курсовая работа профильная отредактированная. Теоретические основы изучения военной прозы в современной литературе. 4
 Скачать 85.63 Kb.
|
СодержаниеВведение Глава 1. Теоретические основы изучения военной прозы в современной литературе. 4 1.1. Понятие военной прозы. 4 1.2. Проблемно-тематические аспекты современной военной прозы. 7 Выводы по главе 1. 13 Глава 2. Композиционный и мотивный анализ романа «Патологии» Захара Прилепина 14 1.1. Композиционное своеобразие и мотивика войны в романе «Патологии» 14 1.2. Мотивика войны в романе «Патологии». 21 Выводы по главе 2. 25 Список использованной литературы Введение На современном отечественном литературном поле появились новые и остро реагирующие на действительность авторы, повлекшие за собой такое направление в литературе как «проза нулевых» — злободневные, «жизненные» работы писателей успешных, заработавших себе имя и признание аудитории в первую декаду нового века и не желающих ограничивать себя определенными жанровыми, композиционными или идеологическими рамками; одной из ключевых и необычных фигур новой литературы является новгородский писатель Захар Прилепин. Захар Прилепин (Евгений Николаевич Прилепин) – современный русский писатель реалистического направления, чье имя за последнее время приобрело широкую известность не только в России, но и за ее пределами. Судьба и творчество молодого автора привлекают внимание читателей, критиков, теле- и радио-ведущих, а также людей, непосредственно не связанных с литературой и журналистикой. Остро реагирующий на окружающую действительность писатель точно улавливает настроения общества, просто и красочно обрисовывая волнующие его проблемы. Прилепин много пишет о социально—значимых вещах: о чеченской войне как «о самом сильном жизненном опыте» автора (роман «Патологии», 2005), о русских революционерах, пытающихся построить новое государство (роман «Санькя», 2006), создает психологический детектив о рядовом журналисте («Черная обезьяна», 2011) и рассказывает историю о жизни в Соловецком лагере («Обитель», 2015). Особняком в этом списке стоит роман «Патологии», опубликованный Прилепиным в 2005 году. В этом правдивом до боли романе описывается весь ужас войны и личное отношение автора ко всему происходящему. Объектом нашего исследования является роман «Патологии» (2007)Захара Прилепина. Предмет исследования: тема войны в романе «Патологии». Цель работы: охарактеризовать особенности мотива войны в романе «Патологии». Для поставленной цели нам необходимо выполнить следующие задачи: 1) определить понятие военной прозы 2) изучить 3) выявить композиционные особенности романа «Патологии» и основные мотивы; 4) рассмотреть систему образов и повествовательный ракурс произведения; 5) проанализировать языковые особенности романа. Актуальность состоит в том, что военные произведения о Чечне представляют интерес для фиксирования текущего состояния литературного процесса, указывают на особые, отличные от литературы, мировоззрение и стиль. Например: 1. Наличие единоличного автора текста, который является носителем одной точки зрения; 2. Отсутствие отсылок к чужим цитатам 3. Новизна данного исследования обусловлена малым количеством работ, посвященным изучению и комплексному анализу романа « Патологии». Практическая и теоретическая значимость исследования: выводы данного исследования может представлять интерес для молодых ученых, изучающих современную отечественную литературу в целом, и творчество Захара Прилепина в частности. Для практической части исследования мы анализировали текст произведения «Патологии». Структура работы представлена введением, 2 главами, разделенными на параграфы, заключения и списка использованной литературы. Глава 1. Теоретические основы изучения военной прозы в современной литературе.1. Понятие военной прозы. Проза о войне заняла особое место в послевоенной литературе. Она стала не просто темой, а целым континентом, материком в литературе, где на специфическом жизненном материале нашли решение едва ли не все идейные и эстетические проблемы современности.1 Сейчас можно со всей полнотой проследить эволюцию жанров военной прозы: от самых малых форм до многотомных эпопей. Такое развитие обусловлено проблемами, с которыми столкнулись народы при внезапном нападении фашистских войск, а также пятилетним сроком тяжелейших испытаний для миллионов людей. Тема морали, нравственных исканий активно разрабатывается нашей литературой. Но особенно, пожалуй, значительны здесь достижения в прозе о войне. Именно война с ее трагизмом и героизмом, с ее нечеловечески тяжелой повседневностью, с предельной поляризацией добра и зла, с ее кризисными