Система образования в условиях ценностно смыслового кризиса философский анализ
 Скачать 219.21 Kb.
|
|
ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА 2018 Философия. Психология. Социология Выпуск 1 ________________________________________ © Маслянка Ю.В., 2018 УДК 37:[1:316] DOI: 10.17072/2078-7898/2018-1-36-44 СИСТЕМА ОБРАЗОВАНИЯ В УСЛОВИЯХ ЦЕННОСТНО- СМЫСЛОВОГО КРИЗИСА: ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ Маслянка Юлия Владимировна Пермский государственный национальный исследовательский университет В статье рассматриваются ключевые проблемы института образования личности как в России, так и в глобальном мире. Показано, что в условиях социальных трансформаций актуализируется традиционная дихотомия «знания – ценности», обостряется полемика между позитивизмом и сциентизмом, с одной стороны, и интегральным философским подходом к реальности — с другой. При этом требование «научной объективности» не означает нейтрального отношения к знаниям, уравнивающего мифологи- ческое, религиозное и научное мировоззрение, материализм и идеализм. Особое внимание уделяется воспитательному аспекту образовательного процесса. Показано, что глубокий кризис современности является следствием вырождения доминирующего в глобальном обществе буржуазного способа произ- водства и характерной для него абстрактно-всеобщей системы ценностей и смыслов. На смену ей при- ходит новая, конкретно-всеобщая система ценностей, не просто отрицающая традиционные и буржуаз- ные ценности, но включающая их в себя, наполняя новым, действительно общечеловеческим содержа- нием. В этом контексте перед участниками образовательного процесса, учителями и учениками, стоит нелегкая задача сохранения и углубления многовековой традиции образования–воспитания как фунда- ментальной ценности нашей культуры. Здесь можно выделить два основных направления приложения наших усилий. Во-первых, это сохранение и развитие фундаментальной науки как основы обществен- ного прогресса и процветания, особенно в постиндустриальную эпоху. Во-вторых, это восстановление и развитие системы воспитания молодежи, формирование современного, отвечающего запросам «об- щества знания», мировоззрения, осмысленного и ответственного отношения к природе, обществу, соб- ственной жизни. Ключевые слова: система образования, воспитание личности, знания, ценности, ценностно-смысловой кризис, постмодернизм, традиционное общество, постбуржуазная система ценностей. THE SYSTEM OF EDUCATION IN THE CONDITIONS OF THE VALUE-SEMANTIC CRISIS: PHILOSOPHICAL ANALYSIS Yulia V. Maslyanka Perm State University The author of this article investigates the overriding problems of the institution of personal education, both in Russia and in the global world. The article shows that in the conditions of social transformations the traditional dichotomy of «knowledge – value» is actualized. The controversy is escalating between positivism and scien- tism, on the one hand, and the integral philosophical approach to reality, on the other hand. At the same time, the requirement of «scientific objectivity» does not mean a neutral attitude to knowledge, equalizing the myth- ological, religious and scientific worldview, materialism and idealism. Particular attention is paid to the educa- tional aspect of the educational process. It is shown that the deep crisis of our time is a consequence of the de- generation of the bourgeois mode of production, which dominates in global society, and the abstract-universal system of values and meanings inherent in it. It is replaced by a new specifically universal system of values, not just denying traditional and bourgeois values but incorporating them into itself, filling it with a new, truly universal content. In this context, the participants of the educational process, teachers and students, face the difficult task of preserving and deepening the centuries-old tradition of education-upbringing as the fundamen- tal value of our culture. Here we can distinguish two main areas of application of our efforts. First, it is the Ю.В. Маслянка 37 preservation and development of fundamental science as the basis of social progress and prosperity, especially in the post-industrial era. Second, it is the restoration and development of the system of educating young peo- ple, the formation of a modern, world-view-oriented, sensible and responsible attitude to nature, society, and our own life, meeting the demands of the «knowledge society». Keywords: education system, personality education, knowledge, values, value-semantic crisis, postmodernism, traditional society, post-bourgeois system of values. Важным аспектом кризиса отечественной систе- мы образования является разрушение ее воспита- тельного компонента. Его недооценка ведет к тя- желым