Бакланова Е.А. СЛОВО И ИМПЛИЦИТНЫЙ СМЫСЛ В РАННИХ РАССКАЗАХ В. В. НАБОКОВА (НА МАТЕРИАЛЕ СБОРНИКА «ВОЗВРАЩЕНИЕ ЧОРБА»). Автореферат исправленный-3. Рассказов В. В. Набокова Возвращение Чорба

Название	Рассказов В. В. Набокова Возвращение Чорба
Анкор	Бакланова Е.А. СЛОВО И ИМПЛИЦИТНЫЙ СМЫСЛ В РАННИХ РАССКАЗАХ В. В. НАБОКОВА (НА МАТЕРИАЛЕ СБОРНИКА «ВОЗВРАЩЕНИЕ ЧОРБА»)
Дата	28.08.2019
Размер	180.5 Kb.
Формат файла
Имя файла	Автореферат исправленный-3.doc
Тип	Рассказ #85483
страница	2 из 4

1 2 3 4

§ 1.2. «Соотношение импликата с близкими и смежными понятиями» уточнено понятие «норма текста», относительно которой в анализируемых рассказах выделялись импликаты. Она связана с языковой нормой, поскольку система языка реализуется в коммуникативной деятельности. «Норма я з ы к о в а я – совокупность наиболее устойчивых традиционных реализаций языковой системы, отобранных и закрепленных в процессе общественной коммуникации» (Семенюк, 1990). Отклонение от нормы может рассматриваться с целью извлечения скрытого, имплицитного смысла. Подтверждение возможности такого пути исследования находим у А.Н. Баранова, Д.О. Добровольского (1997): «Описание нестандартных употреблений языковых выражений может способствовать выявлению тех компонентов плана содержания высказывания, которые обычно исключались из рассмотрения».

«Норму текста» мы считаем (вслед за Г.Г. Молчановой) состоящей из норм системно-семантической организации текста и норм коммуникативно-текстовой дистантности. «Отклонения от этих норм приводят к появлению “новой нормы” художественного текста – наличию импликатов. “Новая норма” основана на том, что текстовые аномалии, при всей кажущейся бессистемности употребления и хаотичности возникновения, являются в какой-то степени системными, кодифицированными и, следовательно, узнаваемыми, – отклонения от норм сами подчиняются определенным нормам» (Молчанова, 1990).

Отклонения от норм касается теория моделей (ван Дейк, 1989). «Нормой текста» с точки зрения теории моделей можно считать структуру, не создающую затруднений для создания частных моделей.

В этом параграфе был также очерчен круг понятий, соотносимых с интересующими нас единицами. Выяснено, что понятие импликата соотносится с текстовой категорией когезии и ее формами (И.Р. Гальперин); что регулятивные средства (Н.С. Болотнова), организующие познавательную деятельность читателя, являются формой репрезентации импликатов. Анализируемые единицы соотносятся иерархически с принципами выдвижения (И.В. Арнольд); могут являться прагмемами и информемами (Н.С. Болотнова), передающими «квант знания» и несущими определенный прагматический заряд.

В § 1.3. «Классификация импликатов» представлена типология, основанная на классификациях Г.Г. Молчановой (1990) и К.А. Долинина (1983) с некоторыми дополнениями. Различные типы импликатов соотнесены с выделенными Н.С. Болотновой законами словесно-художественного структурирования текста («закон эстетически обусловленной смысловой “избыточности”, закон эстетически ориентированной “экономии” языковых средств; закон гармонического соответствия текстовой парадигматики и синтагматики; закон гармонического соответствия типовых и уникальных текстовых ассоциаций»). Законы представляют собой коммуникативные универсалии самого высокого уровня обобщения. Как показало наше исследование, импликаты реализуют данные законы словесно-художественного структурирования, подчиняются им, отражая коммуникативную и эстетическую природу художественного текста.

В работе выделены три группы импликатов как отклонений от норм, основанные на парадигматических, синтагматических отношениях в тексте и коммуникативно-текстовой дистантности (нарушении отношений между членами литературной коммуникации).

Вслед за Г.Г. Молчановой выделены четыре типа импликатов по степени имплицирования смысла: стертые, локальные, глубинные и темные. Рассмотренные в работе импликаты могут принадлежать к любому из них, но в раннем сборнике стертых и темных импликатов почти нет.

