Островский. Островский Александр.Свои люди сочтемся. Рисположенский Сысой Псоич, стряпчий Тишка, мальчик действие первое гостиная в доме Большова. Явление первое липочка (сидит у окна с книгой). Какое приятное занятие
 Скачать 0.7 Mb.
|
|
Аграфена Кондратьевна . Ведрами. Что уж по малости-то, напасешься ль? У нас ведь расход большой. Устинья Наумовна . Что говорить, матушка, что говорить! Ну, уж хлопотала, хлопотала я для тебя, Аграфена Кондратьевна, гранила, гранила мостовую-то, да уж и выкопала жениха: ахнете, бралиянтовые, да и только. Аграфена Кондратьевна . Насилу-то умное словцо вымолвила. Устинья Наумовна . Благородного происхождения и значительный человек; такой вельможа, что вы и во сне не видывали. Аграфена Кондратьевна . Видно, уж попросить у Самсона Силыча тебе парочку арабчиков. Устинья Наумовна . Ничего, жемчужная, возьму. И крестьяне есть, и орген на шее, а умен как, просто тебе истукан золотой. Аграфена Кондратьевна . Ты бы, Устинья Наумовна, вперед доложила, что за дочерью-то у нас не горы, мол, золотые. Устинья Наумовна . Да у него своих девать некуды. Аграфена Кондратьевна . Хорошо бы это, уж и больно хорошо; только вот что, Устинья Наумовна, сама ты, мать, посуди, что я буду с благородным-то зятем делать! Я и слова-то сказать с ним не умею, словно в лесу. Устинья Наумовна . Оно точно, жемчужная, дико сначала-то, ну, а потом привыкнешь, обойдетесь как-нибудь. Да вот с Самсон Силычем надо потолковать, может, он его и знает, этого человека-то. ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ Те же и Рисположенский. Рисположенский (входя). А я к вам, матушка Аграфена Кондратьевна. Толконулся было к Самсону Силычу, да занят, вижу; так я думаю: зайду, мол, я к Аграфене Кондратьевне. Что это, водочка у вас? Я, Аграфена Кондратьевна, рюмочку выпью. (Пьет.) Аграфена Кондратьевна . Кушай, батюшко, на здоровье! Садиться милости просим; как живете-можете? Рисположенский . Какое уж наше житье! Так, небо коптим, Аграфена Кондратьевна! Сами знаете: семейство большое, делишки маленькие. А не ропщу, роптать грех, Аграфена Кондратьевна. Аграфена Кондратьевна . Уж это, батюшко последнее дело. Рисположенский . Кто ропщет, значит, тот богу противится, Аграфена Кондратьевна. Вот какая была история… Аграфена Кондратьевна . Как тебя звать-то, батюшко? Я все позабываю. Рисположенский . Сысой Псоич, матушка Аграфена Кондратьевна. Устинья Наумовна . Как же это так: Псович, серебряный? По-каковски же это? Рисположенский . Не умею вам сказать доподлинно; отца звали Псой – ну, стало быть, я Псоич и выхожу. Устинья Наумовна . А Псович, так Псович; что ж, это ничего, и хуже бывает, бралиянтовый. Аграфена Кондратьевна . Так какую же ты, Сысой Псович, историю-то хотел рассказать? Рисположенский . Так вот, матушка Аграфена Кондратьевна, была история: не то чтобы притча али сказка какая, а истинное происшествие. Я, Аграфена Кондратьевна, рюмочку выпью. (Пьет.) Аграфена Кондратьевна . Кушай, батюшко, кушай. Рисположенский (садится). Жил старец, маститый старец… Вот уж я, матушка, забыл где, а только в стороне такой… необитаемой. Было у него, сударыня ты моя, двенадцать дочерей – мал мала меньше. Сам работать не в силах, жена тоже старуха старая, дети еще малые, а пить-есть надобно. Что было добра, под старость все прожили, поить, кормить некому! Куда деться с малыми ребятами? Вот он так думать, эдак думать – нет, сударыня моя, ничего уж тут не придумаешь. «Пойду, говорит, я на распутие: не будет ли чего от доброхотных дателей». День сидит – бог подаст, другой сидит – бог подаст; вот он, матушка, и возроптал. Аграфена Кондратьевна . А, батюшки! Рисположенский . Господи, говорит, не мздоимец я, не лихоимец я… лучше, говорит, на себя руки наложить. Аграфена Кондратьевна . Ах, батюшко мой! Рисположенский . И бысть ему, сударыня ты моя, сон в нощи… Входит Большов. ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ Те же и Большов. Большов . А! и ты, барин, здесь! Что это ты тут проповедуешь? Рисположенский (кланяется). Все ли здоровы, Самсон Силыч? Устинья Наумовна . Что это ты, яхонтовый, похудел словно? Аль увечье какое напало? Большов (садясь). Простудился, должно быть, либо геморрой, что ли, расходился… Аграфена Кондратьевна . Ну, так, Сысой Псович, что ж ему дальше-то было? Рисположенский . После, Аграфена Кондратьевна , после доскажу, на свободе как- нибудь забегу в сумеречки и расскажу. Большов . Что это ты, али за святость взялся! Ха, ха, ха! Пора очувствоваться. Аграфена Кондратьевна . Ну, уж ты начнешь! Не дашь по душе потолковать. Большов . По душе!… Ха, ха, ха… А ты спроси-ко, как у него из суда дело пропало; вот эту историю-то он тебе лучше расскажет. Рисположенский . Ан нет же, и не пропало! Вот и неправда, Самсон Силыч! Большов . А за что ж тебя оттедова выгнали? Рисположенский . А вот за что, матушка Аграфена Кондратьевна. Взял я одно дело из суда домой, да дорогой-то с товарищем и завернули, человек слаб, ну, понимаете… с позволенья сказать, хоть бы в погребок… там я его оставил, да хмельной-то, должно быть, и забыл. Что ж, со всяким может случиться. Потом, сударыня моя, в суде и хватились этого дела-то: искали, искали, я и на дом-то ездил два раза с экзекутором – нет как нет! Хотели меня суду предать, а тут я и вспомни, что, должно быть, мол, я его в погребке забыл. Поехали с экзекутором – оно там и есть. Аграфена Кондратьевна . Что ж! Не токмо что с пьющим, и с непьющим бывает. Что ж за беда такая! Большов . Как же тебя в Камчатку не сослали? Рисположенский . Уж и в Камчатку! А за что, позвольте вас спросить, за что в Камчатку-то сослать? Большов . За что! За безобразие! Так неужели ж вам потакать? Этак вы с кругу сопьетесь. Рисположенский . Ан вот простили. Вот, матушка Аграфена Кондратьевна, хотели меня суду предать за это за самое. Я сейчас к генералу к нашему, бух ему в ноги. Ваше, говорю, превосходительство! Не погубите! Жена, говорю, дети маленькие! Ну, говорит, бог с тобой, лежачего не бьют, подавай, говорит, в отставку, чтоб я и не видал тебя здесь. Так и простил. Что ж! Дай бог ему здоровья! Он меня и теперь не забывает; иногда забежишь к нему на празднике: что, говорит, ты, Сысой Псоич? С праздником, мол, ваше превосходительство, поздравить пришел. Вот к Троице ходил недавно, просвирку ему принес. Я, Аграфена Кондратьевна, рюмочку выпью. (Пьет.) Аграфена Кондратьевна . Кушай, батюшка, на здоровье! А мы с тобой, Устинья Наумовна, пойдем-ко, чай, уж самовар готов; да покажу я тебе, есть у нас кой-что из приданого новенького. Устинья Наумовна . У вас, чай, и так вороха наготовлены, бралиянтовая. Аграфена Кондратьевна . Что делать-то! Материи новые вышли, а нам будто не стать за них деньги платить. Устинья Наумовна . Что говорить, жемчужная! Свой магазин, все равно что в саду растет. Уходят. ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ Большов и Рисположенский. Большов . А что, Сысой Псоич, чай, ты с этим крючкотворством на своем веку много чернил извел? Рисположенский . Хе, хе… Самсон Силыч, материал не дорогой. А я вот забежал понаведаться, как ваши делишки. Большов . Забежал ты! А тебе больно знать нужно! То-то вот вы подлый народ такой, кровопийцы какие-то: только б вам пронюхать что-нибудь эдакое, так уж вы и вьетесь тут с вашим дьявольским наущением. Рисположенский . Какое же может произойти, Самсон Силыч, от меня наущение? Да и что я за учитель такой, когда вы сами, может быть, в десять раз меня умнее? Меня что попросят, я сделаю. Что ж не сделать! Я бы свинья был, когда б не сделал, потому что я, можно сказать, облагодетельствован вами и с ребятишками. А я еще довольно глуп, чтобы вам советовать: вы свое дело сами лучше всякого знаете. Большов . Сами знаете! То-то вот и беда, что наш брат, купец, дурак, ничего он не понимает, а таким пиявкам, как ты, это и на руку. Ведь вот ты теперь все пороги у меня обобьешь таскамшись-то. Рисположенский . Как же мне не таскаться-то! Кабы я вас не любил, я бы к вам и не таскался. Разве я не чувствую? Что ж я, в самом деле, скот, что ли, какой бессловесный? Большов . Знаю я, что ты любишь,- все вы нас любите; только путного от вас ничего не добьешься. Вот я теперь маюсь, маюсь с делом, так измучился, поверишь ли ты, мнением только этим одним. Уж хоть бы поскорей, что ли, да из головы вон. Рисположенский . Что ж, Самсон Силыч, не вы первый, не вы последний; нешто другие-то не делают? Большов . Как не делать, брат, и другие делают. Да еще как делают-то: без стыда, без совести! На лежачих лесорах ездят, в трехэтажных домах живут; другой такой бельведер с колоннами выведет, что ему со своей образиной и войти-то туда совестно; а там и капут, и взять с него нечего. Коляски эти разъедутся неизвестно куда, дома все заложены, останется ль, нет ли кредиторам-то старых сапогов пары три. Вот тебе вся недолга. Да еще и обманет- то кого: так, бедняков каких-нибудь пустит в одной рубашке по миру. А у меня кредиторы все люди богатые, что им сделается! Рисположенский . Известное дело. Что ж, Самсон Силыч, все это в наших руках. Большов . Знаю, что в наших руках, да сумеешь ли ты это дело сделать-то? Ведь вы народец тоже! Я уж вас знаю! На словах-то вы прытки, а там и пошел блудить. Рисположенский . Да что вы, Самсон Силыч, помилуйте, нешто мне в первый раз! Уж еще этого-то не знать! хе, хе, хе… Да такие ли я дела делал… да с рук сходило. Другого-то за такие штуки уж заслали бы давно, куда Макар телят не гонял. Большов . Ой ли? Так какую ж ты механику подсмолишь? Рисположенский . А там, глядя по обстоятельствам. Я, Самсон Силыч, рюмочку выпью… (Пьет.) Вот, первое дело, Самсон Силыч, надобно дом да лавки заложить либо продать. Это уж первое дело. Большев . Да, это точно надобно сделать заблаговременно. На кого бы только эту обузу свалить? Да вот разве на жену? Рисположенский . Незаконно, Самсон Силыч! Это незаконно! В законах изображено, что таковые продажи недействительны. Оно ведь сделать-то недолго, да чтоб крючков после не вышло. Уж делать, так надо, Самсон Силыч, прочней. Большов . И то дело, чтоб оглядок не было. Рисположенский . Как на чужого-то закрепишь, так уж и придраться-то не к чему. Спорь после, поди, Против подлинных-то бумаг. Большев . Только вот что беда-то; как закрепишь на чужого дом-то, а он, пожалуй, там и застрянет, как блоха на войне. Рисположенский . Уж вы ищите, Самсон Силыч, такого человека, чтобы он совесть знал. Большев . А где ты его найдешь нынче? Нынче всякий норовит, как тебя за ворот ухватить, а ты совести захотел. Рисположенский . А я вот как мекаю, Самсон Силыч, хотите вы меня слушайте, хотите вы – нет: каков человек