Главная страница
Навигация по странице:

  • Переписать историю, сказать «нет»

  • То ребёнок, то взрослый

  • Предупреждение

  • Сьюзен Форвард Токсичные родители


    Скачать 0.62 Mb.
    НазваниеСьюзен Форвард Токсичные родители
    Дата28.05.2021
    Размер0.62 Mb.
    Формат файлаdoc
    Имя файлаö«ÓóáÓñ æý¯ºÑ¡. Æ«¬ß¿þ¡ÙÑ Ó«ñ¿Ôѽ¿ - royallib.com.doc
    ТипДокументы
    #211010
    страница22 из 23
    1   ...   15   16   17   18   19   20   21   22   23

    Сила ролевой игры



    На групповых сессиях, после чтения писем, мы организуем небольшие театрализованные представления, чтобы проработать проблемы, затронутые в письмах. Я убедилась, что эти сессии психодрамы дают нам глубокое понимание ситуации и являются эффективными инструментами для проработки травмы инцеста и других проблем моих клиентов.

    Психодрама пресекает на корню рационализацию и отрицание, которыми мои клиенты могут пользоваться для защиты от своих эмоций, и позволяет им выразить всё, что они чувствуют по отношению к членам своей родительской семьи, в процессе подготовки к конфронтации с ними. Психодрама это безопасная обстановка, в которой можно тренировать новые способы поведения. Всё это решающие факторы успеха терапии.

    После трёх месяцев групповой терапии Конни чувствовала себя достаточно сильной для письменной конфронтации с родителями, но понимала, что как только её отец и мать получат эти письма, ей понадобится всесторонняя поддержка. Я спросила её, может ли она опереться на своего мужа, Уэйна, и Конни со стыдом призналась, что она до сих пор никогда не говорила ему о пережитой ею сексуальной агрессии со стороны отца.

    Как большинство жертв инцеста Конни была уверена, что её муж перестанет любить её, что после того, как он узнает правду, она станет отвратительна ему. Хотя Уэйн не раз доказывал ей свою любовь и поддержку, тревога не позволяла Конни разделить с ним свою страшную тайну. Однако, теперь ей не оставалось другого выхода.

    Чтобы помочь Конни справиться со своими опасениями, я попросила её, чтобы она разыграла свой разговор с Уэйном в виде психодрамы. Мы разыграли несколько сцен, в которых я или другой участник группы исполняли роль Уэйна, с различными реакциями с его стороны, от полного принятия до абсолютного отвержения.

    В одной из наиболее драматических сцен Конни сама сыграла роль Уэйна, чтобы попытаться отчасти пережить его чувства. Я играла роль Конни. После того, как я рассказала «Уэйну» о том, что сделал мне мой отец, я сказала, что мне необходима его поддержка:

    Сюзан (в роли Конни) : Сейчас мне действительно нужна твоя любовь и поддержка. Я должна знать, что для тебя эта история не имеет решающего значения, что ты не ненавидишь меня и не считаешь испорченной, грязной.

    Конни (в роли Уэйна) : Конечно, я не ненавижу тебя, хотя мне хотелось бы, чтобы ты рассказала мне обо всём этом раньше, и я смог бы тебя поддержать. В любом случае, теперь, когда мне всё известно, ты стала для меня ещё дороже. Я всегда знал, что что-то внутри тебя сильно болит и заставляет тебя быть недоверчивой и раздражительной, и сейчас, когда я знаю, о чём идёт речь, я лучше понимаю тебя. Если бы я мог вылечить тебя, если бы ты смогла довериться мне раньше...

    (В этот момент Конни вышла из роли)

    Конни : Говоря от его лица, я на самом деле почувствовала его любовь ко мне. Всё будет хорошо, я уверена. А если не будет (она улыбнулась), я выгоню его вон.

    Эта техника может быть использована для подготовки тех, кто впервые пробует перестать молчать.

    Когда Конни поговорила с Уэйном на самом деле, она убедилась, что репетиции в группе существенно снизили её тревогу. Уэйн в действительности продемонстрировал ту способность к пониманию, которую предполагала Конни, и его поддержка в оставшееся время терапии была ей очень полезной.

    Упражнения для излечения травмы внутреннего ребёнка



    Кроме писем и репетиций тех или иных действий, существуют несколько упражнений для излечения травмы нашего внутреннего ребёнка, очень эффективные для групповой терапии. Здесь я приведу два из наиболее действенных.
    Переписать историю, сказать «нет»

    Большинство жертв инцеста не умеют говорить «нет». Возможно, вы чувствуете себя бессильными это сделать, чувствуете, что вы должны делать всё, о чём вас не попросят. Эти убеждения возникают из пережитого опыта, когда могущественные родители запугивали, принуждали и унижали вас. Чтобы возродить вашу личную силу, закройте глаза и постарайтесь увидеть ту сцену, когда вы в первый раз подверглись сексуальной агрессии, но в этот раз измените ход событий. Оттолкните агрессора двумя руками со словами:

    - Нет! Ты не сделаешь этого со мной! Я не позволю тебе! Убирайся, потому что я всем расскажу об этом! Я буду кричать!

    Представьте себе, как агрессор подчиняется вашим словам. Представьте, как он разворачивается и выходит из комнаты, делаясь с каждым шагом всё меньше и меньше.

    Это упражнение может вызвать болезненные чувства, так как на самом деле в своё время вы не повели себя таким образом, но оно очень стимулирует и укрепляет человека внутренне. Приведу свидетельство Дэна: «О господи, я бы отдал всё на свете за то, чтобы это тогда это было именно так! Но даже сейчас я почувствовал в себе неизвестную до сих пор мне силу. Никто из нас не сумел защитить себя тогда, но теперь-то мы научились это делать!»
    То ребёнок, то взрослый

    Одним из наиболее трогательных упражнений, которое мы выполняем в группе, является репрезентация участниками группы самих себя в том возрасте, когда начался сексуальный абьюз. В этом упражнении самое важное возродить переживания ребёнка. Помните, что маленькие дети на разговаривают как взрослые; у них собственный словарный запас, они по-своему воспринимают мир. Во время упражнения терапевтическая группа превращается в группу детей, которых подвергают инцесту, и которые должны рассказать «взрослому» руководителю группы о «нехороших вещах», которые происходят у них дома. Другие «дети» не только могут задавать рассказчику вопросы, но и утешать его. Приведу выдержку из сессии, на которой Конни сильно продвинулась вперёд в терапии:

    Сюзан : Скажи, золотко, сколько тебе лет?

