Теоретические основы причинности в уголовном праве. Теоретические основы причинности в уголовном праве 1 Теоретические основы причинности в уголовном праве
 Скачать 54.73 Kb.
|
|
Теоретические основы причинности в уголовном праве 1 Теоретические основы причинности в уголовном праве 1.1 Методологические и философские основы причинной связи в уголовном праве 1.2 Причинная связь в российском уголовном праве 1.3 Уголовно правовые концепции причинности 2. Причинная связь как необходимое условие уголовной ответственности 2.1 Виды и уровни причинности в уголовном праве 2.2 Проблемы причинности и состав преступления 2.3 Соотношение причинности и детерминизма Введение 1 Теоретические основы причинности в уголовном праве 1.1 Методологические и философские основы причинной связи в уголовном праве В научной литературе проблема полноты и удовлетворительности философского поня- тия причины для целей уголовно-правовой практики далека от разрешения. В теории раз- личные точки зрения становятся предметом обсуждения. При этом основным методологи- ческим вопросом является: «Должна ли наука уголовного права применять установленное в философии понятие причинной связи или же может произвольно вкладывать в это понятие особый смысл, делающий его пригодным для специальных потребностей уголовного пра- ва?» [1, с. 75]. Проблема причинности – это онтологи- ческий, а не логический вопрос, так как пред- полагается, что она относится к чертам дейст- вительности и, стало быть, не может быть ре- шена априорно, чисто логическими средства- ми; она может быть проанализирована с по- мощью логики, но не может быть сведена к логическим терминам. В современной философской литературе как отечественной, так и зарубежной, весьма широко распространена точка зрения, отожде- ствляющая детерминизм и причинность. Понятия детерминизма и причинности (каузальности) выражают, как нам представ- ляется, различные стороны последовательно- сти событий, явлений, состояний материаль- ных систем во времени и пространстве. Поня- тие «детерминизм» следует рассматривать с позиций философии как широкое общее поня- тие, выражающее все стороны объективной универсальной закономерности связи вещей и явлений. Причинные связи не единственные в мире. Существуют различные формы взаимо- связи явлений, не сводящиеся к причинности, к которым относятся: - функциональная зависимость, в ко- торой могут находиться два явления, не поро- ждающие друг друга, однако имеющие общую причину; - простая последовательность различ- ных событий во времени, не образующая при- чинной цепочки; - так называемая связь состояний, ко- торая представляет собой изменения во вре- мени одного и того же явления. Все выше названные и другие виды за- кономерной зависимости между явлениями охватываются понятием детерминации [3, с. 118]. Причинная же связь или причинение представляет собой детерминацию действия посредством действующей (внешней) причи- ны. Таким образом, понятие причинной свя- зи несколько уже понятия детерминизма, но вместе с тем оно является более конкретным и содержательным. Причинение можно рас- сматривать как частный случай взаимодейст- вия. Будучи разновидностью закономерной связи, причинность обладает такими чертами, как всеобщность, пространственная и времен- ная непрерывность, необратимость. Кроме то- го, по своей природе она носит генетический характер [4, с. 38-40]. Философская категория причинности отражает лишь один из наиболее общих, фундаментальных законов объектив- ного мира, который распространяется на все явления и процессы природы и общества, не только индивидуальные, но и массовые, включая те, что носят вероятностный (стохас- тический) характер и подчиняются статисти- ческим закономерностям. Современная концепция причинности включает в себя два необходимых и достаточ- ных компонента: принцип производительно- сти или генетический принцип, гласящий, что ничто не может возникнуть из ничего или пе- рейти в ничто1, и принцип закономерности, согласно которому ничто не происходит неза- кономерным, произвольным образом. Это объясняется всеобщим универсальным взаи- модействием, признание существования кото- рого означает, что любая вещь так или иначе, прямо или косвенно воздействует на другие и, в свою очередь, испытывает воздействие не- посредственно или опосредованное этих дру- гих вещей. Такая цепь связей и взаимодейст- вий объединяет явления, вещи в целую еди- ную систему, не прерываясь нигде и никогда. Признание хотя бы одного беспричинного яв- ления противоречило бы признанию матери- альности мира. Совокупность всех условий, необходи- мых и достаточных для осуществления соот- ветствующего изменения данного явления при взаимодействии с другими явлениями, в фи- лософии принято называть основанием, а не причинной. Каждое следствие имеет своим основанием причину как активно действую- щий фактор и совокупность всех необходи- мых и достаточных условий. В общем взаимодействии причина и следствие находятся в диалектическом соот- ношении: всякая «причина» в одно и то же время может быть и «следствием», всякое «следствие» может стать «причиной» нового явления. Понятие причинности связано с пред- ставлением о силовом воздействии, о порож- дении, и даже более узко – об основной силе такого порождения, о начальном, исходном действии. Причиной выступает активная вещь, принуждающая изменяться другие вещи, од- новременно пребывая в состоянии какого-то специфического действия. Именно активный характер причины позволяет выделить ее из всей совокупности необходимых и достаточ- ных условий. Как пишет М.