Понятие вины в уголовном праве России. Понятие вины в уголовном праве России

• Название: Понятие вины в уголовном праве России
• Дата: 02.06.2018
• Размер: 100.44 Kb.
• Имя файла: Понятие вины в уголовном праве России.docx
• Тип: Курсовая; #45736
• страница: 2 из 3

1.2 Составы с двумя формами вины - особенности конструкции и проблемы толкования

Итак, вина относится к субъективной стороне преступления. Вина – это психическое отношение лица к совершенному им деянию. В соответствии с УК РФ выделяют две формы вины – умысел и неосторожность. В УК РФ содержатся составы преступлений с двумя формами вины.

Длительное время проблема двойной формы вины обсуждалась лишь на теоретическом уровне, и только УК 1996 г. закрепил это понятие в следующей редакции: «Если в результате совершения умышленного преступления причиняются тяжкие последствия, которые по закону влекут более строгое наказание и которые не охватывались умыслом лица, уголовная ответственность за такие последствия наступает только в случае, если лицо предвидело возможность их наступления, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение, или в случае, если лицо не предвидело, но должно было и могло предвидеть возможность наступления этих последствий. В целом такое преступление признается совершенным умышленно» (ст.27 УК)⁸.

Действующий уголовный закон содержит около тридцати составов с двойной формой вины. Все они по конструкции относятся к сложным составам с квалифицирующими признаками. Например, ч.3 ст.227 УК - пиратство. Это умышленное деяние, состоящее в нападении на морское или речное судно с целью завладения чужим имуществом, совершенное с применением насилия либо угрозой его применения. Если совершенное нападение повлекло по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия, простой состав (ч.1 ст.227) превращается в квалифицированный (ч.3 ст.227) со значительным увеличением срока наказания. В этом случае основное действие (нападение) совершается умышленно, а к отдаленному последствию - смерти человека психическое отношение субъекта выражено в неосторожной форме вины. В целом это - один состав с усложненной субъективной стороной - двойной формой вины.

В теории уголовного права составы преступлений в зависимости от количества признаков принято делить на простые и сложные. К простым относятся те, в которых названо по одному объекту, деянию, последствию и имеется в виду одна вина (например, это убийство из корысти или ревности, клевета, оскорбление и др.). Сложные составы это те, в которых содержится по два объекта, деяния, последствия, а также две вины. Сложные составы по признаку двух последствий названы в двенадцати статьях УК. Вот некоторые из них: умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего (ст.111 ч.4 УК); похищение человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего или другие тяжкие последствия (ст.127 ч.3 УК); изнасилование, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей (ст.131 ч.3 УК); умышленное уничтожение или повреждение имущества, повлекшее по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия (ст.167 ч.2 УК).

Как следует из названий, эти преступления причиняют вред здоровью, лишают свободы и причиняют вред здоровью, наносят вред собственности и одновременно вред жизни. И поскольку вина это психический процесс, говоря о наступлении двух общественно опасных последствий при совершении указанных преступлений, надо подчеркнуть, что имеются и две вины по одной применительно к каждому последствию. Чтобы не было недоразумений при определении вины, законодатель в описании таких сложных составов уточняет ее вид: умысел в случае первого последствия, неосторожность в случае второго.

Преступлениям с двойной виной посвящена ст.27 УК. В ней указано, что если в результате совершения умышленного преступления наступили тяжкие последствия, которые по закону влекут более строгое наказание и которые не охватываются умыслом лица, уголовная ответственность за такие последствия возможна только в случае наличия неосторожной вины. Преступление в целом считается неосторожным. Отметим, что возникновение по неосторожности второго последствия, более тяжкого, чем то, на причинение которого был направлен умысел лица, безусловно, повышает степень общественной опасности совершенного преступления, что и служит основанием для увеличения наказания. Правда, законодатель, принимая решение о повышении ответственности за причинение смерти по неосторожности, не руководствовался единым критерием.

Получается, что при причинении смерти по неосторожности можно назначить наказание в виде лишения свободы на срок до 20 лет (ст. 205, 206 УК). Это в 2 раза больше наказания по основному составу преступления и в 6 раз больше, чем за простое убийство по неосторожности (ст.109 УК).

