Главная страница
Навигация по странице:

  • 1.3. Уголовно-правовая характеристика субъективных признаков бандитизма

  • 1.4. Проблемные вопросы отграничения бандитизма от смежных составов преступлений

    		•

    Предупреждение бандитизма. Проблемные вопросы отграничения бандитизма от смежных составов преступлений


    Скачать 412 Kb.
    НазваниеПроблемные вопросы отграничения бандитизма от смежных составов преступлений
    АнкорПредупреждение бандитизма
    Дата04.03.2023
    Размер412 Kb.
    Формат файлаdoc
    Имя файлаПредупреждение бандитизма.doc
    ТипЗакон
    #968744
    страница2 из 5
    1   2   3   4   5

    1.2. Уголовно-правовая характеристика объективных признаков бандитизма
    Перемены отношения законодателя к бандитизму всегда находилось в зависимости не только от исторического периода, но и от социально-политической ситуации в государстве. В период Советской власти, бандитизм относился к государственным преступлениям. Советским законодательством устанавливалась повышенная ответственность за данное преступление, поскольку государство признавало его высокую общественную опасность, и поэтому в ряде случаев, приравнивало его к контрреволюционным преступлениям. Нахождение статьи, предусматривающей ответственность за бандитизм в главе «Государственные преступления» как в Уголовном кодексе 1922 г., так и в Уголовном кодексе 1926 г. обосновано тем, что в годы становления Советской власти, данный вид преступления представлял реальную угрозу для нового государства и общественного строя.

    В Уголовном кодексе 1960 г. состав бандитизма уже «по традиции» был отнесен к главе «Государственные преступления» и разделу «Иные государственные преступления». Именно по этой причине в течение длительного времени определение объекта бандитизма было оторвано от реальности. Многими учеными того времени отмечалось, что характер такого преступления как бандитизм переменился, и по большому счету связан с посягательствами на личность и собственность. И, соответственно, высказывалось мнение, что объектом указанного преступления являются основы общественной безопасности, а нахождение его в вышеуказанной главе не целесообразно.

    Решение законодателя поместить состав бандитизма в раздел IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка», главу 24 «Преступления против общественной безопасности», представляется весьма разумным, поскольку тем самым он обозначает в качестве объекта общественную безопасность.

    Вопросы соотношения родового, видового и непосредственного объектов в составе бандитизма, являются дискуссионными в уголовно-правовой науке. Большая часть ученых, определяя родовой и видовой объекты бандитизма, делают акцент на названии раздела и главы Уголовного кодекса, где расположена ст. 209 УК РФ. Так, Красновой К.А. как родовой объект выступают общественные отношения, складывающиеся в сфере общественной безопасности, а как видовой – общественные отношения в сфере общественной безопасности1.

    По мнению Поповой О.А., родовым объектом в этом случае является общественная безопасность (в широком смысле) и общественный порядок, а видовым – общественная безопасность (в узком смысле)1. При указанном подходе совершенно неясно ни что подразумевается под общественной безопасностью в широком смысле, ни каково ее соотношение с общественной безопасностью в узком смысле.

    Островских Ж.В. предлагает определить родовой объект, в данном случае, в качестве общественной безопасности как системы общественных отношений, которые обеспечивают состояние защищенности жизненно важных интересов множества неперсонифицированных граждан, основных ценностей общества от общеопасных деяний и видов деятельности; видовой понимать в качестве основы общественной безопасности как общественных отношений, обеспечивающих базовые условия защищенности интересов общественного спокойствия и общежития2.

    Наиболее удачна, по нашему мнению, позиция В.С. Комиссарова, который определяет общественную безопасности в широком смысле слова, как составную части родового объекта преступлений, предусмотренных разделом IX УК РФ, и отмечает, что она характеризуется состоянием защищенности безопасных условий функционирования общества и общественного порядка, здоровья населения и общественной нравственности, экологической безопасности, безопасности функционирования транспортных средств и безопасности компьютерной информации3. Общественная безопасность в узком смысле слова как видовой объект посягательств, предусмотренных главой 24 УК РФ, выражается в состоянии защищенности жизни и здоровья граждан, имущественных интересов физических и юридических лиц, общественного спокойствия, нормальной деятельности государственных и общественных институтов1.

    По мнению П.В. Агапова, представляется возможным выделение трех групп видовых объектов преступлений, которые предусмотрены гл. 24 УК РФ2:

    1. состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от разнообразных угроз обще опасного характера;

    2. состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от угроз, связанных с нарушением специальных правил безопасности в производственной сфере или иных видах деятельности;

    3. состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от угроз, связанных с незаконным обращением, хищением и другими действиями (бездействием) в отношении объектов повышенной опасности.

    Нужно обратить внимание и на то, что совпадение видового и непосредственного объекта является характерным для бандитизма. А выделение дополнительного объекта, в данной ситуации, является концептуально неверным, поскольку общественная безопасность, как сложный объект преступления, состоит из множества элементов, а значит, ее нарушение охватывает комплексный вред.

    Объективная же сторона рассматриваемого преступления, выражена в форме:

    1. создания устойчивой вооруженной группы (банды) (ч. 1 ст. 209 УК РФ);

    2. руководства такой группой (бандой) (ч. 1 ст. 209 УК РФ);

    3. участия в устойчивой вооруженной группе (банде) (ч. 2 ст. 209 УК РФ);

    4. участия в совершаемых бандой нападениях (ч. 2 ст. 209 УК РФ).