А. Парнюк, «Концепция детерминизма выражает активность материи, ее субстанциальность» [5, с. 85]. Таким образом, понятие производитель- ности, составляющее сущность философского принципа причинности, непосредственно от- ражает фундаментальное свойство всех мате- риальных систем – свойство активности, ко- торое, в свою очередь, служит своеобразным выражением неуничтожимости материи. «Причинность – всеобщий закон приро- ды и общества. Этот закон одинаково распро- страняется на биологические, химические, фи- зиологические и иные процессы и явления. Он может по-разному проявляться в объективной реальности, однако всегда и везде выражает собой такую зависимость между явлениями природы и общества, при которой одно из них (причина) порождает другое (следствие). По- этому никакое другое явление, кроме того, ко- торое дается материалистической философи- ей, не может быть исходным при разрешении причинной связи в уголовном праве» [8, с. 8- 9]. Следующие два принципа, лежащие в основе определений причинной связи в уго- ловном праве, имеют методологическое зна- чение. Это принцип искусственного изолиро- вания явлений и правило мысленного исклю- чения при определении причинной связи. «Взаимодействие – вот первое, что вы- ступает перед нами ... – писал Ф. Энгельс в «Диалектике природы». – Только исходя из этого универсального взаимодействия, мы приходим к действительно каузальному от- ношению. Чтобы понять отдельные явления, мы должны вырвать их из всеобщей связи и рассматривать их изолировано, а в таком слу- чае, сменяющиеся движения выступают перед нами – одно как причина, другое как следст- вие» [9, с. 546-547]. В современной философии это положе- ние является общепризнанным. «В самом де- ле, – пишет И.З. Налетов, – чтобы установить причинную связь между событиями А и В, объяснить данное событие В, указывая его причину А, или пересказать возможные след- ствия В1, В2, В3 и т.д. известной нам причины А, нужно не только указать соответствующие признаки причинности, но и отвлечься от всех прочих событий, кроме А и В, в данной про- странственно-временной области» [10, с. 11- 12]. Как бы продолжая эту мысль, В.М. Ничик и Н.П. Депенчук пишут: «Поэтому причин- ность представляет только одну линию в двухлинейном (если взять простейший вари- ант) отношении взаимодействия – именно от причины к следствию. Ни продолжение этой линии (становление следствия причиной в дальнейшем), ни обратное движение от след- ствия к причине не входят в собственно при- чинность, а представляют момент взаимодей- ствия» [11, с. 509]. На основании этого положение мы сформулировали «золотое правило причинно- сти», которое гласит: «Если мысленно выделив интересую- щее нас явление (применительно к праву – действие человека) из всей суммы предшест- вующих факторов, мы найдем, что последст- вие не произошло бы или произошло бы иным путем или в иное время, то следует признать, что данное явление (действие) является усло- вием данного последствия. Если же окажется, что последствие наступило бы в том же по- рядке, то это значит, что действие не является условием последствия, и между ними нет причинной связи. Следующей предпосылкой для правиль- ного решения проблемы причинности будет признание действительности, активности при- чины. В философии это положение является общепризнанным [4, с. 48; 12], несмотря на заверения В.Н. Кудрявцева, что философская категория причинности не характеризуется таким признаком, как активность. Этот мо- мент характерен только для криминологии. Само определение причины зависит от признания ее активности. «Мы имеем опреде- ленное представление о причинности, – писал В.Я. Перминов, – поскольку имеем представ- ление об активности» [13, с. 27]. Нет и не может быть причинной связи при бездействии. Ответственность на- ступает не за последствия, а за сам факт без- действия как за допущение этих последствий, наступивших от иных причин. «Тот факт, что лицо, обязанное вмешаться в развитие при- чинно-следственной связи (например, врач), не сделало должного, не изменяет ее первона- чального характера», – правильно пишет Л.А. Андреева [15, с. 8]. Таким образом, исходя из философских основ причинной связи (не искажая и не прибегая к ее «особенностям» при бездействии), вытекает акаузальность бездействия. 1.2 Причинная связь в российском уголовном праве Причинная связь – эта такая связь, при которой преступное деяние, предшествующее по времени, с неизбежностью порождает преступное последствие, причем является необходимым, главным и решающим условием наступления последствий. Обязательным условием уголовной ответственности лица является наличие причинной связи между действием (бездействием) и наступившими вредными последствиями. Правила установления причинной связи между действием (бездействием) и общественно опасным последствием: 1) объективность причинно-следственной связи предполагает исследование ее независимо от вины. Сначала констатируется наличие объективной связи между действием и последствием и лишь затем устанавливается вина в форме умысла либо неосторожности по интеллектуально-волевому отношению к причинному последствию; 2) причиной и условием наступления преступного последствия выступает исключительно действие или бездействие субъекта преступления. Действие как условие либо причина должно обладать признаками волимости, мотивированности и целенаправленности. Субъект действия (бездействия) должен обладать необходимыми уголовно-правовыми свойствами лица, совершившего преступление: быть вменяемым, достичь требуемого возраста ответственности; 3) действие (бездействие) лица должно быть антисоциальным, заключающим в себе определенный риск, возможность вредных последствий. Если действие было социально полезным либо социально нейтральным, оно из дальнейшего установления причинной связи исключается; 4) необходимо установление того, было ли правомерное либо аморальное деяние необходимым условием наступления вредных последствий; 5) необходимо признание того, было ли деяние, выполнявшее роль необходимого условия, собственно причиной последствий. Исследование причинной связи проходит следующие этапы: – первое звено цепи причинности: причина – конкретное действие или бездействие субъекта; – следствие как последнее звено причинной связи – общественно опасные последствия; – действие (бездействие) по времени должно предшествовать наступлению; – действие (бездействие) должно быть неправомерным либо грубо аморальным, содержащим определенный риск наступления вреда; – деяние должно выполнять в цепи детерминации роль необходимого условия; – деяние должно быть признано не просто необходимым условием, но и причиной последствий, и не вообще, а в конкретной обстановке его совершения; – нельзя допускать смешения причинной, всегда объективной связи между действием (бездействием) и последствием и виновной связи между ними в форме умысла либо неосторожности. Теории причинной связи: – эквивалентная – причиной преступных последствий признается любое действие (бездействие), которое выступало необходимым условием наступления преступного результата. При этом все условия оцениваются как равнозначные, без различения на главные и второстепенные (отсюда название теории «эквивалентная»); – адекватная – различает причины и условия, признавая причиной лишь те детерминанты, которые по своей адекватности, со ответственности последствиям были способны их продуцировать. Случайные, нетипичные, нестандартные действия из числа причин исключались, хотя фактически они и вызвали результат. Рассмотрим несколько примеров, касающихся причинной связи в уголовном праве. Самым распространенным из них, является соотношение убийства и причинения тяжких телесных повреждений, повлекших смерть по неосторожности. Первое преступление предусмотрено ст. 105 Уголовного кодекса России (УК РФ), второе - ч. 4 ст. 111 УК РФ. Убийство предполагает причинение смерти каким-либо способом. Оно может быть совершено как с применением каких-либо средств, так и без них. В таких случаях необходимо установить, к каким последствиям привели действия преступного лица. Например, лицо наносит несколько ударов по голове потерпевшего, в результате чего происходит перелом черепа, что непременно приведет к смерти. В таком случае речь идет о травмах, несовместимых с жизнью. В подавляющем большинстве случаев такие деяния квалифицируются как убийство, т.к. причинная связь в уголовном праве налицо. В некоторых же случаях установить причинную связь вообще не представляется возможным. Например, такое преступление, как угроза убийством. Кроме того, что жертва должна была понимать реальность осуществления такого намерения преступником, еще должны быть определенные последствия - психологические переживания или травмы. Подтверждаются они в большинстве случаев различными медицинскими справками с псевдодиагнозами, которые суд вынужден принимать во внимание, поскольку нет действующего механизма установления связи в составах преступлений такого рода. 1.3 Уголовно правовые концепции причинности На сегодняшний день существует множе- ство противоречивых и неоднозначных кон- цептов, описывающих сущность причинности. Ниже приведены точки зрения основных фи- лософских деятелей на причинность и причин- ную связь. Тему причины и следствия поднял П.А. Гольбах, который, являясь материали- стом, представлял природу как необъятную цепь механических причин и следствий, вытекающих одно из другого. Для установле- ния первоначальной причины сложного явле- ния вырабатывается алгоритм- аналитика, т. е. сложное явление необходимо разложить на части и определить причину каждой. Т. Гоббс, ученик Ф. Бэкона, рассматривал причину в сис- теме права с точки зрения метода conditio sine qua non, где правоприменитель мысленно ис- ключает из числа событий деяние обвиняемо- го и решает вопрос о том, наступил бы иско- мый результат при таком условии. В 1793 году Д. Юм в принципе ставит под сомнение поня- тие «причинность», пытаясь очистить его от ме- тафизики «скрытых оснований». Ученый при- ходит к отрицанию компонента необходимости в понятии причинности: необязательно за со- бытием А будет следовать событие В, даже если ранее такое происходило. По мнению Гегеля, отношения каузальности есть отноше- ния субстанциональности. Он утверждает, что тождество причины с собой заключается в ее действии, которое не содержит ничего, чего нет в причине. Она порождает дейст- вие, в дальнейшем обусловливающее причи- ну. Таким образом, причина через действие об- разует качественно иную причину: процесс взаимодействия причины и следствия приво- дит к новому порождению причины и следст- вия. В умножении причины и следствия Гегель видит причину всех дальнейших событий. В свою очередь, Т.В. Церетели, рассуждая на тему непригодности философского учения о причинной связи для целей уголовного пра- ва, указывает на то, что существуют два ос- новных направления: юридическое и философ- ское. Первое постулирует, что уголовное пра- во не интересуется выяснением всех без ис- ключения условий наступившего результата. Для уголовного права важно лишь выяснить, является ли определенное человеческое дей- ствие одним из необходимых его условий. При этом автор, рассуждая, отмечает, что в уголов- ном праве категория причины понимается в философском смысле. Различие между философским и юридиче- ским пониманием причины заключается лишь в акцентировании внимания на предшествую- щие следствию моменты, имеющие значения для уголовного дела. Оппоненты данной кон- цепции утверждают, что невозможно приме- нять «философское», «естественное» понятие причинности в области уголовного права, что приводит «к необходимости создания особого юридического понятия причинной связи, при- годного для обоснования уголовной ответст- венности» [1, с. 76]. Т.В. Церетели указывает на специфичность уголовно-правового учения о причинности, выражая свое согласие с со- ветскими криминалистами, которые, с ее точ- ки зрения, «совершенно правильно отмечают зависимость юридических конструкций бур- жуазных юристов от их философских пред- ставлений» [1, с. 79]. А.