Островский. Островский Александр.Свои люди сочтемся. Рисположенский Сысой Псоич, стряпчий Тишка, мальчик действие первое гостиная в доме Большова. Явление первое липочка (сидит у окна с книгой). Какое приятное занятие
 Скачать 0.7 Mb.
|
|
Подхалюзин . Еще как пожалеют-то-с! Большов . Ну, ты ступай теперь в город, а ужотко заходи к невесте: мы над ними шутку подшутим. Подхалюзин . Слушаю, тятенька-с! (Уходит.) ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ Декорация первого действия, ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ Большов (входит и садится на кресло, несколько времени смотрит по углам и зевает). Вот она, жизнь-то; истинно сказано: суета сует и всяческая суета. Черт знает, и сам не разберешь, чего хочется. Вот бы и закусил что-нибудь, да обед испортишь, а и так-то сидеть одурь возьмет. Али чайком бы, что ль, побаловать. (Молчание.) Вот так-то и все: жил, жил человек, да вдруг и помер – так все прахом и пойдет. Ох, господи, господи! (Зевает и смотрит по углам. ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ Аграфена Кондратьевна и Липочка (разряженная). Аграфена Кондратьевна . Ступай, ступай, моя крошечка; дверь-то побережнее, не зацепи. Посмотри-ко, Самсон Силыч, полюбуйся, сударь ты мой, как я дочку-то вырядила! Фу ты, прочь поди! Что твой розан пионовый! (К ней.) Ах ты, моя ангелика, царевна, херуимчик ты мой! (К нему.) Что, Самсон Силыч, правда, что ли? Только бы ей в карете ездить шестерней. Большов . Проедет и парочкой – не великого полета помещица! Аграфена Кондратьевна . Уж известно, не генаральская дочь, а все, как есть, красавица!… Да приголубь ребенка-то, что как медведь бурчишь. Большов . А как мне еще приголубливать-то? Ручки, что ль, лизать, в ножки кланяться? Во какая невидаль! Видали мы и понаряднее. Аграфена Кондратьевна . Да ты что видал-то? Так что-нибудь, а ведь это дочь твоя, дитя кровная, каменный ты человек. Большов . Что ж что дочь? Слава богу – обута, одета, накормлена; чего ей еще хочется? Аграфена Кондратьевна . Чего хочется! Да ты, Самсон Силыч, очумел, что ли? Накормлена! Мало ли что накормлена! По христианскому закону всякого накормить следствует; и чужих призирают, не токмо что своих,- а ведь это и в люди сказать грех: как ни на есть, родная детища! Большов . Знаем, что родная, да чего ж ей еще? Что ты мне притчи эти растолковываешь? Не в рамку же ее вделать! Понимаем, что отец. Аграфена Кондратьевна . Да коли уж ты, батюшка, отец, так не будь свекором! Пора, кажется, в чувство прийти; расставаться скоро приходится, а ты и доброго слова не вымолвишь; должен бы на пользу посоветовать что-нибудь такое житейское. Нет в тебе никакого обычаю родительского! Большов . А нет, так что ж за беда; стало быть, так бог создал. Аграфена Кондратьевна . Бог создал! Да сам-то ты что? Ведь и она, кажется, создания божеская, али нет? Не животная какая-нибудь, прости господи!… Да спроси у нее что- нибудь. Большов . А что я за спрос? Гусь свинье не товарищ: как хотите, так и делайте. Аграфена Кондратьевна . Да на деле-то уж не спросим, ты покедова-то вот. Человек приедет чужой-посторонний, все-таки, как хочешь, примеривай, а мужчина – не женщина – в первый-то раз наедет, не видамши-то его. Большов . Сказано, что отстань. Аграфена Кондратьевна . Отец ты эдакой, а еще родной называешься! Ах ты, дитятко моя заброшенная, стоить, словно какая сиротинушка, приклонивши головушку. Отступились от тебя, да и знать не