последствиям не только на уровне самой образовательной системы, но и на уровне обще- ства в целом. Еще античные авторы, выдвигая идеал гармонически развитой личности, говорили об ответственном отношении к знаниям, ответ- ственном их применении на благо общества. Вспомним великих древнегреческих философов, знаменитых учителей и учеников, заложивших основы европейской науки, образования и куль- туры, — Сократа, Платона и Аристотеля. Все они выступали с резкой критикой софистики, этиче- ского релятивизма и плюрализма (в его упрощен- ном, вульгарном понимании), подрывающих сами основы научной рациональности и гуманитарной культуры. До сих пор проблема связи (соотноше- ния) знаний и ценностей остается дискуссионной. На одном полюсе — представления о ценностной нейтральности действительных знаний о мире и возможности обладания таковыми, на другом — представление о глубокой внутренней связи зна- ний и ценностей, чреватое уходом в субъективизм и релятивизм. Данные представления соотносятся с введенным В. Дильтеем разграничением наук о природе, оперирующих фактами и дающих объ- ективное знание о мире, и наук о духе, характери- зующихся субъективизмом. Взятое на вооруже- ние современным позитивизмом и претендующей на статус научной аналитической философией, указанное разграничение приобретает все более заметный антигуманитарный и антифилософский характер. В данном контексте все чаще противо- поставляются частные (естественные и обще- ственные) науки и науки философские. Первые, имея дело с эмпирическими данными, дают нам якобы объективное, ценностно нейтральное зна- ние о мире и человеке. Философское же знание, предполагающее обобщения и субъективные ин- терпретации, с этих позиций не может быть объ- ективным. При этом предлагается характерный софизм. Поскольку философское знание о мире и человеке всегда ценностно окрашено (представ- ляет собой определенную смысловую модель ре- альности), постольку для сохранения объективно- сти необходимо признать равноправие всех миро- воззренческих установок — мифологической, ре- лигиозной и научной; идеалистической и матери- алистической [Поросенков С.В., 2006, с. 7]. Такой подход к пониманию научной объективности се- годня широко распространен и в зарубежной, и в отечественной гуманитарной науке, в частности, в философии, социологии, религиоведении, пред- ставляющих особый интерес в контексте форми- рования мировоззренческой позиции личности. Мы уже писали о том, что отождествление принципов научной объективности (т.е. непред- взятости) и мировоззренческой (т.е. ценностной) нейтральности — это чрезвычайно опасная тен- денция в развитии современной науки и образо- вания [Маслянка Ю.В., 2013, с. 69]. Если на уровне сбора и первичного обобщения фактиче- ского материала эти принципы в известном смыс- ле совпадают: ученый должен максимально точно фиксировать социальные факты, абстрагируясь от собственных взглядов, предпочтений, собствен- ного «кровного интереса», — то на уровне более широких обобщений, выводов и прогнозов эти принципы начинают расходиться. Так, требова- ние нейтрального отношения к религии в извест- ном смысле оправдывает себя, когда мы фиксиру- ем факты. Например, резкое снижение уровня ре- лигиозности в СССР уже в первые послереволю- ционные годы и особенно низкий показатель ре- лигиозности населения в 60-е, 70-е, первой поло- вине 80-х гг. ХХ в. или факт резкого повышения уровня религиозности в конце перестройки и осо- бенно в 90-е гг. прошлого века. Однако на уровне объяснения, прогнозирования процессов религи- озности и секуляризации мы неизбежно даем научную оценку как самому феномену религии, так и происходящему в обществе в целом. Повы- шение уровня религиозности в России в послед- ние годы большинство ученых и обычных граж- дан связывают с затянувшимся социально-эконо- мическим кризисом, социальной нестабильно- стью, ростом неравенства, крушением социали- стических идеалов и ценностей. Дальнейшая реа- лизация либеральной социально-экономической политики в ее наиболее грубом и примитивном варианте и, как следствие, дальнейшая экономи- ФИЛОСОФИЯ 38 ческая деградация будут способствовать росту этно-конфессионального напряжения, сепаратиз- ма, конфликтов с претендующей на статус госу- дарственной Русской православной церковью. Попытка уйти от оценок как в этой, так и в дру- гих областях жизни ведет к разрушению самих принципов научного анализа, объяснительного мышления, к дезориентации и, как следствие, к социальной усталости и бездействию. Трудности в разрешении проблемы «знания — ценности» зачастую связаны с неадекватной трак- товкой содержания и диалектики как самих этих понятий, так и стоящих за ними фундаменталь- ных понятий — объективное, субъективное. Большинство исследователей исходит из того, что знания и ценности соотносятся с объективным и субъективным содержанием нашего сознания со- ответственно. Важнейшим признаком знаний, в отличие от ценностей, является то, что они могут быть охарактеризованы в категориях «истин- но / ложно». «Оценка — это сопоставление неко- его фрагмента объективной действительности с априорной ценностной установкой субъекта… Может ли подобное отношение соответствия быть истинным или ложным? Оно может быть полным или частичным, точным или приблизи- тельным, может полностью отсутствовать, но охарактеризовать это соответствие как истинное или ложное нельзя. В познавательном отношении, в отличие от ценностного, первичен объект, и мысль человека должна соответствовать этому объекту» [Щербаков Д.