Э. Жалинский, признавая специфику уго- ловно-правовой причинности, говорит о том, что она «представляет собой специфический, сложный социально-правовой феномен, и уго- ловно-правовая наука... должна разработать особое свое учение об этом феномене, отлич- ное от философского, естественно-научного, психологического и т. п. учений. Философские взгляды на причинность не могут быть осно- ванием признания лица уголовно ответствен- ным, а их использование чаще всего представ- ляет собой ложный редукционизм, основан- ный на игнорировании сложности естествен- ных и социальных явлений и преувеличении нормативной значимости философских сужде- ний» [3, с. 270]. Так, А.Э. Жалинский в своих рассуждениях приходит к выводу о необходи- мости разграничения предметного анализа и уголовно-правовой оценки причинности, по- скольку с точки зрения философии она не яв- ляется основанием для признания лица от- ветственным за уголовно наказуемое деяние. В отличие от философии для уголовного пра- ва важна нормативная значимость суждений и понятий. Именно признак формальной опре- деленности (нормативности) является весо- мым критерием для возникновения уголовно- правовых отношений. Достойна внимания позиция Н.Д. Сергеев- ского. Автор приходит к выводу, что, кроме общего понятия причиной связи, которым опе- рирует теория равноценности условий, суще- ствует иная категория – «причинная связь в уго- ловном праве»: «Причиной в смысле уголовного права должно считаться такое действие, кото- рое, во-первых, является причиной в общем смысле для запрещенного явления, а во-вторых, совершалось при возможности предвидения этого явления как последствия» [4]. В центр внимания ставится возможность предвиде- ния последствий, т. е. юридический деятель в понятие причины включает субъективный момент – вину, отождествляя причинную связь с виновностью. Данная точка зрения считает- ся ошибочной, поскольку возможность пред- видения последствия не является объективным основанием установления причинной связи. Лицо может не предвидеть последствие, од- нако данный факт не исключает наличия при- чинной связи между деянием и наступившим результатом. Недопустимо давать правовую оценку наличия либо отсутствия причинной связи на основе субъективных признаков (психическое отношение лица к содеянному) состава преступления. Например, в случае если лицо добросовестно заблуждалось от- носительно происходящих событий (знако- мый помогал товарищу перевозить краденые вещи, считая, что они являются собственно- стью его друга), состав преступления отсут- ствует, а именно субъективная сторона (лицо не предвидело и не могло предвидеть послед- ствия), однако причинная связь между деяни- ем (способствованием хищению) и последст- вием (материальным ущербом для потерпев- шего) не исключается. На основе анализа философских и уго- ловно-правовых концепций причинности З.Б. Соктоев приходит к умозаключению, что «...более состоятельной видится точка зрения, согласно которой уголовно-правовая причин- ность представляет собой сложный, специфи- ческий правовой феномен, следовательно, уго- ловно-правовая наука должна на основе фи- лософского подхода разработать свое, особое учение об этом феномене, отличное от крими- нологического, психологического, естествен- но-научного и иных учений» [8, с. 15]. В обос- нование выдвинутой точки зрения З.Б. Сокто- ев приводит доводы о нетождественности и несинонимичности понятий «причинность» и «учение о причинности». При этом автор ука- зывает, что причинная связь – это философ- ская категория, иного понятия причинной свя- зи, отличного от философского, не может быть. Действительно, причинно-следственная связь в уголовном праве признается одним из оснований уголовной ответственности за со- вершение преступлений с материальным со- ставом, отсутствие которой исключает возмож- ность лица понести наказание за наступившее негативное последствие. Как считает Л.А. Зи- мирева, причинно-следственная связь между конкретным, предусмотренным уголовным законом деянием (причиной) и наступившим общественно опасным последствием (следст- вием) – частный случай проявления философ- ского принципа причинности применитель- но к праву [9, с. 16]. Сторонником консолидированного харак- тера категории уголовно-правовой причинно- сти считается А.Ю. Кошелева, утверждавшая, что причинно-следственная связь приобрела собственное юридическое содержание, по- скольку конструкция причинной связи в уго- ловном праве сформировалась в нормах уго- ловного закона применительно к каждому со- ставу преступления [2, с. 39]. Следует отме- тить, что в уголовно-правовом поле ведется дискуссия о наличии либо отсутствии послед- ствий в формальных составах преступлений и значимости причинно-следственной связи. Подавляющее большинство представителей научного сообщества не отрицают значимость причинности и последствий в преступлениях с формальным составом, однако эти послед- ствия находятся за пределами уголовного пра- ва, т. е. преступление окончено с момента его совершения, а не наступления последствий. Но тем не менее любое совершенное обществен- но опасное деяние наносит урон как государ- ству, так и личности. Таким образом, причинная связь в уголовном праве - это объективно существующая связь между общественно опасным деянием и наступившими вредными последствиями при условии, что деяние во времени предшествует последствию, создает реальную возможность его наступления, является единственным и необходимым условием такого результата, а последствие закономерно, с неизбежностью вытекает именно из этого деяния. Причинная связь в уголовном праве - это важный элемент, неустановление которого может повлечь, во-первых, отправление уголовного дела прокурором на дополнительное расследование, а, во-вторых, смягчение квалификации преступления на судебном следствии. Ее установление является обязанностью лиц, выполняющих расследование по делу. 2. Причинная связь как необходимое условие уголовной ответственности 2.1 Виды и уровни причинности в уголовном праве В уголовном праве причинность может быть рассмотрена на нескольких уровнях, говоря языком Аристотеля, можно выделить четыре вида причин. Формальная (формообразующая) причина (causa formalis). По признанию Аристотеля этот вид причины выделен Платоном, но эту причину и вообще платоновскую теорию идей Аристотель предлагает видеть иначе. Causa formalis - это причина-форма, т.