хотят; Присядь, Липочка, присядь, душечка, ненаглядная моя сокровища! (Усаживает.) Липочка . Ах, отстаньте, маменька! Измяли совсем. Аграфена Кондратьевна . Ну, так я на тебя издальки посмотрю! Липочка . Пожалуй, смотрите, да только не фантазируйте! Фп, маменька, нельзя одеться порядочно: вы тотчас расчувствоваетесь. Аграфена Кондратьевна . Так, так, дитятко! Да как взгляну-то на тебя, так ведь эта жалости подобно. Липочка . Что ж, надо ведь когда-нибудь. Аграфена Кондратьевна . Все-таки жалко, дурочка: ростили, ростили, да и выростили – да ни с того ни с сего в чужие люди отдаем, словно ты надоела нам да наскучила глупым малым ребячеством, своим кротким поведением. Вот выживем тебя из дому, словно ворога из города, а там схватимся да спохватимся, да и негде взять. Посудите, люди добрые, каково жить в чужой дальней стороне, чужим куском давишься, кулаком слезы утираючи! Да, помилуй бог, неровнюшка выйдется, неровен дурак навяжется аль дурак какой – дурацкий сын! (Плачет.) Липочка . Вот вы вдруг и расплакались! Право, как не стыдно, маменька! Что там за дурак? Аграфена Кондратьевна (плача). Да уж это, так говорится,- к слову пришлось. Большов . А об чем бы ты это, слышно, разрюмилась? Вот спросить тебя, так сама не знаешь. Аграфена Кондратьевна . Не знаю, батюшка, ох, не знаю: такой стих нашел. Большов . То-то вот сдуру. Слезы у вас дешевы. Аграфена Кондратьевна . Ох, дешевы, батюшка, дешевы; и сама знаю, что дешевы, да что ж делать-то? Липочка . Фи, маменька, как вы вдруг! Полноте! Ну, вдруг приедет – что хорошего! Аграфена Кондратьевна . Перестану, дитятко, перестану; сейчас перестану! ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ Те же и Устинья Наумовна, Устинья Наумовна (входя). Здравствуйте, золотые! Что вы невеселы – носы повесили? Целуются. Аграфена Кондратьевна . А уж мы заждались тебя. Липочка . Что, Устинья Наумовна, скоро приедет? Устинья Наумовна . Виновата, сейчас провалиться, виновата! А дела-то наши, серебряные, не очень хороши! Липочка . Как? Что такое за новости? Аграфена Кондратьевна . Что ты еще там выдумала? Устинья Наумовна . А то, бралиянтовые, что жених-то наш что-то мнется. Большов . Ха, ха, ха! А еще сваха! Где тебе сосватать! Устинья Наумовна . Уперся, как лошадь,- ни тпру, ни ну; слова от него не добьешься путного. Липочка . Да что ж это, Устинья Наумовна? Да как же это ты, право! Аграфена Кондратьевна . Ах, батюшки! Да как же это быть-то? Липочка . Да давно ль ты его видела? Устинья Наумовна . Нынче утром была. Вышел как есть в одном шлафорке; а уж употчевал – можно чести приписать. И кофию велел, и ромку-то, а уж сухарей навалил – видимо-невидимо. Кушайте, говорит, Устинья Наумовна! Я было об деле-то, знаешь ли,- надо, мол, чем-нибудь порешить; ты, говорю, нынче хотел ехать обзнакомиться-то; а он мне на это ничего путного не сказал.- Вот, говорит, подумамши, да посоветамшись, а сам только что опояску поддергивает. Липочка . Что ж он там спустя рукава-то сантиментальничает? Право, уж тошно смотреть, как все это продолжается. Аграфена Кондратьевна . Ив самом деле, что он ломается-то? Мы разве хуже его? Устинья Наумовна . А, лягушка его заклюй, нешто мы другого не найдем? Большов . Ну, уж ты другого-то не ищи, а то опять то же будет. Уж другого-то я вам сам найду. Аграфена Кондратьевна . Да, найдешь, на печи-то сидя; ты уж и забыл, кажется, что у тебя дочь-то есть. Большов . А вот увидишь! Аграфена Кондратьевна . Что увидать-то! Увидать-то