ситуациями, в которые то и дело попадает человек и в которых, наиболее ярко высвечиваются его основные человеческие качества, дает художникам слова богатейший материал для освещения нравственных, этических проблем. Мир не должен забывать ужасы войны, разлуку, страдания и смерть миллионов. Эта тема сложна, многообразна, неисчерпаема. Задачи современных литераторов, пишущих о войне - огромны. Им необходимо показать значимость борьбы и победы, истоки героизма русских людей, их нравственную силу, идейную убежденность, преданность Родине; показать трудности борьбы с фашизмом; донести до современников чувства и мысли героев военных лет, дать глубокий анализ в один из самых критических периодов в жизни страны и их собственной жизни. Военная» проза, посвященная событиям конца XX - начала XXI вв. в Чеченской Республике, не имеет должного научного освещения в чеченском литературоведении. Связано это с объективными причинами. И главная из них - чеченская «военная» проза представляет собой литературу «по следу боли». Красноречив тот факт, что режим контртеррористической операции (КТО) в Чеченской Республике был официально отменен руководством Российской Федерации лишь в апреле 2009 г. (приказ директора СБ А. Бортникова). Временной отрезок, отделяющий сегодняшний день от произошедшей военной трагедии, ничтожно мал. Его недостаточно для полномасштабного и глубокого осмысления случившегося. Чеченские писатели и литературоведы, как и весь чеченский народ, были заняты решением проблем совсем иного характера, среди которых на первом плане стояло восстановление разрушенной войной инфраструктуры республики. В чеченской и русской литературе последних лет возникло такое явление, как новая «военная» проза в связи с волной произведений, посвященных теме современного вооруженного конфликта в Чеченской Республике. Срез современной русской и чеченской «военной» прозы методом сопоставительного анализа позволил выявить ряд интегральных и дифференциальных признаков. Идейный стержень рассмотренных произведений оказался общим: писатели наглядно демонстрируют антигуманность войны, какие бы задачи и цели ни преследовались ее участниками. Русские прозаики концентрируют свое внимание на самоощущении воина, через которое линчуется сама война. Чеченских авторов в условиях военного времени интересует психология человека вообще. Война в новой «военной» прозе русских писателей показана в необычном для российского читателя ракурсе: война по своей сути, вообще, без ура-патриотического и пафосного антуража. Много внимания уделяется преступному, бестолковому ведению войны, бездарности офицеров, неуставным отношениям в армии, безразличию и цинизму государства по отношению к тем, кто направлен на защиту интересов госмашины. Почти все авторы новой «военной» прозы, стремящиеся к открытости в описании, намеренно обходят вниманием противоположную сторону конфликта, а также тему жестокости воюющих сторон по отношению к мирному населению. Это придает несколько однобокий характер объективности авторов, предел которой оказывается строго очерченным. Необходимо отметить, что в произведениях А. Бабченко, 3. Прилепина именно наибольшая приближенность к фактическому материалу, простота изложения, когда автором движет не стремление к всевозможным изыскам, поиску новых форм выражения, выстраиванию сложных коллизий, а достоверность, выводят написанное на серьезный, качественный уровень. Уникальность данной прозы заключается в разнообразии жанров, порой не вмещающихся в традиционную классификацию. Она представлена всеми прозаическими жанрами: от рассказа до романа. Но внутри каждой жанровой формы имеются свои особенности. Самым продуктивным жанром чеченской «военной» прозы, как и русской, вследствие своей оперативности и мобильности, становится рассказ. Это объясняется, прежде всего тем, что литература на данном этапе идет по следу трагедии. Не прошло достаточно времени для более масштабного осмысления событий. Острота, сложность, неустойчивость общественно-политической ситуации в Чеченской Республике непосредственно до, во время и после военных действий на ее территории требовали от писателей оперативного художественного осмысления реальности. Малый жанр оказался более органичным для реализации этих творческих задач. Однако, если в русской «военной» прозе рассказ тяготеет к документальности и очерковости, в чеченской жанр очерка присутствует наряду с другими разновидностями, нацеленными на художественное преломление военной действительности: рассказ-случай, анекдот в стиле «черного юмора», сатирический рассказ, притча, сказка, психологический рассказ, триллер, мистическая новелла, стихотворение в прозе и т.