Автоимпликаты могут быть локальными, глубинными и темными. Например: «Дело было осенью: ветер, астры в скверах, сплошь белое небо, желтые трамваи, трубный рев простуженных таксомоторов» («Звонок») – детализация, глубинный импликат II типа, включающий в себя градацию, локальный импликат II типа (подчеркнуто) и олицетворение, локальный импликат I типа (выделено). Здесь актуализированы характерные для В.Набокова смысловые признаки, формирующие концепт город. Автомобили у него всегда персонифицируются.

Автоимпликаты могут подчиняться любому из четырех законов словесно-художественного структурирования. Например, в следующем фрагменте автоимпликат «сонный таксомотор» подчиняется закону гармонического соответствия текстовой парадигматики и синтагматики, который реализуется в принципе «эстетическая мотивированность текстовой синтагматики текстовой парадигматикой»: «Антон Петрович нашел на углу сонный таксомотор, который, как дух, понес его через пустыни светающего города и уснул у его двери» («Подлец»). Олицетворение «сонный таксомотор» мотивирует предикат «уснул» и подкрепляется сравнением («как дух, понес его через пустыни…»), отражающим удивление скоростью передвижения. Метафора «через пустыни светающего города» образно описывает пустой ночной город. Помимо этого весь текстовый отрывок актуализирует смысл «равнодушие внешнего мира к внутреннему состоянию героя».

По нашему мнению, импликатам принадлежит ключевая роль в выражении имплицитного смысла. Вписанность же этих условных единиц глубинного уровня в парадигму соотносительных понятий необходима для определения их роли в творческом диалоге автора и читателя с учетом коммуникативной и эстетической природы художественного текста. Важно обоснование значимости этого понятия для смысловой интерпретации текста и разработки методики его анализа.

Во второй главе «Лексические особенности ранней прозы В. Набокова» определены приоритеты писателя: что он изображал (круг тем) и как это делал (какую лексику употребил по преимуществу). Для этого был применен метод количественного анализа лексики с использованием компьютерной технологии. В главе содержатся результаты исследования лексических средств, представленных в ранней прозе, отраженные в таблицах и комментариях к ним; обосновывается применяемый к исследуемому материалу метод моделирования; даны схемы расположения лексем в группах в зависимости от их частоты; связь групп лексем и их характеристика.

В § 2.1. «Художественный мир ранних рассказов В. Набокова» представлены результаты подсчета и анализа всех имен существительных (в том числе имен собственных), имен прилагательных и глаголов, поскольку именно они несут основную смысловую нагрузку. «…Из этих слов перед нами складывается художественный мир произведения: из существительных – его предметный (и понятийный) состав; из прилагательных – его чувственная (и эмоциональная) окраска; из глаголов – действия и состояния, в нем происходящие» (Гаспаров, 2001).

Правила выделения слов при подсчетах в целом аналогичны указанным в работе (Частотный словарь рассказов А.П. Чехова, 1999). Основной единицей анализа является лексема: «лексемы, слово-типы, обладающие свойством “порождать” текстовые слова (слово-знаки)» (Частотный словарь русского языка, 1977). По частям речи лексемы распределились следующим образом: имен существительных – 5190 (43%), глаголов – 4160 (34,5%), имен прилагательных – 2700 (22,3%). Эти данные позволяют предположить, что в начале творческого пути В. Набокову было важнее описать предметный мир, чем дать его характеристику. Вместе с тем они вписываются в общую тенденцию словоупотребления в художественной речи, т.к. сравнение с упомянутым выше словарем показало, что такое соотношение характерно в целом для художественной литературы.

В рассказах В. Набокова наблюдается тенденция: чем больше текст, тем больше процент повтора лексем (от 52% в рассказе «Подлец» до 23% – в «Грозе»). Возможно, это сознательный прием. Чем больше пространство текста, тем интенсивнее автор направляет и регулирует познавательную деятельность читателя, то есть повторы у Набокова выполняют регулятивную функцию. В малых по объему текстах каждый повтор актуализирован в большей мере, поэтому повторов в них меньше.

От соотношения частей речи зависит статичность – динамичность текстов. Меньше всего процентное соотношение глаголов по отношению к другим анализируемым частям речи в рассказах «Путеводитель по Берлину» (23,3%) и «Письмо в Россию» (23,2%). Это статичные тексты, тексты-описания.

Самый динамичный рассказ – «Подлец», так как сюжет (супружеская измена и быстрая смена последовавших за этим событий) скоро движется к развязке, что передается преобладанием глаголов над другими частями речи (45%). Автор задает быстрый темп текстового развертывания, отражающий резкую перемену в психологическом состоянии героя, в его статусе и, следом, в его действиях, что передается отрывистой, иногда бессвязной речью: «Станция. Опять тронулись. Почему они его так мучат? Сегодня немыслимо умереть. Совершенно немыслимо. Что, если упасть в обморок? Нужно быть хорошим актером... Что предпринять? Что делать? Такое дивное утро...» («Подлец»).

