Макроэкономика - Бункина М.К., Семенов А.М., Семенов В.А.. Учебник 3е издание, переработанное и дополненное ббк 65. 012. 2 Бункина М. К., Семенов А. М., Семенов В. А

• Название: Учебник 3е издание, переработанное и дополненное ббк 65. 012. 2 Бункина М. К., Семенов А. М., Семенов В. А
• Анкор: Макроэкономика - Бункина М.К., Семенов А.М., Семенов В.А..doc
• Дата: 09.05.2017
• Размер: 8.34 Mb.
• Имя файла: Макроэкономика - Бункина М.К., Семенов А.М., Семенов В.А..doc
• Тип: Учебник; #7330
• Категория: Экономика. Финансы
• страница: 4 из 39

2. Факторы производства

Огромную массу предназначенных для продажи товаров представляют полезности, которые имеют материально-вещественную форму. Это всевозможные предметы потребления, оборудование, полуфабрикаты, топливо, а также сооружения, к которым термин «полезность» применить трудно. Неосязаемым предметом купли-продажи являются услуги. Покупая билет на поезд или самолет, вы оплачиваете услугу транспорта, посылая телеграмму – пользуетесь услугой телеграфа. В сектор услуг входят полезные действия торговых предприятий, банков, сфер здравоохранения, культуры, образования.

Общая схема

Задумаемся над созданием товаров и услуг. В производстве взаимодействуют четыре главных фактора: природные ресурсы, труд, капитал и предпринимательство.

Природные ресурсы – это земля, воздух, вода. В добывающей промышленности (газ, нефть, руды), в сельском хозяйстве роль земли имеет первостепенное значение. Доход, который получает собственник земли – предприниматель, фермер, государство, называется рентой.

Труд – это те физические и умственные усилия, которые человек затрачивает в процессе производства. Развитие науки и техники повышает потребность в профессионально подготовленных кадрах. Отрасли, где трудовые затраты значительны, называются трудоемкими. К ним относятся, например, электроника, компьютерное производство, научно-исследовательская деятельность. Цена, выплачиваемая за труд (L), называется заработной платой.

Капитал предстает перед нами в виде средств производства – машин, оборудования, зданий. Эти материальные ресурсы участвуют в производстве, затраты на их приобретение переносятся на готовый продукт в виде амортизационных отчислений. Капитал существует и в денежной форме. Предприниматель может использовать заемный капитал или отдавать временно свободные средства в ссуду. Плата за пользование денежным капиталом называется процентом (r).

Экономисты прошлого считали процент, который получает собственник денежного капитала, платой за «воздержание», т.е. своего рода жертвой, отказом от потребления. Более распространено теперь объяснение процента редкостью капитала, его относительным недостатком. Заглядывая в будущее, Кейнс утверждает, что рантье (нефункционирующий инвестор) постепенно исчезнет вместе с достижением изобилия капитала. Выражением подобной тенденции является постепенное снижение процентных ставок.

Предпринимательство, по сути дела – разновидность трудовых усилий, это управленческие и организационные услуги, необходимые в любом производственном процессе. Но деятельность предпринимателя отличает, во-первых, то, что именно он соединяет, рационально комбинирует предыдущие три фактора производства, и, во-вторых, он идет на риск использования капитала для реализации новых идей, модернизации, изменений в ассортименте и улучшения качества продукции*.

* Руководитель предприятия (менеджер) совсем не обязан при этом брать на себя функции воспитатели или духовника: «Задачу преобразования человеческой натуры не следует смешивать с задачей руководства людьми» (Кейнс Дж. М. Указ. соч. С.512).
Вознаграждением за эти усилия и за риск является прибыль (Р), которую, однако, получить удается не всегда.

Понятие предельной производительности

Понятно, что ключевыми факторами производства являются труд и капитал, обозначаемые буквами Lи К. Между ними распределяется после вычета амортизации полученный доход. Возникает серия непростых вопросов: как определить долю участия Lи К, каковы тенденции в этой сфере? Что стоимость производственных услуг пропорциональна чистому доходу, ими создаваемому, считал еще Вальрас.

Существует понятие предельной производительности труда и капитала, которое дает возможность выяснить, каков вклад каждого из факторов в создание совокупного дохода, если фирма, отрасль, экономика находятся в состоянии равновесия. Это участие можно измерить, определив уменьшение продукта (результата) при изъятии единицы труда (часа или одного занятого) или, скажем, одной тысячи долларов капитала, вложенного в производство. Ставки зарплаты не должны быть меньше, чем вклад каждой единицы труда, так же как и процент за пользование кредитом не должен быть выше дохода на единицу капитала. Интересы работодателей и наемных рабочих, разумеется, не совпадают. Как заметил еще А. Смит, «при найме на работу каждый думает о своем: работник о вознаграждении за труд, хозяин – о способностях работника». Рабочий подвергается эксплуатации, если у предпринимателя остается излишек от трудового вклада занятого.

Как правило, каждое поколение имеет в среднем более высокий уровень дохода и жизни по сравнению с предшествующим, хотя процесс этот, как и другие экономические процессы, протекает в виде тенденции, и графически он будет выглядеть как волнообразная кривая, идущая вверх.

