Семь смертных грехов by Инсанья Магрэй (рукопись). Семь смертных грехов 4 глава никаких любовных связей! 18
 Скачать 1.92 Mb.
|
ГЛАВА 12. ДЭНИЕЛ ФОСТЕРДэниел был обычным мальчиком, вернее, он думал так. Ходил в школу, учился, устраивал драки, гонял на велосипеде и ставил себе шишки и ссадины. — Всем привет! — он вернулся домой довольно поздно, гулял со своей девушкой. — А вы чего не спите? Мать сидела на стуле и держала в руках стакан воды, не имея никаких сил сказать хоть что-то. Отец стоял позади стула и смотрел на сына, скрестив руки у груди. — Ты где был? — твердо спросил отец. — У Хоуп! Вы же сами меня отпустили! — нервно ответил Дэн, готовясь к худшему. — Райли, наш единственный сын меня совсем доведёт! — плакала мать. Дэниел впервые видел, как она плачет, что повергло его в шок. — Анжелина, иди спать, я с ним разберусь, — он обратился к Дэниелу. — Когда ты должен был прийти? — Пап! — виновато протянул Дэниел, сделав два шага назад. — Когда ты должен был прийти!? — закричал он, напугав не только Дэниела, но и Анжелину. — В восемь вечера, — он виновато опустил голову. — Верно! — продолжал кричать отец. — А ты пришел после 11! — Простите! Пап! Мам! — Твои извинения ничего не изменят. А теперь потрудись объяснить, что это такое? Он протянул Дэниелу какой-то листок. Это была штрафная выписка. — Пап, я все объясню! — Это именно то, чего я от тебя сейчас жду, Дэниел! Прекрати играть в игры! Разве для этого мы с твоей матерью работаем? Для того чтобы выплачивать штрафы за твой вандализм? — Пап, это не вандализм! — Ты закрасил рекламную вывеску! Как ты вообще туда забрался? А если бы ты, прости, Господи, свалился оттуда? — Это был плакат постройки торгового центра. На месте, где стоит парк! — Это не повод рисковать собой и заниматься вандализмом. — А-а, предлагаешь ничего не делать? Посмотрим, что ты будешь делать, когда свежий воздух перестанет поступать в твои лёгкие, наступит кислородное голодание и ты умрешь от нехватки кислорода. — Я знаю, что это было сделано с добрым умыслом, но существует такая вещь, как закон! И ты, как гражданин этой страны, должен ему следовать и соблюдать! — Я понял! Такого больше не повторится! — С завтрашнего дня ты будешь отрабатывать свой штраф! Думал, я стану платить за это? Нет, это должно послужить тебе уроком! Узнаешь, что такое зарабатывать деньги! И больше никаких девушек! В особенности этой твоей Хоуп! — Но отец! — запротестовал Дэниел. — Ничего не хочу слышать! — Прекрасно! Где я буду работать? На шахте? Добывать руду? — Нет, пойдешь в больницу. Там тебе найдут работу! Мы с мамой идём спать! Ужин на столе! Идем, Анжелина! Мать все ещё плакала. Отец забрал у нее стакан и помог дойти до спальни. Для Дэниела его родители всегда были примером стойкости, мужества и отваги. Неужели даже такие люди, как они, могут сломаться? И все это из-за чертового плаката с чертовым торговым центром, который никому нафиг не сдался! Во всем Лос-Анжелесе сотни этих торговых центров. Дэниел бросил рюкзак на пол в прихожей и вошёл в кухню. Они вправду его ждали. На столе его ждала курица с картофельной запеканкой и зеленым горохом. Дэниел уселся за стол и принялся медленно поглощать еду. Потом достал телефон из заднего кармана и набрал Хоуп. — Привет! — Привет, ты уже добрался до дома? — спросил тёплый и мягкий голос из динамика его смартфона. — Да, родители устроили скандал. — Из-за того, что ты поздно вернулся? — Не только! Пришел штраф за тот плакат. — Дерьмо! Большой? — Неважно! Родители не будут платить. Сказали, что мне нужно повзрослеть и вкусить этот плод взрослой жизни, — отшучивался он. — Что-то вроде этого папа и сказал. В общем, он хочет, чтобы я отработал штраф сам, работая в больнице. — Больница — не такое уж и плохое место! — заключила