Таким образом, количественный анализ позволил сделать предварительные выводы о характере текстов, о зависимости количества повторов от величины текста, о зависимости статичности или динамичности текста от соотношения слов разных частей речи.

Как показал анализ, имена в художественном тексте являются важными лексическими регулятивами. Отсутствие имени или необычное имя усложняют смысловую структуру текста, а обычное русское имя на этом фоне получает дополнительную смысловую нагрузку. В.В. Набоков часто пользуется приемом табуирования имени героини. Неназывание персонажа или подчеркивает значимость его личности, или совершенно нивелирует эту личность, низводя ее до условной повествовательной инстанции. Нередко писатель дает героям необычные имена. Как правило, такие имена поддаются дешифровке. Так, имя у героя рассказа «Возвращение Чорба» – Чорб. Автор использовал консонантный тип паронимии: Чорб – горб, а также анаграмму: горб – гроб. Полученная цепочка: Чорб – горб (в тексте – горбясь) – гроб – работает на эмоциональную доминанту текста, отражающую горе героя от смерти жены.

Возможны аллюзии, отражающие связь с героями русской литературы. Например, в рассказе «Подлец» использованы имена: Берг (ср. имя персонажа романа Л.Н. Толстого «Война и мир») и Таня (аллюзия на пушкинскую Татьяну). Иногда для именования героев В. Набоков использует их социальный статус (писатель, критик), семейное положение (сын, дочь) и т.д. Названный так персонаж– схематичен, он формальный участник литературной коммуникации.

В реферируемой работе отмечено 180 наиболее частотных лексем, встречающихся чаще трех раз в двух и более текстах. Например, лексема черный присутствует в 10 текстах 91 раз без учета возможных единичных повторов в остальных текстах. Самая частотная лексема – бытийный глагол быть, повторяющийся во всех 15 текстах 410 раз.

Среди частотных лексем больше всего существительных – 105, глаголов – 46, прилагательных – 29. Это в целом соответствует общему соотношению слов данных частей речи в сборнике. Абсолютное преобладание имен существительных среди частотных лексем объясняется семантической спецификой этой части речи – обозначать субъекта и объект. В художественном мире текста – свой субъектный мир, выстроенный чрезвычайно тщательно, несмотря на малый объем анализируемых рассказов. Понятийная специфика имен существительных позволяет рассматривать их как весьма существенных для понимания особенностей идиостиля писателя.

§ 2.2. «Классификация и общая характеристика групп лексем».

На основе полученных данных были выделены текстовые лексико-тематические группы, названные так потому, что онипредставляют собой лексемы, интегрированные по тематическому принципу. Для этого была использована синоптическая схема словаря Халлига и Вартбурга, отражающая «логику познания мира человеком» (Степанов, 1975), а значит, покрывающая массив частотной лексики, полученный при анализе текстов. Мы сочли возможным употребить термин лексико-тематическая группа, поскольку получившиеся объединения слов и не поля (см. о них: Караулов, 1976), и не тематические группы (Караулов, 1976; Клименко, 1980) в полном смысле этого слова. В представленной ниже классификации курсивом выделены наши уточнения, продиктованные материалом, поскольку схема словаря Халлига и Вартбурга построена на высоком уровне обобщения. В скобках указано количество лексем, отнесенных к группе.
ЧЕЛОВЕК КАК ЖИВОЕ СУЩЕСТВО:

Части тела; органы (19 лексем);
Движения и положения; пять чувств (35);
Пол и возраст (3);
Потребности человека как живого существа: одежда и аксессуары (7);

ЧЕЛОВЕК КАК ОБЩЕСТВЕННОЕ СУЩЕСТВО:

Семейные и общественные связи; профессии (9);
Язык (8);
Комната, дом, прозрачные и отражающие предметы (18);
Транспорт (4);

СОЦИАЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ И СОЦИАЛЬНЫЕ ИНСТИТУТЫ:

Община: город (18);
Религия (1);

ДУША И РАЗУМ:

Мышление и речь; эмоции; состояния (22);

A PRIORI:

Время (8);
Качества и состояния; отношение, порядок, ценность (29);
Бытие (7);
Качества и состояния: цвета (7);
Пространство (1);

НЕБО И НЕБЕСНЫЕ ТЕЛА:

Небо и небесные тела; погода и ветры (4);

ЗЕМЛЯ:

Воды (2);

РАСТИТЕЛЬНЫЙ МИР:

Деревья (4).