д. Отмеченный трагедийностью ощущения мира и человеческой судьбы в нем, рассказ обозначил новую стадию развития жанра в чеченской литературе, обогатив повествование новыми темами, художественными приемами, многие из которых давно стали принадлежностью мировой литературы («поток сознания», сон - явь, гротеск и др.) Писатели используют разнообразные средства поэтики для создания художественной картины и решения поставленных творческих задач: тропы (выразительные сравнительные обороты, яркие метафоры, олицетворения, персонификации, гиперболы), пейзажные зарисовки, портретные описания-, художественные детали, контрастную игру красок, светотени, воплощающую борьбу светлых и темных начал в человеке и в мире, диалоги и монологи, натуралистичные сцены, развенчивающие миф о романтике войн и революций, возможности синтаксиса и звуковых перекличек, графики, т.е. так называемую «тайную психологию», направляющую потенциал читательского восприятия, подтекст. Язык произведений изобилует чеченскими пословицами и поговорками, фольклорными эпитетами и образами, старинными преданиями, раскрывающими характер и устремления чеченцев в течение длительного периода исторического развития. Особенность чеченской «военной» прозы заключается в ее нацеленности на диалог, гуманистическом измерении и открытости для читателей всех национальностей. 2. Проблемно-тематические аспекты современной военной прозы. Современная военная проза – это литература второй половины 80-х годов ХХ века – начала ХХI века, когда наряду с темой Великой Отечественной войны возникает тема новых войн – Афганской и Чеченской. В связи с этим изменился состав авторов (в литературу пришли новые авторы, большинство из них участвовали в военных кампаниях), появились новые идейно-тематические акценты в произведениях о войне: попытка понимания человека, современного человека в условиях новой войны, в условиях изменения характера и пафоса военного времени (война не как защита родины, а как способ решения экономических и политических проблем). В Афганской войне русская политика вмешательства в гражданский конфликт другой страны, решения политических проблем посредством оружия, как показало время, была неверной и жестокой. «Итогом войны на чужой земле неизбежно будет отчуждающий опыт, – таков взгляд со стороны на афганский конфликт дает английский критик Г. Шварц, – воюет ведь не вся нация, а только небольшая ее часть: и так как солдат отрезан от нормального общения с окружающими, на родине, куда он возвращается, остается почти неизвестным то, что он пережил за границей. Тем более если сообщения о войне подчинены политическим соображениям, как это происходило в Советском Союзе на протяжении почти всего конфликта в Афганистане» [18, c. 235]. Тема бессмысленной войны, войны, «спрятанной» от «посторонних» глаз – глаз россиян, тема абсурда и неприятия войны вообще пронизывают практически каждое современное произведение военной тематики. Эпизодические боевые задания («операции») на чужой территории, перестрелки, призыв в «горячие точки», ужасы нескончаемой войны, участники войны, стремящиеся отсидеть положенные дни в бездействии, чтобы о них не вспомнили, – все это составляет новые реалии современной войны. В настоящее время происходит сдвиг в общественном сознании, появляется понимание страшных последствий современных «потаенных» войн. «Афганская тема и слом военного самосознания – сочетание не случайное, – считает критик В. Пустовая,2 – Именно последние войны, афганская и чеченская, не говоря уже о других многочисленных межнациональных конфликтах на территории бывшего Советского Союза подвели современного человека к мысли о драгоценной необходимости мира, сориентировав его не на победу над очередным врагом, а на одоление войны как таковой» [16, с. 152]. В русской прозе конца ХХ века тема войны продолжает существовать в контексте реализма, преодолевшего в современной литературной ситуации «кризис и переосмысление» [13, c. 521], и является важным литературным материалом, требующим детального рассмотрения и изучения. Современную военную прозу определяют и формируют произведения молодых авторов, в литературу приходит поколение тех, кто воевал в Афганистане, Чеченской республике, участвовал в иных межнациональных конфликтах. Появляются произведения о войне, авторы которых активно и по-разному осмысляют тему войны. Произведения о новой войне, различные по своей тематике, пафосу, жанрово-стилевой направленности, тяготеющие к документальности и публицистичности, составляют общую картину современной военной прозы. Основными ее жанрами являются жанры рассказа и повести. Характерной особенностью жанровой динамики рассказа в русской литературе конца ХХ века является процесс циклизации. Литературный цикл исторически является одной из главных форм художественной тенденции к группировке произведений наряду с другими формами: традиционным сборником, антологией, книгой стихов и т.