реферат. Реферат по истории нефтегазовой отрасли. Советский нефтяной экспорт в 1920е годы
 Скачать 65.77 Kb.
|
«Нефтесиндикат» на международном рынкеС деятельностью «Нефтесиндиката» связано проникновение в 1920-е годы советской нефти на международный рынок. Большевики остро нуждались в дополнительных источниках средств для осуществления своих целей, и нефть рассматривалась как ходовой и прибыльный товар. Но для выхода на мировой рынок имелись большие препятствия. Пока в России шла Гражданская война, на Западе происходила дележ русской нефти. Бежавшие из России владельцы акций нефтяных компаний распродавали их по дешевке нефтяным магнатам. Активно способствовал этому известный бизнесмен и коллекционер Калуст Гульбенкян, семейная биография которого была связана с Баку, а заодно скупал произведения искусства у бедствующих русских эмигрантов. Были выставлены на торги акции Нобеля. Оставшиеся представители этой династии, с трудом выбравшиеся из Красной России, вынуждены были продать свой пакет. В качестве претендента выступал «Ройял Датч Шелл», входивший до революции в российский Нефтяной консорциум, в лице «главного человека в мировой нефтяной индустрии» Генри Детердинга, уверенного в том, что большевистская власть скоро падет. В годы Гражданской войны он скупал акции компаний Манташева, Лианозова и др. Однако половина акций Нобеля оказалась в руках американской компании «Стандард Ойл оф Нью-Джерси», в отличие от других «Стандард Ойл», образовавшихся в результате демонополизации треста, называемая «Джерси». Покупка состоялась в июле 1920 г., уже после того, как большевики заняли Баку. В чем же состоял смысл сделки? Глава компании Уолтер Тигл понимал, что обеспечивать нефтью из России страны Европы будет намного дешевле. Надеясь на то, что власть большевиков долго не продержится, он взвешивал получаемые в случае ее падения преимущества: треть российской нефтедобычи, 40% нефтеперегонных заводов и 60% внутрироссийского рынка. На психологию американских предпринимателей влияло и то, что, согласно утвердившемуся мнению, нефтяные ресурсы Америки близки к исчерпанию. В сентябре 1922 г. в Париже представители всех крупных западных нефтяных фирм, включая дореволюционные российские, заключили союз по следующим позициям: никто не посягнет прямо или косвенно на промыслы и имущество предпринимателей, лишенных собственности советской властью; никто из них не приступит к работе на своих промыслах до того, пока они не будут возвращены прежним владельцам; никто не будет брать концессии в советской России, т. е. ей фактически объявлялась нефтяная блокада. Однако создать единый фронт против Советской России не удалось, а нефтяная блокада сыграла свою роль в том, что выход на международный рынок оказался в руках советского «Нефтесиндиката», вступившего в борьбу с крупнейшими нефтетрестами. В 1920-е гг. он развил довольно бурную деятельность в этом направлении. Способом проникновения стали более низкие цены по сравнению с другими рыночными поставщиками, которые тем не менее были выше, чем на внутреннем рынке. Как говорил руководитель «Нефтесиндиката» Ломов: «В интересах государства нам необходимо во что бы то ни стало форсировать экспорт..., но, если в отношении бензина и масел нет никакого сомнения в выгодности экспорта, то в отношении таких продуктов, как мазут и керосин ... нам нужно изменить политику. Нам придется экспортировать известное количество мазута, причем цены придется понизить... В отношении керосина мы наблюдаем, говоря экономическим языком, бросовый экспорт. Мы продаем керосин за границу ниже себестоимости. Куда мы можем экспортировать керосин? Он идет не в Европу, так как она вся уже перешла на электричество... Да и керосин наш желтоват. Всю массу керосина надо экспортировать в Египет, в Индию и другие колониальные страны».[24] «Нефтесиндикат» проникал на мировой рынок как путем организации собственных контор за границей, так и совместных учреждений по торговле русской нефтью. Конторы синдиката были созданы в Милане, Стамбуле, Смирне, Риге, Ревеле, Харбине. К концу десятилетия щупальца «Нефтесиндиката» протянулись до Южной Америки и Южно-Африканского Союза. До 1928 г. главная заграничная контора синдиката находилась в Париже. В ряде стран, традиционных потребителях русской нефти, «Нефтесиндикат» становился пайщиком акционерных обществ, фактически находившихся под его контролем. К таковым относились в Германии «Дерунафт» (Deutsche-Russische Naphtagesellschaff) и его дочерние предприятия. «Дерунафт» вел торговлю русской нефтью в странах Скандинавии, в Австрии, Чехословакии, Югославии. В Англии торговлей русской нефтью занималась «РОП» (Russian Oil Products Limited), во Франции — «Нафтрюсс», Италии — «Петролеа», в Латвии — «Ларунафта». В 1927 г. «Нефтесиндикат» отобрал у «Азнефти» пакет акций общества «Персазнефть». Нефтепродукты на экспорт поставлялись трестами «Азнефть» и «Грознефть». В 1927/28 г. они произвели на экспорт 2,73 млн т нефти. Любопытно сравнить структуру экспорта и внутреннего потребления (см. Таблицу 5). Таблица 5. Структура внутреннего потребления и нефтеэкспорта в 1927/28 г.