Хоуп, дыша в трубку, Дэниел буквально услышал, что она улыбается. — Тебя же не на завод по производству токсичных веществ отправляют! — То-о-очно! — протянул он. — Стой, ты там ешь? — Да! Мои родители меня ждали, а могли пойти спать. Они совсем не звери! Хоуп, я считаю, что поступил правильно, закрасив этот уродский рекламный плакат. Но почему же мне тогда так хреново? — Думаю, просто тебе стыдно, что ты подвел своих родителей. Ты знаешь, что они тебя любят. И ты их тоже! — Да, возможно. И еще Хоуп... — Что? — Я не хочу подводить родителей. — Тогда сделай так, как они тебе велели. Отработай штраф и больше не лезь в это. Иногда лучше просто прислушаться к здравому смыслу. — Но тогда нам придётся расстаться на время, — закончил Дэниел. Хоуп молчала. — Хоуп, ты еще здесь? — Да, я тебя слышу. Что ты будешь делать? — А что ты хочешь, чтобы я делал? — Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы с родителями. Кто бы что не говорил, Дэниел, семья — это единственные, кто будет с тобой всегда. — Хоуп, я люблю тебя! — зачем-то сказал Дэн. — Я тебя тоже! Но родня должна быть важнее. Пиши мне, ладно? — То есть? Ты сама меня бросаешь? — Не-е-е-ет! Нет, ни в коем случае! Просто сделаем перерыв. Твой отец обязательно тебя простит и снова разрешит нам видеться. И тогда мы не станем допускать таких ошибок, как сегодня. — Ладно, я буду писать и звонить каждый день! — Конечно! Спокойной ночи! — Спокойной ночи, люблю тебя! Из телефона послышались гудки, звонок закончился. Теперь Дэниел каждый день после школы ходил в больницу Miracle Mile, мыл там полы, инструменты, утки, туалеты, отдирал операционные от крови. Это все для него было так непривычно, противно, ужасно, что он часто отсиживался в туалете, выкуривая по несколько сигарет. — Что ты здесь такое делаешь? — Дэниел обернулся и увидел уборщицу с огромным мусорным пакетом. — Так вот кто дымит в туалете! — Простите! — он виновато опустил голову и выбросил недокуренный окурок в унитаз. — Что ты здесь делаешь? — женщина принялась собирать заполненные мусорные пакеты и менять их на новые. — Курил, — недоумевающе ответил он. Разве не за этим она его застукала? — Нет, что ты делаешь в больнице? — А, я на исправительных работах. Женщина лишь усмехнулась. — Как тебя зовут? — Дэниел. — Знаешь что, Дэниел? Мне плевать, за что ты сюда попал, но попрошу не отлынивать. Пришёл работать — работай! — Простите! — И прекрати уже извиняться! Идем! — Куда? — Покажу тебе, где мы храним сигареты. — В смысле? — Покажу тебе, где ты сейчас нужен. Меня, кстати, Джоди зовут. Джоди отвела его в операционную. — Опять операционные? Я не могу! — Что такое? — Там люди умирают! — А знаешь почему? Потому что там нет кого-то, кто должен помогать. Но сейчас там пусто. Они вошли в чистую операционную, где пахло хлоркой. — И почему я здесь нужен? — Возможно, в будущем будешь нужен! Идем, я покажу тебе инструменты. — А то я их не видел! Я здесь уже неделю, и перемыл их в каждой операционной. — Я научу тебя, как они называются! Следующий час Джоди рассказывала, на какие виды делятся инструменты для операций, какие для чего и для каких операций. — Откуда вы все это знаете? — Выучилась в медицинском. — Правда? И вы работаете уборщицей? — Никто не берет. По состоянию здоровья. — Настолько я знаю, по состоянию здоровья не берут в больницу вообще. — Ладно, идём работать! Дэниел вернулся домой в своем обычном настроении. — Как дела в больнице? — спросил его отец за ужином, мать странно взглянула на него. — Если мыть чужую блевотину прекрасно, то так оно и есть! — Дэн! — поджала губы мать. — Все нормально! Правда! Мне очень нравится смотреть на кровь и мёртвых людей в морге, — скептически ответил он. — Надо было отправить тебя в шахту. Может, тогда бы ты