А., 2009, с. 207]. Соглаша- ясь в общем с такой интерпретацией, мы вместе с тем видим, что она чревата субъективизмом и ценностным релятивизмом. Развиваясь преиму- щественно в рамках кантианской традиции, клас- сическая аксиология, как представляется, несет в себе ее основной порок — жесткое и механистич- ное противопоставление субъективного и объек- тивного, свободного, самодеятельного субъекта и фатально детерминированного объекта. Отказы- ваясь от объективистских теорий ценности, со- временная аксиология неизбежно впадает в край- ность субъективизма и волюнтаризма, ставя под сомнение не только возможность, но и необходи- мость целостного мировоззрения личности [Нагой Ф.Н., 2017, с. 26]. Адекватное решение проблемы, как представ- ляется, может быть получено в рамках современ- ного марксизма, уходящего от сугубо натурали- стических и «реляционных» (как «совокупности всех общественных отношений») трактовок при- роды человека и природы ценностей. И знания, и ценности — это атрибуты человеческого бытия, человека как наиболее сложного материального существа, обладающего вместе с тем сознанием. Знания как отражение объективного мира имеют субъективную (идеальную) сторону, но не сво- дятся к ней. Иначе человек не смог бы действо- вать — приспосабливаться к реальности и преоб- разовывать ее. Знания представляют собой диа- лектическое единство объективного и субъектив- ного, где объективное доминирует, довлеет над субъективным в конечном счете. Ценность — это «значимость», значение для человека тех или иных вещей, явлений или про- цессов, его собственной жизни, мира в целом. Ценность чего-либо дана человеку в сознании, но не сводится к субъективности как таковой. Цен- ность, «значимость» тех или иных вещей, явлений или процессов — это выявление их качества, места в иерархически выстроенной системе мира, в ко- торой сам человек выступает как высшее матери- альное существо, «универсальная шкала сложно- сти». Ценность тех или иных вещей или процессов выявляется в ходе практической, преобразователь- ной деятельности человека как материального су- щества. Преобразуя природу, подчиняя себе ее мо- гущественные силы, человек преобразует и себя, раскрывая собственные потенциально бесконеч- ные сущностные силы. Углубление в природу (объективный мир) представляет собой одновре- менно и углубление в собственную природу чело- века, «углубление в себя» как в объективно- практическом, так и в ценностно-смысловом пла- нах. Способ развития путем «углубления в себя», развития «из себя и в себя» был открыт Гегелем применительно к «логической идее». В марксизме такой способ развития характеризует материю как субстанцию и ее высшее выражение — социаль- ную форму материи. Таким образом, все знания ценностно окраше- ны, но окрашены в большей или меньшей степе- ни. Очевидно, что знание каких-либо частных, локальных явлений или процессов несет мень- шую ценностную нагрузку. Ценность таких зна- ний имеет в известном смысле латентный харак- тер и проявляется в определенных конкретно- исторических условиях, в контексте научного знания как целого. Чем более обобщенными, ши- рокими являются наши знания, тем более они ценностно окрашены: ценностный компонент вы- ходит здесь как бы на поверхность, раскрывается. Знание всеобщего, важнейшего содержания дей- ствительности, знание сущности мира и человека по определению не может быть ценностно Ю.В. Маслянка 39 нейтральным. В нашей культуре такие знания и установки называют философскими, мировоз- зренческими. В современной научной и учебной литературе в структуре мировоззрения выделяют следующие уровни: наиболее общие знания о мире и челове- ке, затем формирующиеся на их основе убежде- ния и ценности личности и, наконец, программы действий (определенные паттерны поведения). Такая структура демонстрирует глубокую взаи- мосвязь знаний личности, ее убеждений, цен- ностных ориентаций и образа жизни. Знания ста- новятся силой, действенным инструментом пре- образования природы и общества, когда они опи- раются на убежденность, имеют ценность для личности. Это возможно, если знания критически осмыслены, глубоко отрефлексированы через призму реального жизненного опыта личности, если знания адекватно отражают и включены в образ жизни человека. Идеал гармонически раз- витой личности предполагает не только и не столько всесторонность (широту) знаний, сколько глубокое внутреннее единство знаний, последова- тельно реализующихся в повседневной жизни че- ловека. Вспомним, что цельную личность харак- теризует единство мыслей, слов и действий. В этом контексте исключительное значение приоб- ретает реализация холистического подхода к ре- формированию и развитию отечественной систе- мы образования. Мы присоединяемся к Н.