Г.Я. Солганик. Учебное пособие для студентов, абитуриентов, преподавателейфилологов и учащихся старших классов школ гуманитарного профиля Москва

• Название: Учебное пособие для студентов, абитуриентов, преподавателейфилологов и учащихся старших классов школ гуманитарного профиля Москва
• Дата: 01.02.2020
• Размер: 1.03 Mb.
• Имя файла: Г.Я. Солганик.doc
• Тип: Учебное пособие; #106719
• страница: 7 из 24

Параллельная связь

Структурная соотнесенность предложений может вы­ражаться и по-иному. Обратимся снова к нашему при­меру Маша рисует елку. Можно продолжать это пред­ложение, например так:

Маша рисует елку.

Игорь читает книгу.

Зина разгадывает кроссворд.

Предложения, несомненно, связаны друг с другом, хотя ни в одном из них нет повторяющихся слов. Что же связывает предложения?

Структурная соотнесенность, хотя она и имеет вид, отличный от цепной связи. Каждое последую­щее предложение построено по типу предшествую­щего. Все однотипны (состоят из подлежащего, ска­зуемого, дополнения), все имеют одинаковый по­рядок слов. Они параллельны. И этот параллелизм служит основой связи. Предложения не развивают­ся одно из другого, как при цепной связи, но со­поставляются. Мы как бы сравниваем содержание каждого последующего предложения с содержани­ем предшествующего, как в известном стихотворе­нии С. Михалкова:

Кто на лавочке сидел,

Кто на улицу глядел,

Толя пел, Борис молчал,

Николай ногой качал.

Дело было вечером,

Делать было нечего.

Возможен и несколько иной тип параллелизма:

Маша рисует елку.

Маша учится в школе.

Маша интересуется географией.

Здесь параллелизм строения предложений усили­вается, подчеркивается анафорой, единоначатием, т. е. одинаковым началом каждого предложения. И так как в нашем примере речь идет об одном человеке, то подчеркиваются, сопоставляются его качества, поступ­ки и т. д. Такое строение текста уместно при харак­теристике кого-либо, создании речевого портрета, во­обще при описании.

Вот, например, рассказ о древнем Египте:

Нравы и обычаи египтян не такие, как у других на­родов, а наоборот. Женщины у них торгуют на площа­дях, а мужчины хозяйничают дома. Хлеб в Египте пе­кут не из пшеницы и ячменя, а из полбы. Тесто месят ногами, а глину руками. Пишут и считают не слева на­право, а справа налево. Покойников не сжигают на ко­стре, как греки, а бальзамируют и стараются сохранить как можно дольше. Самые большие постройки в Егип­те не храмы и не дворцы, а царские могилы — пирами­ды. Самых больших пирамид — три; построили их ца­ри Хеопс, Хефрен и Микерин. Когда строили пирами­ду Хеопса, то работали на стройке сто тысяч человек, сменяясь каждые три месяца, а все другие работы в стране были запрещены. Строили ее тридцать лет, и на пира­миде написано, что только на редьку, лук и чеснок для рабочих издержано было две тысячи пудов серебра, а сколько на все остальное, не считал никто.

Таким образом, два основных типа связи самосто­ятельных предложений в тексте — цепная и параллель­ная — основаны на структурной соотнесенности пред­ложений. Первая используется при последовательном движении и развитии мысли, а вторая — при сопо­ставительном.

Составьте по два предложения с использованием а) пол­ного параллелизма; б) неполного параллелизма; в) ана­форы.

Подготовьте один из рефератов (по выбору):

1. Фигуры речи: параллелизм, анафора, эпифора. См., например: Никитина Е.И. Русская речь: 8—9 клас­сы. - М., 1995. - С. 11-12; 42-43. Новиков Л.А. Ис­кусство слова.— М., 1991.— С. 82—83.

2. Речь и мышление. См. Львов М.Р. Риторика. — М., 1995.- С. 108-111.

4. СТРОИТЕЛЬНЫЙ МАТЕРИАЛ РЕЧИ

Предложение и строфа как единицы текста

Итак, мы выяснили, как соединяются мысли, как связываются предложения в тексте. Можно ли в ре­зультате сказать, что мы знаем, как устроен текст? Нет, конечно. Он настолько сложен, что наука толь­ко пытается приблизиться к пониманию устройства текста, делает, можно сказать, первые шаги.

