Тонкое искусство пофигизма_ Парадоксальный способ жить счастливо. Статьями в духе Тысяча и один способ быть счастливым
 Скачать 0.87 Mb.
|
|
Глава 4 Цена страдания В последние месяцы 1944 г., после почти десятилетней войны, дела Японии были плохи. Экономика дышала на ладан, войска были разбросаны по половине Азии, а завоевания в Тихоокеанском регионе рушились, как костяшки домино, под ударами американских войск. Поражение казалось неизбежным. 26 декабря 1944 г. младший лейтенант Хироо Онода из японской императорской армии был отправлен на островок Лубанг на Филиппинах. Ему дали приказ: как можно дольше тормозить наступление Соединенных Штатов, любой ценой продолжать борьбу, держаться и не сдаваться. И он, и его командир знали: шансы выжить практически равны нулю. В феврале 1945 г. американцы пришли на Лубанг и завоевали остров, имея колоссальный перевес в силах. За считаные дни большинство японских солдат сдались или были убиты. Однако Оноде и трем его товарищам удалось скрыться в джунглях. Там они начали партизанскую войну с американскими войсками и местным населением: подрывали жизненно важные коммуникации, убивали солдат и вообще всячески мешали американцам. В августе того же года Соединенные Штаты подвергли атомной бомбардировке города Хиросима и Нагасаки. Япония капитулировала, и самая смертельная война в человеческой истории подошла к своему мрачному концу. Однако тысячи японских солдат все еще были разбросаны по островам Тихого океана. Большинство из них прятались в джунглях, не зная, что война окончена. Как и раньше, они продолжали бороться и грабить. Это существенно осложняло восстановление нормальной жизни в восточной Азии. Правительства поняли: нужно принимать меры. Американские военные в сотрудничестве с японским правительством забрасывали тихоокеанские острова тысячами листовок, объявляя о конце войны и возможности всем вернуться домой. Онода и его товарищи, как и многие другие, находили и читали эти листовки, но, в отличие от большинства остальных, приняли их за ловушку: американцы пытаются выманить партизан из укрытия! Онода сжигал листовки. Вместе со своими соратниками он прятался и продолжал бороться. Прошло пять лет. Листовки перестали сбрасывать, а большая часть американских солдат отправилась домой. Местное население Лубанга пыталось наладить нормальную жизнь: заниматься фермерством, ловить рыбу. Но им мешал Хироо Онода со своей шайкой. Они стреляли в фермеров, сжигали посевы, угоняли скот и убивали жителей, зашедших слишком далеко в лес. Тогда филиппинские власти стали составлять новые листовки и сбрасывать их в джунгли: «Выходите! Война закончена! Вы проиграли!» Но и это не возымело эффекта. В 1952 г. японские власти сделали последнюю попытку выкурить оставшихся солдат из тихоокеанских джунглей. На сей раз с воздуха сбрасывали письма от их родных, фотографии из дома, а также личную просьбу самого императора. Однако Онода опять отказался верить, что информация правдива. Он полагал, что все это пропаганда, американский трюк. Его люди не сложили оружие и продолжали бороться. Прошло еще несколько лет. Устав от террора, местные филиппинские власти собрали вооруженные отряды и дали отпор. К 1959 г. один из соратников Оноды сдался, другой погиб. Еще через десятилетие последний подчиненный Оноды, человек по имени Кодзука, был убит в перестрелке с местной полицией после поджога рисового поля (он все еще вел войну с местным населением — спустя четверть века по окончании Второй мировой войны!). Проведя больше половины своей жизни в джунглях Лубанга, Онода остался один. В 1972 г. известие о гибели Кодзуки достигло Японии и вызвало переполох. Японцы-то думали, что последний из солдат великой войны вернулся еще годы назад. Японские СМИ стали задаваться вопросом: если Кодзука дожил на Лубанге до 1972 г., то, быть может, все еще цел и Онода, последний боец старой Японии? В тот год и японские, и филиппинские власти отправили поисковые партии. Им нужен был загадочный младший лейтенант: ныне — отчасти миф, отчасти герой, отчасти призрак. Они никого не нашли. Шли месяцы. Рассказ о лейтенанте Оноде стал в Японии легендой. Этот герой войны казался слишком безумным, чтобы существовать в реальности. Одни романтизировали его. Другие ругали. Третьи вообще считали сказкой и выдумкой тех, кто хотел верить в Японию, исчезнувшую давным-давно. Примерно в это время об Оноде услышал молодой человек по имени Норио Судзуки. Это был бродяга, искатель приключений, хиппи, выросший через много лет после окончания войны. Он ушел из университета и четыре года путешествовал по Азии, Ближнему Востоку и Африке. Спал на скамейках в