Психологическое консультирование женщин, у которых мамы страдают шизофренией. Кабонина Н.. Диплом. Психологическое консультирование женщин, у которых мамы страдают шизофренией
 Скачать 105.61 Kb.
|
1 2  Частное учреждение дополнительного профессионального образования Институт практической психологии «ИМАТОН» Дипломная работа по программе дополнительного образования ««Психологическое консультирование: интегративный подход» на тему: «Психологическое консультирование женщин, у которых мамы страдают шизофренией» Выполнила: Кабонина Наталья Владимировна Руководитель: Палей Александр Иосифович Санкт-Петербург 2020 Оглавление. Введение 3 Глава 1. Шизофрения и стадии принятия болезни родственниками 7 1.1 Шизофрения 7 1.2. Стадии принятия болезни родственниками 7 Глава 2. Жизнь ребенка радом с «особенной» мамой 13 2.1 Материнская сфера и возраст начала болезни 14 2.2 Эмоции шизофреников. 19 Глава 3. Работа с клиентом. 23 3.1. Портрет клиента. 23 Клиентский случай 28 Заключение 31 Список литературы 32 Введение. В настоящее время мало внимания уделяется тому факту, что большинство психически больных женщин является матерями. Большинство исследований сфокусировано на изучении жестокости женщин по отношению к своим детям. В своей работе я хотела рассмотреть отношение матери страдающий шизофренией и её отношение с ребенком. Как влияет на детей проживание с родственником больным шизофренией. Шизофрения — непонятное психическое расстройство, болезнь, внушающая страх. Вопреки широко распространённому мнению о невозможности на неё повлиять, она поддается лечению. Это одно из наиболее впечатляющих психических расстройств. Шизофрения — отнюдь не редкость. Ее частота близка к частоте диабета. Каждый сотый из нас заболевает шизофренией. В окружении каждого есть кто-то, кто страдает ею. В моем окружении оказалось достаточно много людей, чьи родственники имели это заболевание. И то как к ним относились окружающие заставляло меня задуматься - правда ли так страшна и непредсказуема эта болезнь, как о ней думают? Что чувствует ребенок, находящийся рядом с мамой , больной шизофренией? Как складывается жизнь этого ребенка в дальнейшем? Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) провёл исследование. Россиян спросили, как они относятся к больным шизофренией. Оказалось, что значительный процент опрошенных считает, что шизофреников нужно изолировать от общества. Только 20% опрошенных «хорошо знают о симптомах расстройства», а 70% знакомы с проявлениями недуга «в общих чертах». Ничего не слышали о серьёзном психическом заболевании только 8% опрошенных. Больному шизофренией человеку лучше находиться подальше от большинства людей, так высказались 38% опрошенных. Чаще негативно настроены к шизофреникам люди, у кого нет таких больных среди родственников и знакомых. Около 40% из них выступили за изоляцию. Среди тех, у кого больные родственники есть, так ответили всего 22% опрошенных. [3] Судя по этим данным не удивительно, что семья в которой проживает родственник больной шизофренией испытывает на себе колоссальную нагрузку , связанную не только с самой болезнью, но и с социальным давлением. Ведь там, где так много неясного, остается много места для предубеждений и предрассудков. В научной литературе мало рассматривалась проблемам детей, родители которых психически больны. В основном изучались вопросы генетики и психодинамики взаимоотношений между родителями и детьми при этих особых предпосылках. Конкретная вовлеченность детей очень редко попадает в поле зрения исследователей. Одним из исключений является катамнестическое исследование Манфреда Блойлера «Шизофреннные психические расстройства в свете катамнестических многолетних историй болезни и изучения семей». Он не говорит о том, что дети самим могут заболеть, а обращает внимание на то, что многие из них остаются здоровыми:«…Даже длительное воспитание родителями, каждый из которых страдает психическим заболеванием, не увеличивает предрасположение ребенка к заболеванию шизофренией и другим отклонениями. Нормальное развитие ребенка может состояться даже при полной запущенности вследствие иррационального поведения родителей, при полностью искаженных представлениях родителей об окружающем мире. Несмотря на тяжелое детство, несмотря на возможную „отягощающую“ предрасположенность, большинство детей шизофренных родителей оказывается готовым к тому, чтобы вести нормальный, продуктивный образ жизни» Другой работой, не утратившей своего значения является «Донаучная оценка» Клауса Эрнста. Автор анализирует «нагрузку, выпавшую на долю детей, психически больные родители, которых нуждались в госпитализации». По его оценке, в