    Конни (детским голосом) : Семь.

    Сюзан : Мне кажется, что твой папа поступает с тобой гадко. Возможно, тебе поможет, если ты расскажешь нам об этом.

    Маленькая Конни : Ну... я не знаю. Мне очень стыдно, но мой папа... он заходит в мою комнату и снимает... снимает с меня трусики... трогает меня и лижет... там, внизу, где пися. Потом он начинает тереть свою писю мне об ноги и дышит как-то странно, а потом у него выливается что-то белое и липкое и он говорит мне: «возьми полотенце и вытри», и что если я расскажу кому-нибудь, то он побьёт меня ремнём.

    Сюзан : А ты? Как ты себя чувствуешь, когда твой папа делает это?

    Маленькая Конни : Мне очень страшно, у меня болит животик. Я, наверное, очень плохая девочка, поэтому мой папа поступает так. Иногда я хочу умереть, и тогда он узнает, как я его боюсь, а ещё, если я буду мёртвая, он не сможет это делать.

    В этот момент силы Конни иссякли. Другие участники группы встали вокруг неё и обнимали, пока она плакала. Всхлипывая, Конни рассказала нам, что она не плакала уже много лет, и что слёзы очень пугали её, потому что она чувствовала себя совершенно беззащитной. Я заверила её, что освободив свою нежность и ранимость, она будет сильнее, а не слабее. Раненой и напуганной девочке, которую она носила в себе, не придётся больше прятаться. Как только ваш внутренний ребёнок сможет выразить свои чувства и найдёт на них положительную реакцию и утешение, необходимо, чтобы вы вновь перешли в ваше взрослое состояние. Встаньте и почувствуйте, насколько велико ваше тело. Почувствуйте вашу власть взрослого человека. Возвращение в состояние взрослого человека даст вам огромную силу, к которой вы можете прибегнуть всякий раз, когда начинаете чувствовать себя как беззащитный ребёнок.

    Существуют ещё много упражнений для групповой терапии, которые наряду с письмами и репетированием действий и событий в реальной жизни, помогут вам освободиться от состояния жертвы.

    Конфронтация с инцестуозными родителями



    Хотя я испытываю огромную печаль из-за необходимости написать это, но должна предупредить вас, что как только вы осмелитесь сказать правду об инцесте, ваши родители, которые, как предполагается, должны питать вашу эмоциональность, любить и защищать вас, подвергнут вас жестокой эмоциональной атаке. Всё то, что я уже говорила о конфронтации, многократно возрастает, когда вам приходится иметь дело с инцестуозными родителями. Поэтому вам абсолютно необходима безусловная поддержка кого-то из ваших близких, и вам необходимо репетировать, репетировать и репетировать. Ещё до конфронтации вам нужно чётко осознать, кто несёт ответственность за случившееся.

    Если ваши родители всё ещё живут вместе, вы можете устроить конфронтацию с обоими сразу или по отдельности. Однако, по опыту я знаю, что конфронтация бывает менее жёсткой, когда она проходит по отдельности с каждым из родителей. Если жертва инцеста устраивает конфронтацию с обоими сразу, часто родители выступают против неё единым фронтом, для того чтобы обезопасить свой брак от того, что в их представлении является прямой атакой на их благополучие. В этом случае, вы останетесь в меньшинстве, поэтому вам необходим другой человек, который поддержал бы вас во время конфронтации.

    Хотя нельзя предсказать реакцию сексуального агрессора, можно сказать, что конфронтация без свидетелей обычно проходит менее жёстко. Агрессор может отрицать происшедшее, может разозлиться и уйти, может обвинить вашего терапевта в том, что он/а науськивает вас на то, чтобы вы разрушили семью, может попытаться представить инцест как нечто не имеющее значения, может полностью признать свою вину. Вам необходимо быть готовыми к любому повороту событий. Если агрессор решит во всём сознаться, будьте осторожны с его извинениями. Часто сексуальные агрессоры пытаются манипуляциями заставить своих жертв сочувствовать им. Вам придётся подготовиться к тому, что ваши отношения с родителями изменятся навсегда, и весьма возможно, что вам придётся полностью разорвать их.

    Хотя конфронтация с инцестуозными родителями имеет тот же сценарий, что и конфронтация с другими типами неадекватных родителей, есть несколько специфических пунктов, которые должны быть включены в раздел «чего я хочу от тебя в дальнейшем». Реакция агрессора на эти требования является единственным индикатором того, как будут развиваться ваши отношения с ним:

    1. Безусловное признание того, что случилось. Если агрессор заявляет, что он ничего не помнит, потребуйте, чтобы он признал, что если вы помните об инцесте, значит он имел место в реальности.

    2. Извинения.

    3. Полное признание своей ответственности агрессором. Он должен ясно сказать, что вы не виновны в том, что произошло.

    4. Готовность предложить возмещение. Например, агрессор должен оплатить вам терапию, извиниться перед значимыми для вас людьми за причинённый всем вред, обязаться говорить с вами о том, что произошло, когда вы этого потребуете.

    Предупреждение : агрессор может попытаться соблазнить вас своим раскаянием и извинениями и внушить ложную надежду на то, что отношения между вами существенно изменятся в будущем. Однако, если за извинениями не следуют реальные перемены в поведении агрессора, всё будет по-прежнему. Агрессор должен быть готов сделать что-то реальное относительно самой проблемы, потому что если нет, извинения останутся пустым звуком и причинят вам ещё большую боль и разочарование.

    Очевидно, что очень мало жертв инцеста получают положительный ответ на все вышеприведённые требования, даже на часть их, но для вашего внутреннего роста необходимо предъявить их агрессору. Необходимо, чтобы вы устанавливали правила любых отношений с ним в будущем, и для этого нужно ясно дать понять, что вы больше не будете жить во лжи, полуправде, тайнах и отрицании. И самое важное: вы должны ясно дать понять, что вы не будете и далее нести ответственность за инцест, то есть, что вы не будете и дальше играть роль жертвы.

