Сочинение. 11.Т.Полякова Всё в шоколаде. Тебе стоит приехать, без энтузиазма продолжил Волков
 Скачать 1.72 Mb.
|
|
– А как же Дед? – Ему я уже позвонил. Он согласился с моими доводами. – И Дед знал, каким образом ты со мной развлекаешься? – Что ты, я назвал это беседой, так оно, в сущности, и было. Ты ведь не станешь отрицать, что всерьез я тобой не занимался. Скорее пугал. – Да неужто? – вытаращила я глаза. – Ага. В противном случае ты бы сейчас так не резвилась. У тебя даже зубы целы, так что без претензий. Я немного постояла, задумавшись, потом сказала серьезно: – Саша, я должна тебя поблагодарить. – За что? – улыбнулся он, хотя чувствовалось, что я его здорово достала. – За доброту. Только сейчас я поняла, какой ты золотой парень. – Да ладно, чего уж.., придет время, сочтемся, – с видом законченного придурка заявил он, а я подтвердила: – Не сомневайся. – И пошла в ванную. Прежде всего следовало смыть с себя грязь и кровь, затем залечить раны. Стоило мне раздеться и взглянуть на себя, как я, матерясь во все горло, начала придумывать для Лукьянова различные казни и дошла в своих фантазиях до самых экзотических. Встав под душ, я опять заорала, на этот раз от боли: многочисленные ссадины и порезы бурно реагировали на теплую воду. Стеная и охая, я достала из аптечки йод и принялась прижигать свои раны, при этом едва не лишившись чувств. Замок на двери моей ванной отсутствует, так как живу я одна, и появление Лукьянова не стало для меня неожиданностью. Он вошел, понаблюдал за тем, как я, сидя на краешке ванной, справляюсь с обязанностями медицинской сестры, снял костюм, рубашку, повесил все на плечики, натянул мой купальный халат, в котором выглядел довольно забавно, и подошел ко мне. – Встань, – сказал он хмуро. – Отвали, – ответила я, но, так как он уцепился за мое плечо, сочла за благо подняться. Он не спеша ощупал мои ребра, осмотрел руки, ноги, спину, и все это с таким видом, точно вертел в руках болванку или, на худой конец, куклу. – Одно ребро мне не нравится, – изрек он, – и на плечо стоило бы наложить шов. – Ага, – вяло откликнулась я. – Льняное полотенце есть? – Наверное. – Где посмотреть? – Вот в этом шкафу. Полотенце он нашел, обмотал им мои многострадальные ребра и затянул потуже. Я зажмурилась и задышала медленнее, боясь, что хлопнусь в обморок. Он достал ленту лейкопластыря и занялся моими ранами. Через десять минут я стала похожа на лоскутное одеяло. Лукьянов ухватил меня за подбородок, повертел и так и эдак и вынес вердикт: – С физиономией ничего не сделаешь. Не горюй, ссадину на лбу прикроешь челкой, а синяки скоро пройдут. – Спасибо, док. – Пожалуйста, – кивнул он. Я влезла в пижаму, и мы покинули ванную. – Устраивайся наверху, – предложила я, – там спальная. – А где спишь ты? – В гостиной. У меня бывают видения, поэтому я стараюсь держаться ближе к бару. – Не переусердствуй. Алкоголь очень быстро разрушает женский организм. Я сделала ручкой и побрела к кушетке. Мне было над чем подумать, но сил на это не осталось. Я послала весь мир к черту и закрыла глаза, а когда вновь открыла их, решила, что сильно поторопилась с этим. Чувствовала я себя прескверно, все тело ныло, подступала тошнота. Я некоторое время разглядывала потолок, а потом вновь закрыла глаза, решив, что в это утро человечество как-нибудь обойдется без меня. Однако очень скоро мне вновь пришлось открыть их, на этот раз потому, что Лукьянов стоял рядом и тряс меня за плечо. – Эй, – позвал он, – у тебя гости. Так как предполагается, что я умер, встречать их придется тебе. – Приличные люди прежде звонят. – Он звонил четыре раза, поэтому лучше будет, если ты откроешь дверь. Я с трудом встала и спустилась вниз, гадая, кого это черт принес. Уж конечно, не Марка, этому дверь открывать без надобности. На пороге стоял Волков, причем с таким выражением лица, что интересоваться, как дела, было не нужно. Я распахнула дверь, а он вытаращил глаза. – Черт возьми, – протянул Волков со стоном. – Кто это тебя так отделал? – Нарвалась на одного