    Состав бандитизма представляет собой усеченную конструкцию. По общему правилу, создание организованной группы рассматривается как приготовление к преступлению, но, учитывая высокую степень общественной опасности такого преступления как бандитизм, момент окончания указанного преступления перенесен на более раннюю его стадию. В данном случае, наступление общественно опасных последствий на квалификацию по рассматриваемой нами статье не влияет, но всегда учитывается индивидуализации наказания, а так же при решении вопросов квалификации деяния по совокупности преступлений.

    Под созданием банды понимается совершение любых действий, результатом которых стало образование организованной устойчивой вооруженной группы в целях нападения на граждан либо организации. Они могут выражаться в сговоре, приискании соучастников, финансировании, приобретении оружия и т.п.1

    Необходимо понимать, что процесс создания банды весьма не быстрый, осуществляемый поэтапно. Тем не менее, создание банды может рассматриваться как конечный результат, а не только как процесс. Если же результат не достигнут, тогда мы будем иметь дело с покушением на совершение указанного преступления. Грань, которая разделяет момент непосредственно создания банды и покушения на ее создание, чрезвычайно тонка, а правовые последствия, тем не менее, весьма различны. Поэтому доказать факт организации банды, участники которой не успели совершить планируемые преступные деяния, т.к. их действия были пресечены на стадии приготовления либо покушения, очень сложно.

    Зачастую имеет место преобразование различных преступных групп в банду. В данной ситуации процесс создания банды протекает довольно быстро. Это обусловлено тем, что между членами такой группы уже наличествует определенная иерархия, существует руководящее звено, имеются устойчивые связи, и, вполне возможно, вооруженность.

    Характер действий, направленный на организацию банды весьма близок с руководством ею, т.к. все они направлены на определение структуры такой группы, распределение функций между ее членами, создание и разработку плана предполагаемых нападений (нападения). Пленум Верховного Суда РФ определил руководство бандой как принятие решений, связанных как с планированием и организацией преступной деятельности банды, так и с совершением ею конкретных нападений1.

    В большинстве случаев, лицо, которое создало банду, и является ее руководителем. Но, тем не менее, имели место случаи, в которых руководство бандой брало на себя иное лицо. Заметим, что приведенное обстоятельство не имеет влияния на квалификацию, т.к. в обоих вариантах в действиях субъектов наличествует состав оконченного преступления.

    Имеют место быть и такие случаи, при которых руководители банд не принимают личного участия в нападениях, которые совершает их банда, лишь отдавая распоряжения другим ее участникам, направленные на реализацию преступных целей. Но чаще всего руководители сами принимают участие в нападениях. В связи с этим возникает вопрос о квалификации действия лиц, организовавших/руководивших бандой и участвовавших в совершаемых ею нападениях. Согласно разъяснениям, данных Верховным Судом РФ, действия таких лиц охватываются диспозицией ч. 1 ст. 209 УК РФ и не требуют дополнительной квалификации по ч. 2 ст. 209 УК РФ2.

    Самая распространенная на практике форма бандитизма – это участие в банде. Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ, «участие в банде представляет собой не только непосредственное участие в совершаемых ею нападениях, но и выполнение членами банды иных активных действий, направленных на ее финансирование, обеспечение оружием, транспортом, подыскание объектов для нападения и т.п.»1. Иными словами, участие в банде предполагает не разовое содействие, а оказываемое длительно, на постоянной основе.

    Таким образом, участниками банды будут признаваться не только лица, непосредственно совершающие нападения, но те, которые, к примеру, неоднократно выполняют функции водителя, привозя членов банды на место преступления, осуществляют реализацию добытого преступным путем имущества и иные лица, осуществляющие подобную деятельность.

    Последняя форма бандитизма – это участие в совершаемых бандой нападениях. В соответствии с ч. 2 ст. 209 УК РФ как бандитизм должно квалифицироваться участие в совершаемом нападении и таких лиц, которые, не являясь членами банды, сознают, что принимают участие в преступлении, совершаемом бандой2.

    Действия указанных лиц подлежат квалификации по ст. 33 и соответствующей части ст. 209 УК РФ.

    В данной ситуации должны быть соблюдены два условия: во-первых, лицо должно осознавать, что оказывает содействие банде; во-вторых, такое содействие должно носить разовый, эпизодический характер. Отсутствие хотя бы одного их приведенных условий исключает возможность квалификации действий лица как пособничество бандитизму.

    Необходимо заострить внимание на моменте окончания преступления для всех форм бандитизма. Для организаторов и руководителей банды, преступление будет считаться оконченным с момента непосредственно создания банды, т.е. завершение организационной деятельности. При этом не имеет значение, были ли свершены запланированные ею преступления или нет. Для участника банды это будет момент участия в деятельности банды в любой форме.

    Отметим, что участие в банде может быть признанно оконченным, только когда лицо подтвердит такое участие конкретными действиями, а не просто даст согласие на их совершение. Это же правило относится и к лицам, которые принимают участие в бандитском нападении. В этом случае преступление для них будет считаться оконченным с момента начала такого нападения.