    «Настал час перестать притворяться»



    Трейси решила провести конфронтацию с отцом и матерью по отдельности. Она сказала отцу, что посещала терапию, но не сказала, что это была за терапия. Она сказала, что он сильно поможет ей, если посетит одну из сессий вместе с ней. Он согласился, но прежде чем появиться в моём кабинете, несколько раз переносил дату. Харольд, отец Трейси, был худым человеком, с большими залысинами, почти шестидесяти лет. Его костюм был безупречен и сразу выдавал в нём топ-менеджера. Когда я спросила его, знает ли он, почему Трейси настаивала на том, чтобы он посетил мою терапию, он ответил, что «достаточно хорошо представляет себе, о чём речь».

    Я попросила Трейси объяснить своему отцу, какую именно терапию она посещает: «Я участвую в терапевтической группе для жертв инцеста, папа. Это те, с кем их отцы, а иногда и матери, делали то, что ты делал со мной» .

    Харольд сильно покраснел и отвёл глаза. Он начал было что-то говорить, то Трейси прервала его и заставила выслушать себя до конца. Она продолжила говорить, и сказала ему, что именно он делал, и как она чувствовала себя больной, испуганной, смущённой и грязной: «Я считала, что у меня нет права влюбиться. Я была уверена в том, что этим самым я обману и предам тебя. Я считала себя твоей собственностью, как будто кроме тебя у меня не было жизни. Я верила тебе, когда ты говорил мне, что я шлюха.. Ведь я действительно хранила внутри себя грязный секрет и думала, что всё это по моей вине. Почти всю жизнь я провела в депрессии, но научилась делать вид, что мои дела идут отлично. Но это не так, папа, и настал час перестать притворяться. Мой брак чуть не распался из-за того, что я ненавидела мою сексуальность, ненавидела моё тело, ненавидела себя. Сейчас, слава богу, всё меняется к лучшему. Но ты всегда оставался в выигрыше, пока я платила по твоим счетам. Ты предал меня, ты использовал меня, ты сделал мне всё самое худшее, что только отец может сделать дочери» .

    После этого Трейси предъявила отцу требования: чтобы тот извинился и признал свою ответственность. Кроме того, она предложила ему возможность признаться во всём своей жене до того, как она сама расскажет об инцесте матери. Отец Трейси сидел в растерянности. Он начал обвинять дочь в том, что она шантажирует его. Он не пытался отрицать инцест, но попытался представить дело так, что ничего страшного не произошло, так как он никогда не нанёс Трейси физических увечий. Он извинился, но его беспокоило только то, как разглашение повлияет на его брак и на его положение в обществе. Сказал, что ни в какой терапии не нуждается, так как «всю жизнь был достойным членом общества».

    Спустя неделю Трейси добилась того, чтобы её отец признался во всём её матери. После этого Трейси рассказала нам на сессии групповой терапии следующее: «Моя мать была уничтожена новостью, но как только пришла в себя, первое, что она сказала мне, это чтобы я простила его и не рассказывала бы ничего другим родственникам. Когда я сказала ей, что не пойду на это, она спросила, почему я так стараюсь причинить им боль. Это просто очаровательно. Внезапно я превратилась в агрессора» .

    Все участники группы хотели знать, каковы были чувства Трейси после того, как она сделала этот гигантский шаг: «Я чувствую себя так, как будто сбросила с плеч груз в тридцать тонн. Знаете, теперь я понимаю, что у меня есть право говорить правду, и что я не несу ответственность за то, что почувствуют другие, когда они её узнают» .

    Все мы были зачарованы тем, как Трейси на глазах обретала силу и выходила из положения жертвы. В конце концов, Трейси приняла решение свести к минимому свои контакты с родителями.

    Всё равно что биться головой об стену



    Трейси практически не понадобилось моё содействие для конфронтации с родителями, но в случае Лиз, которую отчим, влиятельный церковный деятель, не только насиловал, но и попытался задушить, когда она осмелилась отказаться подчиниться, понадобилась вся моя поддержка, особенно ввиду того, что её мать и отчим настояли на том, чтобы явиться ко мне вместе. Они сказали Лиз в ответ на её просьбу посетить её терапевта, что они «сделают всё, чтобы помочь ей справиться с её психическими проблемами».

    Когда ей было тринадцать лет, Лиз рассказала матери о сексуальной абьюзе, отчаянно пытаясь прекратить его, но её мать не поверила ей, и Лиз никогда больше не упоминала о проблеме.

    Отчим Лиз, Барт, был галантным белокурым мужчиной за шестьдесят. Одет он был явно с намёком: чёрный пасторский костюм с белым воротничком. Мать Лиз, Рода, была высокой худой женщиной с серьёзным лицом, пышными чёрными волосами с обильной проседью. Оба изображали оскорблённую невинность с момента своего появления в моём кабинете.

    Лиз сказала всё то, что мы с ней репетировали на терапии, но всякий раз, когда она пыталась заговорить о сексуальном абьюзе, она сталкивалась с каменной стеной отрицания и яростных обвинений. По мнению родителей, Лиз была сумасшедшей, всё сказанное ей было ложью, она была злобным и мстительным созданием и нападала на Барта за то, что он «был строг с ней». Лиз держалась, но дело явно не шло. Когда Лиз бросила на меня умоляющий взгляд, я вступила в разговор: «Вы оба уже достаточно предали Лиз и я не позволю вам продолжать это делать. Мне жаль, что никто из вас не в состоянии признать правду. Барт, вы прекрасно знаете, что Лиз не лжёт. Никто не выдумывает про себя таких болезненных и унизительных вещей. Никто не симулирует годами депрессию и постоянный стыд. По закону, срок давности вашего преступления истёк, однако, я сообщаю вам, что ввиду вашего ответственного положения и вашего доступа к детям, мы с Лиз подали на вас заявление в Службу Защиты Несовершеннлетних. Если когда-нибудь вы попытаетесь совершить абьюз над другим ребёнкам, это заявление будет важной уликой против вас. Не понимаю, как вы можете совершать церковную службу, если вся ваша жизнь построена на лжи. Вы лжец и насильник детей, пастор. Это знаете Вы, и Господь это тоже знает» .