стал ценить то, что мы для тебя делаем? — Я ценю, пап! Неожиданно стекла на окнах зазвенели и разбились, осколки рассыпались по полу. Дэниел не мог что-либо сказать, лишь посмотрел на родителей, будто спрашивая, что происходит. — Дэниел, Анжелина, идите в спальню и запритесь там. — Райли? — Анжелина, прошу! Мать встала из-за стола и увела Дэниела в родительскую спальню — Что происходит, мам? — Помолчи, делай все, как я тебе скажу! Сейчас ты сядешь и не вылезешь оттуда, пока я или папа не придём за тобой! Анжелина приложила руку к стене в ванной комнате, часть стены отступила, и в ней появился проем. — Давай, поднимайся! Дэниел послушался. Около десяти минут он сидел на каком-то запыленном чердаке, он слышал, как его мать кричала, и выстрелы. А потом все стихло. Дэниел со сбитым дыханием ожидал, что кто-то из родителей придёт за ним. Неожиданно дверь распахнулась, в проходе оказался отец. — Господи, как же я рад, что ты в порядке! — его футболка была вся в крови, на лице брызги крови, и порезы на руках. — Что произошло? Мама в порядке? К нам кто-то вломился? — начал допытываться Дэниел. — Мама внизу! Он подошёл и обнял сына. Тогда Дэниел подумал, что что-то тут не так. — Пап? — Что, сынок? — С тобой что-то не так? Такое чувство, будто это не ты! Неожиданно отец выпустил его из объятий и, не отводя от него взгляда, полез в задний карман. Дэниел следил, как кровавая рука отца, держа нож, направила его к горлу Дэниела. — Что ты делаешь? — испуганно спросил он. — Еще слово, и я перережу тебе горло! — голос отца стал твердым, как когда он его отчитывает за что-то. Дэниел не понимал, что происходит. Почему его отец в крови? Почему хочет убить его? Он понял, что нельзя просто стоять и ждать, когда острие ножа вонзят в его плоть. Поэтому он оттолкнул отца и отбежал на несколько метров, но здесь бежать было некуда. Отец громко и пронзительно засмеялся и сделал два медленных шага к нему. Но сделать третий не получилось. Оба их взгляда устремились на пол, на котором был вычерчен какой-то знак. — Вот же черт! — выругался отец. В дверях появилась мать и начала выкрикивать что-то на латыни. Отец закорчился, закричал, а потом и вовсе упал на пол. Мать бросилась к нему, подложив колени под голову. — Райли, очнись! Прошу тебя! — мать тоже была вся в крови, кардиган еле держался на плечах, на виске была кровь, она была ранена, одной рукой держалась за бедро. Дэниел будто только сейчас очнулся. Он бросился к родителям. — Что делать, мам, что? — Звони в скорую! Дэниел судорожно доставал телефон из кармана и набирал 911, только с третьей попытки удалось попасть по правильным кнопкам. Карета «скорой» увезла их в ту самую больницу, где работал Дэн. Он сидел в зале ожидания, нервно дергая ногой. — Дэниел? — он увидел перед собой Джоди, вспомнил, что сегодня у нее вечерняя смена. — Что случилось? Дэниел опустил взгляд и только сейчас заметил, что его кофта пропиталась кровью, когда тот обнимал отца. — Мои родители, — ответил он дрожащим голосом, — на них напали! — Ты сам в порядке? — она села рядом с ним на диванчик. — Да, я в норме, — как-то ужасно больно защипало в уголках глаз, — папа без сознания, мама ранена. — Фостеры? Райли и Анжелина Фостеры? — Да, Фостеры! — Они сейчас в реанимации. — Это хорошо или плохо? — спросил он, надеясь на хорошие новости. — Наберись терпения, пока ещё нечего неизвестно. Теперь уже Дэниел сидел в комнате для персонала. Обычно здесь было много медсестер и медбратьев, а также санитарок. Но сейчас они там были с Джоди вдвоём. Перед ним стояла кружка горячего какао, который она приготовила, и несколько шоколадных батончиков «Марс», которые Джоди взяла из автомата. — Пей, пока горячий! Дэниел подвинул к себе кружку и отхлебнул. — С ними ничего серьёзного. — С