П. Орловой [Орлова Н.П., 2008, с. 185], которая отмечает, что сформировавшийся в рамках отече- ственной философско-педагогической традиции (В.Ф. Одоевский, Л.Н. Толстой, К.Д. Ушинский, П.Ф. Каптерев и др.) холистический подход к об- разованию как целостному процессу образова- ния–воспитания личности является, безусловно, более глубоким и продуктивным, чем парциаль- ный, узкопрофессиональный подход. При этом сферу образования–воспитания необходимо рас- сматривать как атрибутивную сферу общества (государства), обеспечивающую его самосохра- нение и развитие. Прогрессивно развивающееся общество характеризуется глубоким внутренним единством, находящим отражение в единой идео- логии. Идеология является прогрессивной (науч- ной), если она адекватно отражает сущность мира и человека, сущность и логику истории, форми- рует адекватные ориентиры индивидуального и общественного развития. С нашей точки зрения, такой идеологией является социалистическая, или социал-демократическая (на Западе), левая идео- логия, которая ставит во главу угла обществен- ные интересы, интересы всех и каждого. Полу- чившая определенные искажения в период культа личности Сталина и позднем Советском Союзе, социалистическая и коммунистическая идеология была дискредитирована недостаточно компетент- ным руководством страны. Бездарные реформы 90-х гг. отбросили нашу страну с магистрали ис- торического развития, породив мифы об «исклю- чительной эффективности частной собственно- сти», о «вечности рынка» (непреходящем харак- тере товарной экономики). Как в позднем Совет- ском Союзе, так и в постсоветской России не по- лучили должного внимания и разработки чрезвы- чайно глубокие прогнозы К. Маркса о вырожде- нии товарной экономики в процессе перехода от машинного к автоматизированному, или всеоб- щему научному, труду [Орлов В.В., Василье- ва Т.С., 2005, с. 210]. Под лозунгом деидеологи- зации в общественное сознание фактически внед- рялась буржуазная идеология, ставящая во главу угла частный интерес и частную выгоду, грубо и механистично противопоставляющая интересы личности и интересы общества. В рамках буржу- азной идеологии общество предстает как механи- стическое скопление не связанных между собой индивидов, свободных индивидуальностей, как «союз эгоистов» (М. Штирнер). Хотя буржуазная идеология основательно внедрилась в сознание и жизнь нашего общества, она не стала и не может стать продуктивным ис- точником смыслов, привлекательных социальных идеалов и ориентиров в ΧΧΙ в. Буржуазная идео- логия не может сегодня стать интегратором рос- сийского общества, по крайней мере, в силу двух причин: 1) исторических условий развития нашей страны — коллективизм русского народа, опыт строительства социализма; 2) она становится ана- хронизмом теперь уже и в масштабах глобального общества, о чем, в частности, пишут представите- ли теории мир-системного анализа (А.Г. Франк, И. Валлерстайн, С. Амин и др.). Не разбирая здесь подробно экономических основ либерально-буржуазной идеологии, отме- тим лишь, что в последние полвека она сохраняет свое влияние в глобальном мире благодаря свое- му могущественному союзнику — «постмодер- нистской символической культуре», подвергаю- щей деконструкции любые рациональные смыслы и успешно вуалирующей глубокий кризис совре- менной буржуазной цивилизации. Сегодня постмодернизм является доминиру- ющей тенденцией нашей культуры, пронизываю- щей социальные, политические, моральные прак- ФИЛОСОФИЯ 40 тики. Как определенный тип миропонимания, постмодернизм характеризуется релятивизмом и эклектизмом. Его оружие не рациональные аргу- менты и последовательная критика предшеству- ющей традиции, а тотальный релятивизм, урав- нивающий все мировоззренческие модели, соци- альные и культурные практики. Разрушение цен- ностных иерархий, отражающих сложную струк- туру действительности, неизбежно ведет к разру- шению самого морального сознания. Мы живем в эпоху индивидуализма и эгоизма, когда под пред- логом равноправия всех мировоззренческих уста- новок и ценностей частный интерес и частная вы- года ставятся де-факто выше общественного ин- тереса и совместных форм деятельности. «Если в эпоху модерна такие моральные ценности, как порядочность, героизм, любовь к труду, целомуд- рие, гуманность и др. высоко ставились людьми, то в эпоху постмодерна они потеряли свою зна- чимость. Ныне героизм никого не трогает (моло- дые люди не выражают особого восторга, когда им рассказывают о героях Великой Отечествен- ной войны), труд как созидание презирается, по- рядочность воспринимается как неудача, цело- мудрие представляется как комплекс неполно- ценности, продается естественная красота чело- века, а обладатель этой красоты становится бога- тым и уважаемым человеком, творцы же подлин- ных ценностей могут оказаться в маргиналах» [Гобозов И.