Нозик Анархия, государство и утопия. Robert nozick anarchy, state and utopia basic Books, Inc. A member of The Perseus Books Group
 Скачать 2.23 Mb.
|
|
Монополия de facto В соответствии с традицией теоретического мышления о государстве, которую мы кратко обсудили в главе 2, государство претендует на монополию на применение силы. Появился ли уже в нашем описании доминирующего охранного агентства какой-либо элемент монополии? Каждый имеет право защищать себя от неизвестных или ненадежных процедур и наказать тех, кто использует или пытается использовать такие процедуры по отношению к нему. В качестве представителя клиента защитная ассоциация имеет право делать это для своих клиентов. Она признает, что каждый индивид, в том числе те, кто не присоединился к ассоциации, имеет это право. Пока что никаких претензий на монополию нет. Конечно, в полномочиях ассоциации есть универсальный элемент: право определять качество всех процедур вне зависимости от того, кем они применяются. Но она не претендует на то, чтобы быть единственной, кто обладает этим правом, — оно есть у каждого. Поскольку не утверждается, что есть некое право, принадлежащее ассоциации и только ей, нет и притязаний на монополию. Тем не менее в отношении своих собственных клиентов ассоциация применяет и принудительно обеспечивает те права, которые она признает за всеми. Она считает свои собственные процедуры надежными и честными. У нее будет проявляться выраженная тенденция считать все иные процедуры или даже «те же самые», но применяемые другими, ненадежными или нечестными. Но нет нужды предполагать, что ассоциация исключает всякую иную процедуру. У каждого есть право защищаться от процедур, которые не являются честными и надежными или не известны в качестве таковых. Поскольку доминирующая защитная ассоциация считает собственные процедуры надежными и честными и полагает, что это общеизвестно, она не позволит никому защищаться от них; это означает, что она накажет каждого, кто так поступит. Доминирующая защитная ассоциация будет действовать свободно, основываясь на своем понимании ситуации, тогда как все остальные будут не в состоянии делать это безнаказанно. Хотя монополия не объявлена, доминирующая ассоциация занимает уникальную позицию в силу своего могущества. Она и только она принудительно обеспечивает запрет на практикуемые другими процедуры отправления правосудия так, как считает нужным. Она не претендует на право произвольно вводить запреты для других людей; она объявляет только о своем праве запретить любому человеку использовать против ее клиентов про -цедуры, обладающие доказанными дефектами. Но когда она, с ее точки зрения, действует против действительно дефектных процедур, другие люди могут видеть в этом действия против того, что ассоциация считает дефектными процедурами. Лишь она одна будет действовать свободно против того, что считает дефектными процедурами, что бы ни считали остальные. В качестве самого могущественного «применителя» принципов, право на правильное применение которых она признает за каждым человеком, она обеспечивает санкцией выполнение своей воли, которую, глядя «изнутри», считает правильной. Из силы ассоциации проистекает ее практическое положение как правоприменителя последней инстанции и судьи последней инстанции в отношении ее клиентов. Заявляя лишь об универсальном праве действовать правильно, она действует правильно, со своей точки зрения. Она одна находится в положении, которое позволяет ей действовать, исключительно руководствуясь своей точкой зрения. Представляет ли собой монополию это исключительное положение? Доминирующая защитная ассоциация не претендует на исключительное обладание каким-либо правом. Но ее сила приводит ее к тому, что она оказывается единственным агентом, который действует на всем поле, чтобы принудительно обеспечить конкретное право. Дело не просто в том, что она случайно оказывается единственным субъектом, способным реализовать право, обладание которым она признает за всеми; природа этого права такова, что как только возникает доминирующая сила, только она будет на деле пользоваться этим правом. Дело в том, что это право включает право удержать других от неправильного пользования этим правом, и только доминирующая сила будет иметь возможность использовать это право против всех остальных людей. Здесь самое подходящее место для использования понятия монополии de facto; она не является монополией де-юре, потому что не является результатом уникального акта, предоставившего ей какое-то исключительное право, в то время как все остальные лишены такой привилегии. Разумеется, другие охранные агентства могут выйти на рынок и попытаться отбить клиентов у доминирующего охранного агентства. Они могут попытаться