Курсовая. Курсовая теория государства и права. Толкование права
 Скачать 58.04 Kb.
|
|
Глава 2. Акты толкования права 2.1 Определение понятия и способы официального толкования права Если учение о «толковании-уяснении», то есть, о способах и приемах познания смысла правовых норм, образует раздел теории толкования, именуемый интерпретационной техникой, то учение о «толковании-разъяснении» выливается в систему научных знаний об «интерпретационной практике» и ее юридически значимых результатах. Интерпретационная практика, есть деятельность по установлению содержания и формы правового явления (акта – документа, действия, понятия и т.п.), взятая в единстве с накопленным интерпретационным опытом (социально-правовой памятью). Такое определение является отражением, так называемого деятельностного подхода в теории толкования правовых норм, согласно которому в интерпретационной практической работе субъектов сливаются воедино как уяснение, так и разъяснение смысла государственной воли, выраженной в содержании нормативно-правовых предписаний. И все-таки следует, подчеркнуть, что центральным элементом интерпретационной практики выступают акты толкования, или интерпретационные акты, аккумулирующие в себе всю предшествующую уяснительно-разъяснительную деятельность и ее юридически значимые результаты. Акт толкования права – это продукт определенного вида интерпретационной деятельности, осуществляемой субъектами, которые могут обладать различным объемом и содержанием компетенции. Процесс его формирования и значение в механизме правового регулирования определяется юридическими свойствами субъектов. Они могут быть властными, причем с достаточно различающимся объемом властных полномочий, и не властными, но характеризующимися существенно различающимся авторитетом и профессионализмом в вопросах познания и интерпретации права. И это позволяет заметить, что компетенция субъектов и цель, которую они ставят перед собой в процессе толкования права, определяют вид и юридические свойства создаваемых актов толкования. Акт толкования права, или интерпретационный акт, есть результат праворазъяснительной деятельности, воплощенный, как правило, в письменном документе или же в вербальной форме и содержащий в себе разъяснение о том, как следует понимать и применять на практике какие-либо нормы права. Устная форма праворазъяснения в юридической практике встречается достаточно редко, например, разъяснение судом прав и обязанностей участникам процесса. Ее основная сфера бытия - неофициальное толкование в межличностном общении субъектов. Поэтому основная масса интерпретационных актов имеют письменную документальную форму. Юридическая природа актов толкования определяется их правовыми свойствами. Их познание и учитывание в практической деятельности имеет исключительно важное значение, ибо предопределяет законность и обоснованность поведения субъектов. Однако в этом вопросе имеются определенные трудности в виду неоднородного характера и полиструктурности всей системы интерпретационных актов, различающихся по своей форме, юридической силе, последствиям, способу существования, функциям и т.д. Поэтому, необходимо исходить из существования двух основных групп юридических свойств актов толкования трансформирующихся в их признаки. Это общие и специальные признаки. Общие признаки характеризуют юридическое своеобразие интерпретационных актов в общей системе правовых актов, основываясь на их юридической значимости и функциональном назначении. Специальные – учитывают и раскрывают правовые свойства отдельных качественно однородных групп актов толкования, определяемых компетенцией субъектов и целями их деятельности. Общие признаки всех интерпретационных актов достаточно абстрактны и производны от юридических свойств толкования права вообще, его функций в механизме правового регулирования. Их особенности не получили в научной литературе обстоятельной характеристики, за исключением актов официального толкования. К общим признакам всех интерпретационных актов можно отнести: 1. Акты толкования представляют собой особую подсистему вспомогательных актов в общей системе правовых актов, обладающих своеобразием юридических свойств и функций. Их функциональное назначение состоит в обеспечении условий правильности понимания смысла и законности, а также эффективности издания и реализации нормативных и правоприменительных актов. 2. Они содержат в себе организационно-вспомогательные правила понимания и применения правовых норм, полученные в результате официального или неофициального разъяснения смысла уже имеющихся норм права. 3. Интерпретационные акты, по общему правилу, не являются самостоятельными источниками права. Исключение составляют акты правотворческого толкования, издаваемые в порядке конституционного правосудия и нормоконтроля Конституционным Судом, Верховным Судом, Высшим Арбитражным Судом РФ и соответствующими высшими судебными инстанциями субъектов Российской Федерации. 