Уровень дохода может порой падать, он различен в разных странах. Чтобы выявить причины этой неравномерности, нам предстоит вернуться к характеру предельной производительности факторов производства. Ее называют предельной именно потому, что существует практически почти везде предельный съем продукции, изготовленной с помощью того или иного фактора. Возьмем, например, фабрику, производящую прохладительные напитки. Пусть затраты на сырье, топливо, оборудование остаются неизменными, но количество занятых рабочих увеличивается. Если это увеличение превышает некий оптимальный предел (вместо 10 человек в том же цехе будут трудиться 15 или 18), то доход от каждой дополнительной трудовой единицы начнет падать. Подобный же аргумент можно привести и в отношении капитала, если прилагаемые его количества возрастают, при неизменности прочих, в том числе и технологических, условий. Вывод о существовании некоего максимума или оптимума при использовании каждого из факторов производства представляется, по-видимому, вполне естественным. Закон убывающей производительности действует в земледелии и промышленности, сфере услуг или обучения. (Кстати сказать, вы еще не чувствуете усталости от чтения этой книги?) Понятно, что в стране, где много рабочих рук, чаще всего малоквалифицированных работников, но недостает капиталов, темпы роста совокупного дохода будут падать. В развитых странах приросты снижаются в периоды стабильного состояния технологии.

Для исчисления производственного эффекта используются получившие международное признание уравнения «затраты-выпуск» Василия Леонтьева (см. Приложение). Это довольно сложная, весьма громоздкая математическая конструкция не только включает затраты на Lи К, но и учитывает технологические и ценовые изменения*.

* Кроме переведенных на русский язык и указанных в статье о В.В. Леонтьеве (см. Приложение) капитальных трудов нашего соотечественника, рекомендуем книгу К. Ланкастера «Математическая экономика» (пер. с англ., 1972). Там формально изложены модели Леонтьева, а также Эрроу, Дебре, Маккензи и фон Неймана.

Эти взаимозависимости пригодны для подсчета экономической эффективности фирм, отраслей, национальных хозяйств. Уравнения Леонтьева широко использовались для экономического оздоровления многих стран (в качестве «матриц» при проектировании). В.В. Леонтьев предлагал свои услуги и России.

3. Конкуренция и контроль над рынком

Мы живем в атмосфере конфликтов.

Рынок и конкуренция связаны неразрывными нитями. Без конкуренции нет рынка. Конкуренция – это характернейшая черта отношений между продавцами или между покупателями. В то же время продавец и покупатель не конкурируют, не соперничают друг с другом, а ищут взаимоприемлемых условий для сделки.

Уже известный нам Ф. Хайек обращает внимание на ключевую роль конкуренции в техническом прогрессе: «Конкуренция – исследовательский поиск, который осуществляют первооткрыватели». Внедрение ими новых, ранее не использовавшихся технологий распространяется впоследствии на другие предприятия.

Что касается рыночных методов конкуренции, то с давних времен ключевой была ценовая конкуренция, т.е. привлечение покупателя пониженными ценами, а также рекламой, улучшением условий поставки, комфортностью, послепродажным обслуживанием и т.д. Важным направлением остается соперничество в качестве продукции, ее потребительских свойствах. Конкуренты борются за долю в платежеспособном спросе общества, за «доллар потребителя».

Покупатели конкурируют между собой, преследуя цель нахождения и привлечения лучшего поставщика товаров или услуг. Ярким примером конкуренции покупателей служат аукционы.

Общий баланс последствий конкуренции несомненно позитивен, благотворен для экономики в целом, хотя каждый участник должен считаться с возможностью «разочаровывающего эффекта».

Каждая система – биологическая, физическая, экономическая – стремится к равновесию. Конкуренция позволяет достичь оптимума, хотя равновесие остается зыбким, оно осуществляется за счет перелива капитала в прибыльные отрасли. Конкуренция удерживает прибыль в определенных пределах, способствует снижению цен или замедлению их роста.

Совершенная конкуренция

Свободная (совершенная) конкуренция характеризуется множественностью независимых производителей и практической недоступностью для каждого из них ценового контроля.

Понятно, что в этой модели большую роль играет не только сама численность производителей, но и отсутствие у одного или нескольких из них масштабной доли в совокупном предложении данного товара. В противном случае свобода конкуренции ограничивается, начинается сползание к рыночному контролю. Теоретически рынок здесь вроде бы немонополизирован. Но существует олигополия (господство немногих или групповая монополия). Посредством переговоров, телефонных звонков и совместных завтраков руководители корпораций устанавливают цены, контролируют их динамику. Как тут не вспомнить слова энтузиаста свободной конкуренции Адама Смита, сказанные два века назад: «Дельцы редко собираются вместе, за исключением тех случаев, когда они затевают сговор против общества». Разумеется, достичь соглашения олигополистам непросто. Нужно поделить сферы влияния, рынки, вероятную прибыль. К тому же существует такое препятствие, как так называемая цена сговора, например вероятность оживления потенциальных соперников. Конкурентные начала более заметны в отношениях между производителями (продавцами). Но они существуют и между покупателями. Аукционы на рынках ценных бумаг и валюты ведут не к понижению, а чаще всего к взвинчиванию цен. Существуют и союзы потребителей, которые выполняют обычно защитные функции.

Если соотнести эти общие посылки с Россией, со строительством рыночной экономики, приходят на ум соображения о менталитете: русский человек государством и, возможно, религией воспитан на принципах равенства, но в чисто экономическом смысле свобода исключает равенство.

Гипотеза И. Шумпетера

Достигнутая в условиях равновесия экономическая эффективность предполагает использование наличных ресурсов и технологических возможностей. При этом выигрыш каждого конкурента ограничен и не ведет к существенным убыткам у других участников соревнования.

Для общества совершенная конкуренция – стимул к минимизации издержек и максимальному приближению оплаты труда к его предельной производительности.