нечего! Уж не говори ты мне, пожалуйста, не расстроивай ты меня. (Садится.) Большов хохочет. Устинъя Наумовна отходит с Липочкой на другую сторону сцены… Устинья Наумовна рассматривает ее платье. Устинья Наумовна . Ишь ты, как вырядилась,- платьице-то на тебе какое авантажное. Уж не сама ль смастерила? Липочка . Вот ужасно нужно самой! Что мы, нищие, что ли, по-твоему? А мадамы-то на что? Устинья Наумовна . Фу ты, уж и нищие! Кто тебе говорит такие глупости? Тут рассуждают об хозяйстве, что не сама ль, дескать, шила,- а то, известное дело, и платье-то твое дрянь. Липочка . Что ты, что ты! Никак с ума сошла? Где у тебя глаза-то? С чего это ты конфузить вздумала? Устинья Наумовна . Что это ты так разъерепенилась? Липочка . Вот оказия! Стану я терпеть такую напраслину. Да что я, девчонка, что ли, какая необразованная! Устинья Наумовна . С чего это ты взяла? Откуда нашел на тебя эдакой каприз? Разве я хулю твое платье? Чем не платье – и всякий скажет, что платье. Да тебе-то оно не годится, по красоте-то твоей совсем не такое надобно,- исчезни душа, коли лгу. Для тебя золотого мало: подавай нам шитое жемчугом. – Вот и улыбнулась, изумрудная! Я ведь знаю, что говорю! Тишка (входит). Сысой Псович приказали спросить можно ли, дескать, взойти. Они тамотка, у Лазаря Елизарыча Большов . Пошел, зови его сюда, и с Лазарем. Тишка уходит. Аграфена Кондратьевна . Что ж, недаром же закуска-то приготовлена – вот и закусим. А уж тебе, чай, Устинья Наумовна, давно водочки хочется? Устинья Наумовна . Известное дело – адмиральский час – самое настоящее время. Аграфена Кондратьевна . Ну, Самсон Силыч, трогайся с места-то, что так-то сидеть. Большов . Погоди, вот те подойдут – еще успеешь. Липочка . Я, маменька, пойду разденусь. Аграфена Кондратьевна . Поди, дитятко, поди. Большов . Погоди раздеваться-то,- жених приедет. Аграфена Кондратьевна . Какой там еще жених,- полно дурачиться-то. Большов . Погоди, Липа, жених приедет. Липочка . Кто же это, тятенька? Знаю я его или нет? Большов . А вот увидишь, так, может, и узнаешь. Аграфена Кондратьевна . Что ты его слушаешь, какой там еще шут приедет! Так язык чешет. Большов . Говорят тебе, что приедет, так уж я, стало быть, знаю, что говорю. Аграфена Кондратьевна . Коли кто в самом деле приедет, так уж ты бы путем говорил, а то приедет, приедет, а бог знает, кто приедет. Вот всегда так. Липочка . Ну, так я, маменька, останусь. (Подходит к зеркалу и смотрится, потом к отцу.) Тятенька! Большов . Что тебе? Липочка . Стыдно сказать, тятенька! Аграфена Кондратьевна . Что за стыд, дурочка! Говори, коли что нужно. Устинья Наумовна . Стыд не дым- глаза не выест. Липочка . Нет, ей-богу, стыдно! Большов . Ну закройся, коли стыдно. Аграфена Кондратьевна . Шляпку, что ли, новую хочется? Липочка . Вот и не угадали, вовсе не шляпку. Большов . Так чего ж тебе? Липочка . Выдти замуж за военного! Большов . Эк ведь что вывезла! Аграфена Кондратьевна . Акстись, беспутная! Христос с тобой! Липочка . Что ж,- ведь другие выходят же. Большов . Ну и пускай их выходят, а ты сиди у моря да жди погодки. Аграфена Кондратьевна . Да ты у меня и заикаться не смей! Я тебе и родительского благословенья не дам. ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ Те же и Лазарь, Рисположенский и Фомииишна (у дверей) Рисположенский . Здравствуйте, батюшка Самсон Силыч! Здравствуйте, матушка Аграфена Кондратьевна! Олимпиада Самсоновна, здравствуйте! Большов . Здравствуй, братец, здравствуй! Садиться, милости просим! Садись и ты, Лазарь! Аграфена Кондратьевна . Закусить не угодно ли? А у меня закусочка приготовлена. Рисположенский . Отчего ж, матушка, не закусить; я бы теперь рюмочку выпил. Большов . А вот сейчас пойдем все вместе, а теперь пока побеседуем маненько. Устинья Наумовна . Отчего ж и не побеседовать! Вот, золотые мои, слышала я, будто в газете напечатано, правда ли, нет ли, что другой Бонапарт народился, и будто бы, золотые мои… Большов . Бонапарт Бонапартом, а мы пуще всего надеемся на милосердие божие; да и не об том теперь речь. Устинья Наумовна . Так об чем же, яхонтовый? Большов . А о том, что лета наши подвигаются преклонные, здоровье тоже ежеминутно прерывается, и един создатель только ведает, что будет вперед: то и положили мы еще при жизни своей отдать в замужество единственную дочь нашу, и в рассуждении приданого тоже можем надеяться, что она не острамит нашего капитала и происхождения, а равномерно и перед другими прочими Устинья Наумовна . Ишь ведь, как сладко рассказывает, бралиянтовый. Большов . А так как теперь дочь наша здесь налицо, и при всем том, будучи уверены в честном поведении и достаточности нашего будущего зятя, что для нас оченно чувствительно, в рассуждении божеского благословения, то и назначаем его теверита в общем лицезрении.- Липа, поди сюда. Липочка . Что вам, тятенька, угодно? Большов . Поди ко мне, не укушу,- небось. Ну, теперь ты, Лазарь, ползи. Подхалюзин . Давно готов-с! Большов . Ну, Липа, давай руку! Липочке . Как, что это за вздор? Липочка С чего это вы выдумали? Большов . Хуже, как силой возьму! Устинья Наумовна . Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Аграфена Кондратьевна . Господи, да что ж это такое? Липочка . Не хочу, не хочу! Не пойду я за такого противного. Фоминишна . С нами крестная сила! Подхалюзин . Видно, тятенька, не видать мне счастия на этом свете! Видно, не бывать- с по вашему желанию! Большов (берет Липочку насильно за руку и Лазаря). Как же не бывать, коли я того хочу? На что ж я и отец, коли не приказывать? Даром, что ли, я ее кормил? Аграфена Кондратьевна . Что ты! Что ты! Опомнись! Большов . Знай сверчок свой шесток! Не твое дело! Ну, Липа! Вот тебе жених! Прошу любить да жаловать! Садитесь рядком да потолкуйте ладком – а там честным пирком да за свадебку. Липочка . Как же,- нужно мне очень с неучем сидеть! Вот оказия! Большов . А не сядешь, так насильно посажу да заставлю жеманиться. Липочка . Где это видано, чтобы воспитанные барышни выходили за своих работников? Большов . Молчи лучше! Велю, так и за дворника выдешь. (Молчание.) Устинья Наумовна . Вразуми, Аграфена Кондратьевна, что это за беда такая. Аграфена Кондратьевна . Сама, родная, затмилась, ровно чулан какой. И понять не могу, откуда это такое взялось? Фоминишна . Господи! Семой десяток живу, сколько свадьб праздновала, а такой скверности не видывала. Аграфена Кондратьевна . За что ж вы это, душегубцы, девку-то опозорили? Большов . Да, очень мне нужно слушать вашу фанаберию. Захотел выдать дочь за приказчика, и поставлю на своем, и разговаривать не смей; я и знать никого не хочу. Вот теперь закусить пойдемте, а они пусть побалясничают, может быть и поладят как-нибудь. Рисположенский . Пойдемте, Самсон Силыч, и я с вами для компании рюмочку выпью. А уж это, Аграфена Кондратьевна, первый долг, чтобы дети слушались родителей. Это не нами заведено, не нами и кончится. Встают и уходят все, кроме