Исследование субъективного содержания преступлений с двумя формами вины необходимо для отграничения таких преступлений, с одной стороны, от умышленных, а с другой - от неосторожных преступлений, сходных по объективным признакам. Так, если вследствие тяжкого вреда здоровью, причиненного умышленно, наступила смерть потерпевшего, которая также охватывается умыслом виновного (хотя бы косвенным), деяние характеризуется единой формой вины и квалифицируется как убийство. И наоборот, если при неосторожном лишении жизни не установлено умысла на причинение тяжкого вреда здоровью, то нет и двух форм вины, а деяние следует квалифицировать как причинение смерти по неосторожности. И лишь сочетание умысла на причинение тяжкого вреда здоровью с неосторожностью в отношении наступившей смерти позволяет квалифицировать деяние по ч.4 ст.111 УК.

Наличие двойной формы вины в деянии, вменяемом лицу, позволяет оценить степень опасности совершаемых им действий (бездействия), что влияет на размер наказания⁹.

Учет особенностей психического отношения виновного к деянию, его основному и дополнительному последствиям влияет, с учетом мотивов преступления, на индивидуализацию наказания.

Следует также отметить, что правильное решение вопроса о двойной форме вины, имеет существенное значение при определении наказания. В зависимости от формы вины как в отношении самого содеянного, так и в отношении общественно опасных последствий, суд может назначить виновному лицу более строгое или более мягкое наказание.

Как известно, признаками субъективной стороны отдельных преступлений, кроме вины в форме умысла или неосторожности, является мотив, в силу которого лицо совершает конкретное преступление или специальная цель, к которой стремится преступник, совершающий общественно опасное деяние.

Мотив преступления - это осознанное побуждение человека к конкретному преступлению, источник действия, его движущая сила, и, чтобы стать таковым, мотив должен в зависимости от определенных обстоятельств сформироваться.

Мотивы, порождающие у некоторых людей решимость совершить общественно опасные деяния, бывают различными. К ним можно отнести корысть, месть, зависть, ревность, карьеризм, хулиганские побуждения и т.п.

Следует отметить, что мотивы присущи любому преступлению, как совершенному умышленно, так и по неосторожности. Следовательно, безмотивных преступлений нет. Мотив должен устанавливаться при расследовании каждого уголовного дела, так как он всегда входит в предмет доказывания независимо от того, входит ли этот признак в состав конкретного преступления или нет¹⁰.

Подводя итог первой главе, можно сделать следующие выводы:

1) вина относится к субъективной стороне состава преступлений, она характеризуется внутренним отношением лица к совершаемому им преступному деянию;

2) Существуют различные теории вины в теории уголовного права;

3) Различают умышленную и неосторожную форму вины;

4) Существуют преступления с двумя формами вины:

а) Они характеризуются сочетанием двух различных форм вины, т.е. умысла и неосторожности (сочетание прямого умысла с косвенным или легкомыслия с небрежностью не образует двух форм вины);

б) Эти формы вины устанавливаются по отношению к различным юридически значимым признакам общественно опасного деяния;

в) В преступлениях с двумя формами вины неосторожным может быть отношение только к квалифицирующим последствиям;

г) Две формы вины могут существовать только в квалифицированных составах преступления;

д) Преступления с двумя формами вины в целом, как это указано в законе, относятся к умышленным, что определяется умышленной формой вины в основном составе преступления.


2 Формы вины в уголовном праве РФ

1. 
   Умышленная форма вины: понятие, признаки, проблемы правоприменения
   

В данном параграфе рассмотрим умышленную форму вины.

Преступлением, совершенным умышленно, признается деяние, совершенное с прямым или косвенным умыслом.

Преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления.

Преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично.

Три психических элемента, входящих в умысел, указаны в ст. 25 УК РФ¹¹. Это две так называемые интеллектуальные составляющие: осознание общественной опасности и характера своего деяния; предвидение общественно опасных последствий деяния – и одна волевая: желание наступления последствий при прямом умысле или сознательное допущение, безразличное отношение к последствиям при косвенном.