Человечество постепенно открывало для себя язык и механизмы его действия. Так, для нас род, скло­нение существительных нечто привычное, знакомое. А вот когда софист Протагор впервые заговорил о родах названий, это вызвало у слушателей — древних гре­ков — большое недоумение. Сама мысль о том, что родной язык надо изучать, встречала лишь звонкий смех. Разве мы не знаем свой язык с детства?

Ответ на вопрос не так прост. Знаем, конечно, если под знанием понимать умение говорить. Не знаем, если речь идет о природе языка, о том, как он действует, как он устроен.

Итак, люди постепенно открывали для себя язык, и уже в наше время, в последние десятилетия XX века, подошли к изучению самого, по-видимому, сложно­го образования — текста.

Любой текст состоит из предложений. Это строи­тельный материал, своеобразные кирпичи, образую­щие здание текста. Но как от отдельного кирпича до законченного дома, так от предложения до завершен­ного произведения дистанция огромного размера. Меж­ду предложением и законченным произведением не может не быть промежуточных звеньев, единиц. Иначе человеческая память была бы не в состоянии охватить огромное количество предложений, составляю­щих, например, "Войну и мир" Л. Толстого. Необхо­димы перерывы, остановки, возвращения к ранее ска­занному. Вязь предложений неоднородна. Одни играют важную роль, выражая нечто существенное, отмечая вехи повествования, другие имеют локальное значе­ние. И все это получает отражение в структуре текста. Такая картина открывается, если идти от произведе­ния к отдельному предложению.

К аналогичному выводу мы придем, если двигаться от предложения к завершенному произведению. Отдельное предложение не закончено, не исчерпывает мысли.

Откроем наугад какую-либо книгу и выпишем из нее первую попавшуюся на глаза фразу, например такую:

В феврале им был сделан обзор новых русских книг.

Предложение вызывает много вопросов. О ком идет речь? Почему подчеркивается февраль? Какие новые русские книги обозревались? Ведь новых книг довольно много.

Смысл фразы проясняется только в контексте, из которого она взята, т. е. в группе предложений, пред­шествующих цитированному и следующих за ним:

Новый 1913 год начался у Гумилева все той же бур­ной деятельностью. В январском номере "Аполлона" вы­шла его статья "Заветы символизма и акмеизм". В фев­рале им был сделан обзор новых русских книг. В мар­товском номере появилась подборка стихов поэтов, причислявших себя к акмеистам, и среди них стихотворение Гумилева "Пятистопные ямбы". Наконец, в чет­вертом, апрельском номере — его же переводы из "Большого завещания" Франсуа Вийона. Но, вероятно, глав­ной была работа по подготовке уже пятого по счету сборника стихов, который поэт решил назвать "Колчан". В него должны были войти все итальянские стихи, а также и все написанное им в самое последнее время.

Это отрывок из книги В.В. Бронгулеева "Посреди­не странствия земного. Документальная повесть о жизни и творчестве Николая Гумилева" (М., 1995, с. 275).

Итак, отдельное предложение не исчерпывает мысли, оно выражает лишь какую-либо ее часть, ка­кую-либо сторону. И это соответствует характеру че­ловеческого восприятия. Мы воспринимаем инфор­мацию долями, частями, анализируя их, соединяя, суммируя, производя сложные, не до конца изве­стные науке умственные процессы. Так, смотря фильм, мы воспринимаем прежде всего кадры — своеобразные "буквы" фильма, которые складыва­ются в "слова" — движения героя, элементы кар­тины; последние — в сцены (предложения), "предложения" — в эпизоды и т. д.

Крупное живописное полотно мы также восприни­маем через детали, компонуя которые художник на­правляет наше восприятие. То же — в музыке, скуль­птуре, литературе. Иначе говоря, особенность чело­веческого восприятия такова, что мы получаем информацию частями.

Предложения в тексте — это своеобразные кван­ты, доли информации, из которых складывается це­лая информационная картина, целое речевое произ­ведение. Отдельное предложение, как мы уже знаем, это часть мысли. Что же соответствует более или ме­нее полному выражению мысли? Иначе говоря, во что объединяются предложения?

Для развития, более или менее полного раскры­тия мысли требуется группа предложений. Язык, как известно, это форма мысли. Слова выражают поня­тия, предложения — суждения, а группа предложе­ний — законченную мысль.