п. Объединение рассказов на основе циклизации особенно характерно для современной военной прозы. Таковы, например, цикл «Афганские рассказы» О. Ермакова , цикл рассказов-зарисовок «Десять серий о войне» А. Бабченко, «Чеченские рассказы» А. Карасева. Тяготение к циклизации проявляется уже в заглавиях текстов: в дополнение к названным упомянем «Рассказы» («Запах сигареты», «Капитан Корнеев», «Своя позиция») А. Карасева; «Рассказы» («Крещение» и «Желтая гора») О. Ермакова [10], «Два рассказа» («Родненький», «Мусульманская свадьба») А. Проханова ), «Афган. Рассказы и повесть» О. Блоцкого [6] (два рассказа – «Социалистические обстоятельства» и «Пайса», повесть «Стрекозел»). Перечисленные выше произведения о новой современной войне – разного художественного уровня. Не многие авторы достигают высокого художественного осмысления пережитых ими событий. Критики достаточно активно занимаются проблемами современной военной прозы, выделяя произведения наиболее высокого художественного ценза. Такими являются, по мнению большинства критиков и исследователей, произведения С. Алексиевич, собравшей афганские воспоминания солдат, и воевавшего непосредственно в Афганистане талантливого писателя О. Ермакова. Критики отмечают высокую меру правдивости в изображении Ермаковым трагического, глубокий психологизм, философское осмысление событий и характеров в его произведениях. Цикл «Афганские рассказы» Ермакова формируется за счет проблемно-тематического единства (тема афганской «скрытой» войны, тема любви, тема плена, тема веры), лейтмотивности повествования (мотивы бесконечного возвращения, унижения, одиночества, ожидания, потери, непредвиденности войны, веры в спасение, библейские мотивы), единого образа героя и сюжета (уход на войну и возвращение солдата), общего заглавия и образа автора. В названный цикл входят 6 рассказов: «Весенняя прогулка», «Н-ская часть провела учения», «Зимой в Афганистане», «Марс и солдат», «Пир на берегу фиолетовой реки» и «Занесенный снегом дом». Общность военной тематики изначально связывает эти рассказы. Их объединяет также образ «сквозного героя» и «единый сюжет» [17, c. 56] – уход на войну и возвращение, бесконечное возвращение к потерянной гармонии или возвращение «в цинковом гробу». «Сквозной герой рассказов носит разные имена, но имеет схожее мироощущение» [17, c. 56], – считает критик И. Сухих. В заглавии цикла «Афганские рассказы» обозначена проблемно-тематическая доминанта текста, ведущий мотив.3 В рассказе «Весенняя прогулка» юноша, которого забирают в армию и «могут отправить на эту войну» [8, c. 89], в последний раз едет в лес, по своим любимым местам, наслаждается природой и вспоминает, как утопил ружье, купленное для самообороны. Герою чужд мир войны, но он уже никогда не вернется с войны прежним мальчишкой. Автор противопоставляет прекрасный мир природы и ужасный мир войны, куда предстоит отправиться герою; жизнь в душе юноши и смерть в душе прошедшего войну солдата. Темы смерти, неприятия человеческим сознанием происходящего на войне, поведения человека на войне, в ситуации боя, его нравственность, попытка остаться человеком в нечеловеческих условиях, проблема сокрытой государством войны находят свое художественное воплощение в рассказе «Н-ская часть провела учения». Тема унижения, насилия над человеком, вопрос о том, что делают с человеком армия, общество, становятся одними из основных в рассказе «Зимой в Афганистане», помогая раскрыть сопутствующую тему – тему веры в Бога среди молодых солдат и конкретно вопрос веры в Бога в советском государстве. Библейский мотив «Не убий!» скрыто, неявно звучит в этом рассказе Ермакова. Однако если война не убивает человека морально, то это, по Ермакову, пытаются сделать сослуживцы. Ермаков исследует коллизии жизни в армейском обществе, хотя и гражданское общество мало в чем уступает армейскому. В конфликте этого рассказа цикла меняются акценты по сравнению с предыдущими рассказами: Ермаков освещает не внешнюю, а внутреннюю грань военной темы, войны между своими, а не между врагами. Человеческая вера в Бога, в религиозно-философскую эманацию добра и любви, посредством образа солдата Стодоли противопоставлена войне, насилию, злу, безверию. Война рассматривается как один из аспектов художественного осмысления современной реальности, часть глобальной темы «человек