Сущность права Проблемы теории и философии права
 Скачать 1.72 Mb.
|
Глава первая. Методологические проблемы определения сущности праваПод сущностью права в советской литературе понималась возведенная в закон воля господствующего класса, содержание которой определяется материальными условиями жизни данного класса. Это понимание, в основе которого лежала известная формулировка "Манифеста коммунистической партии"*(5), выражало одну из сторон содержания ряда правовых систем, но при последовательном развитии вело к выводу, что нет сущности права вообще, а есть лишь сущности исторических типов права различных общественно-экономических формаций (рабовладельческое, феодальное, буржуазное, социалистическое право) со специфическими для каждой из них качествами, абстракциями и категориями*(6). При таком подходе вся история права оказывалась разобщенной по формациям, и становилось невозможным объяснить причины преемственности в праве и в теории права. Неразрешимой становилась и проблема сравнительного правоведения, поскольку без общего понятия "права" нельзя определить, что такое право разных эпох и что с чем, собственно, следует сравнивать. Для преодоления этих затруднений и для углубленного понимания права вообще профессор Н.Г. Александров предлагал признать, что кроме понятий, отражающих классовую сущность государственно-правовых явлений, имеются понятия описательные, отражающие их крайне важные, но все же внешние признаки (сущность первого порядка), и смешанные общие понятия, сочетающие как описательные, так и социально-классовые признаки*(7). Однако различение двух сущностей (уже понятие "социальная сущность" содержит раздвоение, поскольку предполагает наличие еще какой-либо сущности, кроме социальной) всегда приводило к ряду затруднений (две и более сущностей одного предмета?), которые пытались преодолеть построением иерархии сущностей (первого, второго, третьего порядков)*(8). Резонно отмечалось, однако, что в суждениях Гегеля и Маркса о восхождении от сущности первого порядка к сущности второго порядка и т.д. речь идет о бесконечном процессе углубления познания, а вовсе не о том, будто в каждое данное время и с точки зрения данной ступени развития познания у исследуемого объекта (в нашем случае - права) имеется несколько сущностей*(9). Уже логикой и философией XIV века сформулирован принцип "entia non sunt multiplianda praeter necessitatem" ("количество сущностей не следует умножать без необходимости"). Принцип простоты, получивший название "бритва Оккама", в свое время был направлен против свойственного ряду схоластов стремления беспредельно множить количество так называемых "универсалий", т.е., по существу, нагромождать термины и понятия, принимаемые за "реальность". В дальнейшем развитии философской методологии этот принцип значительно облегчил соблюдение правил логики (особенно законов "тождества" и "исключенного третьего"). При исследовании классовой сущности права речь идет обычно не столько о сущности, сколько о причинах возникновения права (оно возникло вместе с классовым делением общества) и о его содержании (право выражает преимущественно или исключительно волю и интересы политически господствующей части общества). Классовое содержание права допускает конкретизацию по частям класса, по периодам развития общества, по отраслям и институтам, не переставая быть оценочной характеристикой права. Категория же сущности должна включать такие качественные черты, без которых вообще нет того предмета, о сущности которого идет речь. Поэтому рядом с "классовой сущностью" (а вернее, содержанием) права в юридической науке всегда описывалось нечто вроде его предметной сущности ("описательные понятия", по терминологии Н.Г. Александрова), раскрываемой посредством перечня важнейших качеств права. Этот перечень содержится в большинстве определений права, сконструированных "по роду и виду": право - система норм (и или отношений), санкционированных или установленных государством и охраняемых от нарушений с помощью мер государственного принуждения. Подобные определения (их формулировки многообразны) дают возможность отделить право (систему норм) от иных социальных явлений, а также указывают качества права, отличающие его от других норм (норм морали, обычаев, нравов, религиозных норм, норм различных организаций и др.). Эти определения - немалое достижение общей теории права; но они имеют описательный характер и не раскрывают сущности права как закона бытия права, предопределяющего все его качества, цели, признаки, причины бытия и исторические судьбы. Определения "по роду и виду" (definitio fit per genus et differentiam) идеальны для описательных, классификационных наук. Современная логика признает, что это наиболее распространенные, но не единственно возможные определения. Кроме них, существуют генетические определения, или определения понятия по причинному соотношению (воспроизведение закона бытия изучаемого предмета)*(10). Виднейший представитель психологической теории права Л.