Учебник Васильев С. Ф., Вознюк Е. Б., Демин И. В. Базовый курс философии для бакалавров. Барнаул, 2015
 Скачать 123.26 Kb.
|
|
а) К чему ведет отрицание бессмертия души, по мнению А. И. Введенского? Чем плох атеизм, с его точки зрения? б) Какова ценность души, по мнению, Л. М. Лопатина? Что выше: ценность человека или государственная польза? Что должен делать человек, признающий бессмертие души? в) Почему М. де Унамуно восстает против представления о смертности души? г) Насколько точка зрения каждого из авторов, по вашему мнению, соответствует истине? Напишите свои комментарии. Александр Иванович Введенский «Судьба веры в Бога в борьбе с атеизмом». Атеист всегда отрицает бессмертие души. Но если в человеке нет бессмертной пуши, то чем же он отличается от животных? Ровно ничем. Он только самое умное животное, обращаться с которым надо с особой осторожностью и с особым тактом. Но по существу, в нем нет ничего священного сравнительно с животными. А если так, то нет ни малейших нравственных оснований относиться к людям иначе, чем к животным; нужно только быть с ними осмотрительнее, чем с животными. Но с нравственной точки зрения тогда все позволено относительно людей. Позволительно всякого человека эксплуатировать с такой же бесцеремонностью, как и любое животное; позволительно усыпить его насмерть, когда он слишком стар или безнадежно болен, как это часто делают для своего удобства с собаками; позволительно даже употреблять в пищу его мясо; поэтому позволительно издать декрет, который предоставил бы право населению голодающих мест - впредь до подвоза хлеба - безнаказанно питаться мясом маленьких детей и всех тех, кто по своему возрасту или состоянию здоровья уже бесполезен для государства. Но чуткая совесть бунтуется против такого приравнивания человека к животному. Поэтому она бунтуется и против атеизма с его отрицанием бессмертия души. Конечно, сказанное еще не означает, чтобы всякий атеист непременно относился к людям, как к животным. Напротив, либо по врожденной ему доброте и жалостливости, либо по привычке, с детства внушенной ему его воспитанием и поддерживаемой примером окружающих людей, он может считать человека как будто чем-то священным сравнительно с животным и даже уважать всякую человеческую личность как будто что-то ценное само по себе, независимо от наших выгод и удобств. Но это будет столь грубой непоследовательностью в его миросозерцании, что у человека с чуткой совестью атеизм может быть всего лишь временным явлением. Ведь чуткая совесть не только дает нам возможность правильно распознать добро и зло в наших поступках, но еще помогает нам чувствовать всякую непоследовательность в наших мыслях. Поэтому люди с чуткой совестью на некоторое время могут увлечься атеизмом; впоследствии же они обязательно возвращаются к вере в Бога. Атеистами же на всю жизнь могут оставаться только либо те, кто легко переносит в своем миросозерцании всякую непоследовательность и всякую нелогичность, либо те, кто в человеке не ценит человека, а относится к людям с таким же презрением, как к животным. Лев Михайлович Лопатин «Теоретические основы сознательной нравственной жизни». Свобода человеческой воли и нравственная разумность мировой жизни - таковы два коренные предположения этики, насколько она должна быть объективным знанием о действительном назначении человека. Только при них нравственный идеал становится подлинным долгом, т.е. неотменною целью деятельности всякого разумного существа. И мы знаем уже, какое содержание получит этот идеал, если мы поверим, что вся вселенная есть реальное воплощение свободного творчества духа. Оно может заключаться лишь в признании бесконечного достоинства всего духовного как верховного источника и последней задачи всего, что существует. Мир, если он создание свободы и разума, должен носить в себе цель, и этой цели ни в чем другом без противоречия положить нельзя, как в согласном осуществлении и бесконечном совершенствовании того, что имеет в себе настоящую, исполненную действительного творчества жизнь. Человеческая душа есть то бесконечно ценное в себе, пред чем бледнеет значение всех других вещей. Христос спрашивал: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» Если мы хотим, чтобы наша деятельность отвечала внутреннему, независимому от нас смыслу жизни, мы должны всегда помнить о несравнимом превосходстве человеческой личности над всею остальною природою. Истинная нравственность начинается лишь там, где человек на человека всегда смотрит как на цель и никогда только как на средство для иных посторонних, признанных высшими целей. В этом основное различие между идеалом этики объективной и окончательными требованиями этики эмпирической, нашедшей свое наиболее последовательное выражение в утилитарной доктрине. Для