Главная страница

Политология как наука и учебная дисциплина. Реферат. Политология как наука и учебная


Скачать 76.93 Kb.
НазваниеПолитология как наука и учебная
АнкорПолитология как наука и учебная дисциплина
Дата15.03.2022
Размер76.93 Kb.
Формат файлаdocx
Имя файлаРеферат.docx
ТипДокументы
#397754
страница2 из 5
1   2   3   4   5

Фундаментальная роль конфликтов в развитии политического процесса не подлежит сомнению. Однако невозможно логически утверждать, что конфликтами исчерпывается все содержание политики. Если признать последнее утверждение как истинное, то, например, рутинная деятельность правительственных чиновников военного министерства или министерства иностранных дел должна рассматриваться как неполитическая даже в том случае, если эта деятельность направлена на разжигание и усиление конфликтных ситуаций в том или ином регионе.

На самом деле не меньшую роль играет в политике согласие, или консенсус. Конфликт и консенсус часто рассматриваются как своеобразные крайние точки политического континуума: то, что приближается к “конфликтной точке", приобретает все более политический характер и наоборот. Однако, специфика отдельных элементов политической жизни может быть адекватно представлена только сквозь призму взаимодействия этих, представляющихся диаметрально противоположными, пунктов. Крайняя точка конфликта может означать одновременно определенную форму согласия, например, - намеревающиеся вступить в военный конфликт страны имплицитно выражают согласие воевать друг с другом. Кроме того, общепризнанные (в традиции или закрепленные международными соглашениями) правила (законы) ведения войны также свидетельствуют о наличии элементов консенсуса даже в самом ожесточенном конфликте. Наконец, угроза полного разрушения государства или всего сообщества в результате конфликта устанавливает тот предел, за который он зайти уже не может.

Столь же неоднозначными выглядят в современной политической науке попытки решения вопроса о сферах и границах политики. В западноевропейской и североамериканской политологии традиционным является ограничение ее сферой государства с концентрацией внимания на деятельности правительственных институтов. Вместе с тем в последнее время наметилась вполне отчетливая тенденция для преодоления формального подхода. Ведущую роль в этом процессе играет представление о том, что политика является лишь одним из многообразных аспектов общественной жизни. Существование особых институтов, выполняющих специфически политические функции, никогда не может отделить политику от общества. Действия многих институтов одновременно включают в себя, например, социальные, экономические и политические компоненты: в их рамках одновременно распределяются и перераспределяются структура социальных связей и взаимодействий, товары и услуги, власть и влияние. В науке эти распределительные действия, равно как и политическая сфера в целом, выделяются с целью их более скрупулезного исследования.

Из приведенных выше суждений вовсе не следует, что политика как область человеческой деятельности не имеет собственных, свойственных только ей одной, целей. Но эти цели определяются теми функциями, которые она выполняет в структуре социума. Важнейшей из этих функций является достижение общих целей, способствующих интеграции сообщества. В современной политической философии эта функция отчетливо выражена в понятии политического как особой системы общественных связей, выражающей потребность людей в совместной жизни (Х. Арендт).

Признания политики в качестве важнейшей подсистемы общества, равно как и внимание к специфике выполняемых ею функций, усиливает интерес ученых к более интенсивному их анализу на общетеоретическом уровне, безотносительно к тому - кто, когда и где эти функции выполняет. Так возникла основа как для дальнейшей интеграции политологии в систему общественных наук в результате роста междисциплинарных исследований, так и для появления новых теорий и парадигм. Но прежде чем рассмотреть основные направления формирования последних, необходимо исследовать проблему специфики политической науки как таковой.

2. Предмет, метод и функции политологии

Прежде, чем рассматривать проблему содержания политологии, ее методов, с помощью которых изучается политика, вполне естественно ответить на вопрос - что представляет собой политическая наука?

В теоретическом плане дать абсолютно исчерпывающее определение - что такое политическая наука - не представляется возможным. Возникающие между различными школами разногласия, основанные на категорических суждениях относительно того - чем должна политология быть - делают любое определение до известной степени ограниченным и неточным.

