глаза: оно было перекошенное от страсти, губы сильно сжаты, а в потемневших до черноты глазах она увидела отражение себя. Неужели он так сильно хочет ее? Девушка не могла поверить в силу такого желания, и это сломало все преграды, неуверенность и страх.

Велорий сразу почувствовал, когда она решилась отдаться ему не только душой, но и телом. Его храбрая девочка вверяла ему себя, хоть была безумно напугана. Со стоном обожания он поцеловал ее и в тот же момент погрузился в нее так глубоко, как только мог.

– О, Боже! – простонал он, уткнувшись в ее шею, дрожа от переполнявших ощущений.

Хотелось двигаться, но она была такой тесной, что любое движение грозило неминуемой катастрофой. И на его беду Оля все время вздрагивала, вовсе не помогая ему. Велорий затуманенным взором посмотрел на нее – отвернув голову в сторону и зажав ладонью рот, Оля плакала.

– Рыжик?! Прости, – с раскаянием прошептал он, нежно целуя ее, вытирая своими губами слезы.

– Как же больно! – сквозь слезы прошептала она, сжимая простыню в ладонях. – Если бы мне сказали, что это настолько больно, то…

– То, что? – затаив дыхание, спросил Велорий.

Ее ответ много для него значил. Жалела ли она, что отдалась ему, или…?

– Я бы напилась снотворного. Нет, лучше обезболивающего.

Велорий усмехнулся, он все еще был глубоко в ней, а она спокойно рассуждала, все еще всхлипывая.

– Почему не снотворное? – заинтересовался он.

– Потому что хоть сто раз я испытай боль, ни за что не променяла бы все, что случилось до этого, – Оля нежно погладила его по лицу. – Я так счастлива, но... – она запнулась и немного смущенно пролепетала, стремительно краснея, – Но не мог бы ты вытащить эту штуку из меня?

Велорий тихо рассмеялся, целуя ее в уголки губ, кончик носа и глаза.

– Ты – это нечто!

Оля поерзала, удобнее устраиваясь. Велорий удержал ее на месте, сжав зубы:

– Только не шевелись, – выговорил он с трудом.

– Но мне неудобно, – продолжала ерзать Оля.

– Подож… ох!

Велорий застонал и вздрогнув, упал на нее, тяжело дыша.

– Лорик, что с тобой? – испуганно вскрикнула Оля. – Тебе больно? Я больше не буду шевелиться!

– Поздно! – глухо пробурчал он. – Все кончено.

– Прости, я больше не буду, – всхлипнула она. – Я такая неуклюжая!

Велорий затрясся от смеха, напугав девушку еще сильнее. Как же она была наивна и так восхитительно очаровательна. Ей было больно, а она думала только о нем, даже не представляя, какое это удовольствие – находится в ней, чувствовать, как пульсирует его плоть в нетерпеливом ожидании разрядки. И то, что это случилось так скоро, повергло Велория в поистине божественную истому. И еще никогда после близости он не смеялся так, как с Рыжиком. Впрочем, ему вообще не доводилось этого делать. Обычно, пока партнерша приходила в себя после близости, Велорий, безразлично чмокнув ее в щечку, уходил, а сейчас он даже не хотел выпускать Олю из объятий.

Харламов неохотно встал на ноги.

– Ты уходишь? – смущенно спросила Бестужева, натягивая одеяло до подбородка.

Она отводила взгляд от обнаженного мужского тела, забавно заливаясь румянцем. Он усмехнулся ее стыдливости, и приятное тепло стало подниматься по всему телу. Возможно, нужно было поступить как обычно и уйти, но он не смог.

– Хотел предложить тебе сходить в душ, – спокойно ответил он, вовсе не стесняясь своей наготы.

Оля согласно кивнула и замотавшись в одеяло спустилась на пол. Она прошла мимо Велория, избегая на него смотреть. Возле двери Велорий неожиданно выхватил одеяло и бросил его обратно на кровать.

– Оно тебе не понадобится в душе, – забавляясь, сказал он.

Оля как угорелая бросилась в ванную комнату, краснея от неловкости и стыда. Велорий покачал головой.