И. Петражицкий писал: "Гениальный философ Кант смеялся над современною ему юриспруденцией по поводу того, что она еще не сумела определить, что такое право. "Юристы еще ищут определения для своего понятия права", замечает он иронически по этому поводу"*(11). Приведенные слова Петражицкого получили широкое распространение в литературе по теории права*(12). Однако рассуждения И. Канта далеки от иронии и насмешки над юристами. В книге "Критика чистого разума", где содержится "суждение, процитированное Л.И. Петражицким, И. Кант доказывал трудность поиска определений в философских науках, к которым он относил и науку о праве. Если математические дефиниции создают само понятие, то философские - только объясняют его. "В философии, - писал И. Кант, - дефиниция со всей ее определенностью и ясностью должна скорее завершать труд, чем начинать его"*(13). Иллюстрацией данной мысли и является трудность поиска определения понятия права. Методология этого поиска обстоятельно изложена И. Кантом в его книге "Метафизика нравов". Вот подлинные рассуждения И. Канта о правоведах, знающих законодательство с его внешней стороны, с точки зрения применения к конкретным жизненным ситуациям. Вопрос: "Что такое право?", - рассуждал И. Кант, - может так же смутить правоведа - если только он не хочет впасть в тавтологию или вместо общего решения сослаться на то, что утверждали когда-либо законы какой-нибудь страны, - как пресловутый вопрос: "Что есть истина?", обращенный к учителям логики. "Что считается правом (quod sit juris), т.е., что говорят или говорили законы в том или ином месте в то или другое время, он еще может указать; но является ли то, чего они требуют, правом, и каков всеобщий критерий, на основании которого можно вообще различать правое и неправое (justum et injustum), - это остается для него тайной, если он хоть на время не отвлечется от эмпирических принципов и не поищет ответов на эти вопросы в одном лишь разуме (хотя бы упомянутые законы и служили ему для этого хорошим руководством), чтобы установить основу для возможного положительного законодательства. Чисто эмпирическое учение о праве, - заключает И. Кант, - это голова (подобно деревянной голове в басне "Федра"), которая может быть красива, но, увы, не имеет мозга"*(14). Как видно из изложенного, мысль И. Канта состояла в том, что для постижения сущности права недостаточно знать содержание законодательства разных стран и народов, т.е. эмпирическую действительность. Сущность права не только не может быть постигнута методами практической юриспруденции, но и вообще не относится к кругу ее интересов, поскольку для практикующего юриста первостепенное значение имеют поиск юридических фактов и доказательств, относящихся к данному делу, правовая оценка обстоятельств казуса, определение, кто на что имеет право и к чему обязан, в каких пределах и размерах и т.п. Сущность права не может быть постигнута ни практическим правоведением, ни даже общей теорией права, если последняя не выйдет за пределы юридических категорий. Дело в том, что определение понятий, выражающих существенные свойства права (законы его бытия), входит в предмет и задачу не столько общей теории права, сколько философии права. Подлинная мысль И. Канта состояла в том, что сущность права может быть постигнута только философским разумом. В духе рационализма, вершиной развития которого стала немецкая классическая философия конца XVIII в., И. Кант отвергал "неразумное" современное ему эмпирическое (т.е. существовавшее тогда сословно-феодальное) право, обосновывал революционные для того времени принципы равенства и свободы как основы "разумного права". И. Кант отметил ряд существенных качеств права: право касается лишь внешних, и притом практических отношений между людьми (а не помыслов, желаний); посредством права действия (поступки) одного лица совмещаются с действиями других лиц с точки зрения всеобщего закона свободы; право - взаимное принуждение, охраняющее общую свободу*(15). Еще важнее, что И. Кант наметил путь к познанию сущности права. Однако эта проблема не была решена им по ряду причин. Последующее развитие науки показало недостаточность рационализма как единственного и универсального метода изучения общественных явлений; теория и методы социальной философии значительно пополнились достижениями социологии, психологии, исторических наук. Не менее важно то обстоятельство, что учение И. Канта о праве идеологично. Во времена Канта право, основанное на принципах равенства и