утилитаризма отдельный человек есть раб некоторой внешней, неопределенной цели, которая состоит в наибольшей сумме радостей у наибольшего количества людей; на свою жизнь и деятельность он должен взирать как на средство для наилучшего разрешения этой задачи, - так он должен судить и о существовании своих ближних. При таком взгляде индивидуальное неизбежно жертвуется интересам большинства; всякое личное совершенство и достоинство получает цену только относительную, по своим результатам для общества; единственно здравый принцип быта политического обращается в исключительный двигатель всего нравственно доброго. В самом деле, государство, конечно, теряет смысл своего существования, если оно доступными ему средствами со всею добросовестностью не отыскивает наилучших путей для водворения всеобщего блага в самом строгом значении этого понятия; но ведь именно ввиду условности этой цели область политики никогда не покрывает сферы этики, а во многих пунктах невольно с нею прямо расходится. Несомненно, политика (и в этом ее благороднейшая задача) в каждых данных обстоятельствах должна употреблять все усилия, чтобы приблизиться к нравственному идеалу во всей широте его гуманных предписаний. Но в самых условиях возникновения государства, как насильственного союза людей для охранения общих интересов, лежат непобедимые затруднения для выполнения идеальных требований: беспощадность к живому содержанию личной жизни, ради соображений общей пользы, всегда будет составлять непроходимую грань между политикой и теократией, т.е. подлинным осуществлением Божественной правды в государственном и социальном устройстве. Для истинной этики каждый имеет такую же цену, как и все; в ее глазах нравственное право самого ничтожного и незаметного человека бесконечно выше наиболее осязательных выгод самой огромной толпы. Ее вдохновляет не математическое взвешивание отдаленных последствий, а живая любовь ко всему, в чем теплится живая душа. При такой постановке нравственного идеала личным обязанностям человека в отношении к самому себе возвращается подобающее им место. Когда человек борется со своими низкими страстями, когда он старается вырвать свою волю из-под власти чувственных побуждений, он не только изображает общественного слугу, который соблюдает душевную и телесную опрятность, чтобы общество не понесло какого-нибудь ущерба от его распущенности. Он не раб чужих удовольствий, он прежде всего человек, и цель нравственной деятельности заключается в нем самом столько же, сколько и в его ближних. Помимо всяких посторонних соображений, он должен и о себе, как о всех, заботиться,чтобы заложенные в нем душевные силы раскрылись в своей полноте и возможном совершенстве. Духовное самохранение, независимость нашей воли оттого, что ее ниже и не должно ею владеть, является требованием столь же важным как и обязанности к другим людям. Душевная чистота, целомудрие, самообладание, бдительность и чуткость ко всему происходящему внутри его нужны человеку не менее, чем сострадание, самоотверженная любовь и энергическая готовность послужить себе подобным. Аскетический момент нравственности, в прежние времена нередко получавший господствующее положение в морали, в последние века иногда совсем отступающий на задний план и вводимый в нравственные предписания только под видом одного из средств для развития общественного благосостояния, через это восстановляется в своем истинном и самобытном значении. Человек, даже если он находится на необитаемом острове и для него навсегда потухла надежда вернуться в общество, может все-таки жить нравственно хорошо или дурно. Как ни святы общественные связи не в них единственное условие человечности. Если человек есть цель в себе, если его внутреннее существо имеет бесконечную цену, это должно отражаться на его бытии. Тогда его нельзя уже рассматривать лишь как преходящее звено явлений нравственно безразличных: вечное достоинство человеческой личности подразумевает ее вечную реальность. Мы вынуждены думать, что человек лишь одною стороною своего существования принадлежит к чувственному феноменальному миру, другою стороною (и тою именно, в которой заключена его подлинная сущность) он связан с миром сверхчувственным, вечным, в котором требования добра совпадают с законами участи всякой индивидуальной души. Мигель де Унамуно О трагическом чувстве жизни у людей и народов Если со смертью тела, которое содержит в себе меня и которое я называю своим, чтобы отличить от самого себя, от того, что еcмь я, мое сознание возвратится в абсолютную бессознательность, из которой оно когда-то вышло, и если то же самое произойдет со всеми моими собратьями в человечестве, то тогда весь наш род людской не что иное, как утомительная процессия призраков, бредущих из небытия в небытие, а