мамой ничего серьёзного! — исправил её Дэниел. — Да, уже утром ты сможешь к ней зайти. А твой отец поправится. — Я хочу к маме сейчас! — Исключено! — отрезала Джоди. — Да я и не спрашивал твоего разрешения! — Прости, но я не могу тебя отпустить. — Погоди, тебя попросили посидеть со мной? Кто? Мать? — Дэниел, ты многого не знаешь! Тебе скоро все объяснят, но это должна сделать не я. — Прекрасно! И когда? — Года через два! — То есть ты в курсе того, что произошло с родителями? — Я в курсе всего, что происходит! — Не понял! — Через два года сам все поймешь. — Что ж, а у меня есть право на..? — Нет! — Я ж даже не договорил! — Нельзя! — Завтра утром я иду к маме. Она обязана мне все объяснить. Хотя бы у нее есть право на это. — Нет! — Да что ж такое? Почему? — Твои родители просто пешки, просто выполняют приказ. А теперь тебе пора идти спать! — Я не хочу спать. Мне нужно отвлечься! — Как хочешь, у меня есть кое-что для тебя. Думала отдать тебе это позже, но раз уж представился случай! Джоди достала из сумки медицинский справочник, вероятно, свой, и протянула его Дэниелу. — Я тебе не навязываю, — начала оправдываться она, — просто, вдруг тебе станет это когда-нибудь интересно. За всю ночь Дэниел никак не мог уснуть. Книга не особо помогала. Строчки сливались в одну бесконечную, картинки становились все пугающими и мрачными. Дэниел дошёл до главы «Онкологические заболевания», когда персонал начал приходить на утреннюю смену. Закинув справочник в сумку, он вышел в коридор, по которому снова ходили медсестры и врачи. По пути купил кофе и направился в палату матери. Зайдя внутрь, он увидел свою спящую мать. Руки расслабленно лежали поверх одеяла, на виске свежим пластырем была заклеена рассеченная рана. Дэниел сел в кресло и начал разглядывать мать. Он заметил, что на плече у нее был огромный шрам. Дэниел и раньше замечал, как у родителей появлялись какие-то раны и шрамы, а потом они таинственным образом куда-то исчезали, так же, как и появлялись. Пару раз родители возвращались с работы обессиленные, будто дрались с толпой преступников по пути. Иногда случалось, что не возвращались вовсе. В такие моменты к нему приходила их соседка напротив, миссис Миллер. Она говорила, что родителей задержали на работе, и они вернутся утром. Но возвращались они не всегда наутро. Дэниел даже не знал, где именно работают родители. Говорили, что это очень секретно, поэтому не давали информации в школу или вообще куда-либо, отшучиваясь, что это дело государства. Дэниелу было плевать, что они там скрывают, секреты — это личное дело каждого. Может, его родители были грабителями и захватывали банки, и теперь вся страна их ищет? Раньше Дэниел с шуткой к этому относился, но не сейчас. Теперь он считал, что имеет право знать, поэтому, как только его мама очнется, он собирался растрясти её как следует и заставить рассказать, что произошло в доме, и развеять все сомнения и догадки. Больше им не удастся отмолчаться или отшутиться. — Дэниел? — Мама... — он поднял голову и посмотрел на мать, захлопнув справочник. — Боже мой, ты в порядке! — Да, а ты как? — он заметил, как ее рука устремились к бедру. — Жить буду! Знаешь, где отец? — она скинула одеяло и уже хотела опустить ноги на пол, как Дэниел ее остановил. — Нет, мам! Папа подождёт! Ты должна мне все объяснить! — Дэниел... — Нет, мам! Не в этот раз! Анжелина укрыла ноги одеялом. — Сядь рядом! — она похлопала по краю кровати, Дэниел послушался. Он был готов услышать все, что угодно. Мать обняла Дэниела и поцеловала в макушку. Она так часто делала — это был ее жест извинений. Так за что она извиняется в этот раз? Дэниел был готов услышать любую правду. О чем угодно, и он бы ее принял. Он пообещал себе, что не станет психовать, когда узнает о том, что родители скрывают, пообещал простить их ложь. Но в то, что Анжелина и Райли Фостеры работают на организацию С.