Тема 1 Римская система договоров. Римская система договоров
 Скачать 86.35 Kb.
|
2.Виды реальных договоровОтличительной чертой реальных и консенсуальных контрактов является то, что эти контракты являются неформальными, т.к. они не связаны с какой-либо определенной формой. Интересно отметить, что реальные контракты, в отличие от литеральных и реальных получают юридическую силу только с того момента, когда на основании соглашения одна сторона передала другой ту вещь, которая была предметом договора. Самым главным здесь, безусловно, является то, что до момента передачи вещи соглашение само по себе значения, а тем более и юридической силы. Так, например, договор о том, что я пообещаю завтра дать вам некую сумму денег или, наоборот, взять какую-нибудь вещь, еще не создает никаких обязанностей ни для меня, ни для вас. И.А. Покровский /История римского права/ - С.408. Если я завтра вопреки обещанию откажу вам, то никакой ответственности перед вами я не несу. Такого рода соглашения рассматривались римскими юристами, как соглашения о будущем заключении договора, следовательно, и никакого иска не рождало. Законодатель пошел дальше, разрешив при согласии сторон придавать обязательство преддоговорному соглашению, но тогда стороны это соглашение должны были облечь в форму стипуляции, речь о которой шла выше. Если же стороны не прибегали к утвердившейся форме стипуляции, то обязательство возникало только с момента передачи вещи или денег. Покровский утверждает, что позднейшее римское право знает четыре таких реальных договоров - mutuum, commodotum, despositium и pignus, плюс исчезнувший впоследствии fiducia и так называемые реальный безымянный контракт (contractus innominati), представляющий образование постклассическое. Mutuum (заем) представляет собой договор, по которому одна сторона (займодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) денежную сумму или известное количество иных вещей, определенных родовыми признаками (зерно, масло, вино), с обязательством заемщика вернуть по истечению указанного в договоре срока либо по востребованию такую же денежную сумму или такое же количество вещей того же рода, какие были получены. Fr.I.2.D.44.7. Mutuum также называют бесформальным займом. Интересно отметить, что объектом займа могли быть любые вещи, которые можно заменить, т.е. которые фигурируют в обороте мерою, весом, счетом, объемом. И.Б. Новицкий /Римское частное право/ - С.163. По мнению Новицкого, в старом цивильном праве заем (денежный) осуществлялся в форме nexum Содержащиеся в источниках римского права указания относительно nexum неясны и противоречивы; поэтому не все исследователи римского права понимают слово nexum одинаково. посредствам меди и весов. Но эта форма отталкивала своею строгостью и тем самым не подходила к обороту в обычных житейских отношениях, например, заем небольшой суммы денег, кого-нибудь количества продуктов. Естественно, что в древности заключались такие неформальные сделки между соседями, но, к сожалению, исковой защиты не имели в древности. Римское право уже очень рано начинает давать кредитору цивильный иск о возвращении долга, которое квалифицировалось, как необоснованное обогащение заемщика. Кредитор, давший взаймы, теперь был, таким образом, защищен. И.А. Покровский /История римского права/ Интересно отметить, что защита эта вытекала не из признания договора займа, а из простого факта перехода ценности из одних рук в другие. Таким образом, и утвердилась будущая природа mutuum, как реального договора. С течением времени юридическая природа mutuum во многом выступает вперед, но многие черты первоначального воззрения преследуют договор займа в позднейшем праве. Например, обязательство из договора займа по-прежнему остается strict juris и обязательством строго односторонним: должник не мог выдвигать каких-либо встречных претензий (например, заимодавец дал хлеб плохого качества, чем нанес ущерб должнику), но с другой стороны кредитор может требовать только то, что было дано, без всяких дополнительных претензий: убытков, возникших из-за несвоевременной уплаты долга, процентов и т.д. Интересно отметить, что для заключения договора займа необходимо было двусторонне согласие. «Недостаточно для возникновения заемного обязательства простого перехода денег или вещи, - говорит Павел. - Необходимо намерение обеих сторон установить именно заем». Fr.3.1.44.7. Примером может служить случай, когда должник не имел дееспособности в силу своего несовершеннолетия, то такой договор не будет считаться займом: кредитор может требовать только выдачи обогащения, т.е. только то, что малолетний еще не потратил, например из 100 только 40, если 60 малолетний должник истратил. И.А. Покровский /История римского права/ - С.410. Важно отметить, что в период империи и по отношению договора займа по всему Риму распространяется обычай составления письменного договора, что мы могли наблюдать в стипуляции. Такие мероприятия в законодательстве проводились в тех же целях, что и для стипуляции, т.е. только для облегчения доказывания факта займа в суде. Похожие тенденции происходят и в эволюции займа, поскольку с течением времени важность письменной cautio приобретает то же значение, что и для стипуляции. Законодательство периода империи интересовалось займом специально в следующих двух направлениях: И.А. Покровский /История римского права/ - С.410.