А., 2003, с. 72]. В условиях доведенного до предела социаль- ного атомизма и индивидуализма человек утрачи- вает свою глубинную коллективистскую иден- тичность, ощущая пустоту. Известный австрий- ский психолог и философ, создатель логотерапии (смыслотерапии) В. Франкл пишет об этом так: «Сегодня мы, по сути, имеем дело уже с фрустра- цией не сексуальных потребностей, как во време- на Фрейда, а с фрустрацией потребностей экзи- стенциальных. Сегодняшний пациент уже не столько страдает от чувства неполноценности, как во времена Адлера, сколько от глубинного чувства утраты смысла, которое соединено с ощущением пустоты, — поэтому я и говорю об экзистенциальном вакууме» [Франкл В., 1990, с. 24]. Показательно то, что глубочайший нрав- ственный кризис разразился в самом сердце об- щества изобилия. Завершена Вторая мировая война, на Западе реализуется модель государства всеобщего благоденствия, но все большее число людей и особенно среди молодежи охвачено ощущением глубокой смыслоутраты. Как и мно- гие мыслители своего времени, Франкл видит причину этого в разрушении традиционного об- щества, веры в некую устойчивую тотальную си- стему ценностей и, соответственно, в трудностях самоидентификации, формирования осмысленной модели себя в мире. Рассуждение здесь строится в русле идей М. Вебера. Традиционный тип дей- ствия, по Веберу, не предполагает критической оценки тех или иных норм, ценностей, он внут- ренне не рефлексивен. Во многом близки ему аф- фективный и ценностно-рациональный типы дей- ствия, которые мы можем назвать традиционны- ми в широком смысле слова. Новый, целерацио- нальный тип действия, напротив, внутренне ре- флексивен, требует постоянной тяжелой личност- ной работы. Однако большинство людей оказа- лось к этому не готово. Польский психолог К. Обуховский определяет новейшую тенденцию как революцию субъектови связывает драму со- временного человечества с искушением предме- тизации. В традиционной культуре («культуре людей-предметов») условием хорошего самочув- ствия и даже гордости индивида было следование определенным стандартам, социальным ролям, которое в новых условиях часто лишено всякого смысла. «Глупость политиков, тупость идеологов, атмосфера, а может просто всеобщее образова- ние, которого требовали новые технологии, при- вели к тому, что люди утратили шанс полагаться на данные им культурные модели» [Обухов- ский К., 2003, с. 249]. Таким образом, базовый конфликт как совре- менной культуры, так и системы образования– воспитания исследователи видят в столкновении традиции и модернизации, «культуры людей- предметов» и «культуры людей-субъектов» (по Обуховскому). Такая трактовка, с нашей точки зрения, не лишена определенного смысла, но явно не достаточна. Борьба старого и нового (кон- фликт отцов и детей), различных способов произ- водства общественной жизни, «переоценка всех ценностей» (Ф. Ницше), проявления нигилизма — многократно повторялись в истории человече- ства. Не следует, с нашей точки зрения, излишне жестко и механистично противопоставлять со- временную ситуацию предшествующим эпохам как тотальному традиционализму. Во все времена индивиды привносили что-то новое в существу- ющий способ производства и осмысления жизни, развивали и углубляли существующую систему ценностей. Другое дело, что в современном об- ществе эти изменения приобретают более глубо- кий и динамичный характер. На первый план вы- ходит тенденция индивидуализации историческо- Ю.