В самом общем плане наиболее очевидными являются две “рабочих” гипотезы, принимаемые представителями любого направления: а) политология изучает политику как таковую; б) изучение политики является делом специалистов, использующих для этого соответствующую методологию.

Характер первого определения представляется бесспорным после рассмотренных выше характеристик политики и политического процесса. Второе определение выглядит несколько тавтологичным, поскольку оно не может быть раскрыто без анализа специфики данной методологии.

Недостаток согласия между учеными относительно объекта их занятий в течении долгого времени служило предметом для сардонических замечаний и насмешек типа - “политологи едут во многих направлениях, очевидно, руководствуясь тем мнением, что, если вы не знаете куда идти, любая дорога выведет вас в нужное место" (Г. Эйлау). Но для того, чтобы поиск не стал бесконечным, необходимо обозначить те реальные пределы, за которые политическое знание выходить не может.

Политология с середины ХIX века формировалась в первую очередь как академическая дисциплина. Первая самостоятельная кафедра политической науки возникла в 1856 г. в США при Колумбийском университете. Ее возглавил немецкий эмигрант Ф. Либер. С 1969 число ученых, входящих в Американскую ассоциацию политической науки, превысило 15 тыс. человек и ее состав ежегодно увеличивается на 10 процентов. В России с 1990 по 1997 ученая степень доктора политических наук была присуждена 108 ученым. Число защищенных кандидатских диссертаций за этот же период превысило 3700. Существование в большинстве стран мира самостоятельных политологических факультетов и кафедр не является, однако, свидетельством того, что изучение политики строго ограничивается университетской сферой и не может даже гарантировать “чистоту дисциплины”. Политические проблемы исследуются на многих гуманитарных факультетах. Вне университетских стен политику изучают профессиональные политики, журналисты, партийные и профсоюзные функционеры, лидеры различных общественных движений и групп интересов и многие др. Представителей этих слоев можно именовать политологами с очень большой натяжкой.

Так или иначе, является общепризнанным, что те, кто изучает политику, должны иметь профессиональную подготовку и, следовательно, владеть определенными методикой и приемами исследования, источниками которых являются университетские лекции и семинары, а также обширная научная и справочная литература. Например, в работе С. Розмена, Ч. Мэйо и Ф. Коллинджа “Измерения политического анализа: Введение в современное изучение политики” представлено следующее перечисление основных ингредиентов политологии как научной дисциплины и профессии:

Профессиональное самосознание, выраженное в установке на критический анализ роста и развития соответствующей исследовательской сферы.

Совокупность классических трудов.

Специализация персонала в различных научных подразделениях и сферах.

Сравнительно легкая дифференциация предметов исследования.

Совокупность обобщений или абстракций, часть которых может добавляться, уничтожаться или видоизменяться постепенно, если это представляется необходимым и своевременным.

Концепции, являющиеся специфичными именно для данной сферы.

Сравнительно стандартизированные методы анализа.

Совокупность данных и сообщений об этих данных.

Важнейшей целью современной политической науки является формирование гипотез и теорий, способных объяснять окружающий нас мир политики. Научные объяснения должны отвечать определенным критериям. Это касается, прежде всего, строгого формулирования законов развития политического процесса и тех теоретических концепций, которые лежат в основе его научной интерпретации. Далее, знание фактов должно предшествовать их объяснению. Только тогда подлежащие объяснению факты могут выводиться в качестве логических следствий из тех законов или теорий, которые основаны на изучении предшествующих фактов. Критерии политического анализа должны в этом случае неминуемо стать объектом теоретической рефлексии.

Исследование собственных теоретических оснований уже несколько десятилетий назад стало одной из наиболее приоритетных задач политической науки. Возникновение различных подходов и концепций является дополнительным свидетельством того, что эта задача еще весьма далека от своего завершения.

В послевоенный период традиционные, эмпирические в своей основе, представления о том, что предметом политической науки является анализ функционирования политических институтов и политического управления (правительственной деятельности) с акцентом на процессы принятия решений, различные уровни контроля над основными элементами политической системы при помощи выборов, целенаправленной деятельности правительства, политических партий, корпораций и т.д., сменились новыми, теоретическими по своему характеру поисками. Так, Д. Истон в работе “Политическая система" (1959) утверждал, что предметом политологии является изучение “авторитарного распределения ценностей в обществе". Против такого подхода сразу выступили многие специалисты, полагавшие, что определение Истона ставит перед политологами слишком обширную задачу, поскольку авторитарное распределение ценностей является системным свойством многих социальных институтов, например, таких как семья, религиозные организации, воспитательные учреждения и многих других.