Соглашение относительно срока платежа по займу было несущественным: римские юристы предусматривали заключение договора на определенный срок, указанный в договоре, или без срока. При заключении договора в последнем виде кредитор мог потребовать возврата своего когда угодно. Значительно позже mutuum получили признание еще три вида договоров - commodatum, despositium и pignus, причем их исторической предшественницей явилась уже известная нам fiducia, которая и сыграла для них подготовительную роль. И.А. Покровский /История римского права/ - С.411. Как известно, в старом цивильном праве потребность отдачи вещи во временное пользование, на сохранение и в залог удовлетворялось посредством mancipatio или in juro cessio этой вещи с присоединением fiduciae. Ч. Санфилиппо /Курс римского частного права/ - С.243. Истории известно, что этот иск не сразу получил защиту: в древности совершенно неисковое, было снабжено затем иском - сначала преторским, а затем и цивильным - actio fiduciae. Этим иском, как нестранно, мог воспользоваться не только кредитор, но и получатель, если, например, ему был манципирован с целью сохранения раб, страдающий заразной болезнью, которою он затем заразил рабов получателя. Поучив эти иски, fiducia превратилась в настоящий реальный контракт, с тем, однако, различием, что соглашение о ней составляло лишь элемент формальных сделок mancipatio или in juro cessio и, следовательно, само явление формальным. Ввиду этого fiducia должна быть характеризована, как договор формально-реальный. И.А. Покровский /История римского права/ - С.412. Хотя fiducia просуществовала в течение всего классического периода, тем не менее, она имела большие неудобства: во-первых, она требовала соблюдения формальностей mancipatio и in juro cessio, во-вторых, она была тесно сопряжена с переходом права собственности на вещь. Причиной могла явиться несостоятельность ответчика, поэтому actio fiduciae мог быть признан несостоявшимся. Вследствие этого рядом с фидуциарными соглашениями существуют и неформальные договоры отдачи вещи во временное безвозмездное пользование(commodatum), на сохранение (despositium) и в обеспечение долга (pignus). Лицо, передавшее вещь с этими условиями, сохраняет право собственности, поэтому может требовать в любой момент ее у должника, а должник в свою очередь не мог прибегнуть к иску в том случае, если собственник вещи нанес этим действием ему ущерб. С течением времени на помощь приходит претор, который начинает давать actiones in factum.Отправной мыслью претора была идея вреда, причиненного одним лицом другому, например, если я дал вам вещь, а вы мне ее не отдали, вы причинили мне вред; если вы дали мне на сохранение больное животное, а то, в свою очередь, заразило несколько моих особей, то этим вы причинили мне вред: в любом случае справедливость требует, чтобы вред был возмещен. И.А. Покровский /История римского права/ - С.413 В связи с развитием гражданского оборота вырабатывается воззрение, что во всех этих случаях нужно требовать не только возмещения вреда, но и исполнение задуманного. Римские юристы здесь пошли следующим образом: Если вы дали мне лошадь для поездки по очень важному делу, а лошадь оказалась негодной, и вы это знали, то я, разумеется, понес убытки, которые вы должны возместить. Но законодатель идет дальше и предлагает взыскать не только видимый вред, но и то, что я имел бы, если вы исполнили свое обещание. На почве этого возникает возможность предъявить и цивильный иск, в результате чего эти соглашения были возведены в ранг контрактов. Commodatum - это такой договор, по которому одна сторона (ссудодатель) передает другой стороне (ссудополучателю) индивидуально-определенную вещь во временное безвозмездное пользование с обязательством второй стороны вернуть по окончанию пользования ту же самую вещь в целости и сохранности. И.Б. Новицкий /Римское частное право/ С.171. Стоит отметить, что ссуда отличается от займа тем, что объектом ссуды является индивидуально-определенная вещь, а также тот факт, что ссуда является безвозмездной. По своей юридической природе commodatum принадлежит к договорам двусторонним, хотя и неравносторонним, т.