В. Маслянка 41 го процесса, связанная с формированием нового типа общественного производства. Однако не стоит недооценивать и другой стороны, которая в конечном счете определяет поступательный ход истории, — это рост родового содержания исто- рического процесса, общечеловеческого содержа- ния наших открытий, изобретений, взаимодей- ствий. В этом контексте показательны те опреде- ления и характеристики, которые были даны К. Марксом новому типу труда: «Всеобщим тру- дом является всякий научный труд, всякое откры- тие, всякое изобретение» [Маркс К., 1961, с. 116]. Это, во-первых, совместный, кооперированный труд и, во-вторых, труд, аккумулирующий в себе труд предшественников [Маркс К., 1961, с. 116]. Колоссальная производительная сила этого труда связана не с мыслью как таковой, а с качественно новым уровнем развития всеобщих родовых сил человека, аккумулированных в науке и техноло- гии и подчиняющих себе все более мощные, а в перспективе бесконечные силы природы. Глубокий кризис современного общества (ставший общепризнанным со второй половины ХХ в.) связан, с нашей точки зрения, с разложе- нием буржуазного общества, лежащего в его недрах типа труда и производственных отноше- ний и соответствующей им системы ценностей. Мы живем в эпоху архитектонических сдвигов в самих основах нашей цивилизации, в период со- существования и ожесточенной борьбы, по- видимому, трех несовместимых способов произ- водства общественной жизни: 1) добуржуазного, традиционного с характерной для него религиоз- ной моралью; 2) буржуазного с индивидуалисти- ческой моралью; 3) постбуржуазного с коллекти- вистской моралью. Причем парадокс истории со- стоит в том, что после распада/развала СССР и относительно устойчивого биполярного мира, а также краха модели Welfare state на Западе ос- новная борьба сегодня идет не на магистрали ис- торического развития — между буржуазной и постбуржуазной моралью. Сотрясающие гло- бальный мир финансово-экономические кризисы, дестабилизация ситуации на Ближнем Востоке, волна терроризма, захлестнувшая страны Запада, демонстрируют опасную тенденцию «реверсив- ного хода истории», возврата к прежним архаич- ным моделям миропонимания и действия. Российское общество находится сегодня в та- кой же тяжелой ситуации. Мы разделяем позицию тех исследователей, которые связывают углубле- ние социально-экономического и духовного кри- зиса в нашем обществе с парадоксальной менталь- ностью, или, другими словами, эклектичным, па- радоксальным мировоззрением. В мировоззрении современного российского общества они выделя- ют следующие мало связанные между собой фраг- менты: 1) правослвно-российский; 2) коллекти- вистско-социалистический; 3) индивидуалистско- капиталистический; 4) криминально-мафиозный [Юревич А.В., 2015, с. 42]. Указанные фрагменты представляют собой, по сути, самостоятельные (за исключением, наверное, последнего) и во многом противоположные типы миропонимания и соци- ального действия. Такая ситуация, с одной сторо- ны, говорит о вырождении доминирующего бур- жуазного типа миропонимания и системы ценно- стей, с другой — требует выработки нового типа миропонимания и новой, постбуржуазной, систе- мы ценностей. Однако в фокусе внимания как по- литических элит, так и общества в целом по- прежнему остается дихотомия традиционной па- терналистской системы ценностей и либерально- плюралистической системы ценностей позднего буржуазного общества. Мы уже писали о том, что система ценностей добуржуазного и буржуазного общества может быть определена как абстрактно-всеобщая [Маслянка Ю.В., 2009, с. 178],поскольку ценно- сти знаний, труда, патриотизма, равенства, брат- ства, справедливости и пр. носят в ней во многом абстрактный, декларативный характер. Эти цен- ности могут быть реализованы и осмыслены людьми в различной степени, в зависимости от их сословной/классовой принадлежности. Являются ли реальными ценности знаний, любви к труду, равенства и патриотизма для народных масс в классовых обществах? Однако и представители господствующих классов не являются носителями этих ценностей в их подлинном смысле. В конеч- ном счете индивиды равны только перед Богом как абстрактные духовные существа. Поэтому ре- лигия и выполняет во всех классовых обществах стабилизирующую и компенсирующую функции, являясь метафизическим фундаментом и оправ- данием любой классовой идеологии. Новая, формирующаяся на основе всеобщего труда и интеллекта, система ценностей и смыслов будет носить, с нашей точки зрения, конкретно- всеобщий характер. Это означает, что ценности интеллектуального развития, любви к труду, пат- риотизма/интернационализма, человеколюбия по- степенно будут наполняться реальным содержа- нием. Первостепенными задачами государства (общественного управления) станут обеспечение всех граждан качественным образованием, пра- ФИЛОСОФИЯ 42 вом на достойный и творческий труд, предпола- гающим свободную реализацию способностей и потребностей индивида. Элементы новой систе- мы производства и системы ценностей уже сего- дня формируются в развитых странах, хотя им и противостоит господствующая в глобальных масштабах система организации труда. Не являясь неким изолированным институтом, российская система образования несет в себе и выражает все общественные противоречия совре- менности. Несмотря на перманентные реформы и политические инициативы, специалисты фикси- руют неуклонное снижение качества подготовки выпускников, особенно в естественно-научных областях. Разрушение системы воспитания моло- дежи привело к амотивированности, неумению и нежеланию прилагать усилия для достижения от- даленных интеллектуальных целей, дезориента- ции и апатии молодого поколения, увлечению ложными, пустыми ценностями. Усложняют си- туацию попытки формального переноса на отече- ственную почву успешных, «работающих» на За- паде образовательных моделей и практик. Так, внедрение компетентностного подхода, преследо- вавшего, безусловно, благие цели — формирова- ние гибкой личности, способной принимать ре- шения и действовать в условиях высокой степени неопределенности и социальных рисков, — со- провождается рядом серьезных проблем [Брызга- лина Е.