Другое определение предмета политической науки было предложено Р. Далем, настаивавшим в книге “Современный политический анализ” (1963) на том, что политический анализ должен быть сфокусирован на изучении власти, авторитета и принципов управления. Данный подход, явно направленный против традиционного, также вызвал немало критических замечаний, касающихся слишком расширительного толкования сферы собственно политических исследований.

Такого рода критические замечания сами по себе грешат субъективизмом, поскольку ничто не может помешать нам рассматривать все явления, прямо или косвенно имеющие отношение к миру политики, например, - насилие, революции и политическую модернизацию, образование и воспитание, региональные и международные институты и конфликты в качестве объектов, имеющих такое же отношение к сфере политического анализа и, следовательно, к предмету политической науки, как конституционное право и история, политические партии и формирование различных философских представлений о политике.

Стремясь преодолеть противоречия, свойственные различным определениям предмета политической науки, редакторы авторитетного учебника "Политическая наука: новые направления" (1996 г) Р. Гудин и Х. - Д. Клингеманн, определяя политику как ограниченное применение социальной власти , полагают, что объектом политологии является изучение природы и источников этих ограничений и техники применения социальной власти в рамках данных ограничений. Такого рода определение, выходящее за пределы собственно политической науки и соприкасающееся с проблематикой, изучаемой в рамках общесоциологических теорий и, в частности, политической социологией, на первый взгляд, подводит к неутешительному выводу о невозможности дать определение политической науки в ее же собственных пределах. Проблема однако заключается, на наш взгляд, совершенно в другом. Критерии, позволяющие различать элементы собственно политического анализа от социологического, юридического, психологического, философского или этического, содержатся, вероятно, не в характере объектов, но, скорее, в особенностях аргументации и самих теориях, с помощью которых ученые строят свои гипотезы и выводы.

Понятие “теория" имеет несколько значений. Иногда она отождествляется (не вполне корректно) с разного рода догадками и гипотезами. Но обычно она ассоциируется с определенным типом взаимодействия между идеями, объектами, различными переменными и т.п.

Весьма существенным выглядит различие между спекулятивными теориями и построениями, лишенными спекулятивного элемента. Под первыми подразумевается такой тип теоретических конструкций, в рамках которых заключения и выводы, как правило, предшествуют конкретному анализу различных сторон изучаемых объектов.

К приведенному выше различию примыкает (но не сливается с ним) различие между нормативной теорией и теоретическими представлениями, ориентированными на эмпирические факты (“эмпирическая теория”). Нормативный характер теории определяется этическими установками (предиспозициями), ценностями и целями, формулируемыми в качестве основы для поведения индивидов и деятельности больших и малых человеческих групп или общества в целом. “Эмпирическая теория” ограничивается выводами, сформулированными на основе опыта и наблюдений за регулярно воспроизводящимися в той или иной сфере общественной жизни явлениями. При этом сторонники эмпирического анализа ориентируются на методы построения гипотез, принятые в естественных науках. Например, утверждение “солнце взошло” относится к разряду эмпирических фактов. Напротив, утверждение “солнце всходит и заходит в течении двадцати четырех часов" представляет собой уже теоретическую гипотезу.

Из этих двух рядов различий можно выстроить следующую типологическую схему:

Теории

Спекулятивные Не-спекулятивные

Эмпирические + +

Нормативные + -

Из данной типологии следует, что нормативная теория является спекулятивной “по определению", поскольку ее выводы формируются преимущественно на основе ценностных суждений. Напротив, можно определенно утверждать, что “эмпирические теории” тяготеют к не-спекулятивным суждениям. Вместе с тем, стремление ориентирующихся на эмпирические факты ученых к “высшей объективности" нередко оказывается не совсем обоснованным по причине множества трудностей, связанных с постижением исключительно сложной социальной и политической действительности. Тем самым претензии на объективность могут соприкасаться со спекулятивным догматизмом.