свободы, было еще только в стадии становления. Кант - философ свободы, провозвестник гражданского общества и правового государства, далеко опередивший свое время. В современной ему Германии, "Священной Римской империи германской нации", состоящей из множества феодальных государств, существовали княжеский абсолютизм, крепостное право, наследственные привилегии дворянства. В Западной Европе лишь Англия к тому времени сумела освободиться от ряда пережитков сословно-феодального строя. Россия и США были великими рабовладельческими империями, общественно-политический строй которых еще долго влиял на другие страны. Кант был современником Великой революции во Франции, положившей начало низвержению "старого режима". Идеологичность его учения о праве состояла в желании Канта основать право на принципах, которые он считал идеальными, соответствующими законам разума. Кант видел в праве как социальном явлении то, что он хотел в нем видеть, и отвергал то, что противоречило, по его мнению, законам разума. При таком подходе критерием истинности философского построения оказывался субъективный фактор, вера в то, что право, основанное на равенстве и свободе, и есть истинное право. Кант стремился рационалистически обосновать правовые принципы гражданского общества, основать свою философию права на идеях французской Декларации прав человека и гражданина 1789 года. Отвергая "эмпирическое" (т.е. сословно-феодальное) право как неразумное, Кант по сути дела отвергал вообще прошлую историю права, считая, что история человечества - впереди: "Величайшая проблема для человеческого рода, разрешить которую вынуждает его природа, - подчеркивал Кант, - достижение всеобщего правового гражданского общества"*(16). Идеологичность того же рода свойственна ряду современных теоретиков, видящих сущность права в свободе, равенстве, правах человека. О таком подходе к конструированию понятия и определения права справедливо писал Г.Ф. Шершеневич: "Определяя, например, право, как обеспечение свободы личности и равенства, можно начинать историю французского права только со времени первой революции, потому что весь старый режим был отрицанием данного определения. С точки зрения того же определения, отвергающего за неразумными и безнравственными законами характер права, следовало бы признать, что рабства, как правового института, никогда не существовало"*(17). Кант, указав путь к познанию права, потерпел неудачу на этом пути, поскольку размышлял не о реальном праве, а об идеальном будущем праве гражданского общества. К познанию сущности права, как отмечено, не привел и марксистский классовый подход к ее определению, так как при его последовательном проведении история права оказывается разобщенной по различным общественно-экономическим формациям, а само право выглядит как наслоение или чередование нескольких сущностей разных порядков. От раскрытия сущности права равно далеки как те, кто считают право ценностью, воплощением гуманизма и справедливости, так и те, кто видят в нем социальное зло, средство обмана и порабощения. Право должно рассматриваться прежде всего как факт истории, сущность которого постигается на том уровне абстракции, где соединяются понятия и категории социологии, этики, психологии, политологии и собственно истории, на современном этапе развития правоведения выходящей на первый план в качестве критерия всеобщности и истинности теоретического обобщения. Приведенные выше суждения Канта существенно важны для правоведения по ряду причин. Бесценны выводы Канта о гетерономности правовых норм - право оценивает, ограничивает и регулирует только внешние действия людей, помыслы, мотивы действий - область автономии ("самозакония") личности, носителя нравственного закона. Прогрессивны идеи правового государства, гражданского общества, правовых принципов равенства и свободы и др. Великие потрясения, порожденные революционными событиями и войнами конца XVIII - начала XIX в., законодательство революционной эпохи и превращение законов, кодексов и других нормативно-правовых актов в основной источник права стали стимулом возникновения различных направлений правовой науки, опиравшихся не только на рационализм, но и на историзм, социологию, психологию, антропологию и др. Каждое из направлений правоведения по-своему видело сущность права; как и предвидел И. Кант, эта проблема ("что такое право?") должна решаться на философском уровне. Предмет и основные задачи философии права в свое время удачно определил Г.