е. ссудополучатель обязан вернуть вещь в том же состоянии, в котором он ее получил; в случае повреждения или гибели вещи он отвечает за всякую вину со своей стороны. Но нельзя исключать и возможность появления требования со стороны ссудополучателя против ссудодателя. Такой ход вещей возможен только в том случае, если ссудодатель дал вещь, которая причинила вред ссудополучателя (больная лошадь, пример с которой рассматривался выше). Покровский считает, что за такие убытки отвечает ссудодатель, если ему в упрек может быть поставлен умысел или грубая небрежность, например, он знал, что дает лошадь, подвергнувшуюся заразной болезни, но ничего при это не сделал. Договор despositium - реальный контракт, по которому лицо, получившее от другого лица индивидуально-определенную вещь (поклажеприниматель, депозитарий) обязуется безвозмездно хранить ее в течение определенного срока или до востребования и по окончании хранения возвратить в целости и сохранности лицу, передавшему вещь на хранение (поклажедателю, депоненту). Правда, бывают случаи, когда на хранение отдают и вещи родовые, например, какая-то сумма денег с тем, чтобы потом были возвращены не те же самые вещи - но тогда мы имеем дело с depositium irregulare - договор, приближающийся уже по существу к займу. И.А. Покровский /История римского права/ - С.415. Покровский выделяет специальные виды поклажи:
В работе Чезаре Санфилиппо существует еще один (3) вид поклажи - «нерегулярная поклажа», которая применяется к сумме денег, отданной на хранение с той оговоркой, что депозитарий может ими воспользоваться и возвратить. В сущности, это заем, и таким он виделся классическим юристам. Ч. Санфилиппо /Курс римского частного права/ - С.244. Договор pignus является закладным договором, в силу которого одно лицо (залогодатель, он же и должник по обеспечению долга) передает другому (залогопринимателю, кредитору) вещь для обеспечения долга. Основная обязанность из договора возникает для залогопринимателя: он, в случае уплаты долга, обязан вернуть вещь в неповрежденном состоянии, т.е. именно ту, которую он получил в залог, а в случае неуплаты долга - залогоприниматель должен продать ее по выгодной цене, чтобы можно было вернуть излишек залогодателю. Но при известных обстоятельствах может возникнуть ответственность залогодателя: заложенная вещь причинила убытки (пример с лошадью). Реальные контракты (ге) отличаются от рассмотренных видов контрактов формой заключения. Требовались соглашение сторон и сопутствующая ему передача вещи. Пока объект соглашения не переходил из рук в руки, сделка не вступала в силу и, следовательно, не возникало обязательства. Таким образом, для реальных контрактов характерно отсутствие строгой формы, а для их действительности необходимо было наличие определенного основания. В составе реальных контрактов римского права самостоятельное значение имели три договора: заем, ссуда и хранение. Заем (mutuum) представлял собой договор, по которому одна сторона (заимодавец) передает в собственность заемщику денежную сумму или известное количество иных вещей, определенных родовыми признаками, с обязательством заемщика вернуть по истечении указанного в договоре срока либо по востребованию такую же денежную сумму или такое же количество вещей того же рода, какие были получены. Поскольку заем являлся реальным договором, то обязательство возникало при наличии соглашения (consensus) и передачи вещей (res). Нельзя было требовать возврата от того, кто ничего не получал. Однако не следует считать, что соглашение не имеет существенного значения. Хотя соглашения сторон еще недостаточно для возникновения обязательства, но оно является необходимым моментом. Нет consensus, нет и договора. Так, римские юристы обращали внимание на то, что даже при передаче вещей займа не возникает, если между сторонами существует разногласие (dissensum), т. е. отсутствует согласованная воля двух сторон. Например, в случае, если передающая сторона делает это с намерением дать в долг, а принимающая думает, что ему дают в дар или на сохранение. Важной чертой договора займа было выделение вещей, определенных родовыми признаками. Гай подчеркивал, что дача взаймы состоит в таких вещах, которые определяются весом, мерой или числом. Это связано с тем, что предоставляемые взаймы вещи переходили в собственность заемщика, и он обязывался к возврату не тех вещей, которые получил, а такого же количества таких же вещей. Заменимыми же являются только вещи, определяемые родовыми признаками, а не