Таким образом, между потреблением внутри страны и на международном рынке имелись разительные отличия. Производство советской нефти не было конкурентноспособным по сравнению с ведущими компаниями. Тем не менее советское руководство всеми правдами и неправдами стремилось к завоеванию новых рынков, значительно превысив размеры дореволюционного экспорта. Для иностранных компаний существовал один способ обыграть «Нефтесиндикат»: принять участие в торговле советской нефтью. Две американские компании: «Стандард Ойл оф Нью-Йорк» и «Вакуум» пошли своим путем в делах с Советским Союзом. Первая даже построила керосиновый завод в Батуми, и сама же взяла его в аренду. Обе компании заключили контракты на закупку советского керосина — в основном для азиатских рынков. Экспорт нефтепродуктов осуществлялся главным образом через черноморские порты. Для доставки нефтепродуктов использовались нефтепроводы «Баку — Батуми» (проложена вторая ветка) и «Грозный — Туапсе», построенный в 1928 г. при содействии ряда иностранных компаний и, главным образом, «Стандард Ойл оф Нью-Йорк». Когда другие компании стали покупать советскую нефть и с ее помощью конкурировать с «Шелл» и «Джерси», их твердая позиция по отношению к Советам заколебалась, хотя и Детердинг и Тигл до конца своих дней оставались ярыми противниками большевизма. В 1924 г. было объявлено о создании совместной организации для закупки советской нефти. Как говорилось в Советском Союзе, чтобы воспрепятствовать ее продвижению на мировой рынок. Было оговорено, что 5% закупочной цены пойдет на компенсации бывшим владельцам русской нефти. Но затея полностью провалилась к моменту резкого обострения англо-советских отношений в 1927 г. «Я так рад, — писал сэр Генри Тиглу, — что из этих дел ничего не вышло. Я чувствую, что каждый когда-нибудь пожалеет, что вообще имел дело с этими разбойниками, единственная цель которых — разрушить всю цивилизацию и снова установить господство грубой силы». Антибольшевистские настроения Детердинга особенно усилились после его женитьбы на эмигрантке Лидии Павловой, дочери русского генерала, разорвавшей для этого прежний брак с Гульбенкяном. Детердинг слал телеграммы Дж. Рокфеллер-младшему (формальный патрон всех компаний «Стандард Ойл»), убеждая его не помогать Советам получать валюту, что «кровавая советская система скоро прекратит свое существование, если Ваши компании не будут ее поддерживать». Детердинг пытался организовать кампанию бойкота советской нефти, путем демпинга вытеснить ее с азиатских рынков. Это явно пришлись не по вкусу советскому правительству. Детердинг был объявлен едва ли не главным врагом Советского Союза. Его клеймили на страницах советской прессы. В мировой печати наблюдался всплеск антисоветской кампании, раздавались призывы к свертыванию торговых отношений с советской Россией. В скандале оказалась замешанной «Джерси», и ее заставили отмежеваться от Советов. По словам Тигла, «думающие люди в Европе впервые поняли, что существует разница между одной компанией “Стандард Ойл” и другой». Но все же яростные нападки Детердинга не нашли особой поддержки в официальных кругах Запада. Сэр Генри, говорил один высокопоставленный британский чиновник, совсем потерял голову, сказав что не позволит никому покупать советскую нефть. К 1928 г. относятся первые контакты Г.