Ф. Шершеневич. "Философия права, - писал он, - дает понятие о сущности права не для данного исторического периода или для данной страны. Она ищет постоянное в сменяющемся... Философия права не должна подставлять под реальные понятия свои идеальные представления, выдавать за право то, что, по ее мнению, должно быть правом... Философия права не может быть построена на одних юридических науках... Без социологии и этики общей теории права никогда не удастся выяснить, что такое право или что такое государство... Место права в мировом порядке - это есть отношение права к иным проявлениям общественности, более всего к нравственности; значение права - это оценка социальной роли права в культурной жизни"*(18). Важно отметить, что философия права качественно отличается от общей теории права не только более высокой степенью абстрактности философских понятий и категорий, но и выходом за границы юридической проблематики. Если теория права обобщает выводы отраслевых юридических наук в пределах своих основных категорий - нормы права и правоотношения, то философия права, привлекая для изучения права понятия и категории социологии, психологии, политэкономии, культурологии и других наук, стремится обнаружить место права в обществе, в общественном сознании, в истории цивилизаций, в общей истории человечества. Современные исследователи справедливо отмечают, что теория права выступает как индуктивное знание, исходящее из достижений конкретных юридических наук, тогда как философия права формируется в качестве дедуктивного знания о праве, выводимого из более общих знаний о мироздании*(19). Философское знание о праве создается на том уровне наук, где изучается общество в целом. Это знание не может быть сведено ни к априорно заданному учению о базисе и надстройке, к обязательному набору цитат из сочинений или опубликованных конспектов классиков официальной идеологии*(20), ни к схоластически формулированным "четырем чертам диалектического метода", "трем чертам философского материализма", "трем особенностям производства" и "пяти основным типам производственных отношений"*(21). Философия права начинается там, где право рассматривается в его реальном бытии в обществе, в связи с общественным сознанием, государством, человеком. Такая философия права возникла еще в Древнем мире. За много веков ее развития сложилось немало философско-правовых доктрин*(22), стремящихся постичь сущность права, его основные качества, объяснить социальную роль права и его значение для социализации человека и гуманизации общества. С XIX века началось, как отмечено, бурное развитие общей теории права, умножение концепций, каждая из которых по-своему понимает право, выражая какую-то из его сторон. На философском и общетеоретическом уровнях сложились различные понятия и определения права, каждое из которых имеет сторонников; предлагалось соединить эти понятия-определения, поскольку все они содержат зерна истины. Интегративный подход к определению права свойствен некоторым зарубежным теоретикам права. Склонность к интегративному подходу в современной отечественной литературе проявляется двояко: одни авторы, говоря о праве, перечисляют несколько его определений, отзываясь о каждом из них с большей или меньшей симпатией или антипатией (предполагается, очевидно, что это - проявление плюрализма мнений о праве, окончательное суждение о котором предоставляется читателю); другие - вообще не обращаются к праву, ограничиваясь перечнем его различных определений. При таком подходе описывается более история и современное состояние учений о праве (теории права), чем само право. За перечнем разных правопониманий, каждое из которых имеет свой, отличный от других угол зрения, предмет и метод, теряется само право как объект исследования. Не решает проблемы и предположение, что научное понятие права может быть выработано в результате изучения многих мнений о нем и преодоления "крайностей". Такое предположение высказывается в отечественной и в зарубежной литературе*(23). При таком подходе всегда существует опасность спутать середину с крайностями; к тому же, даже если удалось ясно определить, где центр, а где фланги перечисленных теорий, временная мода на крайнюю точку зрения может настолько перегрузить один из флангов обилием соответствующих идей, что центр (середина между крайностями) заметно сместится в сторону, диктуемую преходящей модой*(24). Методологический плюрализм и созданные на его основе разные понятия-определения права имеют познавательное значение, но не ведут к постижению сути права. "Говорят, - писал Гете, - что между двумя противоположными мнениями лежит истина. Никоим образом! Между ними лежит проблема". При изучении проблем правовой науки, как и других проблем, надо отметить следующее. В последние десятилетия значительных успехов достигла эпистемология (наука о науке, знание о знании). К сожалению, переведенная и изданная много лет назад книга Томаса Куна*(25) почти не была замечена учеными-правоведами; однако в развивающейся эпистемологии