    Еще в XIX веке А.Ф. Бернером было раскритиковано положение, по которому все участники уговора и решения должны быть наказуемы как главные виновники, не обращая внимания ни на способ их содействия при исполнении, ни даже на само участие в исполнении вообще. Подобного подхода, по мнению А.Ф. Бернера, нужно опасаться больше всего из существующих «абстракций старой теории»1. «Одно только заявление о желании сделаться членом сообщества, - отмечал Н.С. Таганцев, - заявление сочувствия целям или деятельности сообщества не дает еще права признать данное лицо членом сообщества; необходимо, чтобы оно вступило в сообщество, прямо выразило чем-либо свою принадлежность к таковому, принимало действительное участие в собраниях или деятельности сообщества, заведомо выполняло поручения общества или заведомо для общества учинило что-либо, направленное к достижению <...> целей сообщества»2.

    Рассмотренные в рамках данного параграфа объективные признаки состава такого преступления как бандитизм, позволяют нам сделать вывод, что оно является однообъектным и посягает на общественные отношения в сфере общественной безопасности. Выделение же дополнительного объекта, в данной ситуации, является концептуально неверным, поскольку общественная безопасность, как сложный объект преступления, состоит из множества элементов, а значит, ее нарушение причиняет комплексный вред.

    Объективной стороной бандитизма является общественно опасное деяние, которое находит свое выражение в таких формах как: создание устойчивой вооруженной группы (банды) (ч.1 ст. 209 УК РФ); руководство бандой (ч. 1 ст. 209 УК РФ); участие в устойчивой вооруженной группе (банде) (ч. 2 ст. 209 УК РФ); участие в совершаемых бандой нападениях (ч. 2 ст. 209 УК РФ).

    Бандитизм относится к так называемым составам причинения вреда. Данное преступление признается оконченным с момента создания банды, так как это обусловлено началом угрозы причинения вреда общественной безопасности. Именно поэтому общественно опасные последствия, возникшие вследствие действий бандитской группы, не охватываются составом бандитизма, а установления причинно-следственной связи, в таком случае, не требуется.

    Состав бандитизма – усеченный, следовательно, пособничества и подстрекательства по общему правилу не должно быть (член банды отвечает за исполнительство либо за руководство (создание, организация). Исключение из этого императива в виде пособничества в бандитизме может быть лишь в отношении лиц, не являющихся членами банд формирования, если они обеспечивали посягательство, но вне его места и времени.
    1.3. Уголовно-правовая характеристика субъективных признаков бандитизма
    Исходя из положений ст. 209 УК РФ, совершение любой из форм бандитизма возможно исключительно с прямым умыслом. Организатором (руководителем) бандитской группы должна полностью осознаваться общественная опасность, а так же противоправность собственных действий, направленных на создание или организацию устойчивой вооруженной группы, целью которой является совершение нападений на граждан и организации, и желает этого. Согласно ч. 5 ст. 35 УК РФ, организатор и/или руководитель группы обязан нести ответственность только за такие преступления, совершенные бандой, которые были охвачены его умыслом.

    Отметим, что при принятии Уголовного кодекса 1996 г. было высказано мнение о целесообразности введения объективного вменения в интересах противодействия наиболее опасным формам организованной преступности. Данное мнение воспринято законодателем не было, о чем свидетельствует норма, согласно которой лицо, являющееся создателем либо руководителем организованной группы или преступного сообщества (организации), подлежит уголовной ответственности за их организацию и руководство ими в случаях, предусмотренных статьями 205.4, 208, 209, 210 и 282.1 УК РФ, а также за все совершенные организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) преступления, если они охватывались его умыслом.

    В научной литературе не редко высказываются мнения о том, что организатор (руководитель) какой-либо преступной группы должен нести ответственность за все преступления совершенные такой группой. В качестве аргумента приводится утверждение, что такое лицо при создании преступного объединения, допускает совершения им любого преступления. Таким образом, получается, что создатель (руководитель) банды будет нести ответственность за преступления, совершенные ее участниками «на стороне», которые не только не охватываются умыслом организатора, но и не соответствуют целям создания бандитской группы. На наш взгляд такое суждение недопустимо, поскольку прямо противоречит принципу вины.

    Интеллектуальный элемент умысла участника банды составляет понимание того факта, он является членом устойчивой вооруженной группы, имеющей своей целью нападение на граждан или организации. Желание этого, в свою очередь, является волевым элементом.

    Таким образом, участником банды должен быть осознан факт его совместных действий с другими членами бандитской группы, а так же факт вооруженности такой группы (наличия оружия хотя бы у одного из участников), а так же реальную возможность применения данного оружия. Если же какое-либо из указанных обстоятельств отсутствует, то квалификация по ст. 209 УК РФ не представляется возможной.

