Гири. ГИРИ. Старший преподаватель юридического факультета Одесского института предпринимательства и права Японское право аксиологические аспекты
 Скачать 61 Kb.
|
|
Поляков А.С. Старший преподаватель юридического факультета Одесского института предпринимательства и права Японское право: аксиологические аспекты Правовые системы многих стран Азии не обладают той степенью единст- ва, которая свойственна западным правовым семьям. Однако у них много общего по существу и форме, все они основываются на концепциях, отли- чающихся от тех, которые господствуют в западных странах. Конечно, все эти правовые системы в какой-то мере заимствуют западные идеи, но, в зна- чительной мере, остаются, верны взглядам, в которых право понимается со- всем иначе и не призвано выполнять те же функции, что в западных странах. Считается, что принципы, которыми руководствуются страны Востока, бы- вают двух видов: 1. Признаётся большая ценность права, но само право понимается иначе, чем на Западе, имеет место переплетение права и религии; 2. Отбрасывается сама идея права и утверждается, что общественные от- ношения должны регламентироваться иным путём. Настоящая статья посвящена рассмотрению базовых аксиологических аспектов японского права. Буквально все стороны жизни японского общества своеобразны и непо- вторимы: философские взгляды, религия, длительная изолированность от всего мира, высокая эстетическая культура, симбиоз средневековой самурай- ской морали с современной деловитостью; удивительное трудолюбие, вер- ность семейным традициям, глубокое чувство патриотизма и любовь к роди- не. Новое в Японии тесно переплетено со старым, иностранное – с нацио- нальным. Это национальное своеобразие нашло отражение и в праве. Для правовой культуры Востока вообще и для Японии в частности характерно более дли- тельное сохранение общинно-феодальных традиций. Например, особенно- стью китайской и японской правовой культуры было то, что считалось необ- ходимым сохранять законы, особенно уголовные в тайне, так как согласно идущему с глубокой древности представлению, неизвестность грядущего на- казания сильнее удерживает от совершения преступления, нежели точное знание конкретного наказания. Здесь чётко просматривается влияние религии на правовое развитие Японии и Китая. Как в повседневной жизни верующий человек не знает, какое наказание за конкретный проступок его ожидает от высших сил, так и уголовные законы того времени, выполняющие функцию наказания и проистекающие из императорских указов, носили «божествен- ный характер». Одной из важных парадигм современных социокультурных теорий, явля- ется постоянно осознаваемая идея органической связи религии и права. Ото- бражая трансцендентные сферы бытия, религия, безусловно, наиболее отда- лена и независима от права, которое является более адекватным выражением социума. Тем не менее, между религией и правом, как отдельными субстан- циями, существуют определённые взаимоотношения, объяснения, которым можно найти, применив аксиологический подход, рассматривающий право, как социальную ценность и социальное благо1. В настоящее время аксиоло- гический метод всё более широко используется в процессе изучения права, в особенности национальных правовых систем, ввиду наибольшего соответст- вия такому объекту исследования, как культура. Действительно, право вы- ступает как «…основной идеологический и практический признак культурно- цивилизационного процесса». Особенности системы японского права во многом открываются через по- нимание системы регуляции поведения, сложившейся в японской культуре. Религиозная традиция Японии даёт нам ключ к познанию многих сторон действительности и лежит в основе организационных устоев японского об- щества. При всей своей модернизации жизнь современного японца неразрывно связана с религиозными обрядами, пусть даже отчасти утратившими свой ре- лигиозный смысл. Религия как догмат иногда исчезает, но религиозное чув- ство, как правило, переживает всяческие религиозные формы и течения. Ис- кусственное искоренение религиозного сознания прерывает «связь времён», и разрушает духовную жизнь общества и традиционную культуру. Вся история Страны Восходящего солнца неразрывно