обозначен ряд подходов к решению проблем, волнующих юристов-теоретиков. Говоря о различных правопониманиях, многие авторы часто упоминают, что в этих правопониманиях содержатся зерна истины. Но почему-то не замечается, что признание "зерен истины" является не комплиментом какой-либо теории, а откровенным заявлением, что "зерна истины" с "плевелами заблуждений" смешаны. Современная философия считает примитивным и устаревшим взгляд на познание как на "переход от незнания к познанию"*(26). В процессе критической переоценки упрощенного взгляда на познание мира, природы и общества как на постижение непреложных истин и последующий прирост новых знаний современная эпистемология утверждает, что развитие знания состоит не только в преодолении незнания, но и в трудной борьбе знания против ложного знания, укоренившихся предрассудков, ошибок, заблуждений, противоречие истине которых далеко не очевидно, а порой и практически трудно доказуемо, потому что человечество не только сжилось с этим заблуждением, но и успешно использует его в практических целях (например, геоцентрическая Птолемеева система мира). При этом в сфере познания природы и общества конкурируют как истина и заблуждения, так и одни заблуждения с другими заблуждениями. Например, в XVII-XVIII вв. в общественно-политической идеологии ряда стран Европы идее "богоустановленности власти" феодальных монархов противостояла революционно-демократическая идея "общественного договора" о создании государства. В комплексе современных теоретических знаний о праве и государстве эти идеи заслуживают упоминания разве только в связи с критическим обзором различных устаревших идей о происхождении государства. Но в период борьбы против феодализма идея общественного договора как способ выражения сопричастности человека и народа к власти противостояла идее богоустановленности власти феодальных монархов. Обе эти идеи далеки от истины и подвергались основательной и глубокой критике, однако на основе каждой из них, толкуемой как основной методологический принцип, строились обширные теоретические концепции, притязающие на объяснение прошлого, истолкование настоящего и предвидение будущих судеб государства и права. Объяснение оказалось надуманным, истолкование - ошибочным, предвидение - ложным; однако в свое время эти идеи (каждая по-своему) объясняли ряд проблем, волновавших человечество, и были составными элементами общественной науки*(27). Каждая эпоха имела свои парадигмы, способы постановки проблем и методы их решения, причем в процессе постижения мира сознание человечества не просто наполнялось и пополнялось знаниями, а остро переживало борьбу истины и заблуждения, полузнания и псевдознания, науки и лженауки, объективного знания и веры в несуществующее и неосуществимое. Знание порой очень долго, в процессе трудной борьбы, преодоления инерции мышления укоренялось в науке и получало общее признание. Не случайно говорится: "Истина рождается как ересь и умирает как предрассудок". Разнообразие правопониманий в отечественной литературе складывается в процессе дискуссии о понятии права*(28) и резко усилилось после замены официально навязывавшегося идеологического монизма допустимым и желательным плюрализмом подходов к понятию права. Современный юрист с высшим образованием должен иметь представление хотя бы об основных концепциях права. Но концепции разные, каждая из них имеет основания, обоснования и притязания на истинность своего понятия права. Попытки суммирования разнопредметных понятий, любое из которых противоречит другим понятиям-определениям, подвергаются обоснованной критике. "...Синтез разнопредметных знаний, - пишет современный автор, - возможен не иначе как путем их распредмечивания и приведения к общему знаменателю единых методологических оснований. Всякий иной способ есть или редукционизм, или эклектика. Распредмечивание есть возврат от предметной формы идеального содержания к форме метода, "породившего" данный предмет, а также к конструкции "самого объекта" (в отличие от предмета). Синтез знаний оборачивается синтезом методов при необходимости реконструкции "самого объекта"*(29). "Распредмечивание" как прямое обращение к объекту означает, что разные правоотношения (содержащие зерна истины и плевелы заблуждений) должны быть изучены, но не суммированы; они составная часть науки, содержат решение ряда проблем или, по крайней мере, их постановку, либо критику уязвимых сторон других правопониманий. Однако каждое из них имеет свой угол зрения, под которым изучается право, в силу чего своеобразие метода предопределяет специфику предмета (угол зрения = часть объекта) и тем самым ограниченность (запрограммированная узость) взгляда на право. В результате распредмечивания ищется не середина, компромисс между чужими правопониманиями, а свое правопонимание без стремления подстроиться под распространенные сегодня взгляды на сущность права, но и без опасений, что собственное правопонимание может совпасть (полностью или частично) с чужим, кем-то уже высказанным представлением о сущности права. Речь идет о самостоятельном, свободном и от конформизма, и от оригинальничания исследования объекта, при котором другие точки зрения на тот же объект изучаются, но используются не как доказательства (даже если они опираются на официальный авторитет), а как ориентиры познания, обозначение проблем, удачные или неудачные попытки решения этих проблем и т.