    На практике наибольшие трудности доставляет установление вины в отношении лиц, которые членами банды не являются, но в совершаемых ею нападениях участвуют. Сложность в применении указанной нормы состоит в вопросе доказывания того, что лицо осознавало факт своего участия в преступлении, совершаемом бандой. В том случае, если такому лицу не было известно всех обстоятельств дела, притом оно не осознавало, что принимает участие в нападении данного характера, то его действия не могут быть квалифицированы как совершенные в составе бандитской группы. Так, в конце марта 2003 г. руководитель банды Ярыгин принял решение о совершении разбойного нападения на Г., для чего привлек членов банды Никулина, Сошникова, Танцюру, Лучинина, а также Толстых, который до этого не являлся членом банды и, как признал суд, не осознавал, что принимает участие в преступлении, совершаемом бандой. Для разбойного нападения участники банды, а также Толстых заранее подготовили обрез охотничьего ружья, охотничьи патроны, сигнальный револьвер и бейсбольную биту. 30 марта 2003 г. участники нападения на автомобиле под управлением Лучинина приехали к дому потерпевшего, куда привезли огнестрельное оружие. По указанию Ярыгина Сошников, Танцюра, вооруженный обрезом, и Толстых, вооруженный сигнальным пистолетом, проникли в квартиру, где напали на Г., ее малолетнюю дочь и М. При совершении разбойного нападения Сошников, Танцюра и Толстых, угрожая убийством, требовали у Г. деньги и ценности. При этом нападавшие, демонстрируя реальность своих угроз, направляли в сторону потерпевших обрез охотничьего ружья, который передавали друг другу в процессе нападения, а также сигнальный револьвер, представляя его потерпевшим как боевое оружие, нанесли побои Г. и М., после чего, похитив деньги и браслет на общую сумму 2550 руб., скрылись.

    Суд квалифицировал действия Толстых по п. "а" ч. 3 ст. 162 УК РФ (в ред. от 13 июня 1996 г.) и ч. 3 ст. 222 УК РФ (в ред. от 21 июля 2004 г.). Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации оставила приговор в отношении Толстых без изменения.

    Президиум Верховного Суда РФ изменил приговор суда и кассационное определение по делу Толстых, указав следующее. По смыслу уголовного закона действия виновного могут быть квалифицированы по п. "а" ч. 3 ст. 162 УК РФ как разбой, совершенный организованной группой, если по делу будет установлено, что группа из двух и более лиц объединена умыслом на совершение одного или нескольких разбойных нападений. Как правило, такая группа тщательно планирует преступление, заранее подготавливает орудия преступления, распределяет между участниками группы роли, которые каждый из них будет исполнять в процессе совершения преступления. Как указано в приговоре, разбойное нападение на Г. было совершено бандой. Квалифицируя действия осужденного как совершенные в составе организованной группы, суд одновременно с этим указал, что Толстых в деятельности банды не участвовал, ее членом не являлся и не осознавал, что принимает участие в преступлении, совершаемом бандой. Из описания преступного деяния, признанного доказанным, следует, что Толстых, действуя по сговору и совместно с Сошниковым, Танцюрой, а также другими лицами, принял участие в одном разбойном нападении на Г. и М., незаконно проникнув в жилище, где Танцюра, имея обрез охотничьего ружья, а Толстых - сигнальный пистолет, угрожали потерпевшим, требуя выдать им деньги и ценности. Из показаний осужденных Никулина, Сошникова, Лучинина на предварительном следствии видно, что Толстых согласился принять участие в разбое в день его совершения и его вооружили сигнальным пистолетом (который огнестрельным оружием не являлся). Выводы суда о том, что Толстых встречался с членами банды, когда те делились информацией и обсуждали объекты предстоящих нападений, разделял преступные цели членов банды, незаконно перевозил, передавал и носил огнестрельное оружие - обрез, изготовленный из двуствольного охотничьего ружья, и боеприпасы к нему, являются предположением, поскольку не подтверждены доказательствами, приведенными в приговоре.

    При таких обстоятельствах Президиум переквалифицировал действия Толстых с п. "а" ч. 3 ст. 162 УК РФ (разбой, совершенный организованной группой) на пп. "а", "в", "г" ч. 2 ст. 162 УК РФ (в ред. от 13 июня 1996 г.), предусматривающей уголовную ответственность за разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия1.

    Если же действия лица квалифицируются как пособничество бандитизму, то должен быть установлен факт, что при оказании содействия членам банды, пособник осознавал, в каком именно преступлении он выступает в роли соучастника. В качестве примера судебной практики, интерес вызывает дело Цуцкиридзе и Воронцова. Согласно материалам дела данные лица за соответствующее вознаграждение согласились содействовать разбойному нападению и представили информацию о месте проживания семьи Ч. 17 декабря 2000 г. Цуцкиридзе на своей автомашине привез участников разбойного нападения к месту совершения преступления, а Воронцов показал дом потерпевшего. Гавардашвили и другие, представившись сотрудниками милиции, ворвались в дом потерпевшего, угрожали поджогом и, запугивая газовыми пистолетами и ножом, вынудили Ч. отдать им 13 тыс. рублей и другое имущество. Впоследствии нападавшие разделили похищенные деньги, выделив Цуцкиридзе и Воронцову по 1800 руб. и часть вещей. 20 декабря 2000 г. Гавардашвили и другие, а также Цуцкиридзе и Воронцов решили совершить разбойное нападение на предпринимателя С. При нападении договорились использовать приготовленные ранее маски, наручники и оружие. О наличии оружия были осведомлены все участники и согласны с его применением. Цуцкиридзе и Воронцов отказались участвовать в нападении, но пообещали остальным вывезти их с места преступления на автомашине Цуцкиридзе. Затем разделили похищенные доллары, передали Воронцову оружие, маски и перчатки и тот их спрятал. Похищенные изделия из золота исполнители разбоя оставили у Цуцкиридзе на хранение. Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об отмене приговора и кассационного определения и прекращении дела по ч. 5 ст. 33 и ч. 2 ст. 209 УК РФ ввиду непричастности Цуцкиридзе и Воронцова к преступлению, а также об исключении их осуждения по ч. 5 ст. 33 и п. "а" ч. 3 ст. 162 УК РФ (пособничество в разбое, совершенном организованной группой). Президиум Верховного Суда РФ удовлетворил протест, указав, что данных, свидетельствующих об осведомленности Цуцкиридзе и Воронцова о том, что своими действиями они способствуют совершению бандой разбойных нападений, не имеется. Данные лица категорически отрицали свою осведомленность о наличии банды и оказании ей содействия в преступной деятельности. Они показали, что собирались для потребления наркотиков и договорились о совершении преступлений для получения денег, необходимых для их приобретения. Как пояснили Гавардашвили и другие осужденные, Цуцкиридзе и Воронцов непосредственного участия в совершении разбоя не принимали, а оказывали помощь в подыскании объектов нападений и скрывали следы преступлений. Таким образом, достоверных доказательств того, что Цуцкиридзе и Воронцов, оказывая пособничество в разбойных нападениях, совершенных другими осужденными, сознавали принадлежность последних к бандитскому формированию, в материалах дела не имеется. С учетом этого приговор в части осуждения этих лиц по ч. 5 ст. 33 и ч. 2 ст. 209 УК РФ отменен, а дело прекращено ввиду их непричастности к совершению преступления. Из приговора также исключено осуждение Цуцкиридзе и Воронцова по ч. 5 ст. 33 и п. "а" ч. 3 ст. 162 УК РФ, предусматривающим ответственность за пособничество в совершении разбоя организованной группой1.