В научной и учебной литературе традиционно содержание умысла раскрывается посредством анализа каждого из перечисленных компонент. Однако С. В. Скляров по этому поводу замечает, что «...выделение в формах вины «интеллектуального» и «волевого» моментов является искусственным.

Воля и сознание в поведенческом акте неразделимы и вытекают одно из другого. Не может быть такого, чтобы субъект совершал волевые действия неосознанно, так как основной характеристикой последних является осознание лицом преследуемой цели и возможности контроля за ходом разворачивающихся внешних и внутренних процессов».

С этим утверждением сложно не согласиться, хотя здесь следует учитывать, что разделение, причем именно искусственное, является одним из эффективных способов познания. В качестве первой из психологических составляющих умысла в законе указано осознание общественной опасности своих действий (бездействия) (ст. 25 УК РФ).

В его отношении А.И. Рарог писал: «Признаком интеллектуального элемента прямого умысла является осознание общественно опасного характера совершаемого деяния, то есть хотя бы общей характеристики объекта посягательства, а также фактического содержания и социальных свойств всех составных элементов действия или бездействия»¹².

Сказанное можно признать устоявшейся точкой зрения по этому вопросу. Осознание общественной опасности – важная составляющая умысла, включающая в себя понимание лицом факта отклонения его поведения от нормального, принятого для данного общества. Осознание общественной опасности можно констатировать при наличии двух признаков: объективного и субъективного. Объективный – девиантное поведение само по себе, без дополнительных условий, создает реальную угрозу или нарушает объект преступления.

Субъективный – в сознании лица отражаются все факторы и обстоятельства, характеризующие его деяние как отклоняющееся. Отсутствие объективного признака позволяет говорить о покушении с негодными средствами, а субъективного – о невиновном причинении вреда.

Нельзя признать обоснованным утверждение, что «осознание общественной опасности деяния не требует специального доказывания по каждому делу, поскольку способность осознавать социальное значение своих поступков присуща каждому человеку на основе его жизненного опыта и приобретенных знаний».

Указание законодателя на безразличное отношение в ч. 3 ст. 25 УК РФ размывает границы между косвенным умыслом и неосторожностью.

Дискуссионным является вопрос о необходимости введения в формулу умысла признака осознания лицом противоправности своего деяния. Уголовный закон прямо не включает в его содержание сознание противоправности, указывая в определении умысла лишь на осознание общественной опасности деяния.

В учебной литературе необходимость осознания противоправности содеянного часто открыто не отрицается, однако предлагаемые формулировки умысла ее не охватывают.

В научных исследованиях же все более распространенной становится мысль о том, что римская формула «Незнание закона не освобождает от ответственности» устарела. Так, Г. В. Назаренко утверждает, что «в обстановке постоянной криминализации и декриминализации деяний, которая вызывает у юристов ощущение путаницы законов, а у населения – мнение об отсутствии законов, презумпция знания уголовных законов просто неуместна»¹³. С ним согласен В. В. Лунеев: «Изменения и дополнения уголовного законодательства в последние годы были делом частым. В этих условиях безоговорочная реализация традиционной презумпции – незнание закона не является оправданием – было бы классическим случаем объективного вменения»¹⁴. Большинство ученых не так категоричны и подтверждают неприменимость древней римской презумпции лишь к ограниченному числу составов.

Например, И. А. Гревнова указывает, что «если лицо не осознавало и по обстоятельствам дела не могло и не должно было осознавать, что совершаемое им деяние как общественно опасное запрещено уголовным законом под угрозой наказания, то такое деяние может быть признано совершенным невиновно... к таким деяниям необходимо относить деяния, либо недавно включенные в уголовное законодательство, либо совершение которых ограничено какой-то особой сферой деятельности, либо диспозиция статей которых носит бланкетный характер и для их осознания необходимы специальные знания или освоение дополнительных нормативных актов»¹⁵.