парках, в чужих машинах, камерах тюрем и под открытым небом. Нанимался работником на фермы за еду и сдавал кровь, чтобы расплатиться за постой. Это был вольный человек и, возможно, немножко сумасброд. В 1972 г. Судзуки снова потянуло на поиск приключений. Он уже вернулся в Японию и задыхался в строгих культурных нормах и социальной иерархии. Ненавидел учебу. Не мог удержаться на работе. Ему снова хотелось в дорогу — и ни от кого не зависеть. Легенда о Хироо Оноде подсказала Судзуки, где искать решение проблемы. Вот оно, новое и достойное приключение! Судзуки верил, что он найдет Оноду. Да, поисковые отряды, посланные японскими, филиппинскими и американскими властями, потерпели неудачу. Да, местная полиция безуспешно обшаривала джунгли в течение почти тридцати лет. Да, тысячи листовок остались без отклика. Ну и пусть! Оноду отыщет нищеброд, хиппи и недоучка. Безоружный и не знакомый с военной разведкой и тактикой, Судзуки отправился на Лубанг и начал в одиночку бродить по джунглям. Его стратегия была такова: он очень громко выкрикивал имя Оноды и говорил, что о нем беспокоится император. И нашел Оноду за четыре дня. Некоторое время Судзуки прожил с Онодой в джунглях. К этому моменту Онода провел в одиночестве уже больше года. Ему не хватало человеческого общения и информации о внешнем мире, полученной из источника, которому он мог бы доверять. Мужчины почти подружились. Судзуки спросил Оноду, почему он остался и продолжал борьбу. Последовал простой ответ: приказ гласил «никогда не сдаваться», вот он и не сдался. Почти тридцать лет он просто исполнял приказ. В свою очередь Онода поинтересовался у Судзуки, почему какой-то «мальчик-хиппи» заинтересовался им. Судзуки ответил, что покинул Японию в поисках трех вещей: «Лейтенанта Оноды, медведя панды и снежного человека — именно в такой последовательности». При странных обстоятельствах свела судьба этих мужчин, великих искателей, которых манили обманчивые мечты о славе. Это были словно японские Дон Кихот и Санчо Панса, завязшие в сырой глуши филиппинских джунглей и воображавшие себя героями, хотя они оставались в одиночестве и ничего не делали. Онода к тому времени посвятил бóльшую часть жизни иллюзорной войне. Да и Судзуки на многое махнул рукой. Потом, уже отыскав Хироо Оноду и медведя панду, он погибнет через несколько лет в Гималаях, в поисках снежного человека. Люди часто отдают львиную долю своей жизни с виду бесполезному или даже вредному делу. На первый взгляд, их дело не имеет смысла. Трудно понять, как Онода мог быть счастлив на острове, питаясь насекомыми и грызунами, спя в грязи и убивая мирных жителей десятилетие за десятилетием. Или почему Судзуки отправился навстречу собственной смерти, не имея ни друзей, ни спутников, ни иной цели, кроме как найти легендарного йети. Позже Онода скажет, что ни о чем не жалеет. Он скажет, что гордится своим выбором и временем, проведенным на Лубанге. Он скажет, что было честью посвятить огромную часть жизни служению несуществующей империи. Если бы Судзуки выжил, он наверняка ответил бы что-нибудь подобное: он делал то, что хотел, и ни о чем не жалеет. Эти люди выбрали страдание себе по вкусу. Хироо Онода решил страдать ради погибшей империи. Судзуки страдал ради приключений, сколь угодно рискованных. Для обоих страдания были не бессмысленны, но претерпевались во имя чего-то большего. Поскольку эти муки имели смысл, их можно было терпеть, а быть может, и черпать в них радость. Если страдание неизбежно, если жизненные проблемы неотвратимы, то более подходящим вопросом будет не «Как прекратить страдания?», а «Зачем я страдаю? Ради какой цели?» Хироо Онода вернулся в Японию в 1974 г. и стал на родине знаменитостью. Его приглашали то на ток-шоу, то на радиопередачи. Политики стремились пожать ему руку. Он опубликовал книгу, и правительство предлагало ему в дар огромную сумму денег. Но его ужаснуло то, что он нашел по возвращении в Японию: потребительскую, капиталистическую и поверхностную культуру. Эта культура потеряла все традиции чести и жертвы, на которых было воспитано его поколение. Онода попытался использовать свою внезапную славу для поддержания ценностей старой Японии, но новое общество осталось глухо к его словам. В нем видели экспонат, а не серьезного интеллектуала: послание в капсуле времени, диво для потехи, музейную реликвию. И вот ирония судьбы: Онода почувствовал себя дома хуже, чем за все эти годы в джунглях. Ведь в джунглях его жизнь имела смысл: она что-то значила. Это делало его страдания выносимыми и даже чуть-чуть желанными. В Японии же он нашел народ, чья жизнь казалась ему пустой: кругом хиппи и женщины «несложного поведения», да еще и одеты по- европейски. И наступило прозрение: смысла в борьбе не было. Япония, которую он знал и за которую сражался, ушла в прошлое. Эта горькая правда пронзила его сильнее любой пули. Поскольку страдание было бессмысленным, оставалось признать: тридцать лет растрачены впустую. Поэтому в 1980 г. Онода собрал вещи и уехал в Бразилию, где и прожил до самой смерти. Луковица самопознания Самопознание подобно луковице. В нем много слоев, и чем больше счищаешь их, тем больше вероятность, что заплачешь. Первый слой луковицы — обычное понимание своих эмоций. «Вот когда я чувствую себя счастливым». «Вот когда мне грустно». «Это дает надежду». К сожалению, многие люди сталкиваются с трудностями уже на этом незамысловатом уровне самопознания. Я знаю это, поскольку я один из них. У нас женой часто бывает примерно такой забавный диалог: ОНА: Ничего не случилось? Я: Да что могло случиться? Ничего. ОНА: Нет, что-то не так. Скажи мне. Я: Да все в порядке. Честное слово. ОНА: Точно? Ты выглядишь расстроенным. Я (с нервным смехом): Неужели? Нет, точно все в порядке. [Через полчаса…] Я: ...Так вот почему мне хреново! Этот тип то и дело ведет себя так, словно я пустое место. У всех нас есть эмоциональные «слепые пятна». Зачастую они связаны с эмоциями, которые нам в детстве велели считать неуместными. Требуются годы практики и усилий, чтобы научиться выявлять слепые пятна в себе, а затем адекватно выражать проблемные эмоции. Но эта задача чрезвычайно важна и стоит усилий. Второй слой луковицы — это способность спрашивать, почему мы испытываем определенные эмоции. «Почему?» — вопрос не из легких. Чтобы ответить на него последовательно и точно, зачастую уходят месяцы и даже годы. Большинство людей впервые слышат подобные вопросы от терапевта. Однако они важны, ибо помогают понять, что мы считаем успехом и неудачей. Почему вы ощущаете гнев? Потому ли, что вам не удалось достичь какой-то цели? Почему вы ощущаете подавленность и апатию? Потому ли, что считаете себя в чем-то ущербным? Этот уровень вопросов проливает свет на источник эмоций, которые захлестывают нас. А как только мы поймем глубинную причину, в идеале можно попробовать что- то изменить. Однако есть еще один, даже более глубокий, уровень самопознания. Вот уж где обрыдаться. Он касается наших личных ценностей: почему я считаю это успехом/неудачей? По какому принципу я себя оцениваю? По какому критерию сужу о себе и окружающих? Этого уровня, который требует постоянной рефлексии и усилия, крайне сложно достичь. Однако он важнее всего, поскольку наши ценности определяют характер наших проблем, а характер проблем определяет качество нашей жизни. Ценности лежат в основе всего, что мы есть и что мы делаем. Если ценимое нами бесполезно, если мы неправильно выбрали критерии успеха и неудачи, то все основанное на этих ценностях — мысли, эмоции, повседневные чувства, — пойдет наперекосяк. Все наши мысли и чувства относительно любой ситуации в конечном счете определяются ценностями. Большинство людей не умеют отвечать на вопрос «почему», и это мешает им осознать свои ценности. «Я ценю честность и дружбу», — скажет иной. А вглядеться, так он скажет о вас гадость за вашей спиной, когда ему выгодно. Или: «Чувствую себя одиноким». А спроси, почему он чувствует себя одиноким, и он начнет винить окружающих: мол, его никто не понимает, кругом одни сволочи, зануды и тупицы. Естественно, так он не решает проблему, а только прячет голову в песок. У многих такая неадекватная самооценка именуется самопознанием. Хотя, если бы они взглянули на свою жизнь внимательнее и вгляделись в свои глубинные ценности, они бы увидели: их первоначальный анализ основывался на уходе от ответственности за свои проблемы, нежелании взглянуть правде в лицо. Они бы увидели: их решения диктуются погоней за сиюминутным удовольствием, а не поиском подлинного счастья. Любители давать советы обычно упускают из виду этот глубокий уровень самопознания. Они берут людей, которые несчастны из-за отсутствия богатства, и предлагают способы хорошо заработать. Но игнорируют важные вопросы о ценностях: откуда взялась такая потребность в богатстве? Почему человек выбирает для себя именно такой критерий успеха и неудачи? Быть может, у истоков несчастья стоит какая- то определенная ценность, а вовсе не отсутствие Bentley? Есть масса поверхностных советов, призванных дать временный комфорт, а не решить проблему. Что ж, допустим, восприятие и эмоции станут иными. Но глубинные ценности и внутренние критерии, по которым эти ценности определяются, останутся прежними. Разве это прогресс? Это чистой воды наркотик. Задавать