Экология русского языка. Программах Вымиранием эпистолярной культуры Примитивизацией навыков устного общения и деловых переговоров
 Скачать 39.73 Kb.
|
|
как о нем говорят, то в конечном итоге это приводит к безразличному отношению к тому, что о нем говорят и что ему говорят. Да, обилие криминального жаргона и сленга в СМИ само по себе не приводит к новым преступлениям, но оно приближает, делает привычным, бытовым наше представление о преступлении. Мнение, что слово виртуально, не имеет материальной силы — мнение глубоко ошибочное. Старая истина, что словом можно излечить и словом можно убить, не отвергнута: это подтвердит любой умный врач. Но много ли у нас сейчас, в последние годы, изданий об этом самом нашем русском слове — даже для специалистов? Единицы. По сему поводу редактор одного из них, С.В. Светана-Толстая пишет: «Основная цель издания по культуре речи всегда «охранительная», можно сказать экологическая. Наблюдая речевую жизнь в современной окружающей среде, люди здравые и неравнодушные к судьбам родного языка всерьез озабочены: как бы не случилось так, что через год-другой нужно будет почти в буквальном смысле этих слов заняться «очисткой русского языка»» (11). Никто не требует академизма в живом языке; если он и возможен, то лишь в определенной прослойке — профессиональной, сословной и т.д. Нам уже не до академизма. Социальные процессы в обществе, совмещенные не просто со сменой поколений, но и со сломом, с разрывом межпоколенческих связей (в культуре, общении, экономике, информационных технологиях) привели к разному пониманию и использованию одних и тех же понятий разными поколениями и социальными группами. Эффект «выпавшего звена» в том и заключается, что оно невидимо, что не соседствующие поколения не в состоянии ощутить и оценить то, что исчезло; вот сам факт исчезновения — да, он может быть известным. Но информация о событии не заменяет участия в событии. Особенно в российской действительности. Это французы с момента возведения Эйфелевой башни и по сей день (!) спорят о том, оставить ее или снести. И будут спорить, пока сама она не упадет. А в России без лишних споров взорвали сотни храмов, чтобы спустя почти сто лет потомки хладнокровно взирали на очень похожие копии-подделки, — потому хладнокровно, что оригиналы были вне их биографии и судьбы. Так и в языке. Чтобы понять, каким будет (каким может быть) будущий результат, необходимо анализировать не просто отдельную тенденцию или ситуацию, а совокупность факторов. Скажите на милость, кто это будет делать сейчас, во время рыночной экономики? Кто станет вкладывать деньги в прогноз состояния языка? Это ведь не прогноз состояния рынка сбыта или любой отрасли реального бизнеса? Любой, кто связан с наукой и образованием, понимает, о чем я говорю. И если в образование (прикладное) еще вкладывают деньги те, кто планирует вернуть их с прибылью в скором будущем, то фундаментальная наука, изначально, по определению не рассчитанная на быстрые сверхдоходы, почти обречена. России надо было получить Нобелевского лауреата, чтобы из его уст узнать о том, что один-единственный дом для депутатов стоит в четыре раза больше, чем все государственные годовые ассигнования на науку. А тут вообще — язык. Ну, говорим и говорим; пишем и пишем; в чем проблема — понимаем же друг друга без переводчика? Но ведь феномен утраты интереса к чтению — это отчасти и феномен утраты понимания сути того, о чем написано; для поколения нынешних двадцатилетних Евангелие — музейная редкость. Потому что уходит отношение к языку, как к мудрости, как к миропониманию; в отсутствии этого на первое место выходит сюжет; но он — не мысль и не выражение мысли. Он — упрощение смысла. В качестве подтверждения — интересная мысль Д.С. Лихачева, прозвучавшая в одной из самых последних его бесед: «Сейчас русский язык очень портится, да и не только русский, страдают и малые народы. Как будто происходит усыхание мозгов, люди становятся все более мелкими и в рассуждениях, и в поступках. Чтобы дать полную силу слову, необходимо лучше изучать классиков, составлять словари. С любой точки зрения одна из главных задач литературоведения и культуры в целом — составление языка Достоевского: подсчитано, что его словарь богаче, чем у любого из русских писателей» (12). Мне могут возразить, сказав, что у того же Д.С. Лихачева (в той же, кстати, беседе), есть слова о том, что «потребность в отделении от родной почвы заставляет обращаться к соседям — за помощью и за единением с ними» (13). Но, во-первых, я не вижу никакой для носителей русского языка потребности подобного рода; скорее наоборот — русскоязычное население, оказавшееся за пределами России стремится всеми силами вернуться в родные пенаты, к родной почве, в родную языковую среду. И, во-вторых, Д.С. Лихачев говорил все-таки о средневековье, а не о конце двадцатого века. А в наше время даже в диаспорах «создаются курсы по возрождению родного языка, активизируется их деятельность по пропаганде произведений литературы и искусства» (14). Говорят, что ритмы ХХ века требуют скорочтения. Но одно дело — схватывать быстроменяющуюся информацию сухого документа, и совсем иное — следовать методике медленного чтения произведения, предназначенного для размышления, прочувствования, сопоставления, — то есть, в конечном итоге, для формирования личности, а не только для получения сведений. В этом случае нельзя без ощущения языка, как хлеба произведения: «Лето Господне» Ивана Шмелева читают не для того, чтобы узнать о последовании празднования Пасхи: и «Войну и мир» Льва Толстого — не для того, чтобы иметь сведения об Отечественной войне 1812 года, — для этого существуют иные издания, коих десятки. Современная