и мир». Тематикой и проблематикой современной военной прозы становится страшная реальность войны, в понимании и осмыслении которой важна роль личного (авторского) впечатления, автобиографическое начало. Многие писатели-авторы лично прошли через армию и войну. О. Ермаков, Э. Пустынин служили в Афганистане, Д. Гуцко и А. Карасев – в Советской армии, последний по контракту служил во внутренних войсках командиром взвода, участвовал в боевых действиях в Чечне. Там же воевали З. Прилепин и А. Бабченко. Усиление (авто)биографизма является отчасти традицией, отчасти чертой своеобразия развития военной, в том числе и современной, прозы (так, в 1960–1970-е гг. в литературе сформировалась проза писателей-лейтенантов, прошедших войну, проза, которая получила название «лейтенантская»). Для новой военной прозы, для литературы о сегодняшних войнах характерна множественность точек зрения на современные военные конфликты. «Эта новая война была ни на что не похожа, она отличалась от всего прежде бывшего и всего ожидаемого не какимито несущественными частностями, а всем (кроме того, пожалуй, что на ней люди, как и на любой войне, убивали и умирали)» [1, c. 197], – характеризует особенности войны в Афганистане критик А. Агеев. И. Сухих подтверждает мысль Агеева: «…перед нами образ войны, в которой не было победителей» [17, c. 57]. У современных новых войн, по сравнению с Великой Отечественной, другая суть, иные идеология и пафос. В произведениях о Великой Отечественной войне происходило осмысление войны как великого исторического акта, свершенного великим народом. В литературе о новых войнах изображается война как ряд боевых заданий, нередко лишенных не только смысла, но и ясности, происходит словно бы попытка изображения «войны вообще». В. Пустовая замечает, что из литературных произведений о Великой Отечественной войне наиболее близка произведениям современных военных прозаиков повесть В. Некрасова «В окопах Сталинграда», что «обусловлено ее пониженной беллетристичностью: повесть стремится к документальности, словно целью автора было не преломить войну писательским взглядом, а честно ее зафиксировать и поведать о ней полную правду» [16, c. 153–154]. Война в изображении В. Некрасова обытовлена, бестолкова, неразумна. В ней много случайного, беспорядочного, недостойного. В этой войне «очевидно бессилие вооруженного человека» перед лицом войны. Такова цель и в прозе О. Ермакова, А. Бабченко, З. Прилепина, А. Карасева и других. Пустовая считает, что «у новых войн идеи нет, так как их нельзя оправдать» [16, c. 153]4. По-прежнему одной из главных особенностей всей военной прозы остается ее постоянное внимание к человеку, к образу его внутреннего мира. Особенности новой войны задают особое к ней отношение солдата. У героев-солдат новых войн и солдат Великой Отечественной войны разные задачи. Факт привлечения наемных сил обнаруживает «смысловую натужность» новых войн, отсутствие связи их с традициями общенародного (национального) сознания. На войне, как и в обычной жизни, всё (или многое) зависит от человека, огромную роль играет современное общество, в целом больное, не способное (сейчас) на героизм. И современная военная проза преимущественно молчит о подвигах солдат в новой войне. Для современных писателей в «скрытых» военных конфликтах существует только (или чаще всего) трагедия солдат, оказавшихся на этой войне, которые погибают в очередном боевом задании, от жестокости армейской дедовщины или возвращаются домой другими, «неизлечимыми», неспособными жить прежней мирной жизнью, остаются воевать по контракту, потому что иного смысла жизни для себя уже не находят: «Они мотались по всей Чечне, стреляли по врагу и любили эту работу… Это было настоящее боеготовное подразделение, с жесткой уставной дедовщиной, ни о чем не думающее, выполняющее приказы безоговорочно» [3, c. 47]. Бабченко в повести «Алхан-Юрт» показывает деградацию, распад личности главного героя-солдата, который из разумного человека, задающего себе вопросы: зачем он здесь? зачем все это? – превращается в бездумного воина, выполняющего свою работу. Проблематикой повести Бабченко (как и других современных прозаиков) является искажение, «насильственная переплавка» [16, c. 162] человека сегодняшней войной. Главный герой «Алхан-Юрта» на протяжении всей повести размышляет о войне, о своем положении и ищет смысл, цель пребывания на чужой земле: «Что он здесь делает? Что он, москвич, русский двадцатитрехлетний парень с высшим юридическим образованием, делает в этом чужом нерусском поле, за тысячу километров от своего дома на чужой земле, в чужом климате, под чужим дождем? Зачем ему