Прибыль выступает здесь как результат предпринимательской активности при стандартных возможностях. И. Шумпетер (1883–1950), выдающийся представитель австрийской экономической школы и идеолог предпринимательства, называет подобную прибыль статической. Здесь экономическая эффективность не в состоянии вывести производство на новый уровень. Последний связан с инновационными (новаторскими) действиями и формирует новый тип конкуренции. Эти состояния возникают при создании нового товара, новой технологии, обретении нового источника сырья или внедрении новой структуры управления. Конкурентная борьба идет не за достижение верхнего предела традиционной рентабельности. Конкурент-новатор подсекает самые основы существования других фирм. Этот тип конкуренции настолько же эффективнее, по мнению Шумпетера, «насколько бомбардировка «эффективнее» взлома дверного замка». Конкурент-новатор скачкообразно опережает соперников, уходит далеко вперед. Само соперничество в классической форме как бы исчезает, совершенная конкуренция становится «невозможной и даже абсурдной», она никак не может быть принята в качестве модели максимальной эффективности*. Механизм инновационной конкуренции сработан из нового материала.

* Шумпетер И. Капитализм, социализм и демократия. М., 1995. Гл.VII.
Предложенная Шумпетером гипотеза применима к условиям неравновесия, «созидательного разрушения», скачка в развитии производительных сил.

В условиях же эволюционной динамики, когда конкуренция правит бал на рынке, альтернативой совершенной конкуренции выступает так называемая несовершенная конкуренция.

Несовершенная конкуренция и монополии

Конкуренция считается несовершенной в тех случаях, когда отдельные экономические агенты могут продать или купить товары в количествах, влияющих на уровень цен. Таким образом, возникает возможность манипуляций с ценами. Монополия – это предприятие, которое является единственным продавцом (производителем) данного товара или услуги. Монополия может повышать прибыльность, ограничивая объем производства и поднимая цены. Монополистическое ценообразование представляет собой специфический раздел экономики. Его развернутое изложение содержится в учебнике Пола Самуэльсона*.

* Самуэльсон П. Экономика. М., 1964. Гл. 24, 25.
Реализуя свое монопольное положение на рынке, товаропроизводитель идет на установление монопольно высоких цен при устойчивом ограничении масштабов производства:

При наличии сбытовой монополии динамика цен обратно пропорциональна динамике товарной массы.

Европейские монополии берут свое начало с так называемых сговоров в коммерческой области. Партнеры договаривались об установлении минимальных цен, унификации условий продажи и разделе рынков сбыта. Подобные монопольные соглашения получили название картелей, они были распространены в отраслях и странах, отличавшихся сравнительной узостью рынков сбыта. При подготовке к Первой мировой войне в Германии была введена система принудительного картелирования. В России действовала такая форма монополизации коммерческой деятельности, как синдикат, предполагавший создание единой конторы по продаже продукции объединившихся предприятий или совместной закупке необходимых материалов. Синдикалистская форма позволяла «организовать» разрозненных продуцентов сырья, топлива (угольный синдикат в Германии, сахарный – в России), выступать единым фронтом вне своей страны, продавать, порой с целью закрепления связей с внешними покупателями, продукцию по монопольно низким ценам.

Родиной трестов принято считать США. Здесь речь идет о производственном объединении фирм, их радикальном технологическом обновлении, закрытии отсталых производств, что позволяло существенным образом снизить издержки и увеличить масштабы производства. Условием распространения трестов являлся широкий внутренний или внешний сбыт. Монополии трестовского типа позволили в конце XIX – начале XX вв. двинуть вперед развитие электротехники и автомобилестроения, химии и металлургии. Вместе с тем следствием трестирования нередко становились массовые увольнения рабочих и служащих.

На базе комбинированного производства и единого финансового контроля формируются концерны (посредством «объединения интересов», системы участий и создания дочерних предприятий, единых финансирующих обществ).

Многие концерны имеют вертикальное строение, охватывают предприятия различных отраслей промышленности, торговли, сферы услуг, банковского дела. Примерами могут служить американские «Дженерал электрик» или концерн Дюпона, англо-голландский «Юнилевер» и многие другие.

История монополий исчерпывающе описана в монографии Р. Лифмана «Картели и тресты», появившейся в самом начале XX в.

Социалистические критики монополий (К. Каутский, Р. Гильфердинг, В.И. Ленин) подчеркивали неразрывную связь между процессом концентраций производства и установлением монополистического господства. Отсюда вытекал вывод о неизбежности фазы ультраимпериализма, или организованного капитализма. Критикуя лидеров II Интернационала, В.И. Ленин соглашался с приматом тенденции ко всеобщей монополизации, но полагал, что «империализм» рухнет раньше в результате победоносной пролетарской революции.

Связь между процессами концентрации производства и формирования монополий оказалась, как свидетельствует опыт, многоступенчатой и более сложной. Во-первых, оптимальный с точки зрения технологии размер производственной единицы отнюдь не везде и не всегда возрастает, довольно часто более рациональными оказываются предприятия среднего или даже малого размера.

Во-вторых, то, как монополия реализует себя на рынке, зависит прежде всего от размеров рынка. Диктат монопольных цен предполагает контроль над товарным предложением, возможность его искусственного ограничения, что отнюдь не вытекает из высокого уровня производственной концентрации. Характерно, что само образование трестов не вело к установлению монопольных цен. Прибыль получали за счет удешевления производства и рационального ведения дела. Систематические новации вместе с особым положением трестов на рынке позволяли сохранять прибыль от чистой производительности капитала.