придурка. Рассчитывала на романтическое свидание, а получила сеанс шоковой терапии. Теперь еще полгода трахаться ни с кем не захочется. – Ты это серьезно? – спросил Волков, внедряясь в мою гостиную. – Конечно. – Расскажи-ка подробнее. – А чего рассказывать? Немного выпила, подцепила мужика, а он оказался придурком. Только не говори, что раньше о таком не слышал. – Когда это произошло? – спросил он, продолжая меня разглядывать. – Извини, я страдаю с перепоя и плохо соображаю. Кажется, где-то под утро. А что? Ты хочешь привлечь его к ответственности? – Под утро? – игнорируя мой вопрос, спросил он. – А что ты делала ночью? – Ну.., смотря когда. – Меня интересует промежуток с 12.20 до 12.40. – Это очень сложно, – хмыкнула я, прикидывая, какой сюрприз мне приготовила судьба: примерно в это время я носилась по квартире Черника, пытаясь отыскать его там. – Постарайся вспомнить, – настаивал Волков. – С какой стати? – А с такой, моя дорогая, – не выдержал он, наливаясь краской, – что ты можешь сесть за предумышленное убийство. – Это плохая шутка, – заметила я. – А я не шучу. Я жду подробного отчета, где ты была этой ночью. И очень надеюсь, что у тебя есть алиби. – Можно узнать, кого убили? – заволновалась я. – Конечно. Черника. Знаешь такого? – Встречались, – кивнула я задумчиво. – Волков, мне это не нравится. – Зато я в восторге. – Как он погиб? – Примерно в 12.30 его сбила машина возле центрального парка. Свидетели, а их немало, утверждают, что ни о каком несчастном случае и речи быть не может. Черник стоял возле остановки, тут подъехала машина, за рулем которой сидела женщина, блондинка. Черник, заметив машину, пошел навстречу, тогда водитель, то есть та самая блондинка дала по газам, вылетела на тротуар и сбила несчастного. Потом сдала назад, чтобы не осталось сомнений в летальном исходе, и скрылась с места преступления. – Машина, конечно, “Мицубиси”? – с замиранием сердца спросила я. – Конечно. Номер, правда, не запомнили, но “Мицубиси" – седан – это не “Жигули”, найти их труда не составит. Мне нелегко поверить, что ты спятила, поэтому я требую объяснений. Что, черт возьми, происходит? – Кто-то нагло меня подставляет, вот что. – Кому это нужно? – Откуда мне знать? – заорала я. – Я не лез в ваши дела до поры до времени, – перешел на зловещий шепот Волков, – но если окажется… Ты здорово перегибаешь палку. – Послушай, у меня есть алиби, – заторопилась я. – В это время я была в квартире Черника. Да-да. У меня есть свидетель. Сосед. Он со мной разговаривал. С его балкона я перебралась в квартиру Черника. Конечно, центральный парк совсем рядом с его домом, и все же я не могла быть одновременно в двух местах. – Что ты делала у него дома? – немного спокойнее спросил Волков. – Он мне звонил. Просил приехать. – И ты поехала? – Да. – На своей машине? – Нет. – Почему? – Не смогла открыть гараж, ворота заело. – Ты это серьезно? – нахмурился он. – Да, черт возьми. Ворота не открылись, а я очень спешила. – И вызвала такси? – Нет. Остановила тачку на проспекте. Мне казалось, так выйдет быстрее. – Ни номер, ни как выглядит водитель, конечно, не помнишь? – Да пошел ты к черту. Говорю, у меня есть свидетель. – Хорошо, если так. Что дальше? – Черника дома не оказалось. Я звонила в дверь, никто не открыл. Мне это не понравилось. Вышел сосед, и я воспользовалась его балконом. Квартира была пуста. Я разозлилась на этого сукиного сына и напилась. – Где? – Какая разница? Не помню. Зашла в магазин, купила бутылку, потом подцепила этого психа. – Твоя машина сейчас в гараже? – Конечно. Где же еще? – Я хотел бы взглянуть на нее. – Да ради бога. Мы вместе спустились в гараж. “Мицубиси” стоял с распахнутой дверью. Увиденное мне не понравилось, да так, что все последующее меня уже удивляло мало. Прежде всего появились две новые вмятины, на левом крыле и впереди, чуть выше бампера. Бампер, кстати, тоже выглядел скверно. Такое впечатление, что я со всего маха впечаталась в столб. К тому же машину кто-то вымыл, впопыхах и не очень умело. Не