Пять наследников, несущих в себе печать древней силы и огромной ответственности
 Скачать 486.68 Kb.
|
Глава 7. Переход на новый уровень— Ты, очевидно, симпатизируешь моему брату. Я невольно взглянула на принцессу, молясь, чтобы самообладание меня не оставило. — Независимо от доставшихся ему титула, богатства и связей, он весьма обаятельный юноша, — сдержанно отметила я. Принцесса стояла по щиколотку в воде, приподняв подол роскошного платья. Пышная юбка, расшитая серебром, безнадежно промокла. Я бы побоялась испортить такой наряд, но у нее их было несколько дюжин. На прогулку в сад или к Озеру она одевалась не хуже, чем на прием к королю. — В нашей семье принято жениться на дальней родне, — произнесла принцесса, глядя в сторону моста. — Это предупреждение? — неприязненно уточнила я, не в силах сдержаться. Я понимала, что не пара человеку, который однажды унаследует титул маркиза, но говорить об этом так прямо... Зато теперь становилась понятна удивительная схожесть хозяев Замка. — Подобная традиция не лучшим образом влияет на наследственность, хоть и помогает сохранить некоторые семейные таланты, — принцесса продолжила говорить, словно бы и не слыша моих слов. — Я буду рада, если брат составит свое собственное счастье без оглядки на историю семьи. Я почувствовала искреннее смущение. Услышать подобное от надменной и холодной дочери хозяев сумрачного Замка было для меня неожиданностью. — Я люблю твоего брата и понимаю свое положение в этом доме, — чуть слышно прошептала я. — Но если... если он решится сделать предложение, ты не найдешь на свете человека счастливее. Принцесса кивнула, все также не отрывая взгляда от полукруглого моста и его отражения. Тайный поклонник, который прежде навещал ее едва ли не каждый день, куда-то исчез. Расспрашивать я поостереглась. Если он бросил ее, выйдет неловко, если вернется, она скажет, что я сую нос в чужие дела, и будет права. — А что же ты? Родители настаивают на браке с кузеном? — поинтересовалась я, стараясь задать вопрос так, чтобы в нем не читалось и тени насмешки. Принцесса вздрогнула и обернулась. В обычно равнодушных светлых глазах читалась тоска и еще какое-то непонятное мне чувство. Обреченность? — Для меня семья избрала другую судьбу, — она снова посмотрела на озеро, словно ожидая, что там, на мосту, вот-вот появится знакомая фигура. — Они никогда не одобрят моего избранника. Нам не разрешат пожениться. Ни мои родители, ни его не рискнут благословить такой союз, даже случись между ними симпатия вместо вражды. Я кивнула, молча разделяя с принцессой ее горе. Прежде, где-нибудь в лондонском салоне, я бы не отказала себе в удовольствии начать гадать, в кого именно так неудачно влюбилась избалованная дочь знатных родителей: младший сын? знатный аристократ без гроша за душой? или, быть может, наследник герцогского титула, богатый, красивый, но связанный другими обязательствами? Сейчас же мне не было до этого никакого дела. Познав истинное блаженство взаимной любви, мне хотелось видеть каждого вокруг счастливым. Взъерошенная ото сна Аттина Вейсмонт сидела на диване, прижимая к груди огромную подушку. За окном хмурились тучи, и накрапывал дождь. Аттина уже четвертый день не выходила из дома, ни с кем не разговаривала, не отвечала на звонки и чувствовала себя абсолютно несчастной. Как будто мало ей было неудач и неприятностей, так еще и прием Миранды Коллингвуд обернулся катастрофой. Во-первых, Райден Девис любит ее. Как она могла даже не догадываться об этом? Или просто не хотела замечать? Ее сестра Марина была влюблена в наследника семьи Девис со школы. Безнадежно и абсолютно безответно. Аттина даже не бралась предположить, как бы она отреагировала, случись все у нее на глазах. Будь Марина рядом, Аттина бы никогда не сказала и не сделала ничего подобного. Во-вторых... Амир. Она не хотела даже представлять, что именно он думает о ней теперь. Аттина сердито стиснула подушку. Как так произошло, что когда то, о чем она не переставала мечтать, наконец, могло стать реальностью, она сама все испортила?! Пытаясь отвлечься, Аттина потянулась за пультом от телевизора. На первом канале шла известная мелодрама: парочка на экране увлеченно целовалась, поглощенная