    Лицо Барта стало каменным. Хотя он ничего не сказал, было очевидно, что он пышет злобой. Я обратилась к матери Лиз, в последней попытке убедить её принять правду, но мои слова упали в пустоту. Психозащиты Барта и Ронды были непроницаемыми, и не было причины продолжать страдания Лиз. Так как она получила всю необходимую информацию от конфронтации, я попросила её родителей уйти.

    Лиз понимала, что выбор стоит между её психическим благополучием и её родителями: противоречием между одним и другими были непреодолимым. Она недолго думала: «Мне нужно исключить их из моей жизни. Они ненормальны. Единственный способ поддерживать отношения с ними это самой сойти с ума» .

    Лиз расплакалась и мне пришлось обнять её, пока она не успокоилась. Потом она сказала: «Сейчас, после того, как я обрела силу, я воспринимаю их как инопланетян. Боже мой, Сюзан, подумать только, ведь эта женщина родила меня! Я думаю, что самое больное это понимать, что им просто нет дела до меня, никогда не было. Я хочу сказать, что какое определение любви не возьми, получается, что они меня не любят» .

    Это последнее утверждение доказывало, что Лиз была готова принять ту страшную правду, с которой приходится сталкиваться многим взрослым, подвергшимся абьюзу в детстве: их родители были просто неспособными любить. Эта реальность была результатом их собственного провала и следствием того, что они представляли собой в личностном плане, и не имела никакого отношения к Лиз.

    Конфронтация с тихим подельником



    Так как родители Конни жили в другом штате, она решила написать каждому конфронтационное письмо. Во время психодрамы, когда Конни рассказала от лица себя-ребёнка первый эпизод сексуальной агрессии со стороны отца, она вспомнила, что в реальности она рассказала обо всём своей матери. Для Конни было особенно важным понять, почему мать не сделала ничего, чтобы защитить её.

    Отослав письма родителям, Конни находилась в такой тревоге, что готова была лезть на стену. Спустя три недели она пожаловалась мне на то, что она до сих пор не получила ответ от отца.

    - Как это не получила? – ответила я. – Он уже ответил тебе, что не собирается разговаривать с тобой на эту тему.

    В отличие от отца, мать Конни написала дочери. Конни зачитала фрагмент письма в группе:
    «Что бы я ни сказала тебе сейчас, это будет недостаточным для того, чтобы компенсировать тебе то, что ты должна была вытерпеть по моей вине. Тогда я думала, что сделала достаточно для того, чтобы защитить тебя. Я тут же поговорила с ним, он просил прощения и клялся, что такое больше не повторится. Он казался таким искренним, когда умолял меня дать ему шанс и говорил, что любит меня! Никто никогда не узнает, как я была растеряна, как напугана происходящим. На самом деле, я не знала, что делать, и я поверила, что с проблемой покончено. Сейчас я понимаю, как легко ему было обмануть меня. Моё желание иметь счастливую семью было так велико, что я превратилась в его сообщницу, зацикленную на том, чтобы сохранить мир в семье. Я отдаю себе отчёт в том, что я постоянно хожу кругами, и что сейчас я просто не могу говорить обо всём этом. Скорее всего я и теперь не могу достаточно помочь тебе, Конни, но, пожалуйста, поверь, что я люблю тебя. И что хочу для тебя всего самого лучшего. С любовью. Мама».
    Это письмо вызвало в Конни надежду на то, что отношения между ней и матерью могут стать более откровенными. По моему совету она позвонила матери в моём присутствии. Во время разговора Маргарет, мать Конни, вновь выразила своё сожаление по поводу того, что произошло, признала свою слабость и своё сообщничество в абьюзе. Я тоже начала думать, что между двумя женщинами могли начаться новые отношения.., пока Конни не попросила мать о том единственном, что имело значение для неё:

    Конни : После стольких лет я не могу просить тебя о том, чтобы ты бросила его, но есть нечто кроме этого, что очень важно для меня. Я хотела бы, чтобы ты сказала ему о том, как чудовищно он поступил со мной.

    (в течение долгого времени Маргарет молчала)

    Маргарет : Я не могу этого сделать. Не могу. Пожалуйста, не проси меня об этом.

    Конни : Значит, ты опять защищаешь его, а не меня, как и раньше. Когда я получила твоё письмо, я подумала, что теперь наконец-то у меня будет мать. Я подумала, что в этот раз ты будешь на моей стороне. Сказать, что ты сожалеешь о происшедшем, недостаточно, мама. Необходимо, чтобы ты что-то сделала ради меня, доказала, что любишь меня, а не просто говорила о любви.

    Маргарет : Конни, прошло уже столько лет. У тебя теперь своя жизнь. А он это всё, что у меня есть.

    Конни была горько разочарована тем, что её мать отказала ей в единственной просьбе, но признала, что понимает, что её мать сделала свой выбор много лет назад, и что ожидать от неё чего-то другого сейчас было бы нереалистичным. В конце концов, она решила, что для неё будет лучше всего свести контакты с матерью к минимуму (телефонный звонок, письмо) и полностью порвать отношения с отцом.

    «Теперь мы можем начать сначала»



    Эвелин, мать Дэна, которая вышла на пенсию на должности директора средней школы, отреагировала совершенно по-другому, когда тот решил нарушить молчание. К тому моменту, когда Дэн почувствовал себя достаточно сильным для того, чтобы рассказать матери о сексуальном абьюзе со стороны отца, его родители находились в разводе уже десять лет.

    Эвелин расплакалась, когда услышала подробности того, что произошло с сыном, и бросилась обнимать его: «Дорогой мой, как я сожалею! Почему ты не сказал мне ничего? Я могла бы помочь тебе. Я совершенно ничего не знала. Я знала, что у него были серьёзные проблемы, у нас совершенно не складывались сексуальные отношения, и я знала, что он постоянно мастурбирует в ванной, но я даже представить себе не могла, что он лез к тебе. Боже мой, сынок, как я сожалею, как я сожалею..!»