могу припомнить, когда я это делала в последний раз. Волков, сидя на корточках, таращился на машину, затем перевел тяжелый взгляд на меня. – Это что? – спросил он, так как я упорно хранила молчание. – Ты же видишь, – огрызнулась я. – Как давно появились эти вмятины? – Понятия не имею. У меня вся машина ни на что не похожа. – Это точно. Говорю прямо: мне это не нравится. – Мне тоже. – Надеюсь, вмятины появились не этой ночью. – Я тебе сказала, что не могла вчера выехать из гаража, – рявкнула я. Волков выпрямился, нажал кнопку, и ворота, как по волшебству, открылись, а мне осталось лишь громко чертыхнуться, что я и сделала. – Если ты врешь, – вздохнул он, – самое время придумать что-нибудь более стоящее. – Он закрыл ворота и пошел из гаража, я поплелась следом. – Где у тебя телефон с автоответчиком? – спросил Волков. – В холле. – Ага. – Он подошел к телефону, достал из кармана крохотную кассету, вынул из телефона мою, вставил свою кассету, перемотал, потом включил, а я покрылась гусиной кожей, услышав свой голос. “Артур Петрович? Здравствуйте, нам надо срочно поговорить. Немедленно подходите к центральному парку. Жду возле входа”. Испуганный голос Черника: “А в чем дело?” И мой: “Немедленно”. – Прокрути еще раз, – попросила я. Волков повиновался, хмуро наблюдая за мной. – Ничего странного не заметил? – прослушав запись, спросила я. – Нет, – фыркнул он. – Несовпадение интонации. Послушай.., вот здесь. – Хочешь сказать, это фальшивка? – Уверена. Проведи экспертизу. – Да ты спятила. Знаешь, чего мне стоило получить ее? – Ты был в квартире Черника? – Конечно. До тебя что, так и не дошло? Речь идет о предумышленном убийстве. Он записал на кассету разговор с тобой, следовательно боялся и решил подстраховаться. – Разговор он мог записать год назад или два… – Вынужден тебя разочаровать. Запись перед этой датирована, так что записать разговор он мог только вчера вечером. – Тебе не кажется странным, что предыдущая запись датирована? Много там таких записей? – Ты по-прежнему утверждаешь, что тебя подставляют? – Конечно. Ты думаешь по-другому? – Думаю. Совершено убийство, есть запись разговора, есть свидетель, который видел, как вчера днем вы на повышенных тонах разговаривали с убиенным в его кабинете… – Кто этот свидетель? – Да пошла ты к черту, – взорвался Волков. – Разговор имел место… – Допустим, только… – Заткнись. Ты рассказываешь мне сказки, а в гараже стоит машина со свежими вмятинами, и у меня пять человек свидетелей, что за рулем “Мицубиси” сидела блондинка, и все это… – Волков, зачем мне его убивать? – перебила его я, стараясь не впадать в панику. – Не знаю, – зло ответил он, разводя руками. – Но если твоя машина стояла в гараже… – Я ее не брала. – Где ты была этой ночью? – Говорю тебе, я выпила лишнего… – В каком баре ты подцепила парня? – Не в баре, он пристал ко мне на улице. – У тебя есть свидетели? Кто-нибудь тебя видел? – Меня видел сосед Черника. Какого черта ты меня не слушаешь? Я же сказала, в тот момент, когда Черник погиб, я влезла в его квартиру через балкон. – Надеюсь, сосед это подтвердит. Само собой, разговор с Черником по телефону ты не записала? – Конечно, с какой стати? – Значит, нет никаких доказательств, что звонок был? – Волков… – Заткнись. Имей в виду, – ткнув в меня пальцем, устало сказал он, – если выяснится.., если никакого соседа нет и алиби тоже нет, я палец о палец не ударю… Нет, я тебя собственноручно в тюрьму отправлю, даже если самому придется… Я не буду покрывать убийц за ваши паршивые деньги. Поняла? Не буду. – Не ори, – вздохнула я, налила водки в две рюмки, залпом выпила свою, вторую подвинула Волкову. – Черник вчера здорово нервничал, – заметила я, – даже наорал на меня. Ему не понравилось, что мы весь день торчали в офисе. – Мы? – Я и заморский гость, то есть… – Даже в такое время ты не можешь обойтись без дурацких шуточек. – Ладно, извини. Черник пригласил меня в кабинет и понес какую-то ахинею, дескать, мы ждем, что у него не выдержат нервы. Он был уверен, что я подозреваю