О.Н. и охотятся за существами, о которых так много слухов, легенд, загадок, что становится тошно, поверить было бы сумасшествием. Он сидел на полу в коридоре, уставившись в одну точку. Ноги уже затекли из-за того, что он сидел в одном положении так долго, но он не двигался. — Привет, можем сегодня увидеться? — говорил он в трубку, прижимая ее к уху. — Дэниел... что-то случилось? — обеспокоенно спросил голос в трубке. — Хоуп, я просто хочу увидеться. Давай после школы? — После школы я еду на гимнастику, ты разве не помнишь? — А после тренировки? — слезы начали подступать, он прикусил кожу на большом пальце. — У меня сегодня много дел. Прости, Дэн! — Что происходит? — он сказал это вполне спокойно, но хотелось закричать. — Дэниел, что такое? Что у тебя с голосом? — Ты меня избегаешь, да? Тебя родители надоумили? — Твои родители, Дэниел! На следующий день они приехали к нам. Сказали, что нам нельзя быть вместе. Прости, можем мы закончить разговор? — Они вам заплатили? — Что? — взорвалась Хоуп. — Как ты вообще мог такое подумать? Брать деньги за то, чтобы бросать тебя? — Тогда что для тебя слова двух людей, которые только и делают, что хотят нашего расставания? Что тебя убедило? — Дэниел, мне пора! — Мы даже не обсудим? Мы сейчас расстаемся, а ты говоришь, что тебе пора? — Дэниел, мне, в самом деле, пора! Если хочешь, обсудим все, когда и ты, и я будем готовы. — Да плевал я на твои объяснения! Я уже сам все понял! Иди к черту, Хоуп! *** Прошло пару дней с того происшествия. Дэниел встал с ужасным настроением. В шкафу его ждал идеально выглаженный костюм. Не было никакого настроения прихорашиваться. Он спустился на кухню, где мама уже наготовила для него бутербродов с сыром. — Привет, дорогой! — она слабо улыбнулась и быстро отвернулась к плите. Завтрак не лез в горло. Он лишь глотнул из стакана. — Ты готов? — спросил только что спустившийся на кухню отец. Его совсем недавно выписали из больницы, ему было тяжело ходить из-за ранения в боку. — Не знаю. Дэниел вышел за родителями на улицу, где их уже ждало такси. Что вы думали, когда человек очень сильно опаздывал? Вы злились, что он тратит ваше драгоценное время? Может, переживали, не случилось ли чего? Страшно ли было вам, что ваши родные или близкие не вернутся? Дэниел никогда не задумывался об этом. Он всегда был уверен, что его родители доживут до глубокой старости, увидят, его в синей мантии и конфедератке, увидят, как он поступит в музыкальный университет, подпишет контракт с каким-нибудь продюсером и будет утопать в лучах славы и любви. Мечты о будущем были настолько глобальным, что он забывал о главном, забывал о семье. Вот он, мечтатель, стоит у могилы некоего Сэмюэля Олдфорда, который каким-то магическим образом жил 600 лет, а рядом могила Гвиневры, которая жила почти тысячу лет. Ему рассказывают о создании С.О.Н., об академии «Иммортал», куда он поступает со следующего месяца. Все это просто взрывает голову. Неужели его родители жили вот так? Каждый день рисковали своими жизнями, волнуясь о нем же. А Дэниел даже не беспокоился об этом, слепая вера в то, что все всегда будет хорошо, вела им. А в один прекрасный день они могли не вернуться, оставив своего сына сиротой. Дэниел понял, что это было посвящение. Ему рассказали все их тайны, показали священные места, попросили подписать контракт на ближайшие 5 лет. Подписав его, он обязуется выполнять приказы, учиться своей новой профессии, к которой он должен был приступить только по достижению совершеннолетия, но родители решили сделать это раньше, потому что он уже контактировал с существом, а именно демоном, вселившемся в его отца, ему нужно обезопасить себя. Все вернулись домой уставшими, особенно Дэниел. — Пару недель ещё поболит! — сказал ему отец, заметя, как Дэниел сжимает ожог на плече в виде герба школы Иммортал. — Вас тоже заклеймили? — Нет, я стал охотником в 18, как и полагается детям охотников, а твоя мама ещё в детстве попала под крыло С.