индивидуальными. Естественно, что качество возвращаемых вещей должно быть не хуже полученных взаймы вещей. Поскольку полученные взаймы вещи поступали в собственность заемщика, он принимал на себя и риск случайной гибели полученных вещей. Даже если в силу случайных причин они погибали и заемщик не имел возможности ими пользоваться, он не освобождался от обязанности возвратить долг. Обязательство, возникающее из займа, носило односторонний характер. Заимодавец еще при заключении договора, передавая вещь или денежную сумму, выполнял все требуемые действия. Поэтому у него не было обязанностей, а лишь одно право требования погасить долг. У заемщика нет прав, и он обязан лишь погасить взятое взаймы. Для осуществления права требования заимодавцу давались иски строго права (actio certal credital pecunial) и кондикция. Наоборот, заемщик уже получил искомое при заключении договора, а потому не может требовать чего-либо еще. В виде общего правила заем был беспроцентным договором, лишь в случае просрочки исполнения на него могли начисляться проценты. Для того чтобы договор займа стал процентным (fenus), необходимо было специальное соглашение сторон, оформленное в виде стипуляции (stipulatio usurarcum — стипуляция о процентах). Голое соглашение о процентах (nudum pactum) порождало лишь натуральное обязательство (obligatio natiralis). Обычно процентный заем облекался в стипуляционную форму, охватывающую и саму сумму долга и проценты, так называемая стипуляция о займе и процентах (stipulatio sortis et usurarum). В Древнем Риме существовало законодательное ограничение величины процентов, взимаемых по договорам займа. Еще законами XII таблиц был установлен максимальный предел — 12% годовых. Юстиниан ограничил размер максимальной ставки — 6% годовых (для торговцев 8%). Начисление сложных процентов (проценты на проценты) было запрещено. Полученное сверх установленных процентов засчитывалось либо в счет долга, либо рассматривалось как неосновательное обогащение и должно быть возвращено в двухкратном, при Юстиниане однократном, размере. Mutuum как договор займа получил признание только в классический период. В древнейшем римском праве для этого использовали нек-сум (nexum) и стипуляцию. Отсутствие формального характера лишало mutuum юридической защиты, а заемщик мог быть обязан к возврату долга не на основании договора займа, а на факте получения недолжного. Лишь по мере экономического развития неформальные договоры стали получать юридическую защиту. А для заключения договора займа уже не требовалось облекать соглашение сторон в какие-либо торжественные формы, достаточно было передать на основании соглашения сторон так называемую валюту займа, т. е. деньги или вещи, определенные родовыми признаками. Позднее, под влиянием греческого права, в практику вошли специальные расписки — хирографы. Наличие этого документа, в котором должник давал расписку о получении денежной суммы или иной валюты займа, облегчало кредитору доказательство факта передачи валюты займа, которое было вменено должнику в обязанность. Поэтому эту расписку еще называли cautio crcdital pecunal, т. е. документ, обеспечивающий доказательство передачи валюты займа. Реальная практика приводила к тому, что должник часто подписывал расписку по требованию более сильного (социально или экономически) кредитора ранее, чем получал валюту займа. Для защиты от недобросовестного кредитора и предотвращения случаев взыскания несуществующего долга должники стали предоставлять expeditio doli — возражение об умысле. То есть должник в случае требования от него платежа на основании расписки, когда он не получал валюты займа, мог указать, что в действиях кредитора заключается крайняя недобросовестность (dolus). Должник мог и не дожидаться предъявления требования об уплате долга, а сам стать инициатором процесса, истребовав расписку по иску, как находящуюся у кредитора без достаточных оснований. При императоре Веспасиане (конец 1 в. н. э.) был издан сенатусконсульт Macedonium, запретивший денежные займы подвластным детям без согласия или ведома домовладыки. Свое название данный закон получил от имени некоего Мацедо. Запутавшись в долгах, он убил своего отца, чтобы, получив наследство, расплатиться с кредиторами. Сенатусконсульт признавал законную силу за договором займа лишь в том случае, если заем был получен с согласия или