сменить его в качестве доминирующей организации. Но то, что оно уже доминирует на рынке, дает доминирующему агентству значительное рыночное преимущество в деле конкуренции за клиентов. Доминирующее агентство может гарантировать клиентам то, что не в состоянии сделать конкуренты: «В отношении наших клиентов будут применяться только те процедуры, которые мы считаем корректными». Сфера деятельности доминирующего охранного агентства не распространяется на ссоры не-клиентов между собой. Охранное агентство, по-видимому, не имело бы права вмешаться, если один «независимый» собирался применить свою процедуру правосудия к другому «независимому». У него было бы право, как и у всех нас, помочь сопротивляющейся жертве, права которой находятся под угрозой. Но поскольку оно не имеет права вмешаться по патерналистским мотивам, то в случае, если бы оба «независимых» были удовлетворены своей процедурой правосудия, их конфликт не дело охранного агентства. Это не доказывает того, что доминирующая защитная ассоциация не является государством. Государство тоже могло бы воздержаться от участия в спорах, все участники которых предпочли бы выйти из-под юрисдикции государственного аппарата. (Хотя для людей было бы более трудным делом частично выйти из-под юрисдикции государства, выбрав негосударственную процедуру для разрешения конкретного конфликта. Дело в том, что в ходе такого частного урегулирования, апелляции при их реакции на его результат, могли бы оказаться затронуты и такие области, которые не все заинтересованные стороны добровольно исключили из сферы полномочий государства.) Разве каждому государству не следовало бы (и не обязано ли оно) предоставить гражданам такую возможность? Защищая других Если охранное агентство считает используемые «независимыми» процедуры принудительного обеспечения их прав недостаточно надежными и честными, когда речь идет о его клиентах, оно запретит «независимым» такое самообслуживание в сфере правоприменения. Основанием для этого запрета является то, что самообслуживание в сфере правоприменения является источником опасности для клиентов агентства. Поскольку запрет делает абсолютно несерьезными угрозы со стороны «независимых» наказать клиентов, нарушающих их права, он лишает их возможности защитить себя от ущерба и ставит в невыгодное положение в их повседневной жизни и деятельности по сравнению с клиентами. Однако вполне возможно, что деятельность «независимых», включая самостоятельное правоприменение, будет происходить без нарушения чьих-либо прав (если оставить в стороне вопрос о процессуальных правах). Согласно сформулированному в главе 4 принципу компенсации в этой ситуации лица, провозгласившие запрет и получающие от него выгоду, должны выплатить компенсацию тем, кто поставлен запретом в неблагоприятные условия. Таким образом, клиенты охранного агентства должны компенсировать «независимым» то ухудшение их положения по сравнению с остальными, причиной которого стал запрет на самостоятельное обеспечение прав санкциями в отношениях с клиентами агентства. Несомненно, наименее затратным способом компенсации было бы предоставление «независимым» бесплатных услуг по защите в ситуациях конфликта между ними и платными клиентами охранного агентства. Это будет дешевле, чем оставить их без защиты от нарушений их прав (т.е. не наказывать клиентов, нарушающих их права), а потом пытаться покрыть им ущерб от нарушения прав (и ущерб от того, что они были поставлены в положение, создающее условия для нарушения их прав). Если бы это не было дешевле, люди не покупали бы услуги охранных служб, а экономили бы деньги и за счет этого покрывали бы свои потери, возможно, создав для этого страховой пул. Должны ли клиенты охранного агентства платить за охранные услуги для «независимых» (в отношениях с его клиентами)? Могут ли они настоять на том, чтобы «независимые» сами покупали эти услуги? В конце концов процедуры самостоятельного правоприменения для «независимого» были бы связаны с издержками. Принцип компенсации не требует от тех, кто запрещает эпилептику водить машину, полностью оплачивать его расходы на такси, личного шофера и т.