О.Н. — Ты хочешь есть? — спросила его мать, вытирая лицо платком. — Нет, если я захочу, я сам приготовлю. А ты устала, отдохни. Она подошла к Дэниелу, сидящему за столом, и поцеловала его в лоб. — Я люблю тебя, Дэниел! — Я тоже тебя люблю, мам! Неожиданно в дверь позвонили, через стеклянную дверь они увидели Хоуп. — Хочешь, я с ней поговорю? — спросил отец. — Нет, я сам. Надо уже покончить с этим! Как только Дэниел открыл дверь, Хоуп набросилась на него с объятиями. — Ты как? — спросила она. Дэниел смотрел на ее обеспокоенное лицо, на ее две косы, он любил, когда она так заплетала волосы, вплетая в них ленты. — Я в норме, — он сел в кресло на веранде дома. — Наверно, я должна извиниться. — Да, я тебе тогда звонил, потому что ты была мне нужна, Хоуп. На моих родителей напали, папа чуть не умер на операционном столе. — Я же не знала. — Тоже мне оправдание! — фыркнул он, откинувшись на спинку. Хоуп уместилась рядом с ним в это кресло. — Я, правда, не знала, ничего не знала. И я согласна, это не оправдание. Я пришла сразу, как только вы вернулись. Дэниел ничего не ответил. Неожиданно Хоуп взобралась к нему на колени и обхватила руками за шею. — Ч-что ты делаешь? — Мне очень жаль! И мне стыдно, что я с тобой так поступила! Она наклонилась, чтобы поцеловать его. Было больно целовать её снова. После того, что он узнал о себе. Но больнее было осознавать, что это будет его последний поцелуй. — Что такое? — Не надо, Хоуп! — Почему? — Потому что это больше не может продолжаться. Я зависим от тебя. Без тебя я ничто. Ты мой друг, любовница, союзник, моя поддержка. Такие отношения нездоровые. — Разве плохо, что я могу быть всем для тебя? — Да. Я хочу, чтобы моя семья была мне семьёй. Ты моя надежда. Надежда на что-то хорошее. — Надежда — это хорошо! — воспротивилась она. — Но не ложная. — Значит, это все? — Я думаю, да! Я хочу закрыть свой штраф, доучиться в школе и забыть все, что произошло за эту неделю. — Как скажешь, — она слезла с него и спиной двинулась к выходу. — Я все ещё твой друг, Дэн, если что-то понадобится, я рядом. — Я запомню. Дэниел сидел в кресле и смотрел, как Хоуп уезжает домой на велосипеде. В тот день он видел ее в последний раз. В четыре часа, он как обычно пошёл в больницу. Все было очень тихо. Поэтому он заткнул уши наушниками и принялся отмывать больницу, заполняя палаты и коридоры запахом хлорки. Во время перерыва он открыл справочник и читал про болезни, анатомию человека и лекарственные средства. Он так увлекся медициной, что решил, что, если у него с музыкой не заладится, то он станет врачом. Началась новая неделя, Дэниел все ещё ходил в свою обычную школу, боясь новой, где его будут учить сражаться с существами. Никакие уговоры и смогли убедить родителей не отпускать его. Но договор уже подписан, и через несколько лет он обязательно уйдёт оттуда. Но куда? Он потратит эти годы впустую. Видимо, на это и был нацелен контракт. Пока ты работаешь или учишься в этой компании, ты ни в чем не нуждаешься. У тебя есть дом, есть еда, медицина. Кроме одного — собственного выбора. Каждый день проходил одинаково: школа, работа, домашка. Только в воскресенье, он приходил к друзьям, чтобы порепетировать. Дэниел умел играть много на чем, на фортепиано, на гитаре, на флейте и немного на тромбоне. — Мам, пап, у меня сегодня в школе концерт, вы ведь придете? — спросил Дэниел, проходя мимо комнаты родителей после очередной репетиции. — Черт! Забыла! А