4. Интерпретационные акты не имеют самостоятельного регулятивного значения и применяются исключительно в единстве с разъясняемыми нормами. В этой связи они разделяют судьбу интерпретируемых норм. 5. Акты толкования отличаются своеобразием внешнего выражения своей формы, определяемой видом соответствующего толкования права. Таковы предельно обобщенные основные признаки всех актов толкования. Дальнейшее уточнение их своеобразия следует осуществлять в рамках отдельных видов толкования права. Вид толкования, как уже отмечено, определяется компетенцией субъекта и целью, которую он ставит перед собой в процессе интерпретационной деятельности. В общей теории права принято считать, что субъектами толкования права выступают: а) органы государственной власти; б) органы государственного управления; в) органы суда, прокуратуры, МВД, арбитража; г) центральные органы общественных объединений; д) индивидуальные лица. Итак, выделяют грамматическое, логическое, систематическое, историко-политическое, телеологическое и специально-юридическое толкование. Грамматическое толкование представляет собой совокупность специальных приемов, направленных на уяснение морфологической и синтаксической структуры текста акта. Оно охватывает уяснение отдельных слов и терминов, грамматического смысла всего предложения, группы предложений. Здесь выясняются род, число, падеж имен существительных и прилагательных; лицо, время, число и вид глаголов; значение употребляемых союзов, предлогов, знаков препинания и т.п. Логическое толкование – предполагает самостоятельное использование законов и правил логики для уяснения смысла нормы, который иногда не совпадает с буквальным смыслом по причине неудачного избрания законодателем словесных форм. Систематическое толкование – уяснение содержания и смысла правовых требований в их взаимной связи, в связи с их местом и значением в данном нормативном акте, институте, отрасли и всей системе права в целом. Все нормы нуждаются в систематическом толковании, особенно нормы отсылочные и бланкетные. Историко-политическое толкование – уяснение содержания законодательной воли в связи с исторической обстановкой издания акта; расстановкой политических сил; социально-экономическими и политическими факторами, обусловившими инициативу и само появление акта. Телеологическое (целевое) толкование правовых актов направлено на установление целей его издания: непосредственных, отдаленных, конечных. Специально-юридическое толкование – совокупность приемов, обособившихся от остальных способов толкования в связи с анализом специальных терминов, технико-юридических средств и приемов выражения воли законодателя. Результаты использования всех способов обусловливают объем толкования. По объему толкование подразделяется на три вида: адекватное, ограничительное и расширительное. Как правило, имеет место адекватное толкование. Ограничительное и расширительное допускаются всегда при одном непременном условии – несовпадении действительного (настоящего, подлинного) смысла нормы с буквальным. Норма истолковывается шире или уже буквального ее смысла, но обязательно в соответствии с тем, что найдено в итоге уяснения истинного содержания нормы. При оценке значения и роли расширительного и ограничительного толкования норм не следует смешивать их с аналогией закона и права, когда происходит распространение действия норм на не предусмотренные ими обстоятельства. Определяющим моментом в определении видов разъяснения правовых актов является субъект – лицо или орган, дающий это разъяснение. Официальное толкование дается или тем органом, который издал данный акт (и тогда оно носит название аутентичного), или же органами, на которые возложена обязанность толковать законы или другие нормативные акты (легальное толкование). Акты официального толкования обязательны для правоприменителей. Среди актов официального нормативного толкования выделяются акты конституционного толкования. Во многих государствах его дает конституционный суд. Согласно Конституции России, Конституционный Суд Российской Федерации по запросам Президента, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства России, органов законодательной власти субъектов Российской Федерации дает толкование Конституции Российской Федерации. Субъектами официального аутентичного толкования могут выступать все государственные органы, организующие процесс реализации права. Круг их широк, поэтому юридическая сила актов толкования неодинакова. Высшей юридической силой обладают акты толкования парламентских органов и высших судебных инстанций, если они уполномочены на толкование законов. В связи с осуществлением исполнительно-распорядительных функций, организацией правоотношений и контролем за соблюдением законодательства толкование подзаконных актов осуществляют правительство, министры и другие исполнительные органы. В правоохранительной сфере большую роль играют разъяснения (инструктивные и директивные письма, приказы и инструкции) таких ведомств, как Министерство юстиции, Высший арбитражный суд, прокуратура, органы внутренних дел. Большинство из них являются внутриведомственными, но есть и такие разъяснения, которые принимаются к руководству гражданами. Таковы, например, официальные разъяснения органами внутренних дел правил дорожного движения. 