п. Если бы эпилептику было разрешено водить машину, у него тоже были бы расходы: на покупку автомобиля, страховку, бензин, ремонт и ухудшение состояния здоровья. Чтобы компенсировать ухудшение положения, тем, кто запрещает, следует заплатить только ту сумму, которая покрывает сравнительные неудобства его положения вследствие запрета, минус расходы, которые бы он нес, если бы запрета не было. Тем, кто вводит запрет, не нужно оплачивать полную стоимость такси; они должны выплатить только ту сумму, которой в сочетании с непроизведенными расходами на собственный автомобиль достаточно для оплаты такси. Они могут обнаружить, что им дешевле предоставить не финансовую компенсацию неудобств, а компенсацию в натуральном виде; они могут организовать предоставление каких-то услуг, которые полностью устраняют или уменьшают сравнительные неудобства, компенсируя в денежной форме только остаток. Если запрещающая сторона в ыплачивает жертве запрета денежную компенсацию, покрывающую неблагоприятность ее ситуации минус расходы, которых потребовала бы запрещаемая деятельность, не будь она запрещена, этой суммы может быть недостаточно, чтобы жертва запрета преодолела возникшие вследствие запрета затруднения. Если бы затраты на осуществление запрещенной деятельности были чисто денежными, индивид мог бы присоединить компенсационные выплаты к непотраченным деньгам и приобрести эквивалентную услугу. Но если его издержки не были бы чисто денежными, а включали бы его усилия, время и т.п., как в случае с «независимыми» и самостоятельным обеспечением прав санкцией, то денежной выплаты не хватило бы на то, чтобы преодолеть последствия неблагоприятного положения, купив эквивалент того, что ему запрещено. Если бы у «независимого» были другие финансовые ресурсы, которые он мог бы использовать, не ухудшая своего положения относительно остальных, то выплат по описанному выше принципу было бы достаточно, чтобы его положение не ухудшилось. Но если у него нет дополнительных финансовых ресурсов, охранное агентство не имеет права заплатить ему меньше, чем стоит его самый дешевый охранный полис, потому что иначе «независимый» либо останется беззащитным против злоупотреблений со стороны клиентов агентства, либо должен будет пойти работать на рынок зарабатывать недостающую для оплаты полиса сумму. Этому индивиду (из-за запрета попавшему в тяжелую финансовую ситуацию) агентство должно возместить разницу между денежной стоимостью незапрещенной для него деятельности и суммой, необходимой для покупки того, что уравновесит или компенсирует причиненные ему помехи. Тот, кто запрещает, должен полностью предоставить компенсацию — в натуре или деньгами, — достаточную для преодоления созданных запретом неблагоприятных условий. Тем, кто может купить для себя охранные услуги, не испытывая затруднений, выплачивать компенсацию не нужно. Тем, кто находится в более стесненных обстоятельствах, для кого соответствующая деятельность до запрета не была связана с финансовыми расходами, агентство должно покрыть разницу между средствами, которые они могут сэкономить в случае отсутствия препятствия, создаваемого запретом, и стоимостью охранных услуг. Тем, для кого незапрещенная деятельность была связана с какими-то финансовыми расходами, запрещающая сторона должна предоставить дополнительные денежные средства (сверх того, что этот человек может сэкономить в случае отсутствия препятствия, создаваемого запретом), необходимые для компенсации неблагоприятных последствий запрета. Если компенсация предоставляется натурой, запрещающая сторона может выставить жертве запрета, находящейся в стесненных финансовых обстоятельствах, счет на сумму его денежных расходов на незапрещенную деятельность при условии, что эта сумма не больше, чем цена услуги 27 . Будучи фактически единственным поставщиком на рынке, доминирующее охранное агентство должно предложить в качестве компенсации разницу между ценой своих услуг и денежными расходами на самостоятельное 27 Имеют ли право те, кто устанавливает запрет, потребовать от жертвы запрета, чтобы она оплатила неденежные издержки (время, энергию и др.), которые она понесла бы в результате своих действий по правоприменению, если бы они не были запрещены? правоприменение для жертвы запрета. Оно почти во всех случаях получит эти деньги обратно в качестве частичной платы за охранный полис. Само собой разумеется, что все эти сделки и запреты относятся только к тем, кто использует ненадежные или нечестные правоприменительные процедуры. Таким образом, доминирующее охранное агентство должно предоставлять «независимым» (т.е. всем, кому оно запрещает заниматься самостоятельным правоприменением в отношении его клиентов на том основании, что применяемые этими людьми процедуры являются ненадежными или нечестными) услуги по охране от своих клиентов; некоторым из них ему придется предоставлять эти услуги по более низкой цене, чем всем остальным. Конечно, «независимые» имеют право отказаться платить и обходиться без этих компенсаторных услуг. Если доминирующее охранное агентство будет оказывать «независимым» охранные услуги на таких условиях, не приведет ли это к тому, что его клиенты откажутся от обслуживания в качестве клиентов, чтобы получать его услуги бесплатно? Вряд ли таких случаев будет много, потому что компенсация выплачивается только тем, кто не в состоянии был бы