одной трети случаев эти дети несли тяжелейшую нагрузку в связи с заболеванием родителей, в половине случаев эта нагрузка оценивалась как среднетяжелая и только у одной пятой — как «незначительная». Важным импульсом для противоборства с бедственным положением детей психически больных родителей послужило исследование, проведенное социальными работниками Ивонной Хенни и Магрит Вютрих на тему «Как переживают дети психическое заболевание одного из родителей». Они показали, что особенно в случаях психического заболевания матери детям не обеспечены необходимые защита и попечение. Поведение больного родителя при обострении болезни, как правило, меняется. Эти изменения оказывают отрицательное воздействие на развитие детей тем сильнее, чем тяжелее заболевание и чем дольше оно продолжается. Если во время болезни и госпитализации родителей дети остаются одни, у них появляются страхи, чувство беспомощности. Их занимают проявления болезни, в которой они ничего не могут понять. Если, к тому же, они не получают ответов на свои вопросы, то у них могут развиться фантазии, которые гораздо хуже той действительности, в которой они живут. [4] Для своей работы я выбрала группу женщин в возрасте от 30 – 45 лет, мамы которых болели или больны шизофренией. Почему именно взрослые женщины? Дело в том, что при изучении материала и в личных беседах с потенциальными клиентами, я выяснила, что в тот момент, когда их мама находилась на начальной стадии шизофрении или в момент первого острого приступа, эти женщины были в возрасте от 1 года до 16 лет. Т.е. все тот период, когда у ребенка закладываются все основные понятья о мире. Но в то время в нашей стране, а это были 90 –е года, в основном общество и врачей волновало, не столько семейное окружение больного, а он сам. Должного внимания родственникам и детям не уделялось. Малая информативность болезни не давала возможности родственникам узнать, как правильно общаться, ухаживать за больными, что приводило к повторным госпитализациям, в связи с агрессивным поведением в сторону больного. Мало проводилось исследований на тему: последствия проживания детей с родителями больными психическими расстройствами. Поэтому выросшие мужчины и женщины, отчасти так и остались детьми при своих больных родителях с теми не пережитыми травмами и не возможностью рассказать об этом окружающим. Глава 1. Шизофрения и стадии принятия болезни родственниками. 1.1 Шизофрения Это психическое заболевание, которое протекает с быстро или медленно развивающимися изменениями личности, такими как снижение энергетического потенциала, прогрессирующая интровертированность, эмоциональное оскудение, искажение психических процессов. Часто развивающаяся болезнь приводит к разрыву прежних социальных связей, снижению психической активности, значительной дезадаптации больных в обществе. Выделяют три темпа течения болезни. Болезнь может начаться в любом возрасте, но чаще это происходит в 15-25 лет, и чем раньше это проявляется, тем более неблагоприятен его прогноз. Существует много форм шизофрении, например, шизофрения с навязчивостями, с астено-ипохондрическими проявлениями (психическая слабость с болезненной фиксацией на состоянии здоровья), паранойяльная шизофрения (стойкий систематизированный бред преследования, ревности, изобретательства и т.д.), галлюцинаторно-параноидная, простая и др. При шизофрении выражено нарушение восприятия, мышления, эмоционально-волевой сферы. У больных шизофренией отмечается снижение, притупление эмоциональности, состояние апатии (то есть безразличие ко всем явлениям жизни). Больной становится безразличным к членам семьи, теряет интерес к окружающему, утрачивает дифференцированность эмоциональных реакций, у него появляется неадекватность в переживаниях. Имеет место нарушение волевых процессов: снижение волевого усилия, доходящее до болезненного безволия. Переживания и особенно поведение больного часто становятся для других непонятными и непоследовательными. Взаимопонимание между больными и здоровыми вследствие различного способа восприятия достигается с большим трудом, а иногда и вовсе невозможно. Это особенно относится к тому периоду, когда болезнь еще не распознана и окружающие реагируют на поведение больного с непониманием. Они ожидают, что он будет придерживаться принятых норм, будет вести себя «нормально». Им и в голову не приходит, что они имеют дело с психически больным человеком. Они не понимают его страхов и боязни в связи с близкими отношениями. Испытывают раздражение, когда больной выходит за рамки социальных и этических норм. Чувственная жизнь больного также часто нарушена, хотя окружающие об этом тоже не догадываются. В повседневной жизни осмыслению того, что речь идет о болезни, предшествуют продолжительные и мучительные фазы: бурные конфликты между больным и его близкими, разрыв с друзьями, понижение социального положения, исключение из сообществ и групп, в которые заболевший входил в течение длительного времени, потеря профессии и жилья и, наконец, заброшенность. Вслед за попытками преодолеть трудности посредством нормальных психологических объяснений нередко следует обострение в форме криза, психическая катастрофа, которая позволяет, наконец, установить диагноз и назначить психиатрическое лечение. 