Р. Лифман (1910) усматривает здесь главное преимущество трестов перед картелями, которые могут повышать рентабельность лишь за счет монополизации рынка. Он считает, что в большинстве своем американские тресты не являлись монополиями и не имели прочного контроля над рынком сбыта.

Естественные монополии

Сегодняшняя картина несовершенной конкуренции обнаруживает сочетание естественных монополий с олигополиями и государственными монополиями. Остановимся на первых.

Естественные монополии дают наиболее приемлемый ответ на вопрос: почему монополия возможна и даже необходима*.

* В XVIII–XIX вв. понятие естественной монополии было прочно связано с обладанием какими-либо исключительными природными источниками: виноградники на юге Франции, так же как «Красные камни» в Крыму, славились производством совершенно особенных вин; алмазные копи в Южной Африке поставляли на мировой рынок самые чистые камни. Здесь верхним пределом для монопольной цены служила платежеспособность покупателя, но если производитель являлся арендатором, то избыточный доход выплачивался в значительной части собственнику земельного участка, его недр: в роли владельца могло выступать и государство (парки, минеральные источники).
В современных условиях естественные монополии связаны с экономией на издержках, возрастающей по мере увеличения объема производства. Подобная линейная зависимость существует лишь в отдельных отраслях. Например, у телефонной, электрической или газовой компании в данной местности. При этом экономия возникает независимо от объема производства, издержки при всех объемах оказываются у монополии ниже, чем при наличии в отрасли двух или трех компаний. Понятно, что при увеличении объемов экономия возрастает. Таким образом, естественная монополия – это структура, которая минимизирует затраты и тем самым реализует себя на рынке.

Другим основанием естественной монополии является обладание какими-либо преимуществами, воспроизвести или повторить которые в данный период невозможно. Чаще всего это связано с технологическими достижениями и секретами. Контроль над ними находится в руках единственной компании, она становится естественным монополистом. Так получилось у компании «Ксерокс», которая сравнительно долго являлась исключительным обладателем копировальной техники, или с компанией «Де Бирс», сохранявшей тайну огранки алмазов.

В России естественными считаются монополии в нефтегазовой промышленности и в энергетике, хотя они не обладают вышеперечисленными преимуществами (экономией от масштабов или исключительными новациями).

Здесь более близка к истине третья причина появления монополий, связанная с государственными ограничениями на приток новых фирм в данную отрасль и предоставлением существующим структурам исключительного права поставки данной продукции или услуг. Подобную практику можно наблюдать и на Западе, а поводами становятся политические обстоятельства или стяжательские наклонности чиновников. Адепты монополий ссылаются при этом на «расточительность конкуренции». Очевидные следствия: сохранение старой технологии, экономическая неэффективность, социальные потери от высоких цен и ограничения выпуска.

Олигополии

В развитой автомобильной промышленности США существует, как известно, несколько крупных поставщиков – «Дженерал моторс», «Форд», «Крайслер». Подобную же картину мы наблюдаем и в других продвинутых отраслях промышленности.

Единственный частный производитель (монополист) в той или иной отрасли является сегодня умозрительной абстракцией. Полная монополия сохраняется лишь там, где отрасль огосударствлена.

В европейско-американском экономическом пространстве распространены олигополии – крупные фирмы, каждая из которых имеет несколько конкурентов (от греч. «олигос» – немного). Это, например, «большая тройка» в автомобильной промышленности, несколько крупных фирм в табачной промышленности, в тяжелом машиностроении США.

Олигополии могут производить однородную или взаимозамещающую продукцию, но, поскольку продавцов немного, каждый из них может оказывать воздействие на рыночные цены. Они являются образчиками несовершенной конкуренции. Степень ее «несовершенства» различна (от полной монополии до сочетания с множеством дифференцированных производителей).

Олигополии – это пример синтеза конкуренции и монополии. Крупные олигополисты не пренебрегают и «администрируемыми ценами» (сохранение более высоких цен на внутреннем рынке по сравнению с внешним). Но олигополисты очень скоро обнаруживают, что они сидят в одной лодке. До сих пор существуют в некоторых отраслях скрытые картели, или так называемые джентльменские соглашения. Уже в послевоенные годы президент американской «Стил корпорейшн» периодически устраивал торжественные обеды, на которых можно было спокойно договориться о ценах. Американский исследователь Э. Чемберлин вводит понятие групповой монополии, где партнеры-конкуренты делят рынки, не снижая цены до уровня предельных издержек.

Любопытна, однако, историческая эволюция двух противодействующих начал – конкуренции и монополии. Почти неограниченная конкуренция XVIII – первой половины XIX вв. сменяется в конце прошлого столетия нарастающей тенденцией к монополизации хозяйственной жизни, к преобразованиям форм и методов конкурентной борьбы. Однако вторая половина XX в. а несомненно свидетельствует о том, что конкурентное начало не только в массе экономических контактов преобладает (таковым оно оставалось постоянно), но вновь становится господствующим. Технико-экономический прогресс последнего периода обязан возрождению и обновлению этого неизбывного свойства рыночной экономики.

Подобное суждение, впрочем, грешит упрощением и напоминает попытку отразить на плоской картине многомерность событий. Следует вспомнить в этой связи о государственных монополиях.