его в убийстве девушки. – А ты подозревала? – Конечно, хотя это и казалось мне крайне сомнительным. Он в самом деле здорово нервничал. Я посоветовала ему держать себя в руках и удалилась. А вечером он позвонил. И я поехала. Хотя мне очень не понравилось то, что ворота гаража не открылись. Было еще кое-что: мне не понравился сам телефонный звонок. Теперь я уверена, он такая же лажа, как и мой звонок ему. Я приехала и даже обследовала его квартиру, и это не понравилось мне еще больше. Я позвонила Марку, но без всякого толка, и поехала в гостиницу, чтобы переговорить с нашим дорогим гостем, который тоже не отвечал. Когда я подъехала к гостинице, она вовсю пылала. Мне стало тошно, и я напилась. Как попала домой, не помню, но точно знаю, что за руль не садилась. Волков выпил водки и теперь молчал, он сверлил меня взглядом, но чувствовалось, что душой Волков подобрел. Наконец он спросил ворчливо: – Кто-нибудь мог взять твою машину? – Теоретически – конечно. – А блондинка за рулем? Впрочем, было уже темно, а достать парик не проблема, вот тебе и блондинка. Но главное – сосед Черника. Если он подтвердит твои слова, то снимет с моей души тяжелый камень. Тебе пока лучше сидеть тише мыши. Не вздумай раскатывать на своей машине, доедешь только до первого постового. – Волков, зачем кому-то понадобилось его убивать? – спросила я. – А я откуда знаю? Сил нет, как мне осточертели ваши… Ладно, извини. Думаешь, его убийство как-то связано с теми тремя? – Логично предположить такое, разве нет? – Не знаю.., не знаю, – со вздохом повторил он. – Есть еще новости? – Тебе что, мало? – Не злись. – Я думаю, у тебя теперь голова не о том должна болеть, – ехидно заметил он и спросил: – А этот взрыв? Что это, черт возьми? – Скоро выборы… – По-твоему, это все объясняет? – Ты сам мне советовал подумать о другом. – Там по меньшей мере три трупа. Слава богу, хоть это не моя головная боль. – Волков налил себе еще водки, выпил и испытующе поглядел на меня. – Наверное, пора уходить на пенсию, – заметил он с тоской. – Я бы тоже с удовольствием ушла. Он хмыкнул и направился к двери. Остановился, оглядел холл и хмуро поинтересовался: – У тебя что, кто-то есть? – Вообще или сейчас? – Не дури. Я спрашиваю, ты одна в квартире? – О господи, по-твоему, в таком виде я способна заниматься любовью? – Я вовсе не это имел в виду. – А что? – Да пошла ты к черту, – не выдержал он и наконец убрался восвояси, оставив меня в глубокой задумчивости. Не успела за ним захлопнуться дверь, как сверху спустился Лукьянов. – Слышал? – вздохнула я. – Вы так орали, что подслушивать было ни к чему. – Что скажешь? – Это тот самый мент? – Я оставила вопрос без ответа, а Лукьянов продолжил: – А что, он прав: ты вполне могла его хлопнуть. – Черника? – Конечно. Ты ведь не очень удивилась, что он неожиданно скончался? – Не очень. Я же сказала: мне не понравился его звонок и пустая квартира тоже не понравилась. В общем, мне все это не нравится в комплексе. – Еще бы. Если у тебя не окажется алиби… – У меня есть алиби… – Хорошо, коли так. Однако я имею право на собственное мнение. Ты могла убить девчонку, а Черник что-то видел, но боялся в этом признаться, не понимая, что происходит, оттого-то и нервничал. Вчера он в горячке сказал об этом, и ты решила, что он опасен. – Если бы я решила его убить, то не стала бы использовать свою машину. Уж на это бы у меня ума хватило. – Значит, тебя подставляют? А смысл? – Смысл есть. Мы трясем чужое грязное белье. Ты и я. Кому-то это пришлось не по вкусу. Предположим, вчера меня пытались убрать, однако киллер оказался недотепой, и ребятам срочно пришлось все переигрывать. Результат налицо: ты должен быть трупом, а я беспокоиться лишь о том, чтобы не оказаться в тюрьме уже сегодня. Лукьянов пожал плечами; никак не прокомментировав мои слова. Я села в кресло, запрокинула голову и закрыла глаза. – Представляешь себя на зоне? – развеселился он, устраиваясь рядом. – Не смеши. Я скончаюсь от сердечного приступа на следующий день после ареста. |