заплатить агентству, не испытав серьезных затруднений, а ее величина рассчитана таким образом, что если ее сложить с суммой, эквивалентной непроизведенным индивидом денежным расходам на самостоятельное правоприменение, а также с суммой, которую данный индивид мог бы заплатить без труда, полученной суммы хватило бы на самый дешевый полис. Более того, агентство защищает тех «независимых», которым оно компенсирует неблагоприятные последствия запрета, только от своих платных клиентов, по отношению к которым «независимым» запрещено самостоятельное правоприменение. Чем больше безбилетников, тем приятнее быть клиентом, всегда находящимся под защитой агентства. Этот фактор, в сочетании с остальными, способствует уменьшению количества безбилетников и сдвигает равновесие в сторону ситуации, в которой почти все покупают услуги агентства. Государство В главе 3 мы поставили перед собой задачу показать, что доминирующая на какой - либо территории защитная ассоциация удовлетворяет двум ключевым необходимым условиям для того, чтобы считаться государством: она 1) имеет монополию требуемого вида на использование силы в пределах этой территории и 2) защищает на этой территории права каждого человека, даже если этого можно достичь только путем «перераспределения». Именно из-за этих ключевых свойств анархисты-индивидуалисты осуждают государство как аморальный институт. Мы также поставили перед собой задачу показать, что эти элементы монополии и перераспределения сами по себе морально оправданы, показать, что переход от естественного состояния к ультраминимальному государству (элемент монополии) морально оправдан и не нарушает ничьих прав и что переход от ультраминимального государства к минимальному (элемент «перераспределения») также морально оправдан и не нарушает ничьих прав. Доминирующее на какой-либо территории охранное агентство целиком и полностью удовлетворяет двум необходимым ключевым условиям, чтобы называться государством. Оно является единственным субъектом, способным силой обеспечить запрет на использование другими ненадежных правоприменительных процедур (по мере их выявления), и, кроме того, осуществляет надзор за процедурами. Кроме того, это агентство защищает тех не-клиентов в рамках своей территории, которым оно запретило самостоятельно обеспечивать санкцией свои права в отношениях с его клиентами, даже если их защиту должны финансировать (на первый взгляд через перераспределение) сами клиенты. К тому, чтобы так поступать, агентство морально обязывает принцип компенсации, который требует от тех, кто, действуя в целях самозащиты и для повышения собственной безопасности, запрещает другим совершать рискованные действия, которые на практике могут оказаться безвредными 28 , компенсировать неблагоприятные условия, создаваемые запретом для тех, на кого распространяется запрет. В начале главы 3 мы отметили, что ответ на вопрос о том, будет ли предоставление защитных услуг одним людям за счет других носить «перераспределительный характер», зависит от причин этих действий. Теперь мы видим, что эти действия могут не являться перераспределительными, поскольку их можно оправдать не связанными с перераспределением причинами, вытекающими из принципа компенсации. (Вспомните, что термин «перераспределительный» применим к причинам, породившим какую-либо практику или институт, а к самому институту — только для краткости.) Для большей наглядности можно представить себе, что охранные агентства предлагают два типа охранных полисов: первый — предоставляющий защиту от рискованных видов осуществления правосудия в частном порядке, а второй — не предоставляющий такой услуги, а обеспечивающий защиту только от воровства, физического насилия и т.п. (предположим, что в ходе частного осуществления правосудия таких вещей не происходит). Поскольку запрет на частное правоприменение установлен толь- 28 Здесь, как и повсюду в этой книге, «вред» («ущерб») означает только нарушение границ. ко в интересах клиентов — держателей полисов первого типа, то платить компенсацию за неблагоприятные условия, создаваемые этим запретом для «независимых», должны будут только они. Держатели только полисов второго типа не должны будут оплачивать охранные услуги для других людей, потому что нет ничего такого, что они должны были бы компенсировать. Поскольку причины, по которым люди будут желать оградить себя от частного отправления правосудия, очень серьезны, почти все покупатели охранных услуг, несмотря на дополнительные расходы, будут приобретать полис первого типа и вследствие этого вносить свой вклад в предоставление защиты « независимым ». Мы справились с нашей задачей и объяснили, как государство может возникнуть из естественного состояния так, что ничьи права не будут