Государственные монополии

Их происхождение уходит в далекое прошлое. В России государственные монополии (соляная, водочная) существовали в виде откупов. На Западе существуют государственные (или муниципальные) монополии в коммунальном и железнодорожном хозяйствах, телефонно-телеграфной сфере. Область деятельности подобных государственных монополий невелика, но, устанавливая свои тарифы и цены, они, естественно, должны считаться с потенциальной конкуренцией замещающих товаров и услуг, которые предлагают частные предприятия (газ и нефть, железные дороги и иные виды транспортных услуг).

В ряде отраслей государство, не располагая полной монополией, конкурирует с частными компаниями. Примерами могут служить авиакомпании, предприятия коммунального хозяйства. Кстати сказать, на рынке коммунальных услуг в России конкуренция между старыми структурами и новыми фирмами была бы полезной. Она позволит подтянуть качество обслуживания и будет подавлять рост тарифов.

В тоталитарных странах государственная монополия на основные виды хозяйственной деятельности стала фундаментальным компонентом системы, соединяющей в себе власть над людьми и власть над вещами, средствами производства.

Государственная монополия советского типа обнаруживает ключевые признаки полной монополии (произвольное распределение ресурсов, определение цен, извлечение монопольной прибыли), ее регрессивные проявления (торможение технического прогресса, незаинтересованность в снижении издержек производства). Эти негативные следствия надо умножить, имея в виду всеохватывающий характер обобществления. Государственная монополия превращается в насос, отжатые средства тратятся нерационально, а экономическая жизнь обескровливается.

Антимонопольные законы

Следует заметить, что государственная политика в отношении частных монополий была противоречива, демонстрировала как примеры их прямой поддержки, даже стимулирования (например, в Германии начала века), так и наступления на попытки установить частный контроль над рынком. Постепенно последнее направление становится безальтернативным. Государственное вмешательство в экономику США и Западной Европы имеет одной из ключевых задач укрепление конкурентных начал. Некоторые авторы склонны считать антимонопольное регулирование преобладающим направлением во внутренней экономической политике США*.

* Брагинский С. В., Певзнер Я.А. Политическая экономия: дискуссионные проблемы и пути решения. М., 1991. С.250.
Организованное противодействие государства частным монополиям началось в США после принятия в 1890 г. «Закона Шермана». Это был первый административные акт, за ним последовали другие. Антимонопольные законы и соответствующая политическая практика распространились и в других государствах. Основные направления антимонопольной политики можно систематизировать.

Это, во-первых, ограничения, связанные с масштабами производства: ни одна корпорация не может контролировать более 40–50% производства того или иного продукта.

Во-вторых, крупнейшим юридическим лицам (корпорациям, относящимся к первой тысяче) запрещается держать в своих руках более или менее существенную долю акций других предприятий.

В-третьих, собственно антикартельное законодательство, запрещающее «бесстыдные сговоры» по поводу повышения цен.

Эти законодательные направления обрастают сетью постановлений, имеющих довольно широкий диапазон толкований, разную степень строгости. Вывести провинившихся олигополистов «на чистую воду» нелегко. П. Самуэльсон замечает, что если несколько крупных фирм сталкиваются с одной и той же проблемой, то они «могут, даже не встречаясь, не перезваниваясь, не перемигиваясь и не переписываясь, молчаливо выработать такую линию поведения, которая исключает острую конкуренцию в области цен». В 1946 г. Верховный суд США установил, что олигополисты в производстве сигарет могут быть признаны виновными в установлении цен, даже если явный сговор отсутствовал.

Не всегда удачными являются методы борьбы с монополизмом. Повинных в злоупотреблениях с ценами можно, например, облагать налогами. Возможно, что, в конечном счете, монополия лишится сверхприбыли. Ее получит государство. Но необходимого для населения снижения цен и увеличения товарного предложения здесь не произойдет.

Несмотря на встречающиеся до сих пор попытки корпораций обойти юридические нормы, на Западе накоплен большой опыт антимонопольной политики, причем достаточно часто проводимые меры затрагивают интересы самых влиятельных деловых кругов. Так, например, в 1957 г. Верховный суд США пришел к выводу о том, что Дюпон незаконно контролирует «Дженерал моторс» и предписал Дюпону освободиться от принадлежавшей ему части акций автомобильного концерна. Если бы над олигополистами не висела постоянная опасность судебных расследований, благосостояние граждан США находилось бы, по мнению некоторых американских экономистов, на значительно более низком уровне. Полезен опыт совместной антимонопольной практики, накопленный Европейским союзом. Еще в Римском договоре о создании ЕЭС (1957) была определена незаконность прямого или косвенного установления монопольных цен на всей территории Сообщества; ограничения производства, сбыта и технологического развития; раздела рынков сбыта и источников снабжения; дискриминации партнера или навязывания ему дополнительных условий. Контроль за соблюдением правил свободной конкуренции был возложен на Комиссию Европейского Сообщества. Этот исполнительный орган имеет право налагать штраф (до 1 млн. ЭКЮ), лишать незаконные соглашения правовой силы. За год Комиссия рассматривает 25–30 случаев подобных нарушений. В документах ЕС подчеркивается забота о малых и средних предприятиях – носителях здоровых конкурентных начал, адаптационной способности, новаторства. Однако на территории Союза множатся слияния и поглощения, возникают новые мощные корпорации. За 80-е гг. число ежегодных слияний возросло вдвое, причем каждое пятое из них приходилось на компании с оборотом более 10 млн. ЭКЮ. Вновь и вновь, таким образом, воспроизводится среда потенциальных возможностей для монопольного контроля над рынком.