Следует отметить, что до недавнего времени интересы и теоретические разработки большинства как зарубежных, так и отечественных политологов, независимо от идеологических ориентаций, во многом основывались на комбинации спекулятивной нормативной теории со спекулятивными и не-спекулятивными эмпирическими конструкциями. По своему происхождению политические теории всегда были (и нередко остаются до сих пор) нормативными, ценностно окрашенными системами аргументации, обосновывающими преимущество того или иного государственного строя. В рамках такой аргументации вопросу о том, что есть на самом деле, предшествует вопрос о том, что должно быть.

Анализ политики сквозь призму подобных теоретических приоритетов (дополняемых, как правило, определенными идеологическими ориентациями и предпочтениями) всегда порождает противоречия. Например, традиционное априорное утверждение марксистской литературы - “социализм выше либеральной демократии” - было основано, с одной стороны, на идеологически ангажированном, абстрактном сравнении идеальных моделей соответствующих политических систем и режимов, а с другой - на сопоставлении социалистического идеала с реально существующими либеральными государствами. При этом игнорировалось необходимое, с точки зрения научного подхода, сравнение реальных либеральных и социалистических демократий. На этой подмене - идеал чего-то выше реальности чего-то другого-, собственно, и основывалась марксистско-ленинская политическая теория (научный коммунизм).

Разумеется, вопрос об отношении нормативных и ориентированных на эмпирические и исторические факты теорий не может ограничиваться рамками идеологических конфликтов, сколь бы всеобъемлющими и фундаментальными они не представлялись. Например, в современной политологии различные концепции демократии могут спонтанно выступать в качестве нормативного идеала постольку, поскольку демократическая система становится глобальным ориентиром массовых движений и политического сознания.

В связи с этим возникает и другой вопрос - может ли научная концепция демократии быть просто описательной или же она является продуктом какой-либо базовой теории. Поскольку в действительности концепция демократии разрабатывается и обсуждается на самых различных уровнях - от эмпирически-описательного до теоретического и философского (отличие последнего состоит лишь в том, что теоретическая рефлексия оказывается органически включенной в конкретную философскую систему и тем самым взаимосвязанной с метафизическими, эпистемологическими, этическими и проч. суждениями, характерными именно для данной системы), наши представления о демократии всегда являются до известной степени нормативными. В этом смысле в обществах, где либеральная традиция вполне укоренилась, даже эмпирическая наука отталкивается в своих посылках от разработанного в теории политического идеала. Соответственно, политическая теория нередко конструируется индуктивно, вбирая в себя элементы опыта.

Но если главное отличие нормативной теории от эмпирической теории (или науки) зависит от того - в какой степени последняя может или должна ориентироваться на определенные ценностно окрашенные нормы, возникает вопрос о критериях “правильности" (верификации) той или иной теории.

В своей, ставшей после второй мировой войны широко известной книге “Человек науки против политики власти” (1946) Г. Моргентау - немецкий ученый, эмигрировавший из нацистской Германии в США, отмечал: “Величие ученого не зависит исключительно от его способности делать различие между истинным и ложным. Его величие раскрывается, прежде всего, в его способности и решимости выбирать из всех истин, которые можно познать, те, которые познавать необходимо. Тот, кто способен только отличать правду от лжи, ошибается даже в том, что он знает. Ведь он не знает - какое знание необходимо и без какого можно обойтись. Проводя такое различие или будучи не в состоянии это сделать, ученый имплицитно обнаруживает моральные стандарты, которые руководят им, или же их отсутствие. Система морально детерминированного научного знания представляет картину мира, знать который важно и ориентироваться в котором необходимо. Научное знание, понимаемое таким образом, несет с собой моральную оценку того, чему оно обязано своим существованием. Однако, с того самого момента, как это моральное решение прорастает из индивидуального уравнивания обществоведа и получает привкус его иррациональной природы, рациональность научного ума и его притязание на универсальность подпадают в данном случае еще и под другое ограничение".
1   2   3   4   5


написать администратору сайта