е. внешний облик, вид (по-гречески - еidоs, idea), сообразно чему и почему данный предмет есть то, что он есть. Формальная причина выражает сущность, «идеи», качество вещи. Сущность уголовно-правовой причинности прямо противоположна форме, идеальному первообразу, той сути бытия, которой должна отвечать правовая реальность. Под формой Аристотель понимает прежде всего организацию связи между элементами содержания: в этом смысле совершение преступления означает очевидное отступление от оптимального правопорядка, идеальной модели человеческого общежития, показывает разрыв связей модели правопорядка. Именно причинение общественно опасных последствий как отклонение от идеальных моделей, образцов должного поведения, делает возможным определять содеянное как преступление. Материальная причина (causa materialis) дает пассивную основу или арену действия других причин, обозначает входящий в состав вещи «материал», из которого вещи возникают, и то, во что они разрушаются. Материя пассивна, бесформенна, представляет собой нечто, которое только еще предстоит оформиться, это только еще сама возможность ее оформления, а форм реализации этой возможности может быть великое множество. Без материи не может быть природы и вещей. Согласно Аристотелю все, что существует в природе, состоит из материи и формы, но материя не может быть сущностью, для того чтобы оформится ей нужны еidоs, idea. Имея в виду отмеченный смысл, материальной причиной в структуре уголовно-правовой причинности следует признавать социально-природную реальность, жизнь отдельного человека и сообщества людей, их природную, физико-биологическую основу существования с присущими отношениями и связями хаотичности, неупорядоченности и противоречиями. Так, Ю.М. Антонян, В.Е. Эминов непосредственную причину преступного поведения в целом и причину роста количества преступлений за последнее время в частности видят «в возрастании трудностей жизни, напряженности в межличностных и межгрупповых отношениях, в тревожности и беспокойстве людей, в их неуверенности в своем социальном положении и дальнейших перспективах, слишком значительном объеме забот для решения повседневных и обыденных проблем»1. Производящая, или действующая (деятельная) причина (causa efficiens), показывает отношения материи и формы в движении, когда благодаря форме материя из состояния возможности переходит в состояние действительности. Аристотель называет производящей причиной ту силу, по решению которой движется движущееся и изменяется изменяющееся; то, посредством чего задуманная форма обретает материальное воплощение. Говоря о производящей причине как об источнике и начале движения, философ приводит в качестве примера начальствующих лиц в полисах, власть правителей, царей, тиранов. Интерпретируя эту причину применительно к правовой сфере, В.А. Бачинин определяет ее как «активные духовно- практические усилия конкретных социальных субъектов (индивидов, социальных групп, государственных институтов) по правовой регуляции социальной жизни». В уголовном праве производящая причина, представляется, может быть рассмотрена на нескольких уровнях и в этом отношении можно говорить о нескольких производящих причин. Во-первых, это правотворческий труд, связанный с планированием работы по совершенствованию уголовного законодательства, и собственно правотворческая работа по подготовке и созданию уголовно-правовых норм и институтов, проводимая в рамках криминализации и декриминализации, пенализации и депенализации. Во-вторых, это деятельность адресатов уголовного закона по усвоению, соблюдению и исполнению требований уголовно-правовых норм с учетом того, что регламентация правил поведения в сфере уголовно-правового регулирования осуществляется не только посредством запретов, но и дозволений, и поощрений. В-третьих, это практическая деятельность человека, использующего каузальный закон для изменения природной и социальной реальности под собственные нужды и вопреки (основание негативной уголовной ответственности) либо благодаря (основание позитивной уголовной ответственности) требованиям уголовного закона. Этот вид деятельной причины традиционно рассматривается в уголовном праве едва ли не как единственный достойный внимания. Целевая (конечная) причина (causa finalis), или цель к чему, для, или ради чего нечто происходит и существует. До тех пор пока есть цель - вещь движется к своему предназначению (греч. телеос означает одновременно и «конец» и «цель»). Аристотель исходит из того, что «движущееся должно приводиться в движение чем-нибудь», движение не может происходить спонтанно, поскольку материя пассивна. По Аристотелю источником возникновения и движения является благо или то, что есть наилучшее в природе и социуме. Для него цель - это стремление к своему благу, например «цель прогулки – это здоровье человека». Для ответа на вопрос, что представляет целевая причина в уголовном праве, нужно ответить на вопрос: для, или ради чего, существует уголовное право. Еще в 1776 г. Ч. Беккариа отмечал: «Нигде еще законы не написаны бесстрастным исследователем человеческой природы, который направил бы деятельность людской массы к единой цели и постоянно имел бы ее в виду, а именно - возможно большее счастье для возможно большего числа людей»2. До настоящего времени конечная причина - «возможно большее счастье для возможно большего числа людей», «общественные отношения, позволяющие человеку жить по-человечески и ощущать себя человеком»3 или то, что близко отражало бы эту цель, так и не нашло своего должного закрепления среди задач уголовного закона Российской Федерации. В зависимости от сферы приложения можно выделить следующие виды причинных зависимостей, имеющие уголовно-правовое значение: - причинность уголовного закона и поведения субъектов уголовной ответственности; - причинность преступного деяния и общественно опасных последствий (в т.