1.2. Стадии принятия болезни родственниками. Е. Кюблер-Росс установила, что большинство больных проходит через пять основных стадий психологической реакции: 1. Отрицание или шок 2. Гнев и агрессия 3. Торг 4. Депрессия 5. Принятие Когда болезнь еще не проявлена в полной мере и не поставлен диагноз, переживания и поведение больного становятся для других непонятными и непоследовательными. Взаимопонимание между больным и здоровыми вследствие различного способа восприятия достигается с большим трудом, а иногда и вовсе невозможно. Но родственники продолжают оправдывать эти действия, что бы не разрушить привычный уклад семьи. Этот период может длиться долго, но именно в этот момент важно увидеть изменения в поведении человека и прибегнуть к лечению. По словам специалистов, занимающихся изучением шизофрении, данный период является самым продуктивным в лечении болезни с быстрым положительным результатом. Стадии принятия: 1. Отрицание или шок. На этой стадии происходит острый приступ и человека кладут в психоневрологический диспансер. Когда родственники узнает о страшном диагнозе, то психика естественным образом защищается и они не верят, что диагноз поставлен верно. Сложность заключаеться в том, что в отличии от других болезней ( онкология, туберкулез..) родственники не могут поделиться с окружающими своими переживаниями. Само по себе название болезни «шизофрения» уже вызывает ужас. Венский психиатр Хайнц Катшинг (1989) писал о том, что, бесспорно, «термин приобрел самостоятельное существование, которое совершенно не соответствует современным представлениям о болезни шизофрении». Очень часто люди на этапе отрицания могут говорить: «не может этого быть», «это не могло случиться с нашей семьей », «это не могло произойти с моим близким», «это просто невозможно».[11] Они продолжают объяснять неадекватность заболевшего "нервным срывом", недосыпом, стрессом, злоупотреблением алкоголем/наркотиками, особенностями характера ("он творческая личность") и т.д. 2. Гнев и агрессия. Когда родственники начинают осознавать, что их родной человек заболел, наступает вторая стадия. Это стадия крушения надежд и жизненных планов. Часто психотерапевты слышат фразу: «Шизофрения — это конец всему». Очень часто люди испытывают в этот момент чувство острой несправедливости, очень сильную злость. И эта злость может быть направлена как вовне – на близких людей, на врачей, на общество в целом, на Бога, на судьбу, на мир. На самом деле, когда реакция идет вовне – это считается нормальной реакцией, несмотря на то, что может приводить к серьезным конфликтам и проблемам в отношениях. Гораздо более ненормальная реакция, когда человек направляет агрессию на себя. Родители или супруги, начинают обвинять себя в случившемся. Например, мать может испытывать чувство вины из-за того, когда-то что оставила ребёнка на все лето у бабушки или дала затрещину за плохие оценки в школе ("из-за этого у него случилась психологическая травма и вот он заболел"). Ещё частый аргумент в пользу собственной виновности - "если бы я уделяла ему больше времени/денег/давала больше свободы/давала меньше свободы...он бы не заболел". И риск этого самообвинения в том, что человек начинает разрушать свой внутренний ресурс, который мог бы направить на борьбу с болезнью. [11] На этом этапе важно посещать групповые занятия, организованные службой психосоциальной помощи, на которые приглашаются больные, «имеющих опыт в вопросах психиатрии», родственники и специалисты, что бы не возникло стигматизации болезни у родственников и самого больного. Но здесь возникает сложность. Больные на этом этапе постоянно обвиняют врачей в том, что те не выслушивают их, лечат их по своему усмотрению и без необходимости применяют насилие. Они настаивают на том, чтобы при лечении их заболевания врачи рассматривали их как равноправных партнеров. Родственники жалуются на то, что их отстраняют. Они чувствуют себя попавшими в ловушку сложных взаимоотношений. С одной стороны, они обязаны помогать, с другой — от них требуют, чтобы они не вмешивались. Лечащие врачи