Изучение опыта зарубежного антимонопольного регулирования представляет для нас несомненный интерес. Но мы имеем дело с монополизмом особого рода – монополизмом государственных структур, непотопляемых и способных проводить квазиприватизацию и квазидецентрализацию, возрождаясь при этом подобно птице Феникс в новом оперении. Очевидны здесь попустительство или даже прямая поддержка местных властей. Скрываясь от расследования, наши структуры используют методы частных монополий Запада: связи с правительственными чиновниками, взятки, «золотые парашюты» и т.д. Делу может помочь создание соответствующего законодательства, осуществление квалифицированной реорганизации монопольных структур.

Характерной особенностью является также резкое повышение самостоятельности финансового или спекулятивного сектора. Вместе с формированием двухуровневой банковской системы возник рынок ценных бумаг, появилась тенденция к либерализации валютных режимов. Складываются сомнительные формы обслуживания внутреннего долга. Активно набирают высоту рынки аккредитивов, государственных облигаций, валюты. Первые шаги делает частное страхование.

Между тем в реальном секторе единственным, по сути дела, крупным мероприятием явилась приватизация, которая не принесла исцеления нашей отсталой гражданской промышленности. Раздача госсобственности сама по себе не формировала хозяев, а продолжала сохранять иждивенчество. В государственном секторе рынок по-прежнему отсутствовал, царило, как и раньше, штатное расписание.

Связи между предприятиями реального и финансового секторов обслуживались в основном посредством самоорганизации, базируясь на опыте государственных финансовых институтов. Но высокие процентные ставки отрезали реальный сектор от кредитов, и многие предприятия продолжали деградировать.

* * *
Подведем итог анализа основ рыночной экономики. Мы изучили ее общие признаки, механизм взаимодействия составляющих элементов.

Вместе с XX в. уходят в прошлое понятия капитализма и социализма, введенные в научный оборот мыслителями XIX в. Исторически развиваясь, рыночная экономика приобретает различные формы проявления, национальную специфику. В этой связи полезно познакомиться с типическими разновидностями рыночной системы:

• свободная рыночная экономика возможна там, где регулирующая функция государства сведена к минимуму, где отработаны рыночные стимуляторы (цены, прибыль, конкуренция);

• регулируемая рыночная экономика предполагает систематическое вмешательство государства в хозяйственную жизнь через налоги, кредиты и прочие механизмы с целью поддержания экономического роста, ослабления кризисных или инфляционных процессов;

• социальная рыночная экономика направлена на поддержку населения, особенно тех его слоев, которые сами не в состоянии влиять на уровень своих доходов (пенсионеры, инвалиды, безработные, дети). На практике степень «социальности» национальной экономики определяется весом бюджетных и общественных расходов на эти нужды. Социализация экономики предполагает, однако, достижение относительно высокого уровня общественного благосостояния и общественного сознания;

• смешанная рыночная экономика означает наличие в стране весомой государственной или муниципальной собственности. Она чаще всего возникает при экстраординарных обстоятельствах, связанных с войной, структурным кризисом и т.п. Ныне в развитых странах удельный вес госсобственности незначителен (обычно не выходит за пределы 10–12%), но в развивающихся государствах, особенно с выраженным военно-бюрократическим компонентом, он достаточно высок.

XX век богат разнообразием социальных сюжетов, неожиданностями и катастрофами. В России и Германии, а также ряде других стран возникли планово-централизованные системы управления экономикой, тупиковые по своей сути. Различались они между собой сохранением или ликвидацией частной собственности, идеологиями.

Мы обнаруживаем, что главным критерием различия между разными видами рыночной экономики выступают степень и формы государственного вмешательства в экономическую жизнь. Соответственно, в науке представлены государственники, связывающие надежды на экономическое процветание с активностью государства, и приверженцы неоклассического направления, стремящиеся свести экономическую роль государства к минимуму (чем меньше государственные расходы и чем государство экономически слабее, тем выше благосостояние народа).

Переход от централизованной к рыночной экономике многотруден. Избавление от груза «коллективной воли», психологической привязки к ней требует времени. Но главный порок командной системы состоял в том, что она не могла ориентироваться на удовлетворение потребностей человека, ибо даже просто учесть их многообразие было невозможно.

Тяжелых раздумий требует нахождение российского варианта рыночной экономической системы. Извечный для России вопрос о выборе пути хорошо запечатлен на картине Васнецова в образе богатыря, русоволосого и голубоглазого, задумчиво стоящего на распутье.

Пока что переходное состояние нашей экономики не выходит за рамки государственно-капиталистического. Известный экономист, лауреат Нобелевской премии Василий Леонтьев, объясняя студентам механизм действия рыночной экономики, приводит пример с яхтой в открытом море. Чтобы она двигалась, нужен ветер, который наполняет паруса, но для корректировки движения нужен руль. Применительно к экономике, ветер – это материальная заинтересованность производителя, а руль – это государственное регулирование. Но для того чтобы государственное регулирование рынка состоялось, должен существовать рынок, т.е. сам предмет регулирования. В переходный период экономическая политика может способствовать формированию рыночного хозяйства, поощрять этот процесс, снимая административные зажимы, очищать русло для полноводного потока. И не следует забывать слова из клятвы Гиппократа: «Не навреди!»

Вопросы для обсуждения

1. Приведите примеры эластичности спроса и предложения.

2. Чем отличаются цены от ценностей товаров?

3. Кривые безразличия и российский потребитель.

4. В чем состоит новаторская роль конкуренции?

5. Что вы знаете об антимонопольном законодательстве?

