Пять наследников, несущих в себе печать древней силы и огромной ответственности
 Скачать 486.68 Kb.
|
Глава 9. Твое отражениеГде лестница, которой пользуются те, кто работает на кухне, я помнила. Спуститься на два этажа — и можно выйти во внутренний двор. В окна светила полная луна, и свечу я задула, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. В крыле для прислуги, которая привыкла вставать засветло, было темно. Тихо скрипнула калитка, и я вышла в сад. Поплутав между невысоких деревьев и кустов, подстриженных по последней моде, я подошла к воротам, торопливо ступила на каменистый берег и замерла, словно зачарованная. Еще ни разу я не была здесь ночью. Замок располагался на берегу Озера, и полукруглый каменный мост отражался в чернильно-синей воде. Огромная луна сияла так ярко, что сложно было определить, где сам мост, а где его отражение, объединенные в круг, они притягивали взгляд, словно тая в себе какую-то тайну. Понимаю, почему возлюбленный предложил мне встретиться именно здесь. Я хотела подойти ближе, но не успела. Под мостом, в самом центре круга вынырнул мужчина и решительно поплыл к берегу. Я должна была хотя бы отвернуться, а лучше и вовсе уйти отсюда, но почему-то продолжала стоять и смотреть. Сердце колотилось, дыхание перехватывало. Я была в ужасе оттого, что продолжаю просто стоять и смотреть. Незнакомец был все ближе. Кто он? Кто может себе позволить купаться ночью в озере хозяев Замка? С каждым последующим мощным гребком я все лучше могла разглядеть мужчину. Лунный свет обрисовывал крепкие мышцы рук и груди, когда пловец показывался над водой. Волосы его казались совсем черными, лица было не разглядеть... Разумеется, они обо всем узнали. Сестра демонстративно его игнорировала, отчим был в ярости. «Ты проклятие своей матери, Амир». Можно подумать, у него есть шанс забыть об этом. Если раньше находиться в усадьбе было просто сложно, то теперь практически невыносимо. Он и так уже проводил в Замке времени больше, чем дома, оставалось только окончательно переехать. А может быть... сто́ит последовать примеру Юлиана Барлоу? Ведь настоящая жизнь, она там, а не тут. Вернуться к обычной работе с мыслью, что он никому и ничего не должен, и прожить свою жизнь иначе, не пытаясь заслужить то, что заслужить невозможно. Амир медленно обошел вокруг фонтана, разглядывая мраморные лица последнего Круга. Боги создали фонтан как место перерождения. Когда первенцы пяти Старших семей проводили ритуал, статуи менялись, становясь их подобием и знаменуя создание нового Круга. И так раз за разом, на протяжении всей истории существования детей Альвов, защитников Радужного моста. Что он испытает, если никогда не увидит статую, похожую на себя? Облегчение? Юлиан Барлоу поклялся, что не вступит в Круг, а значит, и он, Амир, после Сопряжения может просто уйти не оглядываясь. Наследник семьи Гатри-Эванс неторопливо вышел из главной башни, пересек мост через ров, спустился во двор, петляя по дорожкам между диких зарослей, которые когда-то были ухоженным садом, и поднялся на стену. Он бывал здесь каждый день. Садился там, где впервые увидел Юлиана Барлоу, точно так же, рискуя свалиться в про́пасть, и подолгу смотрел на открывающийся вид. Луна убывала медленно. Огромная, она висела так низко над землей, что ее света вполне хватало, чтобы различать и каменистый берег, и мост… Но стоило ему бросить взгляд вниз, на Про́клятое озеро, как сердце Амира замерло в ужасе. Эту хрупкую фигурку он узнал бы из тысячи. Аттина Вейсмонт в длинной белой сорочке с растрепанными волосами обогнула разрушенную до основания восточную башню и как одинокое привидение, медленно приближалась к Воде. *** Восемь миль, всю дорогу до Про́клятого озера, Аттина Вейсмонт прошла пешком. Холодный, пронизывающий до костей весенний ветер трепал ее волосы, дергал за сорочку. Она шла босиком, с закрытыми глазами, и любая попытка остановить ее, да хотя бы и просто прикоснуться, ни к чему не привела. Аттину окутывала Магия. Такая же древняя, как фонтан Пяти Первенцев. В происхождении ее сложно было усомниться. Только Боги были способны на нечто подобное. Райден и Гвен потеряли всякую надежду ее остановить. Аттина уверенно вошла во внутренний двор Замка и нырнула в калитку, ведущую в некогда цветущий и ухоженный сад. В отчаянии они остановились, пытаясь понять, что делать. Идти на берег Про́клятого озера было чистой воды самоубийством, но и бросить Аттину они не могли. Время уходило, решения не было. — Райден, держи ключи! Из истлевших дверей угловой башни, в которой скрывалась лестница, ведущая на стену, выскочил Амир Гатри-Эванс. Наследник семьи Дэвисов едва успел подставить ладони — Значок БМВ тускло блеснул в лунном свете. — Амир!... — Машина там, где обычно, — не слушая, что именно хочет сказать Райден, торопливо произнес Амир. — Приведите сюда Юлиана Барлоу! Адрес Бринтон-Уолк, 28! А я за ней! — отрывисто добавил он, срываясь на бег. — Я с тобой! — Райден не глядя сунул ключи в руку Гвен Коллингвуд и бросился следом. Она несколько секунд смотрела им вслед, а потом решительно направилась к машине. Узнавать, откуда Амир Гатри-Эванс знаком с Юлианом Барлоу и почему уверен в том, что тот сможет помочь, сейчас было не время и не место. ...