связана с синто – национальной религией японцев, являющейся ядром всей культуры. Без син- то «японец – не японец, а Япония – не Япония». Синто даёт возможность каждому японцу осознать свою национальную самоидентификацию. Основ- ной «несущей конструкцией» для государственной жизни Японии является фигура верховного правителя - императора, являющегося универсальным ин- тегратором, то есть воплощающим религиозные, символические, прагмати- ческие, правовые и судебные функции. Формирование раннеяпонской государственности происходит около IV – V веков. Название «Япония» впервые фиксируется в начале VIII в. Исходя из общеисторических закономерностей, можно с уверенностью констатировать, что в процессе формирования японской государственности религиозно- идеологические факторы должны были играть значительную роль. Формиро- вание государственности, безусловно, диктует потребность в обращении к письменности. Интересующий нас более всего идеологический аспект функ- ционирования японской государственно-правовой системы обеспечивается созданием законодательных и мифологическо-летописных сводов. Первым из полностью дошедших до нас сочинений является «Кодзики» (712 г.). По тексту этого памятника хорошо видно, что «… официальная ис- тория понималась, прежде всего, как история страны, персонифицировавше- гося в истории (то есть мифе и собственно истории) правящего, а также дру- гих могущественных родов»3. Текст «Кодзики» имеет ясно выраженную идеологическую направленность: он призван обосновать легитимность пра- вящей династии («императоры» как прямые потомки богини солнца Аматэ- расу), а также справедливость занимаемого ныне положения главами других влиятельных родов (поскольку их божественные предки играли ту или иную роль в обустройстве японского государства в мифологические времена). Та- ким образом, задача «Кодзики» и последовавшего за ним мифологическо- летописного свода «Нихон сёки» (720 г.) состояла в том, чтобы создать та- кую модель прошлого, которая бы адекватно отражала социальную структу- ру настоящего. Именно наличие прошлого считалось (впрочем, считается и теперь) необходимым условием для оправдания существования тех или иных социальных установлений и институтов. Идеальная схема общественного устройства предполагала, что чем более древним было происхождение того или иного рода, тем большими правами пользовался он в настоящем. Резуль- татом соотношения космологического строя представлений с исторической и государственно-правовой действительностью было появление свода импера- торских указов VII – VIII вв. «Сэммё». По содержанию «Сэммё» прослежи- вается характер связи социальных и государственных институтов того пе- риода с обрядово-культовой практикой и религиозно-идеологическими заим- ствованиями. В текстах «Сэммё» император часто титулуется следующим образом: «Наш государь, сын Ямато, о коем молвят с трепетом, что как бог явленный, великой страной восьми островов правит, … пребывает в согласии с законами, начатыми и установленными государем, о коем молвят с трепе- том, правившим Поднебесной…»4. Исполнение сэммё было средством обес- печить стабильность и благополучие государства и проводилось в рамках тщательно разработанного имперского ритуала. Именно поэтому, начиная с этого времени и кончая X в. (период, когда общегосударственные законы в значительной степени перестали соблюдаться ввиду распада вертикали вла- сти) Японское государство обычно квалифицируется как Рицурё: кокка – «государство, основанное на законах». Таким образом, синтоистское миросозерцание должно было привести к культу предков. Идеологический контроль над прошлым приравнивался к контролю над настоящим, а «время осознавалось как континуум, имеющий неодинаковую ценность в различных своих отрезках». Следствием такой ценностной ориентации стало стремление государства монополизировать контроль над прошлым (особенно над далёким прошлым – мифами), то есть миром предков. В Европе и Америке культ предков давно перестал сущест- вовать. В Японии с её конституционным режимом он существует и доныне; там, где своды законов пишутся по образцу западных стран, где цивилизация во всех её видах пустила корни, - культ предков имеет огромное влияние