    В ч. 1. Ст.209 УК РФ указана цель, с которой создается банда – нападение на граждан или организации. Данная цель является обязательным признаком субъективной стороны, поскольку определяет направленность умысла, а так же подчеркивает его общественную опасность. В своем постановлении Пленум Верховного Суда РФ2 обращает наше внимание на то, что ст. 209 УК РФ в качестве обязательного элемента состава бандитизма не предусматривает для нападений, осуществляемых бандой, каких-либо конкретных целей. Это означает, что под такими нападениями понимаются как непосредственное завладение имуществом, деньгами или иными ценностями гражданина либо организации, так и убийство, изнасилование, уничтожение или повреждение чужого имущества и т.д. такие цели находятся за пределами состава бандитизма и, как следствие, не оказывают влияния на его квалификацию.

    Согласно ст. 19 и ч.1 ст. 20 УК РФ, субъектом преступления, предусмотренного ч.1 и ч. 2 ст. 209 УК РФ, является физическое вменяемое лицо, достигшее возраста шестнадцати лет, которое является организатором (руководителем) банды, ее участником или участником совершаемых бандой нападений на граждан или организации. Так же, Пленум Верховного Суда РФ указывает, что лицо в возрасте от четырнадцати до шестнадцати лет, совершившее различные деяния в составе банды, подлежит ответственности только за те преступления, ответственность за которые предусмотрена с четырнадцатилетнего возраста1.

    В УК РФ не указывается как решить вопрос о квалификации действий исполнителя преступления, которые единственный из группы удовлетворяет признакам субъекта преступления, а другие члены подобными признаками не обладают, т.е. являются невменяемыми, либо не достигли установленного законом возраста. Представляется, что при решении такого вопроса, надо исходить из требований ст. 19 УК РФ. Поскольку вышеуказанные лица требованиям указанной статьи не удовлетворяют, то, соответственно, квалификация по ст. 209 УК РФ невозможна. Тем не менее, действия лица, которое отвечает требованиям, предусмотренным ст. 19 УК РФ, которое совершает такие нападения в группе лиц, не достигших возраста уголовной ответственности, будет образовывать состав покушения на создание банды. Так же действия совершеннолетних участников банды по вовлечению в нее несовершеннолетних путем обещаний, угроз и другими способами, подлежит дополнительной квалификации по ч. 4 ст. 150 УК РФ.

    Так же нельзя квалифицировать как бандитизм действия лица, совершающего вооруженные нападения в группе с невменяемыми лицами.

    В ч. 3 ст. 209 УК РФ предусматривается наличие специального субъекта – лица, использующего свое служебное положение. Вводя его в ряд квалифицированных составов преступлений, законодатель преследует своей целью усиление ответственности лиц, совершающих подобные деяния, используя при этом свои властные, иные служебные полномочия и возможности с целью сокрытия совершенного ими преступления, либо облегчения его осуществления. В данном случае, на лицо тенденция усиления уголовно-правовой борьбы с коррупцией.

    Пленумом Верховного Суда РФ в соответствующем постановлении было выработано определение такого понятия как «использование лицом своего служебного положения». Под указанным понятием подразумевается «использование лицом своих властных или иных служебных полномочий, форменной одежды и атрибутики, служебных удостоверений или оружия, а равно сведений, которыми оно располагает в связи со своим служебным положением, при подготовке или совершении бандой нападения либо при финансировании ее преступной деятельности, вооружении, материальном оснащении, подборе новых членов банды и т.п.»1.