ощущают на себе чувство неблагодарности за все свои старания лечения психотических больных, что совсем не легко и совсем не само собой разумеется. Классическая роль врача искажается. Достаточно часто больные совсем не ищут помощи. Врачам нередко приходится очень подолгу общаться с больными, чтобы в обстоятельных беседах уговорить их начать лечение, а если это удается, то и убедить в его необходимости. Действительно, необходима титаническая работа, чтобы убедить больного в том, что чувство отчуждения собственной личности, «доступность» посторонним его мыслей (Handke), измененное восприятие мира — это психоз, т. е. болезнь. Большинство больных чувствуют, что с ними что-то происходит, что они изменились. Это страшит их и угнетает. Это отдаляет их от других людей. Но часто они не осознают, что это признаки психотических переживаний, проявления заболевания.[11] Но не все родственники и больные готовы на такие усилия. 3. Торг. Торг – это попытка договориться с судьбой, договориться с болезнью. Взять под контроль то, что происходит с человеком сейчас. Чаше всего близкие не понимают, что заболевание хроническое и лечиться, как правило, нужно почти постоянно. Долгое время окружение больного живет надеждой, что единичный психотический эпизод (или даже 2-3 эпизода) больше никогда не повторится, хотя такие случаи есть, но это возможно только тогда, когда болезнь обнаружена рано, проведено своевременное лечение и соблюдены все правила поведения с больным. Но обычно после выписки из больницы, когда препараты начали действовать и симптомы ушли, пациент бросает лечение ("я не болен", "от лекарств мне плохо" и т.д.), а близкие его в этом поддерживают (потому что человек вроде бы и правда выздоровел) со всеми вытекающими последствиями. 4. Депрессия. Самая тяжелая, самая эмоционально непростая стадия, через которую проходит человек после стадии торга – депрессия. Если в стадии торга родные убеждает себя, что всё зависит от них, то в стадии депрессии возникает полностью противоположное состояние. Возникает чувство полного отсутствия контроля и влияния на свою жизнь: боролся-боролся, пытался что-то сделать, но осознал, что все напрасно. И родные больного начинают думать, что от них ничего не зависит, что все, что бы они ни делали, бессмысленно. В этот момент ситуация в семье становиться плачевной, если на этот момент сам больной еще не смог осознать, что страдает шизофренией, а родственники опустили руки, то круг общения и интересы всех вовлечённых в проблему людей сужаются и возникает ощущение безысходности и опустошенности, как будто заболели все члены семьи. Эта отгороженность от внешнего мира лишь усиливает дезадаптацию больного, что может негативно сказаться и на течении болезни (например, сократить ремиссию). 5. Принятие. До этой стадии доходят не все. Здесь родственники учатся уважению, терпению и интересу к человеку и к его личности, понимаю его эмоционального состояния, учатся разделять свои эмоции от его эмоций. Знают триггеры, которые провоцируют нежелательное поведение. Выстраивают правильное лечение и следят за его выполнением. Налаживают контакты с социумом, расширяя круг общения. Принятие родственниками заболевания, помогает заболевшему члену семь найти опору и стабилизировать свое состояние. Вывод: Принятие болезни родственниками очень важный и долгий путь, именно оно помогает больным в дальнейшем принять и понять собственную болезнь. А принятие болезни самим заболевшим ведет к улучшению состояния и возможности на нормальную жизнь. Т.к. это позволяет больному следить за своим состояние, различать эмоции, учиться отслеживать начало ухудшения состояния, принимать вовремя таблетки, ходить к психотерапевтам и психологам, налаживать контакты с обществом. Глава 2. Жизнь ребенка радом с «особенной» мамой Шизофрения приносит с собой огромное множество самых разных практических проблем. Другие хронические заболевания — полиомиелит, почечная недостаточность, рак — могут причинять семьям пациентов эмоциональные, физические, а иногда и финансовые трудности. Когда же хроническая болезнь поражает головной мозг, то лечение и уход за больным требуют невообразимого напряжения. Что бы человек ни делал, что бы он ни пытался осуществить, всегда присутствует ощущение, что этого недостаточно. Лечение шизофрении напоминает труд Сизифа, который втаскивал на гору огромный камень лишь затем, чтобы увидеть, как он тут же скатывается обратно. [15] Проживание ребенка с больной мамой накладывает на него непосильный груз обязанностей, как моральных, так и социальных. Можно сказать, что в более выигрышной ситуации находиться дети, в чьих семьях есть родственники или