    Дэн боялся, что своими признаниями он переложит на плечи матери слишком тяжёлый груз, но он недооценил её. Она заверила его, что предпочитает разделить с ним его страшную правду, чем продолжать жить во лжи: «Я чувствую себя так, как будто по мне проехал грузовик, но я рада, что ты решил мне рассказать обо всём. Сейчас я начинаю понимать многое из того, что не могла понять, всё начинает складываться в общую картину..: твой алкоголизм, пристрастие к наркотикам, и столько из того, что происходило в моём браке. Знаешь, много лет я обвиняла себя в том, что он не испытывает ко мне сексуального интереса, и обвиняла себя в том, что у него такой тяжёлый характер. Теперь я знаю, что он ненормален, по-настоящему болен, и что мы тут ни при чём. Теперь мы можем начать сначала» .

    Дэн не только помог сам себе, рассказав правду, но помог и своей матери. Рассказав ей об инцесте, он дал ей ответ на многие тревожные и болезненные вопросы, которые она задавала себе о своём браке. Мать Дэна отреагировала на конфронтацию так, как мечтают все жертвы инцеста: состраданием, гневом в отношении агрессора и безусловной поддержкой сына.

    Когда Дэн и его мать вышли из моего кабинета, взявшись за руки, я подумала о том, как прекрасно было бы, если бы все матери реагировали подобным образом.

    Завершение терапии. Новый человек



    В терапевтическом процессе настаёт момент, когда вы написали все письма по нескольку раз, исчерпали возможности психодрамы, сделали все упражнения, провели все конфронтации и приняли решение о дальнейших отношениях с нашими родителями. С каждым разом вы чувствуете себя сильнее и лучше. Перемены в ваших убеждениях, ваших чувствах и вашем поведении уже интегрированы в вашу личность. Коротко говоря, вы готовы к завершению терапии.

    Для вас самих, для других участников группы и для вашего терапевта это будет грустный, но интересный период времени. Вам предстоит попрощаться с единственной добросердечной семьёй в вашей жизни, хотя многие участники моих терапевтических групп сохраняют крепкие взаимные связи в течение долгого времени с того момента, когда они покидают группу. Дружба, возникшая на терапии, в обстоятельствах, когда люди разделяют интенсивные эмоциональные переживания, обычно очень крепкая и представляют собой источник положительных эмоций и поддержки, способной смягчить чувство потери в тот момент, когда человек завершает терапию.

    Момент завершения терапии зависит от ваших собственных потребностей. В моих группах люди проходят терапию в течение одного года или полутора лет. Если их родители предоставляют кому-то такую необычную поддержку, какую дала сыну мать Дэна, это время может быть сокращено. Если вы решите порвать отношения с вашими родителями, как это сделала Конни, то вам придётся продлить терапию, что избежать наложения друг на друга двух потерь потерю группы и потерю родителей. Я не перестаю удивляться тем невероятным изменениям, которые происходят с людьми за этот относительно короткий срок, особенно если помнить о масштабах травмы.

    Иногда мои клиенты, которые завершили терапию, контактируют со мной, чтобы рассказать о своей жизни. Недавно я получила трогательное письмо от одной из первых моих клиенток, девушки по имени Патти. Ей было шестнадцать лет, когда она участвовала в одной из моих первых терапевтических групп для жертв инцеста. Я немного рассказала о ней в седьмой главе: о том, как её отец угрожал отдать её в детский дом, если она будет сопротивляться его домогательствам. Долгое время я ничего не знала о ней, но я помнила, что Патти не смогла провести конфронтацию со своим отцом, так как тот просто исчез за несколько лет до того, как она начала терапию. Вот что Патти написала мне:
    «Дорогая Сюзан,

    Я пишу вам, чтобы поблагодарить за то, что вы помогли мне превратиться в другого человека. Благодаря вам и группе сейчас моя жизнь в порядке. Я вышла замуж за прекрасного человека, у нас трое детей, и я вновь научилась доверять людям. Я думаю, что всё то, что мне пришлось вынести, сделало меня лучшей матерью, чем я могла бы быть. Мои дети знают, что они не должны позволять, чтобы кто-то трогал их, а если что-то подобное произойдет, что они могут рассказать мне обо всём, и что я буду на их стороне. В конце концов, мне удалось найти моего отца и устроить ему конфронтацию. Я высказала ему всё, что я думаю о нём, но он сказал в ответ только: «Просто я больной человек». Ни грамма раскаяния. Но Вы были правы: это не самое важное. Мне действительно было нужно переложить ответственность на того, кому был виновен на самом деле. Я благодарна Вам за Вашу любовь, Вы спасли мне жизнь. Всегда с любовью. Патти».
    Случай Патти не является чем-то исключительным. Хотя жизнь в глазах жертвы инцеста выглядит мрачной и жестокой, терапия ведёт к улучшению. Как бы ни сильна была ваша депрессия, вы можете улучшить качество своей жизни, обрести самоуважение, освободиться от вины, страха и стыда. Все те, с кем вы познакомились в этой книге, прошли путь от отчаяния к выздоровлению, и вы тоже способны это сделать.

    Прервите цикл



    Немного времени спустя после того, как вышла моя книга «Мужчины, которые ненавидят женщин», я получила письмо от женщины по имени Дженет, которая прочла эту книгу и писала мне следующее:
    «Страница за страницей, я узнавала саму себя и узнавала своего мужа, и я поняла не только то, что он подвергал меня абьюзу, но и то, что я была наследницей нескольких поколений женщин, мужья которых издевались над ними. Ваша книга дала мне необходимую решимость, убеждённость и храбрость для того, чтобы покончить со всем этим. Я не уверена, что мой муж будет готов изменить своё поведение, и не уверена, что я останусь с ним. Но я уверена в том, что мои дети больше не будут видеть, как над их матерью издеваются, и я также не допущу, чтобы они росли в обстановке вербального абьюза. Мои сыновья не усвоят мысль о том, что у них есть право издеваться над женщинами, а моя дочь не выучит роль жертвы. Я благодарна Вам за то, что Вы научили меня, как это сделать».
    Хотя роли и персонажи могут меняться, цикл насилия может повторяться поколение за поколением. Сценарий семейной драмы может казаться различным от одного поколения к другому, но результат всегда одинаков: это боль и страдание. Дженет отважно решила бороться против правил игры, которые с давних пор действовали в её семье: против абьюза и пассивности перед ним. Изменив своё поведение и положив конец эмоциональному абьюзу со стороны мужа, Дженет делала гигантский шаг к тому, чтобы её дети не получили зловещее семейное наследство, она прерывала цикл насилия.