во сколько начало? — Анжелина, у нас же сегодня собрание! — возразил отец. — А у нашего сына концерт! Разве можно это пропускать? — Ясно! — Дэниел вышел из комнаты. Он вернулся в комнату и схватился за телефон. Он листал контакты, чтобы позвонить кому-нибудь, хоть кому-то. Но среди этих контактов были номера его родителей, друзей, которые сами в этом же концерте и участвуют вместе с ним, номер Хоуп, с которой ему не хочется ни разговаривать, ни встречаться. А еще там был номер Джоди, который она ему дала после случившегося. — Привет, Дэн, ты как? Давно не видела тебя на работе! — радостно поприветствовала его Джоди. — Да, разные смены. — Все нормально? Как прошло посвящение? — Плечо все ещё заживает. Слушай, ты сегодня вечером ничем не занята? — Да нет! — У меня в школе концерт, не хочешь посмотреть на нашу группу? — Ты приглашаешь меня посмотреть, как ты играешь на своих инструментах? Да я об этом мечтаю с тех пор, как ты сказал, что умеешь играть на всех этих вещах! Вышли мне сообщением время начала и адрес школы! Я просто обязана там быть! *** Дэниел стоял за шторкой и наблюдал, как люди собираются. — Выискиваешь Хоуп? — спросил его друг Коул, барабанщик в их группе. — Нет, мы расстались! — И ты не рассказал об этом своему лучшему другу? — в шутку сказал Коул, но Дэниел слегка волновался, поэтому принял это всерьёз. Он увидел знакомый силуэт и вернулся за кулисы, пройдя через вход для посетителей, он подошёл к Джоди и немного напугал ее. — Ты собрался меня в могилу свести? Надо же! — она разглядывала его одежду, на нем была бордовая рубашка, под ней серая футболка и джинсы. — Я рад, что ты пришла! — Твои родители здесь? Я хочу с ними познакомиться! — Нет, они не смогли прийти, — он слабо улыбнулся. — Зато пришла ты, чему я действительно рад! Спасибо тебе! — Боже мой, бедный мальчик! — У них собрание! — объяснил он. — Они вернутся поздно вечером. — Хочешь, после концерта мы заскочим в кафе? Я покажу тебе свое любимое место, тебе там точно понравится! — Да, конечно! После концерта они сидели в закусочной и ели вафли с джемом, запивая горячим шоколадом. — Ты была права! Мне здесь нравится! Дэниел рассматривал интерьер закусочной: внутри было тусклое освещение, на стенах развешаны гитары, укулеле и мандалины, несколько неоновых вывесок добавляли особой атмосферы. В зале пахло булочками, жареной картошкой, и отдавало цитрусом. — Да, я так и знала, что это место в твоём стиле. Ты потрясающе играешь на гитаре! И поешь! Где-то учился? — Немного! Мама хотела, чтобы я был чем-то занят, чтобы у меня были увлечения. Поэтому водила меня на все подряд: на музыку, танцы, иностранные языки, шахматы, рисование, спортивные кружки. — И что осталось на данный момент? — Музыка и шахматы. Спорт — это не моё, как и танцы. Рисую я просто ужасно, а от языков отказался, потому что не знал, какие выбрать. — Ого! Это, в самом деле, впечатляет! — А что у тебя? — У меня? — Да, у тебя! Почему ты решила учиться в медицинском, а потом произошло то, что произошло? — Ну, мой старший брат умер от рака. Мне было столько же, сколько и тебе. Я все время была с ним, ухаживала за ним. А после смерти, стоя у его могилы, я решила стать врачом. — Черт! — Дэниел перестал жевать, отложил вилку и сложил руки на столе. — А потом выяснилось, что у меня эндокринное заболевание, название которого я даже произносить не хочу. — Гиперпролактинемия? — Откуда ты..? — Эта страница в справочнике сильно потрепана, на ней остались засохшие капли. Я предположил. — А ты умнее, чем кажется! — тепло улыбнулась Джоди. — Но ты ведь в порядке? — Несомненно! — Уверен, все наладится! У нас обоих! *** Но Дэниел ошибался. Месяц прошёл также незаметно, как час в игровом клубе. Отработка в больнице закончилась, но он все равно