гуманность - это самое бесчеловечное, что мы только знаем. И лекарство наше не в том, о чем говорит копла: Неизбежна смерть, но, вспомнив, не заплачу я о том, постелю себе на травке и забудусь крепким сном. Нет! Наше лекарство в том, чтобы встретить мысль о смерти лицом к лицу, устремив взгляд прямо на Сфинкса, ибо только так можно разрушить его злые чары. Если все мы умрем полностью, для чего тогда все? Для чего? Это «для чего» Сфинкса, «для чего», которое подтачивает сердцевину нашей души, - отец тоски, той самой, что дарует нам любовь и надежду. … Это называют также гордыней; «гордыней смердящей» назвал это Леопарди, и нас спрашивают, кто мы такие, презренные черви земные, чтобы претендовать на бессмертие. С какой стати? По какому праву? Чего ради? С какой стати, спрашиваете вы меня? А с какой стати мы живем? Чего ради? А чего ради мы существуем? По какому праву? А по какому праву мы существуем? Существование наше так беспричинно, как если бы мы существовали всегда. Давайте не будем говорить ни о причине, пи о праве, ни о цели нашей жажды бессмертия, которая есть цель в себе, иначе мы лишимся рассудка в водовороте абсурдов. Я требую бессмертия не на основании какого-то своего права или каких-то своих заслуг; это только моя потребность, это то, в чем я нуждаюсь, чтобы жить. КОММЕНТАРИЙ К СЕМИНАРУ (ДОПОЛНИТЕЛЬНО - по желанию): ваши впечатления о прошедшем семинаре и комментарии к нему: с какими высказанными мыслями вы согласны, с какими нет и почему? Что вы хотели бы сказать по теме семинара через упражнение СОБСТВЕННЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ. (ответ на данные вопросы присылается ПОСЛЕ семинара) ВТОРОЙ УРОВЕНЬ (ХОРОШО) № 4. Определите, какой теории по психофизической проблеме соответствуют приведенные практики. Обоснуйте ваш ответ. 1) В здоровом теле – здоровый дух. Физические души и физические потребности требуют физического счастья и реальных целей, а не химер, которыми столько веков пичкали наши умы. Будем трудиться для улучшения физической жизни человека, сделаем ее приятной для него, и мы вскоре увидим, что его духовная жизнь станет лучше и счастливей, его душа обретет мир и покой, а воля, направляемая естественными и очевидными мотивами, обратится к добродетели. Если законодатель позаботится о физической стороне жизни человека, то его заботы приведут к воспитанию здоровых, крепких, хорошо сложенных граждан, которые, чувствуя себя счастливыми, легко поддадутся полезным воздействиям на их души. Но эти души всегда будут порочными, если тела будут хилыми от страданий, а народы несчастными. Mens sana in corpore sano (в здоровом теле — здоровый дух). Вот что создает хороших граждан! Чем больше мы станем размышлять, тем больше будем убеждаться в том, что душа не только не отлична от тела, но есть само это тело, рассматриваемое по отношению к некоторым из его функций или к некоторым способам бытия и действия, на которые оно способно, пока живет. Поль Гольбах 2) Йога тепла В арсенале специальных тренировок тибетских йогов имеются упражнения по выработке «психического» тепла. Начинающий йогин, освоивший это упражнение в совершенстве, признается достойным носить белую хлопчатобумажную рубашку или мантию. Для того чтобы достичь этой ступени признания, требуется продолжительный подготовительный период. Вначале йогин приучает себя к минимуму одежды и избегает огня для согревания собственного тела. Наряду с этим, отправившись в уединенное место, он занимается специальными упражнениями, усиливающими теплопродукцию организма. Усвоив этот метод, йогин приобретает способность переносить без неудобств значительный холод, будучи одетым в одну лишь хлопчатобумажную рубашку. Подготовленные ученики подвергаются специальным испытаниям. В морозную лунную и достаточно ветреную зимнюю ночь их выводят на берег реки или озера, где они в обнаженном виде рассаживаются на землю со скрещенными ногами. Во льду, покрывающем водоем, пробивается лунка, в которой намачиваются специальные покрывала. Каждый испытуемый заворачивается в одно из них и принимается сушить его теплом собственного тела. Как только покрывало становится сухим, его снова намачивают и снова покрывают им тело йогина. В такой последовательности эта процедура продолжается до рассвета. Тот, кто высушил наибольшее количество покрывал, считается победителем в соревновании. Правила требуют, чтобы йогин высушил не менее трех покрывал. Дополнительное испытание позволяет более точно определить способность испытуемых произвольно активизировать теплопродукцию организма. Для этого каждый из них обнаженным усаживается на снег. Места в данном соревновании распределяются в зависимости от величины углубления в снегу, образовавшегося в результате его таяния. Описанные процедуры и соответствующие способности организма вызывают недоверие к их достоверности лишь в первый момент. Но стоит только вспомнить при этом традиционные увлечения наших русских «моржей», чтобы первоначально возникшее недоверие рассеялось. Ведь в принципе нет существенных различий в возможностях, демонстрируемых тибетскими йогами и нашими обычными «моржами». Гримак Л. П. Резервы человеческой психики. Введение в психологию активности. – М., 1989. 