Я уже испытывала греховное влечение к мужчине. Не раз познавала восторг соития, но это было нечто иное. Притяжение, лишающее воли, мыслей, я словно растворялась в этом чувстве, теряя себя. Одного взгляда на это существо, подобное совершенство язык не поворачивался назвать человеком, было достаточно, чтобы позабыть не то что, прежние привязанности, но и саму себя. Он стоял по пояс в воде, капли скатывались по идеальному лицу, шее, мускулистому торсу, тяжелые, мокрые пряди липли ко лбу и казались при свете луны абсолютно черными. Он протянул ко мне руки, и я пошла к нему навстречу, заходя в озеро все глубже и глубже... Амир выскочил на берег Про́клятого озера в тот самый момент, когда Аттина уже медленно входила в воду. Секунда — и она с головой погрузилась в бездну. Не раздумывая, Гатри-Эванс подбежал к каменистому обрыву и прыгнул за ней следом. Едва коснувшись Воды, он изменился. Одежда его превратилась в пыль, ноги стали хвостом, на руках появились шипы, а лицо разгладилось: нос и брови исчезли, щеки прорезали жабры. Втянув мертвую Воду, он торопливо нырнул в глубину и сразу же увидел ее. Аттина медленно погружалась на дно в облаке собственных волос. Сорочка ее стала практически прозрачной, и тонкая фигура девушки казалась особенно хрупкой. Она медленно вытянула руки вперед, словно приглашая в объятия поднимающуюся из черной бездны Тварь. Аттина! НЕТ! Чувствовать Воду, говорить с ней, просить о взаимности… Амир ударил чистой Магией, не облаченной в какую-либо форму. Без четкой цели, без какого-то корыстного желания он сосредоточил всю свою немаленькую силу в отчаянном призыве: помоги мне! помоги ЕЙ. Аттина усилием воли отделила себя от «Я», словно со стороны наблюдая за происходящим. Мужчина с длинными черными волосами отнес Ориан на берег, легко ступая по поверхности воды. Он позволил ей встать на ноги и обнял сзади. Аттина думала оттолкнуть его, но тело не слушалось, ведь оно принадлежало другой. Сжав грудь Ориан руками, мужчина поцеловал ее в шею. По идее девушка должна была рассердиться, но вместо этого размякла и повернула голову к нему, пытаясь поцеловать в губы. Его руки все еще ласкали ее. Грудь Ориан была очевидно больше, чем у Аттины. Интересно, для влюбленного мужчины это имеет значение? — Сними платье. Даже не просьба, приказ. И она... они подчинились. Аттина не верила, что она это сделает, но ее… их руки потянулись за спину, к шнуровке. Ориан пошевелила плечами, и лиф простого, домашнего платья упал с ее груди. Мужчина... Альв обнял Ориан, прижал ее к себе и поцеловал девушку в губы. Поначалу она была слегка нерешительна, но потом страстно ответила на поцелуй, крепко прижавшись к нему всем своим… их телом. Мужчина опустился на берег и потянул Ориан за собой. Она обхватила его голову руками, негромко постанывая каждый раз, когда его губы касались ее… их груди. Аттина зря ожидала, что Ориан попытается оттолкнуть мужчину. Вместо этого она ещё крепче прижалась к нему. Было вполне очевидно, что она и не собиралась его останавливать. Мужчина мягко, но непреклонно взял Ориан за руку и положил туда, где в кино обычно цензурят. Аттина была уверена, что теперь уж девушка точно уберет ладонь, но вместо этого Ориан начала медленно поглаживать... Что именно случилось дальше, так и осталось загадкой. Вода, медленно накатывающая на берег озера, плеснула ей… им в лицо, заставляя Аттину проснуться. Аттина распахнула глаза. Горло обожгло. Захлебываясь водой и криком, она забилась в знакомых объятиях. Превращение вышло стремительным. Аттина почувствовала, что стала другой. Жабры выталкивали воду... Как же это прекрасно — просто дышать. Да и хвост на глубине куда сподручнее, чем две беспомощных человеческих ноги, никак для того неприспособленных. Амир — она сразу поняла, что это он — прижал ее к груди и торопливо плыл наверх, к лунному свету. Она приникла к нему, не испытывая ничего кроме облегчения. Опасность! Аттина повернула голову… и в немом ужасе крепче обхватила Амира руками. Она видела тело, сотканное из тугих струй воды, слепое лицо, словно лишенное кожи. Их стремительно настигала