2.2 Методы и пути понимания смысла нормативных актов Методы и пути понимания смысла нормативных актов так же, как способы, являются частью интерпретационной технологии. Однако в отличие от способов толкования, требующих «ювелирной работы» с нормативными документами и, что называется, их просмотра под микроскопом, методы (пути) уяснения сути нормативных актов предполагают общий взгляд, причем только с определенной стороны. Именно на возможность такого исследования нормативных актов обратил внимание В. Н. Карташов. Он предлагает следующие общие подходы к интерпретации норм права: • философский метод нацелен на раскрытие истинного (истины) смысла (содержания) правовых предписаний, действий, явлений и т. п. Здесь в отличие от логической истинности (правильности) устанавливается реальное знание (правда) о сути нормативных предписаний, о том, соответствуют ли они ходу общественного развития. Например, внесение последних изменений в избирательные законы направлено на ограничение свободы в этой сфере. Однако ход развития человечества свидетельствует о следующей закономерности: постепенное расширение свободы ускоряет общественное развитие; • политический метод обусловлен тем, что в праве находят закрепление политические потребности и интересы, программы определенных социальных групп, их объединений и организаций. Их выявление способно существенно прояснить смысл тех или иных нормативных актов; • этический метод используется довольно часто, поскольку в основе большинства норм права лежат нормы морали. Римские юристы, например, считали, что по делам, где намерения добрые, хотя и причинен материальный ущерб, закону следует давать более гибкое толкование; • социологический метод предполагает выяснение отношения к закону со стороны тех, кому он адресован, путем использования социологических наблюдений, сравнений, выборочных опросов, тестирования, материалов юридической практики и др. Ведь закон предназначен для людей, и если он массово ими отвергается, значит, им не интересен. Следовательно, и смысла в его существовании не наблюдается. Такие законы считаются «мертвыми». Заканчивая рассуждения об интерпретационной технологии, хотелось бы напомнить, что интеллект человечества и юридическая наука как одна из его разновидностей постоянно развиваются. В связи с этим не исключено, что в ближайшем будущем технология толкования обогатится новыми способами и методами. Значит, проникновение в смысл норм права будет значительно глубже и точнее. Это принесет неоценимую пользу юридической практике и повысит ее эффективность. Глава 3. Трудности и пути разрешения проблем в толковании права 3.1 Сложности в толковании права Как известно, толкование является одним из важнейших элементов, условием успешной правоприменительной деятельности. Вместе с тем надо обратить внимание на несколько проблем. 1. Толкование норм права — это сложный, противоречивый процесс, который не может происходить в отрыве от экономической, социально-политической ситуации в той или иной стране. В частности, этот аспект прослеживается достаточно четко на примере западноевропейских стран — в течение XVIII в. толкование законов или запрещалось, или объявлялось исключительно государственной монополией; в XIX в. устанавливается не только право, но и обязанность судов толковать законы; в XX—XXI вв. отмечается отход от признания нормативно-правового акта единственным источником права, за судебной практикой фактически закрепляется статус источника права, что обусловлено не юридической обязательностью отдельных судебных решений, а их восприятием как образца правильного толкования и применения закона. Аналогичные процессы можно наблюдать и в России, однако в нашей стране наибольшее влияние на законодательство и принятие судебных решений оказывала и продолжает оказывать политическая власть. Например, Конституционный суд РФ в 2005 г. признал конституционным решение о назначении губернаторов, в 2012 г. — уже об их избрании населением на прямых выборах. Понятно, что при необходимости конкретные способы формирования органов государственной власти субъектов Российской Федерации могут корректироваться. Но системный анализ решений, в частности, Конституционного суда РФ, связанных с толкованием Конституции РФ и оценкой конституционности указов Президента РФ, вполне обоснованно приводит к выводу о том, что создана правовая основа для расширения полномочий главы государства, а это явный дисбаланс в закрепленной Конституцией РФ модели разделения властей. Понятно, что решение этой проблемы выходит далеко за рамки юриспруденции, но все же Конституционный суд РФ должен более последовательно отстаивать нормативно закрепленные конституционные положения, так как именно он имеет возможность, если не нейтрализовать, то хотя бы смягчить подобный дисбаланс. 