Л. Пятакова, который за «троцкизм» был отстранен со своих постов и назначен советским торговым представителем в Париже, с упоминавшимся Калустом Гульбенкяном. От Гульбенкяна требовалось организовать экономическое содействие СССР в продвижении советской нефти на мировой рынок и оказании финансовой помощи в реконструкции советской промышленности. По его свидетельству, речь шла о предоставлении западными банками на эту цель крупных займов. В первую очередь, как настаивал Пятаков, было бы необходимым создание объединения банков для финансирования тяжелой промышленности. При содействии Гульбенкяна было получено согласие на это ряда европейских и американских банков. Согласие выразил крупнейший германский «Дойче Банк», несмотря на резко отрицательное отношение его руководства к Советскому Союзу, и даже отклонил протест в связи с этим Детердинга. Однако, как выяснилось, Москва и иностранные банки по-разному понимали проблемы сотрудничества. По советским представлениям речь не шла о том, чтобы допустить иностранные банки к участию в советской индустриализации, а лишь о выгодных займах, т.е. о льготах,предоставляемых государству, по сути враждебному Западу. В переговорах двусмысленная позиция Гульбенкяна по этому вопросу была очевидной. С одной стороны, он внушал Пятакову, что дело вовсе не безнадежное, и элементы политики можно исключить, с другой, — что не следует начинать с больших операций, а на первых порах ограничиться продвижением советской нефти, создав для этого объединение банков, но не для предоставления займов, а в форме концессий. В связи с этим он жаловался на трудности Сахалинской концессии, в которую он пытался войти. Гульбенкян вел с советским руководством сложную игру. Ясно, что никакого объединения банков не могло быть создано. Данные Гульбенкяном практические советы способствовали, конечно, советскому нефтяному экспорту, но Гульбенкян преследовал прежде всего свои собственные интересы, и за свою помощь он рассчитывал прежде всего на сговорчивость и льготные условия в приобретении художественных ценностей. Теперь хорошо известно, что именно он в ответ на вопрос советских представителей, что бы он желал получить взамен за содействие в продвижении советской нефти на мировом рынке, прямо указал, что хотел бы купить художественные ценности из Эрмитажа . К концу 1920-х гг. нефтяным компаниям Запада порядком надоел вопрос о возвращении собственности в России или о компенсации за нее, которые казались уже совсем безнадежным делом. Между тем забил поразивший воображение нефтяной фонтан в Ираке и привлек внимание всех участников нефтяного бизнеса. Пользуясь тем, что борьба с советской нефтью на мировом рынке поутихла, «Нефтесиндикат» еще более увеличил экспортные операции и довел их в 1929 г. до 3,62 млн т. В том же году ведущими трестами на мировом рынке нефти было заключено картельное соглашение на основе «статус кво» (как есть), негласно распространенное на «Нефтесиндикат», который, не особо соблюдая никаких соглашений о квотах, стремился на рынки других стран, куда доступ Советам, казалось, был заказан. Нефть рассматривалась как один из источников валютных поступлений на нужды индустриализации. Однако в конце 1929 г. разразился мировой экономический кризис, приведший к резкому изменению ситуации на мировом рынке. О характере международной торговли «Нефтесиндиката» в 1920-е гг. можно судить по данным, представленным в Таблице 6. Таблица 6. Операции «Нефтесиндиката» на мировом рынке в 1927/28 г.