друг другом. Аттина торопливо переключила канал. Какой-то сериал. С третьей попытки на экране появились региональные новости. Камера снимала крупным планом то поворот трассы А417, то машину, которую поднимают из воды, то какие-то фигуры у кареты скорой помощи. Аттина сразу же узнала знакомую светловолосую фигуру, закутанную в типовое одеяло. Райден Дэвис с мокрыми волосами и набором свежих кровоточащих царапин, уверенно смотрел в камеру. — Райден, несколько слов... — щебетала репортер. — Шел дождь, водитель не справился с управлением, машина пробила заграждение на повороте и упала в воду. Ваши коллеги утверждают, что вы бросились в реку, прежде чем кто-то успел сообразить, что произошло. — Наш фонд оказывает помощь тем, кто в ней нуждается, — улыбнулся Райден. — Мы брали ежегодные пробы воды на анализ, и я рад, что наша команда оказалась здесь именно сегодня. Аттина буквально слышала, как он мысленно говорит: «Вот тебе долгожданная сенсация, красотка». — Вы так безрассудно бросились на помощь, вытащили из машины двух человек. Близкие, должно быть, беспокоятся за вас! Райден взглянул на репортера, догадываясь, куда именно она клонит. — Если предположить, что у меня есть девушка, — словно сообщая величайший секрет, ответил он, — я бы хотел, чтобы сейчас она мной гордилась. Аттина сдавленно пискнула и уткнулась лицом в подушку. Что же она наделала?! *** — Ты что натворил?! Рейнольд Дэвис шесть футов и три дюйма тренированных мышц угрожающе приподнялся из кресла. Райден вновь почувствовал себя таким же беспомощным, как в детстве, когда ему нечего было противопоставить разрушительному гневу отца. — Не понимаю, о чем ты — как можно равнодушнее бросил он, хотя внутри все сжалось, в ожидании неминуемой кары. Рука у Рейнольда Дэвиса, основателя одного из самых известных в стране благотворительных фондов, была тяжелой. Прислуга в особняке менялась часто, ведь не всякий способен наблюдать и не вмешиваться, становясь невольным свидетелем жестоких сцен. Проще было просто уйти. Неудивительно, что даже некоторые из членов семьи решили последовать этому примеру. Мать сбежала в Норвегию, когда Райдену было пять. Ему сложно было ее винить, наоборот, он был практически счастлив, что хоть кто-то мог вырваться из бездны, которую, он, Райден должен был называть домом. На широком экране телевизора беззвучно шевелила губами ведущая. Тот самый репортаж, о вынужденном геройстве. Райден был уверен, рано или поздно видео попадется отцу на глаза. Он отвернулся, чтобы не видеть собственно улыбающееся изображение. Даже странно, насколько людей может обманывать внешность. — Ты ведь изменил форму? — сурово спросил Рейнольд. Райден замялся. Отвечать не хотелось. — Знаю, что изменил. Ты не смог бы их вытащить живыми без применения силы. — А что, надо было бросить их там умирать?! — не сдержался Райден. Он знал, что пожалеет о каждом своем слове, но все равно не смог промолчать. Воображение красочно рисовало затрещину, от которой он отлетает к стенке и врезается спиной в стеклянный стеллаж, но рука отца осталась лежать на столе. — Дар наследника одной из пяти Старших семей, тайна, которую мы обязаны сохранить, куда важнее пары жалких смертных жизней, — холодно напомнил Рейнольд. — Ты мой единственный наследник, что будет с Семьей, что будет с Кру́гом, если ты лишишься своих сил?! Стоит кому-то из людей увидеть Магию — и ты потеряешь все! — Беспокоишься обо мне? — Райден постарался произнести вопрос беззаботно, но голос его предательски дрогнул. В заботу Рейнольда Девиса о чем-либо, кроме Договора, не верил даже его сын и наследник. — На тебе лежит ответственность перед Богами! — равнодушно напомнил отец. — Альвы не Боги, — едва слышно пробормотал Райден и чуть громче прибавил. — Ну так заведи запасного сына. Я не перестану... Щеку обожгло болью, голова мотнулась, словно висела на ниточке. Пощечина. Как унизительно. Пальцы Райдена сами собой сжались в кулаки. — Глупец! Хочешь закончить как Ванесса?! Безумным ничтожеством?! — в ярости выкрикнул Рейнольд. — Боги безжалостны к тем, кто нарушит Договор! Райден заставил себя поднять голову. — Ты прав, отец, мне следует быть осторожнее. Однажды он восстанет. Пусть сейчас