    Понятие «прервать цикл» возникло в процессе исследования абьюза над детьми и относилась к тому, чтобы взрослый, пострадавший от абьюза, не повёл себя так же в отношении собственных детей. В настоящее время я применяю это понятие к любому типу абьюза.

    Для меня «прервать цикл» означает перестать вести себя как вечная жертва или перестать вести себя как неадекватный родитель или абьюзер. Это означает, что человек больше не соглашается играть роль бессильного и зависимого ребёнка по отношению к партнёру, детям, друзьям, коллегам, родителям или представителям властей. Кроме того, это означает, что тот, кто подвергает абьюзу своего партнёра или своих детей, ищет терапевтическую помощь. Начиная изменения с самих себя, очень скоро вы увидите, что масштаб изменений далеко превосходит только вашу личность. Прерывая цикл насилия, вы защищаете ваших детей от деструктивных убеждений, правил и опыта, через которые вам самим пришлось пройти в детстве. Возможно, что своими действиями сейчас вы влияете на жизнь многих будущих поколений.

    «Я могу быть на стороне моих детей»



    Одним из наиболее эффективных способов разорвать цикл насилия является ваш личный компромисс эмоциональной доступности для ваших детей: вы принимаете решение быть более близкими к вашим детям, чем ваши родители были к вам. Мелани поняла, что если она сама не получила от родителей любовь и поддержку, это не значит, что она не могла любить и поддерживать своих детей. Хотя ей пришлось быть начеку и бороться со своими старыми привычками, она придерживалась данного себе обещания: «Я очень боялась иметь детей, потому что не знала, буду ли я хорошей матерью. И мне на самом деле пришлось нелегко. Я часто кричала на детей и говорила им, чтобы они убирались с глаз долой. И это значило: как вы смеете быть такими настойчивыми и требовательными? Но после терапии я поняла, что именно так обращалась со мной моя мать. И теперь, когда падаю духом, я делаю усилия для того, чтобы не исключать и не прогонять от себя моих детей. Мне необходимо копать в себе глубже, но мне это удаётся. Я не совершенна, но, по крайней мере, я стараюсь быть лучше. Чёрт возьми, нельзя продолжать перекладывать ответственность на других!»

    Мелани приняла специфические меры для того, чтобы исправить положение. После конфронтации с матерью, обе женщины получили возможность говорить друг с другом более откровенно о своих чувствах и своём опыте. Мелани поняла, что она сама является наследницей нескольких поколений слабых и замкнутых в себе женщин, и было невероятно видеть, как она приняла личное решение не повторять более эту динамику в отношениях со своими детьми.

    Кроме терапии, Мелани стала участвовать в группе поддержки для родителей. Она решила для себя улучшить свои отношения с детьми, но так как её собственные родительские модели были неадекватными, она не была уверена в том, что понимает, чтó значит быть адекватной родительницей. В реальной жизни она не знала никого, кто вёл бы себя адекватно по отношению к детям. Группа поддержки для родителей помогла ей освободиться от многих опасений, научила разрешать повседневные домашние конфликты, не замыкаясь в себе и не позволяя панике перед потребностями своих детей завладеть ею.

    Также Мелани нашла способ улучшить заботу о самой себе. У неё появились новые друзья, как в терапевтической группе, так и в танцевальной школе, которую я ей посоветовала. Она перестала связываться с ненормальными мужчинами и тратить все свои силы, пытаясь их спасти.

    «Я поклялся, что не буду таким, как мой отец»



    В начале этой книги мы видели историю Гордона, отец которого порол его ремнём. После полугодовой терапии он смог признать, что в детстве его подвергали абьюзу. Он написал весь цикл писем, прошёл психодраму и конфронтацию со своими родителями. По мере того, как он освобождался от боли своего прошлого, он начинал понимать, что в своём собственном браке он с точностью воспроизвёл цикл абьюза.

    До этого он постоянно отрицал, что издевался над женой. Его отец подвергал его физическому абьюзу, но в своём браке Гордон сам стал абьюзером, заменив один тип абьюза на другой. Его отец контролировал его с помощью физического насилия и физической боли; он контролировал свою жену с помощью вербального насилия и эмоциональной боли. Гордон превратился в абьюзера и тирана, рационализирующего своё поведение, точь-в-точь как его отец. До тех пор, пока Гордон продолжал отрицать то, что он повторил деструктивную модель поведения своего отца, он не мог осознать, что у него был выбор. Если человек не осознаёт цикл насилия, он не может его прервать. Гордон не признавал правду о самом себе, пока его жена не покинула его. Гордону повезло в том смысле, что его упорная работа над собой привела к позитивным переменам в его отношениях с женой: видя, как он меняется, она согласилась дать ему временный шанс. Он перестал запугивать и унижать её и начал работать с настоящим источником своего гнева, вместо того, что проецировать его на жену. Сейчас он уже способен открыто говорить с ней о том страхе, который ему пришлось пережить в детстве. Он сумел прервать цикл насилия.

    Гордон : Я сотни раз клялся самому себе, что я буду не таким как мой отец, но теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что относился к моей жене точно так же, как он относился ко мне. Чему я научился, то и воплотил в своей жизни.

    Сюзан : В детстве для тебя абьюз и любовь означали одно и то же. Твой отец представлял собой то и другое и часто – одновременно, так что неудивительно, что для тебя эти понятия перемешаны между собой.

    Гордон : Я был убеждён, что я – не такой, потому что не избивал жену. Но я издевался над ней вербально и наказывал эмоционально. Получается, что я ушёл из родительской семьи, прихватив с собой моего отца.

    «Мои дети не будут расти рядом с алкоголиком»



    Гленн, совершивший ошибку и пристроивший в свою компанию отца-алкоголика, тоже клялся, что никогда в жизни не свяжется с алкоголиком. Несмотря на это дело обернулось там, что в его собственной семье опять был алкоголизм: он женился на алкоголичке, а его дети-подростки находились в ситуации риска употребления алкоголя и наркотиков.