нарушены. Моральные возражения анархистов-индивидуалистов против минимального государства преодолены. Оно не представляет собой несправедливого навязывания монополии; монополия de facto возникает сама собой в процессе типа «невидимой руки», с использованием морально приемлемых средств, без нарушения чьих-либо прав и без чьих-либо претензий на особые права, которых лишены другие. А в требовании, чтобы клиенты этой монополии de facto оплачивали услуги по защите тех, кому они запрещают самостоятельно обеспечивать свои права санкцией, нет ничего аморального, напротив, это моральное требование, вытекающее из описанного в общих чертах в главе 4 принципа компенсации. В главе 4 мы подробно обсудили возможность запрета тем или иным людям совершать действия, если у них отсутствуют средства, чтобы компенсировать другим возможные вредные последствия этих действий или если их ответственность, которая может наступить в результате этих действий, не застрахована на сумму, достаточную для уплаты компенсации. Если этот запрет правомерен, то согласно принципу компенсации лица, на которых он распростра -няется, должны были бы получить компенсацию за навязанные им неблагоприятные условия и смогли бы на эти деньги купить себе страховку! Компенсацию получили бы только те, кто оказался в неблагоприятных условиях вследствие запрета, иными словами, те, у кого нет ресурсов, которые они могли бы потратить на страхование ответственности, не ухудшив серьезно своего материального положения. Когда эти люди тратят компенсационные выплаты на страхование ответственности, это эквивалентно бесплатному общественному предоставлению им этой услуги. Она предоставляется только тем, кто не в состоянии купить ее сам, и покрывает только рискованные действия, подпадающие под принцип компенсации, — те действия, которые правомерно запрещены, если они не застрахованы (при условии, что за неблагоприятные условия, которые являются следствием запрета, выплачивается компенсация), действия, запрет которых поставил бы людей в неблагоприятное положение по сравнению с другими. Предоставление такой страховки почти наверняка было бы наиболее дешевым способом компенсировать неблагоприятные условия от запрета для тех, чьи действия представляют для других нормальный уровень опасности. Поскольку в этом случае они были бы застрахованы от риска ответственности за нанесение ущерба другим людям, эти действия не были бы им запрещены. Таким образом, мы видим, что если бы было легитимно запрещать некоторые действия тем, кто не застраховал ответственность, и если бы это было сделано, то в результате следования бескомпромиссно либертарианским моральным принципам возникло бы еще одно свойство государства, кажущееся перераспределительным! (Восклицательный знак обозначает мое изумление.) Является ли доминирующее на какой-то территории охранное агентство территориальным государством? В главе 2 мы видели, насколько трудно точно сформулировать идею монополии на применение силы так, чтобы полученное определение не рассыпалось при предъявлении очевидных контрпримеров. Обычно объясняется, что понятие монополии нельзя использовать для получения достоверного ответа на наш вопрос. Найденное в каком-либо тексте тщательно сформулированное определение может быть принято нами только в том случае, если это определение пригодно для применения в столь же сложных случаях, как рассмотренные нами, и с успехом применялось для анализа широкого спектра таких случаев. Никакая классификация не может дать полезного ответа на наш вопрос попутно, в результате счастливой случайности. Рассмотрим следующее дискурсивное описание, принадлежащее перу антрополога: «Концентрация всей физической силы в руках центральной власти — это главная функция государства [state] и его определяющая характеристика. Для наглядности рассмотрим, чего нельзя сделать при государственной форме правления: в обществе, управляемом государством, никто не может отнять у другого жизнь, нанести ему телесные повреждения, посягнуть на его собственность или причинить ущерб его репутации иначе как с разрешения государства. Должностные лица государства имеют полномочия отнять у человека жизнь, подвергнуть его телесным наказаниям, конфисковать его собственность в порядке взыскания штрафа или экспроприации, а также повлиять на положение и репутацию любого члена общества. Из этого не следует, что в безгосударственных обществах можно безнаказанно отнимать жизнь. Но в таких обществах (например, у бушменов, эскимосов и в племенах центральной Австралии) центральной власти, которая защищала бы семьи от преступников, не существует или она слаба, проявляется от случая к случаю, а в племени кроу и в других индейских племенах западных прерий она применялась только эпизодически. Семья или индивид в безгосударственных обществах защищены неэксплицитными средствами, т.