6. Что представляют собой естественные монополии?

7. Что мы понимаем под психологией экономического человека?

8. Какой тип рыночной экономики более созвучен российским реальностям?

Йозеф ШУМПЕТЕР и идеология предпринимательства

Австрия, в прошлом Австро-Венгерская империя, явилась родиной целой плеяды выдающихся экономистов. Среди них – маржиналисты, основоположники субъективно-психологической школы – Карл Менгер, Евгений Бем-Баверк, Фридрих фон Визер; неолибералы – Фридрих фон Хайек и Йозеф Шумпетер. Двое последних – подданный Британской короны Хайек и «гражданин мира» Шумпетер, проведшие самые плодотворные годы в США, не переставали быть австрийцами. Их отличало энциклопедическое образование – Шумпетер, например, владел по меньшей мере пятью иностранными языками, в том числе древнегреческим и латынью, что позволяло ему в подлинниках читать экономические трактаты разных времен и народов. Оба «американских профессора» испытывали унаследованную от Зигмунда Фрейда и австрийского маржинализма склонность к психологизации экономических явлений, а в ушах у них звучали мелодии «Сказок Венского леса».

Йозеф Алоиз Шумпетер родился в небольшом городке Триш в Моравской части Австро-Венгрии. Отец – владелец текстильной фабрики – умер рано, и мать вторично вышла замуж за командующего Венским гарнизоном генерала фон Келера. Семья переехала в Вену, родной город матери – дочери венского врача. Маленький Йозеф поступил в привилегированный лицей Терезиум, где учились дети венской знати.

После окончания лицея Шумпетер поступает на юридический факультет Венского университета. Там он увлекся экономикой и математикой, совместно с Р. Гильфердингом и О. Бауэром, будущими лидерами австрийского социализма, посещал семинары Бем-Баверка и Визера. Убежденный в творческом даре Йозефа Шумпетера, Бем-Баверк поддерживал своего молодого коллегу и в дальнейшем.

После окончания университета доктор права Шумпетер провел пару лет в Международном суде в Каире. Вернувшись в Австрию, преподавал экономические науки в ряде провинциальных университетов (Черновцы, Грац). Шумпетер сравнительно рано начал печататься. Первый его труд «Сущность и основное содержание теоретической национальной экономики» появился в 1908 г. Шумпетер становится доктором экономики, однако это обстоятельство не вернуло ему расположения профессуры Венского университета. Некоторые исследователи полагают, что всему виной была излишняя самостоятельность суждений молодого ученого.

Увлечение социализмом не прошло бесследно, подобно детской болезни, но имело практические последствия. Шумпетера стали приглашать на официальные должности прорвавшиеся к власти товарищи-социалисты. И молодой Шумпетер решил попробовать себя в политике. В 1918 г. он принял предложение стать советником в «Комиссии по социализации», созданной в Германии. Речь шла о подготовке проекта национализации германской промышленности. Вернувшись из Берлина в 1919 г., Шумпетер становится министром финансов социалистического правительства Австрии, а Отто Бауэр – министром иностранных дел. Правда, деятельность Шумпетера на этом ответственном посту продолжалась всего семь месяцев. Не сработавшись с социалистами и потеряв надежду на ограничение бюджетного дефицита, он подает в отставку.

Новый, неожиданный виток судьбы связан с созданием частного банка «Бидерман». На посту его президента Шумпетер пробыл до 1924 г. Банк потерпел крах, Шумпетер потерял все свое личное состояние и еще какое-то время был вынужден выплачивать долги. Пытливый читатель может задать вопрос, который мы, к сожалению, будем вынуждены оставить без ответа: подобно своему современнику и теоретическому оппоненту Джону Кейнсу (они родились, кстати, в одном – 1883 г.), Шумпетер пытается найти себя на политическом и финансовом поприще. Но, в отличие от первого, этого нашего героя подстерегали здесь сплошные неудачи. В чем их причины? Вероятно, успешной практической деятельности Шумпетера не способствовала ситуация в послевоенной Австрии. Сам же Шумпетер считал, что источником его личных кризисов были скорее его достоинства, чем недостатки. Глубина мысли, логика оказались невостребованными.

Если же вспомнить историю экономических учений, преподанную впоследствии слушателям самим Шумпетером, то не только гениальный вольнодумец Кейнс, но и великий Рикардо, и французский классик Сэй, и многие другие корифеи экономики успешно сочетали науку с практической деятельностью. И. Шумпетер, по-видимому, болезненно воспринимал свою деловую несостоятельность еще и потому, что в его системе экономических ценностей предпринимательству отводилась роль «ключевого феномена общественного развития».

Вернемся, однако, к описанию дальнейшего творческого пути Шумпетера. В 1925 г. произошло его возвращение на стезю науки и преподавания, которой он больше не изменял.

До 1932 г. Шумпетер преподает финансовую экономику в Боннском университете, затем уезжает в США и становится профессором Гарвардского университета. Он читает курсы экономической теории и истории, теорию экономических колебаний и сравнительный анализ социальных систем.

В 1949 г. И. Шумпетер был избран, первым из иностранцев, президентом Американской экономической ассоциации. Но пробыл на этом почетном посту недолго. Умер И. Шумпетер в возрасте 66 лет.

Исследователи считают Шумпетера одним из величайших экономистов XX в.

Что касается мировоззрения, то его можно назвать либеральным. Шумпетер сопоставлял социальные системы, несколько отстранение писал о недостатках и преимуществах одних и других, считал капитализм, помимо его качественных превосходств, «волнующим и романтическим». По его словам, мировоззрение человека складывается к тридцати годам, а затем лишь «уточняется». Это заявление считают автобиографичным.