он слабее отца, но он найдет способ. Сможет дать отпор, чтобы больше никогда не чувствовать этой выводящей из себя беспомощности. *** Гвен стояла на разрушенной стене Замка и смотрела на Про́клятое озеро. Броситься головой вниз и разбиться о каменистый берег — казалось привлекательной перспективой в сравнении с тем, что подготовила для нее любящая мать. Ей не к кому было обратиться и не у кого просить защиты. Жаль, что отца больше нет с ними. Он единственный, кто мог хоть как-то повлиять на Миранду Коллингвуд. В век, когда такие понятия как «демократия», «феминизм», «толерантность» доносились из каждого утюга, о них снимали фильмы и писали книги, ее, как какую-нибудь жертвенную овцу, собирались отдать на откуп Альвам в день Сопряжения. Каково же было удивление Гвен, когда она только узнала, что той самой «девственницей» прилагающейся к «вину и дарам», предстояло стать именно ей. Марина, возможно, сочла бы подобное интригующей перспективой, но мать, вот уже тридцать лет возглавляющая совет, никогда бы не позволила еще и Вейсмонтам себя обойти. Хватило Гатри-Эвансов. Гвен старалась быть умной, никогда не спорила и легко убедила мать в том, что осознала всю свою ответственность перед семьей. Иначе с Миранды бы сталось запереть Гвен где-нибудь в подвале до самого дня Сопряжения. Гвен рассерженно пнула какой-то камень. Гордость душила ее, необходимость повиноваться беспрекословно заставляла отчаянно злиться. То, что воспринималось Советом, как величайшая честь, казалось ей оскорблением достоинства. И пусть, человек она лишь наполовину, даже половины это человеческого достоинства хватало на то, чтобы возмутиться отсутствию выбора. Они все решили за нее. Еще до ее рождения. Она бы с удовольствием передала такую сомнительную честь кому-нибудь другому. Родиться в эпоху Сопряжения, быть «невестой Альва», стать той самой рекордсменкой, что смогла переспать с божеством. И ради чего?! Чтобы ее ребенок стал полукровкой и возглавил Совет? Вознес Коллингвудов на вершину, с которой они неумолимо катились вниз? Илай, будучи наследником, едва мог подчинить себе стихию. В нем не было и десятой части от легендарной мощи предков. Если Барлоу захотят отомстить за свое унижение, у них есть прекрасная возможность это сделать. Илай абсолютно беззащитен. Впрочем, Юлиан не выглядел, как оскорбленный наследник, желающий отмщения. Скорее, он был похож на человека, мечтающего оказаться как можно дальше от Магии, Совета, Круга, Килимскота и, возможно, Англии в целом. Она вполне понимала, а частично даже разделяла такое отношение. В планы Гвен совершенно не входило хранить себя до дня Сопряжения, она собиралась коварно разрушить планы матери, но большая любовь так и не встретилась. Слишком гордая, Гвен не готова была признаться даже себе: все эти годы она наивно мечтала встретить свою «вторую половину», чтобы все произошло как-то правильно и само по себе. И вот теперь, когда осталось около двух месяцев, перед Гвен Кллингвуд стоял суровый выбор: отказаться от убеждений или от гордости. Гвен глубоко вдохнула, пытаясь взять себя в руки. Стоит попробовать найти приемлемую кандидатуру, чтобы раз и навсегда вычеркнуть себя из списка «избранных». Она с удовольствием посмотрит на лицо матери, когда уже ничего нельзя будет изменить. Но сказать проще, чем сделать. Ведь Райден прав, в отличие от Аттины, у которой уже был один неубедительный роман в колледже, Гвен видела парней только на картинках. *** Юлиану Барлоу снился сон. Один и тот же. В среднем, раз в месяц. Ледяная корка, припорошенная снегом, сквозь котрую скудно пробиваются лучи заходящего солнца. Он разбивает лед и выбирается на поверхность. Обнаженную кожу обжигает морозный ветер, мокрая одежда мгновенно покрывается инеем. Он идет босиком по поверхности Озера, оставляя на белом снегу тонкую цепочку следов. Ему не до холода. Он торопится изо всех сил. Семейная усадьба Барлоу совсем близко. На той стороне Озера, за мостом. Всего несколько миль. Он ускоряется, практически бежит сперва по берегу, потом по заснеженному лесу, увязая в сугробах и цепляясь за голые оледенелые ветви деревьев и кустов. И вот наконец-то усадьба. В окнах горит свет и свирепствует Магия. Сквозь