Таблица показывает, где операции «Нефтесиндиката» были наиболее выгодными, а где он вынужден был торговать по демпинговым ценам, чтобы выжить в условиях международной конкуренции. Следует заметить, что на неприхотливых азиатских рынках он увеличил экспорт в 1928/29 г. в два с половиной раза. В расчетах «Нефтесиндиката» с трестами от экспортных операций, они вроде должны были получать от него свою долю валютной выручки, но, поскольку валюта распределялась не ими, а в центре, она могла пойти вовсе не нужды трестов, а на покупку рукописей К. Маркса и Ф. Энгельса, архивных документов, связанных с деятельностью большевиков за границей. Для торговли нефтью «Нефтесиндикат» создавал собственный флот. В 1927 г. в эксплуатации были два танкера (теплохода) «Азнефть» и «Грознефть», совершавшие доставку нефтегрузов в Константинополь и Порт-Саид (в адрес «Стандард Ойл»), каждый грузоподъемностью 5 тыс. т. В 1928 г. пущен танкер «Нефтесиндикат» грузоподъемностью 10 тыс. т и строились еще два таких же во Франции. Валютная оплата за фрахт поступала на счета Госбанка СССР.В конце 1920-х гг. поставки синдикатом нефтепродуктов на рынки Западной Европы составляла: по бензину — 4%, по керосину — 16%, по смазочным маслам — 12%, по нефтетопливу — 13%, по сырой нефти — 6%. Ожесточенные сражения «Дерунафта» за германский рынок имели в итоге, что советский бензин занял на нем ведущее место. Для нефтяной торговли «Нефтесиндикат» строил свои склады и заправочные станции, которые, в отличие от советских, должны были соответствовать современным требованиям. ЗаключениеСоветский Союз на протяжении всего своего мирного развития являлся заметным поставщиком нефти и нефтепродуктов на мировой рынок. Рассмотрение советского нефтяного экспорта показывает его тесную взаимосвязь с теми задачами, которые считаются для страны приоритетными на том или ином историческом этапе. Эти задачи могут быть преимущественно экономическими (как это было, например, в 1920-е гг.), политическими (резкий рост поставок нефти Третьему Рейху в 1940 г.) и даже идеологическими (поставки нефти странам-членам СЭВ). 3. Обеспечивая нефтью своих социалистических партнеров, СССР, в отличие от западных держав, никогда не был замечен в нефтяном шантаже для оказания давления на те или иные страны с целью изменения их политической ориентации или социального строя. Более того, даже в экстремальной ситуации 1973 г. СССР не пошел по пути использования «нефтяного оружия» для дестабилизации экономики своих идеологических противников. Политика советского руководства в вопросе нефтяного экспорта отличалась последовательностью и снискала стране надежную деловую репутацию. Список литературыГубкин И.М. «Моя молодость» «На новых путях». Вып. 3. М., 1923. С. 67 Обзор деятельности «Нефтесиндиката» за 1922/23 операционный год. М.–Л., 1925. С. 20. Иголкин А.А. Советская нефтяная промышленность в 1921–1928 гг. С. 120–133. Фролов В.И. Экономика нефтяного хозяйства. М.–Л., 1928. С. 372. Лисичкин С.М. Очерки развития нефтедобывающей промышленности СССР. М., 1958. С. 131. РГАЭ. Ф. 3429. Оп. 10. Д. 201. Л. 48. Бондаревский Б.М. Советская нефть. М., 1926. С. 5. РГАЭ. Ф. 5740. Оп. 1. Д. 277. Л. 89. Нефтяная торговля СССР в 1927/28 операционном году. М., 1929. С. 227. Обзор Бакинской нефтяной промышленности за 1921/22 операционный год. Баку, 1923. С. 11. «Нефтяная торговля» Стенографический отчет совещания партийных управляющих, заместителей и пом. управляющих районами «Нефтесиндиката». М., б.г. С. 10. Ергин Д. Добыча. Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть. М., 2001. С. 245–246 Стенограмма доклада в Комакадемии на собрании инженеров и техников коммунистов 19 и 23 ноября 1930 г. и прений по докладу. М.–Л., 1931. Иголкин А.А. Советская нефтяная промышленность в 1921–1928 гг. С. 137–154. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 5. Л. 74–84. Нефтяное хозяйство. 1926. №4. С. 481–482. Нефтяная промышленность СССР и топливная проблема. М., 1930. С. 14. |