Московская финансово. Руководство по изучению дисциплины Политология Москва, 2006
 Скачать 1.08 Mb.
|
|
Особенности отечественного менталитета и возможности демократического обустройства России – следует, прежде всего, уяснить, что менталитет – это глубинные и статичные, как экологическая структура (природная среда), пласты национального самосознания и психики, образы мыслей и действия людей, которые у каждого народа играют своеобразную роль «консерванта» его национальной самобытности, национальной самости, образуют корни национального духа и бытия, пересадить которые на иную почву или кардинальным образом изменить нельзя. Что взаимодействие менталитета и внешних воздействий (политики правительства) сродни механизму взаимодействия пружины и внешнего давления. Сжиматься пружина может достаточно медленно или быстро в зависимости от методов, применяемых властью, но после прекращения воздействия возвращается в исходное положение практически мгновенно. При этом необходимо учитывать, что ментальные реакции этноса на внешние воздействия находятся в прямой зависимости от того, в каких условиях осуществляются общественные преобразования. Одно дело – условия эволюции, т.е. естественноисторического поступательного развития, когда новое зарождается в недрах старого и, постепенно отрицая его, тем не менее, всегда несет в себе его глубокий отпечаток. И совершенно другое дело – условия революции, когда новое внедряется в жизнь насильственно, посредством уничтожения взращенного эволюцией старого. В первом случае (т.е. в условиях эволюционного развития) рынок и частное предпринимательство как бы выводятся (вырастают) из менталитета нации, что придает рыночным реформам свой особый национальный колорит. В этих условиях рынок и менталитет «живут» если и не в полной гармонии и согласии друг с другом, то, по меньшей мере, толерантно, на принципах взаимной терпимости и «мирного сожительства». Во втором случае (т.е. в условиях революции) ситуация складывается совершенно по-другому. Здесь рынок по отношению к национальному менталитету выступает «чужеродным телом» – своего рода «имплантантом», который путем «открытого хирургического вмешательства» (по приказу сверху) пытаются вживить в общественный организм. В этой ситуации менталитет чаще всего начинает играть роль механизма отторжения. И, как результат, эффект от «операции» нередко оказывается не таким, каким ожидался. Именно по этому второму сценарию развиваются события в современной России. И все попытки ее рыночной «вестернизации» в том виде, в каком они осуществляются до сих пор, все в большей мере наталкиваются на растущее сопротивление нашего «евразийского» менталитета. Менталитета, который в целом не очень-то вписывается в привычные практики и базовые ценности евро-американской цивилизации и носит преимущественно «антирыночный» характер. В этой связи следует проанализировать своеобразие отечественного менталитета через призму: отношения россиян к богатству и частнопредпринимательской деятельности и существующих в этой области устойчивых стереотипов и предубеждений степени развития психологии индивидуализма и коллективизма как мотивационного детерминанта трудовой ментальности и предприимчивости соотношения материального (заботы о «теле») и метафизического (заботы о «душе») в структуре жизненных установок и ориентаций россиян восприятия власти и политики и оценки своей роли как «простого смертного» в политико-властных процессах, возможностей влияния и контроля власть имущих способностей и опыта групповой самоидентификации и самоорганизации, развития самоуправленческих начал и гражданской политической активности, гражданской общественной самодеятельности уровня и характера политической и правовой культуры, «тональности» взаимодействия людей и организаций друг с другом и др. Заключить изучение четвертого вопроса необходимо обоснованием правомерности следующего тезиса: «Построить цивилизованный рынок и демократию в России в сто (в тысячу раз) сложнее, чем установить диктатуру». Ибо рынок с его приматом индивидуалистических ценностей, неотчуждаемых прав и свобод личности, с его сакрализацией (обожествлением) частной собственности и богатства, органически присущим воинствующим прагматизмом и коммерциализацией всей системы общественных отношений, вплоть до частной и семейной жизни, представляет собой не продукт «русского духа» и русского бытия. Это плоть от плоти порождение другой, если и не прямо противоположной, то, по меньшей мере, во многом отличной от восточной (и «евразийской») западной (евро-американской) цивилизации. |