ч. причинность преступления с формальным составом, неоконченного преступления, соучастия в преступлении и др.); - причинность посткриминального (правомерного или неправомерного) поведения и уголовно-правовых последствий; - причинность общих и специальных начал назначения наказания и конкретной меры наказания, причинность избрания иных мер уголовно- правового характера (в смысле ч. 2 ст. 2 УК РФ); - иные виды причинности (например, причинность отставания психически здорового подростка в развитии от сверстников и др.). 2.2 Проблемы причинности и состав преступления Содержание объективной стороны преступления шире содержания объективной стороны состава преступления, исходя из чего можно заключить, что причинная связь выступает признаком любого преступления, но не во всех случаях – признаком, характеризующим элемент состава преступления. Такой вывод основывается на традиционно выделяемом различии180 между «преступлением» как явлением объективной реальности и «составом преступления» как законодательной конструкцией, юридическом суждении о преступлении. При небесспорности обозначенного соотношения4 эти различия служат основой для классификации уголовно наказуемых деяний на преступления с материальными составами и преступления с формальными (беспоследственными) составами. В качестве критерия классификации учитываются и особенности выполнения лицом, совершающим преступление, объективной стороны этого деяния. Классификация составов преступлений на формальные и материальные исторически появилась в связи с процессуальными различиями актов общественно опасного посягательства. По своим результатам, в зависимости от наличия или отсутствия во внешнем мире вещественных следов, выделяли два вида преступления: «delicta facti permanentis» («преступления, оставляющие после себя следы», например, убийство, поджог, подлог) и «delicta facti transentis» («преступления, не оставляющие после себя следов», например, клевета)5. В современный период, как известно, это деление имеет значение прежде всего не в процессуальном, а в материальном праве. Это можно объяснить тем, что с течением времени из-за потребности облегчить работу следователя, судьи, связанную с фиксированием в процессуальных документах фактических данных, свидетельствующих о материальных изменениях, произведенных лицом, совершившим преступление, указанные процессуальные понятия были перенесены в уголовное право. В настоящее время можно считать устоявшейся классификацию преступлений на преступления с материальными и формальными (в т.ч. усеченными) составами и в российском уголовном праве. Критерием такой группировки выступает конструкция объективной стороны состава преступления, способ его описания в законе. Усеченный состав воспринимается чаще как разновидность формального состава, когда сам факт приготовления к совершению преступления (например, создание банды), либо совершение действий непосредственно направленных на совершение преступления (как это происходит, в частности, при разбое) признается законодателем настолько опасным, что он возводит их в разряд самостоятельно наказуемых деяний. М.Д. Шаргородский подчеркивал, что вопрос о причинной связи может возникнуть лишь тогда, «когда мы сталкиваемся: а) с умышленными преступлениями, заключающимися в совершении запрещенных законом действий и требующими для признания оконченного состава преступления установленного в законе результата - так называемого delictum comissionis, или б) с неосторожными преступлениями, также караемыми лишь при наступлении определенного результата, и где самая квалификация действия от этого результата зависит и где при отсутствии причинной связи не только оконченное преступление, но и вообще состав преступления отсутствует, и, наконец, в) в составах, которые, кроме первоначального результата, требуют еще для своего наличия дополнительного второго результата, который также должен находиться в причинной связи с первоначальным преступным действием»6. 2.3 Соотношение причинности и детерминизма Причина (от слова «причинять») – это то, что творит, производит, неизбежно вызывает явление, именуемое следствием. Связь между первой и последним называют причинной или казуальной (от латинского «causa» – причина). Она указывает на происхождение и развитие явлений природы и общества, являясь формой связи и обусловленности этих явлений. Философская категория «причинная связь», в науке теории государства и права не нашла должной разработки и освещения. Сложности преломления проблемы в теоретической науке вызваны наличием дискуссии в философской литературе, неоднозначным пониманием юридически значимой причинной связи. В то время, как для решения вопроса о необходимой и достаточной для юридической ответственности связи между противоправным деянием и причиненным вредоносным результатом, необходимо должное теоретическое обоснование. Вообще ставится под сомнение оформление оконченного философского учения о категориях «причина» и «следствие», так как процесс накопления человечеством новой информации не будет окончен никогда, а значит постоянно будут наполняться новым содержанием уже существующие утверждения и воззрения. Разумеется, юридическая наука отталкивается от имеющихся философских суждений, с учетом их подвижности в силу развития философской мысли. В частности, современная философия весьма противоречиво воспринимает проблему соотношения причинности и детерминизма. В рамках принципа детерминизма можно вспомнить И. Канта, который закон причинности определял следующим образом: «когда за неким А следует «совершенно отличное от него В» [1, c. 91]. Иначе говоря, причинность есть бесконечная цепь причин и следствий. Каждое явление (событие) имеет свою причину, последняя, в свою очередь, имеет еще одну причину, которая также обусловлена своей причиной, и так до бесконечности. Лев Петражицкий подверг критике такую интерпретацию закона причинности. «Реальные явления, даже с точки зрения причинности очень простые, как, например, падение камня на землю, являются результатом причинного взаимодействия бесконечного множества факторов» [2, c. 97]. О существовании принципа казуальности, согласно которому, когда имеется А, тогда происходит (или произойдет) Б, говорит Ганс Кельзен «...