Липочки, Подхалюзина и Аграфены Кондратъевны. Липочка . Да что же это, маменька, такое? Что я им, кухарка, что ли, досталась? (Плачет.) Подхалюзин . Маменька-с! Вам зятя такого, который бы вас уважал и, значит, старость вашу покоил,- окромя меня, не найтить-с. Аграфена Кондратьевна . Да как это ты, батюшке? Подхалюзин . Маменька-с! В меня бог вложил такое намерение, потому самому-с, что другой вас, маменька-с, и знать не захочет, а я по гроб моей жизни (плачет) должен чувствовать-с. Аграфена Кондратьевна . Ах, батюшко! Да как же это быть? Большов. (из двери). Жена, поди сюда! Аграфена Кондратьевна . Сейчас, батюшко, сейчас! Подхалюзин . Вы, маменька, вспомните это слово, что я сейчас сказал Аграфена Кондратьевна уходит. ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ Липочка и Подхалюзин. Молчание. Подхалюзин . Алимпияда Самсоновна-с! Алимпияда Самсоновна! Но, кажется, вы мною гнушаетесь! Скажите хоть одно слово-с! Позвольте вашу ручку поцеловать. Липочка . Вы дурак необразованный! Подхалюзин . За что вы, Алимпияда Самсоновна, обижать изволите-с? Липочка . Я вам один раз навсегда скажу, что не пойду я за вас,- не пойду. Подхалюзин . Это как вам будет угодно-с! Насильно мил не будешь. Только я вам вот что доложу-с… Липочка . Я вас слушать не хочу, отстаньте от меня! Как бы вы были учтивый кавалер: вы видите, что я ни за какие сокровища не хочу за вас идти,- вы бы должны отказаться. Подхалюзин . Вот вы, Алимпияда Самсоновна, изволите говорить: отказаться. Только если я откажусь, ,что потом будет-с? Липочка . А то и будет, что я выйду за благородного. Подхалюзин . За благородного-с! Благородный-то без приданого не возьмет. Липочка . Как без приданого? Что вы городите-то! Посмотрите-ко, какое у меня приданое-то,-в нос бросится. Подхалюзин . Тряпки-то-с! Благородный тряпок-то не возьмет. Благородному-то деньги нужны-с. Липочка . Что ж! Тятенька и денег даст! Подхалюзин . Хорошо, как даст-с! А как дать-то нечего? Вы дел-то тятенькиных не знаете, а я их очен-но хорошо знаю: тятенька-то ваш банкрут-с. Липочка . Как банкрут? А дом-то, а лавки? Подхалюзин . А дом-то и лавки – мои-с! Липочка . Ваши?! Подите вы! Что вы меня дурачить хотите? Глупее себя нашли! Подхалюзин . А вот у нас законные документы есть! (Вынимает.) Липочка . Так вы купили у тятеньки? Подхалюзин . Купил-с! Липочка . Где же вы денег взяли? Подхалюзин . Денег! У нас, слава богу, денег-то побольше, чем у какого благородного. Липочка . Что ж это такое со мной делают? Воспитывали, воспитывали, потом и обанкрутились! Молчание. Подхалюзин . Ну, положим, Алимпияда Самсоновна, что вы выйдете и за благородного – да что ж в этом будет толку-с? Только одна слава, что барыня, а приятности никакой нет-с. Вы извольте рассудить-с: барыни-то часто сами на рынок пешком ходят-с. А если и выедут-то куда, так только слава, что четверня-то, а хуже одной-с купеческой-то. Ей- богу, хуже-с. Одеваются тоже не больно пышно-с. А если за меня-то вы, Алимпняда Самсоновна, выйдете-с, так первое слово: вы и дома-то будете в шелковых платьях ходить-с, а в гости али в театр-с – окромя бархатных, и надевать не станем. В рассуждении шляпок или салопов – не будем смотреть на разные дворянские приличия, а наденем какую чудней! Лошадей заведем орловских. (Молчание.) Если вы насчет физиономии сумневаетесь, так это, как вам будет угодно-с, мы также и фрак наденем да бороду обреем, либо так подстрижем, по моде-с, это для нас все одно-с. |