Тварь. Внезапным рывком Амир подтолкнул Аттину на поверхность, и волна, призванная им, послушно вынесла ее на берег. Сам он все еще оставался в воде. Спустя мгновение Амир упал на камни рядом с ней и остался лежать неподвижно. Аттина с ужасом смотрела на обрубок хвоста там, где должны были быть полупрозрачные черные плавники. Острая как нож враждебная Магия все же настигла его прежде, чем он успел выбраться на берег. Темная, практически черная кровь смешивалась с Водой Про́клятого озера. Аттина ощутила звенящую пустоту там, где должны были быть мысли. Она медленно обняла изувеченное тело Амира, положив ладони на обсидиановую чешую. Волна неторопливо набежала на берег и скрылась, оставив поблескивающий в лунном свете кусочек, который неторопливо принял форму хвоста. Вода — это жизнь. Вода — это кровь. Исцеление. Дар Аттины, дремавший двадцать два года, наконец-то, проснулся. *** — Чего надо? — Юлиан распахнул дверь после второго звонка. — Почему он всегда раздевается, стоит мне его увидеть? — скрывая растерянность, пробормотала Гвен. Юлиан коротко взглянул на нее и усмехнулся. Глаза его были фиолетовыми, странного, нетипичного для людей цвета. Они придавали лицу какую-то сверхъестественную привлекательность. Эти глаза не оставляли сомнений, что он, наследник одной из пяти Старших семей, часть Круга. — Принцесса Коллингвуд, разве папочка с мамочкой не говорили тебе держаться от меня подальше? — Но как… они же были черные?! — искренне изумилась Гвен, проигнорировав слова Юлиана. — Линзы, не успел надеть, — хмуро признался Барлоу, и не думая пригласить ее зайти. На плечи Юлиана было небрежно наброшено полотенце, с черных волос капала вода. — Выкладывай, зачем явилась, — как всегда любезно потребовал он. — Аттина из-за какой-то божественной Магии… — Решила утопиться в Про́клятом озере? — предположил Юлиан. — Ну, кто бы сомневался. Дай, я хоть обуюсь. — Откуда ты знаешь… — настороженно начала Гвен. — Задай этот вопрос Гатри-Эвансу, — резко прервал ее Юлиан. — Я ему уже ответил, откуда столько знаю о Богах, о предках, о Магии, повторять не собираюсь. Мы идем? В узком коридоре они с Юлианом Барлоу снова оказались лицом к лицу. — Прятать такое, невероятно, — неожиданно сказала Гвен. — Глаза. Носить цветные линзы, когда у тебя такие глаза — просто преступление. Юлиан захлопнул дверь квартиры и начал спускаться по лестнице. — Да ты впечатлена, принцесса Коллингвуд, — насмешливо протянул он не оборачиваясь. — Ничего подобного, просто думала, что это выдумки, — поспешнее, чем стоило, открестилась Гвен. «А ты узнавала про мою семью, ну надо же», — подумал Юлиан, но вслух, разумеется, ничего не сказал. Ехать им было не больше получаса, и все это время в машине царило напряженное молчание. Всю дорогу Гвен делала вид, что ее внимание сосредоточено на управлении незнакомой машиной, кожей ощущая на себе взгляд Юлиана Барлоу. Он то и дело поглядывал на нее, с непонятным для Гвен интересом. Она вела тяжелую машину Амира с мастерством нетипичным для девчонки, а когда лихо припарковалась на крошечном пятачке земли у развалин Замка, Барлоу не удержался от язвительных аплодисментов. Гвен с облегчением выбралась наружу, громко хлопнув водительской дверью. Светало. — Ты можешь идти быстрее?! — возмутилась она, вынужденная снова вернуться на пару шагов. — Зачем? На похороны мы в любом случае успеем, — флегматично заверил Юлиан. — Как ты можешь говорить такое?! — взвилась Коллингвуд, хоть и обещала себе не вестись на провокации. — А как ты думаешь, что случилось с Мариной? — Но с ней Амир и Райден, они сумеют… «Я не сумел, — мысленно возразил Юлиан, — но, видят Альвы, я пытался!» — Скоро узнаем. От Замковых ворот до берега Про́клятого озера они добирались минут пятнадцать. У самой кромки Воды, трогательно обнявшись, спали Амир Гартри-Эванс и Аттина Вейсмонт. Трансформация прошла лишь частично, хвосты, черный и золотисто-коричневый, переплелись плавниками, ее светлая и его смуглая кожа резко контрастировали друг с другом. Рыжие волосы Аттины укрывали их словно покрывалом. Юлиан почувствовал невероятное желание протереть глаза. То, что он видел, не могло быть реальным. Это шутка. Мираж. Обман зрения. Гвен Коллингвуд оглядывалась по сторонам, очевидно, в поисках Райдена Дэвиса, даже не осознавая, свидетелем какого чуда ей только что довелось стать. Двадцать шестого марта две тысячи двадцать второго года, Марина Вейсмонт точно так же вошла в Про́клятое Озеро. Но когда Юлиан Барлоу, увидев ее со стены, нырнул в Воду, он сумел вытащить на берег лишь ее истерзанное тело. К тому моменту, как он нашел ее, Марина Вейсмонт была абсолютно, однозначно и безнадежно мертва. |