муж, который помогает в уходе за больной мамой. Но есть семьи, где мама, заболевшая шизофренией, одна растит детей. Тогда при неотложной госпитализации, проблема с нахождением детей решается в экстренном порядке, передачи ребенка в чужие руки. Таким образом, выполняется задание вышестоящих органов, дозволяющих вмешательство, хотя история страданий ребенка к этому моменту только начинается и будет продолжаться долго годы. Социальные работники Ивонна Хенни и Магрит Вютрих на основании исследования судеб и развития детей, матери которых, страдают психическим заболеванием, проводили опросы подростков и молодых взрослых, которые выросли рядом с психически больными матерями, страдающими шизофренией и депрессиями. Всем им, почти без исключения, пришлось самостоятельно справляться со своей сложной судьбой. С самого раннего возраста они познали, что их матери в силу своего заболевания всегда находились в центре внимания семьи и ее событий, а их (детей) собственные потребности всегда отодвигались на задний план. Нередко уже в возрасте 8—10 лет им приходится вести домашнее хозяйство и брать на себя часть забот о младших братьях и сестрах. Почти никто из опрошенных не припомнил кого-либо, с кем мог бы в детстве поделиться своими заботами и проблемами. В семьях царил обет молчания. Родители не желали или не выносили, чтобы о болезни говорили. Как правило, существовал негласный запрет говорить о болезни с посторонними. Так же дети боялись быть стигматизированными друзьями, изолированными в школе, что дополнительно отягощает их жизненное развитие. Учителя также редко оказывались посвященными. Даже тогда, когда дети о чем-то проговаривались, стараясь объяснить своим друзьям необычное поведение больного родителя, они, как правило, испытывали при этом чувство вины и стыда. В каких то случаях это заканчивается наказанием со стороны родственников, с обвинением ребенка в раскрытии тайны. И тем не менее, часть детей, которые перенесли эти нагрузки без ущерба для своего здоровья, вспоминают о детских годах как о чем-то хорошем — именно потому, что они рано стали самостоятельными. Но были и другие, которые испытали эмоциональное и физическое насилие со стороны матери. По мнению исследователей, опрошенные ими дети были очевидно стабильны. Но это не должно вводить в заблуждение, так как ограниченное число обследований душевного здоровья детей психически больных родителей указывает на то, что их риск самим заболеть психическим расстройством, по-видимому, в два раза выше, чем в среднем в населении. И это отнюдь не только вопрос генетической отягощенности.[5] 2.1 Материнская сфера и возраст начала болезни. Первичный конфликт в области отношений у шизоидных людей касается близости и дистанции, любви и страха. Их субъективную жизнь пронизывает глубокая амбивалентность по поводу привязанности. Они страстно жаждут близости, хотя и ощущают постоянную угрозу поглощения другими. Они ищут дистанции, чтобы сохранить свою безопасность и независимость, но при этом страдают от удаленности и одиночества. Гантрип обрисовал “классическую дилемму” шизоидных индивидов следующим образом: “Они не могут ни состоять в отношениях с другой личностью, ни находиться вне этих отношений, не рискуя так или иначе потерять и себя, и объект”. Это утверждение указывает на данную дилемму как на “внутреннюю и внешнюю программу”. Роббинс суммирует эту динамику в таком сообщении: “Подойди ближе — я одинок, но оставайся в стороне — я боюсь внедрения”. [8] Группой психиатров и психологов на базе Московской психиатрической больницы № 13 были проведены исследования. На протяжении последних двух лет под их наблюдением оказалось 60 женщин в возрасте от 20 до 38 лет страдающих шизофренией и имеющие детей младшего возраста ( от 0 до 5 лет). Исследование проводилось в тот период, когда клинически у больных отмечалось становление ремиссии, т.е. все они были вне психоза. Больных разделили на 3 группы - группа больных с ранним началом заболевания - в детстве; группа с началом заболевания в пубертате; и заболевших шизофренией уже во взрослом возрасте. Начало заболевания устанавливался анамнестически по наличию первых манифестных симптомов болезни. Три группы: 1. Первая группа больных Заболевшие женщины в детстве часто имеет вялое течение заболевания, и у большинства опрошенных не приводит к выраженной дезадаптации или дефекту. Однако материнская сфера у таких больных не успевает развиться и оформиться, она оказывается в свернутом, зачаточном состоянии и характеризуется инфантильностью, неприятием материнской роли, холодностью и враждебностью по отношению к ребенку, отсутствием интереса к нему, не выполнением основных действий необходимых для ухода за ребенком. Как правило, здесь страдают все компоненты материнского комплекса: неразвитой оказывается эмоциональная сфера, потребность иметь детей отсутствует, ценность ребенка низкая, знания и представления о роли матери сужены до стереотипных. Женщина как бы конкурирует с ребенком за инфантильную позицию. [2] Эта группа женщин отличается жестокостью по отношению к своим детям. Т.