е. участием всех членов группы в наказании правонарушителя, спорадическим или временным применением силы, которая перестает быть необходимой (и, следовательно, перестает использоваться), когда непосредственная причина для ее применения устранена. Государство располагает инструментами для подавления того, что общество считает правонарушениями или преступлениями: полицией, судами, тюрьмами, учреждениями, которые эксплицитно специализируются на этом виде деятельности. Более того, эти учреждения стабильны в рамках общества, и их существование является постоянным. Когда в Древней Руси сформировалось государство, князь присвоил себе власть накладывать пени и причинять физические страдания и смерть, а всем остальным запретил такие действия. Он в очередной раз подтвердил монопольную природу государственной власти, отняв ее у всякого другого индивида или сообщества. Если один человек причинял ущерб другому без специального разрешения князя, это было преступлением, и преступник подвергался наказанию. Более того, князь мог делегировать свои властные полномочия только явным образом. Группа подданных, получавших такую защиту, была, разумеется, точно определена; конечно, не все подданные кня -зя были защищены подобным образом. Никакому отдельно взятому человеку или группе не занять место государства; оно действует только напрямую или делегируя полномочия явным образом. Государство, делегировав полномочия, делает того, кому они делегированы, агентом (органом) государства. Полицейские, судьи, тюремщики получают полномочия на принуждение, в соответствии с принятыми в обществе нормами, непосредственно от центральной власти; точно так же обстоит дело со сборщиками налогов, военными, пограничниками и др. Властная функция государства опирается на его господство над этими силами, которые являются его агентами» 29 Автор не утверждает, что все перечисленные им черты являются необходимыми признаками государства; отклонение по одному признаку не было бы доказательством того, что доминирующее 29 Lawrence Krader, Formation of the State (Englewood Cliffs, N.J.: Prentice-Hall, 1968), pp. 21-22. на некоторой территории охранное агентство не является государством. Нет сомнений, что доминирующее агентство обладает почти всеми описанными признаками, а наличие постоянной структуры управления, штат которой укомплектован специалистами, толкает его все дальше — в направлении к государству — от того, что антропологи называют безгосударственным обществом. На основании многих текстов, подобных процитированному выше, его можно было бы назвать государством. Можно сделать вполне убедительный вывод, что доминирующая на некоторой территории защитная ассоциация является государством на этой территории только в том случае, если территория относительно велика и на ней живет не три с половиной человека. Мы не утверждаем, что каждый индивид, который в условиях анархии имеет монополию на использование силы в пределах собственного участка площадью в четверть акра, является государством этой четверти акра; не являются государством и три жителя какого - нибудь крошечного островка. Всякие попытки определить пороговую величину населения и территории, необходимых для существования государства, — напрасное и бесполезное занятие. Кроме того, мы имеем в виду случаи, когда почти все обитатели территории являются клиентами доминирующего агентства, а «независимые» в случае конфликтов с агентством и его клиентами занимают подчиненное положение. (Мы привели доводы в подтверждение того, что именно это и произойдет.) Гораздо более интересный вопрос состоит в следующем: каким именно должен быть процент клиентов и насколько подчиненным, с точки зрения соотношения сил, должно быть положение «независимых». Но тут я мало что интересного могу сказать. Еще одно необходимое условие для существования государства мы установили в главе 2 в ходе анализа веберовской традиции, а именно, что государство объявляет себя единственным субъектом, который санкционирует применение насилия. Доминирующая защитная ассоциация ни на что подобное не претендует. Может быть, после того, как мы описали положение доминирующей защитной ассоциации и убедились, насколько точно оно соответствует представлениям антропологической теории, следует ли нам ослабить сформулированное Вебером необходимое условие таким образом, чтобы оно включило монополию de facto, которая является единственным реальным судьей в вопросе о допустимости насилия на некоторой территории и обладает правом (строго говоря, принадлежащим всем) принимать решения по этому вопросу и действовать на их основании? Доводы в пользу такого подхода очень убедительны, и это