на законы и обычаи страны. Поэтому структура вертикали государственной вла- сти Японии всегда была неразрывно связана с синтоизмом через культ пред- ков. Императорская фамилия самыми разнообразными путями была непосред- ственно вовлечена в японскую культуру, во главе которой находился импера- торский ритуал. Верховный правитель Японии именовался сумэра-но мико- то, что переводится как «Небесный повелитель» (позже микадо «Великие врата»), по учению синто есть представитель и наместник божества на земле, глава не только светской, но и духовной власти. Он являлся не только вер- ховным жрецом, но и верховным судьёй, имеющим «небесный мандат», уполномочивающий его на осуществление правосудия. Принесение жертв богам и управление страной называется мацури, что выразилось в провоз- глашении единства «почитания богов и политики». Входя на престол, новый император проводил специальный магический ритуал, при котором, как счи- тается, от умершего императора к новому переходит его душа, полученная от богини Солнца – Аматэрасу. Фигура японского императора была священной. Но это была другая, отличная от Европы священность. Во-первых, в отличие от европейских монархов, а также от всех остальных японских семей, кланов, домов и родов, императорский дом не имеет фамилии, что, безусловно, не- мыслимо для Европы. Положение правящего дома в Японии было настолько прочно, что никакой фамилии ему попросту не требовалось. Во-вторых, это была своеобразная неприкосновенность – в том смысле, что японский импе- ратор не становился предметом живописного или словесного изображения или становился в минимальной степени. Японский император напоминает синтоистское божество, которое, как правило, тоже никогда не изображается. В других странах (например, в Великобритании, Швеции) монархи также яв- ляются главами национальных церквей, но только в Японии император лично отправляет религиозные ритуалы. Более того, его участие в этих ритуалах как бы лишено личностного момента. Он испрашивает благословения ками (бо- жеств) не для себя лично, а для всего народа. Таким образом, свойственный синтоизму культ предков в результате на- полнился историческим содержанием, позволяя передаваться во времени максимуму возможной информации: время воспринималось, прежде всего, как процесс преемственности. Оттого и идея революционных преобразова- ний, неизбежно связанных с волевым разрывом связи времён, то есть поко- лений, никогда не пользовались в Японии сколько-нибудь широкой популяр- ностью, отчего японские реформаторы всегда представляли свои новаторские идеи в контексте традиции, возврате к прошлому. Нынешний статус императора, который принятая после окончания Вто- рой мировой войны конституция определяет как символ единства нации, вполне вписывается в исторические реалии. Поэтому все социологические опросы показывают, что людей, которые выступали бы за отмену института императорской власти, чрезвычайно мало. Поскольку синто в широком по- нимании представляет собой базу формирования мировосприятия и миро- ощущения японцев, можно говорить о том, что императорский род был и ос- таётся центром японской культуры. Тем не менее, в условиях падения легитимности императорских указов и заимствования западной правовой системы, реальным правовым регулято- ром стали морально-правовые обыкновения – гири, представляющие собой социально-психологические нормы способствующие выработке общих для большей части населения Японии установки ценностей, и формирующие об- щенациональное сознание. Следует заметить, что у японцев никогда не было своих собственных национальных законов и чётко структурированной сис- темы права, непосредственно выросших на национальной почве. Тысячу три- ста лет назад Япония заимствовала целиком все свои законы (имеются в виду кодекс «Тайхо рицурё», свод законов «Ёро рицурё») у китайцев. Даже знаме- нитая «Конституция Сётоку» («Закон 17 статей») испытала влияние буд- дизма и конфуцианства. В XIX в. Япония целиком переняла французские и немецкие кодексы, построенные на римском праве, ввиду желания, во что бы то ни стало добиться равноправия с государствами – членами международ- ной семьи культурных держав. Америка и Европа, принудив