п. Приведенные суждения - чуть ли не единственная в нашем современном правоведении конструктивная попытка уйти от механического суммирования разных понятий права, вычисления "среднего" правопонимания либо приверженности к одному из них, при декларативном отрицании или игнорировании зерен истины всех остальных. Изложенная позиция конструктивна, но нуждается в уточнениях. Распредмечивание разнопредметных знаний и реконструкция самого объекта означают прямое обращение к данному объекту, т.е. к праву во всех проявлениях его бытия, истории, связях и опосредованиях. Практически это невозможно без определения своего предмета-метода исследования не только из-за безграничности объекта, но и исходя из целей исследования. Уже постановка цели (выявление сущности права) обусловливает ориентацию познания на наиболее общие свойства и отношения объекта исследования, а тем самым определяет рамки предмета в объекте (за этими рамками остаются многие разнообразные стороны и отношения объекта). Исходя из сложности и многообразия права из его истории и современного бытия берется лишь та его часть, которая имела особенное значение для социальной организации каких-либо цивилизаций. "Человеческая история свидетельствует, - пишет Сурия Пракаш Синха, - что в любой данный период с момента появления культурных сообществ ок. 3500-2000 гг. до н.э. всегда одновременно существовали четыре цивилизации в старом мире и три в Америке"*(30). "Вполне возможно выделить наиболее фундаментальный принцип жизни каждой цивилизации и, следовательно, самый центральный принцип ее социальной организации. Можно сказать, что для западной цивилизации таким принципом является право, но этого нельзя сказать о других цивилизациях. Это объясняет, почему большинство (хотя и не все) теорий права появились на почве западной культуры, а не китайской, индийской, японской или африканской культур... Право и его институты играли центральную роль в специфической исторической действительности Запада, в то же время как в других обществах эта роль принадлежала другим принципам"*(31). Изучение сущности права на материалах преимущественно европейской истории обозначает границы предмета познания значительно уже безграничного в пространстве и времени его объекта. Еще более сужает границы предмета то, что из всех многообразных сторон, свойств, связей и опосредований права берутся лишь те, которые в процессе и в результате познания признаются главными для определения его сущности: право и общество, право и государство, право и другие формы общественного сознания (не принимаются в расчет такие отношения, как право и природа, право и космос, демократия и право, право и демография, и др.). Однако и этот подход не свободен от артефактов, так как реконструированный объект (право) сам становится "предметом", предопределяемым "методом" (углом зрения). Угол зрения при исследовании социальных проблем неизбежно включает "оценку" объекта с точки зрения ценностных ориентиров, идеалов исследователей. Поэтому философия права идеологична. Идеологичность философии права имеет разные степени и варианты - от жесткой "партийности", т.е. "ортодоксальности", предписанной государством, правящей партией, господствующей церковью, до неспособности исследователя отрешиться от социальных симпатий и антипатий, от собственных представлений о хорошем, справедливом, эффективном (или наоборот, плохом, несправедливом, безрезультативном) праве. Право всегда обращено в будущее и предписывает нечто как должное; поэтому идеалы (будущее) всегда видятся в связи с правом как помощью или помехой в их достижении. Существование разнообразных правопониманий обусловлено сложностью объекта исследования (право), методом, углом зрения исследователя и нередко идеологическими установками. Это разнообразие, плюрализм мнений о праве, само может стать предпосылкой и причиной различных идейно-политических доктрин и акций. Многие конфликты современного мира - международные, внутригосударственные, социальные, национальные и другие, связаны с проблемами правовыми, их различным пониманием и толкованием*(32). |