себе честные вопросы трудно. На самые простые вопросы бывает неудобно отвечать. Хотя, по моему опыту, чем неудобнее ответ, тем больше шансов он имеет оказаться правильным. Сделайте паузу и задумайтесь о том, что сильно «достает» вас. Теперь спросите себя: почему это «достает»? Очевидно, вы видите здесь какую-то свою неудачу. Но вникните поглубже: так ли это? А что если неудача — вовсе не неудача? Что если вы смотрите на вещи под неверным углом? Вот свежий пример из моей собственной жизни. Меня достает, что брат не отвечает на мои эсэмэски и имейлы. Почему? Похоже, ему на меня наплевать. Откуда такой вывод? Если бы он хотел общаться, он нашел бы десять секунд в день, чтобы ответить. А почему ты воспринимаешь его нежелание выходить на связь как свою неудачу? Мы же братья! Мы должны быть в хороших отношениях! Здесь действуют две вещи: важная для меня ценность и критерий, с помощью которого я оцениваю продвижение к этой ценности. Моя ценность: братья должны иметь хорошие отношения друг с другом. Мой критерий: отношения поддерживаются по телефону или электронной почте. Если они не поддерживаются, значит, как мне в роли брата не удается что-то очень важное. И я получаюсь неудачником. Иногда это отравляет мне субботнее утро. А можно копнуть глубже, повторив процесс. Почему братья должны быть в хороших отношениях? Потому что они — одна семья. А близкие люди должны держаться близко друг к другу. Откуда такой вывод? Потому что семья важнее, чем все остальное. Откуда такой вывод? Потому что близость с семьей — вещь «нормальная» и «здоровая». А у нас не получается. В этом диалоге я признаю глубинную ценность: для меня важно иметь хорошие отношения с братом. Однако проблема с критерием остается. Я нашел критерию другое имя («близость»), но по сути ничего не изменилось: свои успехи как брата я оцениваю по регулярности общения. При этом я сопоставляю себя с другими моими знакомыми: кого ни возьми, у всех нормальные отношения с близкими (или так кажется), а у меня нет. Значит, со мной что-то неладно. Но что если я дал маху с критерием, оценивая себя и свою жизнь? Что если я не все учел? Быть может, такая близость с братом вовсе не требуется для добрых отношений, которые я ценю? Может, достаточно взаимоуважения (которое и впрямь налицо)? Или следует искать взаимного доверия (вполне реалистично)? Быть может, эти критерии будут более надежными свидетельствами братского общения, чем число полученных эсэмэсок? Это и впрямь имеет смысл. И интуитивно похоже на правду. Хотя подспудно грызет сомнение: как ни крути, мы с братом недостаточно близки. Хорошего в этом мало, и ни на какие мои скрытые достоинства сей факт не указывает. Что ж, иногда братья — даже любящие друг друга — не имеют тесных отношений между собой. Ничего страшного. Поначалу это трудно принять, но и впрямь никакой трагедии. Объективная правда о ситуации не так важна, как отношение к ней, ее анализ и оценка. Проблемы могут быть неизбежны, но смысл каждой проблемы поддается корректировке. Мы в состоянии контролировать смысл проблем, выбирая взгляд на них и критерий, по которому мы будем их оценивать. Проблемы рок-звезды В 1983 г. одного талантливого молодого гитариста жестоко выгнали из группы. Группа только что подписала контракт на запись первого альбома, работа должна была вот-вот начаться. Но за пару дней до записи гитаристу указали на дверь: без предупреждения, без дискуссии, без выяснения отношений. В один прекрасный день его просто разбудили и вручили билет на автобус до дома. Он сидел в автобусе, который катил из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк, и спрашивал себя: «Как же так? Где я ошибся? И что теперь делать?» Контракты на записи сами собой с неба не падают, особенно на шумных выскочек-металлистов. Неужели он упустил свой единственный шанс? Но к тому времени, как автобус подъехал к Лос-Анджелесу, гитарист переборол жалость к себе и поклялся создать новую группу. Он решил: группа будет настолько успешной, что его бывшие товарищи пожалеют о своем решении. Он станет настолько знаменитым, что они десятилетиями будут видеть его по телевизору и в журналах, слышать по радио, натыкаться на рекламные плакаты с его портретом. Пусть себе жуют бургеры, радуются выступлениям в клубах, сытые и пьяные со своими уродливыми женами. А он будет отрываться перед толпами на стадионах — на концертах с телетрансляцией. Он будет купаться в слезах своих обидчиков, и каждая слеза будет вытерта чистенькой и хрустящей стодолларовой купюрой. Гитарист вкалывал, словно одержимый музыкальным демоном. Он месяцами набирал лучших музыкантов, каких только мог найти: намного лучших, чем его прежние товарищи. Он писал песни десятками и репетировал с фанатизмом истового верующего. Кипящий гнев питал его амбиции, а жажда мести стала его музой. Не прошло и двух лет, как его новая группа подписала контракт на новый альбом, а еще через год их первый альбом стал золотым. Гитариста звали Дэйв Мастейн, а собранная им группа — это легендарная метал-группа Megadeth. Megadeth продаст свыше 25 миллионов альбомов и объездит весь земной шар. В наши дни Мастейн считается одним из самых ярких и выдающихся музыкантов в истории хеви-метал. К несчастью, выставила за дверь его тоже не последняя группа. Это была Metallica, которая продала свыше 180 миллионов альбомов по всему миру. Многие считают ее одной из величайших рок-групп всех времен. А потому в редком по откровенности интервью 2003 г. Мастейн слезно признал, что все еще считает себя… неудачником. Казалось бы, такие успехи! Однако сам для себя он остался человеком, которого вышвырнули из Metallica. Мы — обезьяны. Мы считаем себя тонкими штучками — со всеми нашими грилями-тостерами и дизайнерской обувью, — но мы не более чем обезьяны в дорогом прикиде. А поскольку мы — обезьяны, то инстинктивно меряем себя по другим людям и соперничаем за статус. Значит, вопрос состоит не в том, исходим ли мы в самооценке из сравнения с окружающими, а в том, каким критерием мы пользуемся. Осознанно или неосознанно Дэйв Мастейн стал оценивать себя по тому, опередил ли он Metallica по успеху и популярности. Увольнение из прежней группы оказалось для него столь болезненным, что и себя, и свой успех, и свою музыкальную карьеру он отныне измерял в сравнении с Metallica. Вместо того чтобы взять неприятное событие и сделать из него нечто позитивное (как у Мастейна вышло с Megadeth), он превратил успех Metallica в основной критерий жизненного успеха. И этот выбор причинял ему боль десятилетиями. Невзирая на богатство, почитателей и восторги толп, он считал себя неудачником. Конечно, мы с вами можем взглянуть на Дэйва Мастейна и посмеяться от души. У человека есть миллионы долларов, сотни тысяч обожателей и любимая работа, а он все еще плачется, что его приятели по рок-группе, с которыми он в последний раз общался двадцать лет назад, намного знаменитее его. Дело в том, что у Мастейна одни ценности, а у нас с вами другие. Мы оцениваем себя по другим критериям. Наши критерии выглядят примерно так: «Не хочу работать на начальника, которого терпеть не могу». Или: «Вот бы мне получить денежную работу, чтобы ребенок мог учиться в хорошей школе». Или: «Хорошо бы просыпаться не в сточной канаве». Если судить по этим критериям, Мастейн фантастически, невообразимо успешен. А если исходить из его критерия («будь популярнее и успешнее, чем Metallica»), он и впрямь неудачник. Наши ценности определяют, с помощью каких критериев мы оцениваем себя и всех остальных. Для Оноды ценностью была верность Японской империи. Лет тридцать она поддерживала его дух на Лубанге. Но она же сделала его несчастным по возвращении в Японию. Критерий Мастейна (опередить Metallica), по-видимому, вдохновил его на чрезвычайно успешную музыкальную карьеру. Но этот же критерий потом приносил мучения, не позволяя наслаждаться жизнью. Если вы хотите изменить свой взгляд на проблемы, вы должны изменить свои ценности и/или свои критерии успеха/неудачи. Возьмем еще один пример: музыканта, которого также выгнали из группы. Его история отдаленно напоминает историю Дэйва Мастейна, хотя и произошла лет на двадцать раньше. На дворе был 1962-й, и у всех на слуху была перспективная группа из английского Ливерпуля. У ее членов были чудные стрижки и еще более чуднóе название, но играли они великолепно, и индустрия звукозаписи стала обращать на них внимание. Там был Джон, солист и сочинитель песен; Пол, романтичный басист с мальчишеским лицом; Джордж, главный гитарист и бунтарь по натуре. А был еще и ударник. Он считался самым красивым из всей компании: все девушки сходили по нему с ума, и именно его лицо стало первым мелькать в журналах. Он был и самым профессиональным из членов группы. Он не употреблял наркотики. У него была постоянная подруга. И некоторые люди в костюмах и галстуках даже считали, что он должен быть лицом группы, а не Джон или Пол. Звали его Пит Бест. В 1962 г., после заключения первого договора на запись, три других члена The Beatles втихую сговорились и попросили своего менеджера Брайана Эпстайна уволить его. Решение далось Эпстайну тяжело. Пит ему нравился. Поэтому он все тянул, надеясь, что ребята передумают. Наконец, через несколько месяцев, всего лишь за три дня до начала первой записи, Эпстайн