2. Толкование права в практическом смысле, несмотря на то, что оно ориентировано на преодоление конфликтных ситуаций, разрешение конкретных юридических дел, вынесение правового вердикта, так или иначе упирается в понимание права. Так, сторонники социологического подхода будут исследовать, как суды или административные органы толкуют правовые нормы, нормативисты сосредоточатся на изданных государством или признаваемых им нормах, философы обратят внимание на идеи свободы и справедливости. Можно свести право и к субъективным правам, и тогда толкование будет направлено на выявление содержания всех вариантов поведения лица. В частности, С. И. Вершинина пишет, что толкование нормы как правовой вид деятельности в обязательном порядке должен вызывать правовые последствия для всех, чьи интересы затрагивает правовая норма. От содержания и качества толкования зависят реальные права и возможности участников правоотношений. Но здесь, во-первых, субъектом толкования является не обладатель субъективного права, а те, кто оценивает правовой характер его поведения, во-вторых, толкование обладателем субъективного права своих возможностей подчас оказывается вполне достаточным, если это не затрагивает прав других лиц и интересов государства. Не опровергая в принципе наличие многочисленных подходов, необходимо отметить, что небуквальное толкование правовых норм по силам не каждому правоприменителю. Например, если государственному служащему позволить интерпретировать право на основе широкого подхода (противопоставляя право и закон), то можно получить не только нежелательные, но и плачевные результаты. Использовать социологические, философские и другие подходы, в том числе заниматься толкованием права и закона, могут и должны ученые, законодатели, субъекты, обладающие правом законодательной инициативы. В частности, высшие судебные инстанции достаточно часто дают толкование права наряду с толкованием закона, в том числе и при отсутствии законодательных формулировок. 3. Толкование норм права предполагает серьезную профессиональную и теоретическую подготовку, особенно если это связано с применением конституционных норм, аналогии права, принципов права, что носит довольно абстрактный характер. При этом, как известно, российские суды (за исключением, пожалуй, высших судебных инстанций) весьма осторожно прибегают к рассуждениям теоретического порядка, что, например, неизбежно при применении в юридическом споре какого-либо правового принципа. В частности, отсутствие должного уровня подготовки приводит к странным и любопытным случаям применения принципов гражданского права. Так, предметом одного судебного спора стало требование агента о взыскании с принципала денежной суммы, уплата которой была предусмотрена агентским договором. Суд первой инстанции, поддержанный апелляционным судом, иск удовлетворил. Окружной суд, рассматривавший дело в кассационном порядке, определил, что удовлетворение иска приведет к тому, что вознаграждение агента составит более чем 80 % от стоимости имущества, приобретенного агентом во исполнение поручений принципала. Суд счел, что это «в корне противоречит общим началам и смыслу гражданского законодательства, устанавливающего равенство участников гражданских правоотношений». Видимо, стоит с пониманием отнестись к тому, что право всех судов непосредственно применять Конституцию РФ ограничивается, хотя и чрезвычайно противоречивым образом. Так, с одной стороны, прямое действие Конституции закреплено в ней самой (ст. 15) и федеральном конституционном законе «О судебной системе Российской Федерации» от 31.12.1996 г. (ст. 5 — суд, установив при рассмотрении дела несоответствие закона Конституции, при принятии решения должен руководствоваться конституционными нормами как обладающими большей юридической силой), с другой — в федеральном конституционном законе «О Конституционном Суде Российской Федерации» от 21.07.1994 г. говорится, что суд, придя к выводу о несоответствии закона Конституции, обязан обращаться в Конституционный суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности данного закона (ст. 101). Различные позиции по этому вопросу заняли и высшие судебные органы. Так, Пленум Верховного суда РФ в своем постановлении от 31.10.1995 г. № 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» разъяснил, что суды в случае противоречия закона Конституции должны применять Конституцию Российской Федерации в качестве акта прямого действия, и лишь в случае неопределенности обращаться в Конституционный суд РФ с запросом о конституционности этого закона. В свою очередь, в постановлении Конституционного суда РФ от 16.06.1998 г. № 19-П «По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации» отражается противоположная идея — в любом случае суд общей юрисдикции или арбитражный суд обязаны обратиться в Конституционный суд РФ с запросом о проверке конституционности такого закона. Иными словами, с одной стороны, в соответствии с теоретическими представлениями о правильном и единообразном толковании правовых норм такого рода противоречия недопустимы, с другой — на протяжении шести лет (отчет с 1998 г. — даты последнего постановления Конституционного суда) эта ситуация существует, и пока, судя по всему, ее менять никто не собирается. Собственно, и поиск вариантов разрешения может быть различным. Например, с позиций позитивистского подхода необходимо привести акты в соответствие с Конституцией либо, наоборот, изменить конституционные положения; с позиций социологического — констатировать, что суды общей юрисдикции в основном обращаются к постановлениям Верховного суда РФ, в связи с чем для них существующие противоречия вполне допустимы; уровень правовой культуры, правосознания, профессиональной, теоретической подготовки представителей судейского сообщества недостаточно высок, поэтому подобного рода ограничения вполне приемлемы. 