Но относительно способов введения сознания противоправности деяния в уголовный закон и практику у ученых нет единого мнения. Б. В. Волженкин и Н. А. Лопашенко полагают, что «сознание общественной опасности совершаемого в таких случаях деяния как обязательный элемент умысла невозможно без осознания факта нарушения соответствующего закона, правила, обязанности... даже действующая на сегодняшний день законодательная трактовка умышленной вины предполагает необходимость установления знания (понимания) лицом того обстоятельства, что он нарушает установленные регулятивным законодательством правила, обязанности, запреты и т. д.», а следовательно, «возможностей действующего уголовного законодательства вполне достаточно, чтобы учесть факт осознания или неосознания лицом противоправности своего поведения»¹⁶.

Еще одна сложность связана с разграничением умысла на прямой и косвенный. Только в отношении лишь менее чем десяти составов (убийство, причинение вреда здоровью различной тяжести, хищение и некоторые составы, являющиеся специальными по отношению к перечисленным выше) существует реальная практическая ценность разграничения прямого и косвенного умысла.

Но и здесь правило об ответственности в зависимости от вида умысла не универсально.

Так, Э. решил совершить хищение. Предварительно подготовившись, приехал в лесной поселок и стал дожидаться темноты, после чего проник в дом. Находясь в доме, Э., не включая свет, тихо прошел в спальню. Подойдя к кровати, на которой находился знакомый ему В., он нанес потерпевшему не менее шести ударов кулаком в область лица и других частей тела, причинив потерпевшему телесные повреждения, от которых престарелый потерпевший Видергольд потерял сознание. Завладев деньгами, он нанес удар кулаком в область передней поверхности шеи потерпевшего В., причинив последнему телесное повреждение в виде тупой травмы шеи с переломами хряща и гортани, обильного кровоизлияния в мягкие ткани передней поверхности шеи, расценивающееся как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.

В результате кровоизлияния В. умер на месте происшествия от механической асфиксии. В этом деле не вызывает сомнений, что Э. наносил удары В. умышленно. Поскольку основной целью Э. было завладение деньгами потерпевшего, а не причинение вреда здоровью потерпевшего, и тем более смерти (этот вывод может быть сделан из следующих объективных обстоятельств дела: никакого орудия с собой преступник не брал; чтобы не быть опознанным, свет в квартире не включал; удар, нанесенный потерпевшему в темноте, не мог гарантировать наступления конкретных последствий, а иных действий он не предпринимал), то можно констатировать, что по отношению к последствиям Э. действовал с косвенным умыслом.

По вышеприведенному правилу при косвенном умысле ответственность наступает в соответствии с наступившими последствиями. Так как в результате удара по шее В. умер на месте происшествия, то действия Э.следует квалифицировать по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ и п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ, что и сделал Новосибирский областной суд. Но Президиум Верховного Суда Российской Федерации переквалифицировал действия Эдильханова с п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 4 ст. 111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего). Суд констатировал наличие двух различных после действий: вред здоровью и смерть, к наступлению которых Эдильханов относился неодинаково. К виду вреда здоровью он относился безразлично (с косвенным умыслом), а к смерти неосторожно. Обосновал Президиум это следующим образом: «Наличие возможности предвидения наступления смерти устанавливается применительно к конкретному лицу с учетом его индивидуальных психологических особенностей, жизненного и профессионального опыта, уровня образования, состояния здоровья и т. п., конкретной объективной ситуации, в которой оказалось данное лицо. Осужденный Эдильханов в ходе предварительного следствия и в судебных инстанциях последовательно утверждал, что, нанося в темноте удар кулаком потерпевшему, он не предвидел возможности наступления от этих действий смерти. О том, что он не желал и не предвидел наступления смерти потерпевшего, свидетельствуют обстоятельства совершения преступления. Характер действий Эдильханова, его последующее поведение также свидетельствуют об отсутствии у него прямого или косвенного умысла на лишение потерпевшего жизни»¹⁷. Следует признать, что именно такая квалификация больше соответствует тому, что имело место в действительности, хотя и является отклонением от признанного правила.

В нормах Особенной части Уголовного кодекса РФ, наряду с прямым, косвенным и заранее обдуманным умыслом, используется понятие аффектированного умысла, а также конструкция специального умысла. В статьях Особенной части УК РФ указание на аффектированный умысел встречается дважды. С его использованием построены составы привилегированного убийства – ст. 107 «Убийство, совершенное в состоянии аффекта» и статья «Причинение тяж кого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта» (ст. 113 УК РФ).