ведома домовладыки либо был обращен в пользу домовладыки. Если эти условия отсутствовали, то кредитор не имел юридических оснований для взыскания долга. Такое обязательство признавалось натуральным, платеж, произведенный для погашения обязательства, имел юридическую силу, но иска об исполнении кредитор предъявить не мог. Особой разновидностью договора займа был так называемый морской заем (foenus nauticum). В этом случае риск случайной гибели вещи лежал на кредиторе, и на заем начислялись проценты, размер которых был неограничен. Предполагалось, что на полученные средства должник-купец сумеет за морем совершить выгодную торговую операцию и разделит доход с кредитором. Контрактный риск переходил на кредитора с момента, когда корабль должен был выйти в море, и лежал на нем, пока должник не впадал в просрочку. Договором ссуды (commodatum) назывался договор, по которому одна сторона (ссудодатель) передает другой стороне (ссудополучателю) индивидуально-определенную вещь во временное безвозмездное пользование с обязательством вернуть ту же самую вещь в целости и сохранности по окончании использования. В отличие от займа по договору ссуды имущество передавалось не в собственность, а в пользование. А так как полученные в пользование вещи подлежали возврату, то они должны быть индивидуально-определенными, т. е. незаменимыми и, как правило, непотребляемыми, сохраняющими свою целостность, несмотря на использование. Если в ссуду даются потребляемые вещи, они должны использоваться не по назначению, например, когда диковинные фрукты ссужают не для употребления в пищу, а для украшения пиршественного стола. Имущество передавалось в пользование на определенный срок, а если срок был не установлен и вещь должна быть возвращена по первому требованию, то это был уже договор прскария. Договор ссуды предполагал безвозмездное использование вещей, т. е. хозяйственную выгоду (utilitas) получал только ссудополучатель. Поскольку договор заключался в интересах ссудополучателя, на него возлагалась строгая ответственность за сохранность вещи. Он отвечал за всякую вину (omnis culpa), включая ответственность не только за намеренное причинение вреда и грубую небрежность, но и за незначительную небрежность. Ссудополучатель был обязан хранить данную ему в пользование вещь, пользоваться ею в соответствии с хозяйственным назначением и указанием договора и проявлять при этом заботливость (diligentia) хоро-шего хозяина, т. е. не допускать невнимательности, непредусмотрительности, беззаботности. Лишь в случае случайного вреда (casus) ссудополучатель не нес ответственности. Использование вещи ссудополучателем иным образом, чем указывалось в договоре, рассматривалось как кража. В отличие от займа договор ссуды не является строго односторонним, при определенных обстоятельствах некоторые обязанности появлялись на стороне ссудодателя, как и некоторые права у ссудополучателя. Основным являлось обязательство ссудополучателя. Оно возникает всегда и безусловно, т. е. полученную вещь надо вернуть. Обязательство же на стороне ссудодателя может возникнуть, а может и не возникнуть. Так, если ссудодатель предоставляет исправную вещь и ссудополучателю не пришлось нести непредвиденных расходов на содержание и поддержание вещи, ссудодатель не несет никаких обязанностей, он обладает правом требования возврата исправной вещи по окончании срока договора. Но если по вине ссудодателя ссудополучатель нес убытки, то ссудодатель обязан был их возместить. Например, если животное оказалось больным и его пришлось лечить. В этом случае ссудополучатель имел право на иск (actio commodati contararia). Однако еще римские юристы обращали внимание на то, что обязанности, лежащие на ссудодателе и ссудополучателе, не эквивалентны ни по условиям возникновения, ни по экономическому удельному весу, ни по существенности значения. Две встречные обязанности по договору ссуды не находились между собой в таком же отношении, как при договоре купли-продажи, найма имущества и т.