Японию от- крыть свои порты для иностранцев, добилась для своих подданных привиле- гии экстерриториальности, то есть права судиться исключительно у своих консулов: ведение японских судов и властей на иностранцев не распростра- нялось. Такой порядок вещей Япония считала унизительным для своего на- ционального достоинства, но все претензии в этой области решительно от- клонялись европейскими державами до тех пор, пока Япония не ввела у себя целый ряд новых правовых уложений составленных по европейским образ- цам. Так, начиная с 1899 г. иностранцы, пребывающие в Японию, подлежат ведению японских судов. Тем не менее, говоря о праве Японии, следует всегда учитывать различие между законодательно сформулированным правом и его применением в кон- кретных делах. Действительно, идея права европейского образца практиче- ски не проникла в повседневную жизнь японцев. Главное для японцев - нор- мы поведения гири, установленные для каждого вида человеческих отноше- ний традицией. Корни понятия «гири» довольно туманны, а само слово фак- тически непереводимо и не поддаётся точному определению. Гири может быть понято как «сумма родственных значений, важнейшие из которых сле- дующие: 1) моральные начала или долг; 2) правила, которым человек обязан подчиняться в общественных отношениях; 3) нормы поведения, которым личность обязана следовать, иногда даже вопреки своему желанию»6. Существует множество противоречивых теорий об изначальном проис- хождении института «гири», но большей частью под «гири» понимают раз- новидность общественной нормы поведения, выработанной в феодальные времена сословием самураев. В период Камакурского сёгуната была даже предпринята попытка кодификации гири и придания им характера источника общеяпонского права. Однако политическая раздробленность порождала правовой партикуляризм: каждое княжество руководствовалось собственны- ми властными предписаниями и нормами обычного права. Лишь военно- политическое объединение Японии в период третьего сёгуната - сёгуната Токугава – создаёт предпосылки для унификации правовых укладов и фор- мирования общеяпонского права. Таким образом, правовая система Японии исходит из гири и опирается на его правила. Составители законов чётко отдают себе отчёт в том, что не сле- дует вступать в противоречие с нормами неписанных, но очень строгих пра- вил. Большинство японцев недолюбливает юридические правовые нормы. С одной стороны в народе считают, что от закона (хо) лучше держаться по- дальше, с другой – закон воспринимается как нечто чуждое, занесенное из- вне. Японцы ощущают свой гири перед начальством, страной, императором, и этого вполне достаточно. Так, например, хотя японское гражданское право берёт на себя обязанность регулировать исполнение обязательств, так же как в любой западной стране, на самом деле такая регуляция, по сути дела, не осуществляется. На самом же деле все обстоятельства неукоснительно дол- жен соблюдать тот, кто стоит ниже по иерархии. От вышестоящего ожидают лишь достойного отношения к соглашению. Все конфликтные ситуации бу- дут разрешаться не через суд, а по правилам гири. В целом нормы поведения японцев исходят не из юридических основа- ний, а скорее из сложившихся психологических установок. Нормы Запада всё больше проникают в японскую культуру, однако вряд ли японцы откажутся от своих взглядов на государство, власть, право, закон. Слишком глубоко эти взгляды вошли в национальную психологию, этику и культуру. 1. См. Алексеев С.С. Теория права. – Харьков, 1994. – С. 125. 2. Молодякова Э.В. Синто в послевоенные годы //Синто – путь японских богов: В 2 т. Т.1. Очерки по истории синто. СПб.: Гиперион, 2002. – С. 347. 3. Мещеряков А.Н. Синтоизм и древнее государство (V – VIII вв.) годы //Синто – путь японских богов: В 2 т.,Т.1. Очерки по истории синто. СПб.: Гиперион, 2002. – С. 89. 4. Норито. Сэммё. Пер. со старояп. Л.М. Ермаковой. – М.: Наука. Главная редакция восточной литературы,1991. – С. 19. 5. Мещеряков А.Н. Синтоизм и древнее государство (V – VIII вв.) годы. – С. 89. 6. Япония. Как её понять: очерки современной японской культуры / Под. ред. Осаму Икэно, Роджер Дж. Дэвис; пер. с англ. Ю.Е. Бугаева. – М.: АСТ: Астрель, 2006. – С. 87. |