3) Аутотренинг Зарождение и внедрение метода аутогенных тренировок связывают с именем немецкого психотерапевта И. Г. Шульца. Благодаря работам Шульца и его многочисленных учеников и последователей во всех странах аутогенная тренировка получила широкое признание в первую очередь как метод лечения и профилактики различного рода неврозов и функциональных нарушений в организме. В дальнейшем по мере накопления практического опыта использования аутогенной тренировки среди различных контингентов больных и здоровых людей оказалось, что она может служить действенным средством психогигиены и психопрофилактики, средством управления состоянием человека в экстремальных условиях деятельности. Популярность этого метода как действенного психогигиенического и психопрофилактического средства, безусловно, связана с убыстрением темпов жизни, возрастанием нагрузок на нервную систему современного человека и ростом его общей осведомленности в вопросах психогигиены. В настоящее время аутогенные тренировки прочно вошли в систему подготовки спортсменов, все шире применяются в производственных коллективах и на транспорте в виде психогигиенических эмоционально-разгрузочных процедур. Однако до сих пор еще не все их возможности широко известны, и потому не всегда они находят выход в практику. .. О возможностях аутогенных тренировок лучше всего свидетельствует упоминавшийся выше уникальный в своем роде опыт немецкого врача X. Линдемана, переплывшего в одиночку на надувной лодке Атлантический океан за 72 дня. Подготовка к этому путешествию была долгой и жестокой. Кроме физической выносливости в этом плавании ему нужна была активная помощь разума, профилактическое ограждение психики от ожидаемых срывов и стрессов, инстинктивное умение преодолевать состояние слабости духа. И он обратился к аутогенным тренировкам. Оценивая значение этой подготовки уже после возвращения, X. Линдеман писал: «Аутогенная тренировка позволила мне пересечь Атлантику и остаться живым… Резиновой лодке не место в открытом море. Это как раз и доказал мой эксперимент: более ста любителей риска из разных стран пытались повторить его или совершить нечто подобное — только один из них остался в живых и только благодаря аутогенной тренировке. Счастье остаться живым я воспринял и как подарок судьбы, и как обязательство посвятить свою жизнь пропаганде аутогенной тренировки»[136]. Он высказывает твердую убежденность, что в подготовке к ситуациям, где выживание человека связано с тяжелейшими условиями, аутогенная тренировка должна стать обязательным компонентом как профилактическое средство на случай смертельной опасности. … Пожалуй, впервые в мировой педагогической практике вопрос о сознательном регулировании неосознаваемых психофизиологических функций был поставлен и во многих отношениях решен К. С. Станиславским. Применяя к эмоциональной сфере человека термин «подсознательное», он выдвинул известную формулировку: «Через сознательное к управлению подсознательным». Аутогенные тренировки как сознательное воздействие на эмоции и другие психофизиологические процессы («подсознательное», по терминологии Станиславского) используют именно этот принцип. 4) Систематическая тренировка психосоматических реакций и центральных нервных процессов с помощью определенных приемов позволяет выработать первичный комплекс специфических навыков. Использование и совершенствование этих навыков дает возможность целенаправленно изменять собственное настроение и самочувствие, регулировать глубину и длительность ночного сна, формировать целесообразный уровень рабочей активности, эффективно использовать для отдыха свободные минуты времени. Гримак Л. П. Резервы человеческой психики. Введение в психологию активности. – М., 1989. 5) Школа самообладания В свое время широкой известностью пользовалась методика французского аптекаря Э. Куэ, названная им «школой самообладания путем сознательного самовнушения». Своим больным он заявлял, что выздоровление наступит непременно, если несколько раз в день, сидя или лежа в удобной позе, мысленно или шепотом 30 раз подряд повторять соответствующую формулировку самовнушения. Впоследствии этот метод скомпрометировал себя ввиду того, что Куэ необоснованно распространил его в качестве действенного средства не только на всю медицину, но и на ряд социальных и идеологических сторон жизни общества. Гримак Л. П. Резервы человеческой психики. Введение в психологию активности. – М., 1989. 