каждая конкретная причина должна рассматриваться как последствие другой причины, а каждое конкретное последствие – как причина другого последствия. Итак, цепочка причины и последствия, которая отвечает сути каузальности, протягивается бесконечно в обе стороны. Сюда добавляется и тот момент, что каждое конкретное событие является точкой пересечения, в принципе, неограниченного количества каузальных рядов» [3, c. 109]. Рассматривая вопрос соотношения причинности и детерминизма, можно отследить метаморфозы подходов к его разрешению. Так, сначала детерминизм определялся как учение об однозначной причинности, далее перед нами уже встает учение об однозначной и неоднозначной причинности, и наконец, последняя интерпретация, получившая широкое распространение в современной философской и правовой учебной литературе, согласно которой детерминизм следует понимать, как учение о разнообразных видах зависимостей предметов, явлений, событий, процессов. Вопрос о соотношении причинности и детерминизма вызывает жаркие дискуссии, порождает принципиально несхожие, прямо противоположные выводы и авторские трактовки. Ряд представителей научной мысли, занимающихся изучением категории причинность, рассматривают её как категорию диалектического детерминизма, проводя различия между причинами и условиями, ибо условия сами по себе не могут привести к следствию, они лишь содействуют порождению следствия причиной, будучи «совокупностью многообразных факторов, от наличия которых зависит возникновение, существование и исчезновение вещей, но которых они сами по себе не продуцируют» [4, c. 13]. Они отмечают всеобъемлющую связь и взаимную обусловленность явлений, событий, процессов. Исходя из их картины мира, детерминизм есть единство многообразных диалектических связей. Тогда как причинность характеризует непосредственное взаимодействие явлений (событий, процессов и др.) порождающее возникновение тех или иных состояний. Часть исследователей отождествляют понятия «детерминизм» и «причинность», детерминизм рассматривают как «концепцию причинности, всеобщую справедливость принципа причинности, или законов причинности в различных областях действительности (природе, обществе)» [5, c. 390] или же взгляд на мир, где действует принцип причинности, указывающий на определенную объективную связь вещей [6, c. 112]. Если рассматривать структуру мира, как предлагает Н.Ф. Овчинников, с позиций утверждения, что любое событие предопределено начальными условиями и может быть предсказано с необходимой степенью точности [7, c. 225], то причинность, как принцип объяснения по его мнению способствует организации теоретического знания. Детерминизм рассматривается также представителями философской научной мысли как разновидность причинной связи. Так Р. Карнап, полагает, что детерминизм связан с причинной структурой мира, «детерминизм описывает форму последовательности событий или состояний материальных систем, то причинность выражает определенный механизм связи между событиями и состояниями, образующими временные последовательности» [8, c. 289]. Н. Бор видит в детерминизме форму причинной связи, Л. Н. Бриллюэн утверждает, что «детерминизм предполагает «долженствование»: причина должна порождать такое-то и такое-то следствие (и очень часто добавляется «сразу же»). Причинность принимает утверждение, содержащее «может»: определенная причина может вызывать такие-то и такие-то следствия с некоторыми вероятностями и некоторыми запаздываниями» [9, c. 111]. И, наконец, есть точка зрения, согласно которой причинность — это не творение, не производство одних явлений другими, а связь состояний, способ организации знаний. Разночтения в подходах к решению вопроса о соотношении причинности и детерминизма подчеркивает необходимость выделения признаков причинной связи как одной из разновидностей детерминационных связей. Важнейшей чертой причинно-следственной связи является ее объективный характер. Причинная связь отражает реальные, в самой действительности встречающиеся связи и отношения. Причинная связь – это связь между реальными, в действительности существующими явлениями (действиями). Она объективна в силу объективности самих этих связанных между собой явлений (действий). Причинная связь является одной из форм объективной связи между явлениями. Имеется множество иных связей, которые возникают на базе причинных отношений, но ими не исчерпываются. Это связи, существующие между сущностью и явлением, формой и содержанием, внутренним и внешним, частью и целым, единичным и общим и др. Причина во времени предшествует следствию. Причина – это действие из прошлого, причина без следствия – это просто событие, чтобы породить другое явление оно должно существовать раньше. Между причиной и следствием устанавливается логическая связь. «Признак, выражающий сущность причинной связи, состоит в том, что она – связь порождения (вызывания, производства). Причина – то, что определяет возникновение (не возникновение) или исчезновение чего-то другого, то есть следствия. Из этого вытекают остальные признаки» [10, c. 135]. Из сущности причинных отношений вытекает их активный характер. Поскольку одно явление (причина) вызывает другое (следствие), то первое прежде всего выступает как активное, деятельное начало, как активно действующее явление, вызывающее новые явления или уничтожающее старые. Причина выступает активным началом в