Группы представлены в работе с учетом частотности входящих в них лексем. По составу этих групп, по соотношению в них более частотных и менее частотных лексем, по корреляциям, связывающим лексемы, были сделаны выводы, значимые для понимания художественной картины мира автора.

Лексико-тематические группы I – XI объединяют лексемы, так или иначе связанные с человеком. В результате определился круг тем, интересовавших В. Набокова. Прежде всего – это Человек во всех его проявлениях (группы I – XI). Отмечено необычайное внимание автора к человеческому телу, в том числе к руке, глазам, лицу, ногам, голове. Сама лексема человек более частотна, чем все остальные обозначения людей, что свидетельствует о своеобразии концептуальной картины мира автора. Насыщенность текстов глаголами говорения (группы XI и VI) объясняется тематикой сборника: отношения человека с подобными себе. Рассказы насыщены диалогами и монологами. В группе XI выделяется объединение слов, обозначающее эмоции. Самая частотная – лексема счастье (20). (Здесь и далее в скобках отмечено общее количество словоупотреблений лексемы в сборнике). Положительная окрашенность остальных лексем свидетельствует о характере доминирующей эмоциональной тональности произведений В. Набокова в начале его творчества.

Кроме того, выделились группы лексем, которые в последующих произведениях стали важнейшими носителями смысла: Община: город; Комната, дом, прозрачные и отражающие предметы; Транспорт; Время и т.д. Мы считаем, что выявленные лексико-тематические группы в целом значимы для анализа концептосферы писателя. Наиболее частотные лексемы в группах можно рассматривать в качестве номинатов эстетически значимых концептов, например: дом, свет, человек, рука и др.

Пятнадцать из девятнадцати текстовых лексико-тематических групп так или иначе связаны друг с другом, что служит доказательством связи текстов в сборнике. Кроме того, становится понятным, какие реалии человеческого бытия были особенно интересны писателю в раннем творчестве.

В § 2.3. «Анализ текстовых лексико-тематических групп» описана специфика лексико-тематических групп, значимых для понимания поэтической картины мира автора. Например, к группе VII (Комната, дом, прозрачные и отражающие предметы) отнесены следующие лексемы: дверь (71), окно (59), дом (52), стол (48), комната (47), стекло (23), коридор (15), зеркало (14), спальня (13), стул (13), ящик (12), лампа (12), пол (12), диван (11), стена (11), крыша (9), гостиная (8). Группа неоднородна. В ней есть лексемы, называющие помещения, мебель, предметы обихода. Все это описывается автором кратко, но емко при помощи только ярких, характерных деталей или просто упомянуто.

Самая частотная лексема дверь (71). Дверь – это проницаемая граница между домом и внешним миром. Ее роль чрезвычайно велика. Иногда переход из одного пространства в другое чреват катастрофой: «Фу ты, как сердце стучит... Он в темноте нащупал кнопку и позвонил. Затем вынул трубку из зубов и стал ждать, чувствуя, как мучительная улыбка разрывает ему рот.

– И вот – что-то звукнуло за дверью, раз, еще раз – и, как ветер, качнулась дверь» («Звонок»). В этом рассказе сын, не видевший мать много лет, нашел ее. Переход «границы» из внешнего мира в ее дом влечет за собой неприятное открытие героем некоторых подробностей жизни матери, ведет к личной катастрофе. И еще: «В передней затренькал звонок. “Доктор”, – подумал Фред равнодушно и, вспомнив, что Анна в церкви, сам пошел открывать.

В дверь хлынуло солнце. На пороге стояла высокая дама, вся в черном. Фред отскочил, пробормотал что-то и, запахивая халат, кинулся в комнаты» («Картофельный Эльф»). Здесь герой, впустив в свое тщательно оберегаемое от чужих пространство другого человека, получил известие, ставшее косвенной причиной его смерти.

Рассмотрение каждой группы, начиная с самой частотной лексемы, позволило сделать некоторые выводы об особенностях концептосферы автора, репрезентированной в его текстовой деятельности.

В третьей главе «Имплицитный смысл и средства его выражения в рассказах сборника “Возвращение Чорба”» дается анализ номинатов и репрезентантов концептов. Обращение к системе художественных концептов на основе анализа импликатов позволило выявить глубинный смысл рассматриваемых произведений.

1 2 3 4