чрезвычайно желательно иуместно. Таким образом, мы делаем вывод, что описанная нами защитная ассоциация, доминирующая на некоторой территории, является государством. Но чтобы читатель не забывал о том, что мы слегка ослабили веберовское условие, время от времени мы будем называть доминирующее охранное агентство «образованием, подобным государству», а не просто «государством». Объяснение возникновения государства с позиции «невидимой руки» Смогли ли мы объяснить с позиции «невидимой руки» (см. главу 2) возникновение государства из естественного состояния? Дали ли мы объяснение государства с позиции «невидимой руки»? Права, принадлежащие государству, в естественном состоянии уже принадлежали каждому индивиду. Эти права не нуждаются в объяснении с позиции «невидимой руки», так как они уже целиком содержались в составных частях объясняемого. Мы также не давали с позиции «невидимой руки» объяснения тому, каким образом государство приобретает права, уникальные для него. Это очень удачно; раз у государства нет никаких особых прав, то и объяснять ничего не надо. Мы объяснили, каким образом эгоистичные и рациональные действия индивидов в локковском естественном состоянии, безо всякого сознательного стремления к тому, будут приводить к возникновению охранных агентств, каждое из которых будет доминировать на какой- то географической территории; каждая территория получит либо одно доминирующее агентство, либо несколько агентств, объединенных в федерацию и образующих, в сущности, одно агентство. Мы также объяснили, каким образом, не претендуя ни на какие исключительные права, доминирующее на некоторой территории охранное агентство неизбежно займет исключительное положение. Хотя у каждого индивида есть право, действуя корректно, запрещать другим нарушать права (в том числе право индивида не быть наказанным, пока не доказана его вина), только доминирующая защитная ассоциация будет иметь возможность без разрешения обеспечивать корректность так, как она считает нужным. Ее сила делает ее арбитром в вопросах справедливости; она определяет, с целью назначения наказания, что именно считается нарушением корректности. Наше объяснение не предполагает по умолчанию и не утверждает, что прав тот, кто сильнее. Но сильный действительно способен обеспечить соблюдение запрета, даже если никто не считает, что у него есть особое право на осуществление в мире своих собственных представлений о том, применение каких запретов корректно. Наше объяснение этой монополии de facto есть объяснение с позиции «невидимой руки». Если государство является институтом, (1) который имеет право принудительно обеспечивать права, запрещать представляющее опасность частное осуществление правосудия, принимать решения об опасности тех или иных частных процедур правоприменения и т.д. и (2) который на практике является на данной географической территории единственным держателем прав, перечисленных в пункте (1), тогда, объяснив с позиции «невидимой руки» (2), но не (1), мы частично объяснили существование государства с позиции «невидимой руки». Точнее, мы частично объяснили с позиции «невидимой руки» существование ультраминимальною государства. Как объяснить возникновение минимальною государства? Доминирующая защитная ассоциация с элементом монополии морально обязана компенсировать неблагоприятные условия тем, кто в результате запрета не может самостоятельно восстанавливать справедливость в отношениях с ее клиентами. Однако на практике она может не предоставить такую компенсацию. Те, кто управляет ультраминимальным государством, морально обязаны преобразовать его в минимальное государство, но они могли бы предпочесть не делать этого. Мы предполагали, что в общем случае люди будут делать то, что они морально обязаны сделать. Объяснение того, каким образом в естественном состоянии может возникнуть государство без нарушения при этом чьих- либо прав, опровергает принципиальные возражения анархистов. Однако все это выглядело бы более убедительно, если бы объяснение того, как государство могло бы возникнуть из естественного состояния, определяло бы и другие основания, помимо моральных, для того, почему ультраминимальное государство должно превратиться в минимальное, если бы были выявлены и другие мотивы или причины для предоставления компенсации, кроме желания людей поступать так, как они должны поступать. Необходимо отметить, что даже если мы не найдем внеморальные мотивы или причины, достаточные для перехода от ультраминимального государства к минимальному, и если объяснение по-прежнему будет исходить исключительно из моральных побуждений людей, тем не менее оно не приписывает людям специальную цель, которая формулируется как создание государства. Вместо этого люди полагают, что они |