Некоторые авторы также указывают, что о кумулятивном аффекте речь идет в ст. 106 УК РФ – убийство матерью новорожденного ребенка в условиях психотравмирующей ситуации. С последним сложно согласиться, так как здесь «правовое значение имеет экспертное определение у обвиняемой эмоциональной напряженности, возникшей в условиях психотравмирующей ситуации, или определение у нее психического расстройства, не исключающего вменяемости».

Что же касается специального умысла, то последний характеризуется наличием в сознании виновного особой цели, включенной законодателем в состав преступления в качестве обязательного признака или квалифицирующего обстоятельства.

Специальный умысел с прямым указанием на цель применен для определения понятия хищений, при конструировании диспозиций еще более чем в 40 статьях, при этом в четверти из них упоминается о цели сбыта. В 9 составах специальный умысел выполняет функцию квалифицирующего признака. Кроме разделения умысла на перечисленные выше, в теории уголовного права разработана его дифференциация на виды в зависимости от времени формирования (возникновения) и от степени определенности.

В первом случае – это заранее обдуманный и внезапно возникший умысел (разновидностью второго признается аффектированный). Во втором случае умысел делится на определенный (конкретизированный) и неопределенный (неконкретизированный). В свою очередь, определенный умысел подразделяется авторами на простой и альтернативный.

В уголовно-правовой литературе относительно аффектированного умысла общепризнанными являются следующие положения. Во- первых, по своей природе аффект бывает физиологическим и патологическим. Аффектированный умысел ассоциируется лишь с физиологическим аффектом. Патологический аффект исключает вменяемость, то есть возможность осознания и (или) волевого поведения.

Во-вторых, аффектированный умысел возникает как способ реагирования на отрицательные действия потерпевшего. Эмоции при аффективном расстройстве накладываются на осознание общественной опасности, предвидение и желание последствий. В результате и возникновение эмоциональной вспышки, и, тем более, степень тяжести причиненного вреда являются неожиданными для виновного.

В - третьих, аффектированный умысел – это именно умысел.

Также общепризнанно, что аффектированный умысел является разновидностью внезапно возникшего умысла. В целом относительно квалификации в зависимости от вида умысла можно сделать следующие выводы. Обобщение судебной практики позволяет заключить, что в некоторых случаях установление специального умысла представляет особую сложность, поскольку, во-первых, существует много пробелов в конструкции и формулировании цели в статьях Уголовного кодекса РФ. Во-вторых, Пленум Верховного Суда в своих постановлениях применительно к большинству составов со специальным умыслом (за исключением преступлений против жизни и здоровья, хищений и смежных с ними) не разъясняет, какие обстоятельства дела свидетельствуют о направленности умысла.

В - третьих, противоположное по смыслу толкование в уголовно - правовой литературе получает правило об обязательной прямоумышленности действий при наличии цели применительно к составам с количественным или иным оценочным описанием размера последствий.

Законодатель в нормах Общей части Уголовного кодекса пристальное внимание уделил лишь дифференциации умысла на прямой и косвенный.

Однако следует признать, что практическое значение данная градация приобретает лишь в отношении ограниченного числа составов, а использование предлагаемых в уголовной литературе «универсальных» правил квалификации в зависимости от вида умысла (прямого или косвенного, конкретизированного или неконкретизированного) может вести к судебным ошибкам.

Законодательное описание аффектированного умысла должно быть приведено в соответствие с положениями современной психологии, из которой данный термин заимствован, с тем, чтобы преодолеть сложившееся положение, когда допускается различная квалификация идентичных действий. Установление четких границ аффектированного умысла связывается нами с исключением из текста ст. ст. 107 и 113 Уголовного Кодекса РФ «состояния внезапно возникшего сильного душевного волнения» в пользу термина «аффект».

К составам с количественным описанием размера последствий или с использованием категории так называемых «оценочных понятий» не всегда применимо правило о том, что указание в законе на цель как на субъективный признак преступления свидетельствует о его прямоумышленном характере. В результате они являются исключениями из этого общепризнанного тезиса общей теории вины.