д. Ссудодатель нес ответственность лишь за умысел и грубую небрежность. Вступая в договор без выгоды лично для себя, ссудодатель по принципам римского права не был обязан принимать особо тщательные меры для ограждения интересов ссудополучателя. Различие обязательств выражалось в характере исков. Иск со стороны ссудодателя носил название actio commodati directa, т. е. прямой, иск из ссуды, тогда как иск ссудополучателя определялся как actio commondati contraria, т. е. противоположный, обратный иск, который носил возможный (эвентуальный) характер. Договором хранения или поклажи (depositum) назывался реальный контракт, по которому лицо (депозитарий), получившее от другого лица индивидуально-определенную вещь, обязуется безвозмездно хранить ее в течение определенного срока или до востребования и по окончании хранения возвратить в целости и сохранности лицу, передавшему вещь на хранение (депоненту). Депозитарий не являлся владельцем вещи, сданной ему на хранение, а лишь осуществлял держание. Он был обязан хранить вещь, но не имел права ею пользоваться. Использование вещи, сданной на хранение, рассматривалось как кража (furtum usus). Договор хранения потенциально был двусторонним, но, подобно договору ссуды, он не устанавливал равноценных, эквивалентных прав и обязанностей для сторон. Из договора хранения основным требованием было требование депонента (поклажедателя) о возврате вещи. Права депонента защищались прямым иском — actio depositi directa. Депозитарий же имел право на обратный иск — actio depositi contraria, который возникал лишь при известных обстоятельствах, если депонент, передавая вещь на хранение, виновным образом причинил убытки депозитарию, не знавшему о пороках переданной вещи. Безвозмездность хранения определила и характер ответственности сторон. В отношении поклажепринимателя действовало правило custodiam non proestat. Это означало, что депозитарий хотя и был обязан вернуть вещь в целости и сохранности, но от него нельзя было требовать каких-либо специальных мер для ее сохранения. Депозитарий нес ответственность лишь в случае умысла (dolus) или грубой неосторожности (culpa lata). Риск случайной гибели вещи лежал на депоненте. Даже если объектом поклажи (хранения) являлись родовые вещи, они рассматривались как species, и их гибель освобождала хранителя от ответственности. Римский юрист Гай объяснял это тем, что поскольку договор хранения носит безвозмездный характер, основан на дружбе (amicitia) и действует в интересах депонента, то поклажеприниматель должен отвечать лишь за умысел. При случайной гибели вещи лицо, доверившее ее небрежному другу, должно винить себя. Исключение было сделано лишь для так называемого вынужденного хранения (dcpositum necessaria), когда вследствие стихийного бедствия, пожара собственник был вынужден вручить свое имущество лицу, не имея возможности для выбора или проверки его добросовестности. За сохранность вещи, принятой на хранение в таких условиях, отвечали при любой степени вины, ущерб возмещался в двойном размере. Отказ от возврата принятой на хранение вещи влек за собой бесчестье (infamia). Как вариант договора хранения римские юристы выделяли секвестрацию (sequestrum), когда на хранение сдавали вещь несколько лиц сообща. Обычно к секвестрации прибегали во время процесса о вещи с тем, чтобы она была выдана победителю. Depositum в качестве реального контракта оформился довольно поздно. Ранее для юридического оформления передачи вещи на хранение прибегали к передаче вещи в собственность с обязанностью вернуть эту вещь обратно по истечении определенного времени. Поскольку эта обязанность была основана на честности (fides), а передача вещи производилась на основании манципации или мнимого судебного спора (in iure cessio), то заключение такого договора было возможно при условии полного доверия. И передача вещи стала именоваться фидуциарной сделкой. В зависимости от целей, достигаемых такими сделками, выделяли две категории фидуциарных договоров: fiducia cum amico и fiducia cum crcditore. В первом случае фидуция оформляла договоры поклажи, ссуды, поручения, во втором — служила установлению реальной гарантии обязательства. Но юридическая структура в любом случае была одинакова. Депонент имел право на прямой иск, обеспечивающий защиту при использовании вещи, принятой на хранение, в случае ее виновной порчи или гибели. Невозвращение вещи влекло бесчестье (infamia). Лишь при залоге вещи для обеспечения обязательства кредитор имел право реализовать залог и получить удовлетворение, если залогодатель не выполнил свои обязательства. Так как договор о залоге мог вступить в силу лишь после передачи вещи, он также оформлялся реальным контрактом. |