В., 2017, с. 95]. Одна из них — формиро- вание «беззнаниевой формы компетенций», когда недостаток предметных знаний компенсируется успешными личностными демонстрациями. Например, отсутствие хорошо дифференцирован- ных, содержательных аргументов по тому или иному вопросу становится менее значимым по сравнению с навыками ведения публичных дис- куссий. Другая, едва ли не основная для отече- ственного образования и культуры — проблема коммерциализации и прагматизации образова- тельного процесса, вытесняющего на периферию учебных планов те предметы, которые связаны с формированием целостной научной картины мира и ценностных ориентаций личности. Происходит это, с одной стороны, в силу того, что рыночная стоимость фундаментальных знаний, а также личностных и метапредметных компетенций трудноопределима. С другой, эти знания и компе- тенции не востребованы рыночной экономикой, по крайней мере, в массовых масштабах [Само- хвалова В.И., 2015, с. 103]. Прагматизм разрывает интеграционные связи науки, порождая узкую специализацию и фрагментацию знаний, что, в конечном счете, тормозит развитие научной мыс- ли и общества в целом. В сложившихся условиях перед участниками образовательного процесса, учителями и ученика- ми, стоит нелегкая задача — сохранить и углубить многовековую традицию образования–воспитания как фундаментальной ценности нашей культуры. Здесь можно выделить два основных направления приложения наших усилий. Во-первых, это сохра- нение и развитие фундаментальной науки как ос- новы общественного прогресса и процветания, особенно в постиндустриальную эпоху. Во- вторых, это восстановление и развитие системы воспитания молодежи, формирование современно- го, отвечающего запросам «общества знания», ми- ровоззрения, осмысленного и ответственного от- ношения к природе, обществу, собственной жизни. Реформы, которые идут сегодня в высшей и сред- ней школе, с нашей точки зрения, отнюдь не спо- собствуют решению этих задач. Мы присоединя- емся к подавляющему большинству специалистов, полагающих, что проблемы образования не могут быть решены локально, внутри самой системы об- разования и средствами этой системы. Решать их необходимо на уровне системы общественных от- ношений в целом, на уровне общественной, госу- дарственной идеологии. С нашей точки зрения, ценности фундаментальной науки, труда на благо общества (= патриотизма), братства и справедли- вости могут быть реализованы только на базе мощной государственной (общенародной) соб- ственности, на базе научно обоснованной страте- гии развития экономики, государственного плани- рования и регулирования, на общенародных, демо- кратических началах. Список литературы Брызгалина Е.В. Проблемы интеграции естетвенно-научного и философского знания в со- временном образовании: социальные аспекты // Фи- лософия и общество. 2017. № 2. С. 87–123. Гобозов И.А. Философия как постижение эпохи // Философия и общество. 2003. № 3. С. 58–77. Маркс К. Капитал. Т. III // Маркс К., Энгельс Ф. Соч.: в 50 т. 2-е изд. М.: Политиздат, 1961. Т. 25, ч. I. 545 с. Маслянка Ю.В. Роль научной философии в ста- новлении и развитии социологии религии // Новые идеи в философии: межвуз. сб. науч. тр.: в 2 т. / Перм. гос. нац. иссл. ун-т. Пермь, 2013. Вып. 21, т. 1. С. 62–82. Маслянка Ю.В. СМЫСЛ и «бес-СМЫСЛЕННОЕ время». Проблема смысла жизни в современной фи- лософии / Перм. гос. ун-т. Пермь, 2009. 215 с. Ю.В. Маслянка 43 Нагой Ф.Н. Теории ценностей и проблема це- лостности мировоззрения личности // Вестник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2017. Вып. 1. С. 20–28. Обуховский К. Галактика потребностей. Психо- логия влечений человека. СПб.: Речь, 2003. 296 с. Орлов В.В., Васильева Т С. Философия экономи- ки / Перм. гос. ун-т. Пермь, 2005. 264 с. Орлова Н.П. Философский анализ трансформа- ций российской высшей школы на рубеже XX– XXI вв. // Философия образования. 2008. № 3(24). С. 183–189. Поросенков С.В. Философия религии. Пермь: Изд-во Перм. гос. техн. ун-та, 2006. 114 с. Самохвалова В.И. Культура на рынке. Итоги мо- нетизации норм, ценностей, смыслов // Философия и общество. 