    Отметим, что использование личных отношений и связей лица (родственные, дружеские и т.п.) не может быть рассмотрено в качестве использования лицом своего служебного положения. Таким образом, под данный признак подпадает не только осуществление юридических возможностей такого лица, но так же использование служебных связей, авторитета своей должности, совершение заведомо незаконных действий (бездействия) по службе и т.д., т.е. осуществление фактических возможностей субъекта преступления.

    Обратим внимание, что при решении вопроса о вменении лицу вышеуказанного признака, необходимо установление причинной связи между совершенным преступным деянием и его служебной деятельностью. Отсутствие подобной связи исключает квалификацию по этому признаку, а виновный, в свою очередь, будет нести ответственность по ч. 1 или 2 ст. 209 УК РФ.

    Понятно, что использование служебного положения как способ совершения преступления, определяет особые свойства субъекта преступного деяния:

    1. Специальные субъекты преступлений против интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления:

      1. Должностные лица, которыми признаются лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, государственных корпорациях, а также в Вооруженных Силах РФ, других войсках и воинских формированиях РФ.

      2. Лица, занимающие государственные должности РФ, устанавливаемые Конституцией РФ, федеральными конституционными законами и федеральными законами для непосредственного исполнения полномочий государственных органов;

      3. Лица, занимающие государственные должности субъектов РФ, которыми считаются лица, занимающие должности, устанавливаемые конституциями или уставами субъектов РФ для непосредственного исполнения полномочий государственных органов;

      4. Государственные служащие и служащие органов местного самоуправления, не относящиеся к числу должностных лиц.

    2. Лица, выполняющие управленческие функции в коммерческих или иных организациях, а также в некоммерческих организациях, не являющихся государственным органом, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением, . тТ.е. выполняющие функции единоличного исполнительного органа, члена совета директоров или иного коллегиального исполнительного органа, а также лица, постоянно, временно либо по специальному полномочию выполняющие организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции в этих организациях.

    Исходя из анализа особенностей указанного признака, возникает вопрос о разграничении и возможной совокупности ч. 3 ст. 209 УК РФ с соответствующими статьями, предусматривающими ответственность за преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления (гл. 30 УК РФ) или за преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях (гл. 23 УК РФ). В данном случае, Пленум Верховного Суда РФ поясняет, что при наличии реальных оснований, совершенные лицом преступные деяния надлежит квалифицировать по совокупности преступлений1.

    Если же служебное положение было использовано для несопряженного с участием в нападении содействия, то данное деяние будет квалифицировано как пособничество бандитизму, и по совокупности с соответствующими статьями, которыми предусмотрена ответственность за служебные преступления.

    Итак, исходя из анализа субъективных признаков состава преступления, предусмотренного ст. 209 УК РФ, то следует понимать, что его совершение возможно исключительно с прямым умыслом. В свою очередь, данный умысел включает в себя два обязательных элемента: во-первых, это интеллектуальный элемент, т.е. в умысел участника банды входит осознание того, что он является ее членом (понимание, что он осуществляет действия совместно с руководителем банды и иными ее членами, что у хотя бы одного из них имеется оружие или предметы, используемые в его качестве, которые могут быть использованы при нападении); во-вторых, волевой элемент, т.е. желание лицом указанного обстоятельства.

    Согласно уголовному закону, субъектом бандитизма может быть только физическое вменяемое лицо, достигшее шестнадцатилетнего возраста.

    Включение квалифицирующего признака об использовании своего служебного положения обращает внимание на особую опасность наделенных властными полномочиями лиц, создающих бандитские группировки, а так же принимающих в них участие.
    1.4. Проблемные вопросы отграничения бандитизма от смежных составов преступлений
    Внешняя схожесть объективной стороны бандитизма с рядом иных преступлений, сопряженных с вооруженным нападением и применением насилия, либо угрозой его применения, вызывает необходимость отграничить состав бандитизма от ряда смежных с ним составов преступлений.

    Бандитизм необходимо отличать от:

    1. организации вооруженного формирования или участия в нем (ст. 208 УК РФ);

    2. организации преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней) (ст. 210 УК РФ);

    3. разбоя (ст. 162 УК РФ);

    Итак, рассмотрим отличие бандитизма от организации незаконного вооруженного формирования, ответственность за которое предусматривается ст. 208 УК РФ.

    Исходя из анализа судебно-следственной практики, у правоохранительных органов возникает немало вопросов, касающихся разграничения приведенных составов преступления.

    Одним из принципиальных отличий является то, что основанием для признания вооруженной группы бандой, необходимо доказать устойчивость совместной деятельности ее участников. А для преступления, предусмотренного ст. 208 УК РФ, данный признак не является конструктивным.

    Следующая отличительная черта заключается в характере вооруженности указанных преступных групп. Банда признается вооруженной при наличии оружия хотя бы у одного из ее членов и осведомленности об этом других членов банды»1. Вооруженность же незаконного вооруженного формирования, Пленумом Верховного Суда РФ определяется как «наличие у его участников любого вида огнестрельного или иного оружия, боеприпасов и взрывных устройств, в том числе кустарного производства, а также боевой техники»2. Т.е., если для признания признака вооруженности по ст. 209 УК РФ необходимо наличие оружия хотя бы у одного члена банды, то в ситуации с незаконным вооруженным формированием следует помнить, что данный признак будет присущ всему формированию в соответствии со штатным расписанием с установленными для него нормами. Если же у такого формирования оружие отсутствует, то оно теряет свое предназначение.