пригласил Беста к себе в офис. И там без церемоний посоветовал ему валить и искать себе другую группу. Он не объяснил причин, не выразил соболезнования: лишь сказал, что другие члены группы не хотят с ним работать. А раз так, до свидания. В качестве замены группа нашла чудака по имени Ринго Старр. Ринго был старше и имел большой забавный нос. Он согласился сделать себе такую же уродливую стрижку, какая была у Джона, Пола и Джорджа. И настоял на том, что будет писать песни про осьминогов и подводные лодки. Ребята сказали: «На здоровье». Почему бы и нет. Не прошло и шести месяцев после увольнения Беста, как разгорелась битломания. Джон, Пол, Джордж и Ринго стали, пожалуй, самыми знаменитыми лицами на планете. Между тем Бест впал в глубокую депрессию. Он нашел себе занятие, которому предался бы любой англичанин при наличии причины: стал пить. Ближайшие годы не были благосклонны к Питу Бесту. К 1965 г. он подал в суд на двоих из The Beatles за клевету. Все его музыкальные проекты потерпели полный крах. В 1968 г. он чуть не наложил на себя руки: мать отговорила. Жизнь катилась под откос. Жизнь Беста не оказалась историей взлета, как жизнь Дэйва Мастейна. Он не стал всемирно известной суперзвездой и не заработал миллионы долларов. Однако во многих отношениях у него все сложилось лучше, чем у Мастейна. В одном из интервью 1994 г. Бест сказал: «Я более счастлив, чем был бы с The Beatles». Но почему? Бест объяснял: обстоятельства его ухода из The Beatles сложились так, что он в итоге познакомился со своей будущей женой. Потом женился, завел детей. И его ценности изменились. Он иначе взглянул на жизнь. Да, почет и слава не помешали бы, но важнее было то, чем он уже располагал: большая и любящая семья, стабильный брак и простая жизнь. Он даже продолжал играть на барабане, давал гастроли в Европе и записывал альбомы вплоть до 2000-х гг. Так что же он потерял? Потерял внимание и обожание толп. Но обретенное значило для него намного больше. Судя по этим историям, некоторые ценности и критерии лучше других. Одни ведут к хорошим проблемам, которые легко и регулярно решаются. Другие ведут к плохим проблемам, которые решаются через пень-колоду и редко. Гнилые ценности Некоторые расхожие ценности создают людям крайне неприятные проблемы: проблемы, которые почти не решаются. Рассмотрим их вкратце. Удовольствие. Кто же не любит получать удовольствие. Однако делать его главной ценностью не стоит. Спросите любого наркомана, чем обернулся его поиск удовольствия. Спросите неверную жену, которая разрушила свою семью и потеряла детей, сделало ли удовольствие ее счастливой. Спросите человека, который чуть не помер от обжорства, решило ли удовольствие его проблемы. Удовольствие — это ложный бог. Исследования показывают: люди, которые сосредотачивают силы на поверхностных удовольствиях, становятся более тревожными, более эмоционально нестабильными и более депрессивными. Удовольствие — самая поверхностная из форм жизненного удовлетворения. А потому его легче всего получить и легче всего потерять. И все же нам рекламируют удовольствие 24 часа в сутки. У нас на нем пунктик. Мы используем удовольствие, чтобы заглушить боль и отвлечься. Но удовольствие, хотя и необходимо в жизни (в умеренных дозах), само по себе недостаточно. Оно не причина счастья, а скорее его следствие. Если вы наладите остальное (другие ценности и критерии), удовольствие возникнет само собой. Материальный успех. Самооценка многих людей основана на том, сколько денег они зарабатывают, на какой машине ездят и насколько лужайка перед их домом зеленее и ухоженнее, чем у соседа. Исследования показывают: после того как человек может удовлетворить базовые физические потребности (еда, кров и т.д.), корреляция между счастьем и земным успехом быстро стремится к нулю. Иными словами, если вы голодаете и живете на улице в каком-нибудь индийском городе, лишние десять тысяч долларов существенно увеличат ваше счастье. Но если вы принадлежите к среднему классу в развитой стране, лишние десять тысяч долларов ничего особенно не изменят. Работа на износ сверхурочно и в выходные почти ничего не принесет. Переоценка материального успеха чревата и тем, что он в итоге ставится выше других ценностей: честности, ненасилия, сострадания. Когда люди судят о себе не по своему поведению, а по доступным им статусным символам, это не только говорит об их поверхностности. Скорее всего, они еще и моральные уроды. Постоянная правота. Наш мозг — машина с изъянами. Мы сплошь и рядом выстраиваем ошибочные предпосылки, неверно оцениваем вероятности, путаем факты, допускаем когнитивные сбои и принимаем решения, повинуясь