отношении к следствию, а причинно-следственное отношение зависит не только от причины, но и от того явления, на которое действие направлено. Признаком причинно-следственной связи является ее закономерный характер. Это означает, что наличие определённых условий и действия определённой причины неминуемо обуславливает возникновение соответствующего следствия, а если нет причины, то нет и следствия. «Понятие причинности включает в себя не только причину как порождающий фактор, но и все другие обстоятельства, влияющие на возникновение результата – условия» [11, c. 39]. Философское определение причинности является абстрактным, содержащим максимально обобщённые знания о характеристике познаваемого явления, а потому юриспруденция уточняет философское понятие причинности применительно к рассматриваемым ею явлениям социального детерминизма. Особая роль в выработке универсальной концепции причинной связи, которая имела бы методологическое значение для отраслевых юридических наук, принадлежит теории государства и права. Диспозиция уголовно-правовой нормы преступления с формальным составом ориентирует правоприменителя на то, что описанные этой нормой деяния признаются юридически оконченными вне зависимости от констатации факта наступления вредного результата. При совершении преступлений с формальными составами общественно опасные последствия чаще всего трудно устанавливаемы, а потому процессуально бесперспективно их выявление, однако, наступление этих последствий неразрывно связано с совершением самого деяния. При всей длительности дискуссии устойчивость классификации преступлений на деяния с материальными и формальными составами объясняется, по нашему мнению, не столько состоятельностью обоснования данной классификации, а сколько единодушием авторов относительно ее правового значения, сводящегося к чисто процессуальному выводу о ненужности отдельно от анализа преступного деяния доказывания наличия общественно опасных последствий. Несомненно, «уголовный закон, устанавливающий ответственность за определенный вид деяния, может быть практически функционален и достаточно эффективен лишь в том случае, если все предусмотренные нормой признаки состава нормально доказуемы»208. Состав преступления (как и само понятие преступление), будучи набором типичных юридически значимых элементов и признаков, есть конструкция, которая должна максимально точно отражать структуру и содержание преступления как реального социально-правового явления. Многообразие преступлений (актов поведения с юридически значимыми свойствами) обусловливает точно пропорциональное им количество составов преступлений. Любой иной научной разбивке (а точнее – объединению) преступлений на группы, внутренне присуща условность. Тем более условно выделение групп составов преступлений. Но без классификаций не обойтись: без них невозможно уяснить во всей полноте сущность исследуемых явлений. На наш взгляд, существует необходимость в классификации составов преступлений по такому критерию как способ описания объективной стороны преступления. Конструирование диспозиции уголовно-правовой нормы с описанием законодателем общественно опасных последствий либо без указания им последствий преступления служит, полагаем, объективной основой выделения материальных и формальных составов преступлений. И если это так, то уголовно-правовое значение формальных составов сводится к тому, что этот способ описания, прежде всего, указывает на особый характер причиняемого преступного результата. Перед современным уголовным правом стоит задача: показать какие деяния, связанные с совершением преступлений с формальными составами, выступают действительным основанием уголовной ответственности, а какие – лишь формально содержат признаки наказуемого деяния. К слову: как видно из предложения – есть необходимость в замене общеупотребительного в уголовно-правовой доктрине словосочетания «преступление с формальным составом», некорректность которого никем не оспаривается. Вместо оборота «преступление с формальным составом» уместнее, на наш взгляд, говорить о преступлении с составом «предустановленных диспозицией уголовно-правовой нормы» последствий. Таким образом, Классификация преступлений на формальные и материальные исторически появилась в связи с процессуальными различиями актов общественно опасного посягательства. Эта классификация приобрела самостоятельное значение в материальном праве, в разных государствах понимается по-разному, и объясняется потребностями упрощения процессуальной деятельности по фиксированию фактических данных, свидетельствующих о материальных изменениях, произведенных лицом, совершившим преступление. Преступления с формальным составом неоднородны и отличаются следующим: а) одни преступления не оставляют процессуально фиксируемого следа на физическом уровне при причинении вреда на социальном и правовом уровнях либо исключительно на правовом уровне; б) последствия другой группы преступлений имманентны на физическом уровне действию (бездействию) лица, т.е. наступают одновременно с их совершением. 1 Антонян Ю.М., Эминов В.Е. Преступление и наказание. Криминолого- психологический анализ : монография. М., 2019. – С. 185. 2 Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях / Сост. и предисл. В.С. Овчинского. М., 2017. – С. 88. 3 Козаченко И.Я. Объект преступления // Уголовное право России. Часть Общая: учебник / Отв. ред. проф. Л.Л. Кругликов. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2018. – С. 123. 4 См.: Гонтарь И.Я. Преступление и состав преступления как явление и понятие в уголовном праве. Владивосток. 1997. С.10; Коробеев А.И., Лун Чанхай. Состав преступления в доктрине уголовного права Китая и России: компаративное исследование: монография. М., 2019. – С. 166-168. 5 См.: Спасович В. Учебник уголовного права. Т. 1. (Выпуск первый). СПб., 1863. –С. 87. 6 Шаргородский М.Д. Избранные работы по уголовному праву. СПб., 2021. – С. 109. |