у нас приказчик? Большев . Который? Лазарь, что ли? Рисположенский . Да, Лазарь Елизарыч. Большов . Ну, а ни Лазаря, так и пускай на него; он малый с понятием, да и капиталец есть. Рисположенский . Что же прикажете, Самсон Силыч: закладную или купчую? Большов . Ас чего процентов меньше, то и варгань. Как сделаешь все в акурате, такой тебе, Сысой Псоич, могарыч поставлю, просто сказать, угоришь. Рисположенский . Уж будьте покойны, Самсон Силыч, мы свое дело знаем. А вы Лазарю-то Елизарычу говорили об этом деле или нет? Я, Самсон Силыч, рюмочку выпью. (Пьет.) Большов . Нет еще. Вот нынче потолкуем. Он у меня парень-то дельный, ему только мигни, он и понимает. А уж сделает-то что, так пальца не подсунешь.- Ну, заложим мы дом, а потом что? Рисположенский . А потом напишем реестрик, что вот, мол, так и так, по двадцати пяти копеек за рубль: ну, и ступайте по кредиторам. Коли кто больно заартачится, так можно и прибавить, а другому сердитому и все заплатить… Вы ему заплатите, а он- чтобы писал, что по сделке получил по двадцати пяти копеек, так, для видимости, чтобы другим показать. Вот, мол, так и так, ну, и другие, глядя на них, согласятся. Большов . Это точно, поторговаться не мешает: не возьмут по двадцати пяти, так полтину возьмут; а если полтины не возьмут, так за семь гривен обеими руками ухватятся. Все-таки барыш. Там что хоть говори, а у меня дочь невеста, хоть сейчас из полы в полу да с двора долой. Да и самому-то, братец ты мой, отдохнуть пора; проклажались бы мы лежа на боку, и торговлю всю эту к черту. Да вот и Лазарь идет. ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ Те же и Подхалюзин (входит). Большов . Что скажешь, Лазарь? Ты из городу, что ль? Как у вас там? Подхалюзин . Слава богу-с, идет помаленьку. Сысою Псоичу! (Кланяется.) Рисположенский . Здравствуйте, батюшка Лазарь Елизарыч! (Кланяется.) Большев . А идет, так и пусть идет. (Помолчав.) А вот ты бы, Лазарь, когда на досуге баланц для меня исделал, учел бы розничную по панской-то части, ну и остальное, что там еще. А то торгуем, торгуем, братец, а пользы ни на грош. Али сидельцы, что ли, грешат, таскают родным да любовницам; их бы маленичко усовещевал. Что так, без барыша-то, небо коптить? Аль сноровки не знают? Пора бы, кажется. Подхалюзин . Как же это можно, Самсон Силыч, чтобы сноровки не знать? Кажется, сам завсегда в городе бываю-с, и завсегда толкуешь им-с. Большов . Да что же ты толкуешь-то? Подхалюзин . Известное дело-с, стараюсь, чтобы все было в порядке и как следует-с. Вы, говорю, ребята, не зевайте: видишь чуть дело подходящее, покупатель, что ли, тумак какой подвернулся, али цвет с узором какой барышне понравился, взял, говорю, да и накинул рубль али два на аршин. Большов . Чай, брат, знаешь, как немцы в магазинах наших бар обирают. Положим, что мы не немцы, а христиане православные, да тоже пироги-то с начинкой едим. Так ли, а? Рисположенский смеется. Подхалюзин . Дело понятное-с. И мерять-то, говорю, надо тоже поестественнее: тяни да потягивай. только, только чтоб, боже сохрани, как не лопнуло, ведь не нам, говорю, после носить. Ну, а зазеваются, так никто виноват, можно, говорю, и просто через руку лишний аршин раз шмыгануть. Большой . Все единственно: ведь портной украдет же. А? Украдет ведь? Рисположенский . Украдет, Самсон Силыч, беспременно, мошенник, украдет; уж я этих портных знаю. Большов . То-то вот; все они кругом мошенники, а на нас слава. Рисположенский , Это точно, Самсон Силыч, а то вы правду говорить изволите. Большов . Эх, Лазарь, плохи нынче барыши: не прежние времена. (Помолчав.) Что, «Ведомости» принес? Подхалюзин (вынимая из кармана и подавая). Извольте получить-с. Большов , Давакось, посмотрим. (Надевает очки и просматривает.) Рисположенский . Я, Самсон Силыч, рюмочку выпью. (Пьет, потом надевает очки, садится подле Большова и смотрит в газеты.) Большов. (читает вслух). «Объявления казенные и разных обществ: 1, 2, 3, 4, 5 и 6, от Воспитательного дома». Это не по нашей части, нам крестьян не покупать. «7 и 8 от Московского новерситета, от Губернских правлений, от Приказов общественного призрения». Ну, и это мимо. «От Городской шестигласной думы». А ну-тко-сь, нет ли чего! (Читает.) «От Московской городской шестигласной думы сим объявляется: не пожелают ли кто взять в содержание нижеозначенные оброчные статьи». Не наше дело: залоги надоть представлять. «Контора Вдовьего дома сим приглашает…» Пускай приглашает, а мы не пойдем. «От Сиротского суда». У самих ни отца, ни матери. (Просматривает дальше.) Эге! Вон оно куды пошло! Слушай-ко, Лазарь! «Такого-то года, сентября такого-то дня. по определению Коммерческого суда, первой гильдии купец Федот Селиверстов Плешков объявлен несостоятельным должником; вследствие чего…» Что тут толковать! Известно, что вследствие бывает. Вот-те и Федот Селиверстыч! Каков был туз, а в трубу вылетел. А что, Лазарь, не должен ли он нам? Подхалюзин . Малость должен-с. Сахару для дому брали пудов никак тридцать, не то сорок. Большов . Плохо дело, Лазарь. Ну, да мне-то он сполна отдаст по-приятельски. Подхалюзин . Сумнительно-с. Большов . Сочтемся как-нибудь. (Читает.) «Московский первой гильдии купец Антип Сысоев Енотов объявлен несостоятельным должником». За этим ничего нет? Подхалюзин . За масло постное-с, об великом посту брали бочонка с три-с. Большов . Вот сухоядцы-то, постники! И богу-то угодить на чужой счет норовят. Ты, брат, степенству-то этому не верь! Этот народ одной рукой крестится, а другой в чужую пазуху лезет! Вот и третий: «Московский второй гильдии купец Ефрем Лукин Полуаршинников объявлен несостоятельным должником». Ну, а этот как? Подхалюзин . Вексель есть-с! Большов . Протестован? Подхалюзин . Протестован-с. Сам-то скрывается-с. Большов . Ну! И четвертый тут, Самопалов. Да что они, сговорились, что ли? Подхалюзин . Уж такой расподлеющий народ-с. Большов (ворочая листы). Да тут их не перечитаешь до завтрашнего числа. Возьми прочь! Подхалюзин (берет газету). Газету-то только пакостят. На все купечество мораль эдакая. Молчание. Рисположенский . Прощайте, Самсон Силыч, я теперь домой побегу: делишки есть кой-какие. Большов . Да ты бы посидел немножко. Рисположенский . Нет, ей-богу, Самсон Силыч, не время. Я уж к вам завтра пораньше зайду. Большов . Ну, как знаешь! Рисположенский . Прощайте! Прощайте, Лазарь Елизарыч! (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ Большов и Подхалюзин. Большов . Вот ты и знай, Лазарь, какова торговля-то! Ты думаешь, что! Так вот даром и бери деньги. Как не деньги, скажет, видал, как лягушки прыгают. На-ко, говорит, вексель. А по векселю-то с иных что возьмешь! Вот у меня есть завалящих тысяч на сто, и с протестами; только и дела, что каждый год подкладывай. Хоть за полтину серебра все отдам! Должников-то по ним, чай, и с собаками не сыщешь: которые повымерли, а которые поразбежались, некого и в яму посадить. А и посадишь-то, Лазарь, так сам не рад: другой так обдержится, что его оттедова куревом не выкуришь. Мне, говорит, и здесь хорошо, а ты проваливай. Так ли, Лазарь? |