эмоциональному капризу. Одним словом, мы люди, а значит, ошибаемся вновь и вновь. Поэтому, если критерием жизненного успеха вы считаете собственную правоту, вам предстоят нелегкие усилия по оправданию собственного же идиотизма. Более того, люди, которые оценивают себя по способности быть правыми во всем, не дают себе учиться на ошибках. У них нет возможности усваивать новые точки зрения, вживаться в чужой опыт. Они закрываются от новой и важной информации. Намного полезнее считать себя невежей, которому еще учиться и учиться. Так вы избежите многих суеверий, не будете падки на безграмотный вздор, сможете постоянно расти и умножать знания. Позитивный настрой. А еще есть люди, самооценка которых определяется способностью позитивно реагировать… практически на все. Потеряли работу? Отлично! Можно всерьез заняться давнишним хобби. Муж изменил вам с вашей же сестрой? Что ж, как минимум вы поняли, много ли вы значите для близких. Ребенок умирает от рака горла? Зато не придется платить за колледж. Конечно, «понимать все в позитивном ключе» имеет свои плюсы. Но увы, жизнь иногда паршива. И было бы нездорово это не замечать. Отрицание негативных эмоций ведет к более глубоким и более длительным негативным эмоциям и эмоциональной дисфункции. Постоянно настраиваться на позитив — значит прятать голову в песок. Так жизненные проблемы не решаются (хотя если не напутать с ценностями и критериями, эти проблемы будут взбадривать и мотивировать). Такова жизнь: дела идут худо, люди приносят огорчения, происходят несчастные случаи. От этого чувствуешь себя хреново. И это нормально. Негативные эмоции — необходимый компонент эмоционального здоровья. Отрицать их — значит сохранять проблемы, а не решать их. Правильный подход к эмоциональному негативу заключается в следующем: 1) их нужно выражать социально приемлемым и здоровым образом; 2) их нужно выражать с учетом своих ценностей. Возьмем банальный пример: я ценю ненасилие, и для меня критерий ненасилия — не лезть в драку. Стало быть, если меня разозлили, я не скрываю гнев, но стараюсь не дать оппоненту по морде. Радикальная идея, я знаю. Но гнев не проблема. Гнев — это вещь естественная. Это часть жизни. Пожалуй, во многих ситуациях он даже уместен. (Не будем забывать: эмоции — лишь ответная реакция.) А вот бить людей по физиономии — это проблема. Не гнев. Гнев лишь провоцирует удар. Винить надо не его, а мой кулак (или свое лицо). Когда мы заставляем себя сохранять позитив в любой обстановке, мы отрицаем наличие жизненных проблем. А когда мы отрицаем наличие проблем, мы лишаем себя возможности решить их и ощутить счастье. Проблемы придают жизни чувство смысла и значимости. Уклоняться от проблем — значит вести жизнь бессмысленную (пусть даже внешне комфортную). Пробежав марафон, мы будем счастливее, чем съев шоколадный торт. Воспитание ребенка приносит больше счастья, чем выигрыш в видеоигре. Начало небольшого бизнеса вместе с друзьями принесет немало хлопот — как свести концы с концами, — но и большее удовольствие, чем покупка нового компьютера. Да, это муторно, отнимает время и нервы. Да, приходится решать проблему за проблемой. Однако здесь немало радости и смысла. Невзирая на страдания и борьбу, гнев и отчаяние, впоследствии, когда дело сделано, мы с ностальгией рассказываем о нем внукам. Фрейд сказал: «Однажды в ретроспективе годы, проведенные в борьбе, покажутся вам самыми прекрасными». Вот почему эти ценности — удовольствие, материальный успех, вечная правота, позитивный настрой — не подходят в качестве жизненных идеалов. Некоторые из лучших мгновений в жизни не исполнены радости и успеха, знания и позитива. Стало быть, нужно очертить правильные ценности и критерии — и удовольствие с успехом обязательно придут. Они не могут не прийти, когда ценности правильные. А без них удовольствие лишь наркотик. Как определить хорошие и плохие ценности Хорошие ценности: 1) основаны на реальности; 2) социально конструктивны; 3) непосредственны и контролируемы. Плохие ценности: 1) оторваны от реальности; 2) социально деструктивны; 3) не непосредственны и не контролируемы. Честность — это хорошая ценность, ибо над ней вы имеете полный контроль, она отражает реальность и полезна окружающим (хотя и не всегда приятна). С другой стороны, популярность — плохая ценность. Если вы поставили ее во главу угла, а ваш критерий — «затмить всех на танцевальной вечеринке», многие последующие события окажутся вне вашего контроля: вы не знаете, кто еще из гостей придет и насколько они будут яркими и привлекательными. Кроме того, далеко не факт, что вы правильно оцените ситуацию: возможно, вы будете ощущать себя