    «Мне ни разу не пришло в голову, что мои дети подвергаются опасности так же, как я в своё время, потому что я-то не пью. Но их мать пьёт, и много, и отказывается идти на терапию. Я был в ужасе, когда однажды пришёл домой и увидел Дениз и моих двух сыновей-подростков в обнимку с ящиком пива. Все трое были совершенно пьяны, и к тому же, я выяснил, что это уже не первый раз. Боже мой, Сюзан, я не пью, но всё никак не могу освободиться от алкоголя в моей жизни!»

    Теперь Гленн уже не был тем робким человеком, которого я когда-то знала. Он был полон решимости вести себя твёрдо со своей женой, так как понимал, что ему необходимо действовать, чтобы его дети не оказались в новом цикле алкоголизма. В конце концов, Гленн пригрозил жене, что разведётся с ней, и был готов выполнить свою угрозу, если она не согласится на терапию. В результате Дениз присоединилась к Анонимным Алкоголикам, а его дети – к программе Двенадцать Шагов для подростков.

    Для взрослого ребёнка из алкогольной семьи риск повторить цикл алкоголизма очень велик. Даже если вы сами не будете пить, очень возможно, что вы свяжете свою судьбу с супругом-алкоголиком. Если это произойдёт, ваши дети вырастут в контексте тех же ролей, которые знакомы вам с детства: алкоголик и тот, кто терпит его алкоголизм.

    «Я не хочу причинять боль моему сыну»



    В шестой главе читатели познакомились с Холли, которую прислали ко мне на терапию из суда, куда она попала после того, как физически наказала своего сына. Я знала, что для того, чтобы прервать цикл физического насилия, Холли должна была идти одновременно по следу прошлого и по следу настоящего. Однако, на первых терапевтических сессиях мне пришлось сконцентрироваться исключительно на работе над контролем за импульсами: Холли отчаянно нуждалась в этом. Ей было необходимо взять под контроль свою повседневную жизнь, и это означало научиться контролировать гнев, прежде чем она сможет встретиться лицом к лицу с травмой детства.

    Я настояла на том, чтобы она присоединилась к группе Анонимные Родители, очень эффективной группе для тех родителей, которые были склонны к физическому насилию над детьми. В этой группе Холли нашла себе крёстную, то есть, человека, которому она могла бы позвонить в любой момент, когда она чувствовала, что не может сдержать агрессию в отношении сына. Эта женщина могла вмешаться и успокоить Холли, советуя ей, как поступить, или даже приехать к ней домой и помочь на месте нейтрализовать ситуацию.

    Одновременно с собраниями Анонимных Родителей, на которых Холли училась контролировать свою склонность к физическому насилию в стрессовых ситуациях, на терапии мы занимались ситуацией несколько под другим углом зрения. Первое, что было необходимо сделать, – это научить Холли идентифицировать физиологические реакции, предшествующие физической агрессии. Гнев имеет множество физических симптомов: я объяснила Холли, что её тело было подобием барометра, который мог предсказать, чтó происходит, если она научится распознавать его сигналы. Когда Холли научилась внимательно отслеживать свои телесные ощущения, которые были типичными симптомами, предварявшими эпизод насилия, она удивилась, сколько физиологических реакций можно было заметить: «Я не верила тебе, Сюзан, но это на самом деле так! Когда я злюсь, шея и плечи у меня напрягаются, в животе начинает урчать. Челюсти сжимаются, я начинаю дышать учащённо, начинается сердцебиение и жжение и слёзы в глазах» .

    Эти физиологические симптомы были предупреждением о надвигающейся буре. Я сказала Холли, что её ответственностью было отслеживать их и избегать последующего урагана. Раньше Холли била сына, чтобы снять напряжение; ей необходимо было найти альтернативы такому поведению, если она хотела прервать цикл насилия.

    Когда Холли научилась распознавать физиологические признаки гнева, я стала учить её находить эти альтернативы. Мы подробно говорили о различии между отвечать на ситуацию и автоматически реагировать на ситуацию, однако, Холли в течение столького времени жила на автопилоте, что ей было ужасно трудно придумать какую-то альтернативу своему поведению. Чтобы помочь ей начать думать в этом направлении, я спросила её, как бы она хотела, чтобы вели себя в моменты гнева её собственные родители, кроме вымещения ярости на ней. Холли ответила: «Ну, чтобы пошли бы проветриться на улицу, прогулялись или что-то в этом роде» .

    Я предложила ей сделать именно это в следующий раз, когда она разозлится. Потом спросила её, какие ещё способы справиться с гневом могли бы применить к себе её родители и она сама: «Посчитать до десяти Хотя, зная меня, до пятидесяти. Могу сказать сыну, что не хочу причинять ему боль и чтобы он ушёл на время в свою комнату. Могу позвонить моей крёстной и поговорить с ней, чтобы успокоиться» .

    Я поздравила Холли с тем, что она сама додумалась до этих блестящих стратегий. В течение последующих месяцев она была полна энтузиазма в связи с переменами в собственном поведении и контролем над импульсами. Как только она поняла, что она в состоянии контролировать свои эмоции, она осознала, что она не обречена вести себя так же, как вела себя её мать. Теперь она была в готова к тому, чтобы встретиться с собственной детской травмой.

    «Я не собираюсь оставлять моих детей наедине с моим отцом»



    Жанин, ставшая жертвой инцеста со стороны своего отца и потратившая двадцать лет жизни, пытаясь завоевать его любовь, преодолела конфронтацию с родителями, приобретя новую уверенность в себе. Один из участников терапевтической группы спросил Жанин, что она думала насчёт отношений собственной восьмилетней дочери, Рэйчел, с дедушкой. Жанин рассказала группе о том, что она установила свод жёстких правил относительного того, на каких условиях её родители могли видеться с её дочерью: «Я сказала, что ни при каких условиях не оставлю Рэйчел с ними наедине. Ты сам знаешь, папа, – сказала я им, – что ты не изменился и не проходил терапию: ты продолжаешь быть тем же мужчиной, который насиловал меня. С какой стати я вдруг доверю тебе мою дочь? Потом я сказала матери, что сомневаюсь в её способности гарантировать безопасность Рэйчел. В конце концов, когда он насиловал меня, она была дома».