5) Борьба с телом: сила и слабость души Наши страсти также не могут быть вызваны непосредственно нашей волей. Равным образом от них нельзя освободиться просто усилием воли. То и другое можно сделать только косвенно, представляя вещи, обычно связанные со страстями, которые желательны, и исключающие нежелательные страсти. Так, чтобы вызвать в себе отвагу и избавиться от страха, недостаточно только желать этого, а следует познакомиться с доводами, событиями или примерами, убеждающими, что опасность невелика, что всегда гораздо безопаснее защищаться, чем бежать, что победа приносит славу и радость, а бегство — только раскаяние, позор и тому подобное. … По исходу этой борьбы каждый может определить силу или слабость своей души. Самыми сильными душами, несомненно, обладают те, в ком воля от природы может легче всего победить страсти и задержать сопровождающие их движения тела. Но есть такие люди, которые не могут испытать своей силы, потому что они не заставляют свою волю бороться ее собственным оружием, а применяют только то, которым снабжают ее некоторые страсти для сопротивления другим страстям. То, что я называю собственным оружием воли, суть твердые и определенные суждения о добре и зле, согласно которым она решила действовать в своей жизни. Самые слабые души — те, воля которых не заставляет себя следовать определенным суждениям, а беспрерывно позволяет увлечь себя страстям, часто противоположным друг другу. Они попеременно перетягивают волю то на одну, то на другую сторону, заставляя ее бороться с собой, и ставят душу в самое жалкое положение, какое только может быть. Так, когда страх представляет смерть крайним злом, от которого можно спастись только бегством, а с другой стороны, чувство собственного достоинства представляет позор этого бегства как зло худшее, чем смерть, то эти две страсти действуют на волю различно; она же, подчиняясь то одной, то другой, беспрерывно вступает в противоречие сама с собой и таким образом порабощает душу и делает ее несчастной. … Нет души настолько слабой, чтобы при хорошем руководстве она не могла приобрести полной власти над своими страстями. … По какой причине можно себя уважать Одно из основных требований мудрости предписывает каждому отдавать себе отчет, почему он должен уважать себя или пренебрегать собой. Я постараюсь привести здесь свои соображения. Я вижу лишь одно основание, на котором покоится уважение к себе,— это наша свободная воля и наша власть над собственными желаниями. Ибо только действия, зависящие от нашей свободной воли, дают основание хвалить нас или порицать. Свободная воля позволяет нам властвовать над собой и тем уподобляет нас до известной степени Богу, если только мы из-за собственного малодушия не потеряем прав, какие он нам дарует. 6) Знакомство с природными стихиями По мнению шаманов, начало всех элементов лежит в духовном мире и поэтому они проникнуты духом, который может служить многим целям. К примеру, дух воздуха принимает множество форм. Вы можете обратиться к каждой из форм, несущей уникальное знание. Легкий бриз, ураган, смерч, циклон, суховей, холодный ветер — все они происходят от духа воздуха, но каждый выполняет свою особую задачу. Каждая из форм обладает своим запасом мудрости, которым можно воспользоваться, установив с ними отношения. Познавая ветер и разговаривая с ним, шаманы совершенствуются и исполняются силы и мудрости, так как узнают то, что известно ветру. Они могут принять меры предосторожности перед штормом. Шаман, говорящий с ветром, может узнавать прогнозы погоды, так как ему известно о намерениях ветра из первых рук. Упражнение 6. Познакомимся с элементами Выберите элемент, который вы можете физически ощущать, видеть или слышать. А сейчас сосредоточьтесь на том, как вы ощущаете, видите или слышите этот элемент. Далее закройте глаза и, не теряя связи с элементом, спросите себя, какими бы качествами вы обладали, будь вы этим элементом. К примеру, вода текучая, влажная, могучая в потоке и, очевидно, теплая или холодная. Ветер легкий, свободный, холодный, горячий, бесформенный, ласковый, угрожающий и т. д. «Примерьте» на себя каждое из этих качеств. На секунду ощутите себя водой, ветром или солнцем. Двигайтесь, как движутся они. Упражнение б. Шаги 1. Выберите присутствующий элемент. 2. Ощутите качества элемента. 3. Закройте глаза. Спросите, как эти качества выражаются в вас. 4. «Примерьте» их на себя. 5. Поблагодарите элементы. Откройте глаза. Повторите это упражнение, когда пожелаете. Вы почувствуете, как будет возрастать ваше почтение к элементам и ваша способность общаться с их духом. Стивенс Д., Седлетски-Стивенс Л. Секреты шаманизма № 5. Прочитайте текст Д. Сёрля и напишите: |