2015. № 3–4. С. 94–118. Франкл В. Человек в поисках смысла. М.: Про- гресс, 1990. 368 с. Щербаков Д.А. Знания и ценности: параллель- ные миры или органическое единство? // Вестник Оренбургского государственного университета. 2009. № 7(101). С. 206–212. Юревич А.В. Психологическое состояние совре- менного российского общества: новые оценки // Во- просы психологии. 2015. № 2. С. 32–45. Получено 07.11.2017 References Bryzgalina E.V. (2017). Problemy integratsii estestvenno-nauchnogo i filosofskogo znaniya v sov- remennom obrazovanii: sotsial’nyye aspekty [Problems of integration of natural-scientific and philosophical knowledge in modern education: social aspects]. Filoso- fiya i obshchestvo [Philosophy and society]. No. 2, pp. 87–123. (In Russian). Frankl V. (1990). Chelovek v poiskakh smysla [Man in search of meaning]. Moscow, Progress Publ., 368 p. (In Russian). Gobozov I.A. (2003). Filosofiya kak postizheniye epokhi [Philosophy as a comprehension of an epoch]. Filosofiya i obshchestvo [Philosophy and society]. No. 3, pp. 58–77. (In Russian). Marx K. (1961). Kapital. T. III [Capital. Vol. III]. Marx K., Engels F. Sochineniya: v 50 t. [Works: in 50 vols.]. Moscow, Politizdat Publ., vol. 25, part I, 545 p. (In Russian). Maslyanka Yu.V. (2013). Rol’ nauchnoy filosofii v stanovlenii i razvitii sotsiologii religii [The Role of Sci- entific Philosophy in the Formation and Development of the Sociology of Religion]. Novyye idei v filosofii [New Ideas in Philosophy]. Perm, Perm State University Publ., iss. 21, vol. 1, pp. 62–82. (In Russian). Maslyanka Yu.V. (2009). SMYSL i «bes- SMYSLENNOYe vremya». Problema smysla zhizni v sovremennoy filosofii [Sense and «mindless time». The problem of the meaning of life in modern philosophy]. Perm, Perm State University Publ., 215 p. (In Russian). Nagoy F.N. (2017). Teorii tsennostey i problema tselostnosti mirovozzreniya lichnosti [Theories of values and problem of integrity of the person’s worldview]. Vestnik Permskogo universiteta. Filosofiya. Psikhologi- ya. Sotsiologiya [Perm University Herald. Series «Phi- losophy. Psychology. Sociology»]. Iss. 1, pp. 20–28. (In Russian). Obukhovsky K. (2003). Galaktika potrebnostey. Psikhologiya vlecheniy cheloveka [Galaxy needs. Psy- chology of human drives]. St. Petersburg, Rech’ Publ., 296 p. (In Russian). Orlov V.V., Vasileva T.S. (2005). Filosofiya ekonomiki [Philosophy of Economics]. Perm, Perm State University Publ., 264 p. (In Russian). Orlova N.P. (2008). Filosofskiy analiz transfor- matsiy rossiyskoy vysshey shkoly na rubezhe XX– XXI vv. [Philosophical analysis of the transformations of the Russian higher school at the turn of the 20th–21st centuries]. Filosofiya obrazovaniya [Philosophy of Edu- cation]. No. 3(24), pp. 183–189. (In Russian). Porosenkov S.V. (2006). Filosofiya religii [Philoso- phy of religion]. Perm, Perm. State. Tech. University Publ., 114 p. (In Russian). Samokhvalova V.I. (2015). Kul’tura na rynke. Itogi monetizatsii norm, tsennostey, smyslov [Culture in the market. Results of monetization of norms, values, mean- ings]. Filosofiya i obshchestvo [Philosophy and society]. No. 3–4, pp. 94–118. (In Russian). Shcherbakov D.A. (2009). Znaniya i tsennosti: par- allel’nye miry ili organicheskoye edinstvo? [Knowledge and values: parallel worlds or organic unity?]. Vestnik Orenburgskogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of the Orenburg State University]. No. 7(101), pp. 206– 212. (In Russian). Yurevich A.V. (2015). Psikhologicheskoye sos- toyanie sovremennogo rossiyskogo obshchestva: novye otsenki [Psychological state of modern Russian society: new estimates]. Voprosy psikhologii [Issues of psychol- ogy]. No. 2, pp. 32–45. (In Russian). Received 07.11.2017 ФИЛОСОФИЯ 44 About the author Маслянка Юлия Владимировна кандидат философских наук, доцент, доцент кафедры философии Пермский государственный национальный исследовательский университет, 614990, Пермь, ул. Букирева, 15; e-mail: maslyanka_uv@mail.ru ORCID: 0000-0002-3508-5513 Yulia V. Maslyanka Ph.D. in Philosophy, Docent, Associate Professor of the Department of Philosophy Perm State University, 15, Bukirev str., Perm, 614990, Russia; e-mail: maslyanka_uv@mail.ru ORCID: 0000-0002-3508-5513 Просьба ссылаться на эту статью в русскоязычных источниках следующим образом: Маслянка Ю.В. Система образования в условиях ценностно-смыслового кризиса: философский анализ // Вест- ник Пермского университета. Философия. Психология. Социология. 2018. Вып. 1. С. 36–44. DOI: 10.17072/2078-7898/2018-1-36-44 For citation: Maslyanka Yu.V. The system of education in the conditions of the value-semantic crisis: philosophical analysis // Perm University Herald. Series «Philosophy. Psychology. Sociology». 2018. Iss. 1. P. 36–44. DOI: 10.17072/2078-7898/2018-1-36-44 |