    Жанин понимала и признавала то, что многие жертвы инцеста не признают: прервать цикл насилия в их случае означает защитить других детей от агрессора. Часто инцестуозный родитель подвергает сексуальной агрессии не только свою дочь, но и своих внучек, и любого другого ребёнка, который окажется в пределах досягаемости. Жанин не могла предсказать, как поведёт себя отец в отношении её маленькой дочери, и поэтому предусмотрительно решила принять соответствующие меры.

    Также она купила несколько книг, в которых доходчиво объясняется детям разница между здоровыми выражениями симпатии и сексуальными домогательствами. В США по этой теме существуют также дидактические видео. Цель этих материалов – не напугать детей, а дать им информацию, которые многие родители затрудняются им предоставить, но которая необходима детям.

    Следуя моему совету, Жанин сделала ещё один шаг, потребовавший немало мужества: рассказала обо всём всем своим родственникам: «Я рассказываю об этом всем в нашей семье. Ты убедила меня в том, что я ответственна не только за безопасность Рэйчел, но и остальных детей в нашей семье. Я хочу сказать, за то, что мой отец до сих пор имеет доступ к ним. Не всем нравится то, что я делаю, особенно моим родителям, но им придётся потерпеть. Я долго молчала, думая, что таким образом я защищаю семью, когда на самом деле единственным человеком, которого я защищала, был мой отец. Своим молчанием я подвергала опасности других детей в нашей семье» .

    Хотя Жанин действовала храбро и ответственно, не всем её родственником нравилось то, что она делала. В типичной инцестуозной семье можно встретить людей, которые благодарны жертве за то, что та нарушила молчание, а также тех, кто просто-напросто не верит жертве, и тех, кто придёт в ярость и обвинит жертву во лжи и предательстве. Так же как и в случае конфронтации, реакция родственников на правду об инцесте во многом определит ваши будущие отношения с ними. Возможно, что ваши отношения с большинством родственников ухудшатся, но это цена, которую необходимо заплатить за возможность защитить детей. Инцест существует только там, где есть сговор молчания, и нарушить его абсолютно необходимо для того, что прервать цикл инцестуозного насилия.

    «Я сожалею о том, что причинил/а тебе боль»



    Одной из отличительных черт тех самых родителей является то, что они крайне и крайне редко приносят извинения за своё деструктивное поведение. Извиняться перед теми, кому вы могли навредить своим поведением, особенно, если это ваши дети, крайне важно для того, чтобы суметь прервать цикл насилия. Может быть, вы почувствуете себя неудобно или посчитаете, что извиняться – значит проявить слабость. Может быть, вы начнёте опасаться, что извинения могут подорвать ваш авторитет в глазах детей, но мой опыт говорит об обратном: дети начнут уважать вас гораздо больше. Среди всех действий, которые вы можете предпринять в отношении ваших детей, искренние извинения являются самыми полезными для прерывания цикла насилия.

    Пока Холли прорабатывала свои детские травмы, она осознала, что ей хотелось бы извиниться за своё поведение перед сыном, но она боялась это сделать. Она никак не могла сообразить, чтó именно она должна была сказать ребёнку. Чтобы помочь ей, я посоветовала ей воспользоваться психодрамой. На следующей сессии я поставила свой стул поближе к её стулу, взяла её за руки и попросила, чтобы она представила себе, что она – это её сын Стюарт. Сама я играла роль Холли. Я попросила Стюарта рассказать мне, как он чувствовал себя, когда я бью его.

    Холли (в роли Стюарта) : Мама, я очень тебя люблю, но ты меня часто пугаешь, когда ты злишься и начинаешь меня бить, я чувствую, что ты ненавидишь меня. Я даже не знаю, в чём я провинился Я стараюсь быть хорошим, но Пожалуйста, не бей меня больше

    Тут Холли остановилась, стараясь сдержать слёзы. Она чувствовала боль своего сына и свою собственную. Ей хотелось бы сказать все те вещи, которые она говорила мне от имени сына, своей собственной матери. Она приняла решение извиниться перед Стюартом в тот же вечер.

    На следующую сессию Холли пришла сияющей. Извиниться перед сыном оказалось совершенно нетрудно. Она просто сказала ему те слова, которые всегда хотела бы услышать сама от своих родителей: «Малыш, я била тебя и мне очень стыдно. У меня не было никакого права ни бить, ни оскорблять тебя. Ты не сделал ничего, чтобы заслужить такое обращение. Ты – замечательный ребёнок, а проблема во мне и только во мне, и сейчас я наконец нашла помощь, которую должна была начать искать уже давно. Знаешь, мои родители постоянно наказывали меня, и я никогда не думала о том, сколько во мне накопилось ярости. Сейчас я научилась вести себя по-другому, когда я зла. Ты наверное уже заметил, что я не выхожу из себя, как раньше. Но если я когда-нибудь опять начну беситься, пойди к соседке и попроси её помочь тебе. Я больше не хочу причинять тебе боль, потому что от этого плохо на обоим. Я действительно люблю тебя и очень сожалею о своём прежнем поведении».

    Когда мы извиняемся перед нашими детьми, мы учим их доверять их собственным чувствам и ощущениям. Мы говорим им, что те наши действия, которые показались им несправедливыми, действительно были несправедливыми. Кроме того, мы показываем им, что мы тоже можем ошибаться, и что мы готовы нести ответственность за свои ошибки. В этом заключена мысль о том, что наши дети также имеют право на ошибки, при условии что они согласны нести за них ответственность. Извиняясь, мы предлагаем нашим детям пример по-настоящему любовного поведения.

    У нас есть возможность изменить судьбу наших детей. Когда мы сбрасываем с плеч доставшийся нам в наследство груз вины, ненависти к нам самим, мы освобождаем от этого груза и наших детей. Когда мы разрываем семейные поведенческие шаблоны и прерываем цикл насилия, мы делаем неоценимый подарок нашим детям, нашим внукам и правнукам. Мы строим будущее.

    1   ...   15   16   17   18   19   20   21   22   23


    написать администратору сайта