распахнутые двери заметно, что внутри мечутся люди. Много людей. Маленькая девочка выбегает на деревянный балкон в поисках спасения. Ему хочется крикнуть: «Прыгай вниз! Я поймаю тебя! Только не оставайся там...» Но девочка не видит его и не слышит. Она оборачивается к преследователям, вжимаясь спиной в деревянные перила. Лед в мгновение ока сковывает крошечную фигурку. Рот ее распахнут в безмолвном крике, застывший взгляд полон ужаса. Юлиан не видит убийцу, но он и так знает кто это. Он срывается с места, бежит вперед, но крошечная ледяная статуя падает с балкона и разлетается на тысячу частей, вспарывая его одежду и царапая кожу осколками... На этом моменте Юлиан Барлоу открывает глаза и долго лежит без движения, бездумно глядя в потолок. Отчетливый, передающий все мысли и чувства кошмар, ночь за ночью кажется живее реальности. Юлиан знает, весь день после тяжелого пробуждения он будет чувствовать себя уставшим и больным. Ему не хочется вставать с постели, не хочется двигаться, но та же самая картина, что преследует его в кошмарах, заставляет отбросить одеяло в сторону, варить кофе, двигаться, дышать, проживать еще один бесконечный день с упрямством, которое когда-то не позволило ему сойти с ума. Ведь происходящее с ним во сне, не было игрой воображения. Это история краха его семьи. *** Джил Гатри-Эванс искренне восхищалась Мариной Вейсмонт. Несправедливо, что та умерла. Аттина была лишь жалким подобием свой старшей сестры. И платье Марины на приеме у Коллингвудов, Джил узнала, как только Аттина вошла. Она носит вещи своей сестры, ездит на ее машине — совсем недавно Джил видела в городе приметный вишневый мини-купер — заняла ее место в Круге. Аттина заполучила даже парня, о котором мечтала ее старшая сестра. Джил, одна из немногих, знала, что Марина была без памяти влюблена в Райдена Девиса. Даже отказала из-за этого Илаю. Впрочем, винить ее за это было сложно. Райдена Дэвиса любили все. Он был мечтой многих, а сам только и делал, что вился вокруг Аттины Вейсмонт. И что только они в ней нашли? Что ее братец, что Райден. Если так подумать, единственный, кто выигрывал от смерти Марины... ее младшая сестра. В гибели старшей Вейсмонт полиция подозревала всех. Амира на допрос вызывали дважды, допрашивали Илая и даже Райдена, которого нашли там же, без сознания. Но никто и не думал проверять Аттину Вейсмонт. И Джил в упор не могла понять, почему. — О чем задумалась? — Амир издалека помахал ей рукой, приближаясь к бассейну. Джил обожала бывать здесь. Огромное застекленное помещение, живая изгородь, очень много Воды. Каждый день она или плавала по несколько часов, или упражнялась в Магии. И не любила, когда ей мешали. Она демонстративно нырнула, чтобы проплыть десять футов под водой, прежде чем ответить. — Да вот размышляю на досуге... могла ли милашка Вейсмонт угробить сестричку. — Прекрати, — брат недовольно поморщился. — Ты зачем это шоу устроила? На приеме у Коллингвудов? — А, так ты за этим пришел! Вспомнил про сестру только для того, чтобы прочитать нотации?! — мгновенно взвилась Джил. Как же ее бесило напускное равнодушие Амира. В семье все катилось к Альвам, а ее брат оставался изумительно невозмутим. У него даже находилось время на свидания с Аттиной Вейсмонт, в то время как она сама была фактически заперта в особняке с матерью. После гибели Марины ей было строжайше запрещено покидать дом до самого Сопряжения. И даже сейчас, второе по счету предложение, произнесенное братом, включало в себя Аттину Вейсмонт! — А устроила я все для того, чтобы ты наконец понял: она тебя не стоит! Изображает из себя невесть что, а на деле та еще лицемерная дрянь! — Джил понимала, что говорит лишнее, но остановиться уже не могла. — Ты тут по облакам ходил последние дни, неужели, переспали? — Прекрати. — Ага! Я так и думала, — Джил торжествующе улыбнулась. — Спит она с тобой, а любит, значит, Райдена. Ну ничего, на крайняк, вы всегда можете заняться этим втроем. Уверена, милашка Вейсмонт любит эксперименты. — ЗАТКНИСЬ! Вода в бассейне вскипела прежде, чем кто-либо из них успел понять, что именно произошло. Истошный визг Джил, смешавшись с Магией, выбил стекла, заставляя Амира опомниться. Но слишком поздно. |