Таким образом, группа предложений, объединен­ных по смыслу и грамматически и выражающих бо­лее или менее законченную мысль, — это языковая единица, как слово или предложение, но более слож­ная по составу, устройству.

В научной литературе ее называют по-разному: сложное синтаксическое целое, сверхфразовое един­ство, компонент, прозаическая строфа и др. Восполь­зуемся последним термином. Строфа обозначает тесно взаимосвязанную группу стихов, представляющих собой смысловое, метрическое и синтаксическое единство.

Вот, например, строфа, созданная А.С. Пушкиным для романа в стихах "Евгений Онегин" (онегинская):

Высокой страсти не имея

Для звуков жизни не щадить,

Не мог он ямба от хорея,

Как мы ни бились, отличить.

Бранил Гомера, Феокрита;

Зато читал Адама Смита

И был глубокий эконом,

То есть умел судить о том,

Как государство богатеет,

И чем живет, и почему

Не нужно золота ему,

Когда простой продукт имеет.

Отец понять его не мог

И земли отдавал в залог.

Онегинская строфа состоит из 14 стихов. Первое четверостишие дает обычно тему строфы, второе — развитие, третье — кульминацию и последнее двусти­шие — концовку. По своей цельности онегинская стро­фа представляет собой как бы "стихотворение в сти­хотворении".

В отличие от стихотворной строфы тесное смыс­ловое и синтаксическое единство законченных пред­ложений в прозаической речи логично называть про­заической строфой. В дальнейшем для краткости можно пользоваться и термином строфа, понимая под этим прозаическую строфу.

Важно иметь в виду, что строфа — это не сумма предложений, а синтаксическая единица, единица языка. Между составляющими строфу предложени­ями существуют грамматические отношения (ср. от­ношения между словами в предложении). Любой до­статочно протяженный текст естественно членится на строфы. С другой стороны, если нам нужно на­писать какой-либо текст, мы не можем обойтись без прозаических строф, составляющих строительный ма­териал речи.

Немецкий писатель Л. Франк в автобиографическом романе "Слева, где сердце" рассказывает о том, как малограмотная крестьянка, мать главного героя про­изведения, написала роман: "Они читали целый день. Во всем романе не было ни одной запятой. Но каж­дая страница распадалась на абзацы там, где они са­ми собой возникали в ходе повествования".

Членение текста на прозаические строфы — один из законов построения речи. И он проявляется в лю­бом тексте.

Важная характеристика строфы — отношение ав­тора (говорящего) к тому, что им высказывается. Возьмем, например, начало "Медного всадника" А. С. Пушкина.

На берегу пустынных волн

Стоял он, дум великих полн,

И вдаль глядел. Пред ним широко

Река неслася; бедный челн

По ней стремился одиноко.

По мшистым, топким берегам

Чернели избы здесь и там,

Приют убогого чухонца;

И лес, неведомый лучам

В тумане спрятанного солнца,

Кругом шумел.

И думал он ...

Этот отрывок, конечно, не просто механическое соединение предложений, перечисление случайных кар­тин, деталей. Он един прежде всего по выраженному в нем авторскому отношению. Разные в принципе мыс­ли-предложения (стоящий в раздумий он, несущаяся река, мшистые, топкие берега, одинокий челн) тесно объединяются не только благодаря цепным связям меж­ду предложениями, но и благодаря единому тону. По­зиция автора на протяжении отрывка неизменна. Он описывает человека, глубоко погрузившегося в думы, и окружающую его обстановку. Описание исполнено величия, силы, таинственности. Пустынная, дикая, мрачная природа — и на этом фоне некто размыш­ляющий. Контраст фона и личности резко выделяет, подчеркивает человека. Местоимение он у Пушкина дано курсивом, т.е. логически выделено, но содер­жательно не раскрыто.

Вот этот единый тон по отношению к изображае­мому, единая авторская позиция и объединяют тес­но предложения.

Предложения строфы имеют, как правило, единую авторскую позицию, и любое изменение ее сказыва­ется на структуре строфы. В качестве средств выра­жения авторской позиции используются (для оформления переходов, начала, конца мысли и т.д.) лич­ные местоимения (я, мы), личные глагольные формы, модальные слова, частицы и др.

Что такое прозаическая строфа и как ее можно назвать иначе?