– Смотри не… – послышался грохот, – не упади. – Договорил он, уже зная, что опоздал с предупреждением.

Оля закусила губу, потирая ушибленное бедро. Ну когда она научится входить в дверь, при этом не снося ее с петель. Наверняка завтра расплывется синяк размером с маленький остров. В дверь тихо постучали.

– Оля? – позвал ее Велорий.

– Я в порядке, – быстро ответила она, включая воду в душе.

– Ты уверена?

– Просто небольшое столкновение, – заверила его девушка.

– Хорошо, – с сомнением в голосе сказал Велорий. – Надеюсь то, во что ты врезалась, осталось целым.

– В этот раз противник оказался мне не по зубам.

Велорий оценил ее старания пошутить и оставил одну.

Оля встала под струи воды.

«Ммм, как же хорошо», – подумала она.

Между ног немного саднило, но на душе словно расцвели тысячи цветов. Неужели это случилось? Слишком много мыслей и вопросов было в голове. А ведь еще нужно как-то вернуться в комнату, а из одежды – ничего. Кстати, там ли еще Велорий или, может, уже ушел к себе?

Оля замоталась в полотенце и, собравшись с силами, вошла в свою комнату. Его там не оказалось. Она даже не думала, что это настолько ее расстроит.

– Чего стоишь, быстро в постель, а то простудишься, – девушка резко развернулась, услышав голос Велория.

Почему он здесь?!!

Велорий мягко, но уверенно толкнул ее в спину, направляя к кровати. Оля остановилась и развернулась к нему, убеждаясь, что он реален. Видимо, он воспользовался родительской ванной, потому что его волосы были влажными, и чтобы не смущать ее, он надел брюки. Оля расплылась в глупой улыбке, он не ушел, а захотел остаться с ней.

– Сними это, – указал он пальцем на полотенце. – Оно мокрое.

Оля вцепилась в него мертвой хваткой, отрицательно мотая головой. Велорий тяжело вздохнул, словно мученик, и не делая попыток вытащить полотенце, надел ей через голову футболку, которая оказалась по самые колени.

– Я не смог найти твою пижаму, поэтому одолжил свою футболку, – пояснил он, отворачиваясь и давая ей возможность избавиться от мокрого полотенца.

Оля быстро стащила его с себя, продела руки в рукава футболки, словно молния метнулась к комоду, достала трусики и юркнула в постель. Странное ощущение свежести и чистоты окутало ее и она провела рукой по прохладной хрустящей простыне.

– Ты поменял белье? – удивленно спросила она. Велорий не ответил. – Спасибо.

– Тогда спокойной ночи, – буркнул он, ощутив неловкость из-за ее благодарности.

– Лорик? – Оля замялась, Велорий замер. – Ты не мог бы еще побыть со мной немного?

– Мне завтра рано вставать, – буркнул он.

– Совсем чуть-чуть, – попросила она.

Велорий вовсе не собирался возражать, он довольно растянулся на кровати, правда, сохраняя дистанцию между ними, которую Оля тут же сократила до минимума, вернее, она тесно прижалась к его боку, не оставляя даже миллиметра.

– Отодвинься, – сдавлено проговорил он.

– Не-а, ты такой уютный и теплый, – потершись об него щекой, прошептала она.

«Какая же она глупая», – простонал про себя Велорий, ощущая как его плоть вновь оживает.

– И когда ты рядом, я забываю о грозе, – продолжала Оля, вырисовывая круги вокруг его соска.

– Дождь уже давно закончился.

– Правда? – удивилась Оля. – А я и не заметила.

Девушка сонно зевнула и прикрыла глаза. Велорий с облегчением вздохнул, когда ее рука, доводившая его лишь невинными прикосновениями к стальной эрекции, замерла. Прошло еще несколько минут, и дыхание девушки стало глубоким и равномерным – она уснула. А Велорию было не до сна, он размышлял о том, что делать дальше и был рад небольшой отсрочке в виде его отъезда для принятия окончательного решения. То, что он усложнил себе жизнь – это факт, но как же это было чертовски приятно!