к. мама отвергает нормальную потребности ребенка, он учится «избегающему» или «уклоняющемуся» стилю привязанности в незнакомой ситуации (по Эйнсворт) проявляет реакцию, которая выглядит, как безразличие к тому есть мама или нет. Не возможность завоевать любовь и сделать маму счастливой приводит к ощущению одиночества, зависимых отношений, перманентному состоянию тревожности и стрессу. Бессознательно копируя поведение мамы ребенок, становясь взрослым может повторить судьбу своей мамы. Я бы сказала, что от части это те дети у которых в будущем может развиться психическое заболевание и не потому что оно наследственное (хотя это тоже влияет), а потому что обстановка и поведения взрослых приводят к искажению реальности. Но чтобы не выходить за пределы привычной, ему картины мира, он копирует стиль жизни родительской семьи. 2. Вторая группа больных Заболевшие в подростковом возрасте женщины, характеризуются эмоциональной амбивалентностью по отношению к ребенку, противоречивостью во всех проявлениях материнского поведения, у них частично успевает сформироваться материнская сфера, но заметна неравномерность ее развития. Здесь начинают сказываться особенности соотношения дефектных и сохранных сторон. Часто отношения с ребенком конфликтные по форме, однако эмоциональная близость с ребенком сохраняется. Отношение к материнской роли - амбивалентное, женщина стремится отстаивать инфантильную позицию наряду с опекающей, реальная ценность ребенка не соответствует декларируемой, эмоциональный фон в отношениях с ребенком неустойчивый, потребность иметь детей не осознается. [2] Будущие мамы, заболевшие шизофренией в подростковом возрасте сами воспитывались в условиях двойных посланий. Концепция «двойная связка» разработана Грегори Бэйтсоном. В её основе лежит парадоксальное предписание, аналогичное парадоксу Эпименида, то есть основанное на противоречии классификации и метаклассификации. Пример такого предписания: «Приказываю тебе не выполнять моих приказов». Парадокс Эпименида, он же «парадокс лжеца». Исходная (древняя) формулировка представляет собой рассказ о том, как некий Эпименид, уроженец острова Крит, в пылу спора воскликнул: «Все критяне – лжецы!». На что услышал возражение: «Но ведь ты сам – критянин! Так солгал ты или нет?». Если предположить, что Эпименид сказал правду, то выходит, что он, как и все критяне,- лжец. А значит, он солгал. Если же он солгал, тогда получается, что он, как и все критяне,- не лжец. А значит, он сказал правду. [12] Стоит различать двойную связку и просто механическое сочетание двух одновременно невыполнимых требований, например: «Стой там – иди сюда». Примером двойной связки может быть ситуация, когда человек, говоря «Да, согласен!», всем своим видом демонстрирует полное несогласие, или наоборот. Еще пример – это фразы типа «Да, но…..» или «Согласен, однако….». Вообще, любое амбивалентное (двойственное) поведение или суждение демонстрирует двойную связку. И «да», и «нет», одновременно. Мать, не любящая своего ребенка, но вынужденная имитировать отсутствующее чувство, не выносит сближения с ребенком, но пытается поддерживать с ним связь, требуемую приличием. Ребенок инстинктивно тянется к матери, но при физическом сближении у матери начинает действовать механизм отталкивания, который не может проявиться в прямой и недвусмысленной форме и маскируется каким-нибудь косвенным способом: мать придирается к ребенку по любому случайному поводу и отталкивает его, высказывая это на более абстрактном уровне, чем первичный уровень «материнской любви». У ребенка находится какой-нибудь недостаток, он всегда оказывается в чем-нибудь виноват; например, его любовь к матери объявляется неискренней, потому что он не сделал того или другого. Воспитанная в «двойной связке», мать, в будущем сама страдающая шизофренией, привыкшая к этой системе отношений, применяет ее к своим детям. Такое воспитание не всегда приводит к катастрофическим последствиям. Здоровая реакция ребенка на бессознательное лицемерие матери – это сопротивление: почувствовав противоречия между требованиями матери, ребенок начинает их «комментировать», доказывая несправедливость матери и свою правоту. Это, конечно, нарушает спокойствие семьи, но у такого ребенка есть