этот контракт? эта война?» [3, c. 14]. Однако в дальнейшем мысли его меняются. Артем говорит о свободе, которая существует на войне и которой нет в повседневной жизни: «…мне здесь интересно У меня здесь нет никаких обязательств такой свободы не будет больше [3, c. 24]. Но это лишь оправдание, за которым скрывается осознание героем того, что он необратимо изменен войной. Артем не находит смысла вокруг и постепенно перестает думать и анализировать происходящие события: «Артем сидел… курил… ни о чем не думал. Все происходящее вокруг – туманное сырое утро, морось, поле… трасса, Алхан-Юрт – протекало мимо сознания, не задерживаясь в нем» [3, c. 46]. В современных войнах герой подвергается еще одному испытанию – армией, зверскими отношениями среди своих, дедовщиной. Это характерная особенность для новых войн и для авторов произведений о новой войне, которые поднимают эту проблему: «лица сильно распухли от побоев и стали фиолетовыми, вместо глаз – огромные черные гематомы, сочащиеся из уголков гноем и слезами, разбитые губы не закрываются, изо рта тянется кровяная слюна и волочится по асфальту. А ведь это не бомжи, это солдаты, обычные солдаты – половина армии у нас так выглядит» [4, c. 69]. Герой рассказа А. Карасева «Запах сигареты» рассуждает о современной армии: «Армия – порождение и отражение мира гражданского. Но отражение в кривом зеркале. Отражение искажает и преувеличивает, выворачивает наизнанку и превращает в пошлость привычные для человека представления о том, что хорошо, а что плохо, о мере дозволенности, культуре, морали и чести, о дружбе и о войне В армии опасность быть задавленным морально и физически исходит отовсюду» [11, c. 55]. Новые герои существуют во враждебном мире, враждебна даже чужая природа: «Сволочная природа – зимой непролазная грязь, летом эта чертова пыль, которая во время дождя опять же превращается в тесто». Чужое палящее солнце, «пустую, немую и нескончаемую» [9, c. 157] степь упоминает в своих произведениях почти каждый автор, пишущий о новой войне: «Эта страшная степь, и цветочная сладость во рту, и оружие на груди, и этот бег могучих машин по нескончаемой черно-белой равнине под чужими яркими созвездиями» [10, c. 94]. Одиночество солдат в этой войне ощущается особенно сильно: «Москвич, недавний школяр, чья комната – в янтарном солнце, нарядные книги на полках, аквариум с пестрыми рыбками, кассетник с музыкой. И вдруг – в бронежилете и каске выставлен один навстречу угрюмой чужой равнине, навстречу войне под этой зимней кандагарской луной» [15, c. 45]. Вернувшись с войны, герой современной прозы пытается жить мирной жизнью, но уже с вечной войной в душе. «Человек не может избавиться от опыта войны, он неузнаваемо ею искажен» [16, c. 162]. Возвратившись домой, солдату новой войны трудно найти себя в новой реальности, ведь общество и политики так и не нашли ответы на вопросы солдат, побывавших в «горячих» точках. В современных произведениях о войне показана слабость человека перед войной, естественный страх смерти. «Оказывается, я так слаб, я ничего не могу противопоставить этой лавине, с легкостью разметавшей вдребезги целое село! Меня так легко убить! Эта мысль парализует, лишает дара речи» [3, c. 31], – осознает силу смертоносной войны герой повести Бабченко «Алхан-Юрт».5 На войне человек сталкивается лицом к лицу со смертью во всех ее проявлениях, он становится одновременно и жертвой, и палачом, убийцей (прежде всего) другого человека, а потом уже врага. Психологически человек подвергается страшному испытанию, последствия которого остаются в человеке и после войны. Понимание трагичности человека перед лицом войны отражается, например, в рассказе «Кандагарская застава» А. Проханова: герой «не ведал всей глубины и тайны народной трагедии, но был к ней причастен. Был частью этой трагедии. Верил, что когда-нибудь, если ему суждено будет вернуться с войны, он станет ее разгадывать, поймет причину беды. «Литература 1990-х годов наглядно показала, что военная проза не только не исчерпала своего потенциала, но, наоборот, получила второе дыхание Расширился круг тем и проблем, доступных для художественного осмысления писателями-баталистами; возникла необходимость по-новому осмыслить исторические, политические, человеческие предпосылки Великой Отечественной войны Кроме того, интерес к прошлому возникает и тогда, когда складывается необходимость сопоставить происходящее сейчас с уже имевшим место прежде. Две чеченские войны и одна афганская вновь активизировали интерес к этой проблеме. Неодинаковые задачи, стоящие перед авторами, обусловили разнообразие форм» [2, c. 96, 72] современной военной прозы. |