4. Особое значение имеет толкование норм права в судебном процессе. Процесс доказывания, основанный на интерпретации норм, осуществляется всеми участвующими в деле лицами, ведь принципы состязательности и равноправия сторон в гражданском и арбитражном процессах предполагают представление доказательств в обоснование требований или возражений, что, очевидно, связано с толкованием норм права. Однако ключевая роль в толковании норм, безусловно, принадлежит суду, и именно его деятельность влечет правовые последствия для заинтересованных лиц. По этой причине имеет смысл говорить лишь о влиянии участвующих в деле лиц на процесс толкования судом нормы права. Суд, разрешая дело по внутреннему убеждению, основывает свои выводы на буквальном содержании норм права, но прежде всего учитывает руководящие разъяснения Верховного суда Российской Федерации по вопросам судебной практики на основе ее изучения и обобщения, даваемые в целях обеспечения единообразного применения законодательства РФ. В ст. 170 АПК РФ закреплено право суда в мотивировочной части решения ссылаться на постановления Пленума Высшего арбитражного суда Российской Федерации по вопросам судебной практики и Президиума Высшего арбитражного суда РФ. Несмотря на отсутствие аналогичной нормы в ГПК РФ, оба процессуальных закона предусматривают в качестве основания для отмены судебного акта в порядке надзора нарушение единообразия в толковании и применении судами норм права. Как отметила Т. А. Морщакова, есть много неопределенных моментов, которые приходится восполнять с помощью судейского убеждения и интерпретации закона. И поскольку субъекты судейской интерпретации многочисленны, то и она сама может быть различной. Обобщение судебных дел позволяет в полной мере увидеть тенденции в правоприменительной практике судов разных инстанций или судов одной инстанции, но расположенных в разных регионах России. В этом случае нарушение единообразия в правоприменении является позитивным фактором, влияющим не только на формирование правовой позиции высшей судебной инстанции, которой должны руководствоваться суды, но и на развитие законодательства. Открытым остается вопрос: может ли судебное постановление содержать положения, нарушающие императивные нормы законодательства. Так, А. И. Кандыбко, говоря о феномене «параллельного права», указывает на то, что опасность заключается не в том, признавать или нет судебную практику источником российского права, а в том, что она, по сути дела, таковой уже стала и, более того, в ряде случаев подменила собой действующие нормы императивного права. При этом в судах существует однозначная установка, что необходимо руководствоваться судебной практикой, если по аналогичному спору она имеется. Ответ очевиден: если мы признаем судебный прецедент в качестве основного источника права, то он может заменять императивные нормы закона, если мы признаем судебный прецедент в качестве дополнительного источника права или не признаем его в качестве источника права, то нет. На данный момент особо актуальны, по крайней мере, две проблемы. Первая — толкование одних и тех же норм права судами общей юрисдикции и арбитражными судами, что создает не только трудности в правоприменении, но и конкуренцию между судами и, как следствие, заставляет практикующих юристов искать способы, позволяющие использовать альтернативу при выборе подведомственности спора. Объединение высших судебных инстанций не решило эту проблему, поскольку правовые позиции Высшего арбитражного суда РФ сохраняют свое значение для правоприменительной практики, поэтому этот вопрос нуждается в скорейшем разрешении Верховным судом РФ, возможно, путем принятия специального постановления Пленума по вопросам различного толкования норм судами общей юрисдикции и арбитражными судами. Вторая — различия в толковании норм права судами в разных регионах Российской Федерации дают основания говорить о «законности калужской и рязанской». Оно нарушает единообразие в правоприменении и является причиной для отмены судебного акта в порядке надзора, т. е. преодолимо в процессуальном порядке только на уровне высшей судебной инстанции. Эта проблема разрешается посредством толкования норм права в результате обобщения судебной практики. Поэтому обобщение судебной практики для единообразного толкования необходимо, а изменение правовой позиции высшей судебной инстанции по тому или иному вопросу свидетельствует об отсутствии косности судебной системы и правовой системы в целом. В заключение можно отметить, что, безусловно, процессы глобализации, интеграции России в международное пространство скорее всего (по примеру западноевропейских стран) приведут к признанию судебного прецедента в качестве дополнительного, но не основного источника права, поэтому надо уже сегодня создавать необходимые условия, в частности непрерывно повышать уровень профессиональной и теоретической подготовки судей. |