шансы вырасти здоровым: он научится распознавать сигналы, определяющие логические уровни сообщений. В более абстрактном требовании он распознаёт отрицание более конкретного, возмущается и не всегда повинуется, но не смешивает две стороны «связки». Но если мама реагирует резким запретом комментировать ее поведение (например, угрожая покинуть ребенка, сойти с ума, умереть или отдать ребенка незнаком людям), и не позволяет ему сопротивляться, то у ребенка подавляется способность различать сигналы, обозначающие характер коммуникации, что и составляет зачаток шизофрении. Иногда может помочь вмешательство отца, но в «шизогенных» семьях отец слаб и беспомощен. Если условия не позволяют детям сопротивляться этому воспитанию, то возникает «шизофреническая семья». Если ребенок сопротивляется и в будущем выходит из созависимых отношений, то такая «традиция» не образуется. «Шизофреническая семья» влияет исключительно на формирование «внутренней двойственности» человека, а уход от реальности это способ психологической защиты, который человек испытывает от своей двойственности. Именно про такие семьи ученые говорят, что шизофрения передается через поколение, выросшая дочь, воспитанная мамой шизфреником, транслирует свое поведение детям, которые начинают приобретать черты аутистов. Для этих детей аутизм - это некий «пофигизм», склонность индивидов не иметь контакт с окружающими согласно общепринятым устоям и нормам. 3. Третья группа больных. Характеризующаяся наиболее адекватным развитием материнского комплекса, - это группа больных заболевших во взрослом возрасте. Материнская сфера таких больных характеризуется сформированностью, наряду с искаженностью в плоскости реальных переживаний. Здесь в нарушении материнского поведения определяющую роль начинает играть характер психической патологии. Отношения к ребенку теплые, его ценность высока, материнская роль принимается, представление о потребностях ребенка высокое. С такого типа матерью ребенок чувствует себя хорошо, но не нужно забывать, что сама по себе болезнь все же накладывает отпечаток на общение с родственниками. Но именно такие больные могут сами и с помощью родственников добровольно принимать лекарства, ложиться в психоневрологический диспансер, если это требуется. Они приняли свою болезнь и теперь знают , как с не можно жить. Так же было проведено ещё одно исследование: сравнивали матерей с шизофренией и мам страдающих депрессией. В выводах исследования было отмечено, что матери с расстройством шизофрении могут обеспечить более качественный уход и качественную для развития атмосферы ребенку, чем женщины, находящиеся в перманентной депрессии. Несмотря на зачастую необычный внешний вид и стиль в одежде, женщины с расстройством шизофренического спектра остаются отзывчивыми к своим детям. В то время как депрессивные матери проявили себя раздражительными, напряженными и отстраненными. Даже в бытовом плане депрессивные матери показали себя с более проигрышной стороны из-за неорганизованности присущей данному расстройству [16] Это исследование проводилось в ремиссии больных. И т.к. шизофреники при должном уходе и приеме лекарств ведут себя достаточно тихо и им не чужды эмоции обычных людей ( с небольшими поправками), то именно мамы , относящиеся к 3 группе показали себя с положительной стороны. 2.2 Эмоции шизофреников. Хотела уделить немного внимания и самим чувствам и эмоциям человека страдающего шизофренией. Дело в том, что шизофрения сама по себе необычная болезнь и привыкнуть к её проявлению достаточно сложно. Особенно если принятие этой болезни не произошло, а эмоции и чувства больного так и остались не понятными для окружающих. Сам больной не знает о своем заболевании и может считать остальных людей заболевшими, а себя здоровым. Детям, которые растут в таких семьях, эти эмоциональные проявления совсем не ясны. Т.к. от мамы дочка учиться общению; близости; умению соблюдать границы личности; как справляться с неудачами, несбывшимися ожиданиями, горем и утратой; волевым и эмоциональным составляющим нашей личности, которые отвечают за успех в любви и в работе; как строить партнерские отношения, то в отношениях с мамой – шизофреником, сложно получить эти навыки, да и сама болезнь делает проявление заботы и любви очень странными. Я опишу общее состояние больного, хотя разновидностей шизофрении много и у каждой есть свои нюансы в проявлении эмоций и поведения. Настроения и чувства, переживаемые больными шизофренией, в принципе не отличаются от того, что испытывают психически здоровый человек. В шизофреническом мире могут наблюдаться все возможные эмоционально-чувственные состояния: светлые - радости, любви, восхищения, озарения; серые - апатии, скуки, чувства бессмысленности. Если в жизни обычного человека эмоционально-чувственный колорит ограничен самой повседневностью жизни и иногда только в сновидении обнаруживаются более сильные акценты, то при шизофрении (обычно в ее первой фазе) наблюдается как бы взрыв разнородных и часто противоположных чувств и настроений. Но сила проявления эмоций поражает: страх достигает степени панического состояния, любовь доходит до экстаза, печаль - до крайней безнадежности, радость трансформируется в состояние необычайного восторга с чувством легкости и необыкновенной силы и т. п. Даже когда на первый план выступает чувственное отупение - безразличие, ощущение бессмысленности всего сущего и апатия, это оказывается столь интенсивной, что значительно выходит за рамки обычной жизни и нередко приводит больного к суициду. Это превышение обычной амплитуды эмоциональных колебаний обусловливает то, что не только окружение смотрит на больного с изумлением либо страхом, но и он сам воспринимает себя чуждым этому миру. Это состояние, когда под влиянием сильного чувства все вдруг видится в ином свете. Кроме того, больные, отличаются крайне слабой способностью маскировать свои переживания. Чувства страха, ненависти, любви, радости, печали, которые отражаются на лице больного при отсутствии какого-либо понятного для нас повода, или, наоборот, отсутствие какой-либо эмоциональной реакции, когда следовало бы ее ожидать, обусловливают то, что больной оказывается выключенным из нормальной эмоционально-чувственной интеракции, становится странным либо чудаковатым. [7] Эта неадекватность эмоциональных реакций затрудняет контакт с больным, ибо мы никогда не знаем, какова будет его эмоциональная реакция в следующую минуту. Разрывом контакта с окружением, ведет к тому, что эмоции становятся таинственными и даже неестественными или зловещим, действительность деформируется в бредово-галлюцинаторную структуру. При шизофрении печаль соединяется с пустотой. В этой пустоте может ничего не происходить, как при простой шизофрении: она может заполниться фантастическими фигурами или сценами, как в случае бредовой шизофрении; в ней могут происходить вспышки страха, гнева, экстаза, как, вероятно, в кататонической фазе. Реальный мир с его радостями, печалями и игрой разнообразных красок, связанных с той или иной эмоциональной ситуацией, оказывается как бы горизонтом этого пустого пространства. Больной не может до него добраться, он слишком далеко от него. [7] Шизофреническая радость редко касается конкретных жизненных вещей: успехов, удовлетворения биологических потребностей и т, п. Обычно она бывает абстрактной радостью, не связанной с активностью, удовольствиями, развлечениями обычной жизни. Это радость необычная, "неземная". Чаще всего встречаются три типа шизофренической радости: вызволения, озарения и посвящения. Радость вызволения вызывается чувством освобождения ,отрицанием социальных отношений, эмоционально-чувственных связей. В ней присутствует ощущение легкости отрыва от реальной действительности. Определенные черты этого типа радости встречаются при гебефренической форме шизофрении. Радость озарения обусловливается усмотрением нового порядка вещей; в ней присутствует восхищение новым миром и новым самим собой. Радость посвящения связана с чувством посланничества, в котором находят цель и смысл жизни. У больного шизофренией волевые механизмы оказываются разрушенными; все становится для него проблемой, любая мелочь требует сознательного решения и волевого напряжения. Защитой от перенапряжения воли является уход от контактов с окружением либо перекладывание обязанностей на близких. Каждому действию, связанному с волей, предшествуют колебание и выбор; для больных шизофренией этот выбор чрезвычайно затруднен и часто оказывается вообще невозможным, в то время как эмоционально-чувственное состояние и его экспрессия не зависят от их воли. Вывод: В этой главе я рассмотрела зависимость эмоциональной сферы мамы шизофреника и её взаимодействие с детьми и непосредственно эмоции самого больного. И пришла к выводу, что как бы есть разные варианты протекания болезни. Что жить с такой мамой это энергозатратное и трудоёмкое занятие. Даже в состоянии ремиссии эмоции мамы не будут понятны ребенку, если рядом с ним не будет другого родственника, психолога, который сможет объяснить, как на эти реакции нужно реагировать. Сложный процесс взаимодействия порой не под силу даже взрослому человеку не говоря уже о ребенке. Чем раньше ребенок начнет получать квалифицированную помощь специалистов ( психологов) , тем более психически здоровым он будет. 1 2 |