Шумпетер был открытым, дружелюбным человеком, умел слушать собеседника, не подчеркивал своей принадлежности к интеллектуальной элите. К сильным сторонам, свойственным Шумпетеру, следует отнести не часто встречающееся в среде ученых-авторов сочетание четких формулировок с яркой образностью. В память экономистов врезались такие его выражения, как «рикардианский грех», «созидательное разрушение», «психология цикла», «якорная цепь кредита».

Из многочисленных публикаций ученого следует выделить три магистральных труда. Это такие книги, как:

«Теория экономического развития», вышедшая в свет в 1912 г. (русский перевод был опубликован в 1982 г.);

«Капитализм, социализм и демократия»; первое издание появилось в 1942 г., русский перевод – в 1995 г.;

«История экономического анализа» (1954 г.).

Сам автор особо выделял «Теорию экономического развития». «Для выражения моих идей, – писал Шумпетер, – она имеет такое же значение, как «Общая теория занятости, процента и денег» для идей Кейнса».

Шумпетер был одаренным человеком: чего стоит, например, самостоятельное изучение математики, позволившее ему стать экспертом в области экономико-математического анализа. Правда, впоследствии, высказываясь по этому предмету, он называл математику важным аналитическим инструментом, который, однако, никогда не заменит интуицию, как в экономическом исследовании, так и в предпринимательстве.

Шумпетер не причислял себя к какому-либо направлению в экономической науке, постоянно стремился плыть против течения. Имея замечательных учителей, он не считал себя ничьим учеником. Эти сложности «творческого поведения», несомненно, мешали карьере.

Принимая в расчет неординарность и независимость взглядов Шумпетера, мы можем тем не менее отметить, что шкала научных приоритетов сближает его с представителями «неоклассического возрождения» и отдаляет от кейнсианства.

На страницах учебника обсуждались уже некоторые идеи Шумпетера, среди них – гипотеза о новаторской конкуренции, о развитии как ступенях в комбинации факторов производства.

Представляется полезным остановиться на толковании им предпринимательства.

И.Шумпетер не учил тому, как принимать решения или как составлять бизнес-план. Его можно назвать идеологом предпринимательства. Он определяет роль этой социальной силы в динамичном процессе, ее созидательные функции, рисует психологический портрет предпринимателя.

Итак, согласно Шумпетеру, предприниматель – главный двигатель экономики. Порой данный экономический феномен воспринимается как данность, как нечто само собой разумеющееся. Ключевую роль этой социальной силы по-настоящему можно ощутить там, где она отсутствует. Энергия и воля предпринимателя приводит в движение инвестиционный цикл, позволяет достигать высот технического прогресса, возрождать поверженную экономику.

Любопытен анализ мотивов предпринимательской деятельности.

Во-первых, это стремление к власти, владению. У настоящего предпринимателя потребность господствовать развита даже сильнее, чем банальное стремление к материальному благополучию.

Во-вторых, предпринимателем движет воля к победе и успеху, прибыль для него является барометром успеха.

В-третьих, предприниматель испытывает радость творчества, созидания.

Осваивая новые комбинации, т.е. производство новых, ранее неизвестных благ, новые технологии, новые источники сырья, более совершенные системы организации и управления, предприниматель – новатор, изобретатель – стремится к триумфу.

В книге «Капитализм, социализм и демократия» Шумпетер высказывает свое мнение о марксизме, его положительных сторонах. Но эта характеристика – образец того, как можно вежливо и даже элегантно убить словом.

По мнению ученого, К. Маркс использует аргументацию в стиле «ad nominees», т.е. апеллирует к чувствам, а не к разуму. Теория эксплуатации представляет собой новую интерпретацию «древнего негодования» низов против высших слоев государства. Последние живут результатами труда неимущих, это присвоение есть синоним эксплуатации. Классовый подход Маркса сужает кругозор и интеллектуальный уровень исследований. Известный историк экономических учений Б. Селигмен, сопоставляя Маркса и Шумпетера, заключает, что главное различие между ними состоит в том, что первый выстроил свою систему на основе экономического детерминизма и четырех действий арифметики, а второму потребовались многофакторный анализ и алгебра.

Шумпетер считает, что марксисты не справились и с оценкой империализма. Империалистическая политика противоречит интересам предпринимательства, так как «облачена в националистические одеяния», противостоит рациональным формам сотрудничества.

В заключительной главе русского издания книги содержится статья, написанная Шумпетером в 1940 г. Она называется «Российский империализм и Коммунизм». Здесь автору не откажешь в политическом предвидении. «История экономического анализа» – шедевр, оставшийся незаконченным. Публикацию подготовила жена автора, Элизабет Шумпетер, экономист, преподававшая в Гарварде. Она имеет собственные научные труды, выступает в соавторстве с В. Леонтьевым.

Книга «История экономического анализа» содержит 1260 страниц, включает теорию и историю экономической мысли, начиная от древних греков и завершаясь состоянием экономической мысли в первой половине XX в. Анализ дает представление об истории цивилизации в целом – экономической жизни, культуре, науке; на этом фоне автор прослеживает ступень за ступенью строительство экономической теории.

Блестящее перо, позволившее предложить увлекательные характеристики эпох и личностей, дополняет перечень достоинств этого труда. До сих пор исследователи считают «Историю экономического анализа» Шумпетера непревзойденной энциклопедией экономической мысли.