    Одним из самых главных признаков банды, который отличает ее от незаконного вооруженного формирования, является цель создания такой преступной группы. Законодателем цель создания банды определяется как нападение на граждан или организации. Что касается незаконного вооруженного формирования, то оно создается для определенных целей (например, для совершения террористических актов, насильственного изменения основ конституционного строя или нарушения целостности Российской Федерации)1. Так же незаконное вооруженное формирование может преследовать и иные цели (например, защита определенной территории от криминальных посягательств и т.д.).

    В случаях, при которых членами незаконного вооруженного формирования принимается непосредственное участие в нападении на различные военные арсеналы, дежурные части органов внутренних дел и т.д., имея своей целью захват оружия, то преступление, предусмотренное ст. 208 УК РФ, перерастет в бандитизм, и, следовательно, не требует дополнительной квалификации по ст. 208 УК РФ2. А значит можно сделать вывод, что незаконное вооруженное формирование может со временем перерастать в банду, при условии соблюдения соответствующих признаков.

    Теперь рассмотрим факторы, обусловливающие отличие бандитизма от организации преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней).

    Необходимо отметить, что преступное сообщество характеризуется более высокой степенью организованности и сплоченности по сравнению с организованной группой, разновидностью которой является банда. Сплоченность можно определить как тесную связь между участниками такой организации, с более тщательным распределением обязанностей и связей не только непосредственно между ее членами, но и между отдельными группами, которые входят в сообщество. Указанная организация разбита на составляющие ее организованные группы, руководители которых находятся в подчинении у общего руководителя сообщества.

    Так как преступное сообщество предполагает объединение нескольких организованных групп, то оно превосходит количественный показатель в два или три человека, необходимый для признания преступной группы организованной.

    Обратим внимание, что банда всегда является устойчивой вооруженной группой, тогда как преступное сообщество может не иметь никакого вооружения, при совершении, к примеру, экономических преступлений.

    Преступное сообщество может представлять собой не только объединение отдельных организованных групп, но и организаторов, руководителей и иных представителей организованных групп. Бандитское же образование, в свою очередь, всегда состоит из руководителя (-ей) и рядовых его членов.

    Исходя из анализа судебно-следственной практики, напрашивается вопрос о возможности квалификации ст. 209 и ст. 210 УК РФ по совокупности. Представляется, что в указанном случае может иметь место только реальная совокупность. Например, вначале, формируется устойчивая вооруженная группа с целью нападения на граждан или организации, после чего она трансформируется в преступное сообщество (преступную организацию) как в более совершенное формирование с одновременным расширением преступной деятельности.

    Что же касается отличия бандитизма от разбоя, совершенного группой лиц по предварительному сговору с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (ч. 2 ст. 162), то оно заключается в следующем:

    1. банда отличается устойчивостью группы, тогда как при совершении разбойного нападения, лица могут договориться о единичном нападении на граждан или организации, при этом не являясь устойчивой группой;

    2. состав бандитизма предполагает наличие оружия хотя бы у одного из членов банды, но не обязывает его применять при совершении нападения, а при разбое применение оружия считается необходимым;

    3. бандитизм предполагает наличие у преступной группы оружия в прямом смысле слова, т.е. предметов прямо предназначенных для поражения живой цели, тогда как при совершении разбоя могут использоваться в качестве оружия предметы, которые не являются оружием как таковым;

    4. состав бандитизма признается оконченным с момента создания банды, тогда как разбой будет считаться оконченным с момента нападения с целью хищения чужого имущества, совершаемого с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, либо с угрозой применения такого насилия.

    Так же, ст. 162 УК РФ предусматриваются два квалифицированных состава: разбой, совершенный организованной группой (п. «а» ч. 4 ст. 162 УК РФ), и разбой, совершенный с применением оружия (ч. 2 ст. 162 УК РФ). В случае, если указанные квалифицирующие признаки при совершении разбоя совпадают, то возникает конкуренция норм, при которой создается возможность квалификации данного преступления как разбоя, совершенного вооруженной организованной группой, или же как бандитизм.

    Поскольку законодатель не дает рекомендаций по разрешению данного обстоятельства, попробуем проанализировать сходства и различия данных составов.

    Итак, к сходствам разбоя, совершенного вооруженной организованной группой и бандитизма относятся:

    1. значительное совпадение объективной стороны обоих преступлений: как разбой, так и бандитизм - это нападение на граждан или организации, связанное с применением насилия или угрозой его применения;

    2. группа разбойников и банда, с точки зрения действующего уголовного закона (ч. 3 ст. 35 УК), представляют собой организованную группу. Банда и вооруженная организованная группа, совершающая разбой, как организованные группы, обладают устойчивостью личного состава, заранее объединившись для совершения преступлений;

    3. вооруженность, т.е. в данном случае законодателем под оружием понимается одно и то же - в том значении, как об этом говорится в Федеральном законе от 13.12.1996 г. № 150-ФЗ «Об оружии» (в ред. от 31.12.2014).

    Исходя из анализа сходств данных составов, представляется крайне сложным разграничение банду, вооруженную организованную группу, а также группу совершающие разбойные нападения. На наш взгляд, установить отличие состава вооруженного разбоя, совершенного организованной группой, от состава бандитизма можно по следующим критериям:

    1. Объект. Бандитизм имеет в качестве объекта общественную безопасность, тогда как разбой посягает на два объекта – чужое имущество и личность (ее жизнь и здоровье).