забегал туда, чтобы повидаться с Джоди. После того откровения, он посчитал, что ей нужна поддержка, ведь у нее совсем никого нет. Он в последний раз сходил в больницу, чтобы попрощаться с Джоди. Ему было стыдно, что он вот так просто ее бросает, но она все понимала. Вернувшись домой, он обнаружил в своей комнате чемодан, а на кровати лежала коробка с эмблемой «Иммортал», такая же, как и клеймо на его плече. В коробке лежал темно-синий пиджак со значком на груди, белая рубашка и две пары брюк синего и бордового цветов. — Это твоя новая форма! — отозвалась мама, будто специально ждала, когда он вернётся и увидит все это. — Что, если я не хочу? — У тебя нет выбора! Завтра ты заселишься в свой новый дом, познакомишься со своей командой, куратором. Найдёшь там новых друзей. — У меня уже есть друзья! — Да, кстати! Пока ты будешь учиться в «Иммортал», тебе не разрешат с ними видеться. — То есть? — от недоумения он встал с кровати. — Тебе все объяснят. Тебе выдадут новый телефон. Ты не сможешь связываться с нами. — Да что это, черт возьми, такое? Тюрьма? — Лишь клетка. Потерпи, и ты выберешься из неё. — Вы с папой почему-то до сих пор в ней. Почему я могу верить в то, что не пойду по вашим стопам и не застряну там? — Для этого мы с папой и работаем. Чтобы ты смог выбраться оттуда. Когда ты закончишь обучение, ты сможешь вернуться домой и стать тем, кем захочешь. Мы заботимся о твоём будущем. О будущем твоих детей. Я никогда не хотела этого для тебя, и не хочу для твоих детей. Поэтому мы с папой в буквальном рабстве у С.О.Н. Дэниел промолчал. Снова он думал о том, что его родители просто решили спихнуть его куда подальше, в то время как они только и делают, чтобы сделать его жизнь лучше, чем их жизнь. — Завтра, когда ты уедешь в Синистер, мы с папой улетаем в Румынию на задание. — И мне нельзя будет с вами созваниваться? — К сожалению. Родители проводили Дэниела до самого Синистера. Они стояли у железных ворот, у которых уже стояла его куратор Лилит. — Мы увидимся хотя бы летом? — Возможно, сын! — Пообещайте, что увидимся! — Мы не может давать обещаний, которые... — Мы обещаем! — мама сняла с плеча сына невидимую ниточку, а потом прижала его к себе. — Я буду скучать! — Я тоже! — Дэниел, я знаю, что я был слишком строг к тебе, поэтому я должен извиниться. — Поздновато, — за эту фразу Дэниел словил укоризненный взгляд матери. — Но я знаю, что ты просто воспитывал во мне дисциплину. — Ладно, просто иди сюда! В следующую секунду он обнял Дэниела, чего тот не делал никогда в жизни. После чего к ним подошла Лилит. — Дэниелу уже пора! Вы ведь помните о нашей договорённости? — О какой договорённости? — спросил Дэниел. — Твои родители мертвы, — бесцветно произнесла Лилит. — Ты всем должен говорить, что твои родители мертвы. Ни одна душа не должна узнать, кто твои родители, кем являются, и где сейчас находятся. — Дорогой, мы договорились, чтобы тебе не стирали воспоминания о нас. Мы с папой хотели, чтобы ты помнил свою жизнь до Синистера. — мать уже не могла себя сдерживать, скорая разлука с сыном давала соответствующие результаты. — И за это ты должен молчать! — продолжил отец, когда она всхлипнула. — Пора, Райли! — Да подожди ты, Лилит! Твой Синистер никуда не убежит! Сто лет стоял, и постоит ещё пять минут. Анжелина снова обняла Дэниела, тот пытался её успокоить, пообещав, что будет прилежно учиться и не подведёт их. Распрощавшись с родителями, Лилит отвела его за ограждение, закрыв за ними ворота. Он несколько раз обернулся, чтобы взглянуть на родителей, мать плакала на плече отца, а тот старался ее успокоить. Ограждение ворот Синистера были границей между двумя его жизнями: одна обычная, подростковая, другая новая жизнь охотника, пугающая до шевелящихся волос на затылке. |