прогностика, размышляя о развитии систем коммуникации и информации, пришла к выводу, что многообразие компьютеров в будущем изменят приоритеты наций (15). Это относится как раз к «информационному языку», которым сейчас является английский. Вероятно, со временем человечество, рано или поздно, вынуждено будет прийти к необходимости введения в обиход одного, общего, всем понятного средства общения. И это — положительный момент. Так, находясь в командировке, в чужой стране или в другом городе, мы без особого ущерба для здоровья пользуемся услугами гостиниц и общепита. Но, вернувшись домой, предпочитаем «не то, что у всех», — уютное старое кресло и привычную кухню. Признание наличия приоритетов не обязывает признавать их все вытесняющими и все заменяющими. В данном случае важно не подменять понятия: одно дело — вписаться в век новых технологий, и совсем иное — сохранение и поддерживание в состоянии устойчивости языкового пространства. Тем же США решить эту проблему гораздо проще (если она вообще существует), поскольку там не стоит так остро вопрос, терзающий сегодня Россию, а именно — этнический (тактически это, как правило, вопрос границ, а стратегически — и языка). Как объем статьи, так, впрочем, и ее достаточно локальная цель (высказать точку зрения на некоторые факторы, угрожающие устойчивости языка, а заодно привлечь в очередной раз внимание к проблеме экологии русского языка) не дают возможности отдельно остановиться на таких аспектах, как лингвистико-социальный, семантический, метафорический, терминологический и др. Отдельного и очень серьезного осмысления требует язык массовой коммуникации — и семантика, и нарушение принципа адекватности языка, и экспрессия, и само по себе речевое действие; в этом же ряду — вопросы стиля новостной информации, использования аббревиатур, введение в отечественную журналистику таких явлений, как «дайджест» (концентрированное изложение) и «рирайт» (переписывание материала другим лицом) и т.д. Не менее серьезный и интересный для исследования объект — русскоязычный Интернет, степень и результаты его воздействия на речь. Социокультурные последствия всеобщей компьютеризации — еще одна тема, привлекающая к себе внимание... Я обозначил лишь те проблемы, совокупность которых, на мой взгляд, доказывает необходимость целого ряда мер (в том числе и необходимость ДЕЙСТВУЮЩЕГО закона о языке, и четкую, жесткую схему применения этого закона; не косметических «реформ», а именно — ЗАКОНА!) в целях укрепления русского языка и как средства общения, и как национального символа, и как традиции. Пока же в нашей стране язык предоставлен сам себе (как будто он не является предметом первейшей необходимости и как будто у нас есть запасной), и забота о русском языке в России почти нулевая. О ЯЗЫКЕ, то есть о том уникальном явлении, без которого и вне которого мы попросту перестанем существовать, ибо не сумеем понять друг друга, не сумеем общаться. И до тех пор, пока мы не станем к охране родного языка относиться так же, как к охране собственного зрения (никто ведь не хочет ослепнуть!), мы вынуждены будем констатировать, что каждое последующее национальное поколение, совершенствуясь в технологическом, экономическом, индустриальном, общекоммуникативном плане, будет отдаляться от понимания единственности своей культуры. А это уже иной уровень существования, который, вероятнее всего, рано или поздно, будет характеризоваться повышенной личностной интровертностью, уходом в себя из-за невозможности адекватно выразить чувства — ведь культура чувств и языковая культура взаимосвязаны (подтверждение — классика в любом ее языковом воплощении). ...Кстати сказать, все это не только к одному лишь русскому языку относится; но в силу обстоятельств у нас эти процессы протекают острее; в силу извечной бедности (дай Бог, чтоб сыты да одеты были), на них общество и государство обращают внимание в последнюю очередь; и, наконец, в силу того, что для литератора родной язык — прожиточный минимум — именно о нем я и написал. ...А о «великом и могучем» английском и без меня напишут англоговорящие — их сейчас в мире гораздо больше. 1. Ожегов С.И. Словарь русского языка. — М.: Русский язык, 1991. 2. Солженицын А.И. Слово при получении Большой Ломоносовской медали Российской академии наук // Независимая газета. — 1999. — 3 июня. 3. Тадевосян Э.В. Словарь-справочник по социологии и политологии. — М.: Знание, 1996. — С. 257. 4. Басовская Е.Н. Лексико-семантический анализ текста как средство изучения языковой личности // Журналистика и культура русской речи, 1999. — Вып. 8. 5. Панкеев И.А. Обычаи и традиции русского народа. — М.: Бета-сервис, 1998. — С. 65 — 70. 6. Даль В.И. Толковый словарь русского языка. Современная версия. — М: ЗАО Изд-во ЭКСМО-пресс, 1999. 7. Даль В.И. Полн. собр. соч., т. 8. — С. 279. 8. Вахтин Н.Б., Головко Е.В. Социолингвистика и социология языка // http://www.eu.spb.ru/ethno106.htm 9. http6://www.litcenter.spb.ru/courier/712.html 10. Снакин В.В. Экология и охрана природы. Словарь-справочник. М.: Academia, 2000. — С. 297. 11. Светана-Толстая С.В. Во имя сохранения культуры // Журналистика и культура русской речи, 1997. — Вып. 4. — С. 3. 12. Вольтская Т. Все дело в молодости: беседа с Д.С. Лихачевым // Персона, 1999. — № 10. — С. 23. 13. Там же. — С. 20. 14. Тощенко Ж.Т. Социология. — М.: Прометей, Юрайт, 1999. — С. 200. 15. Впереди ХХI век: перспективы, прогнозы, футурологи // Антология современной классической прогностики. — М.: Academia, 2000. — С. 182. 16. Засурский Я.Н. Закономерности и тенденции развития журналистики в переходный период // Журналистика в переходный период: Материалы международной научной конференции. — М.: Фак-т журналистики МГУ, 1998. — С. |