    2. Признак вооруженности. Для квалификации по ст. 209 УК РФ обязательным признаком вооруженности выступает наличие оружия хотя бы у одного из членов банды, и осведомленности об этом других ее членов, тогда как при совершении разбоя осведомленность участников организованной группы о наличии у одного из входящих в нее лиц оружия необязательна. Так же при совершении бандитизма возможно использования только оружия как такового, т.е. предусмотренного ФЗ «Об оружии», либо предметов признанных таковыми по заключению эксперта, тогда как при совершении разбоя предполагает так же возможность применения предметов, используемых в качестве оружия;

    3. Признак устойчивости. Банда отличается устойчивостью группы, тогда как при совершении разбойного нападения, лица могут договориться о единичном нападении на граждан или организации, при этом не являясь устойчивой группой;

    4. Момент окончания преступления. Состав бандитизма признается оконченным с момента создания банды, тогда как разбой будет считаться оконченным с момента нападения с целью хищения чужого имущества, совершаемого с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, либо с угрозой применения такого насилия.

    Различие, в данном случае предусматривается по объекту данных преступлений: бандитизм имеет в качестве объекта общественную безопасность, тогда как разбой посягает на два объекта – чужое имущество и личность (ее жизнь и здоровье).

    Большая часть критериев преступлений, которые схожи с бандитизмом, являются взаимопересекающимеся и, как следствие, достаточной степени ясности в различие понятий они не вносят. Данное обстоятельство требует от законодателя создание четких разграничений между рассмотренными нами составами преступлений, то бы устранить проблемы применения уголовного закона на практике. Для этого необходима корректировка диспозиций указанных статей, а так же разработка понятийного аппарата, необходимого для верной квалификации содеянного.

    Таким образом, мы приходим к выводу, что бандитизм имеет внешнее сходство с рядом иных составов преступлений, сопряженных с вооруженным нападением и применением насилия, либо угрозой его применения, а значит, вызывает необходимость отграничить состав бандитизма от ряда смежных с ним составов преступлений, таких как организации вооруженного формирования или участия в нем (ст. 208 УК РФ), организации преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней) (ст. 210 УК РФ), разбоя (ст. 162 УК РФ).

    Одним из основных отличий бандитизма от организации незаконного вооруженного формирования является признак вооруженности. Для признания признака вооруженности по ст. 209 УК РФ необходимо наличие оружия хотя бы у одного члена банды, а в ситуации с незаконным вооруженным формированием следует помнить, что данный признак будет присущ всему формированию в соответствии со штатным расписанием с установленными для него нормами. Так же их отличает цель создания. Для бандитизма это цель специальная – нападение на граждан или организации, а в случае с незаконным вооруженным формированием законодатель поясняет, что оно преследует определенные цели (например, для совершения террористических актов, насильственного изменения основ конституционного строя или нарушения целостности Российской Федерации).

    Факторы, обусловливающие отличие бандитизма от организации преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней) заключаются в следующем:

    1. преступное сообщество характеризуется более высокой степенью организованности и сплоченности, чем банда;

    2. банда всегда является устойчивой вооруженной группой, тогда как преступное сообщество может не иметь никакого вооружения, при совершении, к примеру, экономических преступлений;

    3. преступное сообщество может представлять собой не только объединение отдельных организованных групп, но и организаторов, руководителей и иных представителей организованных групп, а банда всегда состоит из руководителя (-ей) и рядовых его членов;

    Отличие бандитизма от разбоя, совершенного группой лиц по предварительному сговору с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (ч. 2 ст. 162), заключается в следующем:

    1. банда отличается устойчивостью группы, тогда как при совершении разбойного нападения данный признак не обязателен;

    2. состав бандитизма предполагает наличие оружия хотя бы у одного из членов банды, но не обязывает его применять при совершении нападения, а при разбое применение оружия считается необходимым;

    3. бандитизм предполагает наличие у преступной группы оружия в прямом смысле слова, т.е. предметов прямо предназначенных для поражения живой цели, тогда как при совершении разбоя могут использоваться в качестве оружия предметы, которые не являются оружием как таковым;

    4. состав бандитизма признается оконченным с момента создания банды, тогда как разбой будет считаться оконченным с момента нападения с целью хищения чужого имущества, совершаемого с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, либо с угрозой применения такого насилия.

    Так же, мы проанализировали различия бандитизма и ст. 162 УК РФ, которой предусматриваются два квалифицированных состава: разбой, совершенный организованной группой (п. «а» ч. 4 ст. 162 УК РФ), и разбой, совершенный с применением оружия (ч. 2 ст. 162 УК РФ), поскольку в данном случае возникает конкуренция норм, при которой создается возможность квалификации данного преступления как разбоя, совершенного вооруженной организованной группой, или же как бандитизм. Отличие между данными составами можно провести по объекту; по признаку устойчивости; по признаку вооруженности; по моменту окончания преступления.

    Исследования, проведенные в рамках данной главы позволяют говорить о необходимости разработки законодателем четкого понятийного аппарата, а так же корректировки им диспозиций ст. 209 УК РФ и приведенных выше смежных с ней статей для наиболее верной квалификации преступлений.


    1   2   3   4   5

    написать администратору сайта