популярным или непопулярным, тогда как в реальности все наоборот. (К слову: когда люди боятся того, что о них подумают окружающие, они часто боятся как раз, что окружающие согласны с тем дерьмом, которое они сами думают о себе.) Примеры хороших и здоровых ценностей: честность, инновации, уязвимость, умение постоять за себя, умение защитить других, самоуважение, любознательность, милосердие, скромность, творчество. Примеры плохих и нездоровых ценностей: власть через манипуляцию или насилие, секс с кем попало, постоянный позитивный настрой, постоянное пребывание в центре внимания или в компании, всеобщая любовь, богатство ради богатства, убийство животных во славу языческих богов. Заметьте: хорошие и здоровые ценности реализуются на внутреннем уровне. Скажем, творчество и смирение можно ощутить хоть сейчас. Нужно лишь настроить на это свой мозг. Эти ценности непосредственны, контролируемы и оставляют вас в контакте с реальностью, а не уводят в выдуманный мир. Плохие ценности обычно завязаны на внешние события: чтобы они реализовались, нужно летать частным самолетом, вечно слушать про собственную правоту, иметь особняк на Багамах или кушать канноли, в то время как три стриптизерши делают вам минет. Может, оно и звучит приятно. Но плохие ценности находятся вне нашего контроля, и зачастую для их реализации не обойтись без социально деструктивных и опасных средств. В общем, это вопрос приоритетов. Кому не хочется хорошего канноли или дома на Багамах. Но надо разобраться с приоритетами. Какие ценности мы ставим во главу угла? Какие ценности больше всего влияют на наши решения? Высшей ценностью Хироо Оноды была полная верность и служба Японской империи. Как несложно понять из его биографии, эта ценность воняла сильнее, чем тухлая рыба. И у Хироо были от нее сплошные проблемы: он завяз на далеком острове, где тридцать лет питался жуками и червяками. Да еще чувствовал необходимость убивать мирных и невинных жителей. Поэтому, хотя он считал свою жизнь успехом и соответствовал своим критериям, думаю, все мы согласимся, что жизнь его была полным дерьмом. Никто из нас не хотел бы оказаться на его месте и не похвалил бы его действия. Дэйв Мастейн достиг великой славы, но ощущал себя неудачником. Почему? Да потому, что выбрал себе дурацкую ценность: измерять свой успех чужим успехом. Это обернулось сплошной головной болью: «как продать на 150 миллионов больше альбомов», «как собрать стадионы на гастролях». Вот, мол, тогда все наладится, и счастье придет. Неудивительно, что оно не пришло. Полярная противоположность — Пит Бест. Поначалу он находился в депрессии и шоке из-за увольнения, но с возрастом перестроил свои приоритеты и нашел другие жизненные мерки. А потому в пожилом возрасте являл собой счастливого здоровяка с налаженной жизнью и большой семьей (на что у остальных четырех битлов ушли десятилетия тяжелейших усилий). Если мы оплошали с ценностями — если мы установили для себя и для окружающих неправильные стандарты, — мы постоянно сходим с ума из-за вещей, которые не имеют значения и только портят нашу жизнь. Но если мы сделали верный выбор, то наши заботы нацелены на вещи здоровые и стоящие, которые улучшают наше состояние, приносят счастье, удовольствие и успех. В этом суть «самосовершенствования»: поставить во главу угла более правильные ценности, беспокоиться о более правильных вещах. Ибо, если вы правильно выберете, о чем стоит волноваться, у вас и проблемы будут здоровыми. А если проблемы будут здоровыми, то и жизнь пойдет лучше. Остальная часть книги посвящена пяти парадоксальным и, на мой взгляд, наиболее полезным ценностям. Все они учитывают «закон обратного усилия», о котором мы говорили, ибо все они «негативны». Они предполагают готовность идти навстречу глубинным проблемам, а не уклоняться от них, прячась в наркотическое забытье. Эти пять ценностей нестандартны и неуютны. Но они способны изменить жизнь. Для начала в следующей главе мы рассмотрим радикальную форму ответственности: ответственности за все, что происходит в нашей жизни (независимо от того, кто виноват). Затем мы поговорим о такой ценности, как неуверенность: признании своего невежества и необходимости постоянно ставить под сомнение свои взгляды. Затем перейдем к неудаче: готовности осознавать свои недостатки и ошибки, чтобы избавиться от них. Затем исследуем отказ: способность слышать и говорить «нет», тем самым определяя, что мы принимаем и не принимаем в своей жизни. И последняя ценность — умение взглянуть в лицо своей смертности. Это очень важно. Ведь именно постоянная память о смерти помогает нам видеть остальные ценности в правильном свете. |